Попугай на передержке

– Понимаю, – кивнул Леня.

Принесли заказ: Лёне – пышный омлет с грибами и ветчиной, его визави – гору спагетти с мясным соусом.

– Что толку, что он дал мне доверенность? – Татьяна Ивановна деловито наматывала спагетти на вилку. – Все равно дом никто не покупал, а время поджимало. Я отдала адвокату все, что у меня было отложено на черный день, он, конечно, что-то сделал, в результате срок скостили до пяти лет, после чего я решила, что с меня хватит.

Как я уже сказала, я работала на бензоколонке, и однажды хозяин заронил мне мысль насчет того теткиного дома – дескать, отличное место для заправки. Не буду вас грузить подробностями, как я поднимала бизнес, это было трудно, но к данному делу не относится.

– Верю, – кивнул Леня.

– В общем, через пять лет явился муж. Больной и несчастный. С огромными претензиями ко мне. Я, дескать, его бросила и так далее. Ну, муж к тому времени уже был бывший, я давно оформила развод, о чем ему и сообщила. Тогда он сменил тактику и стал жаловаться на несправедливую жизнь. Как будто это жизнь заставила его грабить тот треклятый магазин. Ну, я не стала его слушать, тогда он напомнил про теткин дом, на месте которого теперь находилась заправка. И я выплатила ему деньги за дом, причем гораздо большую сумму, чем та, за которую в свое время можно было дом продать. Раз в десять.

«Ого! – подумал Леня. – Тетка и правда не промах, видно, прилично раскрутилась за пять лет, и это при том, что начинала с полного нуля и никто за ней не стоял. Да еще заправки вообще трудный и криминальный бизнес… Да, тетка непростая, что и говорить. Нужно держать с ней ухо востро».

– Муж вполне удовлетворился полученной суммой, дал мне расписку, что не имеет претензий, на том мы и расстались, – продолжала Татьяна Ивановна, прожевав очередную порцию спагетти. – С тех пор мы больше не виделись. Через пару лет я узнала, что он деньги не то потратил, не то дал кому-то в долг, короче, они быстро у него кончились, и он скатился на самое дно. Этот урод не нашел ничего умнее, чем прийти ко мне и бить на жалость. Ну уж нет, такой номер у него не прошел.

– Верю, – вставил Маркиз просто так, для разговора.

Татьяна Ивановна посмотрела на него с подозрением, но Леня умел делать непроницаемое лицо.

– Потом я узнала, что бывший муж умер, какая-то там не то соседка, не то его сожительница приходила просить денег на похороны. Я распорядилась, чтобы все было сделано как положено.

Странно, Леня готов был поклясться, что она ни копейки не дала. И не потому, что денег жалко, а из принципа.

– Прошло еще какое-то время, и ко мне явился адвокат. – Татьяна Ивановна отставила пустую тарелку, а Леня еще только приступал к омлету. – Во всяком случае, он так представился. И показал бумаги, что он – представитель наследницы моего мужа. Бывшего и покойного. Дочери от его первого брака. Документы выглядели подлинными – то есть свидетельство о браке и свидетельство о рождении. Коноплева Елена Михайловна, отец – Коноплев Михаил Викторович и… не помню имени матери.

«Врет, – понял Маркиз, – не такая это женщина, чтобы забыть такую важную деталь. Просто разозлилась очень, что ее провели. Что ж, это понять можно».

– Насколько я понял, вы в свое время понятия не имели, что ваш бывший был до вас женат, да еще и дочку заимел, да? – осторожно спросил он.

– Естественно, он потерял паспорт, а в новом не было отметки о разводе, и никаких алиментов он не платил. – Татьяна Ивановна пожала плечами и приняла от официантки чашку кофе.

Кофе пила она черный и без сахара. И вовсе не потому, что стремилась сохранить фигуру, просто ей так нравилось.

– Претензии девицы сводились к тому самому теткиному дому, с которого я начинала свой бизнес. Были документ о собственности и завещание. Этот алкаш оставил доченьке завещание на дом, который ему давно уже не принадлежал, очевидно, он к тому времени вообще уже ничего не соображал.

