Любовь мексиканского сыщика

– Василиса, у тебя мобильник заливается! – крикнула мне маникюрша Люся.

– Ой! – Я дернулась, и тут же мастер шикнула:

– Сидеть смирно! А не то лицо измажу, потом не оттереть!

Она сама нашла в сумке мой мобильник и дала в руки. Я не стала прижимать его к уху, чтобы не замазать краской, стекающей с волос, и все равно слышно было отлично. Дядя Вася почему-то всегда разговаривает по телефону ужасно громко, как будто не верит в технику и хочет докричаться до меня напрямую.

– Василиса, где ты ходишь? – вопрошал он.

Вот интересно, сам же отпустил меня сегодня с утра в парикмахерскую! Не прошло и часа, как я ему понадобилась! Нет, пора потребовать у него прибавки!

Дядя Вася – а если полностью, Василий Макарович Куликов – является моим непосредственным шефом. Или, если угодно, партнером. Мы с ним на пару содержим детективное агентство. То есть содержит, конечно, он, он – владелец, хозяин, начальник оперативного отдела и по совместительству главный детектив, а я – бухгалтер, секретарь, делопроизводитель, в общем, как раньше говорили – прислуга за все. А если по-простому, то девочка на побегушках – пойди-подай-принеси. Причем чаще всего пойди – не знаю куда, а принеси – не знаю что.

Гражданин судья, последнюю фразу прошу вычеркнуть из протокола, подумала я ее просто из вредности, потому что дядя Вася – начальник не противный и в деле своем понимает очень даже хорошо, так что пустых, бессмысленных заданий мне не дает. Просто иногда им нужно управлять – ненавязчиво так, незаметно, держась в тени. Подсказать в нужный момент, как поступить, осторожно навести на нужную мысль, причем так, чтобы он принял ее за свою собственную, положить на видном месте нужный предмет. В лоб действовать никак нельзя – дядя Вася упрям, как все мужчины, ни за что не прислушается к чужому мнению, особенно к моему. А если применить все эти маленькие хитрости, то сосуществовать с ним вполне можно.

– Что ты там болтаешь про судей? – опешил дядя Вася. – До суда еще дело не дошло!

Оказывается, я думаю вслух, вот новость!

– Василиса, ты можешь прийти в течение получаса? – строго спросил мой шеф. – У нас клиент!

– Не могу, – честно ответила я, – краска не ляжет.

– Какая еще краска? – опешил он. – Ты ремонт, что ли, затеяла? Нашла время!

Ну вот, пожалуйста, говорила же ему утром, что в салон красоты записалась. На дворе середина мая, давно пора привести голову в порядок, а мне все некогда. Это настоящее преступление – так мало заниматься своей внешностью!

– Василиса, бросай свою кисточку и дуй быстро ко мне! – надрывался дядя Вася.

Забыла сказать, что офис детективного агентства он устроил в своей собственной квартире – просто отвел под него одну из двух комнат.

Дядя Вася – бывший милиционер. Когда он вышел на пенсию, через некоторое время сильно заскучал по работе, к тому же на одну пенсию долго не проживешь. Жена его к тому времени умерла, и коротал Василий Макарович свое свободное время, склеивая картонные модели танков, бронетранспортеров и самоходок. А еще вылизывая свой старый «жигуленок», которого любовно называл «ласточкой». От такой «веселой» жизни дядя Вася быстро затосковал и стал прикладываться к бутылке чаще, чем нужно.

Тут-то мы с ним и встретились. Не подумайте плохого, не в рюмочной и не в дешевом кафе, не в парадняке и не на лавочке в парке. Встретились мы в гараже. То есть он возился в гараже, а тут пробегали мы с Бонни. (Про Бонни расскажу отдельно. Это большая и очень важная тема.)

Так вот, убегали мы от милиции. Меня арестовали по подозрению в убийстве любовницы моего мужа^[1], и вроде бы дядя Вася должен был помогать своим бывшим коллегам. Он, однако, мне поверил и помог в расследовании этого дела. Разумеется, я не убивала эту стерву (хотя не скрою, очень хотелось это сделать). Но я чту Уголовный кодекс.

