Глава 1. Джоанна
Чёртов переезд. Чёртова папина командировка. Я рада за своего папочку-египтолога, ведь осуществилась его давняя мечта – его приняли в состав команды археологов, и уже сейчас он смахивает кисточкой вековую пыль и песок с египетских иероглифов. Но для меня это означает лишь то, что папа не решился оставить меня одну и спровадил в руки мамы. Они договорились об этом за моей спиной и просто поставили перед фактом: теперь я буду жить в Филадельфии, колыбели независимости.
Из Сан-Хосе в Филадельфию. И ни одного шанса улизнуть, пожить отдельно и отстоять свои права на самостоятельность. Папа переживал за меня. Возможно, не без оснований. Ведь я умудряюсь вляпываться в неурядицы. И госпожа Судьба часто награждает меня тычками, щипками и подножками.
Перелёт прошёл довольно удачно. Возможно, благодаря тому, что я летела не одна, а под пристальным вниманием коллеги отца, которой по счастливой случайности понадобилось лететь в Филадельфию. Но в такси я села одна и без приключений доехала до тихого спального района.
Что ж… Симпатичный домик. В гостях у матери и её новой семьи я была всего однажды несколько лет назад. Чаще всего она сама прилетала к нам с отцом в гости, но не очень любила это делать. Ведь папа – «господин понедельник», то есть неудачник. Удивительно, как только мать прожила с ним несколько лет и даже решилась родить от него ребёнка.
Родители регулярно созванивались. Чаще всего разговор длился не больше двух минут, ведь она начинала расхваливать своего нового мужа – Остина Кларка и его сыночка от первого брака – Джеймса Кларка. Сводного брата я терпеть не могла. Хотя бы потому, что втайне завидовала ему – он украл мою маму. Именно ему доставалась её забота и хорошее настроение. К тому же Джеймс был толстым и нелюдимым гадким мальчишкой.
Прошло почти семь лет, но я до сих пор помнила этого высокого увальня с рыхлыми щеками и прыщем на подбородке. Бр-р-р… Мерзость! Мы с ним сразу не поладили и возненавидели друг друга – я сломала его приставку, он облил бензином мой ранец с «Пинки Пай» и сжёг его в мусорном ведре. Весёленькое было посещение новой семьи мамы, ничего не скажешь!
И вот теперь я буду жить под одной крышей вместе с этой чокнутой семейкой. Мама была рада принять меня и уделить внимание. Её супруг высказался положительно о моём проживании в стенах его дома. Потом папе удалось добиться моего перевода в местный колледж по программе обмена студентами. Проще говоря, всё схвачено. Кроме соседства с родственниками. Но я в тайне надеюсь пробить место в кампусе для студентов. Поживу первое время в «семье», а потом добьюсь комнаты в студенческом общежитии или решу проблему иначе. Одним словом, я настроена весьма решительно.
Разрисовываю планы в своей голове, пока таскаю вещи к порогу дома. Внезапно одна коробка разваливается прямо у меня в руках! Чёр-р-р-рт… А я уж решила, что всё обошлось. Я наклоняюсь и собираю вещи. Слышу резкое посвистывание и мужской голос:
– Ммм… Клубничка!
Резко оборачиваюсь на звук этого голоса. Прямо напротив меня стоит парень. Он нахально улыбается ослепляющей улыбкой самого популярного парня в колледже. Незнакомец очень красив и мужественен. Кажется, он на несколько лет старше меня. У него, смуглая кожа с лёгкой щетиной, покрывшей линию его челюсти. Идеальные пропорции лица. Решительный подбородок, острые скулы. Прямой, немного хищный нос. Глаза цвета кофейной гущи, обрамлённые такими густыми ресницами, что кажется, он подкрасил их этим утром. За этими темными глазами скрывается нечто большее.
Внутренне я напрягаюсь, почуяв опасность потерять своё сердечко в сетях этого соблазнительного красавца. Он видится мне загадочным, дерзким и немного неотёсанным, но всё равно восхитительным.
