000
ОтложитьЧитал
Глава 1. Долина ветров
– Выходи за меня. Только так я смогу спасти тебя от смерти.
В глухой тишине темницы прозвучали слова, эхом отозвались от мрачных стен и смолкли. Никто не шелохнулся. Дрожало лишь факельное пламя.
Он смотрел на сгорбившуюся в углу фигуру, чьё лицо закрывали спутанные каштановые волосы. В темноте они казались чёрными. Как и глаза, ныне опущенные в пол.
Он терпеливо ждал ответа, едва поворачивая голову в темноту коридора. Не знал, сколько у них времени и как скоро раздадутся шаги палачей? Когда-то он так же ожидал смерти по ту сторону решётки. Но ему явился свет. А теперь судьба перевернула песочные часы, и настал его черёд. Только время утекало.
Наконец она подняла на него взгляд. В глазах мелькнул тусклый, словно свет углей под слоем золы, проблеск. Она скорее медленно моргнула, чем кивнула. Он кивнул в ответ.
– Я скоро вернусь. Подожди ещё немного.
Он тенью скользнул в темноту, надевая на ходу капюшон плаща. Впереди замаячил лениво качающийся факел. Едва успел до последнего обхода. Теперь нужно успеть подготовиться и всё сделать до рассвета.
В ближайшей конюшне беспокойно заржал конь, но увидев хозяина встрепенулся. Конюх ничего не напутал и действительно оставил лошадь на ночь снаружи. Вот только хозяин пролетел мимо и направился вглубь города.
Столичные лавки уже были закрыты, но он стучал так настойчиво, что недовольный лавочник всё же отворил и обнаружил под своим носом золотую пластинку. Когда нежданный покупатель заявил, что забирает пару свадебных одеяний, лавочник засомневался, ведь это был чужой заказ. Но в два раза больше золота смягчило его нрав.
Покупатель меж тем двинулся дальше. Кузнец работает допоздна и должен был уже сделать заказ. Как раз вовремя. Дверь кузницы уже почти запирали, когда в неё настойчиво просунули ногу.
– Ох, это вы! Я уж думал, вы сегодня не придёте. Всё готово!
Кузнец поманил посетителя вглубь кузницы, а затем достал из сундука широкое кольцо с тремя ключами.
– Точно по слепку.
Посетитель кивнул. Разумеется, кузнец не знал, что делал дубликат ключей от городской темницы, а не от дома. Но их заказали заранее и нарочито небрежно, словно ключи не имели никакой важности. Вот только, в отличие от лавочника в полутьме, кузнец своего посетителя узнал, и это грозило разоблачением замысла. К счастью, кузнецу и в голову не пришло никуда докладывать, что столь важная фигура просит дубликат каких-то ключей, мало ли каких.
Конечно, он мог прийти прямо в темницу и открыто потребовать узницу. Вот только в этом вопросе ему бы вряд ли подчинились и уж точно доложили бы наверх. И тогда всё пропало. Его замысел был внезапным и сумасшедшим, но именно поэтому мог сработать, важно лишь всё сделать так, чтобы и комар не подточил носа.
Он уложил свою поклажу на лошадь, и снова пробрался в темницу тем же путём. Когда-то он играл здесь мальчишкой, вот только с тех пор лаз стал куда теснее. Но кто знал, что пригодится детская игра.
Стража уже совершила последний на сегодня обход, и только в боковом коридоре горел свет и слышалась пара голосов. Он проскользнул мимо, словно крадущийся вор. Под плащом покоилась флейта и меч, но он бы предпочёл не пускать их в ход. Это казалось… неправильным.
Он вставил в дверь первый ключ. Проворачивание показалось нестерпимо громким, а последний щелчок прозвучал в ушах как лязг топора на эшафоте. Флейта, уже готовая взметнуться, замерла и осталась в мешочке на поясе. В комнате стражи громко рассмеялись, а потому не услышали шум.
Вторая запертая дверь вела в коридор с особо важными или опасными узниками. Ключ подошёл идеально. Осталась последняя.
Внезапно в душу закрался страх. А вдруг во время последнего обхода её перевели в другое место? А вдруг казнь решили совершить раньше, тайно, сейчас! А вдруг… она не хочет? Не станет спасаться? Не так.
Когда он дошёл до её темницы, она всё так же сидела в углу, уставившись пустым взглядом в пол. Заметив его, глаза на миг расширились. Не верила, что он вернётся?
