000
ОтложитьЧитал
– Привет, детка, – послышался бодрый и родной голос Серёжи. – Я заеду через час?
– Серёжа, Катя останется у Власовых, а я только села за работу. Через час не получится, извини.
Повисло напряжённое молчание, Серёжа явно не ожидал отказа, а я вновь ощутила укол чувства вины.
– Тогда может сходим куда-нибудь вечером? Я хочу загладить свою вину перед тобой за вчерашнее.
Это тоже было неожиданным, неужели Серёжа готов измениться и принять мою позицию? Я никак не могла отказать ему в данной просьбе.
– Ладно, куда пойдём?
– Это сюрприз. Надень, пожалуйста, вечернее платье. Я заеду за тобой в семь. Целую.
Не успела я возразить или добавить что-нибудь, как Волков положил трубку. У меня с недавних пор непременно имелось в арсенале вечернее платье и не одно, но эта загадочность Серёжи не вселяла в меня оптимизма. Честно признаться, мне не хотелось в этот день куда-либо выходить, хватило предыдущего вечера, перенасыщенного эмоциями и новыми ощущениями, но и отказать Вергею я не могла. Вчерашняя ссора висела на моём сердце тяжёлым камнем и мне необходимо было его стряхнуть, поговорив откровенно и по душам, прояснив все разногласия, и попытаться найти компромисс, устраивающий нас обоих.
Я поднялась наверх, достала вечернее в меру облегающее платье из атласа цвета индиго, длины чуть выше колен и с почти полностью открытым декольте, если не считать широкую одинокую лямку, перекинутую через правое плечо. Это платье подбирала Лиза, но мне оно очень нравилось своей простотой и в то же время оригинальностью. Ткань в верхней части платья была стянута в области широкого пояса из той же ткани, что и платье, а нижняя представляла собой разметавшиеся в разные стороны аккуратно уложенные складки ткани. Долго думать над сопровождением я не хотела, поэтому достала традиционные классические кожаные чёрные туфли на высокой шпильке, вдогонку к которым приложился чёрный клатч. Подготовив снаряжение на вечер, я с тяжёлым сердцем спустилась вниз с целью приступить к работе, но которую у меня оставалось несколько часов.
***
Работа всегда волшебным образом влияла на мою способность отвлекаться от ненужных мыслей, но в этот раз я настолько погрузилась в неё, что не заметила, как пролетело время. Оторвать меня от деятельности смог только вернувшийся с рыбалки отец, на которого-то я и планировала оставить дочь. Бросив беглый взгляд в правый нижний угол монитора, я ахнула: на сборы у меня оставалось чуть меньше часа. Наскоро вымыв голову, я просто вытянула волосы расчёской и феном, не имея времени на что-то более изящное. Высыпав содержимое косметички прямо на покрывало кровати, я отыскала чёрный карандаш, тени различных оттенков серого, чёрную тушь, румяна и приступила к макияжу.
Не прошло и десяти минут, как всё было готово. Я достала из комода чёрное кружевное бельё, не без труда надела платье, слегка подправила волосы, нанесла блеск на губы и ещё раз взглянула на часы – до приезда Серёжи оставалось пятнадцать минут. Надо отдать мне должное, собираться быстро я умела, в отличие от большинства женщин и той же Лизы. Всунув ноги в туфли, я слегка коснулась духами запястий, бросила в клатч телефон, блеск для губ, пудреницу и спустилась вниз. За весь прошедший день не было больше ни единого звонка ни от Власовых, ни от Катюши, из чего я могла сделать вывод, что всё в порядке.
– Куда пойдёте? – поинтересовался папа, пережёвывая картофельную запеканку, приготовленную мной в перерывах между редактированием фотографий.
– Серёжа хочет сделать мне сюрприз, так что я и сама пока не знаю, но обещаю, что вернусь не позже двенадцати, – рассмеялась я, чувствуя себя в роли подростка, отпрашивающегося на свидание у грозного папы-полицейского. – Сможешь уложить Катю спать в девять?
