Не мяукайте с неизвестными

© Александрова Н. Н., 2017

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2017

* * *

Надежда Николаевна Лебедева шла по улице, внимательно глядя себе под ноги, потому что по случаю наступления весны на асфальте было море разливанное. Солнце одинаково бодро играло в огромных лужах и в маленьких лужицах. На мостовую стекали веселые ручейки. Возле домов в тени доживали свой век огромные ноздреватые сугробы. В воздухе пахло весной, а это означает, что букет запахов включал легкий ветерок с не протаявшего еще озера, прелую листву из сквера, немножко бензина и аромат помойки из двора напротив.

Надежда свернула к своему дому. Здесь было почище. Дворничиха Люба как раз сгребала ледовую кашу с тротуара и остановилась поболтать с Надеждиной соседкой Антониной Васильевной. Та в силу возраста и грузной комплекции выползала на улицу редко и гуляла только у подъезда.

Надежда поздоровалась и хотела пройти мимо, но соседка остановила ее вопросом:

– Что, Надя, Михайловы-то уехали?

«А то вы не знаете», – мысленно ответила Надежда. Антонина Васильевна, хоть и редко выходила из дому, но все новости узнавала первой, такая уж у нее была страсть.

– Давно уехали, – вздохнула Надежда. Она шла из магазина, сумки оттягивали руки, но поставить их в такую грязь было невозможно.

Надежда Николаевна старалась жить с соседями в дружбе, а для этого надо было только не сплетничать во дворе и помалкивать, если увидишь что-нибудь лишнее. В случае с Михайловыми, однако, никак нельзя было не ответить на прямо поставленный вопрос – те были ближайшими соседями Надежды. Вот просто дверь в дверь.

Семья Михайловых по-своему была замечательной. Состояла она из мамы, бабушки, двух девочек пятнадцати и семи лет и собаки неизвестной породы по кличке Рыська, тоже дамского пола. Дочки у Раисы, главы семейства, были от разных отцов, которых, надо сказать, ни дети, ни соседи воочию не видели. В общем, ничего выдающегося, жили как все, дети учились, мама работала, бабушка колготилась по хозяйству, собака регулярно убегала по весне, но к осени всегда возвращалась. Прошлой весной та же Антонина Васильевна первой всколыхнула дворовую общественность: Райка снова беременна. Быть не может, ахали соседки, пока сами не убедились: точно, и срок уже приличный. На перешептывания за спиной Раиса не обращала внимания, на прямые вопросы усмехалась любопытным в лицо. Бабушка тоже вела себя на удивление скрытно. Бывало, раньше частенько поругивала она во дворе свою беспутную дочку: не будет, мол, проку. Теперь же только улыбалась тихой улыбкой и качала головой, так что та же Антонина в сердцах плюнула как-то и заявила, что старуха выжила из ума.

В положенный срок Раиса родила двойню – снова двух девочек. Соседки, придирчиво рассматривая близняшек, нашли, что они смуглые и узкоглазые, ничуть не похожи на мать. Гостя с юга нашла, решили во дворе, это уж и вовсе ни в какие ворота не лезет.

Каково же было удивление двора, да что там, всего микрорайона, когда в одно прекрасное утро у подъезда припарковался черный навороченный джип, а из джипа вышел коренастый, дышащий непонятной и грозной силой мужчина с гладкими черными волосами и узкими антрацитовыми глазами. Оказалось, Раисин хахаль вовсе не казах и не киргиз, а якут. А в далекой и холодной Якутии у него имеется не то алмазный прииск, не то золотой рудник, точно никто так и не узнал. И дела идут неплохо, потому что он открыл фирму по изготовлению ювелирных изделий и несколько магазинов в крупных городах России. И теперь как раз достроил загородный дом на Карельском перешейке, прямо на берегу озера, куда и перевозит свою жену Раису с близнецами, а также ее детей от прежних браков. И еще бабушку и до кучи собаку Рыську.

Многочисленное семейство отбыло на джипе, не взяв в новую жизнь ничего из старой. Через месяц явилась помолодевшая на свежем воздухе бабушка и сдала квартиру – не пропадать же добру. Въехала одинокая молодая женщина, которая держалась тихо: дома бывала редко, мужчин к себе не водила, с подружками посиделки не устраивала, так что Антонине Васильевне никак не удовлетворить было свое любопытство.