Щёлкнул ключ. Исчезла последняя преграда. Кандалы спали с посиневших рук.
– Идём. Нужно успеть до рассвета.
Она ничего не ответила. Только позволила ухватить себя за локоть и вести. Он бежал через коридоры быстрый и тихий как ветер. Не тратил время на то, чтобы снова запирать двери и как-то скрывать следы своего проникновения. Если всё получится, будет уже не важно, что он сделал.
Они вышли на улицу. Она закашлялась от свежего холодного воздуха. Он посадил её в седло позади себя и ударил коня по бокам. Одной рукой правил поводьями, другой держал её ладонь.
Звёзды наблюдали за их побегом. Ветер сопровождал в пути. Он просвистел ему три ноты, которые не требовали магии ответа. Лишь означали «спа», «си», «бо».
Позади было тихо и ни единого движения. Если бы он не держал её за руку, то подумал бы, что скачет один. Но когда впереди повеяло холодом, и ветер стал доносить брызги горных водопадов, она поёжилась. Почти прибыли.
Долина Ветров впереди была тиха в поздний час, и это давало надежду. Когда они вот-вот должны были проскакать через белокаменную арку, он освободил обе руки, извлёк флейту и наиграл короткую замысловатую мелодию. Щиты блеснули, пропуская поздних гостей.
Полдела сделано. Можно ненадолго вздохнуть свободно.
– Здесь законы княжеств тебя не достанут. Но всё ещё может выдать Хранитель Долины. Поэтому нужно спешить и провести церемонию, – объяснил он и снова не получил ответа.
Если бы только хранителем Долины был сейчас он, ему бы не пришлось делать ей такое предложение! Но он займёт это место только после смерти нынешнего Хранителя – своего родного дяди. А ждать нельзя.
Он привёз её к небольшому храму, где всегда проходили все церемонии Долины. Своды встретили их слабым мерцанием света. У алтаря горела единственная лампа, которую никогда не гасили. В её свете на потолке сияли нарисованные звёзды, и месяц горел в паре с солнцем.
Он зажигал на алтаре огни один за другим, и храм расцветал красотой узорных колонн и резных барельефов. Лучи бледного света серебрил тусклый месяц, в высокие окна настойчиво стучал ветер, и наконец ему распахнули окно. Залетевший, словно хозяин, тот заиграл глубоким бархатным гулом в отверстиях медных труб и тонким звоном в колокольчиках.
Она вышла в свадебном наряде – синем как предрассветная ночь с солнечным золотом. Сам он оделся в такое же синее с лунным серебром. Месяц и солнце. Он взглянул на свою невесту, но та не шелохнулась. Уголки губ тотчас опустились. Он не знал, каким взглядом из-под вуали она смотрит на него. О чём думает? Спокойна ли, согласна… или же глаза её всё так же пусты?
– «Пусть будет свидетель западный ветер. Звёзды соткут узор венчальных тиар. Пусть знают на земле и на небе – клятву даём, и в этом наш дар», – проговорил он слова церемонии, которая могла проводиться в присутствии людей, но вовсе того не требовала. Достаточно было дать клятву перед всем сущим на земле и на небе.
Клятву на всю жизнь… их дар друг другу.
– «На земле и под небом. Среди гор и ветров. Быть отраженьем, быть эхом. Быть навеки с тобой», – звучали слова.
Они повторяли их вместе, положа руки на ладони друг друга, пока небо и земля, горы и ветер свидетельствовали их союз. Он надел на её запястье обручальный браслет, она – на его. Ещё немного. Осталось чуть-чуть…
Внезапно двери храма с грохотом распахнулись. Дрогнуло пламя алтарных огней. Рваный сквозняк взметнул полы одежд. Резанул песнь ветра беспокойным трезвучием. На пороге стоял Хранитель Долины со стражей.
Он в испуге посмотрел на солдат, а затем на свою невесту. Они не успели сделать последний поклон…
* * *
Пять лет назад…
– Мы! Дошли! – торжественно провозгласила Лань на всю округу.
Горная дорога, которая уже несколько часов то петляла, то устремлялась круто вверх, наконец-то оборвалась у рукотворной арки. Впереди просматривалась широкая долина.
Сона закатила глаза и тяжело опустила дорожный мешок на каменистую землю.
С обеих девушек сошло семь потов, пока они поднимались в горы. И хотя дорога широка и объезжена, для пешего неподготовленного путника она казалась испытанием… или наказанием.