– Обещаю попытаться, – ответил отец.
– Спасибо, пап, что выручаешь.
– Не за что, Никусь, ты не так часто просишь. Вам с Серёжей полезно развеяться.
– Ага, уже второй вечер развеваемся, – как-то иронично заметила я, прислушиваясь к шороху колесных шин. – Кстати, пап, Катю должен привезти Власов, он вернулся из Китая и проявил желание проводить с дочерью больше времени.
Отец нахмурился, но ничего не ответил, видимо, считал, что не имеет право вмешиваться.
– Пап, прошу тебя, не оскорбляй его при Катюше, я знаю, что тебе этого хочется, – попыталась пошутить я.
– Постараюсь, – отец явно не собирался разделять со мной мою шутку.
– Ладно, мне пора, Серёжа уже подъехал. Катю привезут через час, она поужинает у Власовых, просто напои её тёплым молоком перед сном, если она захочет.
– Хорошо, иди, не заставляй парня долго ждать, он этого не заслуживает.
Отец сказал это таким тоном, словно подразумевал что-то совсем иное. Я не придала этому значение, зная, что папа уважал Серёжу и всегда считал его лучшей парой для меня. Возможно, лет восемь-девять назад я бы с ним поспорила, но не теперь. Теперь я была абсолютна солидарна с мнением отца, и он от этого был счастлив.
***
Серёжа ждал меня у своего автомобиля, придерживая для меня пассажирскую дверь, приглашая внутрь, и выглядел потрясающе в чёрной шёлковой рубашке и чёрных брюках. Я шла медленно, стараясь не споткнуться о собственные ноги: ходьба на высоких шпильках всё ещё давалась мне с трудом, «порхает как бабочка» – это явно не обо мне, я скорее ковыляла как хромая лошадь, хоть и старалась применять на практике все советы Лизы.
– Вероника, ты обворожительна! – заметил Серёжа, усаживая меня на сиденье автомобиля.
– Спасибо, ты тоже отлично выглядишь, – обменялись мы комплиментами. – Ну так ты скажешь мне, куда мы едем?
– Пока нет, – загадочно улыбнулся Волков своей солнечной и привычной улыбкой, от которой по моему сердцу тут же разлилось тепло.
– Не люблю я сюрпризы, – пробубнила я себе под нос, предчувствуя что-то совсем неожиданное, столько неожиданностей в один день – это слишком для меня.
Пока мы ехали по трассе в сторону Питера, я прикидывала в уме место, куда меня мог везти Волков. В этом городе было не так много ресторанов со строгим дресс-кодом , поэтому когда мы съехали на определённую улицу, неприятный холодок начал закрадываться в моё сердце от осознания того, в какой именно ресторан он меня везёт. Всё же я до последнего надеялась, что это всего лишь совпадение, однако, когда мы закончили с ужином и приступили к десерту, все мои надежды рухнули буквально под стол, забирая с собой остановившееся сердце.
Серёжа многозначительно улыбался, извлекая из кармана брюк красную бархатную коробочку, а я молилась про себя, чтобы в ней оказалось что угодно, только не кольцо. Однако мои молитвы никто не услышал, и я продолжала глупо улыбаться в немом молчании, ощущая, как холодеют мои руки, пересыхает горло и к желудку подбирается тошнота, грозящая высвободить его от только что поглощенной вкусной еды.
– Вероника, я не умею красиво говорить, ты знаешь, поэтому просто спрошу: ты выйдешь за меня? – проговорил Серёжа, смотря на меня самым влюблённым взглядом, в котором читалась мольба и лёгкая неуверенность.
От неожиданности я только могла пялиться на прекрасное кольцо с большим бриллиантом в виде кристалла, как рыба глотая слова и пытаясь заставить своё валяющееся под столом сердце встать на место и заработать, иначе мне грозил, как минимум, сердечный приступ.
