Дело – труба!

© Н. Александрова, 2018

© ООО «Издательство АСТ», 2018

* * *

– Мороз и солнце, день чудесный! – с улыбкой сказала пожилая дама, усаживаясь в такси.

Водитель слегка кивнул и мягко тронул машину с места. Он был родом из теплых краев и не любил зиму. Но сегодня и правда денек был отменный, что бывает крайне редко петербургской зимой. Ночью была метель, а теперь поздним утром над городом в бледно-голубом чистом небе сияло солнце. И в его лучах искрились сугробы, которые за утро успели нагрести коммунальщики. Дорога была чиста, но машины все же ехали осторожно, не превышая скорости.

Проспект был прямой и широкий, с одной его стороны тянулся большой не то лес, не то парк, в глубину которого проходила аллея, куда торопились лыжники и мамы с колясками. Воздух был свеж и прозрачен, снег чистый, а из парка доносилась музыка до самого проспекта.

И правда, замечательный выдался зимний денек!

Такси свернуло с проспекта на поперечную улицу. Теперь на перекрестке остановились всего две машины. Одна – синий BMW, другая – скромный коричневый «опелек». В синей машине водитель был один, в «опеле» сидели двое мужчин.

Широкий проспект переходила мама с коляской. Рядом семенил крошечный песик породы чихуахуа в ярком комбинезоне, удачно сочетавшимся цветом с курточкой на молодой маме. Еще на ней были непромокаемые штаны и яркая вязаная шапка с меховым помпоном, как видно, она настроилась погулять подольше в такую хорошую погоду.

Коляска остановилась на островке безопасности, мама наклонилась, что-то воркуя, и в это время из коляски выкатился яркий сине-розовый мячик. И поскакал по едва заметенному снегом асфальту прямо под колеса стоящих пока машин.

Мамаша-растеряша громко ойкнула и заметалась, провожая глазами ускользающий мячик. Водитель BMW покровительственно усмехнулся, вспомнив вдруг давно забытые, казалось, детские стихи: «Мой веселый звонкий мяч, ты куда пустился вскачь? Красный, синий, голубой, не угнаться за тобой!»

Молодая мама сделала шаг за мячом, боясь упустить коляску, но тут с перекрестка завернула еще одна машина. Пока она проезжала, мамаша успела зацепить поводок собачки за ручку коляски, причем песик лаял не переставая, бросила коляску и побежала за мячом.

Заметив, что мяч уже у него под колесом, водитель синей машины открыл дверцу, подхватил мяч и устремился навстречу маме, пока еще на светофоре горел красный.

– Пора, – сказал водитель «опеля» – молодой довольно парень с оттопыренными ушами.

– Пошел! – согласился его сосед.

Этот был постарше, лет тридцати пяти, и отличался приятной, но совершенно незапоминающейся наружностью. Бросив взгляд назад, он с удовлетворением отметил, что дорога позади пуста, и выскользнул из машины.

Водитель BMW в это время отдал молодой маме мячик.

– Спасибо! – весело тараторила она. – Масенька так любит этот мячик! Просто не знаю, что бы я делала, если бы его раздавили. Спасибо, спасибо вам большое!

За время этого короткого разговора мужчина с непримечательной внешностью открыл багажник BMW, приложив к замку какой-то приборчик, скользнул в него и захлопнул крышку.

– Ну, ни пуха тебе, ни пера! – сказал водитель «опеля», глядя, как синяя машина впереди плавно тронулась с места. На светофоре уже давно горел зеленый.

Мамаша сунула мячик в коляску, туда же пихнула песика и побежала через дорогу, пока с той стороны не было машин. Махнув на прощание рукой в вязаной рукавичке с кисточками, она припустила по аллее и скоро скрылась за заснеженными деревьями.

Песик из коляски требовательно тявкнул, ему хотелось побегать по свежему снежку и поиграть с маленькими собачками, которых тут было в избытке, почти как детей.

– Тихо, Пу И, тихо, сейчас нам с тобой некогда, – строго сказала молодая мама.

Песик обиженно замолк, а мамаша свернула в боковую аллею.

