Синтетик

– А гипермаркет? – Харлей приподнял бровь и посмотрел на Смита. – В гипермаркете он тоже пыль поднимал?

Глава 7

– Эдгар, я так и не понял, как эта твоя девица смогла оказаться в коридоре? – Ричард Боули перевел изображение своего терминала на большой экран. С дисплея на обоих глянуло искаженное гримасой страха лицо Гилы Майер.

– Не знаю. Она сказала, что работает официанткой, но я не поверил. – Эдгар Валентайн повернулся к напарнику, его лоб пересекли морщинки. – Шлюшка, обслуживающая богатеньких клиентов, это ясно и без слов, но мы искали парня! Зато у этой смотри какие сиськи!

– Да при чем здесь… – Боули вгляделся в подпись под снимком, – при чем здесь эта Майер? Вернее, она как раз таки и при чем, но не о ней речь! Точнее… Черт, запутался совсем! Я хотел сказать, что меня вовсе не интересует это дело с гипермаркетом! Нам достаточно и самоубийц! Но мне не дает покоя одно обстоятельство, на него никто не обратил внимания!

– Это какое еще обстоятельство? – насторожился Валентайн. – Оно имеет какое-то отношение к последним проблемам?

– Сейчас узнаешь. – Боули закрыл глаза. – Но прежде скажи мне, что объединяет наших клиентов? Не вчерашних, а наших! За исключением способа, коим они покончили с жизнью.

– Как что? – удивился Валентайн. – Все они играли в «Испытание»!

– Не только! Есть еще кое-что!

– Только не делай умных пауз! – скривился Валентайн. – Ты багор, тебе умничать не к лицу! Давай выкладывай, какой еще козырь припас?

– Ну вот, хотел как лучше, тут такое непонимание! Ну ладно, обрати внимание на одно обстоятельство. Вернее, постарайся дать себе ответ еще на такой вопрос. Каким образом все самоубийцы научились обходить закрытые надежным кодом замки? – Боули сменил картинку и подключил к потоку оба мини-терминала, свой и напарника. – Вот лица погибших ребят. Их много, и все разные! Кто-то знает и умеет то, что не умеет другой. У всех разное образование, разные навыки. Но каждый из них, прежде чем погибнуть, открыл заблокированную дверь! А ведь они все далеко не инженерные гении!

Валентайн с минуту молчал. Правота товарища была налицо, но только в чем новизна-то? Это они и раньше знали! Хотя нет, а вчерашняя облава? Майер… Майер, черт ее побери!

– Так ты хочешь сказать, что эта Гила тоже знала, как открыть дверь? – еще не до конца веря своей догадке, произнес он. – А ведь действительно, если она официантка, что тогда делала в коридоре? Лифт работал, давно могла спуститься! А если только что вылезла из-под клиента, тогда как оказалась в разблокированном пространстве? Боже, как же я раньше не догадался! Ей же две двери нужно было открыть! А главное, куда делся этот ее пресловутый клиент? Черт, так, может, этот клиент и есть тот самый паренек из гипермаркета?

Боули молча кивнул. Он не открывал глаза, опасаясь, что напарник прочтет в них раздражение, но, черт побери, почему Эдгар проявил сообразительность только сейчас, почему сразу не обратил внимание на странности в поведении шлюхи?!

– Слушай, а дело, кажется, становится все интереснее и интереснее! – Валентайн, не замечая молчание Боули, продолжал развивать свою догадку: – Ведь паренька, что опустил гипермаркет, так и не нашли. Хотя мы обшарили все. Следовательно… он ушел! И ушел несмотря на блокаду!

– Вот-вот, – кивнул Боули. – Что-то странное творится с этими замками! И единственный ключ к ним – это информация о способе разблокировки дверей. И владеет этой информацией этот парень. А больше всех о нем знает – она.

На дисплее вновь появилось лицо Гилы Майер.

– Вот это здорово! – Рыжеволосый Роки откинулся в кресле и восхищенно посмотрел на нового начальника. – Я такого еще не видел! Ты где научился таким фокусам?

