000
ОтложитьЧитал
Уже вот-вот к моим ногам
подвалит ворох ассигнаций,
ибо дерьмо во сне – к деньгам,
а мне большие говны снятся.
И. Губерман
1
Услышав с улицы клаксон автомобиля, я выглянул в окно.
Сергей Ермилко! Опять это наказание божье! Не было, не было – снова приехал! Бывают моменты, когда мне хочется послать этого типа туда, откуда не возвращаются никогда. Что на этот раз он привез?
– Анатолий, дело есть на двести тысяч.
– Где ты пропадал все это время?
– Да, понимаешь, на юг с женой ездили к её родственникам – она отдыхала, а я батрачил: иномарки чинил – их там список на три листа накопился.
– Ну вот, нормальные люди ездят на юг деньги тратить, а ты, как путана – зарабатывать.
Досада моя улетучилась, когда Сергей обреченно развел руками – мол, что тут поделаешь: се-ля-ви.
– Что Александр Павлович сказал про наши с тобой предложения?
Ермилко махнул рукой:
– А я и забыл про них.
Я снова насупился:
– А что же тогда приехал?
– Сегодня у Палыча был – просит базу продать. Я сразу к тебе…
– В Еманжелинске?
– Да нет, в Увелке. Бывшая база Пластовского горторга. Возле вокзала… Они закрыли её, а Палыч купил по совету одного чудика. Только тот здоровьем сдулся, теперь эта база стоит бесхозная. Палыч просит продать тысяч за двести – пять процентов нам обещает…
– А если дороже продадим?
– Наверное, и вознаграждение будет выше. Так ведь всегда бывает – чем выше сумма, тем больше комиссионные. Ты же бывал посредником.
Я отмахнулся – не надо меня убеждать.
– Ну, давай съездим, посмотрим товар лицом.
От вокзала вправо за бараками, некогда находившимися в ведомстве железной дороги, и водонапорной башней три базы стояли вряд вдоль тупиковой ветки. Первая до сих пор стоит – там в складских помещениях разместились столярная мастерская, автосервис и на территории поставлен вагончик строителей. Вторую базу разобрали и растащили на запчасти – теперь на её месте пустырь, поросший камышом: местность болотистая. Третья база, хоть и пустует, но имеет вполне приличный вид. Значительная территория огорожена стальными профильными листами. Подъездной путь с трассы отсыпан щебнем. Ворота с калиткой без замков, но на проволоке и вполне в рабочем состоянии. Железнодорожная ветка прямо на огороженной территории заканчивается тупиком. Вдоль неё три здания. Огромный арочный бокс с металлическим верхом, в котором можно целый цех производственный разместить, имеет два въезда – с торца и бока – выглядит во вполне рабочем состоянии. Длинный деревянный склад на сваях и с рампой по всему периметру под высоту вагонной платформы для удобства разгрузки. Вид внушительный, но состояние плачевное – сваи подгнили: того и смотри сооружение рухнет на чью-нибудь незадачливую голову. Третье здание – двухэтажный офис из кирпичей и шлакоблоков. В придачу сотни квадратных метров пустующих площадей, заросших травой и камышом – все просится в работу.
На территории обнаружились еще и автомобильные весы, правда, не для большегрузов – «газоны», «зилы», а уж «камаз» не поместится. В дальнем углу небольшой водоем – когда мы вошли, с него дикие утки взлетели. Вдоль забора с противоположной стороны от железнодорожной ветки в ряд выстроились развесистые клены. Ну, просто дом отдыха, а не торговая база…
– Ну, как? – глаза Сергея Ермилко горели.
– Очаровательно.
– Ликвидный товар?
Я головой покачал:
– Её бы освоить – пользы больше.
– Говори, как – я Палычу доложу: может, он нам её отдаст.
– Надо подумать.
Калитка в воротах отворилась и вошла женщина средних лет.
– А что вы здесь делаете, господа хорошие?
– Мы смотрим, – ответил Сергей. – А вы кто?
– А я присматриваю за участком, и мне за это платят.
– Кто платит? Ермилко Александр Павлович из Еманжелинска?
– Ну да, еманжелинские…
– Ну так, я тоже Ермилко, – Сергей показал свое водительское удостоверение.