Снег там был более рыхлый, она пару раз чертыхнулась, протаскивая коляску. Наконец впереди появился просвет, и парк кончился. На расчищенном пятачке возле закрытого по зимнему времени кафе стояла ярко-красная дамская машина. Однако вышел из нее тот самый парень с оттопыренными ушами, который совсем недавно сидел за рулем скромного коричневого «опеля».

– Привет! – Мамаша чмокнула его в щеку. – Ну как там?

– Давай скорей, тебе еще ехать через весь город!

– Успею! – Мамаша сунула ему в руки ручку коляски, а сама прыгнула в машину, стянула с себя куртку и дурацкую шапку с помпоном. И когда парень с оттопыренными ушами заглянул в машину, он увидел не молодую маму, а шикарную блондинку с длинными отутюженными волосами.

– Пока-пока, – сказала она с улыбкой, – береги Пу И! – и тронула машину с места.

Парень сунул песика за пазуху и покатил коляску по тротуару, немузыкально напевая во все горло:

– Баю-баюшки, баю! Не ложися на краю! Придет серенький волчо-ок! И ухватит за бочо-ок!

– Да что ж ты так коляску-то трясешь? – не выдержала встречная пожилая женщина. – Там же ребенок все-таки…

– Ничего! – отмахнулся парень. – Пусть с детства привыкает к перегрузкам!

Синяя машина проехала через центр, удачно миновав пробки, и переехала на Васильевский остров.

Дом был новый, недавней постройки, но уже обжитой, закрытый забором, с будкой охранника на въезде.

Синий BMW подъехал к шлагбауму. Водитель опустил стекло и показал охраннику пропуск. Тот кивнул, нажал кнопку, шлагбаум поднялся, и синяя машина въехала на наклонный пандус, ведущий на подземную парковку.

Водитель поставил машину в свой отсек, заглушил мотор, вышел из машины и поднялся на лифте на седьмой этаж.

Когда в подземном гараже наступила тишина, крышка багажника BMW бесшумно открылась и оттуда выскользнул подтянутый мужчина лет тридцати пяти, среднего роста, с приятной, но незапоминающейся внешностью. Захлопнув крышку багажника, он направился к лифту. Однако шел он по какой-то странной траектории – то и дело делая петли и зигзаги, словно обходя невидимые препятствия.

На самом деле он обходил зоны, которые просматривались камерами видеонаблюдения.

Немного не доходя до лифта, странный мужчина остановился, достал из кармана обычную лазерную указку, какими любят пользоваться учителя и экскурсоводы, включил ее и направил лазерный луч на объектив камеры, установленной возле самого лифта. Только после этого он вызвал кабину и поднялся на пятый этаж.

Здесь он повел себя еще более странно.

На площадку пятого этажа выходили две двери – квартир номер семнадцать и восемнадцать.

Странный мужчина мягкими, бесшумными шагами приблизился к двери семнадцатой квартиры, прислушался к доносящимся из квартиры звукам, но не попытался открыть дверь. Вместо этого он достал из наплечной сумки инструмент, похожий то ли на пассатижи, то ли на механический штопор. Этим инструментом он удивительно ловко отделил от металлической двери квартирный номер.

Затем он проделал такую же операцию со второй дверью, а после этого прикрепил на дверь семнадцатой квартиры номер восемнадцать, а на вторую дверь – номер семнадцать.

Завершив эти странные и на первый взгляд бессмысленные манипуляции, странный мужчина достал из своей сумки другой инструмент, напоминающий гибрид медицинского стетоскопа и аудиоплеера. Подключив этот прибор к замку бывшей квартиры номер восемнадцать, он нажал кнопку на его верхней панели. Прибор негромко зажужжал, затем раздался щелчок – и дверь квартиры открылась.

За этой дверью была еще одна. А еще за ней была серебристая панель охранной сигнализации, на которой тревожно мерцали красные огоньки.

Мужчина подключил к этой панели свой «стетоскоп», снова нажал кнопку. Его прибор опять зажужжал, и вскоре мигание огоньков на панели сигнализации прекратилось. Сигнализация была отключена.

Вторую дверь мужчина открыл без труда.

