000
ОтложитьЧитал
Внуку Марку на вырост.
Предисловие
Каждый мальчишка в детстве мечтает о подвигах, открытиях, приключениях.
Проявляя свою любознательность, романтизм и детский максимализм, прочитав множество книжек. В принципе, мы читаем одни и те же книги. Вот у меня любимыми авторами были Вальтер Скотт с его произведениями «Айвенго» и «Квентин Дорванд» и Роберт Луис Стивенсон – «Черная стрела», «Похищенный» и, конечно, его знаменитый «Остров сокровищ». У нас в школе, благодаря учительнице, была неплохая библиотека. Так что в голове – полный хаос: тевтонские рыцари, пираты, египетские фараоны, мифы Греции, мушкетеры короля, индейцы…
История, которую я хочу Вам рассказать, произошла со мной. Это не байка, не выдумка. Я был непосредственным участником событий, поэтому и хочу Вам ее поведать. Как я из-за своей любознательности попал в водоворот таких событий, что чудом избежал, мягко говоря, неприятностей. Пройдя такие испытания, я очень отчетливо понял, как важна дружба и любовь близких людей. И так, все по порядку…
Часть 1
О поселке
Я живу в сибирском поселке под названием «Уйма». Почему его так назвали – никто толком объяснить не может. Кто-то говорит, что народ тут маялся, кто-то – что появился поселок благодаря староверам (это одна из религиозных сект), которые, скрываясь от царского гонения и расправы, тайно уехали из сред- ней полосы в Сибирь. Здесь, скрываясь от всех, они организовали небольшое поселение. Жили-поживали. К ним постепенно подселялись другие семьи, строив по соседству дома. Поселение медленно превращалось в поселок. Староверов становилось все меньше, а обычных семей все больше, жили они между собой в гармонии. Потом пришли большевики. Часть староверов ушла в неизвестном направлении. А другие остались. Преступлений перед Советской властью у них не было, их и оставили в покое. Хотя некоторых отправили в лагеря на всякий случай, чтобы даже и не думали о всякой религии. Лишь напоминание осталось об этой общине – полуразрушенная церковь. Ее пытались разобрать на кирпичи, но потом плюнули, уж очень качественно построена – не взрывать же. И сейчас в летнюю жару там прячутся от оводов и слепней колхозные лошади. Я с моим другом обследовал церковь, даже пробовали стены исследовать – вдруг там тайник, но ничего так и не нашли.
Поселок со временем разросся еще сильнее. И как сказал на очередном собрании наш бессменный председатель Трифоныч, что на данный момент в поселке 257 дворов, проживает 853 человека. Трифоныч – легендарная личность. Лет ему где-то 75. Воевал, был танкистом-наводчиком на 2-ом Украинском фронте. Рассказывал, что несколько раз бился на своем танке Т-34 с немецкими Тиграми и Пантерами. И даже довелось повоевать на американском танке М4 Sherman, полученного по программе ленд-лиз – государственная программа, по которой Соединенные Штаты Америки поставляли своим союзникам во Второй миро- вой войне боевые припасы, технику, продовольствие, медицинское оборудование и лекарства, стратегическое сырье, включая нефтепродукты. Роль ленд-лизовских автомобилей и танков в боевых действиях трудно переоценить. Всю войну прошел, как говорится, без царапины, а перед штурмом Берлина ему оторвало левую руку. Комиссовали из Армии, он и вернулся домой. Награды украшали его гимнастерку: Орден Красной звезды, медали:
«За отвагу», «Взятие Будапешта» и «Взятие Берлина». Незлобный, но ворчливый дед.
Да, забыл Вам представиться. Зовут меня Андрей, мне 14 лет. Мои родители: мама Ганна, работает на ферме дояркой, отец Александр – плотник. Он и научил меня плотницкому делу. Помню, лет в десять сделал свой первый стул, правда, он через неделю развалился. Отец показал на мои ошибки, и я их исправил. Стул до сих пор нам служит. Без ремесла сложно прожить в таких условиях. Здесь отчетливо проявляется семейная династия, от деда к отцу, от отца к сыну. Вообще в Сибири климат суровый зимой – 40 градусов мороза, а летом +40 градусов тепла. Здесь плохим людям не выжить, здесь без поддержки нельзя. Вокруг, куда ни кинь взгляд – тайга, расстояния между населенными пунктами большие, плотность населения маленькая.
