Венгры с перцем. Исторический путеводитель по друзьям и партнерам

Художник Е.В. Максименкова

© ООО «Издательство Родина», 2023

Путешествие в прошлое и будущее

Эта книга про русских и венгров – собрание сюжетов, историй, коллизий. Здесь вы найдёте и точные исторические справки, и описания занимательных легенд, исторических анекдотов, к которым нужно относиться с долей (иногда – со львиной долей!) иронии. Главное – нас интересуют точки пересечения русских и венгров и в пространстве Истории, и в пространстве Культуры. На сумрачных и светлых исторических перекрёстках русские и венгры не раз бывали и союзниками, и противниками. Но войны и революции всегда заканчиваются примирением, и народам необходимо дружественное сотрудничество. Вдохновляющим примером для нас останутся судьбы наших выдающихся соотечественников. Многое связано с Россией в судьбе великого Ференца Листа. А как был влюблён в Венгрию русский поэт Леонид Мартынов! Современниками и союзниками, да просто родственными душами были выдающиеся государственные деятели и воины – Пётр Великий и Ференц Ракоци. Не забудется крепкое боевое братство великих воинов России и Венгрии – Александра Суворова и Андрея Карачая. Но на страницах книги нам встретятся не только тени великих людей. Нас объединяют токайское вино и цыганский романс, автобусы и троллейбусы, гусарские мундиры и футбольная горячка…

Я впервые услышал о Венгрии, когда учился кататься на трёхколёсном велосипеде «Кроха» в московском парке Дружбы. Уютные песчаные дорожки пролегли вокруг загадочного памятника, напоминавшего мне сказочный замок из мультфильма. Взрослые рассказали, что это – памятник венгеро-советской дружбе, а Венгрия – гостеприимная страна, в которой бывали мои родители и дедушки, а ещё оттуда к нам приехали самые лучшие жёлтые автобусы. В длинных «Икарусах» я любил примоститься на поручне, в резиновой гармошке, соединявшей корпуса двойного автобуса. Почему-то там я представлял себя лётчиком. Ветер с водохранилища, тихий молодой парк, тяжёлый кургузый велосипед… Зимой мы со снежками штурмовали этот памятник как снежную крепость. Так венгерские мотивы вкрапливались в самую счастливую мелодию детства.

Московский памятник в парке Дружбы

Вообще-то из меня вышел скверный путешественник. Надеюсь, что хозяин я радушный, а вот турист никудышный, потому чаще всего в заморских странах кисну, скучаю, сплю на ходу. А вот в Венгрии побывал трижды и с первого взгляда полюбил эту страну. За ночную тишину Будапешта, когда громады нарядных домов не сдавливают реку. Это редкость для блестящих европейских столиц – но в Будапеште всегда видно небо, виден Дунай, и холмы не уничтожены суматошной архитектурой. Полюбил Балатон: на его берегах дышится легко, как в парках московского Речного вокзала. Полюбил древние камни Эстергома и антикварно-прекрасный Веспрем. И Дунауйварош, овеянный благородными индустриальными мечтами ХХ века… Изучая наследие великого нашего полководца Александра Васильевича Суворова, я восхищался дружбой Суворова и Карачая, боевым братством русских и венгерских гусар – лихих вояк, для которых на поле брани не было невозможного. А дебреценские пряники, конечно, отличаются от тульских, но сходство и здесь поважнее различий.

В этой книге вы найдёте и совсем короткие «дней минувших анекдоты», и чуть более пространные рассказы о людях и событиях, накрепко связанных с историей России и Венгрии. Нить разговора не бывает прямой как натянутая струна – и далёкие отступления, косвенные свидетельства подчас важнее основной темы. Смешное граничит с трагическим, а почти научную лекцию перебивает байка. Пожалуй, интереснее всего – отступления, ассоциации. Словом, договорились: будем петлять вместе с мыслью, которая, как белка, юркает по древу истории.

