000
ОтложитьЧитал
Глава 9. Аскольд и Дир
Вот что сказано в «Повести временных лет» (перевод Д.С. Лихачёва) об Аскольде и Дире:
«В год 6370 (862) <…> Над теми всеми властвовал Рюрик. И было у него два мужа, не родственники его, но бояре, и отпросились они в Царьград со своим родом. И отправились по Днепру, и когда плыли мимо, то увидели на горе небольшой город. И спросили: "Чей это городок?". Те же ответили: "Были три брата" Кий" Щек и Хорив, которые построили городок этот и сгинули, а мы тут сидим, их потомки, и платим дань хазарам". Аскольд же и Дир остались в этом городе, собрали у себя много варягов и стали владеть землею полян. Рюрик же княжил в Новгороде. <…>
В год 6374 (866). Пошли Аскольд и Дир войной на греков и пришли к ним в 14-й год царствования Михаила. <…>
В год 6390 (882). Выступил в поход Олег, взяв с собою много воинов: варягов, чудь, словен, мерю, весь, кривичей. <…> И пришли к горам Киевским, и узнал Олег, что княжат тут Аскольд и Дир <…> сказал Олег Аскольду и Диру: "Не князья вы и не княжеского рода, но я княжеского рода", и показал Игоря: "А это сын Рюрика". <…> И убили Аскольда и Дира, отнесли на гору и погребли Аскольда на горе, которая называется ныне Угорской. <…> И сел Олег, княжа, в Киеве, и сказал Олег: "Да будет это мать городам русским". И были у него варяги, и славяне, и прочие, прозвавшиеся русью».
Если внимательно прочитать этот текст, возникает несколько вопросов. Почему Аскольд и Дир отпросились в Царьград (Константинополь) – неужели на востоке от Балтики не было крупных поселений, кроме Белоозера и Изборска, где Аскольд и Дир могли бы княжить? Зачем Олег убил Аскольда и Дира, если эти два боярина пришли вместе с Рюриком? Почему до захвата Киева в войске Олега не было руси, а позже появилась?
В качестве ответа на последний вопрос можно высказать следующее предположение. Скорее всего, Нестор переписал отрывок о захвате Олегом Киева из более ранней летописи, не вдумываясь в его смысл. Поэтому возникло разночтение с его вставкой о прибытии варягов-руси вместе с Рюриком в Ладогу. В более ранней летописи речь шла только о прибытии варягов, как утверждал Шахматов. С учётом мнения Шахматова о том, что термин «русь» пришёл с юга (см. первую главу), можно предположить, что Аскольд и Дир со своей русью пришли не вместе с Рюриком «из-за моря», под которым следует понимать Балтику, а с юга или с юго-востока. Поскольку это предположение противоречит тексту ПВЛ, обратимся к Новгородской первой летописи (НПЛ) – возможно, её текст что-то прояснит. Недаром Шахматов пришёл к выводу, что содержание НПЛ гораздо ближе к некоему Начальному изводу, который и стал для поздних летописцев источником сведений о событиях середины IX века. Итак, читаем перевод НПЛ:
«В лето 6362. Начало земли Русской. Жили каждый со своим родом по своим местам и странам, владея каждый родом своим. И было три брата: одному имя Кий, второму же имя Щек, третьему же имя Хорив. <…>
В эти же времена был в Греческой земле цесарь именем Михаил. <…> При нём Русь пришла на Царьград в кораблях, бесчисленное количество кораблей, а двести их вошло в Суд, причинив грекам много зла и убийства христианам. <…>
После этих лет братья погибли. И обижали полян древляне и другие соседи…
Но мы вернёмся к нашему изложению. После этого <…> пришли два варяга и назвались князьями; одному было имя Аскольд, а другому – Дир. И княжили в Киеве и владели полянами, и воевали с древлянами и уличами. <…>
Пошли за море к варягам и сказали: "Земля наша велика и обильна, а наряда у нас нет; пойдите к нам княжить и владеть нами"».