На территории поселка находятся: молочная ферма на 100 коров, конюшня (помню в детстве, лет десять было, решил первый раз прокатиться на лошади по прозвищу Казак, но проехав несколько метров, успешно свалился), почтовое отделение, три магазина, фельдшерский пункт, клуб, небольшая ремонтная мастерская, участковый пункт милиции.
Заведующей молочной фермой была 55-летняя красивая женщина. Все звали ее Буся. Хотя настоящее ее имя Света. Почему так звали, никто объяснить не мог. Если прозвище прилипло, его уже не отодрать. Буся была строгая, иногда жесткая начальница. Требовала чистоты и дисциплины. Почти всегда находилась на ферме. Районное начальство ее уважало: и то, что план по надою коллектив фермы выполнял, и то, что коровник всегда был в чистоте. Ее фотография постоянно висит на Доске почета в управлении. Интересно, какое имя там под фотографией? Несколько раз писали о ней в районной газете «Вести Терема», а один раз даже в государственной, центральной газете «Сельская жизнь». Думаем, и до ордена дослужится.
Фельдшерский пункт возглавила медсестра Инна Тарасова, закончившая Архангельское медицинское училище и отправленная к нам по направлению. Вначале переживала: из города да в такую глухомань, но свыклась и даже полюбила эту природу, этот край. В настоящее время ходит слух, что забирает ее от нас область – идет на повышение заведовать аптечным хозяйством.
В поселке было три магазина – два ПРОДМАГА и один ПРОММАГ. Снабжение в них было не хуже, а иногда даже лучше, чем в районе благодаря их заведующему Роману Вениаминовичу. Его только по имени и отчеству все называют. Это он своим напором выбивал из области товар. Говорят, у него хорошие отношения с областным начальством. Это он вместе с Трифонычем добился строительства клуба – связи помогли. Клуб построили и взвалили его на плечи Романа Вениаминовича, мол, твое детище ты и командуй. Так и командует тремя магазинами и клубом.
Ремонтная мастерская была, как говорится, одно название: запустение и разруха. Сразу после войны в поселок привезли на грузовиках ящики, в которых находились различные станки, вывезенные из Германии. Так они лежали на улице под брезентом.
Участковый у нас молодой лейтенант Макар Ушаков, направленный к нам из области два года назад, взамен капитана Владимира Ивановича вышедшего на пенсию. Перед пенсией присвоили ему звание майора (чтобы пенсия была больше) и гуляй. К сыну он уехал в среднюю полосу не то в Воронеж, не то еще куда-то, точно не помню.
Происшествия в поселке случаются, но редко, в основном по пьяной лавочке. Было одно курьезное. У бабы Люды (по кличке «Муська», которую ей прилепила наша соседка Таня) кто- то задушил двух кур, она в крик: «Сегодня куры, завтра меня, живу ведь одна! Заступиться некому! Помогите люди добрые!», и написала заявление. Баба она скандальная, вечно всем недовольная; когда по поселку идет, волосы из-под выцветшего на солнце платка торчат во все стороны, передник грязный, обувь нечищеная… Крайне неприятная особа. Никто с ней особо не общается. Участковый Макар Ушаков заявление нехотя принял, куда деваться, а потом написал отказное. Та к Трифонычу, мол, участковый мер не принимает, а она такая же гражданка, как и все, мол, права свои знает. Пока орала, еще трех кур лишилась. Трифоныч в присутствии Макара обследовал курятник… А потом и под ноги плюнул …
– Хорь это, вон следы его везде.
В общем, целое детективное расследование с определением главного злодея. Лесной хорек – ценный пушной зверь, но из-за относительно невысокой численности специального промысла на него не существует. Сельские жители недолюбливают хорька за ущерб, наносимый птичьему хозяйству. Этот мелкий хищник приносит пользу истреблением мышевидных грызунов. По просьбе участкового Серегин отец поставил капкан, но умный хорь больше не появлялся.
О школе
Но главная наша достопримечательность и гордость – это наша школа и ее директор Фаина Андреевна.
Школа небольшая, одноэтажная. Недавно здесь сделали ремонт. Мой отец тоже принимал участие в нем. Учеников – с 1 по 8 класс – 39 человек. Наличием этой школы в поселке мы обязаны незаурядной женщине Фаине Андреевне. Это она отстояла нашу школу перед районным Управлением образования, когда ее хотели закрыть. А нам бы пришлось ездить на поезде и где-то жить в соседнем городке под названием Терем (тоже странное название), находящегося от нас на расстоянии 31 км по железной дороге. Перед семьями учеников встали бы серьезные проблемы и не только транспортные (о которых я сообщу позже), но и материальные. Ведь зарплаты в поселке, как и везде, были не большие. Настойчивость нашего директора, а главное доводы, которые она привела, сделали свое дело. Так же подключилась общественность, и школу в «Уйме» отстояли.
