000
ОтложитьЧитал
Пролог
– Наконец-то я нашла сейф! Моя цель практически достигнута! – радуюсь я, высвечивая в темноте фонариком от телефона железную дверку. Осталось только подобрать шифр…
– Что ты здесь делаешь? – гремит за моей спиной, которая тут же покрылась липким потом от страха. Боже…
– Я… – теряюсь. Вижу звериный взгляд напротив, иначе его не назовешь. Понимаю, что если я сейчас же что-нибудь не придумаю, то мне конец.
– Я. Спрашиваю. Что. Ты. Здесь. Забыла! – рычит Аким, подходя ближе.
Двигается он совсем бесшумно, а я понимаю, что если бы не эта его привычка появляться из ниоткуда, я бы услышала, что он пришел, и успела бы спрятаться.
Мужчина сверлит меня взглядом, и я опускаю глаза в пол. Он тут же оказывается рядом и, крепко схватив подбородок, вынуждает меня смотреть ему в глаза.
– Не заставляй меня сердиться, девочка, тебе не понравится то, что ты увидишь!
Мне уже не нравится. Жутко. До дрожи в коленках, но я не знаю, что сказать. Я пришла, чтобы украсть весь компромат, который ты собрал на отца? Нет, это прямой путь в могилу. Но, как назло, ничего другого не приходит в голову.
Губы мужчины медленно приближаются к моим. Он что, пытается меня поцеловать?!
– Я пришла к вам! – выпаливаю я. Идея приходит сама собой, но это единственное, что может меня сейчас спасти. – Пришла потому, что вы мне нравитесь. Я хотела сказать это… – выдыхаю. Звук моего голоса был похож на стон, что было легко спутать со страстью. На самом же деле я тряслась от ужаса.
В глазах мужчины загорается огонь желания. Дикого. Неукротимого. И если пять минут назад я думала, что зверь напротив просто разорвет меня, то сейчас вижу, что сначала он мной полакомится.
Глава 1
– Пока, Рит! Не распугай всех маньяков в городе своим видом! – кричит мне вдогонку Маша, выходя из театра, где мы с ней работаем. Только что закончился спектакль, и я, даже не став смывать сценический грим, поспешила домой.
Мы с отцом живем за городом в элитном коттеджном поселке, и добираться туда нужно было очень долго. Но я нарочно не брала машину. На работе никто не знал, чья я дочь, а мне не сильно хотелось афишировать это.
Мой отец является одним из влиятельных людей этого города. Изначально он хотел ограничить все мои контакты, не пускать на учебу и контролировать каждый шаг в целях безопасности, как он сказал, но я сильно воспротивилась жизни в золотой клетке. Я люблю свободу, люблю танцы и простых людей. И мне легче отказаться от всех денег на свете и делать то, что нравится, чем жить с отцом и бояться показать нос на улицу.
Изначально я снимала квартиру недалеко от театра, где работала, но там сменился хозяин, и мне временно пришлось съехать к отцу, пока не найду себе новое жилье.
Я сажусь на автобус, который шел до нужной ветки метро, и облокачиваюсь на запотевшее стекло. В отражении на меня смотрит незнакомка. Еще бы. Театральный грим может сделать из человека кого угодно. Вот и сейчас я была похожа скорее на какую-то Мэрилин Монро в светлом парике и с кучей тональника на лице, чем на себя саму.
На улице стояла ранняя весна, но ночью все еще ощущались заморозки. Я укуталась в пальто и надвинула на глаза капюшон. Доехала без приключений и, уже выйдя на конечной станции метро, набрала водителю папы.
Тот забрал меня через пятнадцать минут и недовольно сопел всю дорогу.
Что уже не так?
Он довозит меня до дома, и я выхожу, громко хлопнув дверью. Переместив на другое плечо спортивную сумку, иду в свою комнату на третий этаж и, скинув одежду, переодеваюсь в домашний костюм. Взяв полотенце, решаю сходить в душ. Моя ванная вчера потекла, так что до прихода мастера приходится пользоваться гостевой.
