Во власти зверя

ПРОЛОГ

Я любила лес всей душой. Зацепилась взглядом за бутоны алых цветов, любовалась могучими стволами многовековых деревьев. Хотелось насладиться красотой природы, ведь неизвестно, когда моя душа вновь исчезнет. Я слишком слаба, чтобы бороться со вторым эго. Под ребрами саднило, легкие горели от быстрого бега, но я чувствовала, что Мэл не остановится. Куда она так спешила? Она обернулась, и я увидела причину ее бегства. Мы одновременно вздрогнули. Всепоглощающее пламя преследовало ее… Меня… Нас. Огонь распространялся с ветки на ветку, догонял подобно живому созданию. Уловила мысли второго эго. Мэл хотела прорваться к реке, тогда бы появился маленький шанс на спасение.

Она отвыкла передвигаться на ногах, но иначе никак. Волчья шерсть могла вспыхнуть от малейшей искры. Нельзя рисковать. Огонь – это слабость оборотней. Такое пламя может отнять жизнь. Я чувствовала, что у Мэл практически не осталось сил. Наверное, поэтому я и пробудилась. Просто ей не хватило энергии удерживать меня на задворках сознания. Если Мэл остановится, то превратится в пепел. Прислушавшись, я уловила радостные крики людей где-то вдали. Жители ликовали, ведь загнали чудовище в ловушку. Удивительно, но я тоже этому радовалась, несмотря на то, что и мне придет конец. Главное, что эта тварь не будет больше портить чужие жизни, не причинит боль моим родным.

Мэл облегченно вздохнула, заметив впереди реку. Она ликовала. Успела! Туда огонь не дойдет! Она намеревалась вырваться из ловушки до того, как пламя сомкнется в круг.

Вдоль позвоночника побежали мурашки, сердце сделало кувырок, мышцы напряглись. Еще ни разу я не ощущала панику второго эго. Чудовище боялось, осознало, что угодило в ловушку. А я наслаждалась моментом, упивалась ее страхом.

Река, протекающая по этим землям, была узкая, ее легко можно переплыть, даже несмотря на сильное течение. Вот только Мэл не могла этого сделать. Потому что на противоположном берегу стоял Одди со своей стаей. Они держали наготове горящие факелы, намереваясь поджечь горючую смесь, которой был пропитан противоположный берег. Не сомневалась в том, что это придумала знахарка. Моя душа сжалась в комочек от тоски и боли. Смотрела на любимого мужчину и хотелось выть от отчаяния. Ведь я принесла этому волку столько бед и разочарования. Он никогда не простит меня. Все бы отдала, лишь бы прижаться к любимому, вдохнуть родной запах, ощутить его сильные руки на своем теле. Моя душа истекала кровью. Хотелось крикнуть или подать знак, чтобы Одди знал, что я все еще жива.

Стая преградила путь чудовищу. Мэл обернулась, услышав треск сухих веток, вздрогнула. Огонь приближался, а впереди не было спасения. Неужели любимый позволит мне сгореть заживо? Не пропустит? Хотя это верное решение, оправданная жертва. Я подвела его, не смогла справиться с чудовищем, живущим внутри меня, поэтому тоже умру.

Я смотрела в черные глаза, пытаясь насладиться последними минутами своей жизни. Любила этого волка всей душой, но не могла быть с ним. Раньше Одди глядел на меня с любовью и нежностью, а теперь в его глазах клубилась лишь ярость, ненависть и презрение. Под ложечкой засосало. Если бы не отличное зрение оборотней, не смогла бы уловить все это в его глазах на таком расстоянии. Мне было искренне жаль, что причинила своему вожаку боль, что по моей вине он лишился членов своей стаи. Вот только мое раскаяние, мои извинения ничего для него не будут значить. Прислушалась к эмоциям, пытаясь нащупать нить, которая связывала меня с этим мужчиной. Пропасть. Если Одди и любил меня, то зарыл эти чувства очень глубоко внутри себя.

– Все кончено! – услышала я твердый голос своего вожака.

Любимый медленно приближался. Мэл попятилась, но отступать было некуда.

– Я ведь тебя так любил… Мелисса, – выдохнул Одди. – Такой твари, как ты, нет места в этом мире, – выплюнул любимый со злостью, а у меня сердце плюхнулось куда-то вниз.