Декабристка
Ранее я уже рассказывал о Фаине Андреевне. А сейчас более подробно.
Появилась она в нашем поселке неожиданно, где-то в 37 году. Старики говорят, что дело было зимой. Рано утром она сошла с поезда и направилась в правление; там и прождала, пока Трифоныч появится. Какой между ними был разговор – никто не знает, но вышла из правления она директором восьмилетней школы
№1 поселка «Уйма», о чем и была сделана запись в поселковом журнале. На тот момент директором числился Егор Иванович – старый человек, который уже два месяца болел и не появлялся в учебный период в школе. Он написал заявление об увольнении, и Трифоныч срочно искал замену, так как школу давно грозились закрыть. Кроме старого директора на тот момент было еще две учительницы. Одна младших классов, а вторая старших. Пример- но через год одна пожилая учительница тоже написала заявление и уволилась, а вторая отбыла на другое место жительства. Так что наша Фаина Андреевна осталась одна: и директор, и завуч, и учительница, и истопник, и дворник – все в одном лице. Позже селяне узнали причину появления ее в нашем поселке. Она приехала из Ленинграда, ей на тот момент было 29 лет. Поговаривали, что она дочь профессора. Она окончила Ленинградский университет. В 25 вышла замуж за военного, а через два года его по доносу арестовали и сослали в лагерь, который находился по соседству с нами. Вот она и поехала, чтобы быть поближе к мужу. Кто-то из жителей поселка сказал: «Ну, прямо как декабристка». Позже мы выяснили, кто такие «декабристки». Изучая согласно школьной программе «восстание декабристов 14 (26 по н. ст.) декабря 1825 года на Сенатской площади Санкт-Петербурга»: декабристки – жены, невесты, сестры, матери осужденных к каторге декабристов, которые добровольно поехали за ними в Сибирь.
Верховный уголовный суд по делу декабристов признал виновными 121 человека, из них 23 были женаты. Все женатые декабристы – офицеры, 15 из них принадлежали высшему офицерству. Трое имели княжеские титулы – С.Г. Волконский, С.П. Трубецкой, Ф.П. Шаховской; двое баронские – А.Е. Розен и В.И. Штейнгель. Ряд декабристов был близок к императорскому двору.
После выезда в Сибирь декабристки, как и их мужья, теряли дворянские привилегии и переходили на положение жен каторжан: для них ограничивалось права передвижения, переписки, распоряжения своим имуществом. Женам декабристов было запрещено брать с собой детей. А вернуться в Европейскую часть России им не всегда разрешалось, даже после смерти мужа.
Многим из декабристок было отказано выехать в Сибирь к своим родственникам. Так, мать декабристов Бестужевых дол- го хлопотала о разрешении вместе с дочерьми выехать к сы- новьям в Селенгинск, но император Николай I отказал ей.
Подвигу жен декабристов посвящена поэма Николая Алексеевича Некрасова «Русские женщины», которая сначала называлась «Декабристки».
Так и прикрепилось за ней это прозвище «Декабристка». Жила она в школе. Народ сначала к ней присматривался, а со временем полюбил отзывчивую и справедливую учительницу. Да и Трифоныч ее опекал и никому в обиду не давал. В 1941 году началась война, мужское население стало уходить на фронт. Ушел и Трифоныч, и все обязанности, которые раньше исполнял Трифоныч, медленно, как-то незаметно перетекли на нее. Так она фактически и руководила поселком, пока Трифоныч героем орденоносцем не вернулся с фронта.
Муж декабристки, Николай из лагеря, попросился добровольцем на фронт и был зачислен в штрафную роту, искупил вину кровью, прошел всю войну, был несколько раз ранен, дослужился до капитана-командира полковой разведки и вернулся к жене. Когда он появился в поселке в военном кителе с офицерскими погонами капитана и с полной грудью орденов и медалей, народ ахнул. Устроился механиком на ферму. В свободное время занялся установкой и наладкой станков, привезенных из Германии (я рассказывал об этом). Провозился два месяца, но запустил станки и навел полный порядок в ремонтной мастерской. Районное начальство приехало в поселок, поблагодарило, подарило именные часы и поставило командовать мастерскими. Сказали: «Набирай работников, ну а работой завалим». Так он и командует до сих пор. Мужик справедливый, суровый, неразговорчивый – видимо, лагерь и война оставили отпечаток на его характере. Через два года у них появилась дочь. Назвали ее Света.