Глава 30
Казалось, время остановилось или, как минимум, замедлило свой бег, пока я пыталась переварить предложение Серёжи. За несколько секунд, пока он ждал моего ответа, я успела укорить себя в том, что не подумала над своим решением, пока мы поглощали пищу. Догадка о том, что именно за сюрприз меня ожидает, уже маячила перед моим носом раньше, потому что ресторан, куда привёз меня Волков, как раз славился именно тем, что здесь постоянно кто-то звал кого-то замуж. Если бы я не отогнала от себя надоедливые мысли и не предпочла списать всё на совпадение, то мне бы не пришлось сейчас потеть и бледнеть в поисках ответа в своём сердце.
Тот факт, что я не выпалила «да» молниеносно в ответ на предложение руки и сердца, говорил мне лишь о том, что я сама не до конца уверена в своём решении. Я колебалась, колебалась сильно и сама не могла найти причин для подобных сомнений. В том, что я люблю Серёжу и что с ним я счастлива, я не сомневалась ни секунды, но что-то сковало мой язык, мешая мне немедленно согласиться. Возможно, это был всего лишь страх перед совместным проживанием, которое в прошлом не принесло мне счастья, а, напротив, разбило мне сердце, но ведь Серёжа был другим человеком. В нём не было ни капли эгоизма, он всегда думал только о нашем с Катей благополучии, он заботился о нас и всегда стремился сделать нас счастливыми. Мне было с ним безумно хорошо не только в постели, но и просто поговорить по душам, посмеяться над какой-нибудь шуткой или подурачиться, даже просто находясь с ним в одной комнате молча, мне было уютно и спокойно. Тогда почему я так боюсь сделать этот шаг и начать по-настоящему новую жизнь? Серёжа помог мне встать на ноги, подставил своё надёжное плечо как раз в тот момент, когда оно было особенно необходимо, он стал для меня всем, и я не могла найти ни единого повода для своих сомнений. Я знала, что Серёжа не предаст, я доверяла ему всем сердцем и упивалась его самоотдачей. Может быть, пора было сделать следующий шаг?
Серёжа ждал, гипнотизируя меня доверчивым взглядом своих карих глаз, и я заметила, как начали дрожать его руки всё сильнее с каждой последующей секундой моего молчания. Мои же ладони вспотели и сердце билось так сильно, что, казалось, все посетители ресторана способны услышать его стук о грудную клетку.
– Просто скажи да, ты сделаешь меня самым счастливым человеком на Земле, – прошептал Серёжа, всё ещё держа передо мной открытую коробочку.
Я остро ощутила, что не могу ему отказать. Что все мои сомнения не стоят и выеденного яйца, если мой отказ причинит Волкову боль. Я не хотела делать ему больно, не хотела терять его, терять то тепло, которое он дарил нам с дочерью, он был нужен мне как воздух и вода, и если для нашего счастья и его спокойствия ему нужно узаконить отношения – так тому и быть.
– Я согласна, – чуть слышно прошептала я и чуть не ослепла от искренней и белоснежной улыбки своего мужчины.
– Боже, Вероника, – радостно воскликнул он. – Я так сильно люблю тебя, детка! Можно? – Он кивнул на мою левую руку.
Я протянула кисть над столом, Серёжа горячо поцеловал мои пальцы и с гордостью натянул на безымянный прекрасное кольцо, тяжесть которого была заметна ощутима. Я отвечала ему лёгкой улыбкой, всё ещё пытаясь поверить в то, что согласилась на брак.
– Я закажу шампанского, – продолжая улыбаться, выпалил Серёжа. – Я так счастлив!
– Милый, – немного осадила я своего избранника, – только давай не будем форсировать события со свадьбой. Нам нужно многое обсудить, да и Катюше необходимо время, чтобы свыкнуться с этим событием.
– Как ты захочешь, так и будет, – уверил меня Сергей. – Я не могу поверить, что теперь ты по-настоящему моя!
