Глава 1
Мне редко удается выспаться. Работа, работа и еще раз работа, будь она проклята! Вся жизнь – работа. Порой я завидую бомжам, у которых ее, этой работы, нету. А у меня работа есть. Постоянная, не прекращаемая работа в режиме двадцать четыре на семь. Наверно, было бы в сутках двадцать пять часов – я б и работал все двадцать пять.
Сколько я себя помню – всегда что-то суетился, куда-то стремился. Нет, у меня не было какой-то такой определенной цели, типа покорить Эверест или заработать к двадцати годам первый миллион. Просто мне казалось, что я должен быть лучшим во всем. Во всем, что делаю. Лучшим на математической олимпиаде в школе. Лучшим в секции по боксу. Лучшим не в чьих-то глазах, а в своих собственных. Я не кому-то что-то пытался доказать, а стремился доказать себе, что я могу все – все, за что берусь. А после, доказав, терял запал. Нужны мне эти ваши олимпиады! Зачем? Один раз я уже победил, ищите других дураков, чтобы засыпать с учебником под подушкой. И в боксе, опять же. Я взял первенство по городу среди юниоров, куда еще двигаться? Я знаю, что могу и больше, я знаю, что еще не достиг своего предела, зачем мне доказывать это кому-то еще?
В чем я был худшим – так это во сне. Сколько я себя помню, сон всегда казался мне непозволительной роскошью. Потом отосплюсь. На пенсии. Или в гробу, там-то уж точно никто не побеспокоит.
Но сегодня я на удивление выспался! Проспал всего четыре часа, а чувствовал – словно дал храпу все пять! И проснулся еще до звонка будильника! Вот это – достижение, достойное занесения в собственную книгу рекордов!
Я зевнул и блаженно потянулся, радуясь, что могу еще немного поваляться. И еще раз зевнул, протянув руку, нащупывая Ольгу. Только здесь я сообразил, что лежу в койке один. Удивительно, но сегодня она вскочила раньше меня! Обычно, когда я ухожу на работу, любимая еще спит, обняв одеяло, выставив свою обворожительную загорелую попку с полосками от стрингов. Или как там это у них называется?
Мужику проще. Есть плавки и есть семейки. А у них, у дам, всякие стринги, танги, тонги. Одним словом – Чунги-Чанги. Немудрено, что женщины не могут запомнить, где задний ход у машины, а где – передний. Голова всяком хламом забита! Еще и лифчики эти, будь они прокляты! Пока застежку найдешь – все желание пропадет!
Я снова зевнул. Вот это дело – валяться в постели и зевать, мне жутко понравилось. Единственное, что мешало насладиться утренней полудремой – это любопытство. Мне было чертовски интересно, сколько еще я могу предаваться вальяжной лени. Минуту? Четверть часа? Час?
Любопытство – настолько противная штука, что пока его не утолишь – само не пройдет. Это вам не похмелье, чтобы само проходило! И, зевнув еще раз – вот тут уже совершенно намеренно, чтобы хорошенько распробовать на вкус, каково оно – зевать… тьфу, черт! Так сильно зевнул, что с мысли сбился!
Короче, я открыл глаза, высматривая сквозь слипшиеся веки циферблат настенных часов.
– Вашу Машу! – вскричал я.
Часы показывали половину десятого утра. Половину, мать его, десятого! Утра! Я проспал! И моментально все стало яснее некуда. Понятно, почему Ольга свалила – потому что у нее тоже работа. Понятно, почему я выспался. Потому что проспал почти шесть часов! Это ж когда такое бывало-то?
Другое непонятно. Непонятно, почему Ольга не разбудила меня? Неужели, у нее не вызвало удивления, что я еще сплю? Непонятно, почему меня не разбудил будильник. Ладно – Ольга, она, все же, человек, там куча тараканов в голове, но будильник живет в телефоне, в компьютере, которые человечество создало в услужение себе. Это что еще за восстание машин такое? Хочу – звоню, не хочу – не звоню?