О чём же нам поведали эти строки? Если опустить рассказ о Кие, Щеке и Хориве, оказывается, что сначала летописец сообщил о походе руси на Царьград – известно, что это было в 860 году. Затем он рассказывает про древлян и прочее, что не имеет отношения к нашей теме. Потом летописец сообщает о том, что пришли два варяга, два князя, а именно Аскольд и Дир – пришли, чтобы княжить в Киеве. И только после этого рассказано о том, как словене и кривичи отправились за море к варягам, чтобы пригласить Рюрика на княжение. Можно было бы усомниться в последовательности описания событий, однако это не так – летописец, сделав отступление по поводу древлян, затем предупреждает: «но мы на прежнее возвратимся», то есть он излагает события одно за другим и только делает небольшое отступление, рассказывая про древлян. Тогда последовательность событий представляется следующим образом. Сначала русь напала на Константинополь, причём в этом нападении участвовали Аскольд и Дир – иначе летописец не сделал бы пояснения, мол, возвращаемся назад. Затем Аскольд и Дир стали княжить в Киеве. И только после этого словене и кривичи призвали Рюрика с варягами.
Теперь уже несложно ответить на первые два вопроса из тех, что сформулированы выше. Аскольд и Дир не отпрашивались у Рюрика, потому что не были его боярами, и их появление в Поднепровье никак не связано с приходом в Ладогу Рюрика. Становится понятно, почему Олег, один из соратников Рюрика, убил Аскольда и Дира – в те времена таким способом избавлялись от чужаков, конкурентов в борьбе за власть.
Но возникает вопрос: зачем киевскому автору ПВЛ понадобилось переписывать историю по-новому? В предыдущей главе уже было сказано, что прибытие Аскольда и Дира в Киев в 862 году не устраивало Нестора, поскольку он хотел приписать организацию нападения на Константинополь Рюрику и его боярам. Поэтому и перенёс это событие на 866 год, оставив 863-865 гг. в ПВЛ «пустыми» – якобы Аскольду и Диру понадобилось время для подготовки к нападению. Летописец обязан был написать, что именно Рюрик дал согласие на то, чтобы Аскольд и Дир напали на Константинополь, а сделано это искажение истории в угоду киевскому князю.
Причина в том, что целью киевского князя было подчинение себе Новгорода – объединение Новгорода и Киева было необходимо, чтобы избежать междоусобицы в славянских землях, и для того, чтобы Киевская Русь имела выход в Балтику. Давайте допустим, что в ПВЛ было бы сказано, что Аскольд и Дир, княжившие в Киеве, не имели никакого отношения к Рюрику. Но тогда появились бы сомнения в праве киевских князей претендовать на власть в Новгороде. Этого нельзя было допустить. Здесь всё определяла политика, как и в более поздние времена: Русь, в том числе и Киевская Русь, пошла от Рюрика и не должно быть никаких сомнений в этом – такое наставление получили киевские летописцы. Однако подправленная летопись не помогла киевским князьям: спор между Новгородом и Киевом – кто главнее? – продолжался, а в XIII веке Киев с Новгородом и вовсе разошлись.
Аналогичная точка зрения высказана в статье историка Т.В. Гимона «Для чего писались русские летописи?»:
«В литературе высказывались различные точки зрения о целях работы летописцев. Большинство авторов так или иначе связывает цели летописания с борьбой за власть. Сравнительно редко звучат предположения о совершенно не связанных с ней целях летописания: чисто познавательных, чисто образовательных или чисто беллетристических. <…> Власть стремится во что бы то ни стало доказать свою древность, для чего идёт и на вольное обращение с историческими данными. Фиксируется история и генеалогия преимущественно правящих родов с целью показать их древнее происхождение и, соответственно, права на власть».