Квартира, куда он попал, была просторная и хорошо обставленная – впрочем, как все квартиры в этом доме.

Незваный гость обошел квартиру, но не заинтересовался ни антикварным письменным столом в кабинете, ни косо повешенной картиной, под которой явно находился сейф. Вместо этого он достал из шкафа мужской шелковый халат.

– О, мой размер! Удачно! – проговорил он, снял куртку, повесил ее на спинку стула, сбросил пиджак, надел халат и отправился в ванную комнату.

Но, пройдя через прихожую, вспомнил, что так и не снял ботинки. Человек в домашнем халате и ботинках может вызвать подозрение. Это в том случае, если курьер попадется слишком наблюдательным, но все же…

Надевать чужие шлепанцы было не слишком приятно, но дело есть дело.

В ванной мужчина включил яркую подсветку зеркала и достал из своей незаменимой сумки коробку с гримом. Несколькими уверенными движениями он нарисовал на лице пару морщин, навел под глазами тени. Затем приклеил над верхней губой пошлые рыжеватые усики, вложил под щеки ватные тампоны и надел рыжеватый парик с заметными вкраплениями седины.

Для довершения образа нацепил очки в металлической оправе с простыми стеклами.

Теперь в зеркале отражался слегка потрепанный жизнью мужчина лет пятидесяти.

– Неплохо, неплохо, совсем неплохо… – проговорил этот мужчина и покинул ванную.

Теперь ему нужно было только ждать.

Примерно через сорок минут перед шлагбаумом остановилась ярко-желтая машина с эмблемой курьерской службы. Водитель опустил стекло и обратился к охраннику:

– Посылка в семнадцатую квартиру!

– Да, мне звонили, – солидно ответил охранник, – вас ждут!

Шлагбаум поднялся, и желтая машина въехала в подземный паркинг.

Курьер поднялся на пятый этаж, подошел к двери с номером семнадцать и позвонил.

– Иду, иду! – донесся из-за двери приглушенный мужской голос.

Дверь открылась.

На пороге стоял представительный мужчина средних лет, в очках и шелковом халате.

– Посылка для господина Велеева! – проговорил курьер, протягивая обитателю квартиры небольшой пакет и накладную. – Вот здесь распишитесь, пожалуйста!

– Всенепременно! – Господин в халате черкнул в накладной размашистую подпись, забрал пакет и протянул курьеру купюру. – А это вам, молодой человек, за труды!

– Не стоило, – пробормотал курьер, – а впрочем, спасибо!

Дверь квартиры закрылась, курьер отправился восвояси.

Выждав примерно минуту, мужчина в гриме положил посылку в свою сумку, снял хозяйский халат, повесил его обратно в шкаф, оделся и покинул квартиру.

Спустившись на лифте, он прошел к выходу из подземного гаража.

Перед шлагбаумом стояла ярко-красная дамская машина. За рулем этой машины сидела блондинка с отутюженными волосами, которая объяснялась с охранником.

– Я же ясно говорю, мужчина, мне нужен тринадцатый дом по Двенадцатой линии… как же вы говорите, что это не тот дом? Вы меня совсем запутали!

– А я вам человеческим языком объясняю, что это – двенадцатый дом по Тринадцатой линии! – отвечал ей охранник, начинавший уже терять терпение. – Двенадцатый, понятно? Вот же номер написан! Вы, дамочка, читать умеете?

– Вы, мужчина, меня совсем запутали! Если это двенадцатый дом, то где же тринадцатый?

– На Двенадцатой линии!

– А это какая же? Разве это не Двенадцатая?

– Говорят же вам – это Тринадцатая!

Воспользовавшись этим увлекательным разговором, мужчина с сумкой незаметно проскользнул мимо будки охранника и быстро зашагал по улице.

Через несколько минут его нагнала та самая ярко-красная дамская машина. Блондинка приоткрыла дверцу и окликнула его:

– Мужчина, вас подвезти? Нам, кажется, по пути!

– Ну, раз уж по пути, так и быть… – и мужчина сел на пассажирское место.

– Все в порядке? – Блондинка скосила глаза на своего невозмутимого спутника.