Женщина успокоилась.
– Продавать будете или как?
– Так вот, думаем.
– Ну, думайте-думайте… – она ушла через калитку.
Мы еще задержались, обсуждая увиденное
– Смотри – вот железная дорога, вот шоссе – все рядом и в одном месте. И ангар в приличном состоянии – туда хоть коробки штабелями укладывай, хоть технику загоняй. И офис нормальный – газ подвести, отопление сварить: можно жить и работать. И территория большая… А, Серега? Нам бы с тобой каких-нибудь китайцев найти и сдать базу в аренду им. Они бы подшаманили её за свои деньги. Гнали бы сюда железной дорогой вагоны с товарами и платформы с техникой из своей Поднебесной. А отсюда машинами по рынкам и магазинам. Смекаешь, какие бы обороты были? У тебя нет в Китае знакомых?
– Нет, но я думаю, Палычу проще их найти.
– Совершенно в дырочку! Ты сгоняй к нему, подскажи идею, только не забудь нас в смотрящие предложить.
Сергей приехал ко мне на следующий день.
– У Палыча нет желания развивать эту базу или сдавать в аренду – он хочет её продать.
Печальная новость. Но тут же в голове пронеслась мысль – может, Чернов купит?
– Ладно. Понял. Будем продавать. Двести тысяч – и нам пять процентов?
– Чем больше, тем лучше.
– И даже на этой сумме мы сможем заработать больше, если сыграем в четыре руки. Ведь я игрок по натуре, мне всегда хочется составлять схемы, которые приносят максимальную выгоду. Мы можем получить свою долю, работая информаторами Александра Палыча. Но можем её удвоить, продав информацию покупателю. Скажем, я нахожу желающего приобрести эту базу – предлагаю свои посреднические услуги, привожу его сюда. А ты выступаешь продавцом и гарантом того, что меня не кинут. Мы получаем с тобой проценты с обеих сторон. Двадцать тысяч делятся лучше пополам чем десять – согласись.
Сергей громко рассмеялся:
– Давай, Анатолий, твори. А я в таких делах профан.
– Я всегда утверждал и сейчас утверждаю, что в коммерческих договорах можно получить истинное удовольствие, если их грамотно составлять, – сказал и с отвращением подумал про себя, что циником стал несусветным – самодовольным и противным.
И настроение враз изменилось.
– Ты, небось, думаешь про меня, что я хитрый и ловкий делец, ничем кроме собственной выгоды не интересующийся. Нет, Серега, это не так. На самом деле я шахматист. Для меня каждая сделка – это партия, в которой я должен выиграть. Как это сделать? Где-то нажать, чем-то пожертвовать… И результат – это не количество заработанных денег, а чувство победы.
Ермилко слова мои, как видно, тронули.
– Давай, Анатолий, дерзай – я тебе верю.
– И я надеюсь на твою порядочность. Может статься, что покупатель меня все-таки кинет, но не будет же обманывать двоюродного брата Александр Павлович: раз обещал пять процентов от суммы – заплатит. И мы тогда поделим только то, что имеем.
– Заметано! Будет двадцать, делим двадцать, будет десять, делим десять – я своих слов не нарушаю.
Надежды на продажу базы ООО «Сантехлит» были бесцеремонно нарушены мною же. Еще в электричке по дороге в Челябинск мне пришла в голову новая мысль – а почему, собственно, Чернову? Да и вряд ли она ему нужна за сто километров от Челябинска! Базу можно использовать в совершенно ином направлении. Скажем, так – из карьера Увельского ЖБИ сюда самосвалами свозится щебень нужной фракции. Здесь он загружается на железно-дорожные платформы и – ту-ту – здравствуй, столица нашей Родины, принимай дары Урала! Какое прекрасное решение!
И я от вокзала пешком отправился в Управление Южноуральской железной дороги.
– Это отличная мысль, Анатолий! – выслушав меня, сказал Васильев. – Мы сейчас все обсудим и, может быть, сгоняем на твою базу.
Он вышел из кабинета и вскоре вернулся с молодым человеком. Геннадий Павлович представил его:
– Андрей тоже считает, что такая база себя оправдает.
