Вячеслав Мосунов Битва за Синявинские высоты. Мгинская дуга 1941-1942 гг.

Памятный знак на так называемой «Круглой» роще, одному из опорных пунктов немцев на «бутылочном горлышке». Грустная ирония войны – холмик, едва выдающийся над окружающими лесами и болотами, одно время обороняли горные стрелки-альпийцы из 5-й гсд. Начнем глотать книги по Ленинграду-42, наверное, самой хорошо представленной темы в отечественной историографии ВОВ именно современными исследованиями. Первой стала монография Вячеслава Мосунова о боях на Синявинских высотах, оперативный очерк о попытках советских войск деблокировать Ленинград в этом районе в 1941-м и в 1942-годах, как правило это были осенние бои, хотя они частично заняли и концовку первого военного года, и конец лета второго. И если бои 1941-го года были уже частично раскрыты автором в Битве за Ленинград. Неизвестная оборона, и автор коснулся их слегка обобщенно, примерно на четверть общего объема, то такое всеобъемлющее описание 3-й Синявинской операции августа-октября 1942 года появилось в нашей исторической литературе впервые, и я сразу скажу, что это исследование автора – это одна из вершин отечественной истории Великой Отечественной, несмотря на суховатую стилистику автора.Если бросать взгляд сверху, на стратегию театра военных действий, то крайне сложный и для войны и просто для жизни болотисто-лесной участок, за который воевало и погибло больше людей, чем там когда-либо жило, стал своеобразным бездонным омутом, в который канули планы обеих сторон в 1941-1942 годах. Если планы советских войск по деблокаде Ленинграда были главными и единственными, диктовавшими действия, то немцы, отбивая постоянные атаки 54-й армии, срывали и отодвигали свои планы по дальнейшему продвижению вдоль Ладоги, и им приходилось ослаблять силы, действующие на главных, собственно ленинградских направлений. Планы 1942-го года были еще грандиозней, на уровне группы армий «Север» хотели сбросить в море Ораниенбаумский плацдарм и срезать вклинение под Погостьем (следующая книга автора на очереди), но на уровне ОКХ решили вообще действовать против главной цели – Ленинграда, и начали переброску не более – не менее части 11-й армии из под Севастополя во главе с самим Эрихом фон Манштейном. Вообще, его талант выбивать себе силы и средства воплотился в том, что под Севастополь было стянуто большая часть осадной артиллерии Рейха, и теперь эти силы постепенно перекидывались под Ленинград, который, если честно, был бы более значимой целью для ее первоначального применения. Планировалась даже перекидка 800-мм «Доры». Еще одной технической новинкой была история 502-го тяжёлого танкового батальона, отправленного почему-то в приволховские болота на боевое испытание. А потом командование батальона на месте долго озиралось в поисках пригодного для действия «Тигров» места; когда речь идет об использовании куда более легких советских танков, то повествование то и дело спотыкается на очередном застрявшем в болоте КВ или Т-34. Немецкий штурм Ленинграда планировался на вторую декаду сентября, но его опередила очередная советская попытка прорыва блокады, причем, судя по повествованию, советское командование не заметило усиление немецкой группировки к началу операции.Подневный ход сражения описан очень подробно, благо речь идет о не очень длинном примерно сорокодневном сражении, на ограниченном пространства. Трехэшелонно расположенные советские войска наступая на узком 15-км фронте, а по сути – на немногих пригодных для действий техники дорог и электропросек, штурмовали немецкие оборонные позиции на месте рабочих поселков и небольших естественных высот. Отражая это наступление немцы последовательно вводили свои резервы и прибывающие части 11-й армии и ее артиллерии, попутно расстреливая накопленные боеприпасы, каждый день обрушивая тонны стали на наступающие советские войска. Советское командование во главе с К.А. Мерецковым каких-то выдающихся полководческих дарований не проявило, как уступив противнику господство в воздухе, так и проиграв немцам контр-батарейную борьбу, большинство советской артиллерии так и осталось на исходных позициях наступления, в то время как немцы выдвигали даже тяжелые орудия почти вплотную к своим позициям. Все решения командования на уровне фронта в общем-то ограничились последовательным введением в бой всех трех эшелонов, по мере того как советские части перемалывались немецкой обороной. В Ставку же слали либо полуправду, либо откровенную дезу, даже не упоминая тех фактов, что немцы сначала окружили гвардейцев из 4-го гвардейского стрелкового корпуса, действующего на острие прорыва, а потом в своим излюбленном стиле подрезки наступающих у горловины прорыва ударами с севера и юга не без проблем и поражений, но окружили остальные силы уже третьего эшелона, многострадальной 2-й ударной армии. Опять получилось очень горькое для нас соотношение потерь, в котором на 85-100 тысяч советских потерь пришлось примерно 35 тысяч потерь немцев, с архивные данными творится полный кавардак, и автор приводит несколько источников для подсчетов погибших и раненых солдат и офицеров. В любом случае, тяжелые потери немецких дивизий «отдохнувших» на крымских курортах куда меньше иногда выбитых до считанных десятков человек советских дивизий. Это еще притом, что автор контрапунктом давал описания десантной операции Ленинградского фронта, окончившиеся воссозданием Невского пятачка, где две дивизии и одна бригада потеряли больше восьми тысяч человек, то есть от них тоже мало что осталось…В итоге уже второе отличное исследование автора из прочитанных мною, безусловно одна из лучших книг по Великой Отечественной, вышедших за последние годы. К чести «Яузы/Эксмо», эта книга на уровне картографического материала выпущена куда лучше аналогичных в серии, множество карт, как современных, так и архивных, по которым можно судить о боевых действиях не прибегая к дополнительным источникам. Всецело советую.