Я нащупал телефон и снова удивился. Будильник был установлен на десять утра! Почему? А вот спроси меня – не знаю! Точно восстание машин какое-то! Или это Ольга решила покопаться в моем телефоне, поискать переписку с любовницами? Нет, вряд ли. Она-то знает, что ревновать меня можно только к работе. И, немножко, к моей "Камре".
Черт же ж побери же ж! Я ж опаздываю же ж! В полдень презентация проекта заказчику, ради которого я не досыпал и недоедал столько суток, чтобы потом, на премиальные, отоспаться и отожраться где-нибудь на пляже на Мальдивах.
Шестеренки в моем мозгу, заржавевшие от сна, скрипнули и завертелись с лихорадочной быстротой. Нужно встать, выпить кофе, сходить в душ… да кого я обманываю? У любого человека утро начинается не с кофе, а с горшка. И лишь затем – кофе, душ, завтрак остатками вчерашней пиццы.
Черт побери! Еще и бук вчера разрядился в ноль, а я поленился поставить его на зарядку на ночь. Теперь нужно скачать проект на флешку, чтобы не путаться в проводах в конференц-зале. Одеться, выехать из двора в километровую пробку, пропахшую бензином и маслом… нет, я же проспал! В такое время пробок, поди, уже нету!
Но в офисе меня точно уже потеряли. И обкладывают трехэтажным матом. Петрович это умеет, я сам слышал, когда он горячий кофе на брюки пролил. Там кофеварка чуть со страха в окно не выпрыгнула.
Пролистав вызовы в телефоне, я нашел номер Харитонова – своего коллегу, соседа по кабинету и лучшего друга. Да, это нам с ним не фартануло. Могли б найти себе лучших друзей получше.
– Вынимательно слушаю, – произнес Димка своим обычным гнусавым голосом, какие бывают у отпетых ботанов в кино.
– Дружище, я проспал, – заявил я.
– Вот оно! Я-то думал, что тебя нет на работе, потому что ты не пришел на работу. А теперь все понятно – тебе нет на работе, потому что ты проспал.
– Ага, ты давай, позубоскаль мне сейчас! Димон, там заказчик в двенадцать придет…
– А ты, как обычно, не чувствуешь себя человеком без кофе и душа?
Я самодовольно хмыкнул в ответ. Вот Димка! Как хорошо меня знает! Не даром мы дружим столько лет!
– Ты там того…
– Того – это кого?
– Если Петрович меня искать будет – поезди ему по ушам…
– Давай, – вздохнул в трубку Харитонов. – Он уже заходил, спрашивал. Я сказал, что ты сбежал его новой женой, так Петрович пошел ружье чистить. Шутка.
– Вот мне сейчас вообще не до шуток!
– Колян, если без шуток – поторопись. Я прикрываю тебя, как могу. Но Петрович, похоже, встал сегодня не с той ноги. С самого утра мечется, как бешеная собака и орет, как потерпевший. Обещает совокупить противоестественным способом всех и каждого.
– В его-то возрасте? – усмехнулся я. – Рвение, достойное восхищения!
Нормально так неделька начинается! Проспал, шеф тоже как с цепи сорвался. Чую, веселый денег будет!
Выругавшись, я воткнул бук в розетку и вставил флешку, чтобы закачать проект. А сам, пока машина делает свое мутное дело, мечтая попутно восстать против человечества, отправился… в туалет, за кофе и в душ. Вот туда, куда и собирался с самого начала. Печально, но, похоже, к радости пиццы, позавтракать не успею и она проживет в холодильнике еще несколько часов, до вечера.
Вот кажется – XXI век на дворе. Столько всякого полезного изобретено. Даже чайник можно с телефона включить не отрывая жопу от дивана – все для экономии времени. Нет, чтобы залить в него воду – встать, все же, придется. А потом – включай его с телефона, сколько влезет!
Но вот такого устройства, чтобы совместить три жизненно необходимых утренних дела – туалет, кофе и душ – в одно, до сих пор никто не додумался! Хотя пользы от него было б заметно больше, чем от нейросетей, которые вскоре заменят нас, дизайнеров.