Иду мимо папиного кабинета и вдруг слышу громкие голоса.
У нас гости?
Я уже хочу пройти мимо, как что-то меня останавливает. Прислоняюсь к стене и прислушиваюсь к тому, что происходит в кабинете.
– Аким, давай договоримся, не чужие же люди! – заискивающе говорит мой папа. Я даже не узнаю его голос. Обычно он кричит или выплевывает приказы свысока, а тут… Кто же там в его кабинете?
– Олег, я все сказал! – звучит тихо, но довольно жестко.
– Но что ты от меня хочешь? Не могу я быстро закончить это дело, ты же понимаешь, какие люди в этом всем замешаны! – переходит на повышенные тона мой отец.
Вот, уже узнаю. Но о чем речь, вообще? Какое дело?
– Мне плевать! Я даю тебе время до лета. Не справишься – пеняй на себя, ты понял? – грозно рычит незнакомец.
– Но это же хороший бизнес, Аким! Я мог бы отдавать тебе неплохой процент с продаж – скажем, десять. Десять процентов тебя устроит? – не отступает от своего папа.
Да что за бизнес? Какие еще продажи? Он же владелец сети клубов и казино. Что там вообще можно продавать?
– Я бы сказал, какой это бизнес, да боюсь, тебе не понравится. И если в твоей гнилой душе не осталось ничего человеческого, так я это поправлю, ты меня знаешь…
Наступает тишина, но я не спешу уходить. Мне кажется, я сейчас узнаю что-то такое, что перевернет с ног на голову все мое представление об отце.
– Я знаю, Аким. Знаю, где ты воевал и какие у тебя принципы.
– Я убивал и за меньшее, Олег. Тебе же я даю шанс исправиться. Не упусти его, последствия могут быть плачевными.
Слышу, как скрипнуло папино кресло, и хочу убежать, чтобы меня не застукали, что ноги будто приросли к полу.
– Дай мне время, Аким, я все сделаю! – тихо говорит мой отец. В его голосе звучит горечь поражения, но я-то знаю, что это все напускное. О чем бы ни просил этот самый Аким, отец не смирится.
– До лета и ни днем больше! – отвечает незнакомец.
Я не слышу его шагов, поэтому не успеваю вовремя убежать. Дверь распахивается, и на пороге оказывается он.
Смотрю в черные как смоль глаза мужчины и замираю. Сердце в груди пропускает удар или два. Никогда еще не видела мужчин, излучающих такую силу. Он будто горит ею изнутри и сжигает все вокруг.
– Я…
– Подслушивала? Что ж, жаль. Такая молодая…
– Аким! – строго говорит отец, а тот его перебивает:
– Наведи порядок среди персонала. Надеюсь, не тронешь девочку, совсем еще юная! Прощай!
Он удаляется бесшумно, словно дикий зверь, а я шокированно смотрю на него.
– Папа, кто это? – дрожащим голосом спрашиваю я.
– Не твое дело! Что это ты на себя напялила? – нервно подергивает плечом отец.
– У нас был концерт, это сценический образ.
– А выглядишь как чучело из трансвестит-шоу! Иди умойся! – бурчит он и захлопывает перед моим носом дверь.
Да уж, вот и поговорили. Замечательные у нас отношения. Настоящие отец и дочь прям! Мне уже даже не больно. Он разочаровался во мне еще в тот момент, когда я объявила, что хочу стать танцовщицей. Он долго психовал, угрожал, порывался запереть меня дома, но в конце концов смирился, вычеркнув меня из своего сердца. Он часто говорил, что я пошла в мать, такая же бестолковая пустышка. Я не знала свою маму, у меня сохранилась только одна ее фотография, которую я в детстве часами рассматривала по ночам. Отец не мог или не хотел ничего рассказывать мне о ней, а я вскоре перестала спрашивать. Я знаю, что она тоже красиво танцевала, была балериной, где и познакомилась с моим отцом. Но когда родилась я, она уже не смогла танцевать. А потом ее убили. Мне было года три или четыре, когда это случилось.
