Очередной разбойник со звериным рыком выскочил из-за угла, занося над головой изогнутую щербатую саблю. Торрас даже не успел его толком рассмотреть – руки сами собой взметнули клинок навстречу новой угрозе, разрубив незадачливого налетчика почти напополам. Он поспешно отскочил в сторону, чтобы не быть забрызганным кровью и градом вывалившихся внутренностей, и шагнул в комнату.
Его тут же атаковали еще два орущих налетчика, больше понадеявшихся на свой устрашающий вид и эффект внезапности и пренебрегших очевидными азами фехтовального искусства. Меч Торраса играючи отвел в сторону их бестолковые атаки и одним широким взмахом обрубил сразу обе никчемных жизни.
Торрас перевел дух и осмотрелся по сторонам.
Встретивший его интерьер в полной мере соответствовал представлениям о том, как следовало выглядеть бандитскому логову.
Разбросанные повсюду личные вещи, грязные истоптанные сапоги, валяющиеся поверх кожаных курток, раскатившиеся по углам пустые бутылки, выстроившиеся вдоль стены узловатые дубины и запах… Ни с чем не сравнимый густой душный запах ночлежки, где от души куролесили несколько дней напролет…
Краем глаза Торрас уловил какое-то движение справа и мгновенно развернулся, изготовив меч для смертельного удара. Лезвие в его руках тонко запело, как будто столкнувшись с невидимой преградой, и замерло буквально в сантиметре от головы испуганной чумазой женщины, прижимавшей к груди бесформенный куль, из которого торчала выбившаяся младенческая ручка.
– Пощадите! – всхлипнула оборванка, – ради всего святого, пощадите!
– Не бойся, – Торрас отступил назад, убирая оружие в ножны, – этот меч никогда не причинит вреда невинному.
Нищенка, не вставая с колен, подползла к нему и обхватила за ноги. Она что-то сбивчиво бормотала, не переставая шмыгать носом и жалобно подвывать.
– Ну все, хватит уже, – Торрас осторожно отцепил женщину, опасаясь, что она испачкает его новые штаны, – тебе больше ничего не угрожает. Ты свободна!
Перешагивая через еще теплые трупы и стараясь не наступать в лужи растекшейся по полу крови, он направился к выходу. Спасенная семенила за ним, прижимая младенца к груди и затравленно озираясь на последствия учиненного побоища.
– Вы расправились с ними в одиночку?! – не то испуганно, не то восхищенно воскликнула она. – Вы один перебили всю банду?!
– Это не столько моя заслуга, сколько моего меча, – Торрас скинул с плеча перевязь с ножнами и повесил ее на край покосившихся ворот. Затем он снял куртку и принялся придирчиво ее осматривать, аккуратно оттирая все замеченные пятна крови платком, смоченным в бочке с дождевой водой,.
Ему нравилась его работа, и необходимость всякий раз по ее завершении приводить свой гардероб в порядок оставалась едва ли не единственным негативным моментом. Можно, конечно, обзавестись недорогим комплектом обмундирования именно для грязных дел, но вот дополнительный тюк, который повсюду придется таскать с собой, а потом где-то переодеваться, прыгая в подворотне или посреди леса в одних подштанниках – сопутствующие неудобства делали идею крайне малопривлекательной. Еще увидит кто… Уж лучше время от времени полностью менять свой наряд, благо финансы позволяют.
Покончив с чисткой одежды, Торрас еще раз ополоснул платок в бочке, присел на скамейку и взялся за меч.
Он положил его на колени и тщательно отер рукоять и лезвие от остатков запекшейся крови. При каждом его прикосновении переплетенные руны в глубине металла вспыхивали тусклым голубоватым светом. Стоявшая рядом нищенка, баюкавшая своего младенца, наблюдала за его действиями, широко распахнув глаза.
– Этот меч – легендарный Коннихир?! – прошептала она заворожено, – Орудие Правды?!
– Верно, – Торрас придирчиво осмотрел клинок и, удовлетворенно кивнув, вогнал его в ножны.
– Тот, кто владеет им – непобедим!
– Только если он сражается за правое дело, а я, как видишь, стою на стороне Правды, – Торрас одел куртку, закинул меч за спину и зашагал в сторону рощицы, где он оставил свою лошадь. Оборванка семенила следом.