А Василий Макарович так разохотился, что решил открыть свое собственное детективное агентство. И можете себя представить, сначала не желал меня брать на работу. То есть бумажки перебирать – это пожалуйста, а к оперативной работе привлекать – упаси боже! И понадобилось расследовать нам пару-тройку дел, чтобы он наконец понял, что ему без меня не обойтись. Понять-то он понял, но ни за что в этом не признается. Ну да ладно, это не так уж и важно.

Дядя Вася перешел уже к самому обычному ворчанию, по-стариковски детально разбирая по косточкам мой характер – и необязательная я, и непослушная, и на работу вечно опаздываю, и все всегда забываю. Все ясно – встал сегодня с левой ноги. Потому что ни слова правды не было в его гневной речи.

Знакомы мы без малого год, а за это время при близком общении мужчину изучить нетрудно. Тем более, у меня есть опыт – шесть лет была замужем. Но, как выяснилось впоследствии, своего мужа я как раз изучить не смогла. Дурил он мне голову очень ловко, а может, это я такая доверчивая дура. Ну, долго рассказывать не буду, это никому не интересно, в общем, мы развелись. По обоюдному согласию, только согласие это не распространялось на недвижимость, а именно: отличный загородный дом в коттеджном поселке. В очень приличном месте, надо сказать. Дом муженек оставил себе, а меня выпроводил буквально на улицу, без денег и без крыши над головой. Но и эта задача наконец разрешилась, и теперь мы с Бонни живем в двухкомнатной квартире. Места немного, зато отдельная, и даже с маленьким садиком, что очень удобно, принимая во внимание Бонни. (О Бонни все же позднее.)

– Василий Макарович! – Я сумела наконец пробиться сквозь поток слов. – Я вовсе не крашу стены, а в парикмахерской нахожусь! Через час только смогу быть! А что там за клиент?

– Да дамочка одна… – вздохнул дядя Вася сердито, и я тут же поняла почему.

Он ужасно не любит таких дел. Дама, разумеется, поручит нам следить за своим мужем. Для чего еще нужен частный детектив, как не для того, чтобы вывести на чистую воду неверного супруга? Еще обращаются к нам мелкие бизнесмены, если знают, что в их фирме кто-то из сотрудников подворовывает по мелочи, а поймать его за руку не могут. Фирмочки эти небольшие, в крупных своя охрана, им привлекать человека со стороны ни к чему.

Бывают, конечно, дела интересные. Но редко. А в основном – рутина со слежкой. И дяде Васе с такими делами не везет. То в момент слежки заметят его и морду набьют, то застрянет на крыше недостроенного дома в трескучий мороз и схватит жесточайшую простуду, то опять-таки бдительная соседка из дома напротив сигнализирует куда следует, что на балконе посторонний мужик ошивается. Она-то в милицию сигнализировала, а пока милиция собиралась, муж вернулся. Ну и спихнул дядю Васю с балкона, хорошо, не до земли падать пришлось, бетонный козырек по пути случился. Но ногу мой шеф тогда все же сломал. Как говорится, производственная травма. Ничего не поделаешь, профессия частного детектива относится к рискованным.

Поэтому не любит дядя Вася слежки за неверными супругами, не получается у него. Оттого и злой такой с утра.

– Подождет ваша дамочка! – сказала я. – Попозже ей назначьте! Судя по всему, время у нее есть.

– Василиса, время! – теребила меня мастер. – Волосы пересушим!

– Говорить больше не могу, мыться надо! – Я бросила трубку, успев услышать еще сердитый рык дяди Васи.

Под теплыми струями воды я оттаяла, и настроение резко повысилось. В самом деле – жизнь не так плоха.

Во-первых, наконец-то наступила весна. Во-вторых, дядя Вася редко позволяет себе разговаривать со мной в таком тоне, так-то он человек незлобивый и отходчивый. В-третьих, дядя Вася и Бонни – это вся моя семья на сегодняшний день, а близким людям, как известно, прощается многое. И в-четвертых, волосы покрасили очень хорошо. Такой дивный оттенок медового… Светлый мед, липовый…

У меня от природы и так светлые волосы, но этот цвет мне явно к лицу. И к такой шевелюре подойдет та миленькая голубая кофточка на пуговках, которую я купила буквально вчера.