Глава 2. Джеймс
Самый скучный день из всех. Глазею по сторонам и едва не засыпаю стоя. Костяшки на руках немного ноют. Имеются небольшие покраснения, но ссадин нет. Значит, есть надежда, что следы преступления сойдут до возвращения моего папаши и его новой жёнушки. Мысленно кривлюсь. Шарлиз вот уже несколько лет жена папаши. Но для меня она всегда будет пришлой, чужой.
Так. Не стоит портить свой и без того скучный день. Поливаю розы на соседском участке. Осталось ещё немного – и буду свободен, как птица. Краем глаза замечаю движение на участке возле нашего дома. Из жёлтого такси вылезает девчонка и бодро вытаскивает коробки. Одну за другой. Сумки, чемоданы… Кучу барахла! Расплачивается с таксистом и совершает неслыханное – тащит свои пожитки к нашему дому! Что за ерунда здесь творится? Она перепутала адрес?
Ещё толком ничего не разглядел, но меня уже влечёт в ту сторону. У девчонки стройная фигурка. Роста она невысокого – даю футов пять и один дюйм. Максимум. Если она встанет рядом со мной, то будет подпирать макушкой мой подбородок. Но фигурка у неё зачётная: осиная талия, высокая грудь, обтянутая белым коротким топиком. Между ним и плиссированной тёмно-синей юбкой виднеется полоска загорелой кожи. Её животик идеально плоский и, кажется, у неё проколот пупок. Так. Оценим нижние позиции… О да! Высший класс, реально. Спортивные точёные икры. Пружинистая, лёгкая походка. Уверен, под этой юбочкой скрывается настоящее сокровище. Округлое и достойное того, чтобы оставить на загорелой коже отпечаток своей ладони. У малышки нереально светлые волосы. Как у сказочного эльфа. И у них странноватый оттенок розового перламутра. Фантастика какая-то.
Внезапно носка ноги касается что-то холодное и мокрое. Чёрт побери, пока я пялился издалека на девчонку, умудрился залить розарий соседа чересчур сильно. Теперь прохладная вода заливает мои ноги. Спешно перевожу шланг в другое место и подхожу к невысокой ограде, разделяющей наши дома. Здесь я уже поливал. Но, кажется, полил недостаточно хорошо.
Ага. Конечно. Цель моего передвижения – разглядеть малышку. Мой взгляд беспечно скользит по её фигуре, признавая очевидные достоинства и один большой недостаток. Да, он у неё имеется. Она слишком сладкая на вид. Как конфета на витрине кондитерского магазина. Мечта сладкоежки. Попробовав такую, либо всегда будешь испытывать отвращение к сахарным девочкам, либо будешь хотеть ещё и ещё. И, кажется, я становлюсь сладкоежкой.
Разумеется, я узнаю, как её зовут. Возможно, даже приглашу прогуляться, ведь у меня сейчас размолвка с Эшли. Мысленно сравниваю Эшли и вот этого Эльфа, таскающего свои пожитки к крыльцу нашего дома. Прости, Эш, но я и мой «дружок-Джейме» присуждаем 1:0 в пользу Эльфа.
Очередная коробка, которую поднимает Эльф, разваливается прямо у неё в руках – картонное дно не выдерживает груза, и всё содержимое падает на дорожку. Эльф забавно всплёскивает руками и принимается собирать вещи. Кажется, это фотоальбом, коробка с бижутерией, ещё что-то. Девчачий хлам, одним словом. За ней прикольно наблюдать – как она двигается, как поправляет волосы, как сердито поджимает губёшки и досадует на свою оплошность. Но забавнее всего то, что когда Эльф наклоняется, ветер шаловливо взметает вверх её юбочку. У меня появляется прекрасная возможность оценить то, что спрятано под ней, и ножки сахарной девочки. Успеваю разглядеть лишь розовое кружево, и девчонка одёргивает юбку. Но меня так и тянет улыбнуться и подразнить красавицу. Больше нет сил молчать. Честно.
– Ммм… Клубничка! – присвистнул.
Эльф вздрагивает и оборачивается.