Кому он адресовал эти слова: мне или Мэл? Я задыхалась от бессилия. Всей душой любила Одди, понимала, что причинила ему муку. От этого становилось тошно, будь моя воля, давно бы вырвала свое сердце. Да вот только Мэл этого не позволяла. Второе эго обладало могуществом, а я оказалась слабой, никчемной, подвела того, кого любила. Я понимала, почему Одди зол, почему в его глазах отражалось разочарование. Он, наверняка, слышал о многочисленных любовниках Мэл, и его это огорчало, ведь мой вожак хотел, чтобы я принадлежала только ему. Тяжело, когда в одном теле заперты две души. Почему именно мне досталась такая судьба?

Мэл надеялась, что альфа не станет убивать ту, которую любил. Второе эго намеренно отступило. Мэл вернула мне контроль над телом, чтобы я остановила Одди. Она считала, что альфа спасет меня, а значит, выживет и она.

Я не сдвинулась с места. Ощущала себя как натянутая тетива лука перед выпуском стрелы. Сосредоточена. Была готова в любой момент броситься в пламя, чтобы защитить любимого, стаю и невинных людей от твари, которая не знала пощады, от чудовища, которое жило в моем теле. Хотела сказать Одди о том, как сильно я его люблю, но промолчала. Пусть мой любимый думает о том, что я давно погибла. Так ему легче будет убить Мэл.

Одди буквально пронзил меня жестким взглядом. Любимый нахмурился. В глазах отразилось недоверие.

– Лисса? – неуверенно протянул он. – Я чувствую твои эмоции. Ты жива?

Вздрогнула, когда огненная искра попала на спину, прожгла ткань светлой рубашки. Я не боялась смерти, меня больше страшила боль. Это по моей вине погибли люди и волки, это я не смогла уничтожить тварь, живущую внутри меня. Я должна умереть. Все правильно! Попятилась от Одди, неотрывно глядя в его глаза.

– Прощай, – прошептала одними губами, спиной ощущая жар.

В глазах Одди отразилась печаль и боль, сомнения. Он все еще любил меня. На скулах вожака ходили желваки, пальцы, сжимающие меч побелели. Любимый волк ринуться в воду, чтобы спасти свою истинную пару. Я могла лишь догадываться о том, как тяжело ему далось такое решение. Понимала, что ради меня он пожертвует своей стаей. Я не могла этого допустить. Когда огонь соприкоснулся с моим телом, я не удержала болезненный крик. Кожа расползалась от пламени, а быстрая регенерация пыталась затянуть раны, вот только мне не хватило бы сил долго сопротивляться такой мощной стихии.

– Прости меня за все, – крикнула я. – Меня нельзя спасать. Мэл только этого и ждет. Как только ты вытащишь меня из огня, она уничтожит всю твою стаю. Прощай! – зажмурилась и прыгнула в огонь.

ГЛАВА 1

– Баю-баюшки-баю. Не ложись на краю. Придет серенький волчок и ухватит за бочок. И утащит во лесок… – напевала колыбельную няня.

Мама влетела в комнату подобно смерчу. В ее глазах клубилась тьма, а губы плотно сжались.

– Роза! Никогда! Слышите? Никогда не пойте Мелиссе эту песню, – рявкнула мама так зловеще, что я вздрогнула и удивленно захлопала ресничками.

Никогда не видела ее в таком состоянии.

– Анна, простите, – испуганно ответила няня и выскочила из комнаты.

Мама села на кровать и крепко прижала меня к себе. Я чувствовала, как ее лихорадило, улавливала страх, но не могла понять, что расстроило маму.

– Мамочка, почему ты плачешь? – спросила, взволнованно посмотрев в родные изумрудные глаза.

– Потому что опасаюсь волков. Из-за этих существ мы и уехали на юг, – шмыгнув носом, ответила она, а потом с нежностью поцеловала меня в висок.

– Они красивые, сильные, – проговорила я с восхищением.

Мама затаила дыхание и заметно напряглась.

– Мелисса, где ты видела волков? – испуганно прошептала она и судорожно сглотнула.

В ее глазах читался неподдельный ужас, а я не могла понять, почему мама так опасалась этих прекрасных существ.

– На юге волки не водятся! – воскликнула она, крепче прижав меня к себе, будто хотела защитить, уберечь от кого-то.