Надежда мало чем могла помочь. Сама она с новой соседкой пару раз столкнулась на лестнице, та прошла мимо, не ответив на приветствие, после чего Надежда Николаевна решила делать вид, что она эту особу не замечает. Очень она не любила людей, которые, войдя в лифт, не только не здороваются первыми, но и не отвечают на приветствие вежливых соседей. К тому же соседка как-то чихнула, когда Надежда приблизилась, и поинтересовалась нелюбезно:

– У вас что, кошка?

– Кот, – ответила Надежда, чуть было не добавив, какое этой особе дело до ее Бейсика.

Но смолчала, а особа демонстративно прижала к носу платок и буркнула, что у нее аллергия на кошек.

«Твои проблемы!» – Надежда постаралась, чтобы эта мысль отразилась на ее лице, но соседка отвернулась. После той встречи Надежда Николаевна и вовсе потеряла к соседке интерес.

Однако от Антонины не так легко было отвязаться. Она поставила перед собой цель – вызнать о новой жилице все. Покамест похвастаться было нечем, потому она и злилась.

– И беспременно у нее музыка каждый вечер играет. А то и ночью! – поджала Антонина губы. – Надо бы в ТСЖ обратиться!

– Я не слышала, – Надежда Николаевна пожала плечами и собралась уходить.

– У тебя, Надя, верно, слух не тонкий. – Антонина не могла удержаться от того, чтобы что-нибудь не прибавить ей вслед. – А я так очень хорошо музыку слышу!

Надежда хотела ввернуть ехидно, что, если у самой Антонины слух тонкий, отчего же тогда телевизор у нее орет вечно, как пожарная сирена, но по обыкновению промолчала.

Дома было тихо и душновато. Муж, как всегда, на работе, кот Бейсик спит на диване. Хотя нет, вон он на кухне, внимательно наблюдает за воробьями. Воробьи, надо сказать, ведут себя развязно – орут и летают мимо окна, не обращая внимания на томящегося кота. Весна…

Надежда разобрала сумки и оглядела кухню. То, что она увидела, прямо скажем, не радовало. На ярком весеннем солнце заметны стали пылинки в воздухе, какие-то подозрительные пятна на кафеле, разводы ржавчины в раковине. Оконные стекла мутные от зимней грязи, а изнутри все стекло в следах кошачьего носа. Надо же, вроде бы она следит за квартирой, растерянно подумала Надежда. Небось и в комнатах не лучше, на покрывалах и коврах полно рыжей шерсти. А только вчера ведь пылесосила!

Нет, хоть и не хочется, но нужно заняться уборкой.

Надежда Николаевна не была фанаткой чистоты, из тех, что способны пристрелить человека, если он рассыпал кукурузные чипсы на свежевымытый пол. Но все же она считала своим долгом содержать квартиру в порядке. Муж ее Сан Саныч много и тяжело работает для того, чтобы обеспечить приличную жизнь своей любимой жене и обожаемому коту, и имеет право возвращаться в чистый уютный дом.

Надежда согнала кота с подоконника, протерла стекло изнутри, вымыла кафельный пол, вытряхнула на балконе покрывало из спальни, вытерла пыль на шкафах и комодах и приступила к уборке прихожей. Там грязи было больше, и неудивительно – на улице вон что творится.

Она старательно вымела песок и пыль, а затем огляделась по сторонам в поисках кота. Убедившись, что в прихожей его нет, Надежда Николаевна осторожно приоткрыла входную дверь с намерением вычистить коврик, который лежал снаружи.

И тут же рыжая молния метнулась мимо и рванула в открытую дверь на лестницу. Весной кот частенько вспоминал молодость.

Надежда не слишком взволновалась: на их площадке четыре квартиры отгорожены были от лестницы и лифта общей железной дверью. Побегает Бейсик немножко по тамбуру и вернется, никуда не денется. Но все же непорядок.

Надежда выглянула за дверь.

– Бейсик, тебе же почти одиннадцать лет! – укоризненно сказала она. – Когда уже ты остепенишься?