– В порядке, в порядке! – проворчал тот. – А разве у меня по-другому бывает?

– У тебя? А я тут как будто ни при чем?

– Да не обижайся, Лолка! Кстати, блондинкой тебе хорошо. Тебе очень идет.

– Ты думаешь? – Его спутница погляделась в зеркало. – Ну не знаю, вообще-то сейчас блондинки уже не в тренде…

Примерно через полчаса в будке охранника раздался звонок.

– Охрана!

– Это Велеев из семнадцатой квартиры, – сообщил озабоченный голос в трубке.

– Слушаю вас.

– Я курьера жду, просил вас его пропустить.

– Просили, я помню.

– И где он? Пока не приезжал?

– Как не приезжал? Давно уже приехал, я его сразу пропустил, раз вы предупреждали…

– Приехал? – удивленно переспросил Велеев. – И где же он?

– Уехал. Как доставил – так и уехал…

– Вы ничего не путаете? Может, это другой курьер был, в другую квартиру?

– Да нет, у меня такого не бывает, чтобы путать. Вот у меня и записано – в семнадцатую квартиру, к Велееву… и время указано…

– Как же так?.. – растерянно протянул Велеев.

– А что случилось? – в голосе охранника прозвучало плохо скрытое любопытство.

– Ничего не случилось! – спохватился Велеев. – Своим делом занимайтесь!

В машине Маркиз, а это, разумеется, был он, потянулся и сказал по телефону:

– Все в порядке. Разумеется. Посылка у меня. Никаких проблем не было. Понял. Нет, прямо сейчас не смогу. Часа через два. Да, хорошо, договорились.

– Чего это ты его маринуешь? – полюбопытствовала Лола.

– Пускай подождет. И тебя ему показывать не хочу. Так, на всякий случай.

Лола хмыкнула, но согласилась – с клиентами ее компаньон всегда общался сам.

Леонид Марков имел весьма оригинальную профессию – он был мошенником.

То есть мошенников-то у нас хватает, их можно встретить повсюду – начиная с тех, кто обманывает доверчивых граждан возле метро с помощью всевозможных лохотронов и лотерей, и заканчивая теми, кто вещает по телевизору об успехах и небывалом развитии экономики. Хотя, надо сказать, ни тем, ни этим в последнее время не особенно и верят. Не то чтобы народ очень поумнел, просто денег стало меньше, а проблем больше.

Леня Маркиз был мошенником настоящим, как он сам говорил – мошенником всех времен и народов, самым лучшим, единственным и неповторимым. Ему было известно множество способов безболезненного отъема денег у некоторых обеспеченных индивидуумов. У бедных Маркиз денег никогда не отнимал, говорил, что себе дороже. И вообще никогда не обманывал вдов, сирот и пенсионеров. Денег, говорил, мало, а хлопот полон рот.

Его партнерша Лола тихонько посмеивалась над ним, говоря, что Ленька слишком сентиментален и что дай ему волю – он будет вообще деньги бедным раздавать, как Робин Гуд или Дубровский. Впрочем, Дубровский, кажется, так не делал.

Лолу Маркиз нашел совершенно случайно, убедился в ее выдающихся способностях и предложил работать вместе. Лола фыркала и сопротивлялась, ведь по образованию и призванию она была настоящая драматическая актриса и мечтала о славе и замечательных ролях в театре и кино. И чтобы получить премию – ну, не «Оскар», но хотя бы «Золотой глобус».

Но все же Лоле быстро надоели крошечные театрики, интриги коллег и грязь в гримуборных, особенно надоела ей нищета, так что она бросила театр, и компаньоны для удобства стали жить вместе в большой четырехкомнатной квартире.

Так много места требовалось потому, что за время совместной плодотворной работы компаньоны успели обрасти тремя домашними любимцами.

Первый – крошечный песик мексиканской породы чихуахуа, в которого Лола вложила всю любовь и нежность бездетной женщины. Она ужасно избаловала Пу И, которого назвала в честь последнего китайского императора. Какое отношение древняя мексиканская храмовая собака имеет к последнему китайскому императору, Лола предпочитала не уточнять.