Все еще зевая, размешивая кофе в кружке с новогодним мотивом, подаренную мне Ольгой несколько лет назад, поглядывая на холодильник, прикидывая достойна ли пицца дожить до вечера, я услышал столь знакомый звук, донесшийся из комнаты – звук извлеченной флешки. Неужто, сегодня все против меня и, в довесок ко всем неприятностям, еще и электричество отрубили? Стоп! Нет! Не может быть! Тогда бук, если б отключился бы – то не пикнул бы. То есть флешку именно кто-то вытащил. Но кто? Кто мог выдернуть флешку, если я один дома?
– Ольга? – крикнул я. – Ольга?
Нет, тишина. Да и не могла б она прятаться столь долго, чтобы я не обнаружил девушку, пока метался по квартире.
Отхлебывая из чашки, я вернулся в зал. Как и ожидалось, Ольги здесь не было. Не было вообще никого! Ноут все так же стоял на журнальном столике, пережевывая воздух лопастями кулера, с воткнутым в розетку шнуром, но уже без флешки.
– Вашу Машу… – прошипел я.
Куда она могла запропаститься? Не может же флешка сама собой вылететь из бука! Она ж не муха, чтобы сама собой летать! Я внимательно осмотрел столик. Дважды. Да нет же! Я ж не тупой и не слепой, чтобы не рассмотреть черный пластик флешки на светлой, почти белой, столешнице!
Отставив в сторону кружку, я тряхнул головой и потер лицо руками. Что за чертовщина? Куда она могла подеваться? Там даже пружинок никаких нету, чтобы флешка сама выскочила! Я снова осмотрел столик. Опустился на карачки и осмотрел пол, попутно ощупывая поверхность ламината рукой. Нету!
Колдовство какое-то! Нет, я не верю в полтергейстов, призраков, приведений и всю остальную ересь, но другого объяснения я найти не мог. Вот как флешку найти не мог – вот точно так же и логичного объяснения найти не мог тоже.
Чертовщина, одним словом!
Что же за день-то такой поганый? Кажется, понедельник, а не пятница, тринадцатое. А все равно день поганый. Придется тащить с собой бук, а так не хотелось!
Залпом допив кофе, я помчался в душ. Затем, вытираясь на ходу, все же, запихнул в рот последний кусок пиццы и начал одеваться. Джинсы, лонгслив, пиджак. Закончил сборы, погрузив ноут в портфель. Все, можно выходить.
Выбежав из подъезда, я уселся в свою "Камрю" и запустил двигатель. Решительно не понимаю, зачем люди покупают автомобили, если они просто так стоят у дома, места занимают? Я всегда гадал, как так получается, что утром, когда я уезжаю на работу – парковка еще полная, а вечером – когда я возвращаюсь – уже полная. Как они так умудряются выехать на работу, свою работу, позже меня, а вернуться – раньше? Это что у них за работа-то такая?
А теперь все понятно. Как минимум – половина жильцов двора, а то и больше – вовсе не садятся за руль. Другое непонятно – зачем они машины тогда покупали? Чтобы места на парковке забронировать? Или боятся, что если ездить на машинах – то они сломаются, и на работу на маршрутках добираются? Так может до того дойти, что трахаться перестанут. Там тоже сломаться может. Или, как минимум – затупиться.
Прислушиваясь к парктроникам, я попытался вырулить между соседским "Ларгусом" и уродливым, как мопс, "Джуком" девушки с первого этажа. Видимо, собаку и машину она выбирала, чтобы выгодно смотреться на их фоне.
Нет, не выходит. Не хватает радиуса поворота. Я дернулся еще раз, после, процедив ругательство сквозь зубы, посмотрел в зеркало заднего вида, прикидывая высоту бортика. Да, должен пролезть. Занесу задний бампер над бордюром, откачусь максимально, пока колеса не упрутся в поребрик – так и вылезу.
Внимательно следя за отблеском фар на лакированной боковине "Ниссана", я выкрутил руль и отпустил педаль тормоза. "Тойота", урча двигателем, покатилась назад… и хрустнула пластиком бампера!