Откуда есть пошла…

Тайны Югории

Происхождение каждого народа – загадочная материя. Историки, лингвисты за милую душу расскажут вам множество противоречивых версий и легенд. Но происхождение венгерского народа – загадочное среди загадочных. Версиям нет числа. И почти все версии происхождения мадьяр связаны с территорией России. Генеалогия венгерского народа многим не даёт покоя. В России в последние годы популярны сенсационные версии авторов, которые обращаются с мировой историей как повар с картошкой, жонглируя открытиями. Один из таких авторов утверждает, что гунны – средневековое название венгров, а китайские уйгуры – ещё один псевдоним этого народа. Другой поставщик исторических сенсаций заявляет, что вождь гуннов Аттила был россиянином. В доказательство он приводит слова Сигизмунда Герберштейна из «Записок о московитских делах»: «Положение области Югры явствует из вышесказанного. Русские называют ее народ югричами. Это та Югария, из которой вышли некогда венгры, заняли Паннонию и под предводительством Аттилы покорили многие области Европы. Московиты очень гордятся именем Югарии, потому что их подданные некогда опустошили большую часть Европы».

Древние мадьяры

Барон Сигизмунд фон Герберштейн – ценный свидетель для следствия. Он дважды бывал в Московии – в 1517 году и в 1526 как посол Габсбургов, полпред венского двора. Уж он-то немало перевидал на своём веку и русских, и венгров. Только внимательный читатель записок Герберштейна должен продолжить цитату про Югарию:

«В первое мое посольство Георгий, по прозванию Малый, родом грек, во время переговоров, желая доказать право своего государя на великое княжество литовское, королевство польское и пр., говорил, что югары были подданными великого князя московского и сидели у Меотийских болот; что потом они заняли Паннонию на Дунае, от чего она и получила имя Гунгарии; что напоследок заняли они Моравию, названную так по реке, и Польшу, имя которой происходит от слова поле, что значит равнина; что, наконец, Буда названа ими по имени брата Аттилы.

Я желал только передать то, что слышал.

Говорят, что югары до сих пор употребляют один язык с венграми; правда ли это – не знаю.

Ибо, несмотря на мои старательные поиски, не нашлось ни одного человека из этой страны, с которым мог бы поговорить мой слуга, знающий по-венгерски».

И всё-таки на протяжении веков венгерские гости то и дело с удивлением обнаруживали знатоков мадьярского языка в разных уголках России…

От Великого Потопа

Вообще-то разговор о происхождении народов древние авторы всегда начинали от Великого Потопа. У сына Хама, внука Ноя – искусного охотника Нимрода – были сыновья-близнецы, Гунор и Магор. Однажды они увидели «прекрасную оленицу» и гнались за ней до самых берегов Азовского моря, где след ее потерялся, а вместо оленицы братья нашли очаровательных девушек. Делать нечего, пришлось братьям стать прародителями двух народов – гуннов и мадьяр. По другой версии генеалогия мадьяр восходила к сыну Яфета Магогу – прародителю всех кочевых племён, осваивавших земли от Урала до Дуная.

Современная наука называет прародиной венгров юг Урала, запад Сибири. Ещё за тысячу лет до Рождества Христова, от кочевых угорских племён отделились ханты и манси, ушедшие на север, к берегам Оби. А протомадьяры продолжали кочевать на обширной территории между Уралом и Аралом – вместе со скифами и сарматами.

В XIII веке венгр, странствующий монах-доминиканец Юлиан, называл территорию современной Башкирии «Великой Венгрией», потому что нашёл здесь людей, язык которых (одно из мадьярских наречий) он понимал. Здесь они жили, кочевали, оседали, воевали с монголами. «Они – язычники, не имеют никакого понятия о Боге, но не почитают и идолов, и живут как звери. Земли не возделывают; едят мясо конское, волчье и тому подобное; пьют лошадиное молоко и кровь», – писал Юлиан, великий путешественник, одержимый идеей найти прародину венгров.

Возможно, эти племена осели в окрестностях современной Уфы лет за 100 до Рождества Христова, кочуя вместе с иранскими племенами. Но, быть может, переселение произошло значительно позднее – в IV веке, в результате массовой миграции народов, вызванной появлением гуннов. Или ещё позднее – в середине VI столетия, когда великую степь накрыла волна тюркских народов.