– Он приходит ко мне во сне. Огромный, черный, лохматый, с янтарными глазами. Мамочка, ему так одиноко и плохо. Я чувствую, что он заперт и не может освободиться. Не знаю, как ему помочь, – призналась матери.

Сколько себя помнила, столько и снился этот странный сон. У мамы дыхание сбилось, она зажала себе рот ладошками, пытаясь удержать рвущиеся рыдания.

– Не может быть! Он мертв… Он мертв! – с отчаянием проговорила она и подскочила с места.

В комнату вошел отец и с беспокойством посмотрел на нас. Обнял маму и прижал ее к себе.

– Милая, что случилось? Почему Мелисса до сих пор не спит? – поинтересовался он, подмигнув мне.

Отца я любила всей душой. Хотя не раз замечала его изучающий настороженный взгляд. На моих младших братьев он никогда так не смотрел.

– Арман, к Мелиссе во сне приходил черный волк. Слышишь? Черный! – заикаясь, проговорила мама, цепляясь пальцами за плечи папы.

Я смотрела на родителей с интересом, склонив голову на бок.

– Анна, успокойся. Агнар мертв. Мелиссу у нас не отнимут. Я считаю, что она должна знать правду. Волчья кровь рано или поздно приманит оборотней. Дочка должна быть готова, – уверенно проговорил папа и бросил на меня задумчивый взгляд, а я ничего не понимала.

– Родной, ты прав, – ответила мама, смахнув слезы тыльной стороной ладони, взяла себя в руки. – Мелисса должна осознать, кто она такая. Но ей всего семь лет. Не рано ли рассказывать секрет?

Я открыла рот от удивления, понимала, что мне поведают какую-то тайну. Было безумно волнительно. С нетерпением смотрела то на папу, то на маму, но они почему-то медлили, упорно молчали.

– Чем раньше узнает, тем лучше. Следовало бы, конечно, рассказать утром, но зная нашу дочь, она ведь не отстанет теперь, пока не поймет в чем дело, – усмехнулся отец и провел ладонью по моим черным волосам, а потом посмотрел на маму влюбленными глазами. Она взяла меня за руки и облизнула пересохшие от волнения губы.

– Лисса, я хочу открыть тебе тайну. Никогда и никому не говори об этом. Ты – дитя, в чьих венах течет волчья кровь. Арман тебе не папа. Твоим настоящим отцом был оборотень. Сильный, кровожадный, беспощадный вожак стаи. Я провела чуть больше года среди врагов, но успела покинуть логово зверя до того, как подействовал бы яд, поэтому не обратилась. Агнар хотел убить нас с тобой, потому что люди и оборотни опасаются полукровок вроде тебя. Моя лучшая подруга Аврора пожертвовала собой, чтобы спасти мне жизнь. Я смогла сбежать от оборотней. Поэтому наша семья переехала с севера на юг.

Мелисса, ты – необычный ребенок. Внутри тебя дремлет сильный зверь. Мы с папой хотим, чтобы волк никогда не пробудился. Ты сможешь жить так же, как и я… Обычной жизнью. Когда-нибудь выйдешь замуж, у тебя будут дети, главное, чтобы тебя не укусил оборотень, иначе ты станешь волчицей, – заявила мама, а я часто заморгала. – Но, к счастью, на юге оборотней нет.

Я – полукровка? Мой отец – волк? Все это казалось сказкой.

– Чтобы хоть как-то подготовить тебя к непростой жизни, будешь обучаться бою на мечах вместе со своими братьями. Девочкам не положено давать такие знания, но мы будем тренироваться в лесу, там, где никто нас не увидит. Так у тебя появится преимущество, если вдруг придется столкнуться лицом к лицу с врагом. Согласна? – спросил отец.

Я подбежала к папе и крепко его обняла. Любила его всей душой. Этот человек растил меня, оберегал, любил.

– Я – твоя дочка, – выдохнула и сильнее прижалась к нему.

Арман нежно погладил меня по длинным угольно-черным волосам, поцеловал в макушку.

– Конечно, моя! То, что в твоих венах течет волчья кровь, не мешает мне любить тебя как родную, – ответил папа. – Вы у меня особенные. Мелисса, это наш секрет и рассказывать об этом никому нельзя.

– Я умею хранить тайны, – уверенно кивнула.