Кота в тамбуре не было. Все было: пять дверей, четыре коврика – один в виде медведя-панды, один – в клеточку, а на двух других просто написано «Добро пожаловать!». Были еще цветы на подвесной полке и картина – не слишком удачная копия «Девочки на шаре». Картину нашел на помойке сосед с верхнего этажа, ему понадобилась хорошо сохранившаяся рамка. Рамку он использовал под фотографию тещи, а картину по доброте душевной подарил Надежде.

Надежда оглядела тамбур, с ужасом ощущая, как волосы на голове встают дыбом. Кажется, случилось самое страшное, материализовался кошмар котовладельца – кот удрал на улицу. Домашний пушистый котик, чистюля и сибарит! А там грязь, такие глубокие лужи, в которые он может провалиться с головой, злые собаки, гуляющие без намордников, драчливые помойные коты, крысы в подвале и автомобили на дороге!

На негнущихся ногах она подошла к двери из тамбура на лестницу. Дверь была заперта. Надежда завертела головой, так что перед глазами замелькали красные мухи, потом открыла свою дверь и крикнула в глубь квартиры:

– Бейсик! Иди сюда! Кис-кис-кис…

Да куда же он подевался? Надежда Николаевна в панике заметалась по тамбуру и вдруг заметила, что дверь соседской квартиры приоткрыта. Да-да, той самой, Раисиной.

– Рая! – позвала Надежда, стоя на пороге. – Ты дома?

И тут же вспомнила, что Рая со своим якутом теперь проживает в загородном доме, а здесь квартирует незнакомая неприветливая девица, и Надежда даже не знает, как ее зовут.

– Эй, – слабым голосом позвала она, – есть кто дома? Мой кот к вам забежал!

Ответа не было.

В квартире стояла полная тишина. Надежда тихонько пересекла прихожую и заглянула на кухню. Никого. В раковине киснет немытая посуда, столешница в жирных пятнах, на полу ошметки пыли. Да, у бабушки-то порядок был, не то что у этой…

Надежда тут же опомнилась – какое ей до всего этого дело? Ей нужно ловить кота и уходить из чужого дома. Потому что безголовая девица, надо думать, просто забыла запереть входную дверь. И может вернуться, если об этом вспомнит. И тогда ей, Надежде Николаевне Лебедевой, добропорядочной женщине средних лет, будет ужасно неловко.

– Бейсик! – позвала она отчаянным шепотом. – Ты где, паршивец? Где ты прячешься?

Тут из-за двери кладовки раздался сначала шорох, а потом глухое бряканье, как будто там что-то уронили и это что-то не разбилось, а покатилось по полу.

Надежда протиснулась в кладовку, совершенно забыв включить свет, ударилась ногой о гладкое и твердое, чертыхнулась и снова позвала Бейсика. Тот не отозвался, но в глубине кладовки раздался характерный шорох. Незадачливая хозяйка шустрого кота поморщилась, потерла ногу и покосилась на тот твердый предмет, о который ушиблась.

Это был пылесос. Он притаился в углу, победно выставив трубу, как слон задирает хобот перед тем, как броситься в атаку.

В это мгновение дверь кладовки с ревматическим скрипом закрылась, то ли под действием сквозняка, то ли в силу собственного подлого характера. Стало гораздо темнее, только в самой глубине кладовки загорелись два изумрудно-зеленых огня.

– Бейсик, чтоб тебя, – проговорила Надежда и двинулась на эти огни, с опаской обходя выступающие из темноты предметы.

Кот хотя бы не убегал. Он сидел на прежнем месте на полке с чемоданами и с интересом наблюдал, как хозяйка с риском для жизни пробирается к нему, огибая коварно притаившиеся в темноте швабры, щетки и другие нужные в хозяйстве мелочи.

Наконец Надежда добралась до кота, обхватила его и проговорила, с трудом переводя дыхание:

– Бейсик, скотина неблагодарная, что же ты себе позволяешь? Втянул меня в такую историю! Представляешь, что будет, если соседи застанут нас здесь?

Бейсик отчетливо фыркнул и искоса взглянул на хозяйку. В его зеленых разбойничьих глазах она прочитала:

«Будет весело!»