– Ну как? – Мастер отступила и повернула ко мне зеркало.

– Блеск! – ответила я честно. – Вот спасибо!

– Носи на здоровье…

Расплачивалась я на ходу и куртку надевала тоже на бегу. И понеслась к дяде Васе. Живем мы с ним на Васильевском острове, а там не то чтобы все близко, но старожилы передвигаются пешком – так удобнее. Где дворами проходными путь срежешь, где через скверик перебежишь, где подъезд сквозной, а там через мостик пешеходный, мимо кладбища – и вот я у его дома.

Ключ куда-то завалился, и я стала трезвонить.

– Ну что такое… – дядя Вася открыл дверь. – Вы, девушка, к детективу?

– Дядя Вася, вы что, меня не узнали? – Я оторопела.

– Василиса! – Он отступил в глубь квартиры. – Ну ты даешь! Надо же, как прическа меняет человека!

– Богатой буду! – обрадовалась я.

– Угу, если так будешь к работе относиться, то скоро бутылки с тобой собирать пойдем!

– Да что с вами сегодня такое? – изумилась я.

– Этот негодяй… – начал он, и я сразу поняла, что дело пахнет керосином. Потому что в квартире тихо, а обычно при моем приходе раздается дикий вой, лай, стук и грохот. Когда семидесятикилограммовая махина стучит головой в дверь, дверь выдерживает недолго. И в прихожей появляется огромное чудовище светло-песочного цвета, из открытой пасти размером с небольшой такой дорожный саквояж, капает удивительное количество слюны, хвост мотается из стороны в сторону с амплитудой… в общем, человека зашибет если не насмерть, то с ног сбить может запросто. И все это зовется Бонифацием, сокращенно Бонни, и является собакой породы бордоский дог.

Бонни – моя радость и счастье, свет моих очей. Он достался мне по наследству, и теперь у нас полная взаимная любовь и согласие. Бонни меня обожает и рвется меня защищать и опекать, а для этого, разумеется, он должен все время находиться рядом. И как, интересно, это сделать? Мало ли куда я хожу… При моей работе часто нужно казаться незаметной.

Ага, попробуйте не заметить этого слонопотама!

Тем не менее Бонни очень не любит оставаться один, а вот с дядей Васей у них полное взаимопонимание. И слушается он его гораздо охотнее, чем меня. Так что сегодня с утра я привела Бонни, а сама упорхнула в салон красоты. И что же он натворил?

После того как одна богатая дама отвалила нам хорошие деньги за спасение своей жизни и всяческую помощь^[2], я уговорила дядю Васю сделать ремонт в квартире. Потому что квартиру свою он использует в качестве офиса, и, сами понимаете, как клиенты относятся к потолку с трещинами, оборванным обоям и облупленным подоконникам. Лично у меня нет доверия к человеку, который не способен привести в порядок собственный кабинет. Но если вы думаете, что заставить моего шефа сделать ремонт было легко, то вы глубоко ошибаетесь.

Некоторое время назад мне удалось выбросить старое продавленное кресло с пружинами, впивающимися в зад посетителя, как только он опустит этот зад в то кресло. Взамен купили новое, кожаное, а также два неудобных стула с жесткой спинкой. Тут же выяснилось, что кресло совершенно не подходит к столу – старому, обшарпанному, с потертой и исцарапанной столешницей, да еще Бонни изгрыз все ножки, как будто он не взрослая, солидная собака, а четырехмесячный щенок, страдающий от переизбытка энергии.

Стол я раздобыла с большой скидкой через Интернет – разорившаяся фирма распродавала свое имущество. Там же прихватила шкаф для бумаг и очень стильную вешалку для прихожей. Далее понадобились настольная лампа, новый компьютер, и в конце концов дядя Вася согласился, что надо бы комнату обновить.

Господи, чего мне это стоило! Десять не десять, но пять лет моей молодой жизни на его совести.