Лань кивнула спутнице и с готовностью пошла к арке, как вдруг наткнулась на невидимую преграду. Нос больно ударило, по телу пробежал пробирающий до костей холодок, и словно сам воздух вокруг вдруг загустел и превратился в непроходимый кисель.
– В Долину ветров не пройти посторонним. Какое у вас дело? – послышался голос.
С той стороны арки вышел юноша в белых одеждах. Его тон не выражал ничего, кроме сухой вежливости, ладонь лежала на рукояти меча. Впрочем, угрозы он не излучал, лишь спокойно смотрел на девушек.
– А почему сюда не пройти? – спросила Лань со всей своей непосредственностью и ткнула в невидимую преграду. Палец снова обожгло как от пореза.
– Потому что это закрытая школа заклинателей ветра. Войти могут только ученики и наставники, которые здесь живут, – объяснил привратник словно детям.
– А я как раз пришла учиться. Стало быть, мне можно? – лучезарно улыбнулась Лань, в то время как Сона со скепсисом потупила взгляд.
– Тогда позвольте рекомендательное письмо от вашей школы. Ваш наставник уведомлял хранителя Долины?
– Э-э-э, – длинно протянула Лань, пока наконец не призналась: – У меня нет школы и нет наставника. Потому я и пришла к вам. У меня даже есть инструмент!
Лань помахала самодельной бамбуковой флейтой.
– Сожалею, но я не могу вас впустить без рекомендательного письма из вашей школы, одобрения наставника или поручителя.
– Да где ж мне взять школу и наставника, если меня не пускают в школу и к наставнику! – всплеснула руками Лань. Сона позади обречённо вздохнула.
– Такие правила. Бродячих музыкантов в Долине не обучают.
– Где написано такое правило? Я вот слышала, школы ветра и отличаются от других тем, что смотрят на стремление к знаниям, а не на богатство. Ветер – свободная стихия, его не удержать ни арканом, ни законами, ни магией. Как же так получилось, что столь знаменитая школа ветра нагородила правил и не принимает тех, кто искренне хочет прикоснуться к магии стихии. Это противоречит самому учению ветра.
Лань говорила с такой горячей убеждённостью, будто собиралась вступить в философскую полемику с Хранителем Долины – не меньше. Правда Сона со стыдом прикрыла ладонью глаза. Ведь Лань повторила эту речь и перед воротами предыдущих трёх школ ветра – гораздо менее примечательных, чем эта. И их всё равно погнали с порога. С чего Лань решила, что это сработает здесь – в знаменитой Долине ветров?
Сона не хотела сюда приходить, да и вообще покидать дом. Но госпожа велела сопровождать и оберегать её неугомонную младшую сестру. Госпожа часто сводила их вместе в надежде, что они подружатся, так как были ровесницами. Но вот им обеим исполнилось по пятнадцать лет, а Сона до сих пор воспринимала эту «дружбу» исключительно как поручение. В отличие от серьёзной Соны, характер Лань так и остался ребяческим, а сама она – ходячим переполохом. И с каждым днём Сона всё больше тяготилась этим поручением. Вот и сейчас она протащилась через два княжества за этой «неугомонной», чтобы та опять получила от ворот поворот. Ну хоть теперь-то можно будет вернуться домой?
– Пф, – послышался сзади смешок.
Стороны так увлеклись спором, что не услышали цокота копыт. К ним приблизился всадник, который возрастом выглядел лишь на пару-тройку лет старше Соны и Лань. Когда привратник его увидел, то взгляд сразу стал более почтительным, но Лань этого не заметила, а только обиделась:
– Что смешного? Разве я не права?
– В каком-то роде права, – отозвался всадник. – У нас действительно нет правила, которое бы запрещало обучать музыкантов без школы. – Лань победно обернулась к привратнику, но всадник продолжил: – Но есть правило, что именно Хранитель Долины и в твоём случае главная наставница решают, брать ли кого-то в ученики. Тебе следует поговорить с ними.
– Но для этого мне надо войти!
– Это так, – спокойно подтвердил всадник и глубокомысленно посмотрел на привратника.
Тот мгновение помедлил, затем кивнул, скрылся за стеной, и вскоре оттуда раздалась короткая замысловатая мелодия. Невидимая преграда исчезла, и с Долины подуло свежим влажным ветром.
