© Dicit Agente, 2022
© ООО «ЛитРес», 2022
© «Яуза-каталог», 2022
Предисловие
Осталось 564 дня до События.
Эта книга появилась в результате переработки ряда секретных протоколов, впервые опубликованных анонимно в социальных сетях. В целях обеспечения максимально широкого охвата и хотя бы какой-то персональной защиты посты из социальных сетей были переработаны, расширены и впервые публикуются целиком в виде законченной книги, которая частично пытается ответить на вопрос о природе грядущего События и рассказать о явлениях, предваряющих его наступление.
Как я упоминал в самом первом из своих постов в социальных сетях, из всех каналов связи, как оказалось, единственный, который не фильтруют коллеги из блока Х33 (индекс изменен), – Инстаграм. К этому каналу теперь добавляются и книги. Поэтому я продолжаю рассказывать о предстоящем Событии на этих площадках.
Времени осталось не очень много, но, возможно, люди увидят, поверят и поделятся с близкими. Это все, что я смогу сделать как офицер и человек.
Итак, я являюсь сотрудником службы анализа и контроля █████ в одной из стран Восточной Европы и СНГ. Эквиваленты моей службы существуют во всех странах региона, поэтому найти меня и закрыть эти каналы связи будет сложно.
Настоящий дневник – это попытка разобраться со всем происходящим в мире за последние четыре года и рассказать о вероятных событиях ближайшего будущего. Я буду рассказывать о многих расследованиях необъяснимых явлений и особенно о Событии. Писать буду с изменением деталей и стран, чтобы не облегчать жизнь коллегам, которые попытаются «закрыть» утечку.
Берегите себя. Так долго, как сможете.
Протокол № 1
Осталось 563 дня до События.
Руки дрожат, но я попробую написать о вчерашнем сеансе, который мне довелось увидеть в качестве наблюдателя. Далее привожу выдержки из текста протокола сеанса, с небольшими изменениями, чтобы коллегам из отдела Х33 (индекс изменен) не облегчать работу. Далее по тексту: Р – рассказчик, А – аналитик, ведущий сеанс.
* * *
Р: (неразборчиво) …Сидя в тиши своих городских квартир, мы привыкли к безопасности. С нами ничего случиться не может, да же, братан? А если и случится что – так полиция рано или поздно разберется.
А: Пожалуйста, не отвлекайтесь.
Р: Я встретил нечто… Нечто, что заставило меня почувствовать, как ничтожно мало мы знаем о нашем мире. Наш ли он вообще? Ужас пробрал меня до мозга костей… (истеричное рыдание, неразборчивое бормотание) и навсегда… (неразборчивое бормотание).
А: Успокойтесь и продолжайте, пожалуйста.
Р: Живу я в областном центре █████████████ и работаю инженером в одном из проектных институтов. Я в разводе, живу один, на жизнь мне хватает. Но пару раз в неделю после работы я таксую. У нас очень много частных таксистов, поэтому клиентов обычно бывает мало.
В тот вечер в приложении пришел заказ, и я его принял. Это оказался вызов на длинный маршрут из нескольких локаций. По адресу вызова меня уже ждали двое молодых ребят. Я их посадил, и мы поехали. Один из них, рябой парень лет двадцати пяти, сел рядом со мной, а второй, полноватый блондин, сел сзади. По дороге они оба молчали, хотя обычно парни, едущие вместе, болтают и гогочут. Это должно было меня насторожить, но я решил не донимать ребят.
Мы объехали почти все локации, и на каждой точке один из них выходил и возвращался с сумкой. Так набралось порядка трех больших сумок, которые уже не помещались на заднем сиденье, и я предложил переложить все в багажник. Рябой парень ответил, что переложит все на последней точке.
Последняя локация была уже километрах в пятнадцати от города, за лесополосой. Когда до места назначения оставалось пару километров, я услышал сзади тихий шепот:
– Тормози, мне плохо…
Посмотрев в зеркало заднего вида, я увидел, что блондин, держась за горло, прерывисто и часто дышит. Я резко остановился на обочине, выскочил, открыл заднюю дверь и начал помогать ему лечь на сиденье. Он продолжал сипеть. И тут что-то тяжелое ударило меня в затылок, и я провалился в темноту.