Василий Макарович был тверд, как гранитная скала. Ремонт только в кабинете. Туда действительно ходят клиенты, там должно быть прилично. Причем оказалось, что слово «прилично» мы с ним понимаем совершенно по-разному.

– Обои переклеить и потолок побелить! – орал дядя Вася. – А окна я сам выкрашу!

– Или меняем ваши прогнившие рамы на стеклопакеты, или я сама выброшусь вот в это окно! – орала я в ответ.

И Бонни вторил мне басовитым лаем. Думаю, что Бонни сказал решающее слово, и в результате в квартире появилась разбитная малярша Зина.

И только я перевела дух, как эта самая Зина принялась удивительно быстро окучивать дядю Васю, потому что сама она оказалась откуда-то из-под Новгорода, а тут мужчина одинокий, не очень старый и с собственной квартирой. Женщина, эта самая Зинаида, была видная и по-своему неплохая, но дядя Вася на ее прелести, надо сказать, не повелся.

А пока они там разбирались, ремонт, сами понимаете, двигался медленно. А у нас клиенты, и финансовое благополучие напрямую зависит от их количества.

Так что пришлось нам с Зиной расстаться и нанять двух черноволосых мальчиков с испуганными глазами. Эти готовы были работать хоть сутками, беда в том, что они ничего не умели. Ни красить, ни клеить, ни гвоздя вбить, ни по-русски говорить.

Дядя Вася помаленьку накалялся и готов был уже все бросить, но парни развели такую грязь, что жить в квартире все равно было совершенно невозможно.

И тогда небо послало мне Этю. Да-да, именно так он себя называл, а уж какое это полное имя, я понятия не имею.

Этя был здоровенный рыжий дядька с многочисленными дефектами речи. Из тридцати трех букв русского алфавита он выговаривал только три, самое большее – четыре. На руки эти дефекты не распространялись, руки у Эти были золотые. Причем не сомнительной пятьсот восемьдесят третьей пробы, а настоящей, девятьсот пятьдесят восьмой. Этими самыми руками он вмиг привел в порядок комнату и прихожую – на большее дядя Вася никак не соглашался, клиенты, мол, ходят только туда, а он как-нибудь проживет.

И теперь, когда я привожу Бонни, дядя Вася пускает его только в спальню. Именно туда я и направилась.

Вы можете себя представить, что поначалу я не заметила такую тушу в тринадцатиметровой комнате? Правильно, я сама удивилась, а потом увидела, что кровать как-то странно колеблется. Бонни пытался залезть под нее, но места не хватило, тогда он приподнял кровать, и теперь она вместо ножек опиралась на Бонни.

– Эй! – позвала я. – Выходи уж!

Кровать и вовсе перестала шевелиться. И что же такого натворил мой пес, если так боится показаться мне на глаза?

И тут я заметила в углу гору каких-то бумажных ошметков.

– Боже мой, Бонни, неужели ты?..

Так и есть, этот злодей, это чудовище добралось до дяди Васиных картонных моделей, и теперь от танков и самоходок времен Второй мировой осталась вот эта куча макулатуры в углу. Кровать снова зашевелилась, и показалась виноватая морда.

– Сожрал? – с негодованием заорала я. – Да как же у тебя совести хватило? Немедленно вылезай!

Бонни тут же убрал голову назад под кровать, как черепаха под панцирь. Я принесла швабру и стала бестолково тыкать ею под кровать, но понимала, что швабра может повредить этому паршивцу, как африканскому слону дробина.

– Оставь его… – дядя Вася показался в дверях. – Я сам виноват, отогнал его, он обиделся, вот и…

– Ну, знаете! – окончательно разъярилась я. – Если ему все спускать, он на шею сядет!..

– Да ладно, эти модели мне все равно не нравились, теперь будет чем заняться вечерами…

– Никакого с вами воспитания… – вздохнула я, и тут раздался звонок в дверь.

– Сиди тихо! – Я пнула ногой кровать. – Пикни только у меня!

Дядя Вася скрылся в кабинете, а я распахнула дверь, не спрашивая, потому что ожидала клиентку.