– Вне всякого сомнения! – заявил молодой человек. – Я поговорю об этом со столичными партнерами – деньги будут на покупку.
– Ну, вот и отлично! – резюмировал Васильев. – Тогда по коням! Как говорится – куй железо, не отходя от кассы.
Мы вышли из кабинета Генерального директора ООО «Партнер» и здания Управления Южноуральской железной дороги, чтобы сесть в его машину, припаркованную под окном.
Несомненно – думал я – в открывающейся перспективе найдется ниша и для меня. Скажем, щебень на базу поставлять. Мне хотелось стать винтиком большого механизма, но винтиком самостоятельным. Интересно, а что мне поручит Васильев сам?
Предвкушая возможные предложения, в крутой иномарке и компании деловых людей возвращался в нашу Увелку. Настроение до того поднялось к концу пути, что, разматывая проволоку на калитке базы, вздохнул дурашливо:
– Ах, батюшки, прямо не знаю – пускать вас или не пускать. Мне кажется, вы сейчас восхититесь до сердечного приступа. Итак… королевство спящей красавицы!
Гости из Челябинска улыбнулись моей шутке. Наверное не стоит говорить с каким жадным вниманием они осмотрели все закоулки базы – просто следственная бригада на месте преступления. Все облазили и обнюхали…
– Ну, как? – я ждал похвалы своему предложению.
Васильев сказал патетически:
– Впечатление такое, как будто меня здесь опоили волшебным зельем.
Геннадий Павлович, подобно подавляющему большинству бывших партийных работников (старые привычки въедаются крепко) любил звук своего голоса, и, пока он разглагольствовал о перспективах затеваемой сделки, я пытался представить свое место в щебенчатом бизнесе.
А не готовый к словесным состязаниям Андрей скупо согласился.
– Кажется, мы оба выпили один напиток, потому что я тоже заворожен, – признался он.
Сама база, воздух, напоенный благоуханием зелени и тишина вызывали у Геннадия Павловича и Андрея душевный восторг.
– Это место поистине предназначено для наших целей, – сказал Васильев и похлопал ладонью по трухлявой опоре пакгауза. – Эту дребедень к черту снесем и поставим сюда погрузчик. А здесь будет складироваться щебень.
– Жаль тупичок короток, – посетовал Андрей. – Только три платформы и войдет.
– Однако три не одна, – заметил Васильев.
И молодой человек согласился. Очень его заинтересовали весы для грузовиков. Он их дважды обошел по периметру, попрыгал на зыбкой платформе, измерил шагами, потом рулеткой…
– Эти весы надо выкупить и отсюда увезти. Я знаю, где они будут нужны.
– Зачем же весы выкупать, если мы приобретаем всю базу? – заметил Васильев.
Мы вышли к машине. Я прикрутил калитку на проволоку.
– Сколько хозяин за неё просит? – спросил Геннадий Павлович.
– Триста, – на всякий случай прибавил я: в торгах приятнее сбавлять цену.
– Но потребуется еще немало средств и труда, чтобы довести погрузочную площадку до ума. Думаю, пол-лимона надо просить… Ты как?
Андрей рассмеялся.
– Я тоже так думаю.
Васильев задумчиво почесал затылок:
– Торопиться не будем. Сначала с инвесторами договоримся, а уж потом ты нас с хозяином сведешь.
Я улыбнулся:
– Хорошо. Я его прямо в контору к вам привезу.
– Ну-ну… Тебя подвезти?
– Да я же дома. Счастливой дороги вам!
Но не успели они в машину сесть прибыла смотрящая через дорогу.
– Кто такие? Что вам здесь надо?
Думая, что она меня вспомнит, взял инициативу на себя.
– Покупателям базу показывал.
– Ну что, берут?
– Поехали думать, – я помахал гостям рукой.
Челябинцы уехали, а я пешком отправился домой.
Неделю спустя, снова приехал в Челябинск. И только вышел с вокзала, загремел гром. Успею дойти до Управления Южноуральской железной дороги раньше дождя или нет? В ответ сверкнула молния, и раздался оглушительный грохот. По улице, как трамвай, пронесся порыв ветра, поднимая пыль. К запаху асфальта и выхлопных газов добавился аромат озона. Первые капли дождя упали на тротуар…
Сейчас ливанет так, что мгновенно промокну до нитки – подумал и шмыгнул в двери ближайшего магазина.