– Или забыл, – согласился Леня. – И каковы были ваши действия?

– Ну, не скрою, в первый момент мне захотелось выгнать этого адвокатишку вон. Но я взяла себя в руки и внимательно выслушала его. Он сказал, что навел справки и знает, что на том месте, где стоял дом тетки, теперь находится моя заправка. И что на тот момент, когда ее строили, мы с Михаилом еще были женаты, стало быть, ему по закону принадлежит половина. Представляете? Они требовали половину стоимости заправки! Половину!

– Тише, – сказал Леня, оглянувшись, – не нужно шуметь. Понимаю ваше возмущение, но теперь переходите конкретно к моему заданию. Вы хотите, чтобы я выкрал завещание вашего бывшего мужа? Какой в этом смысл?

– За кого вы меня принимаете? – возмутилась Татьяна Ивановна. – За полную безграмотную дуру? Для чего красть завещание, если можно сделать копию? Значит, я сказала, что документы сомнительные и что у меня есть доказательства того, что бывший муж мне продал тот дом и участок. Адвокат же на это ответил, что они обратятся в суд, и предложил уладить дело миром в досудебном порядке. То есть чтобы я заплатила этой девице какие-то деньги.

– Много?

– Сумму он назвал приличную, но не в этом дело! Этак каждый придет и скажет… может, у него еще какой-нибудь наследничек объявится, а я всем платить должна? Но связываться с судами тоже, знаете ли, пойдут разговоры, адвокат еще обещал журналистов привлечь…

– Это для бизнеса плохо, – сочувственно кивнул Леня, – вы же не телезвезда, вам такой пиар не нужен.

Снова Коноплева посмотрела с подозрением, но он снова сделал непроницаемое лицо.

– В общем, я сказала ему, что подумаю, посоветуюсь со своим адвокатом и сообщу ему. А потом тут случился форс-мажор, в общем, я вспомнила о визите этого адвокатишки через неделю или две. И выяснила, что расписка пропала.

– Та самая расписка? – удивился Леня.

– Та самая, в которой бывший муж отказывается от всех претензий, с его подписью.

– Как же так? Пропала из сейфа?

– Я хранила ее дома, потому что это личный документ, и я не предполагала, что она когда-нибудь понадобится, ведь муж-то умер. Но я точно знаю, что не выбросила ее.

– Дома у вас сейф?

– Нет, просто ящик письменного стола закрывается на ключ, и там такая шкатулка… в общем, в ней старые фотографии, еще кое-что. И эта расписка тоже там лежала.

– Вы не могли переложить ее, а потом забыли? – заикнулся было Маркиз, но тут же прикусил язык под чугунным взглядом мадам Коноплевой.

– Я никогда не забываю важные вещи, – ледяным тоном произнесла она.

Помолчали. Леня пытался есть свой завтрак, но омлет остыл и стал резиновым на вкус, а грибы явственно отдавали плесенью. Леня начал уже думать, что Лола была права, когда говорила ему не связываться с этим делом. Впрочем, Лолка всегда так говорит, ей просто работать не хочется.

– Буквально на следующий день мне позвонили. И мужской голос сообщил, что готов вернуть мне расписку за приличное, очень приличное вознаграждение. И назвал сумму гораздо меньше той, что называл адвокат. Он сказал, что не хочет никого затруднять и что мне гораздо выгоднее будет выкупить расписку. Если же я не заплачу ему денег в трехдневный срок, он передаст расписку наследнице моего мужа. Бывшего.

Я только рассмеялась – судя по всему, девица – нищета полная, ей денег взять негде, удивительно, как на адвоката деньги нашлись. Вот поэтому, сказал голос, он и обращается сначала ко мне, не зря говорят, что лучше синица в руках, чем журавль в небе. Я успела выторговать только еще два дня сроку. Этот разговор произошел позавчера, значит, у вас осталось три дня. Беретесь?

– Так, – Маркиз поморщился и отодвинул тарелку с отвратительно выглядевшим омлетом, – у вас нет никаких мыслей по поводу личности шантажиста? Это не может быть тот самый адвокат, представитель наследницы?