– Это не фокус, это такой способ программирования. – Ричи едва не признался, что на Ньютауне любой школьник пользуется методом параллельно-иерархического селекционирования. – Нужно сразу закладывать возможность одновременного выполнения множества кодов. Главное, чтобы машина видела, где ей взять данные. Вот, собственно, и все.

– Подожди, но, как я знаю, это же давно известная техника, – возразила Дебора. – Нам еще в институте это преподавали. Но как пример тупикового пути. Ведь нужно удерживать в голове такой объем данных, что не под силу ни одному человеку! Для этого нужно быть… Ну не знаю кем!

Ричи посмотрел на девушку. Та поняла, что сморозила глупость, и покраснела. А Ричи отметил, что немного румянца на щеках Деборы здорово меняет ее в лучшую сторону.

– Подожди, – вступил в разговор Том. Его светлые пушистые волосы поминутно падали на глаза. Он, видимо, настолько привык отбрасывать их, резко запрокидывая голову, что делал это даже в те моменты, когда прическа находилась в идеальном порядке. – Так ты хочешь сказать, что помнишь все эти адреса? Весь массив?

– В общем-то да! – признался Ричи. – Но я действую не прямым запоминанием, а ассоциативным ветвлением. Ну вот как нейрокомпьютер работает! Вместо полного перебора, что в моноцифровых, он использует инициативную фильтрацию вероятностей. Затем из тех, что отобрал, перебирает и вновь отбрасывает. И так до единственного. Вот так и я, мы все можем! Общеизвестно, что человеческий мозг запоминает все. Абсолютно все! Все, что человек видит, слышит, читает, чувствует, догадывается, наконец! Вот только потом, из-за плохой организации выборки, он не знает, где в его памяти лежит необходимое. То есть, храня в ячейках мозга все, человек пользуется только частью информации. А тот метод поиска необходимых данных, каким пользуемся… каким мы будем пользоваться, позволяет обойти этот недостаток! Частично, конечно!

Ричи, едва не выдавший себя оговорками, постарался как можно более доступно пояснить свою мысль. В общем-то ничего нового он не сообщил, на Ньютауне это знали все школьники. Но, как оказалось, не на Земле!

Посчитав, что для первого раза достаточно, Ричи закончил краткую лекцию и оглядел подчиненных. Ошарашенные услышанным программисты удивленно смотрели на своего руководителя. Знал бы Ричи, как мгновенно вырос его авторитет, впал бы в грех гордыни! К счастью, он этого не ведал. К тому же такой успех новичка понравился далеко не всем.

– Это неправда! – Смуглый и темноволосый Радж Мханди демонстративно заложил руки за голову. – Я не знаю, как тебе это удается, но уверен, что здесь какой-то другой секрет! Я обязательно докопаюсь до того, как ты это делаешь!

– Радж, у тебя есть что-то конкретное? Доказательства приведешь? – спросил Роки. Его глаза блестели. Ему не терпелось опробовать только что услышанный способ улучшения работы памяти, но и не хотелось разочаровываться. Тем более что поразительная скорость, с которой новый руководитель отдела справился с почти что двухнедельным заданием всего отдела, впечатляла. – Если да, вперед, предъявляй! А нет, не порть настроение другим!

– Рыжик, тебе никакая метода не поможет! – усмехнулся Радж. – Разве что если засядешь за учебники!

– Я?! Мне?! За учебники? – Глаза Роки гневно блеснули. Он сжал кулаки, и неизвестно чем бы все закончилось, но вовремя вмешалась молчавшая до этого Эмма.

– Роки, спокойно! Держи себя в руках! – Маленькая ручка с пухленькими пальчиками легла на плечо Стронгвея. – А ты, Радж, кончай свои разговоры! Мы все знаем твое ревностное желание всех и вся разоблачать, но нужно знать меру! И вообще, подумайте, в каком виде мы предстаем перед… мистером Каасом!

– Нет-нет, никаких мистеров! – запротестовал Ричи. – Я не привык к официозу. Давайте условимся так: если обстановка требует, если намечается что-то такое, где присутствует руководство компании, – я, конечно, начальник. Но когда мы вместе работаем, зовите меня просто Аби!