Какие же версии можно выдвинуть, чтобы объяснить появление Аскольда и Дира в Поднепровье? Не исключено, что с Рюриком (Рориком Ютландским) пришли в Ладогу даны (датчане), а свеи (шведы) Аскольд и Дир пришли гораздо раньше – пришли по Западной Двине и далее добрались до Поднепровья. Поэтому и возникло противостояние в борьбе за Киев. Однако этот вариант не объясняет происхождение «руси» и противоречит мнению Шахматова, согласно которому термин «русь» впервые появился на юге. К тому же археологи так и не нашли следов пребывания ни свеев, ни данов в окрестностях Киева в IX веке.
О «разноплемённости» основателей Руси писал и Карл Тиандер в статье «Датско-русския изследования» (1915 г.):
«Основываясь на предыдущей главе, изображающей борьбу свеев и гётов в самой Швеции вплоть до XIII века, мы решаемся поставить вопрос и об этнической разнородности Руси и Варягов, считая первых гётами, унаследовавшими власть над Приднепровьем от готов, а вторых – свеями. <…> Совершенно невероятно, чтобы разноплеменность варягов на Руси не отразилась бы и во внутренних их раздорах. Один такой факт коварное нападение Олега на Аскольда и Дира».
Согласно приазовской версии, изложенной в предыдущей главе, полиэтническое объединение с участием скандинавов получило название «рос» от греков, а перемещение «росов» в Поднепровье произошло вскоре после их нападения на Константинополь в 860 году, когда разгневанные византийцы с помощью хазар и угров (венгров) вытеснили «росов» из Приазовья. Однако по-прежнему нет ответа на вопрос о национальности Аскольда и Дира.
Датский историк Вильгельм Томсен, не отвергая возможности их прихода вместе с Рюриком, предположил, что эти «бояре» были родом из северо-западной части Скандинавии. Но эта версия была основана лишь на созвучии имён – древненорвежское имя Haskuldr, или Hoskuldr, созвучно имени Аскольд. Того же мнения придерживался и А.А. Куник – ему удалось отыскать ещё одно древненорвежское имя, Dyri.
Совсем по другому пути пошли И.Ф.Г. Эверс и С.А. Гедеонов – они полагали, что имя Аскольд имеет венгерские корни. Вот что писал Гедеонов в книге «Варяги и Русь. Разоблачение германского мифа»:
«Эверс первый вывел научным образом мнение о венгерской народности Аскольда и Дира, основываясь на чтении Воскресенского списка летописи: "Яко гость есмь подугорской <…>, да придъте къ намъ къ родомъ своимъ". <…> Всего более повредил своему предположению сам Эверс, утверждая, что "гость подугорской" бессмыслица, ибо никто не знает подугорской земли; почему и предлагает чтение "родоу оугорьска". Название "Подугорие" могло и должно было существовать у славянских народов, как равносильные ему Подрусие, Подляшие, Подлитовие. Подчехами, Подугорием, Подлитовием назывались ближайшие к тому или другому славянскому племени части этих земель».
А вот что написано в ПВЛ:
«В год 6390 (882) <…> И убили Аскольда и Дира, отнесли на гору и погребли Аскольда на горе, которая называется ныне Угорской, где теперь Ольмин двор; на той могиле Ольма поставил церковь святого Николы; а Дирова могила – за церковью святой Ирины».
Гедеонов делает следующий вывод:
«Над могилой крестившегося угрина Аскольда поставил церковь св. Николая христианин угрин Альма, Ольма; это имя есть не что иное, как венгерское (латинизированное) Almus. <…> Венгерское происхождение имени Альма служит новым доказательством венгерского происхождения самого Аскольда».
Версия Гедеонова далеко не бесспорна, поскольку основана всего лишь на весьма сомнительном созвучии имён, однако к происхождению Аскольда мы ещё вернёмся в одиннадцатой главе. Там же будет исследована возможность прихода Аскольда и Дира из Придунавья, о чём писал А.Г. Кузьмин в книге «История России с древнейших времён до 1618 г.»:
«Дир – имя иллирийское, означающее "крепкий", "твёрдый". Оно и до сих пор сохраняется у кельтов (читается теперь на английских манер как "Дайри"). Аскольд – тоже типичное кельтское имя, где компонент "олд" ("олл") означает "великий". Таким образом, Дир и Аскольд могли быть представителями какой-то из ветвей руси. Но попасть в Византию они могли не с севера, а с запада – из Подунавья, откуда в конце V в. гунны и руги возвращались на Днепр после развала Гуннской державы, а в IX-X вв. из Подунавья будет несколько выселений и переселений, в том числе и в Поднепровье (эти миграции пока еще мало изучены и исторически, и археологически)».