Прижимая к себе кота, Надежда развернулась и осторожно двинулась в обратный путь.

И в этот миг входная дверь квартиры скрипнула, и из прихожей донеслись шаги и голоса.

Так и есть, хозяйка вернулась! Надежда Николаевна почувствовала себя очень неуютно. Придется выходить и каяться.

«Все из-за тебя, паршивец, – она тряхнула кота. – Все мои неприятности из-за тебя!»

Бейсик не зашипел в ответ и не попытался цапнуть, он весь напрягся и дрожал. Надежда прижала его к груди и прислушалась.

Голосов в прихожей было два, мужской и женский.

– Если бы я с самого начала знала, чем это обернется, – проговорила женщина, скорее всего та самая, которую Надежда несколько раз встречала на площадке.

– Можно подумать, что ты ничего не знала, – перебил ее мужской голос. – Нечего теперь изображать невинную овечку! Ты прекрасно понимала, на что идешь.

Надежда замерла перед самой дверью.

Она разрывалась между двумя противоположными намерениями.

Самым правильным, конечно, было выйти, попросить у соседей прощения, объяснить, как все случилось, и побыстрее ретироваться со спасенным котом на руках.

Но какая-то ее часть противилась этому простому и естественному решению. Этой ее части такое решение вовсе не казалось простым и естественным. Наоборот: было совершенно невозможно появиться перед соседями в таком дурацком виде – с котом на руках, в далеко не новых спортивных брюках и домашних тапочках.

Подумав о тапочках, Надежда неожиданно осознала еще одну вещь, которая до сих пор не доходила до нее в пылу охоты за котом. Одна ее нога сейчас была в тепле и уюте, вторую же холодил напольный кафель.

Говоря попросту, одна ее нога оказалась босой.

Надежда опустила глаза и удостоверилась в этом неприятном открытии.

Она где-то потеряла одну тапку.

Это окончательно решило вопрос. Появиться перед соседями в затрапезной футболке, вытянутых на коленях штанах и тапочках – это, конечно, неприятно, но появиться перед ними в одной тапке было решительно невозможно. Ведь учат же нас в дамских журналах, что всегда надо выглядеть прилично, в любом месте и в любое время суток. Днем и ночью, в будни и в праздники. «Ага, – немедленно огрызнулась в ответ себе же самой Надежда, – я же квартиру убираю, в пыли вожусь. Что, мне делать это в вечернем платье?»

Дверь кладовки была закрыта неплотно. Надежда Николаевна закусила губу и осторожно выглянула в щелку.

Она успела разглядеть мужское плечо в черном пальто, плоский затылок, темные волосы. Вот мужчина исчез из ее поля зрения, и его сменила женщина, несомненно, та самая, которую Надежда видела в последнее время перед соседней квартирой. Ее светлый кожаный плащ и пышные волосы цвета топленого молока.

Разговор на повышенных тонах продолжался.

– Я знала, что дело нечисто, – говорила женщина с тем странным напряжением, какое бывает, когда родители ссорятся, но стараются не разбудить спящих детей, то есть пытаются говорить вполголоса, но то и дело срываются на крик. – Я знала, конечно, но не представляла, до чего вы можете дойти!

– Ой, вот только не надо этого, – процедил мужчина. – Только не заводи старую песню! Ты в этом деле по самые уши, и если что-то пойдет не так, ты будешь первой, кто…

– Не надо меня пугать! – выкрикнула женщина. – Я прекрасно знаю, чем мне это грозит, но больше не хочу в этом участвовать! Я пойду сам знаешь к кому и скажу…

Ссорящаяся пара прошла мимо кладовки и скрылась в комнате. Голоса стали глуше, но раздражение и злость, кажется, только нарастали. Надежда чуть шире приоткрыла дверь, выглянула в коридор и увидела совсем недалеко одиноко валяющуюся тапку. Она огляделась, приметила справа от двери старый мужской зонтик и ухватила его правой рукой, левой продолжая прижимать к себе Бейсика.

При этом она, должно быть, прижала его слишком сильно, потому что кот издал недовольное утробное урчание и попытался вырваться.

– Тише ты, – шикнула на него хозяйка и, высунув зонтик в коридор, попыталась дотянуться до тапки.