И он в который раз за день вспомнил Гилу…

* * *

А красноволосая как раз в этот момент услышала сигнал вызова и, совершенно не контролируя себя, тронула клипсу.

– Мисс Майер?

Гила едва не взвизгнула. В линзах ее терминала возникло темнокожее лицо багра. Того самого! Господи, ну что ему еще нужно?! Достали все эти уроды! Они что, в могилу ее загнать сговорились?

– Да, слушаю вас! – зло ответила Гила.

– Простите, что тревожу вас, но дело не терпит. – Валентайн, вернее его виртуальный двойник, старался не обращать внимания на эмоции собеседницы. Он уже привык, что его появление на дисплеях большинства граждан Чипленда не вызывает прилива радости. – Мы не могли бы с вами встретиться и побеседовать?

– Нет, это исключено! – Гила вложила в свои слова максимум протеста. – Я плохо себя чувствую! А вы… Вы оказываете на меня странное влияние!

– Послушайте, речь идет о жизни десятков людей! – не сдавался Валентайн. – Я настаиваю на нашей встрече. Или вы хотите получить официальную повестку? Через десять минут она поступит на ваш терминал!

– Гила, с кем это ты? – Сквозь сетевое изображение Валентайна девушка увидела лицо реального Микки.

– Да все тот же багор! – ответила она, отключив микрофон терминала. – Просит о встрече! Я отказываюсь, но он угрожает прислать…

– Да посылай ты его к… Ну, не маленькая, сама знаешь куда! – поддержал ее Харлей. – И пусть не пугает повесткой, нужно будет, с тобой мой адвокат полетит! И тогда посмотрим еще, кто кого напугает!

– Мистер… – Гила запнулась, она забыла имя багра.

– Валентайн! – подсказал агент. – Эдгар Валентайн!

– Прекрасно! Итак, мистер Валентайн, я и мой адвокат ждем вашей повестки! – Гила выключила терминал. – Микки, а почему они вокруг этого бобра такой шум подняли?

– Это мы скоро выясним. Очень скоро. – Харлей внимательно посмотрел девушке в глаза. – Я думаю, что агент не удержится и примчится уговаривать тебя дать показания. Или хотя бы побеседовать.

– Микки, я ничего не понимаю! – Гила чувствовала себя совершенно разбитой. – Что мне говорить багру? О чем умалчивать?

– Почему-то мне кажется, что все завязано на этом твоем парне. И нам нужно первым понять, кто он и что он. – Харлей включил терминал. – Как, ты говоришь, его зовут? Абрахам Каас?

* * *

Тревожный сигнал на терминал оперативного дежурного Земного отделения УСБ Компании пришел как всегда неожиданно. Кид Фосберг, дежуривший в этот день, от досады готов был выругаться. Если бы его напарником был мужчина, он бы так и сделал. Еще бы, сегодня вечером он собрался отправиться на стадион. Местная «Флайерс» принимала команду роллерболистов из Баксонвиля! «Морские львы» были извечными соперниками любимцев Чипленда, а потому каждая игра превращалась в настоящее зрелище. И вот на тебе, получи подарок!

Судя по сообщению, пришедшему с Ньютауна, о посещении стадиона можно забыть. Беглец, который недавно загадочно исчез с планеты программистов, вдруг взял да объявился! И почему-то именно здесь, в Чипленде! Да еще в день дежурства Кида!

– Судя по выражению твоего лица, новость не из приятных. – Тереза Лановски, вот уже три месяца его бессменный напарник, посмотрела на Кида.

Высокая и, несмотря на крупные неправильные черты лица, по-своему привлекательная яркая брюнетка, Тереза была хорошим партнером. Надежная, сообразительная и, главное, не испытывающая робости ни перед кем. Ее не страшили ни спарринг на ринге, ни перестрелка с реальным противником. Но, будучи по-мужски смелой, она продолжала оставаться женщиной, а потому чутко улавливала малейшую перемену в настроении Фосберга. Иногда ему казалось, что Тереза знает о нем больше, чем собственная жена, которую, кроме ее работы да сериалов, больше ничего в жизни не интересовало.