Грозный Аттила

Средневековые трубадуры называли Венгрию королевством гуннов. Считалось, что мадьяры были одним из племён, объединённых Аттилой для вторжения в Европу.

Гунны громко о себе заявили в IV веке, когда они покорили немало племён на Кавказе и на востоке Европы, устраивали дерзкие набеги на провинции Восточной Римской империи. Расцвет военного могущества гуннского союза племён пришёлся на годы правления великого завоевателя Аттилы – 434–453.

Готский историк Иордан, оставивший словесный портрет Аттилы, не мог скрыть почтения к этому полководцу: «Он был горделив поступью, метал взоры туда и сюда и самими телодвижениями обнаруживал высоко вознесенное свое могущество. Любитель войны, сам он был умерен на руку, очень силён здравомыслием, доступен просящим и милостив к тем, кому однажды доверился. По внешнему виду низкорослый, с широкой грудью, с крупной головой и маленькими глазами, с редкой бородой, тронутой сединою, с приплюснутым носом, с отвратительным цветом кожи, он являл все признаки своего происхождения».

В современном мире Аттила – это не только грозное прозвание древнего завоевателя, но и весьма популярное в Венгрии мужское имя. И в российской прессе нет-нет, да и промелькнёт не слишком достоверное исторически, но лихое определение венгров – «потомки Аттилы».

Арпад

Мадьяры воевали с хазарами, воевали с печенегами – с извечными противниками Руси. Воевали с болгарами, сражаясь за интересы Византии. Великим воином был Арпад, сын воеводы Альмоша. Воюя вдалеке от родных кочевий, мадьяры не смогли отразить наступление печенегов, и Арпад почёл за благо переселиться на новую землю. А на Западе венгры уже заработали репутацию лихих сорвиголов, прирождённых конников, несгибаемых в бою. «Спаси нас, Боже, от венгерских стрел!», – так молились франки, поляки и германцы… Моравский князь Святоплук просил у Арпада помощи против франков и болгар. За военную поддержку Арпад потребовал у моравцев благодатную землю за Карпатами, в долине Дуная. Договор подтвердили символическим обменом. Арпад выслал Святоплуку белого осёдланного коня, а Святоплук Арпаду – пригоршню земли, пучок травы и кувшин с водой. Но, как и должно быть в эпосе, в свой черёд Святоплук попытался разорвать договор. Тогда Арпад взял обетованную землю мечом. Спасаясь от преследования, моравский князь погиб в водах Дуная.

Автор эпоса, созданного около 1526 года – францисканский монах Деметер Чати. Его «Песнь о завоевании Паннонии» перевёл на русский язык поэт Леонид Володарский.

Тысячи мадьярских семей принялись осваиваться на новой земле, начали свой путь к оседлой жизни и свету христианства. Так мадьяры обрели родину.

Святой Стефан Венгерский и Ярослав Мудрый

Главный всенародный праздник в Венгрии – День Святого Иштвана, или Святого Стефана Венгерского, 20 августа. В этот день в сёлах плетут венки из спелых колосьев, выпекают первый хлеб нового урожая, который освящают в храмах. Эстергомский кардинал служит мессу в будапештском Кафедральном соборе (Базилике) Святого Стефана.

Стефан первым из правителей Венгрии был коронован. Эту дату запомнить легче лёгкого – 1000-й год. Но главное – Стефан крестил венгров. Король Стефан Святой и великий князь Киевский Ярослав Мудрый – сын Владимира Крестителя – были современниками и союзниками. Ярослав, продолжая подвиг отца, крестил верхнее Поволжье. Есть легенда: в деревне Медвежий Угол язычники устроили князю поединок с медведицей – тотемным животным тех мест. Ярослав секирой зарубил медведицу, крестил местных жителей и заложил там новый град – Ярославль. На гербе Ярославля и по сей день – медведица с секирой. Русский князь выдал дочь Анастасию за двоюродного племянника Стефана Святого, Андраша, который целых десять лет прожил в Киеве, а потом всё-таки стал королём Венгрии. Анастасию в венгерских хрониках называют «дочерью князя Руси». Есть мнение, что Андраш и два его брата прибыли на Русь язычниками и Андраш принял Святое Крещeние в киевском храме.