Как и предвидел, ливень не заставил себя ждать, но прошел быстро. Воздух стал прохладным и свежим.
Васильев встретил меня с таким видом, словно он только что вспомнил важную вещь.
– Какие новости? – спросил я.
– Пока никаких – Москва думу думает. Но Андрей хотел с тобой переговорить. Ты зайди к нему.
Пошел в соседний кабинет.
– Слушай, – сказал Андрей. – Мне нужны те весы с базы. Ты не мог бы поговорить с хозяином об их продаже?
– А как же база?
– Да молчит Москва, а весы нужны прямо сейчас. Мы их отремонтируем, настроим, паспорт выпишем на эксплуатацию, потом загоним. Покупатель есть. Ну так что?
– Хорошо. Поговорю.
Вышел я из Управления Южноуральской железной дороги весь расстроенный. И что – напрасно скатался? Ну уж дудки! Москва долго думает – продадим базу Чернову. И отправился в ООО «Сантехлит».
Виктор Анатольевич выслушал меня внимательно, очень заинтересовался и, как Васильев, тут же захотел взглянуть на предмет торга.
Я заметил, Чернов не любит садиться за руль. Один из менеджеров, заседавших у него в «предбаннике», жил в Еманжелинске и приезжал на работу на своей машине. Его-то Генеральный директор «Сантехлита» и подгрузил.
На полдороги у еманжелинского поворота Чернов попросил водителя:
– Давай заедем на наш рынок – сами глянем, Анатолию покажем.
– Между прочим, – сказал Чернов в своей излюбленной манере поучать всех и вся, – бюрократы выживают и процветают в любую эпоху. Казалось бы, разогнали коммуняк, можно вздохнуть свободно. Ан нет – чиновников теперь стало вдвое больше прежнего. И приходится кормить дармоедов. Вот ты, Анатолий, зря ушел из Администрации – брал бы взятки, жил припеваючи.
Взвесив возможные ответы, сказал просто и коротко:
– Служить бы рад, прислуживаться тошно.
Проскочили асфальтом до города, потряслись на разбитом шоссе. Глазам предстал брошенный гаражный кооператив – без ограды и охраны. Все это выглядело тревожно знакомым – точно такой же у нас за околицей на месте бывшего глиняного карьера. Сначала строили-строили бокс к боксу, даже ворота въездные поставили, надеясь оградой замкнуть задние стены гаражей… А потом начались подвижки почвы, и многие сооружения потрескались, просели, грозя обвалом кровли. Кооператив забросили – словно деньги в землю закопали…
Не знаю, какая беда постигла этот еманжелинский муравейник автовладельцев, но Чернов его выкупил уже пустующим. Теперь ремонтирует и сдает в аренду боксы под киоски и магазинчики. Некоторые уже функционируют.
– В перспективе здесь будет городской базар! – по-петровски сказал Чернов.
Ответом было молчание.
Я вспомнил, как захирел южноуральский колхозный рынок прямо в черте города. Была ярмарка, ряды торговые – уйма продавцов и толпы покупателей. Автовокзал под боком… И враз все коту под хвост. А на пустырях окраины города уже в постсоветское время появились сначала продавцы продукции южноуральского фарфорового завода… потом ряды их… потом огромные благоустроенные рынки с боксами под крышей. Все благодаря проходящей мимо республиканской трассе «из хантов и мансей в казахи». Чем только здесь не торговали – одеждой, продуктами, посудой, стройматериалами… Потом пошла мода на супермаркеты. На что же надеется Генеральный директор ООО «Сантехлит», покупая брошенный гаражный кооператив вдали от трассы? Кто сюда будет ходить или ездить?
Все это промелькнуло у меня в уме с необычайной быстротой и ясностью. Должно быть, сказалась черновская школа – стал думать стремительней и все подмечать. Общаясь с Виктором Анатольевичем, познал много такого, о чем раньше не ведал – впрок пошли частые встречи.
– А твоя, Анатолий, база далеко ли от центра поселка?
– Можно сказать, почти в самом центре, и находится между двух дорог – асфальтированной и железной.