– Давай выкладывай, какой там подарочек приготовило нам начальство.

Он вывел на терминал Лановски сообщение с Ньютауна. Тереза присвистнула.

– Прощай спокойная жизнь, – пробормотала она. – Впрочем, я это предвидела.

Теперь настал черед Фосберга бросать на напарницу вопрошающий взгляд. Кид – крупный, внешне немного неповоротливый, а на деле быстрый и ловкий боец, оперативник – имел немало заслуг перед Компанией. Что конечно же отражалось на весьма приличной зарплате.

Компания не жалела средств на собственную службу безопасности, а потому смогла не только просуществовать рекордно долгое время, но и развиться до межпланетного монстра, чей бюджет превышал годовое содержание множества крупных планет одновременно. Еще бы, ведь у нее самой в собственности был не один такой звездный объект! Да и по могуществу из негосударственных структур с Компанией могла поспорить разве что только Империя. Но разве преступный мир когда-нибудь афишировал свою власть? А потому Компания стала единственным легальным межгосударственным органом, способным определять политику большинства государств. Влиянию мегаконцерна поддались все. Устояла только группа старых планет, контроль над которыми остался у правительства Земли. Но и им было все труднее и труднее отслеживать хитроумные комбинации, разыгрываемые специалистами подковерных игр, нанятыми Компанией. И если бы не огромный флот боевых межзвездных кораблей, подчиняющихся только законным властям, еще неизвестно чем бы кончилось это противостояние.

– Ричмонд Галахер, – прочитал вслух Фосберг имя беглеца. – Вот дурачок! Если сумел бежать со своей планеты, так затихни, не высовывайся! А этот, наоборот, не успел прилететь, как тут же послал на Ньютаун денежный перевод. Кто же так делает?! Интересно, за последние лет двести-триста кто-нибудь туда еще посылал деньги?

– А с чего ты решил, что он только прилетел? – спросила Тереза.

Фосберг вывел на дисплей расписание движения космических кораблей.

– Вот смотри, на Ньютауне в момент побега находился… грузовик «Двойная вершина». Вчера рано утром он встал на околоземную орбиту. Комментарии нужны?

– Вчера? – Тереза удивленно вгляделась в снимок беглеца. – Ловкий парень! Вчера прилетел и вчера же разжился деньгами настолько, что смог послать перевод? Хорош! Послушай, а не наш ли шалопай стал причиной вчерашнего переполоха в гипермаркете на Двести сороковой?

Фосберг запросил архив новостей за истекшие сутки и вывел на экран.

– Ну ты даешь! Попадание в десятку! Наш клиент! – засмеялся он. – Но каков красавчик! Не успел прилететь, а полгорода уже на уши поставил. Таких бы десяток привезти, и ручаюсь, не пройдет и года, как они здесь революцию устроят! А потом приходи и бери Землю голыми руками!

– Да, но как их сюда привезти? – охладила его пыл Тереза. – Знаешь же, какую опасность представляют жители Ньютауна! Так можно и корабль потерять!

– Но ведь этот Галахер как-то прилетел? – не сдавался Фосберг. – Значит, могут и другие!

– Вполне может быть, что это то самое исключение, которое подтверждает правило. Он мог просто не знать о своем… несчастье. Или знать, но рискнуть. Рискнуть собой, рискнуть экипажем, рискнуть другими людьми. И анабиоз помог. Наверняка он проспал весь полет.

– Скорее всего, так и было, – согласился Фосберг. – Но тогда почему бы не вывозить их спящими? Погружать в сон еще на родной планете, а потом… Хотя нет, так у них точно мозги вывернет! Я помню, нам говорили, что подобные случаи уже были.

– Вот-вот! Или представь себе такую ситуацию, – поддержала напарника Тереза, – летит звездолет со спящими ньютаунцами. Залетают, допустим, в зону опасных космических объектов, пояс астероидов, к примеру. Или еще в какую-нибудь бодягу с непредсказуемым исходом. По правилам производства полетов, всех находящихся на борту обязаны поднять, надеть на них скафандры и разместить в спасательных челноках. Вообрази себе, какую обстановочку создадут эти паникеры. Да достаточно и одного! По своей разрушительной силе он будет сравним… разве что со столкновением с тем же астероидом!