По поводу «ветвей руси» следует сказать, что это не более чем фантазия историка. Вряд ли можно всерьёз воспринимать сведения из арабских источников, где встречается упоминание о том, что было три Руси. На самом деле, там речь идёт о трёх городах, где проживали русы.
Историк Г.С. Лебедев в статье «Славянский царь Дир» (2002 г.) предположил, что «совмещение Аскольда и Дира в ПВЛ как "соправителей" в 862-882 годах – конструкция, безусловно, искусственная»:
«Курганы первых киевских князей, предшественников династии Рюриковичей, находились на значительном удалении друг от друга, что вполне соответствует и различию их по времени правления. Дир наверняка был не современником, а предшественником Аскольда, и ПВЛ их объединила как равно "незаконных" правителей по отношению к Игорю Рюриковичу».
Действительно, высказывалось мнение, что инициатором посольства «росов» в 839 году к императору франков Людовику Благочестивому, упомянутому в «Бертинских анналах», мог быть летописный Дир, правивший в Киеве. О Дире пишет арабский историк и географ ал-Масуди в книге «Промывальни золота» (Гаркави А.Я., Сказания мусульманских писателей о славянах и русских. СПб, 1870):
«Первым из славянских царей есть царь Дира, он имеет обширные города и многие обитаемые страны; мусульманские купцы прибывают в столицу его государства с разного рода товарами. Подле этого царя из славянских царей живет царь Аванджа, имеющий города и обширным области, много войска и военных припасов; он воюет с Румом, Ифранджем, Нукабардом и с другими народами, но войны эти не решительны. Затем с этим славянским царем граничит царь Турка. Это племя красивейшее из Славян лицом, большее них числом и храбрейшее из них силой».
Оставляя толкованием имён, упомянутых ал-Масуди, за рамками этой главы, заметим, что в арабском тексте рядом с именем Дира нет имени Аскольд.
В предыдущей главе рассматривалась возможность появления в Приазовье полиэтнического объединения под управлением скандинавов – этих людей крымские греки называли «росами». Напомню, что в северном Приазовье в 830-х годах хозяйничали угры (венгры). Возможно, кто-то из знатных венгров, обиженных их властителем, примкнул к скандинавам, а затем, породнившись с ними, стал их предводителем. Ал-Масуди мог по ошибке назвать этих людей славянами, хотя не исключено, что славяне составляли большинство в этом объединении.
Свидетельства ал-Масуди анализирует историк-востоковед А.П. Новосельцев в статье «Образование Древнерусского государства и его первый правитель» (1998 г.):
«Обратимся к рассказу ал-Масуди. Как уже сказано, он весьма сложен по составу. Тем не менее, мне кажется, в нём <…> можно выделить два основных сюжета. <…> Во-вторых, сведения о двух славянских царях, которые были современны источникам ал-Масуди. Имя первого из них (скорее всего в смысле близости к источнику информации, то есть Византии) читается как ал-Дир; "ал" здесь арабский определенный артикль, и вполне возможно, как это давно сделано, видеть в этом царе и нашего летописного Дира. Речь здесь идет не о западных славянах, это доказывается тем, что в столицу его с различными товарами приезжают мусульманские купцы. Но следует обратить внимание на другого упомянутого ал-Масуди славянского царя. Имя его в рукописях искажено, но по одному из вариантов может быть прочтено как ал-Олванг, что очень напоминает имя Олег».