В комнате по-прежнему спорили на повышенных тонах.

– Ты этого не сделаешь, дура! – мужчина пытался сдержаться, но злость так его распирала, что он почти кричал. – Идиотка, совесть у нее, видите ли, взыграла! Так я и поверил!

Надежда Николаевна поежилась – в такой момент лучше человеку под руку не попадаться. Эти двое и так на взводе, а если увидят ее, то непременно решат сорвать злость на ней. Еще подумают, что она нарочно подслушивает.

Бейсик внезапно дернулся, Надежда от неожиданности выпустила зонтик из рук, и тот шлепнулся на пол с довольно громким стуком. Сердце у Надежды ухнуло вниз. Вот сейчас эти двое явятся на шум и увидят ее, прячущуюся в кладовке. Она умрет от стыда!

Надежда скорчилась на холодном кафельном полу, страстно желая очутиться сейчас на мягком диване в своей гостиной. Только бы уйти отсюда незамеченной, и она больше никогда и ни за что не станет ввязываться ни в какие неприятности. Даже кота не отлупит за хулиганство!

Бейсик вел себя тихо. В комнате по-прежнему гудели два раздраженных голоса.

Надежда снова приоткрыла дверь кладовки. Зонтик, падая, задел тапку, и она выкатилась на середину прихожей. Теперь, если эти двое выйдут, они не смогут ее не заметить. И зонтик еще рядом…

Надежда решительно схватила зонтик и подгребла им тапку к себе. Затем надела ее на ногу и почувствовала непонятное облегчение. Хорошо бы теперь выскочить из квартиры незаметно. Пускай эти двое там ругаются, ей нет до них никакого дела.

Однако входная дверь, которую она видела из кладовки, теперь была заперта. И пока Надежда будет греметь замками, ее услышат.

Она задумалась на мгновение и тут услышала из комнаты женский крик:

– Ты что? Не на…

Крик захлебнулся, потом упал стул, еще что-то грохнуло, мужчина рыкнул, и Надежда поняла, что те двое дерутся. Вот еще неприятность! Теперь соседи услышат шум и вызовут, чего доброго, полицию. И все узнают, что Надежда Николаевна, уважаемая женщина, шастает по чужим квартирам. Та же Антонина Васильевна мигом разнесет эту новость по всему двору, уж она-то умеет. И пойдут разговоры: у Савушкиных из второго корпуса обнесли квартиру, взяли две шубы, золотишко и пять тысяч денег (больше умные люди в квартире не хранят). Обнесли, ясное дело, среди бела дня, когда вся семья была кто на работе, кто в школе. Соседи не видели никого подозрительного, но может, и не было никого чужого? Может, это Надежда Николаевна подсуетилась?

Зинаида Пална из соседней парадной, приехав с дачи, хватилась новых зимних сапог. Коробка лежала на шкафу, а тут как корова языком слизала. Что с того, что весь дом знает, что сапоги продал ее племянник Витька, пьяница и вор. Зинаида теперь все свалит на Надежду: своя-то кровь роднее.

Людям только повод дай – придумают, чего не было.

Из комнаты раздался вдруг долгий и страшный стон. Через мгновение он затих, как будто у женщины не было больше сил издавать эти звуки. Потом послышалось хриплое дыхание мужчины, и впечатление было такое, как будто он делает трудную и тяжелую работу. Вот он крякнул и перевел дыхание, и сразу вслед за этим на пол упало что-то тяжелое и мягкое – тюк с тряпками или ватный матрас.

Волосы у Надежды отчего-то встали дыбом. Бейсик прижался к ней всем телом, дрожа и, кажется, стуча зубами. Или это она, Надежда, стучала зубами, а кот от нервов царапал хозяйку когтями?

От боли Надежда пришла в себя и снова прислушалась. В квартире стояла абсолютная тишина. Не могут два человека сидеть так тихо. Да что там у них происходит?