Глава 3. Джоанна
Незнакомец скрещивает руки и опирается мощным корпусом на забор, привлекая мой взгляд к своему крупному телу. О, невозможно не посмотреть на его широченные плечи, обтянутые серой футболкой. Очертания мышц прекрасно прорисовываются под тканью. Футболка немного задралась, обнажая тренированный пресс и россыпь чернильных звёзд, уходящих под резинку мягких спортивных шорт, сидящих низко на бёдрах.
– Привет твоим клубничным трусикам. Знаешь, могла бы оставить хотя бы немного простора для фантазии!
Что? Это он обо мне?! Значит, он видел, как я наклонилась! Мог бы промолчать, нахал!
– Пожалей его, кабан! – фыркаю, скрестив руки под грудью.
– Пожалеть кого?
– Забор. Он уже жалобно скрипит под натиском твоей туши! – дерзко заявляю.
Глаза парня стремительно темнеют, становятся цвета загадочных сумерек, в которых таится опасность. Он резко выпрямляется и показывает себя в полный рост. Потом мгновенно перепрыгивает через забор. С его ростом и длинными ногами он мог просто перешагнуть его. Движется в мою сторону. Опасность! Пора удирать. Дразнить мускулистого качка было плохой, очень плохой идеей. Но хуже всего даже не то, что мне придётся спасаться позорным бегством. Нет! Хуже всего, что качок тянет за собой садовый шланг. Не просто тянет, но поворачивает кран и направляет струю ледяной воды в мою сторону.
Мощный напор окатывает меня с головы до ног, заливает лицо. Я могу только отбиваться от воды, но удаётся плохо. Я уже вся мокрая. Наклоняюсь и швыряю первый попавшийся предмет в наглеца. Но он реагирует быстрее и направляет напор воды вниз живота. Юбка прилипает к бёдрам. Гад! Урод! Моральное ничтожество! Нахальный сосед громко смеётся над моими попытками увернуться от ледяной струи. Но когда очередной мой снаряд достигает цели, охает и хватается за бок.
– Это было больно! – стонет и выключает воду, но потом настигает меня в два крупных прыжка и валит на газон.
Теперь его мощное тело распростёрто надо мной. Он словно разгорячённая бетонная плита. Кофейные глаза застывают напротив моих. В них царит безумное веселье и желание поиграть. Внезапно я замираю. Что-то в его лице кажется знакомым.
– Ну что, Эльф. Сдаёшься?
– Какой я тебе эльф, бугай? – шиплю и ёрзаю под ним, пытаясь выбраться. Но он лишь крепче давит своими великолепными мускулами и прижимает к мокрому газону. – Слезь с меня! Не то тебе худо будет!
– Ой, как грозно… Мокрый и общипанный крошечный эльф угрожает мне?
Парень дерзко высовывает язык и приближается к моему лицу, лизнув кожу чуть ниже губы.
– Хм… Не сахарная. Но всё равно сладкая!
– Слезай, тролль! И уби-рай-ся! Прочь! На свою территорию! Проваливай!
– Малыш… Ты кое-что путаешь. Я, – ухмыляется пухлыми губами, – на своей территории. Ты приминаешь своей попкой газон во дворе моего дома. Я здесь живу. А вот ты кто такая? Из какой Эльфляндии сбежала?
Его слова звучат для меня, как взрыв бомбы. Я даже перестаю сопротивляться и замираю. Расширяю глаза, вглядываясь в лицо парня. Не может этого быть!
– Ты живёшь здесь? Вместе с супружеской четой Остин и Шарлиз Кларк? – спрашиваю тоненьким голосочком, сорвавшимся на мышиный писк.
– Остин Кларк – мой отец! – заявляет парень. Потом хмурится и тоже замирает без движения.
– Твой отец? – переспрашиваю.
Боже. Неужели прекрасный незнакомец – мой сводный брат? Джеймс Кларк? Вот этот красавчик с телом бога фитнеса ТОТ САМЫЙ Джеймс?
– Пончик?! – кричу я.
Его с меня словно ветром сдувает. Он вскакивает и спрашивает в тон мне, но голос его напоминает возмущённый медвежий рёв:
– Пинки Пай?!
Глава 4. Джеймс
Да ладно… Не может этого быть! Какого рожна, госпожа Фортуна? Я разглядываю мокрую девчонку, всё ещё распростёртую на газоне. Её одежда прилипла к телу и обрисовала все волнительные контуры юного, но созревшего тела.