С тех пор моя жизнь изменилась. Отец обучал меня владеть мечом, метать ножи, ориентироваться в лесу, запоминать дорогу по звездам. Мама раскрывала секреты волков, которые успела узнать, пока жила в стае. Так, год за годом, я собирала информацию про оборотней, но вживую никогда не видела этих существ. Хотя тайно мечтала взглянуть на них, но понимала, что это очень опасно.

Проходил год за годом. Ничего не менялось. Я продолжала тренировки с отцом, всегда сражалась наравне со своими младшими братьями, могла дать им отпор. Отец очень гордился мной. Вот только я сомневалась, что мне все эти умения пригодятся в жизни. Ведь мы обитали на юге, а здесь редко вспыхивали очаги сражений. Родители меня очень любили, у нас не было друг от друга секретов. Хотя… Я все же утаила от них то, что мне так и снился один и тот же сон каждую ночь. Не хотела их волновать, вот и не рассказывала. Мама всей душой ненавидела оборотней, рассказывала мне о том, какие они кровожадные, какие дикие, как ее подвергали пыткам, унижали и пытались сломать. Мне было жаль маму. Ведь старейшины в то время отдавали девушек на растерзание оборотням в обмен на хрупкий мир. Так мама и оказалась в стае. Она смогла сбежать из логова зверя, благодаря чему, люди узнали о слабостях оборотней и смогли дать отпор, когда шла война с Маркусом. Мама говорила мне, что он был полукровкой, могущественный зверь, который мечтал править людьми и оборотнями. Тогда люди и оборотни действовали сообща, лишь бы полукровка не сел на трон. Лишь совместными усилиями удалось уничтожить Маркуса. Полукровок истребляли во все времена, поэтому было так важно сохранить мое происхождение в тайне.

Я каждую ночь видела во сне черного лохматого волка. Он стоял около озера, печально смотрел в воду. Заметив меня, всегда скалился, рычал и щетинился. В янтарных глазах отражалось безумие и ярость. Выглядел он пугающим, но мне не было страшно. Я знала, что ему плохо, одиноко, что он заточен в неволе и не может найти дорогу к дому. Каждый раз подходила к нему, протягивала руку и гладила по мягкой шерсти, смотрела в янтарные глаза и чувствовала единение с этой тварью. Он прижимался массивной мордой к моей ладони и устало прикрывал веки. Я знала, что его не надо опасаться, что он не причинит мне вреда. Но стоило посмотреть на водную гладь, как видела свое отражение. Горящие янтарные глаза были и у меня. В такой момент я просыпалась и не могла отдышаться. Мама не раз говорила мне о том, что волчья кровь притягивает хищников, что они могут явиться за мной тогда, когда не ждешь. Все детство я провела в опасении. А потом смирилась. Чему быть, того не миновать. Да и откуда взяться волкам на юге? Ведь их дом – это север.

– Мелисса, опять бродила по лесу? – нахмурился отец и бросил мне меч.

Я поймала оружие на лету, а папа довольно улыбнулся.

– Твоя реакция с каждым разом все лучше и лучше. Ты отличаешься от обычных людей еще и тем, что никогда не болеешь, да и раны у тебя затягиваются быстрее. Не так, как у волков, но иначе чем у людей. Ты особенная. Запомни, дочка, только тебе выбирать, кем быть: зверем или человеком.

– Папа, не волнуйся. Мне всего-то надо будет продержаться пять лет, чтобы не наткнуться на волка. Тогда буду как мама – простым человеком. За эти годы ни разу на юге не видели волков.

– Знаю. Но, как говорил мой лучший друг: «Воин всегда должен быть начеку, даже в мирное время». Поэтому я вас тренирую, хочу, чтобы мои дети умели постоять за себя.

– Папа, спасибо, – улыбнулась я и начала атаковать.

Наши мечи соприкоснулись с грохотом. Я двигалась очень быстро, отражала все удары отца. А он улыбался и применял различные трюки. Мне нравились эти тренировки, потому что они объединяли нас с отцом, устанавливали невидимую связь. Если бы в поселение узнали о том, что воин обучил военному искусству девочку, то отца бы очень сильно наказали. Не только бы лишили воинского звания, но и изгнали из деревни. Мужчины считали, что удел женщин – рожать и растить детей, а война – это мужское дело. Однако отец рисковал всем ради меня, хотя я ему была не родной дочерью. Его доброе сердце и открытая душа пленили меня. Мечтала найти себе мужа такого же, как папа: сильного, смелого, отважного, такого, который бы не побоялся поставить на кон все, что имел, ради любви. Вот только вокруг парни были не в моем вкусе. Я, конечно же, ходила на свидания, но так никто и не прикоснулся к моему сердцу.