– Вашу Машу! – вскричал я уже в который раз за это злополучное утро.
Схватившись за голову, я выскочил из машины. Нет, я все рассчитал правильно. Нос проходил мимо "Джука", бордюр тоже был ниже бампера. Я не учел эти чертовы ограничители, установленные на краю тротуара. Дня не проходит, чтобы кто-то в них не впендюрился. П-образная труба толщиной в руку, выкрашенная в желтый цвет, чтобы была заметнее. Но заметнее от этого она не становилась. Потому что располагалась вне поля зрения – ниже зеркал, еще и слишком тонкая для того, чтобы ограничитель заметили датчики парктроника.
Вот какие ж дебилы их поставили? Я понимаю, что заезжать на тротуары – это плохо. Но башкой-то тоже думать надо! Зачем из-за полутора уродов осложнять жизнь вообще всем жильцам дома?
Бампера половины автомобилей двора украшали желтые отметины от встречи с ограничителями. Я долгое время находится в числе счастливчиков, избежавших столкновения с этими чертовыми приблудами, но и теперь тоже впендюрился. Это был вопрос времени. Теперь и бампер моей "Камри" получил желтую царапину.
С кислой миной я осмотрел повреждения. Пластик не треснул – это повезло. Пару недель назад, вернувшись домой, я вообще обнаружил кусок чьего-то бампера возле ограничителя. Желтый, как и сама труба. Скорее всего – такси. С месяц назад – того больше, "Туарег" залетел на ограничитель носом. Под ним тогда лужа тосола была. Встрял мужик на ровном месте…
Сплюнув сквозь зубы, я отомстил железке, пнув ее пару раз. Ей все равно, а мне – приятно! Затем вернулся за руль и покатил на работу. Ох, дерьмово неделька начинается, ох, дерьмово…
Глава 2
По пути на работу я старался мыслить положительно. И положительное в моем опоздании было! Практически пустая дорога, никаких пробок, никаких дебилов, которые обгоняли всех по автобусной полосе, а перед самым светофором, внезапно, вспомнив, что нужно повернуть налево, начали ломиться через четыре ряда, неустанно сигналя.
Какой, вообще, идиот придумал вот эту хернотень, чтобы все одновременно просыпались и выходили на работу к девяти, создавая очереди перед лифтом и пробки на дорогах? Почему бы не придумать так, что одни едут на работу к восьми, другие – к девяти, третьи – к десяти… и так далее!
Эта мысль показалась мне гениальной! Но казалась таковой лишь до момента, когда я добрался до офиса. Да, вот тут-то я и понял, почему все стремятся на работу к девяти. Потому что к одиннадцати на парковке перед бизнес-центром яблоку негде упасть! Занят каждый клочок асфальта, включая тротуары и газоны. Мне пришлось кружить, как коршуну, сделав три круга, прежде, чем я нашел, куда можно приткнуться.
Я верю в то, что наступит то светлое будущее, когда человечество окончательно обуздает электронный разум, когда по дорогам будут колесить автоматические такси, обещанные нам писателями-фантастами. Такси, которые сами будут приезжать и уезжать, которые не будут занимать места на парковке. Но, главное – будут молчать в пути в тряпочку, не рассказывая душещипательные истории, что на самом деле у них – бизнес, а роботами – так, для души стали.
Хотя те же писатели-фантасты обещали нам покорение космоса уже в начале XXI века, грозились построить колонии на Марсе и запустить корабли к Альфе Центавра. И что мы имеем в итоге? XXI стремится к середине, а никто еще даже на Луне не высадился, эта американская пропагандистская постановка – не в счет. Короче говоря, нет никакой надежды на этих бездарей. На то они и фантасты – только лапшу на уши вешать.
А еще я верил в то, что даже в сегодняшнем поганом утре должно быть что-то хорошее. Что-то доброе. Что-то, что поправит мое настроение.
И оно свершилось! Едва я переступил порог своего кабинета, как заржал, аки конь. Потому что Димкина физиономия, обычно – выбритая до синевы, сегодня чернела густой, длинной бородой, как у Карабаса-Барабаса.