В ответ на это я лишь смущённо улыбнулась, но Серёжа, казалось, был слишком занят своими ощущениями, чтобы обращать внимание на моё едва заметное смятение.
***
Серёжа светился неимоверным счастьем всю дорогу домой, а я не могла не подпитываться его чувствами, которые, казалось, просачивались сквозь телесную оболочку и заполняли собой всё тесное пространство автомобиля. Я искренне улыбалась его радости, ощущая, как внутри разрастается огромный шар, состоящий из волнения, возбуждения и предвкушения нового этапа моей жизни. В этот момент я не могла думать о страхе, из-за которого не хотела повторно выходить замуж, я могла только наслаждаться спокойствием и душевностью, охватившими меня в присутствии моего Серёжи.
В ту ночь мы любили друг друга с двойной отдачей. Серёжа всем своим поведением показывал, насколько он счастлив и благодарен мне за моё согласие, а я отвечала ему тем же. Хороший секс с не единожды последующей разрядкой напрочь отбил у меня желание копаться в своих сомнениях и противных мыслях, вертевшихся в голове, словно рой надоедливых мух. Я позволила себе абстрагироваться от всего лишнего, выкинуть из головы мерзкие думы о неправильности моего решения, разрешила себе окунуться в счастье моего спутника и попробовать это счастье на вкус. И пусть я знала, что семейная жизнь может внести в наши отношения некоторые коррективы, я не хотела думать об этом сейчас, оставив подобные мысли на потом, если это «потом» вообще настанет.
Серёжа, как всегда, покинул мою постель посреди ночи, отправившись в свой дом, а я провалилась в глубокий сон, уставшая и удовлетворённая.
***
Следующая рабочая неделя была наполнена неожиданными звонками и сообщениями. Выставка продолжалась, и, судя по довольному голосу Александры, посетителей было достаточно много. Ещё несколько фотографий покинули стены галереи, и нам пришлось заменить их на абсолютно другие снимки. Ценность выставленных работ заключалась в их индивидуальности, неповторимости и, что самое важное, в том, что они выставлялись в единичном экземпляре. Ради подтверждения последнего факта мне пришлось подписать кучу соглашений и договоров с галереей, которые и гарантировали эксклюзив покупателям.
Я едва успевала отвечать на сообщения, поступающие на электронную почту моего собственного сайта. Большинство из них заключало в себе заказы на работу, и основная их часть приходилась на Питер. Если учесть, что в последнее время количество заказов по Лебажьему и Сосновому Бору немного поубавилось, то поступление заявок из Петербурга было как нельзя кстати. Я кропотливо составляла свой рабочий график на ближайшие два месяца и с удивлением отметила, что выходных дней у меня оставалось крайне мало. Я позволила себе выделить на отдых каждое воскресенье и всего несколько суббот. В предвкушении очередного трудового этапа я потирала руки. Работать фотоаппаратом было для меня в удовольствие, да и оплачивался этот труд достаточно высоко.
Кольцо, подаренное Сергеем, непривычно тянуло палец и постоянно цеплялось за всё подряд. Оно не было настолько огромным, но почему-то всё время мешало мне свободно работать с фотоаппаратом и с клавиатурой. В какой-то момент оно начало меня раздражать своей массивностью, и я, недолго думая о последствиях, стянула его с пальца, продела сквозь него цепочку и повесила на шею, успокаивая себе тем, что так оно ближе к сердцу.
У Серёжи тоже выдалась тяжёлая неделя – ему пришлось разбираться с претензиями одного постоянного клиента, который обвинял рабочих автосервиса Волкова в халатном отношении, из-за которого у его вполне приличного возраста автомобиля после очередного планового осмотра отказали тормоза. Я знала, что Серёже неприятно это судебное разбирательство и что репутация его автосервиса, который считался одним из лучших в округе, находится под угрозой, поэтому не докучала ему звонками. Каждый из нас был крайне занят, мы не виделись всю неделю и договорились о встрече на субботу.