Ну что ж, не могу сказать, что я сильный физиономист, однако кое-чему дядя Вася меня успел научить. Так вот, поглядев на молодую женщину, что стояла на пороге, я сразу поняла, что клиентка нетипичная. Потому что мужа не имеется, это было видно невооруженным глазом. И не потому, что нет обручального кольца или девица была слишком молодая – кому это молодость мешала выйти замуж? Просто вид у девицы был не то чтобы беспечный – нет, она усиленно пыталась выглядеть деловой, вид у нее был свободный. А раз мужа нету, то и следить не за кем, стало быть, дело у нее другого рода. А в остальном девица была ничего себе – стройная, высокая, да еще и сапоги на высоченном каблуке, черные гладкие волосы до плеч, глаза широко расставлены. Нос чуть-чуть длинноват, но ее не сильно портит.

Она-то ожидала увидеть перед собой частного детектива, а стало быть, мужчину. И приготовила уже соответствующий взгляд – мечтательный и слегка заинтересованный, мало ли какой из себя этот детектив.

А тут я. Было очень забавно наблюдать за выражением ее лица – легкое разочарование, потом небольшое недовольство – кто еще тут будет под ногами болтаться, затем едва заметное пожатие плеч, и вот уже губы выговаривают слова приветствия.

– Проходите, пожалуйста, Василий Макарович вас примет, – нейтральным тоном сказала я.

Девица молча шагнула в кабинет, не сняв плащ и не сделав попытки вытереть ноги. Поскольку я выполняю в нашем агентстве не только функции секретаря, бухгалтера, но и уборщицы, я нахмурила брови. Но девица этого не заметила. Надо сказать, плащ ей шел – талия была перетянута широким поясом и казалась весьма тонкой. Мелькнула мысль, что я вроде тоже в последнее время похудела, однако в таком плаще не буду смотреться столь стильно.

Зато я отыгралась в кабинете, наблюдая за разочарованным выражением на лице девицы – дядя Вася как мужчина ее явно не устраивал. Она даже слегка поморщилась, отвернувшись, он-то ничего не заметил, но я все видела. И в отместку подтолкнула ее не к новому креслу, а к жутко неудобному стулу.

– Итак, чем могу служить? – спросил Василий Макарович со старомодной вежливостью.

Думаю, он тоже сумел вычислить, что девица – не клиент, мужа у нее нету, а если за любовником следить, то не станет она никого нанимать, сама справится, ей не стыдно.

– Нужно проследить за одним человеком, – буркнула девица, – есть подозрение, что он гуляет от жены.

– От вас, что ли? – не удержалась я.

– Спокойнее! – тут же одернул меня дядя Вася. – Давайте-ка по порядку. Вас как зовут?

– Это обязательно? – Она поморщилась и глянула на меня не слишком любезно.

– Обязательно, – строго ответил Василий Макарович, – без этого никакого разговора. Таков порядок.

Девица достала пачку сигарет и закурила, не спросив разрешения. Потом положила ногу на ногу и попыталась вальяжно откинуться на стуле. Но стул, как уже говорилось, был ужасно неудобный, спинка жесткая, так что у девицы ничего не получилось, только пепел с сигареты упал прямо на пол.

«Если растопчет его ногой, я ее выгоню, – решила я, – что, в самом деле, за хамство?»

Есть такие люди, которые считают, что за свои деньги могут человека обхамить и унизить по полной программе. Ну нам-то платят за работу, а не за унижение.

Мы переглянулись с дядей Васей, он понял, что я церемониться не стану.

– Простите… – выговорила наконец девица, очевидно почувствовав флюиды моей злости, носящиеся в воздухе.

Я сделала зверское выражение лица и подвинула ей металлическую пепельницу.

– Итак… – дядя Вася был весь внимание.

Девица снова поморщилась и нехотя заговорила.

Ее зовут Лиза, Елизавета Евгеньевна Ерощенко. У нее есть старшая сестра – весьма деловая дама, у сестры свой бизнес и муж. И вот некоторое время назад сестре стало известно, что муж этот не совсем честно соблюдает условия брака.

– Налево ходит, – уточнила я.