Вторым в квартире появился угольно-черный котище, которого Маркиз назвал в честь своего погибшего учителя Аскольдом. Кот был красив и вальяжен, настоящий четвероногий джентльмен, и иногда он так походил на Аскольда-человека, что Маркиз всерьез задумывался о переселении душ.

Третьим в квартире появился попугай. Он влетел зимой в неосторожно открытую форточку и сразу дал понять хозяевам, что поселился у них всерьез и надолго, а учитывая большую продолжительность жизни попугаев – то навсегда.

Лола отпечатала несколько десятков объявлений о найденном попугае и расклеила их по всему району, но прежние хозяева птицы так и не объявились.

Возможно, причиной этого было то, что попугай говорил, причем лексикон у него был грубый, а в значительной степени даже непечатный. Звали его, как вскоре выяснилось, Перришон, и, по мнению Лолы, он очень плохо влиял на Пу И. Кота попугай задевать боялся – в случае чего, Аскольд мог за себя постоять.

Во всяком случае, все три питомца Лолы и Маркиза сдружились, и втроем они то и дело совершали антиобщественные поступки, проще говоря – хулиганили.

– Куда это ты свернула? – оглянулся Маркиз.

– Пу И надо забрать, а то Ухо его еще накормит чем-нибудь неподходящим.

Маркиз не стал спорить – знал, что в отношении Пу И Лола никогда не уступит ни пяди. Они доехали до Обводного канала, где у Уха была мастерская.

Приятель Маркиза Ухо получил свою кличку вовсе не за оттопыренные уши, а за то, что мог на слух определить любую неполадку в моторе любой машины. Ухо держал мастерскую, куда обращались многочисленные проверенные, давно знакомые клиенты, а Маркиз ценил его за то, что приятель быстро мог достать любое транспортное средство, начиная от армейского вездехода и заканчивая, как сегодня, детской коляской.

Сейчас коляска, сложенная, стояла в углу мастерской, а на матрасике рядом сидел пупс в комбинезоне, который использовался в качестве ребенка. Пупс умел шевелить руками и говорить «мама».

Возле пупса разлегся Пу И, который хрустел чем-то явно недозволенным.

– Ну так и знала, – набросилась Лола на Ухо, – это же соленые сухарики, ему нельзя!

– Да? – удивился Ухо. – А он ничего не сказал, мы с ним и пивка дернули.

Песик выглядел очень довольным, так что Лола только покачала головой и ушла. Маркиз переглянулся с приятелем, развел руками и поспешил следом.

Пока Лола отвлекала консьержку увлекательными разговорами о погоде и здоровье песика, Маркиз проскочил к лифту, он не успел снять грим.

Придя в квартиру, он направился в ванную.

– Черт, опаздываю уже к сроку. Да, Лолка, ты посылку не трогай, клиент особенно предупреждал, чтобы не раскрывали!

Лола и думать забыла про посылку, но тут насторожилась. Дождавшись, пока за компаньоном закрылась дверь ванной, она взяла в руки пакет, который Леня оставил в прихожей. Подобная его неосмотрительность объяснялась тем, что операция все же была рискованная и Маркиз устал.

Лола рассмотрела пакет. Пакет как пакет, в форме параллелепипеда, завернут в обычную серую бумагу и заклеен скотчем. Никаких надписей на нем не было.

– Это плохо, – сказала Лола появившемуся песику, – пока этот скотч отдерешь…

Однако, когда нужно, Лола умела мобилизоваться. Если уж ей хочется что-то узнать, то она ужом извернется, но своего добьется, ее ничем не остановишь.

Лола оглянулась на дверь ванной и унесла пакет в свою комнату. Там она с помощью пилочки для ногтей очень осторожно оторвала скотч и развернула серую бумагу. Внутри оказалась обычная коробка из серого же картона. И тоже никаких надписей и так же заклеена скотчем. Лола отодрала и этот скотч и осторожно приоткрыла крышку.

– Ну и что? – сказала она появившемуся песику, который пытался сунуть любопытный нос в коробку. – Ну и ничего такого особенного. Ничего интересного. Вечно эти мужчины устраивают из мухи тайны мадридского слона!