Нам нужно было многое обсудить и договориться о нашем будущем. Оставалось неисчислимое по моим меркам количество неоговорённых нюансов, которые требовали разрешения. В глубине моей души всё ещё копался червячок сомнения, который подпитывался событиями вечера после выставки, когда поведение Серёжи напугало меня, но я надеялась, что Волков осознал свою ошибку и постарается в дальнейшем не допускать схожих реакций. Я поставила себе галочку поговорить об этом тоже при ближайшей встрече в субботу.
У Катюши дела шли замечательно, она с удовольствием посещала садик и танцевальный кружок, и я с удовлетворением замечала, как занятия танцами влияют на её осанку и манеру двигаться. Несмотря на то, что дочке не было ещё и пяти лет, она уже могла похвастаться лёгкостью и грациозностью движений, что не могло не радовать мой глаз, особенно после осознания того, какими неуклюжими были мои собственные.
Её встреча с отцом после длительного перерыва прошла на удивление гладко. Катя с одобрением рассказывала о том, чем они занимались, и, казалось, ей приятно внимание Марка. Дочка с воодушевлением передавала рассказы Власова о красивом и великом Китае, его причудах и традициях, воздушных змеях в виде драконов и фарфоровых кукол.
Марк снова изъявил желание увидеться с Катюшей в субботу, дочь ждала этого дня, и у меня не оставалось ни единого предлога помешать или хотя бы быть против их очередной встречи.
Первая половина субботы у Серёжи была занята, да и мне надо было немного поработать за компьютером над готовыми снимками, Отец уехал на традиционную рыбалку, поэтому я только обрадовалась, когда услышала звонок в дверь поздним утром, оповестивший о приезде Марка.
За несколько часов, проведённых с дочерью наедине, мы успели изрисовать с десяток альбомных листов, накормить с пяток кукол и построить огромный замок из пластикового конструктора. Все эти занятия едва могли отвлечь Катю от предстоящего визита Власова, поэтому она первая рванулась к входной двери, услышав настойчивый звонок, и чуть не сбила меня с ног.
Я молча ожидала в гостиной, когда Марк войдёт в дом, и моё странное сердце начинало биться быстрее по одной причине, понятной только ему. Мне было трудно установить эту причину, поэтому я изо всех сил делала вид, что меня это не касается, что это чьё-то чужое сердце, заглянувшее в мою грудную клетку по ошибке.
Марк вошёл бесшумно, но мне не обязательно было слышать его шаги, чтобы убедиться в его присутствии. Я ощущала затылком его взгляд и смело обернулась, решительно заглядывая в когда-то любимое лицо, от красоты которого до сих пор захватывало дух. Беспорядочный хаос на его каштановой голове по привычке обратил на себя внимание, когда обладатель столь непослушных волос запустил в них свободную руку, взъерошивая пряди, влажные от дождя. Я так отвыкла от подобного зрелища, что как завороженная наблюдала за этим простым и привычным для Власова движением, которое неумолимо заставляло подниматься на поверхность сознания запрятанные воспоминания и ощущения.
– Здравствуй, – проговорил мой бывший муж, держа на руках нашу дочь, и уголки его губ слегка приподнялись в едва заметной улыбке. Если бы я не знала, кто такой Марк Власов и на какую жестокость он способен, я бы подумала, что он смущён.
– Привет, – равнодушно ответила я. – Куда собираетесь?
– Мы планировали погулять в лесу, но на улице дождь, поэтому придётся сидеть дома, – ответил Марк, не отрывая от меня пронзительного взгляда, под которым моё-чужое сердце неприятно сжалось и пропустило пару ударов.
– Мама, можно папа останется здесь, я хочу показать ему свои новые игрушки? – весело попросила Катя.