Далее Новосельцев приводит ещё одну цитату из трактата ал-Масуди:
«Вслед за ним [Диром] следует царь ал-Олванг, у которого много владений, обширные строения, большое войско и обильное военное снаряжение. Он воюет с Румом, франками, лангобардами и другими народами. Войны между ними ведутся с переменным успехом. За этим царем следует из стран славян царь турок [угров, венгров], а это вид славян наиболее красивый, наибольший числом и силой».
Историк приходит к следующему выводу: «здесь речь идёт о двух восточнославянских княжествах – южном (Дира) и северном (Олега) накануне их столкновения». Это предположение не противоречит изложенной выше приазовской версии, однако в одиннадцатой главе будет высказана ещё одна гипотеза.
Глава 10. Остров русов
Остров русов впервые упомянут в «Книге драгоценных сокровищ» Ибн Русте, написанный в первой половине X века (перевод Д.А. Хвольсона, 1869 г.):
«Что касается до Русии, то находится она на острове, окруженном озером. Остров этот, на котором живут они (Русы), занимает пространство трёх дней пути: покрыт он лесами и болотами; нездоров и сыр до того, что стоит наступить ногою на землю, и она уже трясётся по причине обилия в ней воды. Они имеют царя, который зовется хакан-Рус».
Этот рассказ повторяется в произведениях ал-Бакри (XI в.), ал-Марвази (XI-XII вв.), Ахмеда Туси (XII в.), Наджиба Хамадани (XII в.), Мухаммада Ауфи (XIII в.), Мерверруди (XIII в.). Однако ни в одном из этих трудов не указано точное местоположение острова и название озера (или моря), которое омывает его берега. Некоторые историки полагают, что речь идёт о Таманском полуострове, который в давние времена напоминал остров – его границы определялись Азовским и Чёрным морями, а также рукавами реки Кубань. Но дело в том, что с VI века Тамань принадлежала хазарам, и только в 965 году полуостров завоевали русы – об этом рассказано в «Повести временных лет»:
«В год 6473 (965). Пошёл Святослав на хазар. Услышав же, хазары вышли навстречу во главе со своим князем Каганом и сошлись биться, и в битве одолел Святослав хазар, и столицу их и Белую Вежу взял».
И.Г. Коновалова в одной из своих статей (2012 г.) настаивает на том, что «в случае с "островом русов" мы имеем дело не с реальной географией, а с географическим образом». Но этот полумифический образ может стать реальностью, если внимательно исследовать средневековые источники.
Допустим, что русы, упомянутые в трудах арабских историков – это варяги с побережья Балтики. Тогда логично искать подходящий остров в Балтийском море – в представлении персов это и есть большое озеро, напоминающее Каспий. Речь может идти об острове Готланд, однако, увы, нет никаких свидетельств, указывающих на некую общность его обитателей с варягами-русами. Такой остров есть и поблизости от побережья Эстонии – это Сааремаа, входящий в Моонзундский архипелаг. В поперечнике остров составляет примерно 50 на 70 километров, то есть его можно пройти из конца в конец за три дня пути, что согласуется с мнением Ибн Русте. Климат там сырой, балтийский, до сих пор сохранились и болота. Когда-то остров назывался Куресааре – здесь и совсем недалеко, в районе Куршской косы, обитало племя куршей. В древнескандинавских сагах остров упомянут как Eysýsla (Эйсюсла), а северогерманский хронист XI века Адам Бременский в «Деяниях архиепископов гамбургской церкви» (перевод М.Б. Свердлова, 1989 г.) упомянул остров Эстланд. Позднее немцы назвали его Эзель – точно так же остров именовали и в Российской империи
Прежде чем делать выводы, следует более подробно исследовать историю острова. Сааремаа находится всего в двадцати километрах он побережья Эстонии. На материковой её части издавна обитали эсты – так немцы обозначали племена от устья Вислы до Финского залива. Словене и кривичи называли жителей этих земель иначе – чудь. Вместе они противостояли варягам – данам (датчанам) и свеям (шведам), однако в средневековых хрониках нет никаких сведений о событиях на острове до XIII века.