– Значит, базарная перспектива есть, – отметил Чернов.
Ну, базар так базар – подумал я – а про отгрузку щебня можно сказать на месте. Только следует обдумать, как это подать, чтобы Генеральный директор ООО «Сантехлит» услышал меня – уж больно он увлечен идеей базаров.
Пройдя вдоль ряда бывших автомобильных боксов, а ныне киосков, торгующих хлебом, галантереей, парфюмерией… и не обнаружив ни одного покупателя, Чернов остановился и распорядился:
– На сегодня достаточно. Поехали дальше.
Молодой человек, служивший нам водителем, замялся, насупился, повиновался. Во взгляде его читались хмурое раздражение, невольная горечь и тоска. Поскольку он сам еманжелинский – не с его ли подачи приобретен этот брошенный гаражный кооператив?
А вот глаза Виктора Анатольевича весело блестели, и он задумался, улыбаясь своим мыслям. «Рефлексы головного мозга» – сказал бы, взглянув на него физиолог. И, может быть, астролог добавил: «Он родился стать сильным мира сего». А Чернову смешно показалось, если бы ему сказали об этом. Ведь он не требовал от жизни чего-то чрезвычайного – только то, что по силам его.
Наверное, есть у него чутье на людей, умение подбирать и управлять коллективом – то есть найти ту границу свободы, простоты и официальности, которая нужна для правильной организации дела. Не замечал я в ООО «Сантехлит» ни панибратства с начальством, ни заискивания перед ним – все как-то по-деловому настроены.
– А плут порядочный, должно быть, этот Фомин, – сказал Чернов своему менеджеру о ком-то известном им двоим.
Тот поморщился, кивнул и вдруг покраснел.
А мне, кажется, стала доступной новая задумка Чернова с базарами – конечно, сдавать в аренду торговые площади страшно выгодно: сиди и считай прибытки. Но как заманить народ на новое место? Сколько мы пробыли на еманжелинской торговой площадке Чернова – полчаса? час? – киоски открыты, ни души покупателей. Надолго ли хватит арендаторов? Может, удастся склонить Виктора Анатольевича к варианту со щебнем?
Короче, испытывал после еманжелинского просмотра чувство, подобное тому, какое испытывает юноша перед битвой: психика напряглась, а разум не мог сосредоточиться. Я чувствовал, что в состоянии повлиять на выбор Чернова – главное: подобрать правильные слова. Но, признаться, я и сам еще не сделал выбор – какой вариант предпочтительней? У обоих есть свои преимущества и недостатки.
Затея со щебнем проста и понятна, и главное – уже сложилась в рабочую схему: щебень я готов поставлять, ну, а менеджеры «Сантехлита», думаю, без труда найдут покупателя.
С рынком хлопот не мало, но и перспектив достаточно – Чернов запросто может смотаться в Китай и договориться с поставщиками. Дешевые китайские товары сделают бывшую базу пластовского горторга самой популярной торговой ярмаркой региона.
Готовясь к полемике с Черновым, с радостью отметил, что чувствую себя в прекрасной форме: ничто не болит и не кружится; полностью обладаю всеми своими физическими и духовными возможностями – а это так нужно для предстоящего.
Уже на подъезде, в конце пути так и не определив для себя лучшего варианта, махнул рукой – а, Бог с ним! пусть решает Чернов.
Генеральный директор ООО «Сантехлит» в сопровождении своего менеджера все внимательно оглядел, и лицо его сделалось мрачно.
– Сколько просят?
– Виктор Анатольевич, я, конечно, цену знаю, но хотелось бы мне проверить ваши дедуктивные способности. Вот скажите мне, как на духу – сколько бы вы за эту базу не пожалели? – я говорил, сам удивляясь своей смелости. А впрочем… я не его служащий, он мне зарплату не платит. И информацию ему привез, и время сейчас свое трачу вовсе не из альтруивных соображений. Это он тоже должен понять: сейчас мы партнеры-противники – кто кого переиграет.
Я взглянул на него и, поймав подозрительный взгляд, тут же отвел глаза и опустил голову ниже, не зная, как поведет себя Чернов.
Генеральный директор ООО «Сантехлит» немного подумал, потом улыбнулся и заявил:
– Четверть лимона я бы за неё дал.