Придя в себя, я понял, что лежу в багажнике своей едущей машины. Руки и ноги у меня были связаны, во рту – марля для протирания стекла. Никогда еще я не испытывал такого ужаса, холодный пот покрыл мою спину, ноги одеревенели, я обмочился.
Минут через тридцать (Прим.: субъективная оценка времени в период высокого стресса ошибочна в большинстве случаев) машина остановились. Я услышал, как хлопнули двери, и багажник наконец открылся. Оба парня стояли и молча смотрели на меня, а я – на них. Слезы текли у меня из глаз, потому что я чувствовал, что они хотят сделать. Рябой тихо сказал:
– Мы освободим твои ноги, ты тихо встань, не кричи и иди за мной. Мы тебя отпустим за теми деревьями, чтобы ты не видел, в какую сторону мы отъезжаем.
Я безумно хотел ему поверить, но чувствовал, что меня ведут убивать. Как свинья на убой, со связанными спереди руками и заткнутым марлей ртом, в обмоченных штанах, я пошел за ним. Второй парень шел сзади меня, в руках у него поблескивал нож. Метров через 50 рябой остановился и пропустил меня вперед. Передо мной чернела яма, где-то в метр глубиной.
Я замычал и подался назад, но мощным ударом под колени меня сбили с ног, и я упал прямо около ямы лицом вниз. Блондин наклонился и тихо прошептал:
– Если хочешь и умеешь молиться, молись сейчас, у тебя есть минута.
И тут же задрал мне голову вверх, держа за лоб, при этом сорвав мой нательный крестик. Я лежал на животе с задранной головой, мочился от страха, слезы лились из глаз, и только мычал: «Спаси и сохрани». Ладонь парня еще сильнее надавила на лоб, голова задралась еще сильнее, выставив горло вперед… Я почти терял сознание от ужаса происходящего.
И вдруг я услышал такой рев… (плачет). Что-то оглушительно визжало, рычало и хохотало. Темная масса пронеслась мимо меня с огромной скоростью. Рука, державшая мою голову, слетела, я ткнулся лбом в землю. Повернувшись на бок, я увидел, что нечто бесформенное дико мотает блондина на высоте трех метров, а он визжит тонким голосом. Второго парня вовсе не было видно. Раздался тихий хлопок, и все смолкло. Я лежал, вжимаясь в землю, пытаясь втиснуться как можно глубже, стать плоским, как (неразборчивое бормотание). Я пролежал так целую вечность, но вокруг все было тихо.
Я сумел подняться и побежал в сторону своей машины. Ключи все еще были в замке зажигания. Я завел двигатель и поехал. Руки у меня были связаны спереди, но я смог кое-как крутить руль. Домчавшись домой, я взлетел на четвертый этаж. Часы показывали 3 ночи. Закрыв все двери, я лег на кровать, накрылся одеялом, лежал и трясся. И только тогда меня накрыло, и я разрыдался до боли в животе. На рассвете я заснул. А уже утром увидел, что покрыт мельчайшими каплями крови с головы до ног (Прим.: у Р изъята одежда; биохимический анализ подтвердил наличие множественных пятен с биологическими жидкостями человека).
С той ночи уже прошло три месяца, и я потихоньку приходил в себя. Я убедил себя, что это, скорее всего, был медведь. Я инженер и привык мыслить рационально. До вчерашнего вечера, когда… (истеричное рыдание, неразборчивое бормотание)
А: Прошу вас успокоиться и продолжать.
Р: Вчера, вернувшись с работы, я сразу лег спать. Проснулся я от легкого стука в окно, будто бы птица ударилась. Я посмотрел в окно и ничего там не увидел. Попытавшись снова уснуть, я почувствовал жажду. Часы показывали 3 ночи. Я встал, прошел на кухню и налил себе воды.