– Да, что и говорить, задачка из неразрешимых, – согласился Фосберг. – Хотя могу спорить, что контрабанда на Ньютауне все равно существует. А раз так, то и незаконная эмиграция возможна. Вот только осуществляется она наверняка не так громко, как этот последний побег!

– Ладно, хочешь не хочешь, но нужно отправляться искать Галахера! – Тереза встала и сладко потянулась. – Где там в последний раз проявлялся наш паренек?

Фосберг запросил информацию из компьютера БГР. Он имел доступ к нему. Конечно, это было незаконно, но разве, идя законным путем, что-то на Земле сделаешь?

– Будешь смеяться, но подопечный отрывается по полной! – Глаза оперативника весело сверкнули. – Релактека «Павиан». Был обнаружен собственной охраной заведения. Местные багры получили об этом сообщение и устроили на него облаву.

– Ну и? – Тереза выгнула бровь дугой.

– Упустили! – Фосберг не сумел сдержать улыбку. – Знаешь, а этот ньютаунец мне нравится все больше и больше!

Тереза согласно кивнула.

– Мне тоже. Веселый парень! Жаль только, что его придется ликвидировать, – мрачно констатировала она.

Глава 8

Тони Коладжери отключил терминал и расслабленно посмотрел на часы. Вообще-то последнее действие он мог и не совершать. Печальный опыт неоднократного применения басады подсказывал, что до стадии так называемой «зоны раздражения» времени еще достаточно. Жажда нового «путешествия» наступит вечером. А может, даже и ночью. Но ничего страшного, по крайней мере, на сегодняшнюю ночь доза у Тони есть, а завтра, сразу после «путешествия», он найдет Гека Уокера, своего пушера, и заберет оставшуюся часть покупки. Нет, что ни говори, а БСД – это вещь! Все прежние увлечения не шли ни в какое сравнение с тем, как можно улететь от совмещенного наркотика. И пусть со всех сторон талдычат об опасности такого способа получения удовольствия, но если бы эти зануды сами хоть раз попробовали двинуться, то поняли бы, как заблуждаются!

До басады Тони химией не увлекался. Да и не собирался подсаживаться на нее впредь. Можно сказать, что БСД это и не наркота вовсе. Ведь без программы, без входа в Сеть, препарат практически не действует. Разве что снимает острую тоску, снижает боль от того, что тебе приходится терпеть серые будни, в то время как ты знаешь, каков мир на самом деле. А он – яркий, цветной, влекущий! С ним не нужно лукавить, с ним не нужно кривить душой и скрывать свои мысли! Он открытый! Он такой, каким ты хочешь его видеть, каким ты его делаешь. Это твой мир, он любит тебя не за то, что ты сын, брат или отец, он просто любит. Не обижается, когда ты уходишь, и радуется, когда ты появляешься вновь.

Если бы только те, кто читает мораль, кто кричит о вреде басады, знали, о чем речь, имели представление о глубине того, чего лишают себя, с ними еще можно было бы о чем-то говорить. Как же глупо ругать то, что не подвластно твоему разуму! Ведь есть же вещи, которых не представишь, не вообразишь и не выдумаешь. Есть что-то такое, что находится за пределами человеческого разума. Что невозможно нарисовать, невозможно описать, используя только собственную фантазию. Что доступно только чувствам, только настроению, только инстинктам, наконец! И это что-то, освобожденное басадой и выявленное чутким сенсором терминала, вытаскивается, выдергивается на первый план. Усиленное всей вычислительной мощностью программы, оно возвращается владельцу и приносит с собой собственное «я», возвращает самого себя. Ты становишься сильным, уверенным, становишься таким, каким ты должен быть, каким создал тебя Бог. Ты ощущаешь, по-настоящему ощущаешь себя частичкой Его. Ты – это Он. И Он – в тебе. Ты хочешь, чтобы так было всегда. И кажется, что так и будет. Конечно, так и будет, ведь ты сам творец этой реальности, ты ее бог. И все будет только так, как ты решишь, как тебе захочется и когда тебе захочется.