Чёрт… Да ну?! Как так?!
Эта пигалица с потрясающими платиновыми волосами – моя сводная сестра? Тот самый мелкий и вонючий клоп?! Страшненькая, доставучая, капризная, вечно ноющая?!
Я помню её волосы мышиного оттенка. Они были собраны в два крысиных хвостика, качавшихся по обеим сторонам её головы. И на кончиках волос виднелись пряди, подкрашенные розовым цветом. О, а ещё она тащилась по этим дурацким пони из знаменитого мультсериала. Тащилась в прямом смысле этого слова. Её кумиром была Пинки Пай. У моей сводной сестрицы почти все вещи были нежно-розового цвета с вышивкой или изображением этой пони. Именно по этой причине я и прозвал Джоанну «Пинки Пай». Кажется, она до сих пор влюблена в розовый, ведь её трусики по цвету напоминают нежнейшее клубничное суфле.
– Какого чёрта ты легла под меня? – это первое, что приходит мне в голову.
Конечно, проще обвинить пигалицу в том, что она выглядит такой аппетитной даже сейчас. Особенно когда её колени чуть разведены в стороны. И я знаю, какого цвета на ней трусики, и что они мокрые насквозь. Мокрые от напора воды из садового шланга, но всё равно думать об этом чертовски волнительно. Нижний-Джейме с этим солидарен. Полностью.
– Кто лёг? Я?! Под тебя?! Ничего не перепутал?
Эльф, наконец, стряхивает оцепенение и встаёт, поправляя одежду. Бесполезное занятие, крошка, твоя одежда прилипла к телу намертво.
– Это ты меня повалил! Отъелся на пончиках, кретин!
– Задохлик, – презрительно сплёвываю в сторону. – До сих пор мечтаешь попасть в страну розовых пони, да?
Я подхожу к ней. Нагнетаю обстановку и едва не распластываю крошку по своему стальному корпусу. Она должна дрогнуть и отойти. Свалить отсюда. Здесь ей не место. Точка.
Но, на удивление, она проявляет стойкость. Упирается острыми кулачками в бока и цедит сквозь зубы, глядя мне прямо в глаза:
– Ты так невероятно сильно схуднул! Сидишь на диете, жиртрест? Увлекаешься сушкой? Вот здесь, – тыкает меня кулаком в солнечное сплетение, – не досушил!
Потом она проворно отскакивает в сторону и смотрит на меня издалека уже настороженным взглядом.
– У тебя есть пять минут, чтобы собрать свои жалкие пожитки с газона моего дома! – в моём голосе позвякивают кубики льда. Таким ледяным тоном я могу остудить и охладить любого. Любого, кроме наглого Эльфа. Она невозмутимо собирает вещи и относит их в одну из тех коробок, что уже стоят на крыльце моего… МОЕГО дома! – Похоже, ты плохо слышишь, грязнуля? – хватаю её за локоть и наклоняюсь к аккуратному уху с тремя серёжками. – П.Р.О.В.А.Л.И.В.А.Й.
– П.О.З.В.О.Н.И… – фыркает она, выделяя точно так же каждую букву. – Позвони своему отцу. Он в курсе, что я должна приехать. Я буду жить в этом доме, братец. Прикинь, какое счастье?!
Девчонка скручивает волосы и наматывает на палец мокрую прядь. Нахально смотрит мне в глаза и прижимает жемчужными зубками нижнюю губу. Втягивает её в рот и посасывает. Мягко. Волнительно. От её соблазнительного жеста мой рассудок мутится, и перед глазами мелькают чёрные вспышки.
– Пососи ещё большой палец и поковыряйся в носу, малявка!
