Разлом. Книга первая

Глава 1. Пробуждение

Очнулся я в темноте и долго не мог осознать, что происходит вокруг. Своего тела я практически не чувствовал, но какой-то отголосок всё-таки был. Я попробовал открыть глаза, и слабый луч света пробился сквозь темноту. Он был тонок и блёкл, но это была уже не полная темнота. Моргнув пару раз, я почувствовал, как в глаза попадает мусор или песок, отчего те начинают болеть. Попытка проморгаться не приводит к успеху, а только ухудшает ситуацию. Налипает различный мусор, не давая мне возможности осмотреться. Тут я понимаю, что нужно пошевелиться и скинуть мусор своей рукой, но первая попытка задуманного вызывает неимоверную боль в руке, а затем и во всём теле, и я теряю сознание. Сколько прошло времени после моей попытки пошевелиться, я не знаю, но повторять этого мне не хочется, однако сделать мне это придётся, так как мне явно не хватает воздуха. Тут я замечаю, что дышу и с огромным трудом, делая маленькие вздохи, а попытка набрать полную грудь кислорода вызывает новый приступ боли, и я опять теряю сознание.

Третье пробуждение вызвано болью. Такое ощущение, что я нахожусь в пустыне, горло саднит. Боль в теле ушла на второй план, затмив собой желание напиться любым способом. Хуже всего окружающие звуки, а именно, журчащий неподалёку ручей. Следующая попытка пошевелиться не привела к обмороку, да и боль быстро притупилась. Через минуту дёрганий, с моего лица спала пелена, и одним глазом я увидел, что лежу под толстым слоем старой листвы. Очень медленно мне удалось смахнуть с лица её остатки и попробовать повернуть голову. От этого движения раздался громкий щелчок в моей шее, но зато я смог посмотреть налево, где слышался шум бегущей воды. Он был очень близко, буквально в трёх метрах по небольшому склону, на котором моё тело было укрыто листьями. Уперев свободную руку в землю, я медленно оттолкнулся и, перевалившись через край небольшой впадины, кувырком скатился вниз. Перед глазами всё замелькало, и я с трудом удержался в сознании. В результате моего кульбита, я скатился на дно небольшой расщелины, где бежал, переливаясь разнообразными красками, ручей. Подтянув руки под себя, я сделал ещё один рывок, и моё лицо оказалось на самом краю ручья. Желание напиться было настолько сильным, что я, не задумываясь, сделал ещё один, небольшой рывок и упал головой прямо в ручей.

Пил я жадно, заглатывая как можно больше воды за раз, иногда приходилось поднимать голову, чтобы не задохнуться, но на эти мелочи я не обращал внимания. Было лишь одно желание, как можно быстрее утолить свою жажду. Минут через пять, когда вода уже не лезла в меня, сделав усилие, я перевалился набок и лёг рядом с ручьём, уставившись глазами в небо.

Судя по свету, наступил вечер, скоро ночь, а значит, нужно найти укрытие, иначе в Проклятом лесу мне не выжить.

Такие мысли появились в моей голове, только вот что это за Проклятый лес и где я оказался. Тут меня накрыл страх, я не помнил, кто я и вообще что происходит.

В голове мелькают картинки проезжающих машин, высоких многоэтажных домов, а одновременно с этим всплывают картины совершенно другого города. Здания все монументальные, с толстыми стенами и не больше пяти этажей высотой. На дорогах ездят причудливые машины, но попадаются и упряжки с лошадьми, что совершенно не вписывается в концепцию того мира, где я жил.

Только вот, где я жил?

Что это за мир?

И вообще, как меня зовут?

Внезапная головная боль заставляет меня издать тихий стон и прижать свои руки к животу. После утоления жажды пришёл голод. Страшный голод, который сводил судорогой мой живот. Тут я обратил внимание на свои руки, точнее, на руки этого тела, так как руки были явно не моими. Тощие, короткие, но самое отвратительное, что они сморщены, покрыты серой, почти пепельной кожей, с остатками истлевшей одежды. Такое ощущение, что я пролежал в этом лесу несколько лет, трупом, а потом меня кто-то оживил.