И вот, когда она уже отчаялась и решила наплевать на все и вылезти из кладовки, чтобы посмотреть, какого черта происходит в комнате, оттуда послышался скрип, потом кто-то шагнул, вздохнул тяжело, потом повернули что-то громоздкое, а потом мужской хриплый голос пустился растерянным матом. Очевидно, это не помогло, потому что голос хрипло простонал:

– О-ох…

Надежда попыталась представить, как этот мужчина схватил себя за волосы и раскачивается, повторяя бессильно свое «ох». Так может себя вести только человек в крайней степени отчаяния, когда свершилось непоправимое и сделать уже ничего нельзя.

Неужели он ее убил? От этой мысли она дернулась и едва не своротила пылесос. Да не может быть! Вот так вдруг?..

Но мысль эта, которую Надежда усиленно отгоняла, уходить категорически не хотела. Она вертелась в голове и так и этак, стремясь устроиться поудобнее, и наконец Надежда Николаевна поняла, что избавиться от этой мысли не удастся. По природе своей она была женщиной смелой и решительной, поэтому и сейчас не стала падать в обморок и визжать – что толку? Вместо этого пора было включать мозги и решать, права она или нет. В самом деле: то ругались эти двое, прямо в крик, потом, очевидно, дрались, а теперь женщину не слышно – не кричит, не стонет. Стало быть, он ее в пылу ссоры приложил чем-нибудь или ударил сильно – мужик, судя по всему, здоровый. Если бы она просто сознание потеряла, он бы суетился, тряс ее, по щекам лупил, чтобы в себя привести, а он только охает. Стало быть, дело плохо, ничем ей уже не поможешь. Потому и «Скорую» этот тип не вызывает. И что теперь ей-то, Надежде, делать? Она нежелательный свидетель, а свидетелей никто не любит.

Снова в комнате задвигались, после чего она уловила в своей кладовке запах дыма. Однако. Не слабые, видать, нервы у мужика, если он спокойно может курить рядом с убитой.

Бейсик пошевелился у Надежды под боком и посмотрел жалобно. Он, очевидно, тоже хотел очутиться как можно дальше от этой квартиры. Лучше всего на мягком диване в гостиной. Или на кухне у батареи. Но можно и просто на подоконнике.

Послышались шаги и шорох.

– Черт, куда я его задевал? – недовольно ворчал мужчина.

Надежда поняла, что он роется в карманах куртки. Потом послышался негромкий писк. Все ясно, звонит по мобильному. Неужели все же решил вызвать «Скорую»? Или полицию? И теперь Надежду замешают в дело об убийстве…

Она почувствовала, как по спине стекают холодные струйки пота. «Господи, пронеси!» – только на это и хватило сил.

– Алло, это я. – Услышала она голос. – Нет, не совсем в порядке. Проблемы у нас. Не по телефону. Ты подгони сейчас машину прямо к подъезду. Что с того, что места нет? Найди! А сам поднимайся срочно! Мне одному с этим не управиться.

«Будут избавляться от трупа, – подумала Надежда. – Интересно, каким образом? Очевидно, вывезут за город и бросят в какой-нибудь овраг или просто в канаву…»

Она устала бояться и уселась поудобнее. Послышался звонок, и в прихожую ввалился кто-то большой и шумный.

– Что здесь у тебя? – гаркнул он.

– Сам посмотри, – буркнул первый.

Второй протопал в комнату, и оттуда послышался его изумленный мат.

– Ты даешь! – протянул он, вернувшись в прихожую. – Этак можно все дело испортить! Кто нам теперь…

– Не ори, – цыкнул первый, – стены здесь картонные, все слышно.

– А с ней чего делать?

– Нужно ее из квартиры вывезти срочно. Здесь должно быть чисто. Главное – чтобы документов при ней не было никаких… А сейчас выйдем – вроде бы пьяная она, а мы под руки ее ведем.

– Угу, – засомневался первый. – Ты на рожу-то ее посмотри. Сама синяя, язык вывалился. До такого состояния даже мой дядька не напивался, а уж он по этому делу спец был. С детства помню: по пятницам до дома никогда не доходил. Во дворе лужа, там он и приземлялся. Уже все соседи знали – кричали в окно: «Клава, твой опять в луже отдыхает!» Тетка сразу бежит его поднимать. А после получки вообще домой не являлся, в вытрезвитель его обязательно забирали. Но чтобы с такой рожей – это ни-ни, дядьку всегда узнать можно было…

– Ладно, устроил, понимаешь, вечер воспоминаний, – фыркнул первый голос. – Ты лучше предложи что дельное.