В серии работ, использующих в качестве главного метода сопоставление наших и немецких ЖБД. Кроме этого, автор привлёк массу других источников – наградных листов, мемуаров, работы предшественников, описывающие те или иные стороны этой операции. В целом удалось выстроить стройную картину происходившего. Где это не удавалось, автор честно говорит – нет данных, что прекрасно и идёт только в плюс. Я не специалист, но, по-моему, он первый так полно описал состоявшееся окружение 4-го гвардейского корпуса.Недостаток – ужасная редактура. Книга склеена из отдельных статей или постов, склейки эти видны невооруженным глазом. Часто повторяются абзацы. Чудовищное кол-во опечаток. Такое большое, что зачастую мешает читать. Теперь в раздумьях, а читать ли другие книги автора.

Сначала рассказывается о попытке прорыва блокады в конце 1941г, но она была неудачной. Отмечается довольно большое количество перебежчиков из наших частей к немцам (очевидно, потому что в частях было много выходцев из Казахстана). Этот рассказ взят полным куском из книги «Битва за Ленинград» и написан суховато и неинтересно. А вот что касается сражений с 27 августа 1942г, то их автор описал уже более детально и не так сухо, так что читать было даже интересно. Единственное, что удручает – это схемы боев. Их много, но они, к сожалению, не отражают динамики событий: не понятно где была линия фронта в начале и как она изменяется с ходом операций.В 1942г было принято решение сделать попытку прорыва блокадного кольца силами Волховского фронта (Мерецков) снаружи и Ленинградского фронта (Говоров) изнутри. Для Волховского фронта собрали большой ударный кулак, а после того, как войска Мерецкова разовьют успех, предполагалось, что Ленинградский фронт попытается форсировать Неву, навстречу Волховскому фронту. Но, увы, все получилось как всегда плохо организованно. Во-первых, наступление было не обеспечено в нужном объёме боеприпасами (не только снарядами, но и патронами к автоматам), да и само количество орудий, пулеметов и автоматов было в разы меньше, чем у немцев. Для успешного наступления следовало бы обеспечить запас боеприпасов, а для этого – отложить наступление до 4 сентября, но Мерецков, который перед назначением на должность командующего фронтом уже успел несколько месяцев провести в тюрьме НКВД, не решился попросить Ставку об отсрочке. Так что наша артиллерия, быстро израсходовав все снаряды, уже не помогала в должной мере атакам наших войск, а войска зачастую вынуждены были оставлять уже завоеванные позиции из-за того, что у них кончились боеприпасы. Вдобавок, немецкая авиация господствовала в небе и регулярно уничтожала наши войска. Часть наших войск, вырвавшиеся вперед, оказались окруженными и из-за отсутствия патронов и снарядов не могла прорваться к своим, а свои делали очень слабые попытки их освободить, так как тоже имели дефицит боеприпасов и не имели артиллерийской поддержки. В результате тысячи наших ребят были просто уничтожены немцами. О том, что некоторые части окружены, наверх предпочитали не докладывать. К 4 сентября, когда немцами был окружен и разгромлен 4-й гвардейский корпус, было уже ясно, что наше наступление провалено. 8 сентября Ленинградский фронт сделал несколько попыток форсировать Неву, но все высаженные части были уничтожены противником. Несмотря на такой провальный результат, наше наступление было продолжено. В эту мясорубку добавляли новые войска, которые методично перемалывались уже пришедшим в себя противником (немцы перебросили сюда свои резервы). Мерецков докладывал в Москву совершенно неправдоподобную информацию в типе «все хорошо, прекрасная маркиза». Прорыв нашей обороны называли просачиванием мелких групп противника, сутки спустя после оставления позиций рапортовали, что ведутся бои, и контратакующий противник несет большие потери, окруженные части, оставшиеся часто без боеприпасов, называли частями, ведущими собственные локальные бои. В результате Ставка ВГ, радуясь нашим «победам», ставила все более амбициозные и совсем уж невыполнимые задачи, которые вели лишь к бессмысленному уничтожению наших войск, многие из которых были в то время уже окружены и, находясь без боеприпасов и пищи, были не в силах сами вырваться из окружения. Мерецков этих «окруженцев» для себя уже списал, так как не делалось каких-то значимых усилий, чтобы их освободить.29 сентября 1942г в Москве наконец-то сообразили, что происходит что-то не то. Последовала Директива Ставки ВГК в которой говорилось о преступной беспечности и лживой самоуспокаивающей информации поступающей от командования Волховского фронта, и требовали доложить о реальном положении дел, а также взять в свои руки выход наших частей из окружения. Ценой новых жертв и огромных усилий удалось обеспечить выход части наших войск, но тысячи погибли в «котлах», уничтоженные немцами.По немецким данным с 28 августа по 30 сентября они взяли более 12 тыс пленных (здесь много казахов). Наши потери на Волховском и Ленинградском фронтах, а также Ладожской военной флотилии с 27 августа по 30 сентября – 113 674 человека (44 085 убитыми и 73 589 ранеными). Общие потери противника за это же время не превышали 35тыс человек.В итоге Волховский фронт не только проиграл всю операцию, но и отдал врагу часть своей территории. Автор считает, что основная доля вины в этом поражении лежит на командующем Волховским фронтом К.А.Мерецкове.