Но мои размышления прервал очередной приступ страшной боли, отчего меня скрутило, и я, поджав ноги, пытался пережить приступ боли. Как только она немного отступила, я посмотрел вокруг, пытаясь найти хоть что-то съедобное. Первое, на что наткнулся мой взгляд, это заросли крапивы и старый малинник. Крапиву, конечно, есть не ошпаренную нельзя, но выбора нет. Чувствую, что, если не поем сейчас, тут и умру. Откуда такая уверенность, я не знаю, но проверять это не хочу. Очень медленно, я начал подползать к кусту крапивника, делая остановки, чтобы передохнуть, но каждый раз сильнейший приступ боли толкал меня вперёд. Сорвав несколько стеблей, я попробовал их съесть, но сразу это не получилось, зубы отказывались перемалывать твёрдые стебли, и я начал с листьев. Срывая по листку, я запихивал их пальцами внутрь рта, как можно дальше, чтобы потом было проще проглотить. Вкуса, как и жжения, от неё я не испытывал, поэтому, съев первую партию, я решил передохнуть. Незаметно для себя я закрыл глаза и заснул.

Сколько прошло времени, не знаю, но очнулся от приступа жажды. Не такого сильного, как до этого, но пить определённо хотелось. До ручья было всего пару метров, и я, оттолкнувшись несколько раз руками, добрался до него. Теперь ползти удавалось намного проще, да и движения стали более плавными и не сопровождались хрустом сухожилий. Пил я, не торопясь, растягивая удовольствие и зажмурив глаза. Напившись, я отвалился в сторону и тяжело задышал. Мои вздохи стали глубже, и я чувствовал, как лёгкие насыщаются кислородом, когда я делаю глубокий вдох. Лёжа на краю ручья, меня опять скрутил приступ боли в животе. Нужна еда, можно, конечно, и крапиву, но чувствую, что ей не наесться. Перебирая в голове, что можно съесть в лесу или на берегу ручья, мой взгляд остановился на улитках. Это настоящий белок, только вот в них могут содержаться различные паразиты, в том числе и сальмонелла, но вид крупной, мясистой улитки заставил мой желудок сжаться от голода. Протянув руку и сняв ближайшую из них, я вместе с панцирем, запихал её себе в рот и начал пережёвывать. Вкуса я не чувствовал совершенно, но белковая пища пошла на ура. Меня буквально охватил жор, ползая вдоль ручья, я снимал улиток с ближайших растений и запихивал их себе в рот до тех пор, пока они не встали комом в моём горле.

Тут я с облегчением вздохнул и опять погрузился в сон. Разбудил меня звук далёкого воя, от которого мурашки побежали по телу, а внизу живота сильно сдавило. Почему-то я был уверен, что нужно обязательно спрятаться, иначе меня разорвут на куски оборотни.

Откуда появилась мысль про оборотней, не знаю, но проверять этого мне не хотелось.

Раз я услышал их вой, то, значит, они уже рядом, и нужно спрятаться, только вот где, ведь они с лёгкостью меня найдут? – посетила меня очередная мысль.

Но ведь до этого они меня не нашли, а это означает, что нужно спрятаться в том месте, где я лежал, – такая мысль мне показалась верной, и я ползком стал пробираться в сторону большой осины, у корней которой виднелась нора и были разбросаны листья. Вой становился всё ближе, но я уже достиг своей цели, под листьями лежал небольшой кулон, на цепочке, который пульсировал еле заметным, голубым светом.