Я заставил себя поднять на него глаза. Я испытывал восторг. Душа была переполнена счастьем. Я никак не ожидал, что Чернов примет меня за торгующуюся сторону и первым откроет свои карты.
– Этого не может быть! Вот что значит гений коммерции. Вы угадали цену с точностью до рубля.
– А не могло быть иначе, – самодовольно сказал Чернов, уже не глядя на меня.
Теперь, чтобы сделка имела место быть, надо выяснить в каких отношениях Ермилко Александр Павлович с Черновым Виктором Анатольевичем. К сожалению, российские бизнесмены так и не усвоили американские правила: ничего личного – только бизнес. К примеру, Чернова и Васильева какать не усадишь на одном гектаре, а не то что прибыль делить. Мне нужен срочно Серега Ермилко и его вопрос к кузену – как он относится к ООО «Сантехлит» и его Генеральному директору? Если все меж ними чики-пуки, надо сводить и пусть торгуются до хрипоты. При этом стоит Палыча предупредить, что Чернов сам поднял цену на пятьдесят тысяч. Ну, а с Виктора Анатольевича мне не взять ни шиша – это уж как пить дать…
Поймал на себе подозрительный взгляд менеджера «Сантехлита», привезшего нас сюда на своей машине. Его глаза светились вопросом – что ты за человек, Анатолий Егорович? Он не знал наших отношений с Черновым и теперь терялся в догадках – за какую команду я играю. Есть люди, которые всякого затесавшегося в компанию готовы считать соперником – если не на свое рабочее место, то на свое место в сердце начальника. Едва почувствовав приязнь босса к чужаку, они готовы сейчас же забыть все то хорошее, что прежде видели в нем, и замечать теперь только одно плохое.
Кажется, все осмотрели, но с базы уходить не торопились. Как и Васильев неделю назад, Чернов попал под обаяние её тишины и благоухающей зелени.
– Хорошо как в деревне! – сказал он. – Анатолий, а тебе не скучно здесь жить?
– Не может быть скучно, если есть чем заняться. А у меня всегда есть работа.
– Я люблю деревню, – сказал Виктор Анатольевич, не замечая моего сухого тона.
– Кто мешает вам переехать? Вон у нас в Нехаево областные врачи целую улицу коттеджей отгрохали.
– Слыхал я про это дело. Но меня не с жиру тянет в село. Я ведь сам деревенский. У меня память земли в крови… Хочется дом свой, сад, огород… А квартира – тьфу… – он говорил, обращаясь к нам и переводя с одного на другого свой спокойный и дружелюбный взгляд; говорил, очевидно то, что приходило ему в голову прямо сейчас.
Заметив, что менеджер из Еманжелинска захотел что-то сказать, Чернов остановился, не досказав, и стал внимательно его слушать.
И уже было собрались уходить, как калитка открылась и вошла женщина, присматривающая за базой. Всех внимательно окинув взглядом, она узнала меня и улыбнулась.
– А, господин негоциант! Новых покупателей привезли? А старым что же – не понравилась наша база?
М-да, момент не самый приятный. Её любезность мне была не нужна. Чернов уже смотрел на меня не дружелюбно, а скорее с недоумением. Не желая того, я покраснел. Надо было объясниться. А что говорить? Что прежде Черного привез сюда его лютого врага? И как после этого ко мне относиться?
У меня не возникало сомнения, что говорить надо правду. Если Чернов уличит во лжи, я навсегда потеряю его уважение и доверие. Мне бы этого не хотелось. Но как подать эту правду – такую неприятную для слушателя?
М-да, ситуация… Но есть золотое правило общения – не все сказать, не значит соврать. И я начал говорить, потому что молчание затянулось и стало тягостным.
– Да, Виктор Анатольевич, это мой бизнес. Хозяин базы обратился ко мне с просьбой продать эту базу, обещая комиссионные. Неделю назад здесь были ребята, которые хотели бы здесь организовать погрузку щебня на железнодорожные платформы. Они попросили неделю сроку для переговоров с инвесторами. Я им дал слово, но семь дней прошло, а они молчат. Я подумал: дурное предзнаменование и поехал к вам. Мне надо базу продать. Я хочу заработать…
Похоже, Чернова мои объяснения удовлетворили – он кивнул и сказал:
– Считай, что ты её уже продал мне. Ты ведь хочешь быть директором рынка?