Вернувшись, я снова подошел к окну и выглянул. Ничего. Лишь отходя от окна, я заметил что-то блестящее на подоконнике. Там лежал мой крестик, и я… (истеричное рыдание, неразборчивое бормотание)
А: Заканчиваем сеанс. Сейчас вас проведут в процедурную. Дальнейшие этапы – по протоколу Х45.
Конец протокола.
Протокол № 2
Остался 561 день до События.
Я только что вернулся в служебную квартиру. Мне страшно, и я боюсь, что не выдержу всего этого напряжения до События. Не знаю, доживу ли хотя бы до утра, но такое состояние скоро станет обыденностью для многих из нас…
* * *
Во многих странах существуют группы людей, пытающихся доказать, что путешествия во времени возможны. Действия их сводятся к закладке «посланий в бутылке» для гипотетических путешественников из будущего. Обычно оставляют координаты и даты встреч, а также собственное описание и пароль с отзывом. Герметичные капсулы из нержавеющей стали закладываются в местах, которые должны простоять продолжительное время: архитектурные памятники, фундаменты крупных инфраструктурных объектов. Предполагается, что гипотетические путешественники находят эти послания в будущем и отправляются к моменту и месту встречи в нашем времени. При условии, конечно, что когда-нибудь темпоральные перемещения будут реализованы на практике.
В составе группы я наблюдал сеанс с человеком, который был задержан полицией в невменяемом состоянии. В ночь на ███ января он бежал по улице в городе ███████, «рыдал и кидался на автомобили на проезжей части». Через семь часов после задержания он был передан нашей службе. Я поделюсь его рассказом от первого лица.
«Неделю назад я оставил очередную капсулу, и временем встречи я указал вчерашний день, в 20.00 в ███████████████████. Я пришел туда заранее и сидел за столиком в углу в полупустом зале, листая свою ленту на ФБ. И тут за мой стол внезапно сел пожилой человек с красноватым лицом.
У меня сжалось сердце и сперло дыхание, когда он уставился на меня своим немигающим взглядом. Постепенно заледенела спина и жутко захотелось выпить – я никогда не видел столько ненависти и горя во взгляде. Выглядел он реально крипово! Он продолжал молча сидеть и буравить меня взглядом. Мне стало совсем жутко, и я не выдержал:
– Здесь занято, может, пересядете за другой столик?
Он ответил со странным акцентом, которого я не слышал никогда:
– Манчестер-Арбат. Мерзавец, не гони уж, раз сам звал!
У меня затряслись ноги и сперло дыхание. Волосы на затылке зашевелились. Он назвал мне пароль, который я заложил в капсуле!
В голове пустота, лишь звон в ушах. Я десятки раз представлял столкновение с необычным и вроде бы был готов остроумно встретить кого угодно. Сейчас мое самообладание испарилось, меня мутило от страха. Гадкое чувство, когда трясутся ноги и в горле ком…
– Я в-в-вас не понимаю. Вы кто вообще? – выдохнул я.
– Ты же будущее хотел узнать! Ну спрашивай, мразь! – резко бросил он через стол.
Последнее слово резануло мне слух, давно я его не слышал.
– Откуда вы? – шепотом выдавил я.
И он начал говорить… Я не могу, просто не могу пересказать тот ужас, о котором он рассказывал. О том, что будет со всеми нами, с детьми… Я сидел в оцепенении, мурашки бегали по телу, правая нога затекла, меня буквально тошнило от страха. А он все говорил и говорил…
Когда он закончил, я молча смотрел на него. А он продолжал сверлить меня взглядом. Собрав остатки самообладания, я пробормотал:
– Но как вы здесь оказались?
На что, мрачно ухмыльнувшись, он коротко бросил:
– Беженец я. Успел…
И, резко поднявшись, двинулся вразвалку к выходу. Я в оцепенении смотрел ему вслед еще целую минуту. Тут до меня дошло, что я не спросил главного. Буквально швырнув несколько купюр на стол, я рванул за ним. Выскочив на улицу, нагнал его у входа в вестибюль станции метро █████████████ и спросил:
– Когда?
– Ночью. Но какой – не скажу, говнюк. Штаны суши, пока можешь.
И он ушел.