– Вроде того… – Девица зыркнула на меня сердито.

– Продолжайте. – Дядя Вася посмотрел на меня строго: не встревай, мол, в разговор по ерунде, не сбивай человека с мысли.

Сестра на измене мужа не поймала, продолжала девица, поэтому не то чтобы не поверила слухам, но решила поразведать обстановку. Женщина она деловая, а в бизнесе, понятное дело, на слово никто никому не верит. Вот сестра и подошла к вопросу по-деловому, решила сначала получить неопровержимые доказательства неверности мужа, а потом уже с документами в руках с ним разбираться.

– Что ж, это понятно, – протянул дядя Вася, – непонятно только, отчего она сама ко мне не пришла. Дело все-таки деликатное… можно сказать, интимное…

– Сестра мне доверяет! – с излишней горячностью сказала девица. – И потом, у нее совершенно нет времени. Она очень, очень занятой человек. Вот и попросила меня найти частного детектива и поручить ему, то есть вам, это дело.

– Что ж, – сказал дядя Вася, осторожно подбирая слова, – задача, в общем, несложная, если, конечно, объект слежки не президент банка, не министр и не директор крупного холдинга – у тех охрана, они постороннего человека вблизи своего шефа мигом вычислят. Что-то мне подсказывает, что муж вашей сестры не относится к таким личностям.

– Верно, – что-то странное блеснуло в глазах нашей посетительницы, я только не поняла, что это за чувство, – он директор организации «Человек года».

– То есть трудится самостоятельно, к бизнесу жены не имеет отношения… – констатировала я.

И снова девица бросила на меня неприязненный взгляд, в котором что-то проявилось, и я опять не поняла, что именно.

– А скажите, как вы нас нашли? – поинтересовался дядя Вася. – Мне это нужно для статистики.

– По объявлению в рекламной газете, – буркнула девица, – в общем, вы беретесь?

– Минутку… – проворковала я. – Можно ваш паспорт?

– Это еще для чего? – вот теперь она растерялась.

– Таков порядок, – твердо ответил дядя Вася, – составим официальный договор, у меня же не лавочка, а фирма. Лицензия вон! – Он кивнул на стену, куда я повесила лицензию частного детектива в красивой деревянной рамочке.

– Ну, хорошо, раз порядок, – девица снова вздохнула и полезла в сумку за паспортом. – Докладывать все будете мне…

– Угу, а позвольте поинтересоваться, кто будет оплачивать работу? – снова влезла я.

Ну что хотите делайте – не нравилась мне эта девка! Не доверяла я ей! Если и сестра у нее такая же – ни к чему с ними связываться!

– Сестра, конечно! – вспылила девица. – Муж-то ее…

– А тогда извините, – твердо заметил Василий Макарович. – Как говорится, кто платит – тот и музыку заказывает! То есть с тем человеком договор заключаем и ему лично о проделанной работе отчитываемся. Так сестре и передайте! Если надумает она, то обязательно с ней нужно встретиться.

– Некогда ей! – буркнула девица. – У нее работа!

«А у тебя, значит, времени навалом, – подумала я, – раз чужими делами занимаешься».

Мысль эта немедленно отразилась у меня на лице, и девица ее прочитала, потому что скривилась и пробормотала, что позвонит сестре, а потом с нами свяжется.

– Что ж, буду ждать вашего звонка! – Дядя Вася встал с места, давая понять, что разговор окончен.

Я облегченно вздохнула, потому что давно меня беспокоили подозрительные звуки, доносящиеся из соседней комнаты. Там двигали мебель, потом стучали хвостом по полу и царапали когтями этот самый многострадальный пол.

Потом раздался вой. Я этого ожидала, потому и бровью не повела, а клиентка наша аж вздрогнула.

– Кто это у вас там?

– Никто, – я любезно улыбнулась, – это трубы. Дом старый, давно их менять пора…

Она поглядела с подозрением и быстро выскользнула за дверь.

– Думаю, больше не придет… – сказала я с непонятным удовлетворением, услышав, как застучали каблуки по лестнице, – ишь как поскакала, и лифта дожидаться не стала.