Уловив мыслью сложившееся положение и взвесив его на внутренних весах, отважился сказать:
– Конкуренты ваши тоже мне предлагали принять участие в их бизнесе – и долю не малую: все поставки щебня сюда. Но просили неделю – неделя прошла, и я вернулся к первостепенной задаче: продать базу. Сколько требуется времени вам, чтобы собрать средства на покупку?
– Ты вот что, – подумав, сказал Чернов, – завтра ко мне подъезжай, и мы все конкретно обсудим. Якши?
– Ну, разумеется.
Ничего не было ни необыкновенного, ни странного в том, что два человека договариваются о деловой встрече. Но странным было то, что я впервые говорил с Черновым на равных и во мне он нуждался так же, как и я в нем. Даже увидел себя в совершенно новом и неожиданном положении возбужденного от успеха человека.
А еще увидел быстрый и ревнивый взгляд еманжелинского менеджера. На лице его было такое выражение, которого никогда не видел прежде – будто он чувствовал себя убитым. Он увидел своими глазами все, чего не хотел увидеть – и база, мною предложенная, намного лучше еманжелинского гаражного кооператива, и восхищение ею самого Чернова, и мою твердую позицию участника сделки, с которой придется считаться Генеральному директору ООО «Сантехлит». Он даже видел, что в диалоге с Виктором Анатольевичем мы оставались наедине, не замечая его и пришлую женщину. И на лице его утвердилось поразившее меня выражение покорности умной собаки, когда она чувствует себя виноватой.
Я улыбнулся, и улыбка моя передалась Чернову. Мы договорились, мы понимали друг друга… и друг другу были нужны. Мы попрощались, и гости челябинские уехали.
Вот когда нужен, он как сквозь землю… – с неприязнью думал я о Сергее Ермилко, который не давал о себе знать уже две недели подряд. То пристает как репей, то не дождешься.
Самое неприятное было то, что у меня не было номера его телефона и адреса южноуральского я не знал. Хоть езжай в Еманжелинск к Александру Павловичу и расспрашивай его о кузене. И я представлял себе, как это могло бы выглядеть.
Вобщем мне нужен был Сергей Ермилко. Я вывел из гаража свою машину и поехал в Южноуральск с надеждой на чудо. Впрочем, зацепка была – он ведь великий мастер починки иностранных машин. Объезжая стоянки частных такси города, задавал водителям один и тот же вопрос:
– Кто знает Сергея Ермилко?
И сработало. Кто-то вспомнил, что Сергей практикует в собственном боксе во втором гаражном кооперативе города. Поехал туда и нашел голубчика, увлеченно копающегося под чьей-то «тойотой», стоящей над смотровой ямой – его узнаваемый авто стоял неподалеку.
– Кого нужно? – сердито спросил голос Ермилко из-под машины, когда я вошел в его гараж.
– Это я, – ответил я, присев на корточки.
– Кто я? – еще сердитее повторил голос Сергея.
Слышно было, как он шагнул, что-то упало, звякнув, и из-под машины выглянула перепачканная машинным маслом физиономия моего партнера с растерянным взглядом.
– А, Анатолий, – он сказал, узнав меня, и глаза его засветились радостью.
– Сергей! Да твою же мать… Куда ты пропал?
С того, как с гуся вода.
– Прости, Анатолий, просили срочно – вот, разобрал…
– У меня уже два покупателя на твою базу. Надо срочно решать.
– А Палыч её продал.
???
Самое тяжелое и дурное в характере Сергея Ермилко было то, что он как ребенок, наигравшись игрушкой, забывает о ней. Ему и в голову не сквозило подумать, что я не владея последней информацией о действиях Генерального директора ООО «Сельхозпром» по поводу проклятой базы, продолжаю двигаться прежней стезёй.
– А у меня два покупателя на неё. Я думал аукцион устроить и взвинтить цену в два раза и соответственно наши комиссионные.
Моя информация Сергея расстроила – он даже губами дернулся, будто собрался плакать.