– Милая, тут такое дело. Генри хочет просить твоей руки. Я сказал, что ты еще мала, но он явно положил на тебя глаз, – заявил отец, а я наморщила нос.

Терпеть не могла этого парня. Высокомерный и заносчивый, родственник нашего милорда. В нашей округе считался завидным женихом, вот только у меня не лежала к нему душа. Подружки говорили, что я ненормальная, раз воротила нос от такого жениха. Они на все были готовы, лишь бы Генри на них обратил свое внимание. Мне же даром такого мужа не надо. Да, он красив, хорошо сложен, однако в его глазах вечная стужа, надменный, высокомерный взгляд. У меня так и чесались руки вызвать его на бой и показать кто сильнее. Но не могла так поступить, иначе подставила бы отца.

– Я не выйду за него! – возмутилась, со всей силой замахнулась мечом.

Во мне клокотала ярость и злость, ведь понимала, что, такие как Генри, добиваются своего. И что он во мне нашел? Наверное, единственное, что его зацепило – мой отказ. Не мог он смириться с тем, что нашлась та, которая не смотрела в его сторону. Папа не успел отбить мой удар, лезвие прочертило полосу на его плече. Алая кровь закапала на траву, а я испуганно посмотрела на отца.

– Папочка, прости! – воскликнула я, отбросила меч в сторону и бросилась в объятия папы.

– Это всего лишь царапина. Заживет. Меня взволновало другое, – ответил он, судорожно сглотнув. – Твои глаза только что на миг стали янтарными, а сила удара была не такой, как обычно. Скрытая внутри тебя сила дала о себе знать. Смею предположить, что когда ты испытываешь яркие эмоции, твой внутренний зверь проявляется, придает тебе могущества.

– Я – человек! Папа, я никогда не буду зверем. Вы с мамой столько ужасного поведали мне про оборотней… Я не стану таким чудовищем, как они. За Генри не выйду! Придумай что-нибудь, не хочу за него замуж, но и подставлять семью под немилость милорда не желаю.

– Девочка моя. Единственный способ избежать брака с Генри – это найти себе жениха до того, как он явится с предложением руки и сердца.

Мама придумала способ избежать нежелательного замужества. Она сказала всем, что ее дочь накрыл недуг, что мне требуется время на восстановление. Однако Генри не сдавался. Ждал, когда я излечусь от выдуманной хвори. Меня это ужасно злило.

Двадцатый день рождения выпал на полнолуние. У меня ужасно болела голова, поэтому пораньше отправилась в свою комнату. Металась по кровати, все тело ломило, не понимала, что со мной происходило. Провалилась в дремоту и услышала незнакомый мужской голос. Комната растворилась, я оказалась в лесу. Среди зарослей во тьме увидела горящие янтарные глаза, но не испугалась. Я точно знала, кто там. Оборотень! Опять сон?

– Приди ко мне, дитя, – прошептал он, и его голос эхом пронесся по пространству. – Приди ко мне… – звал меня незнакомец.

У меня кровь будто закипела, бросило в жар. Хотелось помчаться на поиски этого загадочного существа.

– Кто ты? Покажись! – крикнула я, осматриваясь по сторонам.

– Я жду тебя… Приди ко мне, – громче прозвучал голос, который будто под кожу проникал, будоражил.

На миг затопили странные эмоции: одиночество, грусть, тоска и разъедающая мука. Я была уверена в том, что этому существу очень плохо. Душой тянуло на помощь. И я побежала, положилась на зов сердца, на инстинкты.

– Приди ко мне, – снова раздался голос в голове.

Я обернулась и увидела черного волка из своего сна. Он смотрел в ту сторону, откуда доносился голос, навострил уши, протяжно завыл и сорвался с места. Не понимала, что творилось. На пути у дикого опасного зверя появился папа. Мне стало страшно и дурно. Что, если зверь убьет отца?

– Папа! Уходи! – завопила я как ненормальная.

Вот только отец не слышал меня, он сосредоточенно смотрел в янтарные глаза зверя и сжал в руках меч. Я знала, что папе не хватит сил одолеть чудовище, потому что чувствовала силу этого оборотня.