– Кажется, это ты поедал всё, что плохо лежало в радиусе мили вокруг тебя. Возможно, лакомился и содержимым своего носа! – говорит она и показывает язычок. Он у неё острый и… Бинго! Ярко-розовый. Снова. Пинки. Дурацкая во всех смыслах и розовая во всех местах Пинки! – А если серьёзно, Джейме… – Она на секунду плотно смыкает губы в тонкую линию и говорит тоном командира. Маленького, ничего из себя не представляющего, но мечтающего управлять огромной армией, чтобы захватить весь мир. – Я не рада тому, что придётся жить с тобой под одной крышей. Откровенно говоря, я хочу свалить жить в кампус для студентов. Но мне придётся пожить здесь некоторое время, – тычет наманикюренным пальцем в сторону входной двери. – Нам будет сложно ужиться. Но всегда можно попытаться. Договориться.
– Договориться?! – рычу, словно взбешенный гризли. – Как тебе такой договор: ты сваливаешь прямо сейчас!
Эльф даже не тушуется. Наоборот. Чем настойчивее я требую, чтобы она убиралась прочь, тем настойчивее она стоит на своём. Я думал, что сломаю её одним грозным окриком, но создаётся впечатление, что я не ломаю её, а выковываю калёную сталь. Она становится только твёрже и твёрже. С каждым моим словом, брошенным в её сторону. Эльф смотрит мне в лицо потрясающе огромными глазами. Они у неё светло-серые, с голубизной. Не помню, чтобы у той девчонки из прошлого были красивые глаза. Да я в то время и не интересовался девчонками. Вернее, на таких девчонок я точно не засматривался. Единственные девчонки, на которых заглядывался, были напечатаны на глянцевых страницах мужского журнала. Я покупал его тайком, а потом долго рассматривал этих девушек. О да, очень долго… И рассматривал их не только я. Все парни в подростковом возрасте начинают смотреть именно на таких девчонок – и даже не нужно спрашивать у них разрешения, чтобы оценить, что находится под кофточкой.
Честно, если сравнить Эльфа и одну из тех журнальных красоток, Эльф проигрывает во всём – в росте, в длине ног, в объёме бюста. Но есть в ней что-то другое, острое и режущее, как скальпель. Её хрупкий образ складывается из мелочей, и, сложив его в своей дурной голове, сложно выкинуть обратно. Он там словно приклеился. Поэтому я скалюсь, но отпечатываю фигурку Эльфа на своей сетчатке.
– Я никуда отсюда не уйду. Я первый день в Филадельфии. Мне негде жить, дурень!
– Выбор есть всегда, – заявляю как можно вальяжнее и отпускаю следом бородатую шутку вкупе с прописной истиной: – Мы живём в свободной стране и конкретно сейчас находимся в колыбели нашей демократии! Можешь переночевать в грошовом мотеле или занять место в ночлежке для бездомных. Выбирай на свой вкус!
– Вот уж нет. Я остаюсь! – Эльф отходит к коробкам и достаёт мобильник. – Позвоню маме.
– Твоя мамашка и мой отец уехали на все выходные. И они ни словом не обмолвились о том, что… – Тут я осекаюсь. Потому что прекрасно помню начало разговора за одним из семейных ужинов. Шарлиз интересовалась, не против ли мой отец, чтобы её дочурка погостила у нас какое-то время. Но погостить – это не означает жить! Какого чёрта?! Неужели нельзя было предупредить меня? – Выслушай моё последнее предложение, Пинки Пай. Хорошенько подумай, прежде чем отказаться. Другого такого шанса тебе больше не выпадет.
– О, не думаю, что ты можешь предложить мне что-то хорошее, – дует губки и окидывает меня насмешливым взглядом. – Мне неинтересно. Но ты же всё равно скажешь, да?
Я улыбаюсь ей. Посылаю самую обаятельную улыбку. Такой улыбкой кадрят девушек на вечеринках. Я словно говорю ей, что не прочь бы замутить с ней на пару часов или на всю ночь. Работает безотказно. Я проверял приёмчик не единожды, и успешно пользуюсь этой улыбкой – лучшей из арсенала моих улыбок, говорю без ложной скромности. Взгляд Эльфа меняется. Я едва успеваю словить тень смущения в её взгляде. Но почти прозрачная кожа на лице становится немного розовой. Мы застываем, разглядывая друг друга, словно видим впервые. Отчасти это так и есть. Ведь я до сих пор офигеваю от того, в какую горячую малышку превратилась замухрышка с ярко-розовыми рюкзачком и тонкими крысиными хвостиками на голове.