Кулон-оберег, – мелькнула мысль в моей голове, и я сразу же нацепил его на свою шею, после чего решил улечься на то же место и закрыться листвой. Встречаться с оборотнями и проверять существуют ли они на самом деле, мне не хотелось. Пусть всё это чей-то розыгрыш, а кулон сего лишь светодиодный фонарик, но я лучше спрячусь и буду выглядеть смешным, чем ошибусь, и меня съедят. Как только я зарылся в старую листву, которой было в изобилии вокруг, вой раздался рядом. От этого висящий на груди кулон завибрировал, а от жуткого звука у меня всё похолодело внутри. Я постарался не дышать и замер, стараясь не издавать ни шороха. Через несколько минут рядом послышались мягкие шаги, которые были практически неслышны, они постепенно приближались ко мне. В какой-то момент я услышал частое дыхание, как у собаки, которая долго бежала, а затем прямо надо мной раздался вой. Страх практически парализовал меня, и я думал, что от одного только этого умру прямо на месте. Даже сердце начало работать через раз, но я сдерживал себя как мог. Постепенно шаги удалились, но кулон продолжал вибрировать, а значит, оборотень бродит где-то рядом.

Так я и лежал в листве, дрожа от страха, пока не заснул.

Разбудили меня первые лучи солнца, пробившиеся сквозь накрывшие меня старые листья. Прежде чем пошевелиться, я долго прислушивался, но вокруг шла обычная лесная жизнь, пели резкие птицы, где-то стрекотал кузнечик, да и кулон больше не вибрировал, значит, опасность миновала.

Очень осторожно я пошевелился и стряхнул листву с лица, после чего внимательно осмотрелся. На земле рядом со мной там, где была мокрая земля, виднелись огромные следы какого-то зверя. В голове у меня сразу возник образ следа, нарисованный в какой-то книге, где указывались размеры и характеристики предполагаемого животного, судя по которым, этот зверь был оборотнем и уже довольно старым. С момента обращения которого прошло не менее десятка лет, а значит, это вожак или потенциальный вожак – очень опасный и опытный. Встречу с таким нужно избегать и в человеческом обличье, так как он мог поменять облик, невзирая на положение луны, а это очень опасно.

Но, как только я убедился, что прямой угрозы нет, то сразу бросился к ручью, чтобы напиться, так как жажда была очень сильная, даже сильнее голода. Приникнув к бегущей по камням воде, я стал глотать воду, не переставая, как и в первый раз до тех пор, пока она не стала проситься из меня наружу. Тут я заметил, что моя кожа стала шелушиться и местами отрываться. Я осторожно потянул такой лоскуток, и он спокойно оторвался, оголив под ним, свежий участок кожи. Новый, чистый, как у младенца, и естественного цвета, да и мои движения стали легче и плавнее, что свидетельствовало о замене тканей организма. Учитывая, что после своего пробуждения я ещё ни разу не справлял нужду, вся вода усвоилась организмом. Если учесть, что тело человека на шестьдесят процентов состоит из воды, это означает, что моё тело довольно давно лежит в этом лесу, раз смогло высохнуть настолько сильно.

Мои размышления опять прервали желудочные колики, нужно обязательно что-то поесть, и, желательно, мяса. Подумав об этом, я втянул ноздрями воздух и почувствовал запах свежей крови. Даже не думая о последствиях, я на карачках пополз в ту сторону, откуда он шёл. Буквально через тридцать метров, на преодоление которых у меня ушло полчаса, обнаружилась наполовину обглоданная туша молодого оленя. Не глядя по сторонам, я бросился к ней, и единственное, что я успел заметить, это оторванная голова, лежащая в пяти метрах от тела. Впившись зубами в ещё не успевшее остыть до конца тело, я даже заурчал от удовольствия. Меня совершенно не смущал тот факт, что мясо сырое, то удовольствие, которое накрыло меня, перевешивало всё на свете. Одно только желание утолить этот неимоверный голод, больше никаких хотелок и мыслей в моей голове не было. Сожрав часть задней ноги, я в итоге насытился и собрался уже провалиться в сон, но моя интуиция и остатки разума упорно твердили, что нужно уходить отсюда как можно быстрее. То, что тело молодого оленя ещё не нашли другие животные, это большая удача. Возможно, всех хищников распугал оборотень, но к обеду звери вернутся, и нельзя, чтобы они нашли меня здесь спящим. Сил справиться с ними у меня сейчас нет, поэтому, сделав огромное усилие, я на последних силах отполз обратно в свою нору и, присыпав себя листвой, с удовольствием заснул.