– Я наводила справки – адвокат, конечно, средней руки, никаких громких дел, но все же член коллегии, ему невыгодно рисковать своим положением и профессиональной репутацией. Хотя все может быть… решил кинуть девицу и срубить деньжат по-легкому. Но я думаю, что это не то. Понимаете, в разговоре с ним я не упоминала слово «расписка». И вряд ли мой бывший о ней мог рассказать доченьке, он просто забыл. Помирал-то от алкоголизма, себя не помнил, никого не узнавал.

– Тогда другой вопрос: кто мог ее украсть? Кто у вас дома бывал?

– Никто, кроме уборщицы, – вздохнула Татьяна Ивановна, – я уж сама сообразила, кроме нее – больше некому. Наняла ее через агентство, работала она у меня несколько месяцев, уволилась три дня назад. Сказала, что сестра заболела в Урюпинске, едет к ней.

– В Урюпинске? – Леня поднял брови.

– Хотя нет, кажется, она не из России, я не помню, – отмахнулась Коноплева, – только мне и дел, что в ее родне разбираться. Вот у меня договор, там все паспортные данные есть. А телефон, по которому я с ней раньше связывалась, не отвечает.

– Это понятно, – согласился Леня. – Ну что ж, господин Левако говорил вам про мои гонорары?

– Ознакомил вкратце, – вздохнула Коноплева, – я согласна. Только все надо сделать быстро.

– Понял. – Леня убрал договор в карман и ушел, посчитав, что мадам сама оплатит его завтрак. Ужасная гадость этот омлет.

Выйдя из ресторана Леня позвонил своей знакомой хакерше, которая оказывала ему кое-какие услуги по своей части. Они договорились о личной встрече, поскольку по телефону о делах хакерша принципиально не говорила и Лёне очень не советовала.

Дома встретил его только песик, по-прежнему сидевший у двери. Из ванной доносились шум воды и Лолино музыкальное пение.

– Все в том же положении, – вздохнул Леня, прихватил Пу И и вывел его ненадолго. Возвращаясь, они купили пакет булочек в пекарне на углу, а дома застали Лолу, которая задумчиво рассматривала себя в зеркало. Она вытаращилась на булочки.

– Ты же из ресторана только что…

– Ой, не говори! – Леня отвернулся к кофеварке.

Как уже говорилось, Лола прекрасно разбиралась в интонациях голоса, в гримасах и улыбках. А уж своего партнера она изучила вдоль и поперек. Так что как бы Леня ни отворачивался, Лола тут же прочитала по его лицу, что у него новое дело, что дело это непростое и ему непременно понадобится ее, Лолина, помощь.

Лола хотела устроить сцену, долго причитать о том, что он не считается с ней, хотя они равноправные партнеры, что он просто обязан был поставить ее в известность заранее, что вообще ей не нравится это дело, что она чувствует, что тут что-то не так, но неожиданно она передумала.

В самом деле, она каждый раз так говорит. И упорно сопротивляется, а толку все равно нет. Лоле стало скучно.

Она дала песику кусочек орехового пирожного, а попугаю покрошила миндальные крошки с круассана. Кот при виде выпечки презрительно распушил усы, он не ел мучного.

Леня съел все булочки и выпил две большие чашки кофе, после чего пересказал вкратце свой разговор с мадам Коноплевой.

– Выжига! – резюмировала Лола.

– Да нет, просто обидно ей, она бизнес с нуля поднимала, а тут какая-то вертихвостка хочет денег срубить. В общем, так, – он положил перед Лолой договор о найме прислуги, – что ты можешь сказать об этом?

– Ну что, агентство это, «Тетя Салли», – так себе, ничего особенного. Богатые люди туда не обращаются, для них оно недостаточно пафосное. А у «Тети Салли» все попроще. Ни тебе гувернантку – носителя языка они не предоставят, ни экономку. У них только няни, уборщицы и сиделки. Теперь вот, конечно, паспортные данные есть, но адреса нету, какой адрес, когда она из Молдавии приехала?

– Телефон, естественно, не отвечает, я проверял, – вздохнул Леня.

– Значит, ты хочешь, чтобы я пошла в то агентство и разузнала как можно больше об этой… Софии Сполтяну, так? – спросила Лола, и Маркиз тотчас удивился, с чего это она так быстро согласилась работать.