– А что? Положить ее куда-нибудь – в чемодан там или в сумку…

Надежда в кладовке едва не окочурилась со страху. Им нужен чемодан – да вот же он стоит на полке! Сейчас они полезут сюда и первым делом увидят их с Бейсиком. И если до того оставалось надежда, что с одним мужиком она справится, то против двоих ей точно не устоять.

– Не, в чемодан нельзя, – после недолгого раздумья протянул первый мужчина. – Чемодан нужен большой, а если мы по лестнице с таким пойдем, кто-то может подумать, что мы квартиру обворовали. Привяжутся, шум поднимут. Запомнят, в общем.

– Точно, – согласился второй, – там у подъезда такая бабка вредная дежурит. Сама как слон и голос как у слона. Увидела, что я малость на газон заехал – как давай орать! Еле отбился.

«Антонина это», – усмехнулась про себя Надежда.

– В ковер ее завернем, – распоряжался первый. – Здесь такой ковер драный, что никто не подумает…

Точно, Надежда вспомнила, что палас на полу у Раисы был сильно потертый – истоптали его дети и собака. Такого даже Антонина не пожалеет.

В комнате послышалась возня, потом мимо двери кладовки пронесли что-то тяжелое, снова раздался мат – это один из мужчин споткнулся о зонтик, после чего хлопнула дверь, и все стихло.

Надежда без сил прислонилась к стене. Через некоторое время кот Бейсик пошевелился и тронул ее лапой. «Некогда рассиживаться, – говорил его взгляд. – Быстро рвем когти отсюда!»

Надежда не могла не признать правоту кота. Усилием воли она собрала себя с пола и приоткрыла дверь кладовки. В квартире стояла гулкая тишина. На негнущихся ногах она подошла к входной двери. К счастью, у Раисы был замок, который изнутри можно открыть без ключа. Дрожащими руками Надежда Николаевна нажала на ручку. Мелькнула мысль, что надо бы протереть ручку и замок, чтобы ничто не связывало ее с убийством, но сил на это уже не было. Оглянувшись напоследок, она остановила взгляд на кожаном плаще, брошенном прямо на пол под вешалкой. Плащ был порван на плече: здоровенная дыра, не зашить, не заклеить. Впрочем, его хозяйке плащ уже не понадобится.

Надежда осторожно высунула голову на площадку. Тихо. Хорошо, что Антонина Васильевна живет на другом этаже. Она вечно болтается по лестнице, никуда от нее не скрыться. А у них все люди работающие, один сосед вообще в командировках месяцами торчит, так что сейчас дома никого нет. Надежда поудобнее перехватила кота и захлопнула за собой дверь чужой квартиры. Затем одним тигриным прыжком оказалась у своей двери. И квартиру-то не закрыла, идиотка несчастная, так нараспашку и оставила. Все из-за кота, чтоб его, прости господи…

Только в собственной прихожей она смогла перевести дух и унять колотящееся сердце. Кот выпал из ослабевших рук и плюхнулся на пол, как тесто из кастрюли. Но тут же сгруппировался и улепетнул на всякий случай с Надеждиных глаз долой. Он знал, что, если хозяйку разозлить, она бывает очень вредной. Отлупит еще газетой или тапкой. Не слишком больно, но унизительно. Надежда же и думать забыла о коте. Ей было страшно. Однако не в ее характере было давать волю нервам. Нужно успокоиться, принять душ и переодеться, потому что в кладовке у соседей было, прямо скажем, грязновато. А потом она выпьет чаю и поразмыслит над случившимся в спокойной обстановке.

Она потащилась в ванную, но споткнулась о порог и бросила взгляд вниз. И едва не свалилась на пол от неожиданности, увидев собственные ноги в домашних тапочках.

Дело в том, что тапочки были разные. То есть, в принципе, это были самые обычные домашние тапки, пушистые и без задников, такие в любом магазине продаются. Просто на левой ноге была тапка голубая с симпатичным дельфинчиком, а на правой – розовая, с не менее симпатичным зайчиком.