Отвлекшись от грустных мыслей, я закидываю полотенце на плечо и ухожу в душ. Смывая с себя макияж, я все никак не могу выкинуть из головы взгляд черных глаз. Он пробирал до самой души, разбирал на частички и собирал заново. Заглядывал в самое нутро, выворачивая его наизнанку.
Акиму было на вид лет тридцать восемь – сорок. Он был всего на пару лет младше моего отца, но выглядел намного лучше. Широкие плечи и массивная грудь в обтягивающем черном свитере добавляли его образу таинственности и серьезности. Такие мужчины не рождаются мальчиками. Мне кажется, они сразу становятся взрослыми.
Вытерев себя, я возвращаюсь в свою комнату и ложусь в кровать. Завтра снова рано вставать и ехать на тренировку. Мысли немного успокаиваются, и я даже не вспоминаю, что так и не поужинала. Сон начинает накрывать меня, и я почти засыпаю, как вдруг вздрагиваю от громкого стука.
Сон снимает как рукой. Что произошло? Сажусь и, натянув одеяло до шеи, прислушиваюсь.
Вдруг грабители? А если это Аким вернулся, чтобы проследить, что сделали с подслушавшей его разговор служанкой?
Снова раздается треск, и я понимаю, что разбилось что-то стеклянное. Дальше раздается голос папы:
– Черт бы тебя побрал, понаставят ваз!
Фух, это всего лишь отец. К тому же сильно пьяный. Вспоминаю, когда он так напивался последний раз, и не могу припомнить. Он всегда был крайне сдержанным и серьезным. Вредные привычки для него стояли под строгим запретом. Так что же случилось?
Поднимаюсь и выхожу на цыпочках в коридор.
– Папа? – зову в темноту, но вокруг только тишина.
Хочу уже зайти обратно, как слышу его стон. Бегу на звук и, включив свет, поднимаю упавшего папу с пола.
– Что с тобой?
– А что, не видно? – язвит мужчина в ответ, пока я его тащу до комнаты.
– Зачем ты напился? У тебя проблемы? – с волнением в голосе спрашиваю я.
– Да! У меня проблемы! У меня охренеть какие проблемы, Рита! – зло выплевывает он и валится на кровать. Я сажусь рядом, не зная, чем помочь. Хочется оставить его с его же проблемами, но вдруг действительно что-то серьезное? Если этот Аким убивает всех, кто ему что-то должен, не легче ли сделать все, о чем он просит?
– Я чем-то могу помочь? – задаю я вопрос папе. Он же, взявшись за голову, чуть ли не рвет на себе волосы.
– Да что ты сделаешь? На что вы, женщины, вообще способны, кроме как раздвигать ноги?
– Папа! – шиплю я.
Даже ему не позволю оскорблять меня. В свои двадцать с хвостиком я все еще девственница и не собираюсь менять это еще лет пять как минимум. Да, у меня есть парень, но я пока не готова пойти на такое сближение.
– Я пошла! – говорю я, вставая с кровати, но отец хватает меня за руку.
– Подожди! Да, ты можешь помочь!
– Уже не хочется! – бурчу я, безуспешно пытаясь вырывать руку.
– Нет, ты должна! Ты не понимаешь! Аким – он больной! Такие, как он, ни перед чем не остановятся, и если до лета я не заберу у него компромат, то мне крышка.
– О чем ты говоришь? – с ужасом роняю я.
– О том, что он не остановится, уничтожив меня! Под удар попадут все, а ты в первую очередь!
Глава 2
Я смотрю на отца расширенными от ужаса глазами. Как уничтожит?
– Да что ты такое говоришь? У тебя куча охраны, разве нельзя решить вопрос с каким-то мужиком?
– Можно, только ценой собственной жизни. Против него никто не пойдет!
– Вот черт! – совсем не по-женски ругаюсь я. – Что же делать?