Сначала я плакал. Нет, я рыдал, забредя во двор какой-то пятиэтажки. Меня трясло, потом вырвало, снова и снова. Я выкурил пачку сигарет и даже не почувствовал вкуса. И тут до меня дошло! Я начал смеяться, истерично хохотать.
Ну конечно! Этот гад нашел мою капсулу и решил поглумиться! Если бы только он оказался рядом, я бы выплеснул весь свой страх и молотил по его красной поганой роже! Чтобы окончательно успокоиться, я поехал на место закладки послания, чтобы удостовериться, что капсула пропала.
Она была на месте. В том же состоянии, что я ее оставил, герметично закрытая».
* * *
Прим.: предположительно, описание имеет отношение к Событию и относится к временному периоду после него.
Конец протокола.
Протокол № 3
Осталось 557 дней до События.
Холод сжимает сердце… Вновь и вновь я задаюсь вопросом о реальности окружающего мира, воспоминаний, нашей жизни – каждый день всплывают все новые и новые случаи, которые невозможно объяснить; они внушают ужас. Ткань мироздания трещит все сильнее, особенно сейчас, когда до События осталось менее двух лет.
* * *
В ночь на ███ января, после попытки совершить суицид на станции метро ███████ к нам попала сегодняшняя рассказчица (далее по тексту – Р). После предотвращения попытки Р спрыгнуть на рельсы полиция доставила ее в местную больницу, а после первичной беседы с психологом Р была переведена под юрисдикцию нашей службы. Ниже приведу выдержки из протокола записи. Сеанс ведет А (аналитик).
Кратко о Р с ее слов: тридцать два года, имеет степень магистра филологии, работает в крупной международной компании, не замужем, растит пятилетнюю дочь, живет в городе █████████████.
А: Вы знаете, почему вы здесь?
Р: Они украли мою дочь. (плачет) Моя дочь пропала, я не могу ее найти! Найдите мне дочь, немедленно! (агрессивно и нервно жестикулирует)
А: Что случилось с вашей дочерью? Расскажите подробнее, чтобы мы смогли помочь вам.
Р: Правда поможете? Пожалуйста, только не обманите! Ей всего пять лет, она еще такая маленькая. (плачет) Я все, все расскажу! (На видеозаписи сеанса отчетливо виден расширенный левый зрачок Р.)
Сегодня после работы я поехала в детский сад за ребенком. Обычно я забираю ее около шести вечера, но вечером было такое плотное движение, что я опаздывала минут на двадцать. Более того, выбегая из офиса, я уронила и вдребезги разбила телефон, поэтому позвонить и предупредить педагога я также не могла. Наконец доехав и не найдя свободного парковочного места поближе к саду, оставила машину на парковке метров за восемьсот.
Выскочив из авто, я побежала. Я была дико раздражена из-за опоздания, а после бега жутко вспотела и запыхалась, сердце бешено колотилось. Когда я добежала до корпуса, он был уже пустой. Я никого не встретила ни на входе, ни в коридоре, хотя там обычно дежурит охранник, и просто так внутрь не пройти. Это должно было меня сразу насторожить, но я не обратила на это внимания…
Я сразу побежала на второй этаж, в комнату, где обычно пережидают детки опаздывающих родителей. Но дверь в эту комнату была закрыта. В голове у меня началось сплошное мельтешение мыслей. За что мне взяться? Кому звонить? Где искать своего ребенка? Я пошла открывать все двери на этом этаже, но и они все оказались закрытыми. Я чувствовала, как тяжело и прерывисто дышу, как покрываюсь липким потом: я начинала паниковать.
Я бегала по всему этажу, стуча во все двери по второму и третьему разу, выкрикивая имя дочери. Перед глазами стоял туман, в ушах появился тягучий тонкий звон. Я чувствовала, что начинаю полностью терять контроль над собой. Нет! Я сжала пальцы в кулак с такой силой, что ногти глубоко вонзились в ладонь, и боль яркой вспышкой отрезвила меня. Я побежала на третий этаж, в административный офис. Но и эта дверь была закрыта. И тут я услышала шарканье и увидела пожилую женщину, которая протирала пол дальше по коридору, стоя ко мне спиной. Наконец-то! Я бросилась к ней со всех ног и выпалила:
– Здравствуйте! Простите, пожалуйста, я мама ребенка из четвертой группы. Я опоздала на полчаса и теперь не могу ее найти. Подскажите, в какой они комнате, на втором уже все закрыто!