Лань торжествующе посмотрела на Сону, и та сдержалась, чтобы снова не закатить глаза. Вместо этого сказала:
– Идите. Я спущусь с горы и до утра подожду у подножия. Если вы не вернётесь…
– Значит всё прошло хорошо, – улыбнулась Лань. – У тебя остались припасы на обратный путь? – Сона кивнула. – Тогда возвращайся домой и скажи сестре, что я отправилась учиться.
С этими словами Лань прошла через арку и побежала догонять уже отошедшего на двадцать шагов всадника. За её спиной преграда снова сомкнулась. Сона почувствовала это по загустевшему воздуху. Она в последний раз глянула на беззаботную госпожу, тяжко вздохнула и отправилась вниз.
Лань догнала всадника, который успел спешиться и взять коня под уздцы.
– Спасибо за помощь, – сказала она.
– Не за что. Я лишь указал Ньеру на его излишнее рвение. Вопрос о твоём ученичестве решать не ему и не мне.
Всадник не пытался быть скромным, а лишь озвучил факт. Впрочем, он казался куда приятнее этого «Ньера». Плавные черты лица, которые принадлежали уже не подростку, но ещё не зрелому взрослому, придавали этому человеку некоторое изящество, вкупе с мягкими ладонями и тонкими пальцами музыканта. В белой одежде он был похож на лебедя, а приветливая улыбка и тёплый взгляд синих глаз сразу располагали людей.
Лань последовала за ним и вскоре вышла к краю скального выступа. В лицо ударил ветер, и перед глазами открылась знаменитая Долина ветров. Почти белые скалы обрамляли её как стенки чаши. Несколько горных пиков копьями втыкались в ясное небо. Вдалеке блестели водопады и маленькие озёра, над которыми витали водяные облака. Река, окружённая зеленеющими полями, холмами и разрозненными пятнами серых крыш, блестела солнечным золотом. Через отходящие от неё многочисленные речки переброшены короткие мосты. Тропинки вели к деревянным домикам и беседкам с изогнутыми крышами. Другие дома были врезаны прямо в скалы и соединялись между собой открытыми галереями как на земле, так и вверху на расстоянии десятка-двух метров. Вдали искрилось бескрайнее Западное море.
Ветер донёс до Лань холодные брызги, а послеобеденное солнце сверкнуло на снеговом пике горы и на миг ослепило.
– Как красиво, – прошептала она.
– И правда, – равнодушно отозвался всадник. Он поправил одежду, которая слегка помялась в пути, и указал налево: – Тебе вон туда. Ищи дом с флагом. Хранитель, скорее всего, там. Если его нет, то спросишь дорогу.
– Поняла! Спасибо. Как тебя зовут?
Всадник, казалось, удивился этому вопросу. Но потом его лицо снова приняло спокойный вид, и он с вежливой улыбкой ответил:
– Я Сюн.
Лань кивнула, словно приняла к сведению. Сюн сморгнул в замешательстве.
– Меня – Лань! Спасибо, Сюн. До встречи!
Она отправилась в указанном направлении и на прощание помахала новому знакомому, ничуть не сомневаясь, что встретит его снова. Сюн, впрочем, не был уверен, но из вежливости махнул рукой в ответ.
Лань спустилась с горы и зашагала по вымощенным тропинкам и деревянным настилам, то и дело оглядываясь по сторонам. Она любовалась ажурными беседками, мостами и домиками с большими окнами, ловила звуки музыки вдалеке и шелест тихих разговоров вокруг. Всё здесь казалось ей ярким чудом.
Возле дома Лань нет рек, а окна очень узкие, чтобы защититься от сухого воздуха. И хотя в её родном княжестве в достатке лесов и плодородных полей – стоит только пройти на восток или юг, но Лань редко удавалось отправиться так далеко, а потому чаще всего она довольствовалась довольно пустынным пейзажем возле дома.
Правда музыку Лань слушала много, но она отличалась порывистостью и торжественностью в противовес спокойному течению звуков здесь. И это именно та музыка, какую Лань хотелось играть – музыку ветра.
Лань вертела головой направо и налево. Проходящие мимо люди смотрели на неё с удивлением, но не останавливали. Когда она пришла в себя, то не поняла, где находится, но, на её счастье, флаг с тремя спиралями на белом фоне виднелся издалека. Он венчал шпиль округлого дома, который стоял на сваях среди воды. Лань глянула вниз и с удивлением обнаружила плавающих почти у самой поверхности пятнистых рыб.
Она встала перед раздвижной дверью, отряхнула с одежды дорожную пыль и убрала волосы за уши. А затем громко произнесла:
– Прошу прощения! Можно войти?