В «Хрониках Ливонии» Генриха Латвийского, составленных в XVI веке (перевод С.А. Аннинского, 1938 г.), есть сообщение, датированное 1203 годом:
«На пятый год своего епископства, возвращаясь из Тевтонии, епископ… вверился волнам морским и, придя в Листрию, область королевства Датского, застал там язычников эстов с острова Эзель с 16 кораблями: они незадолго до того сожгли церковь, людей перебили или взяли в плен, разорили страну, похитили колокола и церковное имущество».
Это сообщение свидетельствует о том, что с острова совершались нападения на прибрежные города датского королевства. В начале XIII века датский король решил присоединить остров Эзель к своим владениям и обратить его жителей в католическую веру. Островитяне сражались за независимость от датчан более двадцати лет. Вот что написано в «Хрониках Ливонии» за 1222 год:
«По всей Эстонии и Эзелю прошёл тогда призыв на бой с датчанами и тевтонами, и самое имя христианства было изгнано из всех тех областей. Русских же и из Новгорода и из Пскова эсты призвали себе на помощь, закрепили мир с ними».
Сопротивление жителей острова было сломлено только в 1227 году, когда на их землях Ливонский орден образовал Эзель-Викское епископство.
Новый этап в истории острова наступил в 1560 году, когда эта территория перешла во владение герцога Магнуса, брата датского короля. Но вскоре началась Северная семилетняя война, в которой Дания противостояла Швеции. Маленький остров был ближе к России, чем к Дании, поэтому Магнус для защиты от шведов вынужден был прибегнуть к помощи Ивана Грозного, который намеревался создать некое подконтрольное ему Ливонское государство под началом датского принца.
Вскоре на этом острове обосновался датчанин Карстен Роде – он занимался морским пиратством, нападая на шведские корабли, но и ему потребовался более надёжный покровитель, чем датский король. Роде получил каперское свидетельство, подписанное Иваном Грозным, в котором предписывалось «наказному капитану и морскому отаману Карстену Роде» «наших врагов брать, а их корабли огнём и мечом сыскать, зацеплять и истреблять». Впрочем, успешные действия на море продолжались недолго – Карстен Роде был пленён и оказался в датской тюрьме.
Но вот что примечательно: «морской атаман» был родом из юго-западной части Ютландского полуострова, что в нескольких десятках километров от родины другого известного разбойника, Рорика Ютландского. С датскими властями у Роде, также как и у Рорика, были сложные отношения, поскольку независимая республика Дитмаршен, где он родился, в 1559 году оказалась под властью датского короля. Можно предположить, что остров Сааремаа в XIII-XVI веках был пристанищем для пиратов с полуострова Ютландия, которых по каким-то причинам не устраивала тамошняя власть.
Следующая информация об острове датирована 1655 годом. Шведский дипломат Андерс Трана, направленный королем Карлом X Густавом к царю Алексею Михайловичу, сделал такую запись в дневнике (перевод А.М. Галиновой, 2007 г.):
«В открытом море дул зюйд-вест. 21 [августа] около четырёх часов появились очертания Курляндии. Сначала появился Рюсеро, а сразу после него – курляндский замок Wandall. Тотчас же появился вход в гавань. Между Рюсеро и Домеснесом – десять миль. Двадцать третьего и двадцать четвёртого [августа] мы с трудом прошли между Домеснесом и шанцем, а утром в четыре часа мы подошли ко входу в гавань у шанца. Тогда к нам прибыл лоцман, повёл корабль к городу и отдал якорь в реке Дюна [Западная Двина], дав залп из корабельных орудий».
Судя по местоположению, Рюсеро – это не что иное, как остров Эзель, нынешний Сааремаа.