Женщина не остановилась. Она продолжила механически протирать пол, медленно водя шваброй из стороны в сторону. Я слышала лишь скрип мокрой тряпки по полу.
– Вы меня слышите?! Помогите мне, пожалуйста, найти ребенка! – повысила я голос.
Она все так же продолжила водить шваброй, даже не взглянув на меня. Паника и страх захлестывали меня с головой, и я побежала было обратно на второй этаж, чтобы выломать эту чертову дверь…
– Их уже забрали, дочка. Всех забрали. Не торопись, уже некуда, – услышала я тихий шепот за спиной.
– Как забрали? Куда? – закричала я, обернувшись к женщине. – Где мой ребенок?! Я полицию вызову сейчас!
Женщина лишь покачала головой, ни на секунду не прекращая свои механические движения. Я с трудом поборола дикое желание накинуться на нее и исступленно бить, царапать, душить, чтобы наконец выпустить свой ужас и отчаяние. Изо всех сил я ущипнула себя за левое предплечье, чтобы боль отрезвила меня.
– Кому надо, те и забрали. Чем тут голосить, скорей на улицу иди. Там, поди, уже последних погрузили. Синий автобус отъехать должен.
Ощущая весь сюрреализм происходящего и уже не пытаясь найти хоть какое-то рациональное объяснение событиям этого вечера, я побежала на улицу. Где-то глубоко внутри я осознавала всю неправильность и невозможность этой ситуации, но паникующий разум требовал любых действий, пусть даже самых идиотских. Я понимала, что, остановившись хоть на секунду, я просто сойду с ума…
Выскочив на улицу, я увидела, как медленно отъезжает синий микроавтобус с тонированными стеклами. Номеров у него не было.
Дочка там, она должна быть там! Я побежала за микроавтобусом, который уже отъехал на сотню метров и сейчас стоял на спасительном красном сигнале светофора. Я продолжала нестись по проезжей части. Сердце громыхало в груди, готовое разорваться, во рту ощутимо чувствовался медный вкус крови. Еще немного, и я просто отключусь на бегу. Ну и пусть, лучше сразу умереть, чем остановиться и полноценно осознать, что я потеряла ребенка…
– Вас подвезти? – неожиданно услышала я голос слева. Со мной поравнялось такси, и водитель, опустив окно со стороны пассажирского сиденья, сделал приглашающий жест. – Садитесь, я отвезу, куда надо.
События сменялись с ошеломительной скоростью, и я осознала, что уже спокойнее реагирую на всю эту фантасмагорию. Вспомнились прочитанные статьи об экстремальных ситуациях – я была явно в состоянии шока. Кивнув водителю, я стремительно села на переднее сидение.
– Пожалуйста, догоните его, там мой ребенок, – показывая на синий микроавтобус впереди, произнесла я, внутренне содрогаясь от осознания ужаса своей ситуации.
– Понял, догоним, – спокойно ответил таксист. Несмотря на довольно молодое лицо, виски у него были абсолютно седыми. – В полицию звоните пока.
– Я разбила телефон, не м-м-могу позвонить, – выдохнула я и зарыдала. Тут у меня носом пошла кровь.
Водитель, набирая скорость, мельком взглянул на меня и, покопавшись в кармане куртки, дал мне носовой платок.
– Успокойтесь, сейчас догоним. Вы приходите в себя, молитву какую прочтите, если верующая. Не уйдут от нас. – Его спокойный и уверенный тон умиротворял.
Город как будто опустел. Движение было, но совсем слабое, будто сейчас не семь вечера, а четыре часа утра. Даже не пытаясь объяснить очередную странность, я уставилась на микроавтобус, который стремительно ехал по пустому проспекту в сотне метров от нас. Я инстинктивно подалась всем телом вперед, чтобы хоть на несколько сантиметров быть ближе к своей дочери. Мы мчались в пустоте и тишине, и в темноте лишь слабо светились красные фары микроавтобуса.