Жизнь после войны стала налаживаться. В планах председателя появилось увеличение поголовья стада и строительство клуба. Но начальство в районе насчет клуба приказало повременить. Клуб построили через 2 года, как я и говорил ранее, благодаря связям Романа Вениаминовича, и с тех пор все собрания и торжественные мероприятия проводились не в школе, а в новом красивом клубе. А по выходным даже стали показывать кинофильмы. В 50-х годах в нашей школе появилась еще одна учительница младших классов. Декабристке стало легче, появилось больше свободного времени.
Серега
В настоящее время я учусь в 7 классе. Декабристка ведет у нас все предметы, а это математика, физика, химия, русский и литература. Историю изучаем самостоятельно. У нас в школе неплохая библиотека, как я говорил ранее, благодаря нашей Декабристке. Она подбирает нам книги, и мы читаем их в свободное время. После прочтения книг на заданную тематику мы собираемся всем классом и ведем открытый диалог в свободной форме. Обсуждаем персонажей книг и стараемся дать оценку им и тем событиям, которые описаны в книгах. Иногда спорим. Помню, я серьезно поспорил о роли Французской революции в истории. Я заявил, что эта революция принесла больше вреда, чем пользы.
Один раз наш исторический семинар посетил Трифоныч. Он не любил вспоминать и рассказывать про войну, уж слишком много она людям страданий принесла. Но Декабристке отказать не мог. Он рассказал нам об участии своего 18-го танкового корпуса под командованием генерал-майора И.П. Корчагина в боевых действиях, в частности, битве на Курской дуге. Немецкая сторона наступательную часть сражения называла операция «Цитадель». Трифоныч был 12 июля 1943 года участником танковой битвы на поле у белгородской станции Прохоровка, где произошло сражение, которого не знала военная история. И дело даже не в количестве танков – впервые бронированные механизмы дрались с яростью и ожесточением живых людей.
– По нашим танкам 18-го корпуса, – продолжал Трифоныч, – открыла огонь группа немецких «Тигров» и «Пантер», стоявших на берегу Псела. Снаряды их мощных 88-миллиметровых орудий пробивали Т-34 с большой дистанции, в то время как наши танки могли поражать «кошек» лишь сбоку или сзади. Наш командир батальон, а капитан Петр Скрипкин, подал команду «Делай как я!» и его «КВ» устремился в центр вражеской группы. Первым же выстрелом комбат пробил борт «Тигра». Затем, развернувшись, поджег другой танк. По танку комбата открыли огонь сразу несколько «Тигров», командир был ранен. Механик-водитель Александр Николаев вытащил комбата из горящего танка, опустил его в воронку и вернулся за рычаги «КВ». Набирая скорость, объятый пламенем, танк пошел на «Тигра». Тот остановился, попятился и стал разворачиваться. Но было поздно: «КВ» с грохотом врезался в неприятеля, теперь горели уже обе машины. Впечатленные тараном, «Тигры» прекратили огонь и стали отходить. После танкового боя под Прохоровкой немецкие войска прекратили активные действия и перешли к обороне.
Так же Трифоныч рассказал про самого результативного танкиста Красной Армии за всю Великую Отечественную войну Дмитрия Лавриненко. Он добился своих результатов благодаря действиям из засад, с внезапными атаками при хорошо проведенной разведке. Прежде чем атаковать противника, внимательно изучал местность, чтобы правильно выбрать направление атаки и вид последующего маневра в случае контратаки противника. И привел пример одного из приемов, который использовал Лавриненко под Мценском: «…лейтенант Дмитрий Лавриненко, тщательно замаскировав свои танки, установил в стороне на позиции бревна, внешне походившие на стволы танковых пушек. И небезуспешно: фашисты открыли огонь по ложным целям. Подпустив гитлеровцев на выгодную дистанцию, танки лейтенанта обрушили на них губительный огонь из засады, уничтожив 3 танка и 2 орудия».