Но кончается действие БСД, и все вокруг тускнеет. Вот только тогда понимаешь, как сер и как несправедливо устроен мир. Как глупы морализаторы, ограждающие пытливые умы от счастья, которое совсем рядом. И кому нужен такой мир, когда счастье там, в твоем мире? Там, где осталась твоя собственная реальность, твое творение, твоя душа. Да это же мука, жить здесь, зная, что счастье там! Там рай, здесь – ад!

Расслабленность проходила, уступая место активной фазе. Ее длительность была разной, все зависело от продолжительности употребления галлюциногена и величины дозы. У Тони период, отведенный изобретателями средства на поиск новой дозы, сократился до семи часов. Но он же не глупый птенец, имеющий понятие, как войти в открытую дверь, и не знающий, как из нее выйти! Еще вчера озаботился тем, чтобы возврат в реальность был как можно менее болезненным – ночная доза грелась в кармане, и ничто не должно помешать совершить новое «путешествие». Потом, попозже…

Конечно, можно было вмазаться прямо сейчас, но тогда неуемная жажда придет рано утром, а в такое время найти басаду будет сложно. Гораздо сложнее, чем, скажем, найти неприятности. Если не нарвешься на опасную подделку, то на полицию или багров – запросто. Те ведь тоже понимают, что у кого все в порядке, ночью бродить по городу не станут. А следовательно, будут бдить именно в это время! И раз есть возможность оттянуть ломку, почему бы ею не воспользоваться?

Тони бодро вскочил на ноги и огляделся. Увидел лежащую на большом диване-трансформере Лолу. Черт, вот занесло его вчера! Решил же, что больше к этой корове ни шагу! Так нет, вечно она его затянет к себе! Хорошо еще, что ума хватило отрубиться в кресле, иначе бы бывшая одноклассница не преминула восстановить прошлые отношения.

Это было какое-то наваждение! Лола Мур и Энн Майер. Первая была без ума от Тони, от второй без ума был он сам. Последние два года учебы Энн занимала все его мысли, Лола же делала все, чтобы оказаться на глазах у Тони. Лолу он не хотел видеть, и в то же время Энн его только терпела. Лола позволяла делать с ней все, что могло прийти в голову молодому парню, Энн не давала до себя дотронуться. И это при том, что Лола была дочерью преуспевающих и строгих родителей, Энн же жила только с сестрой, про которую говорили, что она подрабатывает в заведении у Микки Харлея.

Тони разрывался от обуревающих его страстей. Переполненный гормонами, он мечтал об Энн, но, отторгнутый ею, вынужден был сгонять дурную кровь на другой. А Лола даже на басаду подсела, лишь бы быть рядом со своим кумиром! Наркотик давал ей возможность лишний раз затянуть к себе Тони. У того не всегда водились запасные дозы, а Лола имела возможность тратить на зелье все свои немалые карманные деньги. За что потом, возвратившись из очередного «путешествия», Тони клял себя последними словами. Он понимал, что поступает нехорошо, что пользуется девчонкой как альфонс, но что он мог поделать? Организм требовал очередную порцию зелья, а Лола была так доброжелательна и заботлива…

Тони неслышным шагом прошел мимо посапывающей подруги. Та все еще находилась под действием БСД и не замечала ничего на свете. Пользуясь тем, что у Лолы был не такой длительный стаж употребления басады и, следовательно, ей нужно было больше времени, чтобы вернуться в реальность, Тони выскользнул за дверь. Он не боялся, что Лола поднимет шум, она уже привыкла к таким его исчезновениям и даже радовалась тому, что ее избранник не видит ее не в форме! Правду она говорила или нет, но эти слова отчасти гасили остроту угрызений совести, испытываемых Тони. А заодно оставляли возможность в тяжелые минуты вновь вернуться туда, где его всегда ждут. И где не будут упрекать и читать мораль, как в отчем доме.