Мне снился мой город. Именно мой, а не тот, который я видел в своих видениях. Привычные улицы, знакомые районы Питера, по которым я любил гулять в молодости. Молодость, как это давно было, так мне уже седьмой десяток лет, неужели я такой старый, но как я оказался в лесу? Тут я увидел себя, лежащего на мокром асфальте рядом с остановкой. Рядом стоит скорая помощь, мигающая включёнными огнями, а рядом с моим телом копошатся два врача, что-то вкалывающие мне в вену и пытающиеся сделать массаж сердца.

– Да мёртв он уже, поздно приехали. Если бы на пять минут раньше, то успели бы спасти, а так смотри, уже зрачок практически не реагирует, да и синева на лице. Бесполезно всё. Вызывай ментов и записывай, что смерть наступила до приезда скорой, нам потом меньше бумаг писать.

– Но он вроде ещё живой был, когда мы подъехали. Реакцию зрачка я видела. Точно тебе говорю. Давай в больницу его отвезём. Может, успеем откачать, – спросила молодая врачиха.

– Петрович, за пятнадцать минут до приёмного покоя ближайшей больницы доедешь? – спросил пожилой врач, работавший в паре с молодой выпускницей медицинского университета.

– Да ты смеёшься? Мы сюда по пробкам полчаса ехали, это вам не вертолёт. Час. В лучшем случае сорок минут и то, если все пропускать будут. Ты же сам видел, что там ремонт, можем и на два часа встрять, там ещё и авария была, когда мы сюда ехали.

– Вот видишь. Даже если и довезём, мозг уже практически умрёт, и если случится чудо, и тело удастся оживить, это будет не человек, а растение, да и на возраст посмотри, отжил он уже своё. Всё. Давай закругляться, у нас ещё вызовов немеряно, так хоть кому-то сможем помочь, – сообщил врач.

Рядом стояли бабки и обсуждали случившееся.

– Да я тебе говорю, на могилу колдуна он ходил, а тот, видать, проклял его, вот и забрала косая его. Я практически с ним шла от могилы своих родителей, а он весь бледный выскочил, за сердце держится. Но, как побежал, я и не угналась бы за ним, а тут к остановке подхожу, лежит он одинёшенек. Автобус только ушёл, а он, видать, не успел, да я и сама задержалась. Я к нему, а у него глаза выпучены, и твердит что-то, не разобрать. Пока скорую вызвала, на остановку народ подтянулся, у кого-то корвалол нашёлся, но он уже не дышал. А скорая минут сорок ехала, как вызвали.

С высоты я заметил, что по асфальту от дождя расплываются белые полосы. Дети рисовали рядом с остановкой разные рисунки, а то место, где лежало моё тело, было изрисовано линиями, в которых угадывалась пентаграмма. Она явно была нарисована очень давно и вся смылась, а дети, видя линии, просто обвели её. Тут меня подхватило и стало засасывать в центр пентаграммы, которая вспыхнула алым цветом, когда врач, собирая осколки от ампулы, порезала палец. Капля её крови упала точно на пересечение линий рисунка, и на мгновение вся пентаграмма вспыхнула, пробуждая свою силу. Меня начало засасывать в неё, и как бы я не сопротивлялся, ничто в этом мире не смогло удержать меня. Как пробку из шампанского, меня вытолкнуло в новый мир, и на секунду я смог увидеть его с высоты птичьего полёта. Огромный лес, в центре которого разверзлась земля, образовав ущелье, светившееся голубым светом. Рядом с ним был почерневший лес, куда моё сознание и устремилось. С силой вонзившись в корни у большой осины, в подножье которой было закопано тело подростка.

Значит, моя душа или сознание ушла в другой мир, и каким-то образом вселилась в тело подростка, закопанного в листве в каком-то лесу.

Сон внезапно прервался, и я резко очнулся.