Только он настроился долго ее уговаривать, убеждать, потом прикрикнуть, потом сделать вид, что ему ничего от нее не нужно и он найдет другую сотрудницу, – и вот пожалуйста, она сразу готова. Даже обидно как-то…

Агентство «Тетя Салли» занимало несколько комнат в довольно затрапезном бизнес-центре.

Бизнес-центр располагался в мрачном солидном здании пятидесятых годов. Судя по архитектуре и тяжелой дубовой двери, прежде в этом здании размещалось какое-то серьезное учреждение или научно-исследовательский институт.

Лола подхватила Пу И на руки, не без труда открыла свободной рукой тяжелую дверь, вошла в холл и огляделась.

Слева от входа, за невысоким деревянным барьером, сидела вахтерша, судя по всему, доставшаяся бизнес-центру в наследство от располагавшегося здесь прежде учреждения. Об этом говорили чувство собственной значимости и желание что-нибудь запретить, написанное на ее лице. Вахтерша быстро вязала на спицах что-то полосатое. Она взглянула на Лолу поверх очков в металлической оправе и строго спросила, не прерывая своего занятия:

– Не торговый агент?

– А что – похожа?! – возмутилась Лола и проговорила, обращаясь к Пу И: – Пуишечка, детка, посмотри на эту тетю! Она совершенно не разбирается в людях… и в собаках! Она думает, что торговые агенты так одеваются и что у них могут быть такие замечательные собаки!

– Положено спрашивать – я и спрашиваю! А если не агент, то куда и по какому поводу?

– В агентство «Тетя Салли». А по какому поводу – это уж вас не кусается… то есть не касается!

– А это и так ясно. Раз в это агентство – значит, домработницу нанимать или сиделку, потому как не наниматься же. Это, значит, на второй этаж и направо.

Лола поднялась на второй этаж и сразу увидела вывеску агентства.

На этой вывеске была изображена уютная улыбчивая тетушка средних лет, вооруженная веником и поварешкой. Над этой идиллической картиной было написано название агентства.

Лола вошла в двери и замерла на пороге.

В первый момент ей показалось, что по ошибке она попала в оранжерею или цветочный магазин.

Вокруг нее на столах, подоконниках и прочих свободных поверхностях стояли горшки и ящики с всевозможными комнатными растениями – простецкой геранью, азалиями, бегониями и петуниями, экзотическими кактусами и орхидеями. На полу стояли большие кадки с монстерами и фикусами, и даже с цветущей юккой.

Пу И тоже пришел в восторг и тявкнул, намекая на то, чтобы Лола спустила его на пол и разрешила порезвиться в этих джунглях.

– Нет, дорогой, нет! – строго проговорила Лола. – Здесь могут быть ядовитые растения, опасные для твоего организма! Красиво у вас! – эти слова были обращены уже не к Пу И, а к женщине лет сорока, которая сидела за ближайшим письменным столом справа от входа. На столе у нее тоже стоял горшок с цветущей гортензией.

– Растения создают уют! – ответила женщина. – Вам готовить или ухаживать?

– Что? – переспросила Лола.

– Вы пришли нанять домработницу или сиделку? – расшифровала служащая свой вопрос.

– А, понятно… – Лола замялась. – Видите ли, вообще-то мне нужна домработница, но…

– Уборка, готовка?

– Уборка… но у меня вот какая ситуация… ко мне уже просится домработница, но я не хочу брать непроверенного человека.

– Это правильно! – одобрила ее решение сотрудница агентства. – Никогда нельзя брать человека с улицы! У нас все кадры проверенные, с рекомендациями… мы вам подберем отличную домработницу, у нас большая база…

– Да я же вам говорю, что домработница ко мне уже просится, она сама меня нашла через знакомых… и она мне как бы нравится, как бы она меня устраивает… самое главное, она нашла общий язык с Пу И, это моя собачка… а Пу И очень хорошо разбирается в людях, он всегда может отличить хорошего человека от плохого…

Сотрудница агентства неодобрительно поджала губы:

– Я вам не советую брать человека с улицы! Вы можете нарваться на большие неприятности! Знаете, какие бывают истории? От непроверенного человека можно всего ожидать!

