– Оставили совсем небольшой зазор, – нахмурив высокий лоб, прошептал Джим и с чувством сплюнул под ноги, вытерев остатки слюны тыльной стороной ладони. Крепкие, мозолистые пальцы быстро нащупали внутренний замок, и окно распахнулось. Опустив мокрые ступни на ламинат, Джим осмотрелся.
– Хм, ну что ж, это выглядит интересно, – заключил парень. Обычно, первым делом он тщательно проверял каждый уголок квартиры.
Это стало железным правилом, после того как в одну из темных ночей, в самом начале своей карьеры Джим почувствовал на своей ляжке смыкающиеся клыки сторожевого пса. Забыть ту ошибку ему не удавалось ещё долго. Особенно первую неделю, когда он мог только стоять или лежать. Правда за три года, Джим вырос в своем деле, и теперь прежде чем забраться внутрь использовал специальный свисток. Человеческий слух не мог уловить тонкие вибрации, беззвучно царапающие воздух, однако собаки, как правило, неизменно выдавали свое присутствие.
– Дамы и господа, – Джим наклонился к фотографии пожилых владельцев дома, а затем вытряхнул снимок из золотой рамки на пол.
Руки знали своё дело, быстро освобождая резные ящики дорогого комода и шкатулки от запылившихся драгоценностей. Закончив с золотом, Джим решил прихватить картины. Цены этих полотен он не знал, и вообще не мог вспомнить, приходилось ли ему ранее видеть что-то выполненное в подобной технике. Но по старой привычке, он брал то, что могло быть продано. Сняв последнее полотно, Джим молниеносно скрутил его в трубу, собираясь поскорее убраться. Поворачиваясь, Джим задел открытый им ящик. Это не могло иметь большого значения, если бы тяжелый, хрустальный графин не упал, с самого верха шкафа. Внутри Джима зазвенела леденящая пустота, рожденная испугом.