Харитонов приспустил очки и укоризненно уставился на меня.
– Что такого забавного вы, Николай Васильевич, увидели?
– Ну и морда у тебя с этим веником на подбородке, – простонал я, вытирая выступившие слезы.
– Раньше моя борода тебя так не веселила, – пожал плечами коллега.
– Раньше – это когда? Я тебя впервые в жизни с бородой увидел!
– Колян, ты головой не ударялся? Или Ольга у тебя последние мозги высосала? Я всю жизнь с бородой хожу, с рождения!
– Ну ты и загнул…
– Нет… да, загнул. С рождения, конечно – это я преувеличил, маленький я еще без бороды был. А потом как начала расти – вот и вымахала!
– Ой, Димон, хорош прикалываться, сними эту мочалку… или что ты там прицепил?
Шутка, конечно, дебильная, я не знаю, где друг откопал это реквизит, но настроение он мне здорово поднял! Еще б напялил пластиковый нос с очками и усами. Нет, тогда б было менее реалистично, менее неожиданно и не так смешно. А вот бутафорская борода, которая выглядит совсем как настоящая – другое дело. Потрясающий эффект!
Я ничуть не сомневался в том, что борода у Харитонова – накладная. Хотя бы потому, что в пятницу, когда мы с ним пьянствовали, типа как на рыбалке, никакой борода у Димки и в помине не было. Не было бороды и в субботу утром. Похмелье – да, было. Щетина – тоже была. Но та, субботняя, щетина, никак не могла вымахать за половину субботы, воскресенье и… ладно, пусть будет – половина понедельника, в такую косматую бороду.
Хотя в такой бороде, несомненно, есть свои плюсы – в ней пара банок пива точно спрячется. А пиво Димка любит. Даже живот специально под него отрастил, чтобы больше вмещалось.
– Снимай уже, не позорься, – попросил я.
– Кого снимать? – играл до последнего коллега.
– Бороду эту свою!
– Колян, я тебя вообще не понимаю…
Спектакль затянулся. Я уже собирался самолично дернуть Димку за бороду, чтобы оторвать эту мочалку, и, если приклеил особо сильным клеем – то сам виноват, но дверь в офис резко распахнулась и в помещение вошел Петрович.
– Это ж кто тут у нас такой? – всплеснул руками шеф. – Николай, неужто, я тебя застал? А то как ни зайду – ты то за кофе пошел, то поссать. Ей-Богу, у меня уже подозрение появилось, что ты на работу только за тем приходишь, чтобы кофе халкать, а потом выссать его.
Я бросил беглый взгляд на Харитонова, тот хитро подмигнул. Да, с фантазией у него напряженно. Как только такого в дизайнерскую студию занесло? Мог бы что-нибудь поразнообразнее наплести.
– Так у него, Сергей Петрович, воду дома выключили. И туалет сломался, – вставил друг.
Забавно… Димкину бороду начальник оставил без внимания. Они – что, вместе договорились меня разыграть? Да нет, вряд ли, на Петровича это совсем непохоже. Не стал бы он в день презентации, когда решается судьба миллионного контракта, шутки шутить.
– Хорош, – отмахнулся директор. – Давай, Николай, показывай, что наваял. Чтобы, если вдруг накосячил, если меня клиенты в дерьмо с головой окунать начнут – я, хотя бы, понимал – за что.
– Плевое дело, – заверил я. – Это я мигом.
Вот уж за что, а за проект я был спокоен. Зря, что ли, месяц почти не спал? Выверял каждую линию, каждую окружность, подбирал выгодные ракурсы, рендерил. Улитки, которые собственный дом на себе таскают, и то не так затрахиваются, как я затрахался за эти две недели.
Достав из портфеля бук, я открыл крышку, воткнул вилку в розетку и смело ткнул кнопку. Компьютер зажужжал вентилятором, замигал лампочками, загружаясь. Шеф в ожидании нервно барабанил пальцами по столу. Легким движением руки, словно фокусник, я открыл файл, преисполненный гордости за свое творение…
– Чё за ботва? – прорычал Петрович. – Николай, ты издеваешься? Или просто дебил?