Признаться честно, такого поворота событий я не ожидала. Перспектива провести весь день в обществе Власова меня ни капли не прельщала, ещё чего доброго, лишусь окончательно возможности контроля над собственным механизмом, приводящим в движение живительную алую жидкость. Но и выгнать их в дом его родителей у меня язык не повернулся.
– Ладно, только мне нужно поработать, поэтому вам придётся довольствоваться твоей комнатой, – ответила я, нарочито глядя только на дочь и стойко игнорируя гипнотический взгляд глаз зелёного цвета.
– Это ненадолго, дождь скоро закончится и мы переберёмся во двор, – примирительно и мягко пообещал Марк, на что я лишь одарила его холодным взглядом и лёгким кивком головы.
Эта парочка перебралась наверх, а я засела за компьютер в гостиной, пытаясь настроиться на рабочий лад. Сверху доносился едва ощутимый смех дочери и приглушённый голос Власова, но это не мешало мне погрузиться в творчество, забыв о времени.
Спустя пару часов я прошла на кухню, чтобы разогреть обед для Катюши, и с удовлетворением отметила, что беспощадный дождь закончился и можно было избавиться от общества Власова, которое хоть и не мешало мне работать, но всё равно немного напрягало.
Катя спустилась вниз, как только почувствовала запах разогретых овощей и тушёного мяса. Игры с Марком сильно разожгли у неё аппетит, и дочери не терпелось сесть за стол. К моему неудовольствию, Марк спустился вместе с Катей, и мне пришлось из вежливости предложить ему порцию обеда. Власов не отказался, а, напротив, с воодушевлением согласился, и меня это по какой-то причине раздражало. Я не хотела обедать в его присутствии, да и аппетита у меня не было, поэтому я оставила их наедине, удалившись в гостиную, и вернулась к работе.
Я сама не могла понять, почему веду себя, словно обиженный ребёнок, и раздражаюсь на Марка. По всем законам логики, я вообще не должна испытывать по отношению к нему никаких ни положительных, ни отрицательных эмоций. Я не злилась на него за прошлое, потому что не имела права злиться на то, что наши пути разошлись и у нас теперь разные жизни, устраивающие нас обоих. Я любила Серёжу и согласилась выйти за него, и, по идее, присутствие Власова вообще никак не должно было меня волновать, расстраивать или напрягать, но я напрягалась и нервничала. Скорее, моё раздражение было связано не с фактическим появлением Марка в доме, а с моей собственной реакцией на его непосредственную близость.
Поразмыслив над своими ощущениями и попытавшись разобраться в причинах своего поведения, я поняла, что раздражаюсь скорее на себя за неадекватную реакцию, за взбунтовавшееся сердце, за вспотевшие ладони, которые намокли так некстати, пока я наполняла для Марка тарелку под его пронзительным взглядом, от которого хотелось спрятаться, чтобы только не испытывать подступающую к горлу тошноту от волнения. Я злилась на себя за то, что не могла найти хоть одно правдоподобное оправдание своим эмоциям и вымещала эту злость на Власова в виде общения сквозь зубы и игнорирования его терпеливых попыток заговорить или наладить контакт. Тяжело было признаться самой себе, что таким способом я защищалась от своих ощущений, хотя любопытство распирало меня изнутри. Мне хотелось узнать, надолго ли он вернулся в жизнь дочери, счастлив ли он со своей блондинкой, как идут его дела с заводом в Китае, но я предпочитала запихать своё любопытство подальше и поглубже, лишь бы не давать себе повода лишний раз перекинуться словом с Марком, страшась реакции своего сердца на его голос.