Святой Стефан Венгерский

В Праге, в соборе святого Вита хранится реликвия – меч короля Стефана. Этот меч был для святого короля символом богоданной власти, с ним он и короновался. На крестовине изображён дракон, которого должен уничтожить каждый уважающий себя герой. Такой же, как русский князь Ярослав, одолевший медведицу.

И в России, и в Венгрии национальная общность возникла на основе союза племён, среди которых были и оседлые, и кочевые. Нашим далёким предкам – воинам, святым отцам, земледельцам – удалось создать пространство, в котором мирно уживались разные культуры, рождая общий сплав. Так было с древних времён.

В «Поучениях» Святой Стефан наставляет своего сына герцога Имре: «От пришельцев и чужестранцев такая польза, что они могут занять по праву шестое место среди достоинств королевских; … прибывая из чудесных краев и провинций, иноземцы приносят с собой свои особенные наречия и обычаи, всяческие науки и умения, оружие, и всё это вносит новизну в жизнь страны, множит блеск двора и в то же время отучает их от спеси. Одноязычная, бедная обычаями страна слаба и может упасти».

Бывали и в Древней Руси мудрецы на престоле – не только Владимир Святой и Ярослав Мудрый, но и Владимир Мономах. И он поучает нас из тысячелетней дали: «Бога ради, не ленитесь, молю вас, не забывайте трех дел тех, не тяжки ведь они; ни затворничеством, ни монашеством, ни голоданием, которые иные добродетельные претерпевают, но малым делом можно получить милость Божию». Они похожи – короли и князья, венгерские и русские, даровавшие народам евангельскую истину в век мечей и кольчуг.

Великие завоеватели

Все великие завоеватели знают тайну, которой нам не раскрыть. Начинают порой с горсткой верных солдат, а становятся правителями континентов! Откуда только берётся энергия, откуда силища? Секрет знает История. Читаем про Кира Великого, про Александра Македонского, про Аттилу, про Карла Великого, про Чингисхана и Батыя, про Тамерлана, про Мохамеда, про Наполеона, про Гитлера… Длинный список. И были они очень разными людьми, и далёкие эпохи не причесать одной гребёнкой. Но есть общее в судьбах феноменальных завоевателей.

Битва на реке Лех

Это – неутолимая жажда завоеваний. Им удалось оседлать инициативу агрессора – и десятки народов просто подчинялись экспансии, не рискнув оказать серьёзного сопротивления. Ведь спрятаться под лавку или отдаться на милость победителя всегда проще, чем отдавать жизнь «за други своя». Если бы все армии мира и все народы были непокорными и сражались с захватчиками до последней капли крови – ничего бы не получилось ни у Александра, ни у Наполеона. Но героическое сопротивление – это подвиг, и в истории таких подвигов немного. Потому мы и ценим их. Поэтому, например, гитлеровское быстрое завоевание Франции – это явление обыкновенное, вполне объяснимое, а вот Отечественная война, которую устроили захватчикам советские люди – это настоящее чудо, редкое и драгоценное. Ведь и золото дороже булыжника только потому, что оно – редкость, диковинка и добыть его трудненько. Давайте помнить об этом, изучая историю войн, в которой у русских и венгров подчас случались общие неприятели.

Общий враг

Орда

В первой половине XIII века междинастические связи правящих домов Арпадов и Рюриковичей были важным фактором политической жизни Восточной Европы. То совпадали, то перекрещивались политические интересы Венгрии, Галицкого княжества, а также Киева и Чернигова.

Именно тогда у русских и венгров появился общий враг – изобретательный, терпеливый, одержимый завоеваниями. Империя Чингисхана, объединившая множество народов и племён Азии и Восточной Европы, двигалась на Запад. Да, монголам удалось создать армию, перед которой многие считали за благо склонить головы. Потому что мериться силушкой – страшно!