– Не трогай папу! – закричала, пытаясь остановить зверя.

Черный волк посмотрел на меня с лютой ненавистью, зарычал, оскалился. Я заслонила собой отца, но ощутила сильный удар. Все поплыло перед глазами. Последнее, что запомнила – это то, как упала на траву.

Разлепила веки и застонала, схватившись за голову. На небе висела полная луна, а вокруг мерцали звезды. Как я оказалась на улице? Приподнялась на локтях и заметила маму, отца и братьев. Они стояли бледные, напуганные, смотрели на меня так, будто увидели призрака. У отца рубашка пропиталась кровью, в руках он сжимал меч. Что произошло?

– Папа? – выдохнула я, вопросительно посмотрев на родителей. – Что случилось?

– Мелисса, это ты? – осторожно спросил он, а я удивленно захлопала ресницами.

– Вы меня пугаете. Что за странный вопрос? – насторожилась я.

– Ты напала на нас, – ошарашила меня мама. – Чуть не убила отца. Куда-то рвалась, кого-то искала. Кто тебя звал? Мы пытались тебя остановить. Это словно была не ты.

Я потерла виски и зажмурилась. В голове пульсировало и грохотало, будто кто-то заколачивал гвозди в мой мозг.

– Приди ко мне… – снова прозвучало в голове, я вздрогнула, поднялась с земли и решила умыться.

Подошла к колодцу и увидела свое отражение. На меня смотрела симпатичная девушка с черными растрепанными волосами, алыми губами, и янтарными глазами. Я ахнула и отскочила от колодца. Потерла ладонями веки, а потом снова посмотрела на свое отражение. Взгляд оборотня… Меня пробрало до костей. Судорожно сглотнула и зажмурилась. Попыталась успокоиться. Когда дыхание выровнялось и сердце вошло в привычный ритм, вернулся карий цвет глаз. Странно! Мама же говорила, что я изменюсь, только если меня укусит оборотень в период с двадцати до двадцати пяти лет, только в этом возрасте на людей действовал яд. И если обычные люди после укуса превращались в полнолуние в безумных тварей, которые уничтожали всех на своем пути, то я бы просто обрела вторую ипостась и стала волчицей-полукровкой. Но меня никто не кусал! Тогда почему же изменился цвет глаз?

– Простите… Простите меня, – всхлипывая, проговорила, глядя на испуганных родных. – Это был лишь сон. Ничего не понимаю. Я пыталась спасти папу от зверя…

Мама сорвалась с места и подбежала ко мне, прижала к себе и крепко обняла.

– Тише-тише, милая. Я не знаю, что с тобой творится. Со мной такого не было. Видимо, полнолуние на тебя так подействовало. Зверь вырвался на некоторое время. Ты не изменила ипостась, но твой разум помутился. Зверя сдерживает янтарный камень. Мы завтра купим тебе украшение, будешь носить его на шее на всякий случай. Мы вместе справимся со всем. Поняла? Ты не чудовище! Ты моя дочь. Ты сможешь противостоять той силе, которая скрыта внутри тебя.

– Приди ко мне… – услышала шепот за своей спиной и резко обернулась, но никого не увидела.

– Что тебя тревожит? – насторожилась мама, наблюдая за мной.

– Я слышу его, он зовет меня. Не могу сопротивляться. Так и тянет отправиться на его поиски… – призналась, схватившись за голову.

– Кто зовет? – с беспокойством спросил отец, погладив меня по спине.

Я внимательно посмотрела на рану на его груди. Ровные кровавые борозды. Я что, напала с ножом?

– Я не знаю кто. Просто слышу его голос. Он где-то там… Совсем один, ему плохо. Я схожу с ума? Папа, чем я тебя так зацепила? – простонала, виновато посмотрев на отца.

– Ногтями, – ошарашил он меня ответом.

У меня рот открылся от удивления, перевела взгляд на руки. Обычные ноготки, как всегда небольшой длины.

– Не переживай. Мы всегда были готовы к чему-то подобному. С тех пор, как в твоих глазах стал мелькать янтарный блеск. Зверь пытается вырваться наружу, но не может, ведь девочки-полукровки не меняют ипостась. Через пять лет нам нечего будет опасаться. Ведь если сюда и забредет волк, то его укус уже не будет для тебя опасен.