Глава 2. Тёмный лес

Разбудили меня осторожные шаги, точнее, вибрация почвы, самих шагов я не слышал. Кто-то крался неподалёку от меня, и он явно был не один.

Я старался не дышать и не шевелиться, опасаясь, что это оборотень вернулся, чтобы при свете дня найти меня. Минут пять они крутились рядом со мной, пока один из них не сказал:

– Здесь два следа, один принадлежит оборотню, а второй – подростку, и последний был здесь недавно. Его следы читаются как вчерашние и утренние. Что-то здесь нечисто.

– Кто мог добровольно пойти в Тёмный лес? Подросток? Может, он тоже оборотень? – спросил второй голос помоложе.

– Да нет, амулет говорит, что это след человека и непростого. Возможно, даже мага, но ты сам знаешь, как он неточно показывает. Ладно, давай пойдём к болоту, а то не успеем вернуться дотемна. Нам надо ещё буян травы нарвать и никуда не влипнуть, и так здесь уже полчаса потеряли.

После этих слов шаги стали удаляться, но я всё равно продолжал лежать и старался не шевелиться. Что-то подсказывало мне, что не так они просты. Двадцать минут я лежал и думал только о том, чтобы не пошевелиться и дышать как можно медленнее, а когда силы были уже на исходе, прямо надо мной раздался еле слышный шёпот:

– Наверное, показалось. Только время потеряли, – сказал первый голос, и после этого неизвестный спрыгнул прямо рядом со мной и, судя по шагам, быстро побежал в сторону ушедших до этого людей или человека. Как он смог вернуться или остаться здесь, не представляю, но сталкиваться с таким соперником не хочу. Что-то подсказывает мне, что со всеми встречными в Тёмном лесу разговор короткий. Вначале убьют, а потом будут разбираться.

Для подстраховки я пролежал ещё столько же, но тут жажда дала о себе знать, я осторожно откинул листву и высунул наружу голову. Вокруг никого не было, и я аккуратно откинул листву в сторону, после чего, пригибаясь, прополз к ручью. В этот раз я пил, не торопясь, смакуя холодную воду и размышляя о том, что услышал только что.

Тут меня осенило. Разговор вёлся на совершенно незнакомом языке, такого точно в жизни не встречал, но с учётом, что я понимал говоривших, можно предположить, что я попал в тело другого человека и память его частично осталась со мной. Только вот, сколько я не пытался вспомнить, но кем я был в этом мире, я не мог. Тело подростка, которое пролежало очень долго в Тёмном лесу и почему-то полностью не умерло, о чём свидетельствовало, отсутствие разложения на этом теле. Тут я обратил внимание на своё отражение и увидел, что всё лицо в каких-то струпьях. Осторожно потрогав один из них, я оторвал кусок старой кожи, который с лёгкостью отвалился. Внезапно почувствовал зуд, вначале на лице, а потом и во всём теле. Начав тереть открытые участки кожи, я добился того, что старые куски стали отваливаться. Тогда я разделся догола и окунулся в неглубокий ручей. Холодная вода отдалась во всём теле, но я продолжал поласкаться и сдирать старую кожу с себя. Когда видимых участков не осталось, я посмотрел на лежащую рядом кучу старой одежды. Так как другой тут нет, нужно постирать эту одежду, одевать пропревшую и вонючую я не хотел и только сейчас обратил внимание, что у меня появился нюх. Похоже, тело бывшего мертвеца постепенно оживает. Руки и ноги теперь сгибаются с лёгкостью, кожа приобрела здоровый цвет, и даже позыв прогуляться до ветру и не только у меня появился. Только вот отсутствие туалетной бумаги меня смущает. Придётся пользоваться подручными средствами, проще говоря, лопухом. Очевидно, место, куда я попал, не отличается цивилизованностью. В одежде присутствуют только грубые ткани, камень оберега очень плохо обработан, да сама цепочка, на которой он подвешен, явно кустарной работы. Штаны странного покроя, но сидеть должны удобно. Да и прыгать, широко расставляя ноги, они не мешают, в паху сделаны вставки из какого-то тянущегося материала, грубой выделки. Проверив одежду и не найдя в карманах ничего, кроме бруска камня и рифлёного металлического гвоздя, я бросил ту в ручей и прижал камнем, чтобы она немного отмокла. Потому, как в воде появилась муть, стало понятно, что одежда ужасно грязная и стирать придётся несколько раз.