– Как зовут? – тихий голос вывел меня из состояния транса, и я непонимающе уставилась на водителя. – Дочку, говорю, как зовут?
– Э-э-э… – Мучительно пытаясь вспомнить, я напряглась, но имя дочери, такое родное и теплое, все выскальзывало и никак не могло вспомниться. – Я переволновалась и забыла. Ей пять лет, она в детском саду была.
– Понимаю, – кивнул он, будто не видя ничего странного в моей забывчивости. – Красивая и умная девочка, наверное.
Я взглянула на него, чтобы ответить, и… меня лавиной накрыло дикое осознание: ведь я не говорила ему о дочери, лишь упомянула о ребенке! Откуда он мог знать, что у меня дочь? Значит, он ждал меня! Значит…
Я мгновенно покрылась холодной испариной, в груди заныло, голова закружилась, затряслись руки. Я не могла отвести от него взгляд, меня опять мутило от ужаса…
Бросив на меня быстрый взгляд, он, должно быть, понял. И, улыбнувшись, кивнул головой: да, мол, все правильно поняла.
– Почти приехали. Я вас не трону, у вас еще есть дела, – красноречиво указал он подбородком вперед. Подумав, он добавил: – Все не так, как вам кажется. Вы простите, когда поймете.
Микроавтобус пропал из виду, свернув на каком-то перекрестке, но это уже было неважно. Теперь я знала, что он привезет меня туда, куда нужно. В трансе я бездумно смотрела на ночной мрак, который мы рассекали. Скоро, уже скоро…
Покрутившись минут двадцать, мы стали приближаться к старому четырехэтажному дому, непонятно как оказавшемуся посреди пустыря. Единственный подъезд был заколочен, все окна щерились в ночь пустыми проемами. Там явно никто не жил. Микроавтобус был припаркован у торца здания. Какие-то фигуры вытаскивали ящики из салона и, согнувшись, ныряли куда-то вглубь строения. Все это я механически отметила, пока мое такси подъезжало к этому дому.
– Заканчивают разгружаться. В подвал несут. Внизу и ищите, – все так же спокойно проговорил мой водитель. Помолчав еще секунду, он добавил: – Был рад с вами познакомиться, я Харон.
Автомобиль наконец остановился, и я вышла. Микроавтобус стоял с распахнутыми дверями, пустой и заброшенный, рядом никого не было. За спиной, мягко шурша шинами, развернулось и уехало такси. Я осталась одна.
Подойдя к стене дома, я увидела лестницу, уходящую под строение. Где именно заканчивались ступеньки – не было видно. Я сбежала по ним вниз и… Кирпичная кладка, пыль и мусор под ногами – ступеньки уперлись в стену. Ошарашенная, я осторожно ее потрогала. Стена была там, твердая и материальная. Елозя руками по ней, я сползла вниз, чтобы сжаться в клубок, забыться наконец… Бесцельно водя рукой по полу, я наткнулась на кусок картона, который, как оказалось, лежал прямо под ногами. На нем что-то было написано.
Судорожными движениями порывшись в сумочке, я нащупала зажигалку. Дрожащий огонек осветил лист картона, на котором чем-то похожим на уголь было аккуратно написано: «Мы желаем тебе лишь добра. Забудь о ней».
Вы знаете, что произошло дальше. Не помню как, но я добралась до ██████████. Там спустилась в метро и хотела закончить все это, но меня успели поймать на платформе. Теперь, ради бога, дайте мне уйти.
* * *
Я вновь и вновь читаю этот протокол, и меня переполняет сострадание к этой несчастной женщине. Я прикрепляю две дополнительные записи к ее досье. Первая запись получена от врачебной группы, которая провела полную медицинскую диагностику Р. В заключении сказано, что у нее глиобластома 4 стадии, неоперабельная. Вторая запись из местного аналога ЗАГСА. Она гласит, что детей у Р нет и никогда не было.