Внук Чингисхана, сын хана Джучи, известный на Руси под именем Батыя, был прирождённым полководцем и пастухом народов. Древние писатели и летописцы представляли войско Бату-хана огромным, неисчислимым, значительно – на порядок! – превосходящим русские дружины и венгерское войско короля Белы IV. Это преувеличение. Монголы в тех войнах побеждали не числом, а умением. Таких подготовленных и неприхотливых воинов в Европе попросту не было. Да и ордынские полководцы, получив многолетний боевой опыт, стали кладезями военной хитрости.

В 1237-м году началось нашествие армии Батыя на русские княжества. Стояли суровые морозы, и армия ордынцев шла по скованным льдом рекам. Первой пала Рязань. Затем Батый вторгся на территорию сильнейшего Владимиро-Суздальского княжества.

Русские князья относились к венграм как к братьям по вере христианской. Через монаха Юлиана князь Юрий Всеволодович, перехватив ордынских послов, предупреждал венгерского короля о готовящемся походе в мадьярскую землю. А сам принял бой на родной земле.

В бою под Коломной войскам Батыя, среди которых были отборные монгольские части прославленного полководца Субудая, удалось нанести поражение русской дружине. Пала Коломна. В начале февраля 1238-го монголы осадили Владимир. Через четыре дня этот процветающий, златоглавый русский город был взят, сожжён и разграблен. Князь Владимирский Юрий Всеволодович попытался оказать сопротивление, собрал войско, но 4 марта в битве на речке Сити был наголову разбит и сам погиб в бою. Героическое сопротивление в марте-апреле 1238-го года оказали войскам Батыя два города – Торжок и Козельск.

Теперь нападения ожидали южные княжества. Князь Михаил Всеволодович Черниговский в панике «бежал в Угры» в поисках союзников. Военной помощи мадьяры ему не дали. Не удалось князю и сходу женить сына Ростислава на одной из дочерей венгерского короля. Хотя мы можем предположить, что король Бела IV относился к Михаилу не без симпатии и видел в нём перспективного союзника: через несколько лет, в 1243 году венгерский король всё-таки выдаст одну из своих дочерей – Анну – за молодого князя Ростислава Михайловича.

Король Бела IV

Перед нашествием 1241 года князь Михаил побывал и в Польше, и в Галиче, у князя Даниила – своего недавнего противника по междоусобным войнам. Но всё тщетно: разобщённые князья не сумели оказать достойного сопротивления новому походу Бату-хана. Киев был взят и разорён ордынцами.

Отступавший под натиском монголов половецкий хан Котян с большим войском и многочисленными обозами прибыл в Венгрию. Король Бела принял их с миром. Его мать была кипчакской княжной, а значит, кипчак Котян приходился ему роднёй. Это было ответственное решение: Бела горделиво отказался выдать Котяна и других половцев монголам. Король считал, что половецкие воины ему пригодятся – в том числе и в качестве верной личной гвардии, которая могла бы без колебаний пресекать крамолу среди венгерских феодалов… Половцы-кипчаки приняли христианство, превратились в «добрых католиков». Но не стали подлинными друзьями для венгерской знати. Те, кто боялся усиления королевской власти, почувствовали опасность.

Половцы (их ещё называли куманами, а по-венгерски кунами) и их неугомонный вождь хан Котян Сутоевич (по-венгерски Кётён) были исконными, «природными врагами» ордынцев. Против них Бату вёл своего рода священную войну. Уход половцев в Венгрию стал не просто поводом для нового движения ордынцев на Запад: «Друзья наших врагов – наши враги». Этот факт усилил чувство божественной предопределённости похода «к последнему морю» в глазах рядовых воинов батыева войска. Таким образом, в усталой армии просыпался боевой дух, удесятерявший силы. И Бату, и Субудай без колебаний могли вести свои тумены на Карпаты.