Пока тряпки были замочены, я вернулся к своей лёжке и ещё раз внимательно всё осмотрел, ведь причина, что меня не нашли профессиональные охотники, должна быть, и, когда я разгрёб листву, увидел на дне небольшой ямы, пентаграмму, начертанную на большом камне. Когда кулон приблизился к ней вплотную, то начал пульсировать, а от камня чуть повеяло теплом. Теперь понятно, как сохранилось тело, здесь явно замешана магия, и нужно быть с ней осторожным. Раз эта сила смогла закинуть меня из моего мира, то может и переместить обратно, а попасть в тело мёртвого старика меня не прельщает. Хотя память ко мне так и не вернулась, я почему-то был уверен, что я и был тем стариком, сознание которого или душу, уж не знаю, что именно, переместило в другой мир. Почему этот мир другой? Да хотя бы по языку, которого я никогда не слышал ранее, а в своё время помотался я по своему миру и знаю, о чём говорю. Да и других доказательств хватало, хотя, надежда всё-таки ещё зрела в моей душе, но память предыдущего владельца говорила об обратном.

Память предыдущего владельца возвращалась небольшими кусками, но даже полученной информации хватало, чтобы составить примерную картинку этого мира.

Магия здесь существует наравне с технологиями, только последние почему-то часто отказываются работать. Ещё здесь независимые княжества, которые соперничают между собой и в то же время выступают единым фронтом против внешней угрозы. Ещё здесь была война магов с Востока и магов с Запада, что-то похожее на татаро-монгольское нашествие. Чтобы победить армии варваров, применили запрещённую магию, которая привела к образованию разломов между мирами, и этот лес граничит как раз с одним из них. Находиться здесь очень опасно даже с защитными артефактами и сильным магам, поэтому первым делом нужно попробовать покинуть этот лес и как можно быстрее. Вокруг леса должны стоять сторожевые посты, но их нетрудно обнаружить и обойти. Попадаться охранникам леса не стоит, они запросто могут пристрелить или даже сжечь живьём, чтобы избежать проникновения различных тёмных сущностей. Это пока всё, что удалось вспомнить, ни как меня зовут, ни как меня звали в том мире, ничего из этого я не помнил, но надеялся, что смогу вспомнить в будущем. Осмотр места вокруг моей лёжки ничего не дал, никаких следов прошедших здесь людей я не нашёл. Пока занимался поисками, проснулся голод, и я отправился к месту, где оставил тушу оленя. На том месте не осталось никаких следов от неё, зато были следы драки в виде клочков шерсти и капель крови. Пока я спал, здесь развернулась серьёзная баталия за останки оленя. Оставаться здесь надолго не следовало, поэтому я сразу же развернулся обратно и вернулся к ручью. По дороге я чуть отклонился от предыдущего маршрута и набрёл на дикий щавель, который рос неподалёку от ручья. Им я смог немного утолить голод и, вернувшись к ручью, напился, после чего занялся стиркой одежды. После нескольких повторных процедур, одежда обрела выцветшие краски и очистилась от грязи. Посмотрев на солнце, я прикинул, что уже прошло достаточно много времени, и мне нужно готовиться к ночёвке в лесу или постараться выбраться из леса. Сушить одежду я не стал, натянув мокрую, и принял решение идти вдоль ручья, так как в этом случае я смогу вернуться обратно, если не найду выход, но почему-то я был уверен, что ручей выведет меня отсюда. Прибрав за собой и засыпав место своей лёжки, осторожно пошёл вдоль текущего потока воды. Это направление как раз совпадало с тем, откуда пришли охотники, а значит, выход должен располагаться в той стороне.