– Василиса, – дядя Вася смотрел сердито, – этак ты всех клиентов распугаешь!

– Да я-то при чем? – Я очень натурально пожала плечами. – Сами же такой порядок установили, чтобы паспорт спрашивать!

– Прекрасно знаешь, о чем я! Нужно ровнее держаться! С большим уважением к клиенту!

От дальнейшей перепалки отвлек нас особенно отчаянный пассаж Бонни.

Кровать находилась совершенно не в том месте, где стояла раньше, этот слон умудрился передвинуть ее к другой стенке. Но вылезти так и не смог. И теперь отчаянно выл, призывая спасти его из этого буквально безвыходного положения.

– А вот не будешь хулиганить! Не будешь модели жрать! – Я решила проявить строгость.

Но выглянувшая из-под кровати золотистая морда выглядела такой несчастной, что сердце мое тут же оттаяло. А дядя Вася уже пытался приподнять кровать. Но Бонни так ослаб от страха, что не было у него сил выползти.

– Давайте же быстрее! – прохрипел дядя Вася, лицо его потихоньку становилось фиолетовым, и жилы на шее напряглись.

Кровать была куплена лет сорок назад, да не в магазине, а по случаю, сделана на совесть не из ДСП, а из настоящего массива. Немудрено, что Бонни сильно утомился держать кровать на себе.

Тут я спохватилась, что дядя Вася тоже не железный, и с трудом выволокла Бонни на открытое место.

– Уф! – Дядя Вася без сил повалился на кровать. – Инфаркт с вами наживешь!

Бонни тоже валялся на полу в полном изнеможении, так что на телефонный звонок пришлось отвечать мне.

Звонила та самая подозрительная клиентка Елизавета. Она сказала, что связалась с сестрой и изложила ей ситуацию, и та согласилась встретиться с Василием Макаровичем сегодня в восемнадцать часов в ресторане «Хлебосолье». Сестру зовут Елена Максимовна Соколовская, и она очень просила не опаздывать, потому что время ее расписано буквально по минутам.

– Как это вы говорили, что сестры, а у самих не только фамилии, но и отчества разные? – спросила я, причем не сильно старалась скрыть подозрение в голосе – пускай знает, что я вижу ее насквозь, как рентгеновский аппарат.

– Мы сводные, по матери, – нехотя объяснила Елизавета, – фамилии и отчества у нас по отцам. Вы удовлетворены?

Ого, впервые она обратилась лично ко мне, а до этого смотрела мимо, как будто я пуфик или дырокол.

– Пока да, – бросила я и положила трубку.

Василий Макарович подъехал к ресторану «Хлебосолье» чуть раньше назначенного времени. Он хотел было припарковаться на стоянке возле ресторана, но в последний момент передумал: его старенькие видавшие виды «Жигули» смотрелись бы на ней неуместно, как сантехник в спецодежде на светском приеме.

Вообще-то Куликов любил свою машину и утверждал, что на дороге она не уступит никакой иномарке. Но все же был реалистом и понимал, что внешний вид его «ласточки» оставляет желать лучшего. Самое же главное – если его неказистую машину увидит потенциальная заказчица, ее мнение о частном детективе Куликове может упасть ниже плинтуса.

Василий Макарович невольно подумал, что Василиса, пожалуй, была права, когда буквально заклинала его поменять машину. И деньги у него имелись – два последних дела хоть и были сложными, но принесли хорошую прибыль. Но Куликов привык к своей «ласточке», как к родной, расстаться с ней – все равно что потерять близкого человека. И он все тянул да отнекивался, а потом Василиса затеяла ремонт, и деньги утекли в эту прорву, как в песок…

Может, и к лучшему, поездит он еще на своей «ласточке». Но желательно прятать ее от заказчиков.

Итак, учтя эти соображения, Василий Макарович припарковал свою машину в паре кварталов от ресторана и подошел к нему пешком.

Войдя в ресторан, он озабоченно огляделся по сторонам.