Она долго провозилась, приклеивая обратно скотч и стараясь завернуть посылку, как было. Но, как уже говорилось, Лола была девушка старательная и аккуратная (когда считала это нужным), так что усилия ее увенчались успехом.

Она отнесла посылку в прихожую как раз вовремя и успела поставить ее на столик под зеркалом до того, как компаньон вышел из ванной. И правильно сделала, поскольку, увидев Маркиза, она издала удивленный вопль.

– Что это с тобой?

– Неважно, – отмахнулся ее компаньон и выскочил из дома, прихватив посылку не глядя.

Автомобильные пробки – бич любого большого современного города, и Петербург – не исключение. Конечно, все зависит от времени суток, от погоды, от района и от ряда других обстоятельств, но набережная Фонтанки поблизости от Невского проспекта – это постоянно действующая пробка. Поэтому когда водитель серебристого «мерседеса» попал в такую пробку, он ничуть не удивился и почти не расстроился. До встречи, на которую он ехал, оставалось еще около получаса, так что времени было достаточно, машины, хотя и медленно, продвигались вперед, и водитель, мужчина лет пятидесяти с обширной лысиной, достал айфон, чтобы просмотреть новости.

Краем глаза он видел, что между застрявшими в пробке машинами пробирается продавец газет – потрепанный жизнью человек неопределенного возраста в поношенной камуфляжной куртке с опущенным на самые глаза капюшоном. Ясно было, что под видом продажи газет он занимается банальным попрошайничеством, а попрошаек водитель «мерседеса» не любил.

Газетчик подошел к серебристому «мерседесу» и постучал в стекло костяшками пальцев:

– Купи газету, мужик! Поддержи бездомных! Может, и тебя когда-нибудь поддержат!

– Проходи мимо! – огрызнулся водитель, но попрошайка не отходил от машины. Он наклонился еще ниже и повторил:

– Купи газету! Тебе это зачтется!

– Шел бы ты работать! – раздраженно процедил водитель.

– А я уже выполнил свою работу, – ответил газетчик неожиданно знакомым голосом. – Между прочим, Ашот Арутюнович, я готов перед вами отчитаться.

– Что? – Водитель «мерседеса» вздрогнул и внимательно взглянул на газетчика. – Это вы? Что за маскарад!

– Маскарад, как вы изволили выразиться, – это элемент моей профессии. Очень важный, а иногда даже необходимый элемент. Так что – купите газету?

– Да, конечно… садитесь в машину!

Водитель открыл дверцу, «газетчик» сел рядом с ним и откинул капюшон.

– Да, ни за что бы вас не узнал… – протянул водитель.

Пожалуй, не только он, но и никто из друзей и знакомых не узнал бы в этом грязном, небритом, запущенном персонаже городского дна Леонида Маркова, широко известного в узких кругах под аристократической кличкой Маркиз. Недаром его партнерша Лола, повидавшая, уж казалось, всякого, увидев своего компаньона в таком прикиде, издала ужасный вопль.

– Но мы же с вами условились встретиться в ресторане… – растерянно проговорил заказчик.

– В это время такие пробки! И потом – мне показалось, что так будет безопаснее. Кстати, вот то, что вы мне заказывали, – и Леня протянул стопку газет.

Ашот Арутюнович опасливо огляделся по сторонам, взял стопку и осторожно развернул ее. Под несколькими газетами оказался небольшой прямоугольный пакет в серой оберточной бумаге.

– Как вам это удалось? – Водитель надорвал скотч и осторожно приоткрыл коробку.

– Извините, но на такие вопросы я не отвечаю! – сказал Леня, и ему показалось, что его собеседник на мгновение напрягся.

– Да, конечно, я понимаю… спасибо, отличная работа! – Водитель «мерседеса» улыбнулся, и голос его звучал ровно. – Надеюсь, вы выполнили мою просьбу – не заглядывали в пакет?

– Обижаете! – хмыкнул газетчик. – Желание заказчика для меня закон! Если вы удовлетворены – самое время рассчитаться!

– Да, конечно… – Ашот Арутюнович наклонился и достал из-под сиденья плотно набитый конверт. – Здесь вся сумма. Можете пересчитать.