Идти было довольно сложно, так как ходить по лесу тихо я не умею, хотя очень старался не оставлять следов и двигаться очень осторожно. Память подкидывала мне некоторые подсказки, но тут, похоже, нужен опыт, а не только знания. Так я шёл очень долго, около двух часов, и даже одежда на мне практически полностью высохла, а ручей превратился в небольшую речушку, которую перепрыгнуть будет непросто. Зато в нём появилась рыба, на которую я пробовал охотиться, но ничего не получалось, а есть мне очень хотелось. Попытка есть листья малины сильно не помогла, а от крапивы я отказался сам, хорошенько обжёгшись свежей кожей.

Вдоль ручья шла утоптанная тропинка, и было видно, что ей пользовались регулярно, а это наводило на мысль о близости дозорного поста, на котором меня ничего хорошего не ждёт. Продвигаться вперёд я стал очень осторожно, периодически останавливаясь и прислушиваясь, но сильно задерживаться не стоило, так как в любой момент могут вернуться ушедшие в лес охотники, и я буду зажат между ними и дозорным постом. Помимо этого, ужасно хотелось есть, и это очень сильно отвлекало. В какой-то момент, я почувствовал запах жареного мяса, и мой рот тут же наполнился слюной, а в желудке утробно заурчало. Похоже, впереди стоит дозорный пост, и теперь нужно его пройти, а как это сделать незаметно, я не знаю. Уже подходя к заставе, с меня внезапно спала какая-то пелена, и думать стало легче, да и сил как будто прибавилось. Мне пришлось даже остановиться, чтобы осознать произошедшие вокруг изменения. Создавалось ощущение, что я пересёк какую-то черту, поэтому я вернулся по своим следам обратно, и действительно, пройдя невидимую черту, на меня навалилась необъяснимая тяжесть, настроение сразу ухудшилось, а голова начала болеть, отчего мысли стали путаться. Но, как только я сделал два шага назад, все неприятные ощущения исчезли.

Сойдя с тропинки, я пошёл параллельно, продвигаясь вперёд очень осторожно, поэтому удалось подобраться к поляне незаметно. В обе стороны от меня шла широкая просека, вырубленная очень давно и периодически очищаемая от новой растительности. В сотне метрах от меня располагался небольшой хутор, огороженный высоким частоколом и имевшим две невысокие башенки, расположенные с двух сторон и смотрящие в сторону просеки. На них несли дежурства люди в шлемах и странного вида доспехах, а в руках у них было что-то похожее на арбалеты. Посмотрев вправо, увидел вдалеке ещё один хутор, окружённый частоколом и имеющий башни. Значит, пройти незамеченным мне здесь не удастся, поэтому нужно попробовать пройти по речушке. Приняв решение, я углубился в лес и осторожно обошёл заставу, выйдя к речке. В этом месте она уже была достаточно глубокая, глубиной около метра, а в центре и поболее, но протекала она рядом с частоколом и соответственно, рядом с часовым. Долго засиживаться мне здесь нельзя, если вернутся охотники, то они быстро выследят меня, поэтому нужно пробовать сейчас и здесь.

Поднявшись чуть выше по течению, я нашёл небольшую корягу, от старого пня, скорее всего, оставшегося от рубки деревьев для частокола. Стащив его к речушке, сверху накидал сухих веток и травы, сделав наподобие укрытия. Опасаясь, что дозорный может выстрелить в подозрительный пучок травы. Трубку для дыхания пришлось поискать, так как попадавшийся тростник, был очень тонкий, поэтому я принял решение использовать две полые трубки, зажав их в разных концах рта. Дышать было неудобно, да и спрятаться полностью под корягой не удавалось, поэтому пришлось дорабатывать свой плот. Тут мне пришла идея распылить внимание дозорного, и я сделал ещё два небольших плотика, только уже попроще, выведя их на середину реки, я запустил вначале самый большой, затем свою корягу с укрытием, ну а последний плот, метрах в десяти позади меня. Вода в речушке была очень холодной, но приходилось с этим мириться, так как другой альтернативы у меня не было.