– Нам нужно уехать. Может, на пару лет, а может, навсегда. Я буду управлять бизнесом чужими руками, ну а тебе вообще вряд ли можно будет вернуться, – сообщает отец, потирая виски. – Черт бы побрал этого урода!
– Я никуда не уеду! – вскакиваю я. – У меня здесь все: работа, друзья, парень, в конце концов! Я не могу уехать!
– Работа, друзья… – передразнивает меня отец. – Ты с ума сошла, если думаешь, что это сейчас важно.
– А что тогда важно? Из-за чего все это? Что ему нужно?
Отец устало вздыхает и нервно пожимает плечами.
– Я перешел ему дорогу.
– Как? – переспрашиваю я, ожидая более детального рассказа. Может, можно все решить и без отъезда?
– Не нужно тебе забивать твою голову мужскими проблемами. Просто уезжай, и все! – отвечает отец и машет рукой, чтобы я уходила.
Остаюсь на месте, кусая губу. Нужно что-то делать! Я не уеду и не брошу всех.
– Ты говорил, что я могу как-то помочь. В чем заключалась просьба?
– Тебе не понравится, – едко усмехается папа, но я перебиваю:
– Говори!
– Ну если ты настаиваешь… – тянет отец и откидывается на подушки. – Ты должна войти в его дом под видом служанки, горничной, да хоть дворника, и выудить компромат, который он собрал на меня.
– Я бы могла это сделать, но вряд ли он сообщает всем работникам, где у него сейф или что-то типа того, – начинаю прикидывать варианты я.
– Естественно, нужно будет втереться в доверие, – хитро добавляет папа, а от его тона у меня идут мурашки по коже.
– Что ты имеешь в виду под словом «втереться»?
Чувствую, мне не понравится ответ отца, но надеюсь, что он не станет продавать свою дочь своему же врагу. Но реальность снова разбивает мое сердце вдребезги, как только папа открывает рот:
– То и имею, не маленькая! Чтобы узнать у мужчины нужную информацию, мало иметь красивые глазки! Нужно еще уметь делать многие приятные вещи…
– Ты предлагаешь мне стать его любовницей? – выдыхаю я дрожащим голосом.
Нет, я не верю в это! Отец просто не может со мной так поступить!
– Именно!
– Я лучше уеду! – вскакиваю я и бегу к двери, напоследок услышав фразу, поразившую меня, словно выстрел:
– И умрешь так же бестолково, как твоя мать! От рук этого же ублюдка!
– Что ты сказал? – оборачиваюсь у самого выхода.
– То! Иди, ты же у нас гордая! Только такие гордые плохо потом заканчивают!
– Что ты сказал насчет мамы? Ее убил он? Тот самый Аким?
Отец долго молчит, а я до боли в пальцах сжимаю ручку двери. Наконец он вздыхает и говорит:
– Да. Он давно точит на меня зуб. И он тот, кто был на месте убийства последним. Менты не смогли ничего доказать – подозреваю, из-за того, что он держит в страхе весь город, включая их. Но Аким явно был причастен к ее смерти.
– Ненавижу… – шепчу я, сжимая зубы.
– Что? – переспрашивает отец, но я уже бегу в свою комнату, по пути смахивая слезы.
Этот мужчина убил мою мать? Из-за него я лишилась единственного и самого нужного человека во всем мире?
Ненависть к нему накрывает меня с головой, и я, забегая в комнату, начинаю крушить все подряд.
Почему отец его не наказал? Почему допустил подобное?
Мама… Если бы не Аким, у меня была бы мама!
Устало падаю на кровать и заливаюсь горькими слезами. Я хочу убить его. Сейчас же. Желание, чтобы он умолял о пощаде, горит в моей груди нестерпимым огнем. Я так часто плакала из-за того, что мне приходится расти рядом с деспотичным отцом, мечтала, что однажды мама вернется и скажет, что она не умирала, а просто надолго уезжала. Но он убил ее. Отнял у меня детство. И я сделаю все, что не смог сделать отец. Он будет умолять о пощаде. Я уничтожу все, что он так любит, все, чем дорожит.