– Вы меня не поняли! Эта домработница пришла ко мне не с улицы. То есть не совсем с улицы. Она раньше работала у вас, в вашем агентстве, но потом посчитала, что это ей невыгодно – не захотела платить вам процент, и решила связаться со мной напрямую, но меня это не устроило. Я ей так и сказала, что хочу нанять ее через агентство, мне так будет спокойнее, я буду увереннее себя чувствовать…

– Это очень правильно! – одобрила ее собеседница.

– Ну да, так что я хочу сделать все через вас, но для начала хочу навести об этой женщине справки. Были ли ей довольны прежние клиенты, не было ли к ней каких-то претензий, нареканий…

– Это можно. Если она раньше работала у нас, я сейчас посмотрю ее досье… как, вы сказали, ее фамилия?

– Я вам еще не говорила, но вообще ее фамилия Сполтяну. Это, я понимаю, молдавская фамилия.

– Сполтяну, Сполтяну… – Сотрудница открыла компьютерный файл и начала его просматривать. По ходу дела ее лицо приобретало недовольное выражение.

– Вы знаете, – проговорила она наконец с явной неохотой, – насчет этой Сполтяну есть какие-то сомнения. Она действительно какое-то время работала у нашей постоянной клиентки, но потом та отказалась от ее услуг.

– Отказалась? А по какой причине?

– Честно говоря, у меня здесь конкретная причина не указана, но госпожа Леонидова попросила заменить ее на другого человека. Так что, если у вас нет особенных причин нанимать эту Сполтяну, я могу предложить вам другую кандидатуру…

– А все же не могу ли я поговорить с самой вашей клиенткой, с этой… как вы сказали… госпожой Леонидовой? Может быть, вы дадите мне ее телефон?

– Нет, что вы! – Сотрудница агентства пришла в ужас. – Мы никогда не даем телефоны наших клиентов! Вот вам бы понравилось, если бы мы дали ваш телефон постороннему человеку?

– Ну, я же не посторонний человек! Я уже тоже почти ваш клиент. Без пяти минут клиент. Но если вы не хотите пойти мне навстречу, не хотите помочь мне в таком простом деле, придется обойтись без ваших услуг и решить вопрос как-то по-другому. Ты слышал, Пу И? Здесь нам не рады! Придется найти другой способ…

– Ну, если вам этого так хочется… – протянула Лолина собеседница. – Знаете, это правило сферы обслуживания – клиент всегда прав. К счастью, госпожа Леонидова как раз сегодня должна прийти к нам, чтобы продлить свой договор. Если вы подождете полчаса, вы с ней сможете сами поговорить.

– Всего полчаса? – переспросила Лола. – И вы меня хотели отфутболить из-за такой ерунды? Конечно, я подожду. И пока мы с Пу И посмотрим на ваши цветы.

Пу И одобрил такое решение, но снова дал хозяйке понять, что с удовольствием побегал бы сам.

Лола ему это не разрешила, но с песиком на руках обошла все цветущие растения в офисе. Надо сказать, что выглядели они здоровыми и крепкими даже на Лолин придирчивый взгляд.

За этим увлекательным занятием полчаса прошли незаметно. Дверь офиса широко распахнулась, и в комнату вошла ухоженная дама лет пятидесяти.

Не успела она подойти к менеджеру, как Лола бросилась ей навстречу.

– Вы – госпожа Леонидова?

Дама окинула Лолу холодным оценивающим взглядом. Тут на глаза ей попался Пу И, и взгляд заметно потеплел.

– Ну, допустим, это я. А это ваш песик?

– Да, это мое сокровище! Пуишечка, детка, дай тете лапку!

Пу И послушно подал даме лапку, отчего та пришла в неописуемый восторг:

– Какой славный! И какой умный!

– И очень, очень породистый!

– Да, так вы что-то хотели у меня спросить?

– Да, хотела. У вас ведь какое-то время работала женщина по фамилии Сполтяну?

– Ах, эта… – лицо Леонидовой скривилось, как будто она раскусила лимон.