– Зачем же, я вам доверяю! – Леня спрятал конверт за пазуху. – Что ж, разрешите откланяться… как говорится, приятно было иметь с вами дело. Обращайтесь, если вам еще что-то понадобится. Вы знаете, как со мной связаться.

– Взаимно. Подождите еще одну минуту… – Заказчик повернулся к Лене и понизил голос: – Один мой знакомый… между прочим, чрезвычайно приличный человек…

– Это в наше время большая редкость! – вклинился Маркиз.

– Да, согласен с вами. Так вот, у него… у него очень серьезная проблема, и ему нужен специалист вашей квалификации. Не могли бы вы с ним встретиться?

Леня прищурился.

Обычно он принимал заказы только по рекомендации. И не по чьей угодно, но только по рекомендации давних, проверенных знакомых, за которых он мог ручаться. Те немногие случаи, когда он нарушил это правило, обычно плохо кончались. Этого заказчика Леня взял по рекомендации старого, опытного адвоката Левако, знакомство с которым перешло к нему, так сказать, в наследство от старого друга и учителя Аскольда.

– Извините, Ашот Арутюнович, но я сейчас очень загружен. Уверен, что ваш знакомый найдет другого специалиста, который благополучно решит его проблему.

– Он обращался к специалистам. И не раз. Но никто из них не смог ему помочь. Он в отчаянии. Я советовал ему успокоиться, отступиться, считал, что сделать ничего нельзя, но теперь, познакомившись с вами, думаю, что вы могли бы решить его проблему.

– Мне, конечно, очень лестно, но все же…

– Я очень, очень вас прошу! Только поговорите с ним! Он действительно в отчаянии… я уверен, если кто-то и может ему помочь – то только вы!

Лесть – это очень сильный стимул. Куда более сильный, чем материальная выгода. Лесть действует на всех людей (особенно на мужчин) независимо от их воли и интеллекта.

Леня заколебался.

– Только выслушайте его! – повторил Ашот Арутюнович. – Это вас ни к чему не обяжет!

«Действительно, ни к чему… – подумал Леня. – А это все же клиент… и желание клиента – закон…»

– Ладно, так и быть! Пусть он позвонит мне по этому номеру! – и Маркиз протянул клиенту маленький листок, на котором был мелким шрифтом отпечатан номер мобильного телефона, предназначенного именно и только для подобных звонков. – А теперь – мне действительно пора уходить!

– Спасибо, я очень вам признателен! – Ашот Арутюнович спрятал листок в карман и повернулся к Маркизу, но того уже и след простыл. А тут как раз и машины двинулись вперед.

Отправляясь на встречу с новым заказчиком, Маркиз ничего не сказал Лоле. Он знал, что Лола начнет возражать, скандалить, возмущаться, говорить, что он взял заказ, не посоветовавшись предварительно с ней, что тем самым он показывает, что не ценит ее мнение, а ведь она – его полноправный компаньон и соратник, в итоге они потратят на препирательства уйму времени, и он опоздает на встречу, а опаздывать Леня очень не любил…

Сам Леня считал, что подлинной причиной Лолиного возмущения является ее природная лень. Лолка просто не любит работать и придумывает сотни причин, чтобы отвертеться от нового заказа. Поэтому он предпочитал ставить ее перед фактом.

Леня поежился, вспомнив, сколько сил ухлопал на то, чтобы заставить Лолу участвовать в предыдущей операции. Да уж, его боевая подруга работать не любит. Но если заставишь, то все сделает на уровне. Не перепутает, не опоздает, не растеряется, все его замечания учтет и ценные указания выполнит. Не компаньон, а золото! Ой, только ей об этом Леня ни за что не скажет, а то Лолка возгордится сверх меры и вообще перестанет работать.

Так что лучше пока помалкивать.

Тем более в данном случае он еще вовсе не был уверен, что возьмет новый заказ, а если он откажется, то получится, что скандал с Лолой был вовсе лишним и он только зря потратил время и нервную энергию, которая, как известно, не восстанавливается.

Итак, Леня тихонько выскользнул в коридор, тихонько оделся и уже открыл входную дверь, как вдруг Лола возникла в прихожей, неожиданная и грозная, как тень отца Гамлета.