Надо отдать должное Власову, он не очень-то настаивал на общении со мной, видя мою холодность и равнодушие, и я удовлетворённо кивала про себя, радуясь, что моя стратегия по поведению работает. Я была уверена, что Марк разговаривает со мной из вежливости и галантности, которая была впечатана у него в крови, а не потому, что жаждет общения с бывшей женой. И прояви я ответную вежливость, пустившись в разговоры с ним, мой организм снова бы начал странно реагировать, воображая, что ему приятно общение со мной и что он делает это не потому, что вынужден. Женщины вообще склонны в любом проявлении вежливости или дружественной симпатии видеть знаки внимания, особенно если они исходят от объекта, к которым они не равнодушны. Но я ведь была уверена, что равнодушна к Власову, но даже моя уверенность не помогла мне расслабиться и спокойно общаться с ним, будто мы старые приятели, это было выше моих сил.
После обеда пара дочь-отец перебралась во двор, а я вздохнула с облегчением, будучи уверенной, что оттуда аромат Марка не доберётся до моих ноздрей и не заставит ненавистные воспоминания закружиться в голове ярким калейдоскопом картинок, от которых хотелось кричать в голос.
Звонок Серёжи раздался как раз вовремя, чтобы напомнить мне о времени свидания. Я выглянула в окно и, обнаружив там дочь, играющую с Власовым в прятки, поднялась наверх, чтобы принять душ и собраться на встречу с Сергеем.
Под тёплыми струями воды я расслабилась и просто наслаждалась водными процедурами, перебирая в голове вопросы, которые необходимо было обсудить с Серёжей, и напрочь забыв о присутствии Марка. Вымыв волосы, я намотала одно полотенце на голову, а второе обернула вокруг себя, укрепив на груди краешек и, напевая под нос какую-то мелодию, босая прошагала в свою комнату, перебирая в уме все наряды, имеющиеся в гардеробе.
Погружённая в собственные раздумья, я протопала прямиком к огромному шкафу и, распахнув его дверцу, пыталась подобрать что-нибудь из одежды, не заботясь о соскользнувшем с груди полотенце, которое свалилось под ноги большой мокрой кучей.
Я взвизгнула и подпрыгнула от неожиданности, когда сзади послышалось лёгкое покашливание, предупреждающее о присутствии постороннего. На автомате я подхватила с пола полотенце и приложила его к груди, инстинктивно пытаясь скрыть свою наготу и поворачиваясь в сторону звука одновременно. У противоположной стены находился Власов, который прятался за комодом, сложившись в три погибели и теперь поднимался на ноги, бесцеремонно сверля меня взглядом.
Я почувствовала, как заливаюсь краской до корней волос и готова была его придушить, не понимая, что он вообще здесь делает, и уже открыла было свой рот, чтобы выплеснуть своё возмущение, но Марк опередил меня:
– Извини, я не знал, что это твоя комната, – вполне уверенно проговорил он, продолжая смотреть мне в глаза. Судя по всему, природная высокомерность и галантность не позволяли ему нагло рассматривать моё полуголое тело или ему это было совсем не нужно. Последняя мысль, впрочем, неприятно царапнула моё новоиспечённое самолюбие.
– Какого чёрта тебе здесь нужно! – наконец выдавила я, бросая на него гневный взгляд.
– Мы с Катей играли в прятки, я просто неудачно спрятался, – невозмутимо ответил Власов.
Он говорил это таким спокойным и ровным голосом, словно обсуждал что-то привычное и наскучившее, как максимум, прогноз погоды, словно это было в порядке вещей – ввалиться в мою спальню и застать меня в таком неудобном положении. Моё возмущение уже настолько затопило меня, что я никак не могла выговорить хоть слово, продолжая беспомощно цепляться за полотенце, которое едва прикрывало меня. Власов же не двигался и не собирался удаляться, он застыл, вообще не шевелился и, казалось, даже дышал через раз, будто бы лев на охоте, который боится спугнуть свою жертву.
Я совсем не хотела чувствовать себя его жертвой, поэтому, опомнившись от первого шока, выпрямила спину, покрепче прижала к себе полотенце и уверенно скомандовала:
– Пошёл вон, Власов!
Марк слегка прищурил глаза, уголки его губ заметно дрогнули, но во взгляде явно прослеживались странные огоньки.