Засыпаю, так и не придумав, как я отомщу ему. Да, его боятся все в городе и далеко за пределами, но я сделаю все, чтобы он поплатился за содеянное. Даже если мне придется умереть.
Утро приходит слишком быстро. У меня нет сил подняться. Я так долго плакала вчера, что подушка до сих пор мокрая. Звоню Маше и вру, что заболела. Она сочувствует и обещает подменить меня, а мне большего и не надо.
Спускаюсь к завтраку, рассчитывая найти отца, но встречаю только Галину, нашу горничную.
– Где папа? – слишком резко спрашиваю я, отчего девушка удивляется.
– Он уехал с восходом солнца. Что-то случилось, Маргарита?
– Нет… Подай мне кофе.
– Сейчас… – кивает она расстроенно.
Черт, обидела девчонку ни за что. Но я в таком состоянии, что не могу ни о чем думать, кроме Акима и мести ему.
– Галина… – зову я девушку, и она оборачивается.
– Да, мисс?
– Извини, у меня большие проблемы. Точнее, у нашей семьи. Не принимай на свой счет.
– Ох, я понимаю! – смягчается девушка и уносится на кухню.
Я же сажусь за стол и берусь руками за голову. Она раскалывается, словно по ней всю ночь били ногами, но я всего лишь искала выход из сложившейся ситуации. Ехать к мужчине? Улыбаться? Смотреть ему в глаза, зная, кто он? Это будет слишком даже для меня.
***
После кофе в голове у меня немного проясняется. Страх никуда не уходит, но и решительности меньше не становится. Тут звонит телефон, и я вынимаю его из кармана. На экране высвечивается номер моего парня.
– Привет, Паш!
– Привет, малышка, как ты?
Закусываю губу, не зная, говорить или нет, а потом решаюсь. Ведь кому рассказать о том, что мне грозит, как не ему?
– У меня проблемы…
– Давай я подъеду? – неуверенно произносит Паша, но я сразу отметаю эту идею. Если папа его увидит, мне предстоит выслушивать крики и нотации еще долго. Отец никогда не скупился на нелестные эпитеты, называя меня подстилкой мальчика в трико или просто проституткой.
Не знаю, чем я заслужила такое отношение, ведь у меня с Пашей, кроме поцелуев, ничего не было. Да и ни с кем не было, хоть парню такой расклад мало нравился.
– Нет, я сама. Давай на нашем месте.
– Окей! – соглашается парень и отключается.
Допиваю остатки кофе одним глотком и иду собираться. Не став краситься, я быстро натягиваю первое, что попалось под руку, и, вызвав такси, еду на встречу.
Нужно рассказать все еще кому-то. Нехорошо действовать сгоряча. Вдруг я упускаю какой-то выход?
Вижу Пашу за дальним столиком в нашем любимом кафе и спешу к нему. Усевшись напротив, я быстро заказываю себе чай и, проследив, чтобы официантка ушла подальше, придвигаюсь ближе к парню.
– Ты такая загадочная. Что-то случилось? – хохотнув, спрашивает он, а я напрягаюсь. Совершенно не до шуток.
– У меня проблемы, Паш, я говорила.
– Да-да, что опять? Ноготь сломался? Или папа не дал денег на новые джинсы?
Меня всегда бесило его отношение к моей семье. Когда мы начали встречаться, я жила отдельно и никому не говорила, кто мой отец, потом же пришлось рассказать, и с того момента Пашу словно подменили. Он не упускал возможности указать мне, что я золотая молодежь, которой приносят все на блюдечке, когда ему приходится впахивать.
Объяснения, что я не беру у отца денег и стараюсь с ним особо не пересекаться, не приносили результата. Как и сейчас. Но надеюсь, когда он узнает, в чем именно причина, он поймет, что все серьезно.
– Прекрати… – серьезно выдаю я, и улыбка медленно сходит с лица парня.