Поднырнув под корягу и уцепившись за неё рукой, я просунул две тростниковые трубки и, продув их, попробовал дышать таким образом. Уже через пару минут я понял, что воздуха мне недостаточно и нужно вынырнуть, чтобы вздохнуть, но тут раздался резкий шум, как будто кто-то бьёт плетью по воде. Понять, что происходит, я сразу не смог, но тут звук повторился ещё несколько раз, и исходил он со стороны первого плота. Тут меня осенило, звук похож на попадание стрелы в воду, значит, дозорный обстрелял первый куст с травой, плывущий по речке, но тогда встаёт вопрос, откуда у него столько стрел, ведь арбалет так быстро не перезарядить, а на вышке он был один.

Тут в воду рядом со мной вонзилась короткая стрела. Другая попала в корень, следующая впилась в воду рядом с моей ногой. Ещё несколько пролетели рядом, и тут одна из них впилась в моё плечо. Хорошо, что к чему-то подобному я был готов и не выскочил от ранения из-под коряги, а, сжав зубы, продолжил цепляться за неё. На этом мои неприятности и закончились, так как шум попаданий сместился выше по течению речки, это означало, что дозорный переключился на следующий пучок травы, плывущий по речке.

Сдерживаясь от боли в плече и от желания вздохнуть больше воздуха, я проплыл таким образом несколько минут до тех пор, пока я не стал терять сознание. Высунув голову из воды, я сделал несколько глубоких вдохов, отчего сознание немного прояснилось, но вот боль от арбалетного болта, торчащего из плеча, только усилилась. Пока я плыл под водой, речка заметно увеличилась в ширину и, скорее всего, влилась в ещё одну. Поток стал более сильным и холодным. Теперь мне приходилось крепче держаться за корягу, чтобы меня ни утащили многочисленные водовороты. Попытка грести к берегу ничего не принесла, меня начало всё больше закручивать вместе с импровизированным плотом. Плыл я так достаточно долго, но тут удача улыбнулась мне, и мой плот прибило к невысокому берегу, на несколько секунд и я сумел ухватиться за торчащие над водой корни. Подтянуться и забраться наверх было очень непростым делом, тем более с одной рукой, но в итоге я справился и, забравшись на берег, рухнул обессиленный. Оказывается, я потратил столько сил на борьбу, что как только оказался в безопасности, сознание покинуло меня, и я отключился.

Дальше я периодически приходил в сознание, но на очень короткое время. Плечо неимоверно жгло, а в теле появился нестерпимый жар. Во рту пересохло, а меня начало колотить мелкой дрожью. Постепенно солнце зашло, а я не мог даже пошевелиться, моё тело оказалось полностью парализовано. Ночью со стороны речки, на берегу которой я лежал, периодически, слышались громкие всплески, а потом в одно из пробуждений послышался дивный женский голос, который пел очень красивую и грустную песню. Мне захотелось пойти на этот голос, но моё тело отказывалось повиноваться, оставаясь полностью парализованным. Даже дыхание мне давалось с неимоверным трудом. Голос звал меня к себе, он накрывал разум волнами слабости и жалости. Не в силах сдвинуться с места, я лежал и ревел от бессилия, но постепенно голос удалялся, а ближе к рассвету полностью исчез, и я смог заснуть.

Разбудил меня всплеск на воде и тихое рычание.

– Арчи, что там ты увидел? Здесь, кроме русалок, никого не должно быть, а они, как ты знаешь, съедают всех, кто окажется в их вотчине ночью, поэтому сюда даже оборотни не рискуют зайти, – произнёс чей-то голос.

– Гаф, гаф, – раздался собачий лай. При этом он был не громким, и, казалось, что собака сдерживает его, чтобы не поднимать шум.

Тут я понял, что это мой единственный шанс спастись. Со стрелой в плече я далеко не уйду, а если здесь обитают русалки, то быть съеденным, мне не хотелось от слова совсем. При этом знания, всплывшие в моей голове, подтверждали сказанное незнакомцем.