– Я хотела узнать, почему вы ее уволили. Дело в том, что она просится ко мне работать, так вот я не знаю, стоит ли…

– Не берите, не берите ее! – выпалила дама.

– А что – она неряха? Неумеха?

– Нет, это не скажу. В профессиональном плане у меня не было претензий. Она была довольно аккуратна, убирала чисто…

– Тогда в чем же дело?

– Знаете… не в моих правилах говорить то, в чем я не вполне уверена, но все же не советую вам ее нанимать.

– Да в чем же дело? В ее, извиняюсь, моральном облике? Мужиков, что ли, водила?

– Ну, если честно, мне кажется, она воровала. Ничего серьезного, по мелочи, и за руку я ее не ловила, но в доме то и дело пропадали какие-то мелочи и иногда небольшие суммы денег. То пятьсот рублей, то тысяча… вы же понимаете, из-за таких сумм шум поднимать не станешь. Я и заметила-то случайно – помнила, что была в кошельке купюра, остановила такси, а когда нужно было платить – смотрю, а в кошельке пусто! Так неприятно было…

– Я себе представляю! – сочувственно проговорила Лола. – Очень неприятно!

– Да, после этого случая я и стала обращать внимание. Посчитаю деньги – раз, и не хватает…

– Неприятно!

– Это бы еще полбеды. А еще она в моих ящиках рылась. Я стала замечать, что вещи лежат не так, как раньше. Само собой, драгоценности я на виду не держала, только в сейфе и банковской ячейке, но кое-какая бижутерия пропадала. Недорогая, но некоторые вещи жалко, они мне были дороги как память. Я, знаете ли, не люблю скандалы, разговоры на повышенных тонах…

– Как я вас понимаю! Я сама точно такая же! – Лола выразительно закатила глаза.

– Поэтому не стала с ней выяснять отношения, а просто отказалась от ее услуг и наняла в этом агентстве другую женщину. Вот с ней у меня никаких проблем не было. И до сих пор нет.

– Я вам очень признательна! – проговорила Лола, прижав руки к груди. – Теперь я ни за что ее не найму! Вы мне очень помогли! Я вам так обязана!

– Мы, порядочные женщины, должны поддерживать друг друга! – с пафосом произнесла госпожа Леонидова.

– У меня к вам еще только одна просьба, довольно деликатная – не могли бы вы мне дать адрес этой Сполтяну? У вас ведь он, наверное, сохранился?

– Адрес? Дорогая, зачем вам нужен ее адрес? Вы же не собираетесь ее нанимать.

– Не хочу с ней разговаривать. Я, как и вы, не люблю скандалы. А так пошлю ей строгое письмо по почте, чтобы она ко мне больше не обращалась, не беспокоила.

– Ну, если хотите… – Леонидова достала из сумки изящную записную книжку в кожаном переплете и продиктовала Лоле адрес вороватой домработницы.

Леня остановил машину рядом с хрущевской пятиэтажкой, подошел к подъезду. Он отметил веяние времени: на лавочке возле этого подъезда сидели не разговорчивые старушки, а молчаливые подростки, уткнувшиеся в свои смартфоны и планшеты.

Должно быть, родители отчаялись оторвать их от любимых гаджетов и уговорили заниматься любимым делом на улице, чтобы они хотя бы находились на условно свежем воздухе.

На двери подъезда, опять же в духе времени, имелся домофон, но пользы от него не было никакой, потому что дверь была полуоткрыта и заблокирована половинкой кирпича. Леня вошел, поднялся на третий этаж и позвонил.

Звонок раскатился за дверью птичьей трелью. Прошло полминуты, минута – но никто так и не отозвался. Леня понял, что приехал зря, но на всякий случай позвонил еще раз.

На этот раз реакция на его звонок последовала, но не та, которую Маркиз ожидал. Негромко щелкнул замок, и открылась дверь соседней квартиры. На пороге появилась разбитная девица в полурасстегнутом розовом махровом халате, с розовым же полотенцем, обмотанным вокруг головы.