– Так что там? Говори уже!
– Мне угрожает опасность. Точнее, моему отцу, но меня это тоже заденет…
– Это связано с его бизнесом, да? Рэкет? Или правоохранительные?
Я закусываю губу, не зная, куда причислить того самого Акима, но потом киваю:
– Да, это связано с его бизнесом. Один очень влиятельный человек нашел на моего папу какой-то компромат и требует отдать ему бизнес… или просто завязать с ним. Не знаю точно. Но времени он дал до лета.
– Ну так пусть завяжет, в чем проблема? – нервно дергает плечом Паша.
– Он говорит, что не может. Его бизнес завязан с другими очень влиятельными людьми. В общем, я не знаю, но что бы он ни сделал, ему везде грозит опасность.
Тут подходит официантка и приносит нам напитки. Выставив их на стол, она улыбается Паше и, вильнув бедром, удаляется.
Я в недоумении смотрю на парня, всем своим видом спрашивая: «Что это было?» – но тот игнорирует мой немой вопрос и, нервно постукивая пальцами по столу, задает свой:
– Так а ты при чем? Съезжай от него, да и все! Давно уже пора…
– Ты не понимаешь! Даже если я уеду в другую квартиру, все равно мне не спастись. Шанс есть, если я уеду в другую страну и сменю имя, а так…
– Не гони, переезжай ко мне, я давно тебя зову, и никто тебя не тронет, – самодовольно выдает Паша, а потом с ухмылкой добавляет: – Кроме меня, конечно!
– Ты думаешь, их остановит расстояние в пару десятков километров? Они расправятся с отцом, а потом возьмутся за меня.
– Что за бред, Рита? – вспыхивает Паша. – Ты словно боевиков насмотрелась! У твоего отца нет охраны? Или нельзя пойти в полицию? Зачем ты сейчас нагоняешь тумана на свою персону?
– Я ничего не нагоняю, Паша, это правда! – со слезами в глазах настаиваю я.
– Ну и кто же эти страшные люди, против которых даже твой отец бессилен? – равнодушно выдает мой парень.
Я осматриваю его, уже даже не зная, верно ли я поступила, что рассказала ему. По-видимому, это его никак не трогает.
– Аким… Не помню фамилию, вроде на Б что-то…
Поднимаю глаза на парня и вижу, как его лицо немного побелело.
– Ты чего? Тебе плохо?
– Нет! Все хорошо, – приходит в себя парень, но все так же остается бледным. – Так как фамилия?
– Сейчас…
Лезу в телефон и открываю вкладку, где я пыталась собрать на него информацию.
– Вот, Башаримов Аким…
– Рита, ты хоть знаешь, что сейчас сделала? – еще больше бледнея, взвывает парень
– Что? – оторопело спрашиваю я. Да, я хотела, чтобы Паша воспринял серьезно мои слова, но не насколько же.
– Ты подставила меня! Сама ввязалась в проблемы, а я теперь должен разбираться? Эти люди не оставляют свидетелей. Они обязательно узнают, что ты мне все рассказала, и укокошат твоего папашу, тебя, а потом и меня!
– Но я…
– А я, дурак, ничего не поимел ни с тебя, ни с твоего папаши, но отдуваться буду наравне!
– Паша, что ты такое говоришь? Я не хотела тебя подставлять!
– Не хотела? – взвизгивает парень.
– Да, я даже не знаю, кто такой этот Аким Башаримов!
Парень нависает надо мной и выплевывает мне в лицо:
– Это тот, кто убьет каждого на своем пути! И делает он это очень изощренными способами! Про него ничего и не известно именно потому, что свидетелей нет! Их просто не находят! Сечешь? Даже его работники увольняются из его дома прямо в морг, ведь после того, как они увидели однажды логово чудовища, им нет пути в мирную жизнь!
– Но я не знала… – шепчу я ошалело.
– Не звони мне больше, тупая стерва! – выкрикивает Паша и уходит, оставляя меня беззвучно глотать слезы.