А судьба половцев в Венгрии вышла плачевной, в духе худших средневековых традиций. О ней рассказал Василий Ян в своём романе «К “последнему” морю. Котян был верным подданным Белы, а одна из его дочерей стала женой королевского сына Иштвана, будущего короля Иштвана Пятого. Король Венгрии разрешил половцам кочевать в венгерских степях – пусте, что в междуречье Дуная и Тисы. Но уже вызревал заговор вельмож, недовольных самодержавной политикой Белы, против хана Котяна. Его самого и всю семью его убили в военном лагере под Пештом 17 марта 1241 года. Жестоко расправились и со всей окатоличенной половецкой элитой. Венгерско-половецкий союз рухнул, а наиболее боеспособные половцы организованно ушли на юг, в Болгарию, по дороге опустошая мадьярские поселения…

Батый приближался, разбивая венгерские отряды в Карпатах. О его войске уже ходили невероятные, апокалиптические слухи. Монголы представлялись исчадиями ада, выходцами из тартара – татарами – не случайно же давным-давно появился этот глуповатый каламбур. Бела мужался, молился, верил в своё войско, в удалых мадьяр и намеревался проучить Бату-хана в генеральном сражении. Но Бату умел навязывать противникам собственный сценарий. Когда армия короля Белы выступила из пештских укреплений, монголы отступили. Несколько дней венгры преследовали войско Батыя. 11 апреля 1242 года возле села Мухи на реке Шайо Батый устроил им западню: накрыл градом стрел и окружил. Мало кому из воинов Белы Четвёртого удалось уйти с поля боя. Батый и Субудай начали хозяйничать в Венгрии.

Захватчики опустошали страну. Пешт, Варад, Берег, Егреш, Темешвар пали и лежали в руинах – совсем как русские города.

Король, который потерял и обрёл Венгрию

Никто из европейцев того времени не рассказал о захватчиках с Востока обстоятельнее архидиакона Фомы из Сплита. Он, конечно, не избежал гипербол, но всё-таки оставил нам бесценное свидетельство, рассказ об эпохе: «Эти люди малого роста, но груди у них широкие. Внешность их ужасная: лицо без бороды и плоское, нос тупой, а маленькие глазки отстоят далеко друг от друга. Одежда их непроницаема для холода и влаги, сшита из сложенных двух кож. Шерстью наружу, так что похожа на чешую. Шлемы у них из железа или кожи. Оружие их – кривой меч, колчан и лук. Их стрелы с острыми наконечниками из железа и кости. Татарские стрелы на четыре пальца длиннее наших. На чёрных знаменах своих они имеют длинные пучки из конских волос (бунчук). Татарские кони, на которых они ездят часто также и без седла, малы ростом, но крепки, привычны к усиленным переходам и голоду. Кони, хотя не подкованы, легко взбираются на горы и скачут по ним, как дикие козы, и после трёхдневной усиленной скачки они довольствуются коротким отдыхом и малым фуражом. И люди эти особенно не заботятся о своем продовольствии, как будто живут от самой суровости воспитания: они не едят хлеба, пища их – мясо, а питьё – кобылье молоко (кумыс) и кровь. С собой татары ведут много пленных, в особенности много вооруженных куманов (половцев), которых они гонят впереди себя и убивают, если увидят, что те не бросаются слепо в бой. Сами татары неохотно идут в бой первыми. Почти нет реки, которую бы они не переплыли на своих конях. Через большие реки им всё-таки приходится переплывать на меховых бурдюках, надутых воздухом, или на камышовых плотах. Походные шатры их сделаны из ткани или из кожи. Хотя татар огромные полчища, но нет в их таборах ни ропота, ни раздоров, – они стойко переносят лишения и страдания и упорно борются».

С таким неприятелем пришлось столкнуться венгерским воинам. Монгольские армады казались непобедимыми. Бороться с ордынской угрозой можно было только молитвами – оружие казалось бессильным, полководческие маневры – тщетными.

Король оставил Венгрию на разграбление. Главные города очень скоро оказались разорёнными. Батый пополнял свою армию и молодыми венграми, выбирая тех, кто хорошо ездил верхом и стрелял из лука. Монголы были веротерпимы – и молодые венгры (как и русские) шли к ним на службу, не предавая христианской веры.

В 1241-м году Бела Четвёртый потерял своё королевство. Лучшая часть армии погибла, столица разграблена… Сам он бежал на Адриатику, на остров Трогир напротив Сплита, где скрывался год. Трагичной была и семейная жизнь короля. На саркофаге в церкви Св. Домния сохранилась надпись: «В этой тесной могиле покоятся бездыханные тела достославной Катарины и блистательной Маргариты, дочерей короля венгров Белы IV и королевы греков Марии Ласкарис; им пришлось бежать от нечестивых татар, смерть настигла их в Клисе, и тела их были перенесены сюда, в Сплит».