– На всякий случай, каждое полнолуние запирайте меня в подвале, не хочу, чтобы вы пострадали. Я этого не переживу, – выдохнула и обняла отца.

Он погладил меня по голове и поцеловал в макушку. Я была очень благодарна родителям за то, что они не отвернулись от меня, за то, что принимали меня такой, какая я есть, не боялись и не считали чудовищем. Для них я была любимой дочерью, человеком с некоторыми особенностями.

Шло время, а я каждое полнолуние слышала мужской голос у себя в голове. Оборотень звал меня, а я рвалась на его поиски. Хорошо, что родные запирали меня в подвале. Порой я, словно в бреду, пыталась выбить дверь, при этом причиняла себе увечья. Происходящее меня очень пугало. Если бы в деревне узнали про мой настоящий недуг, то меня бы сожгли на костре. Ведь, по мнению людей, полукровкам нет места в этом мире.

Как-то пошла в лес за грибами, задумалась и забрела слишком далеко. Заблудиться не боялась и хищников не опасалась, потому что всегда носила с собой оружие. Набрала полную корзинку грибов и отправилась домой. Однако из-за деревьев выскочила пантера. Зарычала, оскалилась, готовясь полакомиться добычей. Я обхватила пальцами рукоять меча, готова была нанести удар. Смотрела в глаза хищнику и не моргала. Кошка замерла, а потом попятилась, не разрывая со мной зрительного контакта. Я стояла, открыв рот от удивления. Пантера скрылась с моих глаз, а я не могла понять, почему она не напала? Но когда увидела свое отражение в луже, вздрогнула. На меня смотрел зверь. Снова проявился янтарный цвет глаз. Неужели пантера уловила угрозу, исходящую от меня? Со мной явно что-то творилось, вот только не могла понять, что именно. Решила не расстраивать родителей, поэтому ничего им не рассказала.

Однажды, направляясь домой, услышала топот копыт позади себя. Сердце плюхнулось куда-то вниз и хотелось застонать от досады. Генри! Только его мне не хватало! Парень преградил мне путь, окинул оценивающим взглядом. Я порадовалась тому, что надела штаны для верховой езды и рубашку, на поясе висел меч, который подарил мне отец. Женщинам не запрещали брать оружие в лесную чащу, им удобно было рубить заросли, да и от хищников можно защититься. Поэтому у Генри не должно было возникнуть вопросов по поводу наличия у меня оружия. Его голубые глаза, сравнимы только с небом, белокурые волосы, миловидные черты лица, сильные руки, сжимающие поводья – ничего из перечисленного не волновало, сердце с ритма не сбивало.

– Привет, Лисса, – улыбнулся он лучезарно, ему безумно шла улыбка, вот только пустота в глазах отталкивала.

– И тебе день добрый, – пробурчала, одарив его безразличным взглядом.

Генри поморщился, не привык он к такому отношению со стороны девушек. Обычно все ему улыбались, флиртовали, смотрели сияющими от любви глазами. И почему он ко мне прицепился? Генри спрыгнул с коня и уверенным шагом подошел ближе.

– Тебе уже двадцать два года, а ты все еще без мужа. Непорядок. Мне надоело тянуть и откладывать сватовство. Жди на недельке. Придем к тебе с милордом. Он лично поговорит с твоим отцом и прикажет ему выдать тебя за меня.

Я нахмурилась, заправила выбившийся локон волос за ухо и посмотрела в глаза «жениху».

– Мой ответ: нет! Не пойду за тебя, – сухо ответила и попыталась обойти парня, чтобы поскорее добраться до дома.

Однако Генри перегородил мне дорогу и не пропустил.

– Лисса, почему ты такая упрямая? Я столько лет ждал, чтобы на тебе жениться. Ты не можешь мне отказать! – возмутился он, а я хмыкнула.

– Уже отказала. Предложи руку и сердце кому-нибудь другому. Я свое решение менять не буду, – уверенно проговорила и снова попыталась обойти Генри.

В его глазах промелькнула злость.