– Уже ретируюсь, извини ещё раз. Кстати, хорошо выглядишь. Фитнесом занимаешься?
– Сексом! – зло выпалила я, запуская в него первым, что попалось под руку.
Марк ловко увернулся от летевшей в него щётки для волос и в одно движение выскользнул из комнаты, однако, я успела заметить, как моё последнее слово повлияло на его выражение лица, которое из надменно-расслабленного резко превратилось в жёсткое.
В подтверждение оправдания его присутствия в моей комнате, из коридора послышался возглас Кати: «Я тебя нашла! Теперь твоя очередь!», сопровождаемый частым топотом.
Я снова повернулась к шкафу и обнаружила, что мои руки дрожат.
«Чёртов Власов», – выругалась я про себя, продолжая рыться в шкафу в поисках подходящей одежды.
Выгнать его из своей комнаты не составило большого труда, но как выгнать его прочь из своей головы, заставив прихватить с собой все так некстати нахлынувшие воспоминания, я не знала.
***
– Я соскучился, – выпалил Серёжа, крепко стискивая меня в объятьях и страстно целуя мои губы, когда я села на пассажирское сиденье его автомобиля.
– Я тоже, – ответила я, чувствуя, как в присутствии Серёжи привычное тепло и умиротворение вытесняют из моего сердца растерянность и смятение, которые преследовали меня в течение всего дня.
– Хочешь, останемся дома, я приготовлю что-нибудь? Катя ведь сегодня у Власовых? – ласково поинтересовался Волков и снова поцеловал меня.
Пока я отвечала на поцелуй, неприятная мысль о том, что сейчас может снова начаться приступ ревности, пробежала в моей голове. На мгновение я подумала схитрить, не говорить ему о присутствии Марка, но где-то в глубине души я осознавала, что так нельзя начинать совместное будущее.
– Катя сегодня не в доме Власовых, – смело проговорила я. – Марк приехал сюда и он останется здесь с ней до возвращения отца.
По лицу Серёжи тут же пробежала тень, а вена на виске угрожающе раздулась и начала пульсировать, а я смотрела на неё, словно на ядовитую змею, готовую ужалить меня своим смертоносным ядом в самый неожиданный момент. Но Серёжа промолчал, он лишь обернулся и обратил свой взгляд на припаркованную во дворе машину Власова.
– Тогда поедем в ресторан, – глухо ответил Волков, и было ощутимо, как много сил он прикладывает для того, чтобы не упрекнуть меня.
– Отличная идея, – с наигранным оптимизмом ответила я и нежно накрыла руку Серёжи, лежащую на рычаге переключения передач своей, и слегка сжала в знак одобрения. Он с готовностью обхватил мои пальцы и поднёс к губам, чтобы поцеловать, но тут же резко остановился, а моё сердце ухнуло в область живота, когда я поняла, куда именно направлен его взгляд.
– Ты сняла кольцо? – холодно спросил мужчина, не поворачиваясь в мою сторону и продолжая разглядывать мою правую руку.
Я молчала и спустя несколько секунд такого молчания Серёжа взглянул мне в глаза и от его взгляда я чуть было не упала в обморок, столько боли и отчаяния в нём плескалось. Чувство вины снова накрыло меня с головой, хотя мне уже порядком стали надоедать подобные ощущения. С одной стороны, мне жутко не хотелось обижать или причинять боль Сергею, но и ограничивать себя в поведении ради этого я тоже не хотела.
– Сняла с пальца, – уточнила я.
Мне бы оправдаться, сказать, что оно мешало мне работать, но я отчего-то упрямо молчала, чувствуя буквально кожей, что раню своего Серёжу. Он также молча выпустил мою ладонь, завёл мотор, надавил на педаль газа и вырулил на дорогу. Я не спрашивала, куда мы едем, я просто сидела рядом и ощущала, как тяжёлый камень на сердце вырос в несколько раз.