– Продал Палыч… Каким-то троичанам за двести тысяч.
– Ты знаешь, где их найти? – спросил я, настраиваясь на новый деловой лад.
– А чего их искать? Сами, поди, объявятся, раз базу купили.
– Тоже верно.
– Ты хочешь с ними договориться?
– А это уже мое дело, – отрезал я, намереваясь отправиться к своей машине.
Ермилко выбрался из смотровой ямы:
– Как же так, Анатолий? – мы ведь с тобой партнеры.
– Были… и были бы, если бы ты, возвращаясь от Палыча, заехал ко мне и предупредил, что база продана. Я бы тогда зря не бил ноги, не тратил деньги и не морочил деловым людям головы. Ты обо мне сразу забыл, лишь узнал, что базу продали. Ты меня не уважаешь, за что же я тебя должен уважать?
– Ну, прости, Анатолий, и вспомни – информацию о базе привез тебе я. И честно готов был разделить с тобой свои комиссионные. А ты?
– Сергей, посмотри на ситуацию повнимательней – база продана, и теперь каждый сам за себя. Ты приехал ко мне, когда я был тебе нужен. И забыл обо мне, когда нужда эта пропала. Почему я должен помнить свои обещания, тем более, что ситуация изменилась.
– Если хочешь знать мое мнение, – с грустью сказал Ермилко, – то я считаю, что ты не прав. Ну, изменилась ситуация, а тема все та же – бывшая база пластовского горторга. Согласись, когда тема дана, работать по ней уже легко. А мы с тобой давали слово друг другу.
– Ну ты жук! – восхитился я его философии: простые вещи имеют смысл. – Почему еще не миллионер?
– Я не жук, – признался Ермилко. – Просто я дорожу нашей дружбой.
– Настолько, что сразу забыл о ней, когда я не стал тебе нужен. Таких друзей за хрен да в музей.
– Эх, Анатолий, Анатолий… Что за бессмыслица на свете!
– Может, в загробном мире поймешь, – сказал я, садясь в свою машину.
– В загробном? Ой, не люблю я думать о нем: ужасно боюсь смерти, – печально признался Сергей, глядя на то, как я завожу авто и трогаюсь с места.
Через полчаса я уже был в Увелке, припарковав машину напротив базы у ворот того самого дома, где жила тетка, присматривающая за ней. Мой вопрос: «А вы в курсе, что базу продали?» взбудоражил ее.
– Батюшки святы, так что же это – меня обманули? Ничего не сказали и за этот месяц, наверное, не заплатят. Осталась я, видимо, в дураках!
Я слушал её причитания и понимал – нет, она не видела новых владельцев опекаемого ею объекта. И что теперь делать? Ой, как я не люблю напрасные хлопоты! А вслед за упреками обстоятельствам пришла утешительная мысль – ну, все кончено, и слава Богу! Тема базы свалилась с плеч…
Приехав домой, позвонил Чернову – мол базу таки продали, и смысла нет мне завтра ехать в «Сантехлит». На что Виктор Анатольевич ответил:
– Все равно приезжай. Мне база понравилась, я поднимаю цену – попробуем перекупить.
Настоящие бизнесмены не сдаются, а продолжают борьбу до конца!
Зараженный оптимизмом Чернова, стал думать о теме в новом свете. Для чего троичанам база бывшего пластовского горторга? Мне кажется, предложения Васильева и Чернова по её использованию очень дельными. Неужели новые владельцы придумали что-нибудь круче? Может, рискнуть попробовать, если базу не удастся перекупить, под флагом троичан освоить погрузку щебня для москвичей или организовать логистический центр для купцов из Поднебесной? Ну отличные же предложения – право дело!
Что из этого всего выйдет, я не знал и не загадывал. Но желание Чернова до конца бороться за базу вселилось в меня и наполнило новой энергии. На следующее утро после «часа Пикуля», но без пробежки к лиственницам отправился на вокзал. С некоторых пор стал придерживаться правила организации своей жизни по принципу – без спешки и отдыха. И, кажется, мне это удавалось. Когда на Локомотивной (отсюда рукой подать до «Сантехлита») вышел из вагона, чувствовал себя после бессонной ночи оживленным и свежим, как после холодной ванны.