Про себя Трифоныч не рассказывал, как мы только его не упрашивали, мол, воевал как все – не хуже и не лучше. И ни какой он не герой, а обычный солдат, каких миллионы. Хотелось бы возразить Трифонычу: чтобы заслужить орден «Красной звезды» надо совершить подвиг, проявить стойкость и мужество в боях с противником. Этот орден был одним из самых желанных воинских наград для солдат и офицеров. А награждение им обязывало орденоносца «служить для всех бойцов примером храбрости, самоотверженности, мужества, образцово нести военную службу». В классе по-настоящему я дружу только с Серегой. Мой ровесник. Высокий, слегка сутуловатый, постоянно молчаливый, если не разговорить, что удается весьма не часто и не всем. И в наших диспутах по истории предпочитает молчать и слушать, но если его разговорить и не перебивать – это целая кладезь знаний, откуда только он и черпает эту информацию, слушаешь и удивляешься. Готов часами общаться на любимую его тему – природа, а особенно о тайге. Он на ней, на тайге, помешан, знает практически все. Откуда? Ну, из книг в библиотеке, ну, от отца, когда тот берет его собой в тайгу, рассказывая о каждом листочке. Это понятно. Но зная названия всех деревьев, всех кустарников, может рассказать о каждой птице – по его словам у нас их видов больше двухсот.
А вот последний случай. В школе на перемене вдруг заявляет: – А вы знаете, почему, когда человек заблудится и не знает куда идти, то ходит по лесу кругами? Нет?! А у всех людей одна нога немного короче другой. Вот и ходит, выхода найти не может, если случайно на этом круге не повезет. Как в лодке: если одним веслом грести сильнее, чем другим, то лодка по кругу пойдет.
– А ты чего у всех ноги померил? – пискнула Настя Соколова.
– Глупая ты, – огрызнулся Серега.
Ребята потом спросили у декабристки, правда ли это, но та лишь недоуменно пожала плечами. А я ему верю, хотя свои ноги не мерил. Серега о-го-го, одно слово – голова. Ему бы быть натуралистом, а он мечтает стать военным летчиком. Да какой он летчик? Учится он хорошо, как и у меня одни пятерки, а вот зрение плохое. Видели бы вы его очки. Что-то я не помню летчиков в очках для зрения, только в защитных. Правда полгода назад родители возили Серегу к врачу-окулисту в Терем, и тот сказал, что зрение можно исправить – нужна небольшая операция. Может и станет мой друг Серега морским летчиком, и мы будем еще им гордиться.
Речка возле нашего поселка течет небольшая, но глубокая, и рыба в ней водится. Мы с Серегой часто ходим на рыбалку.
Отец моего друга, я зову его дядя Миша, охотник-промысловик при артели охотников. Контора их находится в «Тереме» и раз в месяц дядя Миша ездит туда с отчетом и шкурками добытых белок, куниц и норок. Он, по мнению руководства артели, лучший охотник-промысловик района, неоднократно был поощрен почетными грамотами и денежными премиями. А год назад подарили новое ружье. Это было первый раз, кого артель премировала охотничьим ружьем. Даже статью напечатали с фотографией дяди Миши в районной газете «Вести Терема». Приезжала в «Уйму» женщина-корреспондент, брать интервью у Сережиного отца. Вокруг всех поселений в Сибири – дремучая тайга. Люди с большим трудом отвоевывали у тайги пространство для строительства домов, больниц, магазинов. Тайга кормит людей ягодами, грибами, кедровыми орехами, мясом и требует к себе уважения. А особенно снабжает строительным лесом.
Отец брал с собой в тайгу сына уже с 7 лет. Учил, как правильно ходить в тайге, чтобы не спугнуть зверя, как читать следы, с какой стороны подходить к зверю, чтобы он тебя не услышал, как не заблудиться ночью, как разжечь костер от одной спички в дождь и ветер. Промысловая охота – это ведь не только ловля зверей и стрельба птиц. Это целый комплекс умений, навыков и знаний, позволяющий человеку не только примитивно выживать в тайге, но и эффективно в ней работать. Надо уметь и избушку подправить, а если потребуется, и новую срубить, и сеть связать, и ружьишко подремонтировать, и хлеб испечь, и одежду починить. Всех этих умений, которые требуются охотнику на промысле и не перечесть. В наших таежных местах вся жизнь и весь быт местного населения просто пропитаны охотой и рыбалкой. И это не увлечение или работа, это образ жизни. Тайга и кормит и лечит.
И Серега сильно преуспел в этом деле, даже не хуже, чем отец. Ночью видел как сова. Помогал отличный слух. Самое главное, говорил отец сыну, «люби и уважай тайгу, и она тебе ответит тем же».
Мы тогда и не представляли, как эти навыки помогут нам в трудную минуту.