Но сейчас вопросы этики интересовали Тони меньше всего! Выбравшись на залитую вечерним солнцем улицу, он с удивлением обнаружил, что в реальном мире еще осталось место красоте. И тут же, словно удар под дых, в памяти всплыло лицо Энн…

Энн! Очаровательная, яркая и бесконечно далекая! Как же хочется тебя увидеть, поговорить, заглянуть в глаза! И попытаться, пусть в последний раз попытаться убедить, что Тони Коладжери именно тот, кто тебе нужен!

Еще толком не понимая, что делает, он тронул клипсу и, подчиняясь наваждению, едва ли не шепотом произнес программе имя Энн.

– Ты? – удивилась она. От удивления ее большие светло-карие глаза стали еще больше. Пухлый, красиво очерченный рот округлился. Господи, как же Тони хотелось прижаться к нему губами!

– Я! – Он старался выглядеть как можно веселее и беззаботнее. Кому нужны проблемные люди? – Надеюсь, я не отвлек тебя от дел?

– Да какие там дела! – отмахнулась Энн. – Сидела играла.

– Ну и как? – Тони напрягся. Неужели сегодня у него что-то получится? Все знали, что он был лучшим геймером школы. В свое время, еще до того, как увлекся БСД, с ним никто не мог сравниться. Теперь, конечно, не играл, басада вытеснила и это развлечение, но ради такого случая можно вспомнить былые навыки. – Всех победила?

– Ну уж всех! – вздохнула девушка. – Как застряла на двенадцатом уровне, так уже неделю сижу! Знаешь, там, где болото!

– Где болото? – переспросил Тони. – А ты во что играешь?

– В «Испытание», конечно! – Энн недоуменно вскинула брови, мол, как это можно задавать такие глупые вопросы. – А ты что, его не проходил?

– Нет. – Тони почувствовал себя виноватым. – Не поверишь, но у меня нет этой игры.

– Странно. Чем же ты занимался в последнее время?

– Да мало ли чем… – Тони внутренне поежился. Не хватало еще, чтобы Энн узнала, чем он был занят. А уж тем более откуда идет! – Дашь скопировать инсталяшку?

– Заходи, – предложила Энн, – как раз поможешь болото проскочить!

– Класс! – не сдержался и воскликнул Тони. – Знаешь, когда я приду, мы сделаем еще лучше! Войдем в Сеть парой и вместе расшмаляем всех монстров!

* * *

Микки Харлей оказался прав. Ближе к вечеру, когда солнце село и начали загораться световые и голографические панно рекламных щитов, у входа в еще не начавший принимать гостей клуб остановился экраноплан. Из мощной машины вышли двое. Один – высокий и темнокожий, второй – белый, ростом явно уступающий товарищу. По тому, как уверенно они прошли мимо охранников, словно это статуи, а не люди, стало ясно, что парочка имеет спецпропуска, а следовательно, это были агенты Бюро.

– Это они! – Палец Гилы указал на один из мониторов системы контроля помещений клуба. – Вот этот черный меня допрашивал! Господи, мне кажется, что я опять начала бояться! Да-да, меня снова трясет! Микки, прошу тебя! Сегодня я не готова с ними встречаться!

– Спокойно! – Харлей жестко глянул на искаженные страхом черты девушки. В полумраке, царившем в большом зале, его лицо выглядело зловещей маской. – У меня создается впечатление, будто ты их боишься больше меня!

– Да! – простодушно призналась Гила. – Тебя я уважаю, а их ненавижу! И боюсь!

– Лиса! – усмехнулся он. – Не бойся, я буду здесь и никому не позволю тебя обидеть. Но и ты не будь дурой. Ни в коем случае не соглашайся на беседу тет-а-тет. Все должно происходить здесь и при мне. Сядем так, чтобы ты видела мое лицо. Прежде чем ответить, будешь следить за моей реакцией…

Владелец «Павиана» не договорил. В кабинет вошли багры и, блеснув своими удостоверениями, представились:

– Агент Боули!

– Агент Валентайн!

– Иисус Христос! – ответил Харлей и, дурачась, коротко кивнул. – Пролетал мимо, да вот увидел вас и решил задержаться!