К нему тут же устремилась девушка-метрдотель, однако, окинув Куликова наметанным взглядом, притормозила и спросила его с некоторым сомнением:

– Вы хотели бы пообедать? У нас вообще-то довольно дорого…

– Меня ждут! – недовольно проговорил Василий Макарович. – Госпожа Соколовская.

– Ах, конечно! – Лицо девушки засияло гостеприимством, и она указала на стол в глубине зала, за которым худощавая брюнетка лет сорока разговаривала по мобильному телефону.

Проходя через зал ресторана, Василий Макарович удивленно огляделся.

Ресторан был оформлен в стиле самой обычной деревенской избы. Посетители сидели на грубых деревянных лавках за такими же столами. Между столами и вдоль стен красовались тележные колеса, деревянные кадушки и корыта, по стенам были развешаны серпы, косы и берестяные туески. На отдельном столе стоял огромный, начищенный до ослепительного блеска медный самовар, на трубе которого висела связка баранок. Расторопные официанты, снующие между столиками, щеголяли в вышитых крестом рубахах-косоворотках, но самое удивительное – на ногах у них были настоящие лапти.

Василий Макарович подошел к столу заказчицы.

Брюнетка положила телефон, подняла на него глаза и осведомилась:

– Это вы – детектив Куликов?

– Так точно! – Василий Макарович едва удержался от того, чтобы лихо щелкнуть каблуками. – А вы, я так понимаю, Елена Максимовна Соколовская.

Соколовская кивнула, придирчиво оглядела детектива и наконец показала на скамью:

– Садитесь. Будете что-нибудь заказывать?

– Я… да… чаю… – смущенно забормотал Василий Макарович, судорожно припоминая, как у него обстоит с деньгами.

– Я вас угощаю, – проговорила Соколовская, проницательно взглянув на него. – Здесь хорошо кормят.

– Да я уже обедал… – продолжал отнекиваться Куликов.

Вдруг возле стола бесшумно возник официант в красной вышитой рубахе и голосом профессионального соблазнителя затянул:

– Сегодня повару удивительно удалась стерлядь по-монастырски… очень рекомендую! Зразы тоже удивительно хороши! Расстегаи с белорыбицей – просто объедение…

– Ну, ладно, мне расстегай и чаю! – сломался Василий Макарович, сглотнув слюну.

Официант принял заказ и удалился.

– Итак, – Василий Макарович решил не терять времени даром и взять быка за рога. – Как я понимаю, вы подозреваете, что ваш муж…

Закончить он не успел. Телефон Соколовской подпрыгнул и залился тревожной трелью.

– Извините, – бросила Елена Максимовна Куликову и поднесла аппарат к уху. – Да, я слушаю… как – не успевает? Да вы что?! Вы понимаете, что я под него уже подстроилась! Вы понимаете, что он меня подставляет! Об этом не может быть и речи! Нет, нет и нет!

Она замолчала, а Куликов, воспользовавшись паузой, пригляделся к своей потенциальной заказчице.

Елена Максимовна Соколовская была худощавой, подтянутой женщиной, чем-то напоминающей борзую. Не столько даже сухим легким телосложением, сколько порывистыми движениями и всей торопливой повадкой. Казалось, она в любую секунду готова вскочить из-за стола, сорваться и бежать за дичью. И можно не сомневаться, что эта дичь от нее не ускользнет.

Еще Василий Макарович не мог не отметить, что сестры нисколько не похожи. Несмотря на то, что обе имели темные волосы и худощавое сложение, никакого родства не просматривалось, они принципиально различались по типу.

Старшая была вся в делах, причем не создавала вид, а именно занималась делом. Младшая же, насколько мог заметить Василий Макарович за недолгую их встречу, очень старалась произвести впечатление. Она-то все время делала вид, и совершенно непонятно, какая там эта девица есть на самом деле.

Впрочем, Василий Макарович не очень-то разбирался в современных молодых женщинах. Но Василиса отчего-то эту девицу невзлюбила. А Василиса неглупа и наблюдательна, не пустая болтушка, и многому научилась за последнее время. Так что мнение Василисы Василий Макарович уважал. Только сотруднице своей ни за что в этом не признается, незачем ее баловать, пускай старших слушается.