Окинув Леню заинтересованным взглядом из-под бесцветных ресниц, девица сплела ноги, облокотилась о дверной косяк и проговорила томным, скучающим голосом:

– Вы, мужчина, зря звоните. Там нет никого. А вы, мужчина, вообще насчет чего? Насчет квартиру снять?

Леня ответил на этот вопрос уклончивым неопределенным междометием, которое общительная девица посчитала за утвердительный ответ.

– Соседями, значит, будем! – Она потупила взор, поиграла пуговкой халата и продолжила: – Если вы, мужчина, насчет квартиру снять – так я могу Люське позвонить. Которая хозяйка. Она давно жильца ищет, как Соньку выгнала – так и ищет. Вот обрадуется-то, тем более такой мужчина приличный!

– Вы сказали – Соньку она выгнала? Это вы, случайно, не про Софию Сполтяну?

– Ну да, я так и сказала. Выгнала ее Люська, и правильно сделала. А вы, мужчина, откуда Соньку знаете?

– А я как раз ее и ищу.

– Соньку ищете? – Девица расплела ноги, выпрямилась и застегнула халат. Видимо, ее мнение о Лёне изменилось в худшую сторону. – А зачем она вам нужна?

Леня, однако, ответил вопросом на вопрос:

– А давно ее хозяйка выгнала?

– Да уж больше месяца. Как она платить перестала, Люська ей один раз сказала, другой, третий, а потом и выгнала. И правда – сколько можно терпеть? Живешь – так плати, как положено! А все ж таки, мужчина, зачем она вам нужна?

– Деньги она мне должна, – ответил Леня после продолжительной паузы.

– Ну, вы не один такой! – Девица усмехнулась и снова облокотилась о косяк. – Сонька – она такая! Можете со своими деньгами попрощаться! Она и у меня три тыщи заняла. Я тогда ее еще толком не знала, думала – почему не выручить соседку… теперь-то я ее знаю как облупленную! Теперь-то я ей рубля не дам. Да она больше и не попросит. Она второй раз ни у кого не просит. Она теперь, если меня встречает, сразу на другую сторону переходит.

– Так вы ее встречали после того, как она отсюда съехала? Так вы, может, знаете, где она теперь живет?

– Вот уж мне это ни капельки не интересно! – Девица помолчала, затем быстро взглянула на Леню и проговорила прежним томным, мечтательным голосом: – А может, вы чаю выпить хотите? У меня и конфеты есть, и ликер… хороший ликер, сливочный…

– В другой раз – с огромным удовольствием, а сейчас, извините, спешу! – и Леня компенсировал отказ обворожительной улыбкой. – Так, значит, не знаете?

– Где живет – не знаю… – протянула девица обиженным тоном и по-детски оттопырила губу. – Знаю только, где она работает… так точно чаю не хотите?

– Рад бы – но спешу! Так где же она работает? Или вы это только так, для разговора сказали?

– Отчего же для разговора! У меня знакомый, Костик, в одной фирме работает, на Васильевском острове, так вот он сказал, что Сонька к ним в фирму уборщицей пристроилась.

– А что за фирма?

– Обыкновенная фирма… – Девица пожала плечами. – Торгуют чем-то. Или страхуют. Или в этом роде.

– А как называется?

– Как-то хитро… «Кастор»… или «Пастор»… у них офис в новом центре, который на Малом проспекте. Название еще такое смешное… вроде «Дуболом»…

– «Дуболом»? – удивленно переспросил Леня. – Вы ничего не путаете? Может быть, «Дублон»?

– Вот-вот, точно, «Дублон»!

– Ну, спасибо, вы меня очень выручили!

– Так вы, мужчина, точно чаю не хотите? У меня к чаю и печенье есть, и ликер…

– В следующий раз – непременно!

– Это вы только так говорите… – вздохнула девица. – Все так говорят…

Прежде чем войти в бизнес-центр «Дублон», Леня немного поработал над своей внешностью. Он нарисовал на лице строгие волевые складки, навел под глазами глубокие тени, говорящие о долгих бессонных ночах, занятых непрерывной борьбой с нарушениями законодательства, наклеил короткие бачки, надел темный парик с заметной сединой.