– Мы с официальным визитом…

– И какого черта вам нужно? – Харлей недружелюбно посмотрел на непрошеных гостей. Он демонстративно сел на стол и сложил руки на груди. – Вы что, к сосункам пришли? Чего дурочку гоните? С официальным, так покажите ордер! Ну, где он?

Багры переглянулись.

– Вообще-то мы…

– Как я понимаю, ордера у вас нет?

– Нет, но мы можем… – Боули вновь попытался объяснить, и вновь Харлей не дал ему договорить.

– Ну так что же, все-таки сейчас вы… без? – Глаза хозяина релактеки остановились на Валентайне.

– Без чего? – уточнил тот.

– Без того, без чего вы переступить порог моего заведения не можете! Без ордера! – неприязненно скривился Харлей. – Вижу, что у вас его нет! Так идите и получите его! А пока мне некогда! – Он указал рукой на дверь.

Багры снова переглянулись. Уверенность в собственной непогрешимости, что читалась на лицах агентов, исчезла.

– Послушайте, – Боули примирительно прижал руку к груди, – у нас нет к вам никаких претензий. Это пока. Но если вы сейчас нам не поможете, то, клянусь, я сделаю все, чтобы они появились. И вовсе не потому, что хочу доказать, какой я крутой и какой злопамятный. Ваше заведение меня не интересует, хотя если будете настаивать… Впрочем, стоп, мы пришли не ссориться, дело слишком важное, чтобы поддаваться эмоциям. Речь идет о гибели людей! Молодых, полных жизни подростков!

– Я что-то вас не понял! Каких еще смертей? – Харлей бросил испытующий взгляд на Гилу. Но та вжала голову в плечи и отрицательно дернула подбородком. – Я не понял, – повторил он уже более уверенным голосом, – при чем здесь смерть людей и… и ваш визит ко мне?

– Ты нам и даром не нужен, – тихо, едва сдерживая ярость, проговорил Боули. – Нам нужна Гила Майер. Да и то всего на пару вопросов. И если бы вы здесь не устроили этот концерт, может быть, все уже закончилось бы!

– Ну так ты зайди по-человечески! И задай свой вопрос! Так же по-человечески! – сверкнул глазами Харлей. – И если ты думаешь, что твои угрозы произвели на меня впечатление…

– Нет, конечно, будем считать, что они совсем ничего не произвели, – иронично усмехнулся Валентайн. – Ладно, давайте возьмем паузу в демонстрации неприязни и займемся делом. Как мне подсказывает интуиция, наши вопросы у вас протеста не вызовут. Вот, например, был у вас этот тип или нет?

В руках багра возник знакомый Гиле коммуникатор, а он в свою очередь сгенерировал голографическое изображение Ричи Галахера.

В кабинете повисла напряженная тишина. Харлей, так и не определивший свое отношение к виновнику всей этой суеты, на мгновение растерялся, но тут же взял себя в руки.

– Да, был! – утвердительно кивнул он. Харлей не хотел, чтобы Гила сморозила какую-нибудь глупость. – Посидел за столиком и тихо свалил.

– А что скажете вы, мисс? – Валентайн повернулся к девушке.

– Я? Ничего! – Гила посмотрела на Харлея, но он демонстративно отвернулся. – А что я могла видеть?

– Я хотел бы еще раз услышать, кем вы здесь работаете.

– Официанткой! – Вместо Гилы вновь ответил Харлей. – Приходящей, а потому контракт мы не подписываем!

– Послушайте, мы не вас спрашиваем! – вспылил Боули.

– Ну так валите к себе в кабинет и спрашивайте, – холодно ответил Харлей. – А здесь я буду решать, когда и кому открывать рот.

– Но мы хотели спросить… – начал было Валентайн, но Харлей уже завелся.

– Вы уже обо всем спросили, до свидания! – Он встал, показывая, что разговор закончен.

– Тогда мы ее арестуем и допросим у себя. – Боули протянул руку к девушке. – Пошли!

– Иди, Гила, иди! – кивнул Харлей. – Журналисты у офиса Бюро будут раньше вас! Да и звонок прокурора шефу вашего Бюро я гарантирую! Так же как и то, что расследование комиссии по правам человека при сенате начнется прямо сегодня! Хотите, проверим?