– И куда же это ты направляешься? – осведомилась она, сложив руки на груди.

– Куда? – с самым невинным видом переспросил Маркиз. – В магазин «Артемон»!

– Зачем? – удивилась Лола.

Магазин «Артемон» она очень хорошо знала: там торговали всеми товарами для собак и кошек – от сухого корма до вечерних и свадебных нарядов.

– Зачем это? – повторила Лола подозрительно. – Корма у нас еще полно, а покупать одежду для Пу И я тебе не доверяю! У тебя плохой вкус. И потом – ты же не берешь с собой Пу И!

– Разумеется, не беру! – Маркиз понизил голос. – Не говори так громко! Я не хочу, чтобы Пу И услышал раньше времени! Я хочу сделать ему сюрприз! Там завезли тренажеры для маленьких собачек, а у него скоро день рождения.

Лола удивленно открыла рот, но ответить что-либо не успела – Маркиз уже выскользнул из квартиры.

Ресторан «Шале» находился в северной части города, неподалеку от выезда на Выборгское шоссе. Он действительно был выстроен в стиле швейцарского шале – с деревянными балками по фасаду и резной террасой на уровне второго этажа.

Леня припарковал машину перед входом в ресторан, вошел в зал и огляделся.

У двери его встретила девушка-метрдотель, одетая под швейцарскую крестьянку.

– Вы один? – лаконично осведомилась она.

– Меня ждут, – так же лаконично ответил Маркиз и показал на столик в углу, за которым сидел мужчина лет сорока. На столе перед ним лежал номер журнала «Максим». Этот журнал был паролем, по которому Леня узнал своего потенциального заказчика.

Этот потенциальный заказчик выглядел озабоченным, что неудивительно, иначе он не стал бы обращаться к Лёниным услугам.

Леня подошел к столику, поздоровался, сел. И тут оба – Леня и заказчик – одновременно произнесли одну и ту же фразу:

– Ашот Арутюнович очень хорошо о вас отзывался…

Заказчик смущенно замолчал, Леня рассмеялся и продолжил:

– Ну что ж… давайте познакомимся. Я – Леонид…

– Я – Сергей, – ответил заказчик.

– Вы уже что-нибудь заказали?

– Что? А, нет… у меня нет аппетита…

– Что-нибудь нужно заказать. Мы же в ресторане.

Как раз в это время к их столику подошла официантка. Леня заказал фондю и бокал белого вина, Сергей – кофе и коньяк.

Как только официантка отошла, Леня проговорил:

– Итак, какого рода у вас проблема?

Сергей вздохнул:

– Три года назад у меня умерла жена. Точнее – погибла.

– Примите мои запоздалые соболезнования… а как именно она погибла?

– Разбилась в машине.

– Вряд ли вы обратились ко мне по этому поводу: с тех пор прошло слишком много времени…

– Вы правы, но гибель жены имеет непосредственное отношение к моей сегодняшней проблеме. Дело в том, что я собрался жениться…

– Примите мои поздравления!

– Спасибо. И вот несколько дней назад я получил поздравительную открытку…

Сергей замолчал, полез в карман, достал оттуда яркую глянцевую открытку и положил ее на стол перед Маркизом:

– Вот эту открытку.

На открытке было изображено белоснежное здание на берегу лазурного моря. На первом плане была ветка тропического растения, усыпанного ярко-красными цветами. Над этой веткой парила колибри – крошечная птичка в красно-бирюзовом оперении.

Над фасадом здания было написано от руки крупными печатными буквами: «Отель Парадиз».

Леня перевернул открытку и увидел там отпечатанное типографским способом поздравление: «С днем свадьбы!»

Маркиз положил открытку на стол и поднял взгляд на своего собеседника:

– Итак, вы получили эту открытку. Что же в ней так удивило и даже испугало вас? По-моему, самая обычная поздравительная открытка… такие можно найти в любом киоске. Ну, почти в любом.

– Вы не понимаете! – воскликнул Сергей.

– Действительно, пока не понимаю. Но надеюсь понять, если вы мне все объясните.