Через несколько лет те же места посетил голландский путешественник и предприниматель Николаас Витсен. Вот его впечатления, изложенные в книге «Путешествие в Московию» (перевод В.Г. Трисман, 1996 г.):
«После полудня мы быстро продвинулись. Нашего флей-та [трёхмачтовое транспортное судно XVII в.; на этом судне находились часть свиты посольства и багаж] мы уже два дня не видели, и так и не увидели до реки Дуны [Западная Двина]. На этом месте кончается Курляндия и начинается Лифляндия. Там виден высокий бакен из дерева. Здесь же в проливе мы увидели остров Русел».
Это всё тот же остров, который ныне называется Сааремаа – через пролив между ним и континентом проплывают все суда, направляющиеся в Ригу из Западной Европы. Как видим, в обоих названиях один и тот же корень – «рус» (рюс). Однако голландские и шведские моряки, которые были единственным источником информации для путешественников, называли этот остров по-разному.
Оказалось, что найти аналог слову «Рюсеро» в шведском языке совсем несложно. «Ruser» в переводе означает «русы». Для того, чтобы убедиться в этом, достаточно прочитать название книги шведского краеведа Лийзинга (P.M. Lijsing) – «Roden och Roslagen, rospiggar och ruser», которое переводится как «Роден и Руслаген, жители Руслагена и русы». Далее, «остров» на шведском языке – это «ö». Тогда «Ruserö» означает «остров русов», по аналогии с островами Ljusterö, Runmarö, Ornö и Dalarö, которые расположены у побережья Швеции, поблизости от Руслагена.
Сложнее ситуация со словом «Русел». Если перевести «остров русов» на голландский язык, получим «Russ eiland». Скорее всего, со временем это словосочетание трансформировалось в «Rusel». Такое же окончание встречается в названиях двух островов у побережья Нидерландов – Тексел и Рихел.
Вряд ли остров был назван в память о русских воинах, которые вместе с местными жителями противостояли нашествию датчан в начале XIII века. Следует иметь в виду и то, что до 1559 года островом владели немцы, затем он был продан датскому королю, в 1645 году перешёл под контроль Швеции, и только в 1710 году его захватили войска Ивана Грозного, причём в России было в ходу его немецкое название, Эзель. Так кто же и почему назвал его «островом русов»? Возможно, в давние времена на острове базировались те самые свеоны (предки нынешних шведов), участники нападений на Византию, которым греки дали прозвище «росы», или в просторечье «русы». Тогда это название остров получил задолго до присоединения к Швеции, причём не позднее IX века. Но вот что интересно: на официальных шведских и голландских картах в эпоху Средневековья остров обозначен как Ösel или Oesel. Возможно, моряки пользовались старинными картами или устными преданиями, которые сохранили факт пребывания русов на этом острове.
Истории Эзеля посвящена книга историка А.А. Благовещенского «Остров Эзель, город Аренсбург и их достопримечательности» (1881 г.), где в частности сказано, что в средние века население острова составляло около семидесяти тысяч жителей:
«Эзель и ныне изобилует озёрами и болотами, а в старину их было гораздо более. <…> Доктор Люце, много сделавший для истории, этнографии и народного образования на Эзеле, полагает, что первые поселенцы нашли здесь, именно на Шворбе (полуостров на Эзеле), шведскую колонию, и в самом деле народонаселение на Шворбе типом лица, говором, одеждою и проч., значительно отличается от всех жителей острова Эзель. <…> Народонаселение Эзеля в древности было очень значительно; в XII столетии эзельцы поставляли воинов тысячами и снаряжали сотни судов. <…> Оружие они выделывали сами, равно как и суда, на которых предпринимали смелые торговые, а больше удалые разбойничьи походы. <…> Эзельцы выказывали не только отважный, воинственный, решительный, но и в высшей степени жестокий характер».
Если основываться на приведённых фактах, то можно предположить, что варяги Рюрика пришли в Ладогу с этого острова. Остров находится «за морем», его населял воинственный народ, численность которого и умение управлять морскими судами соответствуют тому представлению о варягах, которое сложилось под влиянием сторонников скандинавской версии происхождения Руси. Однако в следующей главе будет предложен другой вариант местоположения «острова русов».