Надежда ахнула и опустилась на синенький пуфик, стоящий в прихожей. Прихожая была оформлена в серо-голубых тонах: голубой кафель, серебристо-серые стены, темно-синий шкаф-купе и два пуфика. Очевидно, поэтому кот Бейсик не очень любил проводить время в прихожей – он к ней не подходил по цвету. Другое дело гостиная, где стены бежевые, занавески золотистые, а мебель приятного орехового оттенка. Рыжий кот там очень уместен.

Пытаясь сосредоточиться на тапочках, Надежда вспомнила, что ее были голубыми, под цвет прихожей. А это вульгарное розовое безобразие она подцепила в той ужасной квартире. Подцепила в буквальном смысле – зонтиком. Не разобралась со страху, увидела одинокую тапку и решила, что это ее. И что теперь делать? Дверь соседской квартиры она захлопнула, туда не попасть. Да она ни за какие коврижки туда не пошла бы! Хватит уже, чуть и так со страха не умерла.

Надежда сняла несчастную розовую тапку и оглядела ее со всех сторон. Почти новая, стало быть, не от Раисиного семейства осталась. Те раньше по бедности и правда все до дыр занашивали.

К подошве приклеилась какая-то бумажка. Надежда машинально ее оторвала – использованный билет. Не в кино, не на троллейбус, не в театр и не на выставку.

Билет был в музей. Так и написано: «Музей чертей». Работает с десяти до восемнадцати, выходной – воскресенье. Дальше адрес и цена – пятьдесят рублей.

Вот еще новость, Музей чертей. В жизни она не слышала о таком музее. Впрочем, город большой, чего в нем только нет.

Надежда решительным шагом отправилась на кухню и сунулась в мусорное ведро. Так, пакет полупустой. Одну тапку она сунула прямо туда, к мусору, а вторую завернула отдельно.

«И ничего не знаю, – думала она, закрывая крышку мусоропровода. – Нигде не была, ничего не видела, никаких тапочек не теряла. Пусть докажут!»

Вернувшись в квартиру, Надежда Николаевна поняла, что душ подождет, потому что если она немедленно не выпьет чай, нет, лучше кофе, то просто умрет от стресса.

Она сварила большую чашку кофе с молоком и намазала сухарик обезжиренным творогом. Потом подумала и сделала еще бутерброд с ветчиной (без масла). Потом махнула рукой на все и разогрела в печке круассан с вареньем.

Круассан подействовал как положено, и Надежда Николаевна наконец смогла думать спокойно обо всем, что случилось в квартире напротив.

А случилось там убийство. Судя по всему, мужчина, который пришел с той нелюбезной девицей, не собирался ее убивать. Но она его довела, что называется, до греха. Что-то она ему кричала, угрожала, что куда-то пойдет, к кому-то обратится. Он ей в ответ: «Не строй из себя дурочку совестливую». И непонятно, кто прав.

То есть убивать, конечно, нехорошо, опомнилась Надежда. Хоть девица ей и не нравилась, это еще не повод ее душить. Точно, он ее задушил. Этот второй красочно так описывал: морда синяя, язык вывален…

Надежда поежилась и налила себе еще кофе.

На кухню явился Бейсик. Он и раньше слышал шум открываемого холодильника, но побаивался и выжидал. Теперь, рассчитав, что после кофе хозяйка станет добрее, он решился на вылазку.

Осторожно ступая, кот приблизился к Надежде и потерся пушистой щекой о ее ноги. Надежда машинально взяла его на руки и почесала за ухом.

– Мурм-м? – спросил кот.

Это означало: «Не забыла ли ты, что животное тоже хочет есть?»

– Забудешь с тобой, как же, – проворчала Надежда. – По-хорошему надо бы тебя наказать…

Но руки сами уже отрезали коту солидный кусок ветчины. Бейсик удовлетворенно заурчал и подхватил ветчину на лету, как собака. Надежда вздохнула и решила, что пора перестать думать о неприятном. Нужно заняться неотложными делами, скоро муж придет, а у нее суп не заправлен и второго нет. «Это безобразие, – немедленно осудила она себя, – муж так много работает, а сейчас весна, организм ослаблен, ему нужно полноценное питание. И витамины».