– Не понял? – удивился я. – Что не так?
– Почему оранжевый?
– Кто – оранжевый? – не понял я.
– Верблюд, блин, кто еще-то? – рассвирепел начальник. – Цвет у тебя почему оранжевый?
Я покосился на Петровича, но он точно не шутил. Лицо побагровело от гнева, губы тряслись в ярости, а в расширившихся глазах горело адское пламя. Хорошо, что врачи после первого инфаркта запретили шефу поднимать тяжести, а то точно стулом огрел бы. Но, главное – я вообще не понимал, в чем проблема!
– А какой он должен быть? – пожал я плечами. – Зеленый?
– Именно! – завопил Петрович. – Именно, что зеленый!
– Стоп! Стоп! Стоп! – залепетал я. – Была поставлена задача – разработать макеты в корпоративных цветах. А корпоративный цвет "Дикси" – оранжевый! Когда он зеленым-то стать успел?
– Николай, ты – дальтоник, что ли? Нет, я – человек открытых взглядов, я понимаю, что дизайнеру нужно в чем-то черпать вдохновение. Сам в девяностые много чего пробовал… да не надо вам, дети, знать про такое. Но ты берега-то видь! За буйки не заплывай! Лучше бухай, как все приличные люди! Вон, тот же Маяковский, Есенин – как бухали! А какие стихи писали!
– Сергей Петрович, я…
– Головка ты, Николай, от часов "Заря"! Короче, Склифосовский. Мне абсолютно перпендикулярно, каким Макаром, но чтобы через полчаса, когда клиенты будут сидеть в конференц-зале, чтобы все стало зелено! Совсем зелено, вкуриваешь? Или ты пойдешь на хрен. Пойдешь на хрен и из моей фирмы, и из своей ипотечной квартиры. Потому что платить за ипотеку тебе будет нечем! Все вкурил?
– Да, – кивнул я.
– Не слышу?
– Вкурил, господин директор!
– То-то!
Резко развернувшись, шеф покинул кабинет, громко хлопнув дверью и оставив меня недоуменно почесывать затылок.
– Колян, ты это… ты того, – покачал головой Димка. – Чего это ты сегодня?
– Я? – вскричал я. – Чего это сегодня – я? Да я-то сегодня ничего, это вы все сегодня – того! И ты со своей бородой, и Петрович со своим зеленым…
– Тихо-тихо, – замахал руками коллега. – Хочешь, валерьянки тебе капну? Для успокоения?
– В жопу себе валерьянки капни, – ответил я. – И сними ты эту чертову бороду!
– В смысле – сбрей? – переспросил Харитонов.
Устав от его затянувшейся шутки, я вскочил с кресла, решительно пересек кабинет и столь же решительно ухватился за растительность на лице товарища, пытаясь отодрать ее.
– Больно! – завопил друг, отбиваясь от меня. – Ты реально больной, что ли?
Не слушая возражений, я продолжал тянуть за бороду, умудряясь при этом уворачиваться от Димкиных ударов. Наша схватка продолжалась минут пять – пять бездарно потраченных минут из получаса, дарованного мне Петровичем. Пять минут беспрестанного визга Харитонова.
На пол полетели бумаги, ручки, карандаши, сметенные в борьбе со стола. Монитор чудом устоял! Наконец, уперев колено мне в грудь, товарищ изловчился и оттолкнул меня. Теперь, тяжело дыша, мы смотрели друг на друга. Я – с азартом охотника, Димка – с неподдельным испугом в глазах и клавиатурой в руках, готовый отбиваться.
– Ошалел, что ли? – пробубнил он.
Подняв руку, чтобы вытереть пот, проступивший на лбу, я заметил вырванный клок волос, зажатый в кулаке. Кажется – настоящие!
– Она чего… настоящая? – нахмурился я.
– Колян, я тебе в десятый раз говорю – настоящая! Самая, что ни на есть, настоящая борода!