– Входи, – раздалось внутри.
Лань кивнула самой себе и через короткий коридор вошла в такую же округлую, как форма дома, комнату. В её центре стоял большой стол, за которым двое людей пили чай.
Женщина имела высокий лоб и тонкие губы, носила высокую причёску и большие серьги с бирюзой в тон её платью. Она выглядела зрелой, но молодой – не больше тридцати пяти лет. Впрочем, по музыкантам-заклинателям всегда трудно угадать их возраст, они сохраняют молодость многие годы и живут дольше обычных людей. Говорят, это потому, что они тесно связаны со стихиями мироздания – первоначалами мира.
Мужчина выглядел старше в основном из-за тонких усов и треугольной аккуратно подстриженной бороды. Весь его вид говорил о строгости и педантичности, которые, впрочем, смягчала улыбка. Чуть прищуренные карие глаза с золотистым оттенком напоминали ястребиные. Нос с широкой переносицей походил на клюв. Руки, несмотря на крупные ладони, выглядели аккуратно и ухоженно, что, наверное, отличало всякого музыканта. Рядом на столе лежала флейта из белого переливчатого нефрита с подвеской из горного хрусталя.
Лань на миг стало стыдно за свою флейту, которую она смастерила из стебля бамбука, и рука непроизвольно затеребила внутренний карман.
Оба собеседника сидели с безупречной осанкой, словно на княжеском приёме, хотя это явно дружеское чаепитие – их позы и взгляды были расслаблены… но тотчас напряглись в замешательстве, стоило им увидеть Лань – в дорожной одежде, в которой под пылью едва угадывался зелёный оттенок, со всклокоченными ветром каштановыми волосами и по-детски горящими глазами цвета дикого мёда. Казалось, она напоминала лесного зверька, который случайно забрёл в человеческое жилище.
– Добрый день, – сказала Лань с улыбкой и поклонилась со всем изяществом, на какое была способна. Впрочем, его было не очень много.
– Кто ты такая, девочка? – приподняла бровь женщина.
– Меня зовут Лань. Я пришла учиться музыке ветра.
Женщина с мужчиной переглянулись.
– Нам не приходило письмо, что прибудут новые ученики, – сказал мужчина.
– О, письма не было. Я пришла сама, – бодро ответила Лань.
– У тебя нет письма, но тебя пропустили через ворота Долины? – с сомнением произнесла женщина.
– Ну да. Меня Сюн впустил. Он сказал, что вопрос о моём ученичестве решает Хранитель Долины и главная наставница. Полагаю, я не обозналась, почтенные учителя?
Лань снова поклонилась, а собеседники переглянулись снова.
– «Сюн» значит? – задумался мужчина.
И раз они не опровергли предположения Лань, то, стало быть, и являются Хранителем и наставницей.
– Он вернулся и привёл её? – осторожно шепнула женщина.
– Из какой ты школы? Где училась? – громче спросил Хранитель.
– Я пыталась научиться сама, но без наставника мои успехи более чем скромны. Поэтому я пришла к вам.
– Стало быть, не умеет ничего, – тихо заключила наставница. – И при этом знакома с Сюном. Очень интересно.
– Прошу прощения, если мои слова покажутся вам неуместными, почтенные учителя, – Лань пыталась вспомнить весь поток вежливых выражений, которым учила её сестра, – но разве что-то мешает взять в ученики человека, искренне стремящемуся получить знания?
«Святая простота», – говорили взгляды учителей, разве что глаза из вежливости не закатили. Но Лань, кажется, этого вовсе не заметила.
– Что именно сказал тебе Сюн? – спросил Хранитель.
– Что в Долине ветров нет правила, которое бы запрещало брать в ученики бродячих музыкантов. Поэтому он провёл меня сюда, чтобы я лично обратилась к почтенным учителям.
– В общем-то он сказал правду, но… – Хранитель с сомнением оглядел Лань с головы до ног.
– Сюн бы не привёл кого попало, – снова шепнула наставница. – Поручите её мне. Я посмотрю, стоит ли тратить на неё время. И если нет, то сама объясню это Сюну.
Лань продолжала улыбаться, всем видом показывая, что не слышала последних слов. Хранитель ещё раз задумался, но в итоге кивнул и обратился к собеседнице уже официально.
– Что ж. Тогда, старшая наставница Дайяна, поручаю эту девушку вам.