Эльф приходит в себя первая, переводит взгляд вниз, на носки своих кроссовок.
– Кажется, ты хотел предложить что-то? Пытаешься подобрать слова или просто вспоминаешь, как они говорятся?
Она пытается шутить и вернуть себе тем самым боевой настрой. Я согласно киваю и произношу с самым серьёзным видом:
– Я дам тебе немного долларов. И ты свалишь. Я даже оплачу твоё грошовое такси.
– Ни черта подобного, Пончик! – воинственно заявляет пигалица и подносит телефон к уху, говоря мне одними губами. – Звоню мамочке!.. – через секунду она звонко кричит. – Мамулечка, привет! Я уже в Филадельфии!
Радость в её голосе настолько же бурная, насколько фальшивая. Я скриплю зубами. Они едва не стираются в пыль. Смотрю на девчонку, мысленно выводя на её теле мишень.
Готовься, Эльф. Грядёт третья Мировая война. Вернее, она уже началась.
Глава 5. Джоанна
Пока мой идиотский сводный брат пытается сжечь меня заживо взглядом, я беспечно болтаю со своей мамой.
– Джоанна, ты уже в Филадельфии? – удивляется она. – Так рано?
– Мама, я говорила, что прилечу пятнадцатого.
– О, милая. Прости непутёвую мамашу. Я перепутала. Я поставила пометку в календарь на семнадцатое число и ждала тебя в понедельник.
Вот так и знала, что без приключений не обойдётся. Только на этот раз виновата не я и моё катастрофическое невезение, а мамочка, перепутавшая даты. Она торопливо роется в своём ежедневнике и восклицает, что перепутала мой приезд с приездом уборщицы из клининговой компании.
– У вас есть наёмная уборщица? – интересуюсь я.
Потом сморю на фасад дома. Да, он находится в благополучном районе и выглядит презентабельно. Но нанимать уборщицу ради уборки двухэтажного домика? Я едва не говорю маме, что это необязательные траты, но вовремя прикусываю язык. Потому что мы с папой живём не так зажиточно, как новая семья мамы. В конце концов, это её деньги и деньги Остина Кларка. Хотят пускать их на ветер? Да пожалуйста!
– Обычно в доме я прибираюсь сама, уборщица приходит всего один-два раза в неделю, чтобы помочь с генеральной уборкой, – охотно делится мама. – Но мы с Остином уехали на несколько дней и планировали вернуться только воскресным вечером. Я наняла уборщицу сверх обычного, чтобы та навела порядок в доме. Джеймс остался один, а мальчишки такие неряхи!
Я издаю громкий смешок и поворачиваюсь в сторону сводного братца. Мама сказала, что мальчишки – неряхи? Прекрасно, мне придётся иметь дело с самым настоящим свином! Джеймс так и стоит истуканом на одном месте, но, поймав мой взгляд, проводит большим пальцем по своему горлу. Я выставляю два пальца и изображаю выстрел. Ему в голову. Пиф-паф – и его безмозглую тыкву на плечах разнесло бы на ошмётки!
– Понятно, ма…
– Мне так неловко, Джоанна! – восклицает мама. В её высоком голосе слышатся нотки искреннего сожаления. – Я хотела встретить тебя и приготовить фирменную индейку, испечь клюквенный пирог и ещё кучу-кучу всего! Знаешь, я могу попросить Остина, и мы что-нибудь придумаем. Конечно, деньги за отель и билеты нам вернут не в полном размере…
– Что нам стоит придумать, Шарлиз? – слышится низкий, грудной голос мужа мамы. Судя по звуку, мама ставит вызов на громкую связь.
– Ма, не стоит, правда. Я и сама виновата, – признаю неохотно. – Не позвонила перед вылетом.
– Шарлиз, твоя дочь уже приехала? – изумляется Остин. – Но как же так?
– Моя вина. Я перепутала даты, – вздыхает мама. – Так неловко…
– Не переживай. В доме сейчас Джеймс. Уверен, он встретит сводную сестру… – Остин подходит к маме очень близко и здоровается со мной. – Привет, Джоанна. Как тебе Филадельфия?