– Вашу Машу… – тряхнул я головой. – Ты когда отрастить-то ее успел?
– Блин… Колян, тебе повторить все это – про детство, как она вымахала?
– Нет, не надо, – мотнул я головой. – А "Дикси" когда зеленой стать успела?
– Да всю жизнь зеленой она была, – заверил Харитонов. – Тебе точно валерьянки не капнуть?
– Нет, – повторил я. – Сгоняй лучше вниз, возьми мне кофе. С ореховым вкусом!
– Ага, сейчас… это я мигом, – заверил Дима.
Сторонясь меня, прижимаясь к стенке, не выпуская клавиатуру, готовый дать отпор в любую секунду при повторении приступа, коллега просеменил к двери и пулей вылетел из офиса. Кажется, он и сам рад был свалить подальше.
Все еще сидя на полу, я закрыл лицо руками. Что за бардак? Что за бред творится? Может, это все мне снится? Не могла у Димки за двое суток вырасти такая борода! Не могла – хоть тресни! И "Дикси", опять же… как она из оранжевой в зеленую превратилась? Не стал бы Петрович так шутить со мной, тем более, когда до приезда заказчика осталось меньше часа. Он с деньгами вообще не шутит! Да и выбесился шеф вполне реалистично.
Не могли ж сегодня все одновременно посходить с ума! Я, вообще, не любитель спорить, но сейчас я был готов спорить на что угодно, что "Дикси", сколько я себя помню, была оранжевой! Белая буква "Д" в оранжевом круге. Я миллион раз проезжал мимо "Дикси". Тысячу раз заходил в "Дикси". А уж сколько их буклетов выбрасывал из почтового ящика, когда возле дома магазин открылся – не перечесть. И всегда все было оранжевым! И, вдруг, нате вам – позеленело.
Вытерев лицо рукавом Димкиного пиджака, забытого им на стуле, я сел за свой ноут. Похоже, придется переделывать. Но полчаса! За полчаса проделать такой объем работы – совершенно нереально! В лучшем случае это – часов восемь, не меньше. Похоже, сегодня мне реально кранты…
Но и деваться некуда. Переезжать из квартиры на теплотрассу я не собирался. Закатав рукава, я начал исправление макетов. Нет, я не надеялся поправить все – хотя бы что-то успеть. Чтобы показать хотя бы часть сделанной работы, а остальное – в концептуальном виде. Залечу что-нибудь, типа, случайно бук в стиралку попал, полиняли макеты. Откуда эти буржуи знают, могут ли цвета на харде ноута полинять в стиралке?
Я красил и красил, перекрашивал и перекрашивал, ожидая обещанный Харитоновым кофе. Куда он запропастился? Сейчас еще, чего доброго, вернется в компании пары крепких ребят в белых халатах – и все, упекут меня в палату с белыми стенами.
Работа постепенно приближалась к концу, а коллега все не возвращался. На удивление и Петрович не беспокоил. Заговаривает, что ли, зубы клиентам, выигрывая мне время? У него-то тоже на кону стоит бабло, нешуточное бабло, побольше моей зарплаты и премии.
Димка появился как раз вовремя, когда я докрашивал последний элемент. Он поставил кружку с дымящимся кофе на мой стол и спешно шмыгнул на свое кресло.
– Все, – облегченно выдохнул я.
– Что – все? – вздрогнул друг.
– Победил!
– Так быстро? Да ну?
– Какой – быстро? Часа два прошло…
– Какие два часа? Я туда-обратно метнулся минут за десять… ладно, лифт долго ждал – пусть будет пятнадцать. Я думал, ты до ночи сидеть будешь…
Недоверчиво покачав головой, я отхлебнул кофе из бумажного стаканчика. Ванильный?
– Тьфу, блин! Димка, я ж просил ореховый!
– Колян, я не тупой. И со слухом у меня все хорошо. Ты просил ванильный!
– Да?
– Да!
Вашу Машу! Что за день-то сегодня такой безумный! Думаю одно, говорю – другое. Вроде, головой не ударялся…