Таким образом Леня стал минимум лет на десять старше и утратил большую часть своего мужского обаяния. Затем он вывернул свой пиджак наизнанку.

Пиджак был очень удобный, двухсторонний, причем обе его стороны имели совершенно разный характер.

Внешняя сторона, из мягкой бежевой шерстяной фланели, подходила модному современному мужчине, ценителю хороших вин, дорогих машин и красивых женщин. Каким, собственно, и был Леня Маркиз. Внутренняя же сторона, унылого нежно-крысиного цвета, отдаленно напоминала школьную форму шестидесятых годов прошлого века и подходила стареющему зануде и педанту, какого Леня хотел в данном случае изобразить.

Сменив таким образом свой имидж, Леня вышел из машины и поднялся по ступеням бизнес-центра.

– Куда? – спросил у него дежурный охранник.

– В отдел кадров! – строго ответил Леня голосом, вызывающим ассоциации с обледенелым металлом.

Охранник невольно подтянулся при звуке его голоса и почтительно указал на дверь соответствующего отдела.

Леня направился туда, прямо держа спину и не оглядываясь по сторонам. К охраннику подошла крашеная блондинка, знакомая официантка из местного кафе, и он шепнул ей, чтобы была сегодня осторожна и не обсчитывала клиентов.

– С чего бы это? – фыркнула та.

– Проверка! – ответил охранник голосом осведомленного человека, посвященного в тайны мироздания. – Ревизор недавно пришел. Начал с отдела кадров, а до кого дойдет – кто же его знает. Много я перевидал ревизоров, но такой строгий – первый раз. Видно, в новом вкусе.

Леня вошел в помещение отдела кадров. Здесь работали всего два человека – строгая женщина средних лет и девушка лет двадцати пяти. Первая явно была начальницей, вторая – секретаршей. Еще здесь возила по полу шваброй смуглая женщина в красной косынке.

Леня огляделся по сторонам и решительно проследовал к столу начальницы. Сев по другую сторону ее стола, он положил перед ней раскрытое удостоверение таким жестом, каким опытные картежники кладут на стол козырного туза.

Удостоверение было отлично сработано, ни один специалист не отличил бы его от настоящего.

– Федеральная миграционная служба… – прочитала начальница. – Марченко Лев Рудольфович… и чем же я могу вам быть полезной, Лев Рудольфович?

– Мне нужна информация об одной вашей сотруднице. У нас есть достоверные сведения, что она злостно нарушает миграционное законодательство.

– Не может быть! – Начальница подняла брови. – Мы очень внимательно следим за соблюдением законов! Мы тщательно проверяем все документы! У нас не было ни одного нарушения! Ни одного за многие годы!

– Все когда-то случается первый раз.

– О ком конкретно речь?

Леня достал из кармана записную книжку в строгом черном переплете, полистал ее и прочитал:

– Сполтяну София. Гражданка Республики Молдова.

– Сполтяну, Сполтяну… – повторила начальница, глядя перед собой. – Да, действительно, она у нас работала какое-то время уборщицей, но больше не работает. Уволилась. Так что ваши достоверные сведения устарели.

– Не работает? – разочарованно протянул Леня. – Уволилась? А где же она теперь?

– Вот чего не знаю, того не знаю.

Раздался странный звук. Леня обернулся и увидел, что смуглая уборщица опрокинула ведро и теперь пытается собрать разлившуюся по полу воду.

Леня сухо поблагодарил начальницу, вышел из кабинета и встал в сторонке, за колонной.

Как он и надеялся, долго ждать не пришлось.

Из кабинета незаметно выскользнула смуглая уборщица и припустила в сторону туалета. Леня коршуном бросился наперерез, остановил ее перед самой дверью и уставился пронзительным прокурорским взглядом.

– Чего вам надо? – забормотала женщина, стараясь не встречаться с ним глазами.

– Миграционная карта просрочена? – процедил Леня.

– Я по-русски совсем не понимать… – Женщина испуганно сжалась. – Какая такая карта… ничего не знать…

– Прекрасно вы все понимаете! – отрезал Маркиз. – Впрочем, я вам ничего не сделаю, если вы ответите на несколько моих вопросов. Всего несколько вопросов.