– Ещё не успела разглядеть город, как следует. Но в такси было довольно опрятно, – начинаю я. – Я встретила Джеймса, – добавляю с кроткой улыбкой и тоже включаю громкую связь. – Он – чудесный садовник.
– Да, у меня очень отзывчивый сын. Нашего соседа положили в больницу, и Джеймс вызвался приглядеть за его садом и котёнком…
Что-что? Вот эта гора мускулов заботится о саде и котёнке?!
Джеймс «Пончик» Кларк шагает ко мне и нависает надо мной угрожающей тенью. Между его густых бровей залегает вертикальная складка. Ресницы вблизи кажутся ещё пышнее и длиннее. На скулах играют крупные желваки. В другой бы ситуации и с другим парнем я бы непременно любовалась его резким и красивым лицом, но в случае с Джеймсом это не работает. Почти не работает. Потому что мой взгляд сам скользит по его пухлой нижней губе.
Джеймс опирается плечом о дверной косяк. Его футболка натягивается, показывая плоский пресс и рельефными кубиками. Чёрт побери, когда я несколько лет назад впервые увидела своего брата, такого пресса не было и в помине. Там был рыхлый живот, мягкий, как дрожжевое тесто, вылезающее из чашки. Что он сделал с собой? Срезал излишки жира? Морил себя диетами? Изматывал тренировками?! Что бы с ним ни случилось, эффект получился просто потрясающий! Ведь я просто не узнала его. Не узнала в этом сексапильном красавце своего ненавистного сводного брата!
– О, котёнок, это так мило, – тяну я и подмигиваю Джеймсу. – Джеймс, я тоже очень люблю котят. Покажешь мне малыша?
– Джеймс рядом с тобой? – уточняет Остин. – Он слышит меня?
– Привет, па. Да, я тебя прекрасно слышу! – отзывается Джеймс с лёгким вздохом недовольства.
Вернее, я вижу, как трепещут крылья его носа, и какое выражение мелькает в его тёмных, чуточку загадочных глазах. Но телефонному собеседнику не видны эти нюансы и создаётся впечатление, что мы оба довольны текущей беседой.
– Джеймс, случился небольшой, но всё-таки очень неприятный казус. Шарлиз перепутала даты. У нас не получится вернуться раньше завтрашнего вечера. Мы, конечно, можем попытаться сдать билеты на самолёт и найти что-то другое. Но сейчас горящий сезон и вряд ли получится это сделать в кратчайшие сроки. Или получится, но с пересадками и по времени это займёт почти столько же часов, как если бы мы вернулись согласно запланированному отлёту. Понимаешь, дружище?
Мне нравится голос Остина. Низкий, глубокий, спокойный. Рассудительный и раскладывающий всё по полочкам за несколько секунд. Его доводам хочется верить.
– Понимаю, па. Не торопитесь. Не стоит портить ваш романтический уик-энд.
– Спасибо, Джеймс! – тепло и от всего сердца благодарит Остин. – Только мне придётся попросить тебя кое о чём. Но ты, наверное, уже догадался, о ком пойдёт речь? Встреть сводную сестру как полагается. Будь гостеприимным с ней. Джоанна совсем незнакома Филадельфия. Я буду тебе благодарен, если возьмёшь на себя хлопоты по её обустройству в доме. И, может быть, устроишь небольшую экскурсию? Нашему городу есть что показать приезжим!
– Хорошо, па…
Джеймс на секунду прикрывает глаза. И я могу безнаказанно любоваться его лицом пару секунд. Но потом замечаю насмешливую улыбку, скользнувшую по губам. Гад подглядывает – догадываюсь я. Сквозь опущенные ресницы смотрит на меня и видит, как я пялюсь на его смазливую физиономию.
– Джоанна, можешь чувствовать себя, как дома! – радушно предлагает Остин. – Выбирай любую комнату в доме на свой вкус.
Родители прощаются. Я прячу телефон в сумочку и выжидающе смотрю на Джеймса. Он плотно смыкает губы и разворачивается ко мне своей широкой спиной.
– Эй, ты слышал своего отца? Впусти меня в дом! – рычу ему вслед.