– Значит, не выйдешь? О семье подумай! Считаешь, милорд станет держать на службе Армана? Откажешь мне – и твой папаша лишится заработка. Твоя семья умрет от нищеты и голода, или же вам придется переехать в другие земли. Я – любимый племянник милорда, он давно хочет меня выгодно пристроить, а ты отличная кандидатура. Твой отец в милости у короля, у него много наград за отвагу. Если король призовет твоего отца во дворец, то ему придется взять меня с собой, как члена своей семьи. Я давно мечтаю познакомиться с Артуром и вступить в его войска.

– Так вот в чем дело… – хохотнула я. – Ты прилип ко мне только потому, что мой отец знаком с королем. И как я раньше не догадалась? А я-то, наивная, подумала, что ты влюбился в меня. Вот потеха!

– Лисса! Прекрати. Ты мне действительно небезразлична. Ты не такая, как все, это меня и зацепило, ну и выгодный брак получится, – пожал он плечами, а я зевнула, прикрыв ладонью рот.

Всем видом дала понять, что мне скучно и не интересно.

– Замуж за тебя не выйду, – повторила, пытаясь пройти мимо Генри, но он не пропускал.

Возникло желание схватить меч и как следует проучить его, но тогда бы подставила отца, не могла так поступить.

– Хочешь ты того или нет, но будешь моей женой! Уясни это! – рявкнул он, сжав кулаки. – Женщины вообще в последнюю очередь имеют право голоса. Как решат милорд и Арман, так и будет.

– Папа никогда не отдаст меня за того, кого я не люблю, – заявила, вздернув подбородок.

– Как же мне тебя придушить хочется за то, что перечишь, – зарычал Генри, обхватил мой затылок и впился в мой рот своими губами.

Я дышать перестала. Новые эмоции будоражили кровь. Застыла, не зная, что делать. Никогда раньше не целовалась. Генри не отпускал, покусывал мои губы, а я слышала, как билось его сердце, как неслась его кровь по венам. Это возбуждало. Не его прикосновения, а именно желание попробовать, какой на вкус этот человек. Ужаснулась своим мыслям. Всевышний! Думаю, как дикое животное. Вздрогнула. Генри подумал, что я его испугалась, что остепенюсь. Он до боли сжал волосы на моем затылке и выдохнул в губы:

– Я усмирю твой буйный нрав. Отец тебя слишком разбаловал. Когда будешь принадлежать мне, я тебя быстро перевоспитаю.

У меня тошнота подкатила к горлу. Вот за что мне все эти неприятности? Была уверена в том, что папа сможет найти способ, чтобы помочь мне избежать этого замужества. Я посмотрела в глаза Генри с лютой ненавистью, и мои губы скривились в злой ухмылке. Устрою ему райскую жизнь, если добьется своего. Не намерена подчиняться!

– И не надо на меня так смотреть. Я женщин не боюсь, – процедил он сквозь стиснутые зубы и снова завладел моими губами.

Я воспользовалась моментом, ударила его ногой по колену. Генри застонал от боли и ослабил хватку, а я вырвалась из его объятий, подхватила с земли корзинку и поспешила прочь.

– Сука! Все равно ведь будешь моей! – крикнул мне вслед Генри, а я закатила глаза.

Домой влетела как тайфун, но резко затормозила, когда в столовой увидела гостя. Показалось, что меня окунули в кипяток, а потом что-то мерзкое прикоснулось к душе. Наткнулась на изучающий взгляд серых глаз. Дамир внимательно посмотрел на меня, прищурился, задумчиво потер подбородок. Высокий сильный воин, не раз был ранен в бою, об этом свидетельствовали шрамы на его щеке и руках. Но как ни странно, эти отметины его ничуть не портили. Я, не стесняясь, рассматривала милорда. Обычно видела его издалека, когда он выступал с речью на главной площади. Волевой подбородок, высокий лоб, большие скулы, пшеничные волосы. Он был довольно симпатичный. Год назад стал вдовцом, так как жена умерла в родах, подарив ему наследника. Если мне не изменяла память, то Дамиру тридцать семь лет или тридцать шесть. Перевела взгляд на отца, он казался бледным, напряженным, подобрался, а в глазах отражалась стужа. Я сразу поняла, что разговор у него был не из легких. С шумом втянула в себя воздух. Меня буквально окутала энергетика Дамира. Я чувствовала его силу, ощущала внутренний стержень этого человека. С таким шутки плохи, такой убьет, не моргнув глазом. Инстинкты подсказывали, что передо мной опасный соперник. Посмотрела на милорда исподлобья, а он хищно оскалился.