С отчаянным унынием, которое грызло душу, король боролся молитвой. И мы видим, что после катастроф 1241 года, после мытарств на чужбине он превратился в выдающегося политического деятеля, научился усмирять своих царедворцев, научился дальновидной и осторожной дипломатии. Словом, жестокий урок Бату-хана пошёл впрок. Монголы исчезли, умчались на Восток. Раны ещё не успели затянуться и страсти не улеглись, а Король уже вернулся в Венгрию и вскоре сумел восстановить и даже усилить разграбленную державу. Важным союзником короля Белы после возвращения в Венгрию стал князь Галицкий Даниил Романович.

Дочь короля Белы Четвёртого Констанция вышла замуж за русского князя Льва Даниловича – сына могущественного Галицкого князя Даниила Романовича. Это именно в честь сына Льва князь Даниил Романович заложил в 1256 году город вблизи карпатских гор – Львов. Таким образом, две из восьми дочерей мадьярского короля вышли замуж за русских князей.

В 1243 году при дворе короля Белы IV снова будет принят князь Михаил Черниговский. Став «кумом королю», он не оставлял надежды на сильную антиордынскую коалицию. Но ни мадьяры, ни римский папа, ни германский император (к последним Михаил направил своего посла, митрополита Петра) не были готовы к походу против Батыя. Михаил вернулся на Родину – навстречу подвигу и погибели.

Ханские послы потребовали, чтобы князь явился к Батыю за ярлыком на княжение. Сил для военного сопротивления не было, приходилось повиноваться. Михаил прибыл в столицу Золотой Орды – Сарай-Бату. Монголы потребовали, чтобы перед аудиенцией у хана русский князь совершил языческий обряд: нужно было пройти через огонь и поклониться идолам. Михаил оставался непреклонным: «Я могу поклониться царю вашему, ибо Богу угодно было поставить его надо мною, но христианин не служит ни огню, ни идолам». Воля Батыя была проста: повиновение или смерть. Князь Михаил Черниговский выбрал смерть и с молитвой пошёл на заклание. Рядом с ним был другой мученик за веру – боярин Фёдор. Русским послам, сопровождавшим Михаила, удалось только сохранить останки убиенных. Михаила Черниговского и боярина Фёдора православная церковь причислила к лику святых. Мощи князя хранятся в московском Архангельском соборе…

Печальной была не только участь благоверного князя. Наступило время «погибели Руси». Русские княжества на два с половиной века попали в зависимость от Орды. Только сильная, централизованная держава московского великого князя Ивана Третьего утвердит себя на политической карте мира как самостоятельное и могущественное государство. Замечено, что новое московское государство многое позаимствует из ордынской системы. Наш замечательный историк Лев Николаевич Гумилёв, мысливший ярко и парадоксально, связывал феномен российской державы со смешением монголо-татарской доблести и византийской православной учёности. А где ещё искать подоплёку взлёта империи Петра Великого, как не в исторических корнях русского государства? И всё-таки осталось в истории России страшное слово «иго», как пользительное напоминание о том, что не всегда наше государство было могущественным и суверенным.

А для венгров разорительная война станет лишь эпизодом в истории – эпизодом страшным, но кратковременным, как ночной кошмар. Обширные, но малонаселённые русские княжества защитят Европу от ордынского девятого вала. Пушкин писал об этом: «России определено было великое предназначение: её необозримые равнины поглотили силы монголов и остановили их нашествие на самом краю Европы. Варвары не осмелились оставить у себя в тылу порабощённую Русь и возвратились в степи своего Востока. Образующееся Просвещение было спасено растерзанной Россией». В свой черёд и в истории Венгрии настанут времена многовековой борьбы с завоевателями – с полками османов и Габсбургов. Есть у наших народов общий исторический опыт. Как был общий враг в XIII веке. Стучали мечи, свистели стрелы – и не получалось осилить удалого неприятеля.