Тонкое острие маленькой металлической иглы скользнуло по влажной коже. Вдруг остановившись оно резко пробило вену, забравшись глубоко внутрь. Крепкие, сухие как корабельные канаты мышцы молодого Вильяма Даффи сжались. Парень хотел было встать, но тело прижатое к полу не справилось. – Погоди дружище, – удерживая медвежьей хваткой, повторял навалившийся тяжелым корпусом рыжебородый Иван. – Врач сейчас закончит. Потерпи!
–Какого черта вы двое делаете?! Зарычал Вильям оскалившись в сторону мужчин возившихся с ним.
– Вилли! Ты перебрал с виски, а вот господин Езерский, – Иван перевел маленькие серые глазки лежащие на широком лице в сторону низенького, гладко выбритого мужчины в белом халате, – любезно согласился помочь тебе. А держать тебя пришлось, – продолжил Иван отпустив руки Вильяма, – потому что приступ накрыл сильно. Теперь вот вижу, полегчало тебе. Узнавать начал.
Вильям быстро прокручивал в голове события последних часов. Приступы были и раньше, но теперь как то сильно ударило по памяти. Картинки всплывали одна за другой. Последним было воспоминание из-за игрового стола. Вильяму так везло в тот душный, июльский вечер. Потом непроглядная, черная занавесь упала на все произошедшее. Все это время пока Вильям приходил в себя, рядом стоял плюгавый врач спаситель. Сглотнув застрявший в дряблом горле комок, он пристально глядел прямо в глаза, закусив толстую, маслянистую губу. Вильям молчал, пытаясь собраться. Вспомнил.
– Брэйди! Идиот бесхребетный, – затянула дребезжащим низким голосом толстобокая Лула. Грузно вдыхая, воздух пропитанный сыростью после обеденного дождя, мачеха забрасывала на перекладину только что выстиранные тряпки. Закончив, она смахнула со лба заливающий глаза пот. Деревянный стул жалобно заскрипел, преодолевая тяжесть ее жирного тела. Напротив Лулы в распахнутом окне виднелась облысевшая, склоненная на бок голова отца Вилли. Износивший себя раньше времени бесконечными попойками, старик спал в затертом, грязном кресле перед барабанящим телевизором. Вильям крадучись пробрался в родительскую спальню. Со стены на него поглядывали выцветшие фото, в воздухе пахло лекарствами. – У! Дура старая! – замахнулся Вильям на равнодушный портрет в металлической рамке. Капли теплого, соленого пота пропитав волосы, стекали по худой шее. – Занятия в колледже скука смертная, вот бы опять попасть в казино. Бросить фишки на стол, кружиться в кругу крутых ребят, – мечтательно возвращался в любимое место Вилли. Встревоженные частицы пыли, подпрыгивали из укромных мест комнаты. Молодые пальцы стремительно перебирали подвернувшиеся предметы. Дзинь. Зазвенели высокие стаканчики на верхней полке, когда Вилли задел плечом старый, серый шкаф.
