Книга Георгия Константиниди, редактура Игоря Менщикова.
Основано на франшизе «Годзилла» компании TOHO’CO
Глава 1
Министр обороны Японии Накура Серидзава шагал по длинному мраморному коридору парламента. На его вытянутом овальном лице не читалось ни одной эмоции кроме холодного безразличия, с которым он смотрел на проходящих мимо секретарей, министров, губернаторов и прочих бюрократов, несущих коробки с тоннами документов.
В этих желтых папках содержались пустые бессмысленные параграфы о налогообложении таких-то возрастов, вложении в такие-то государственные проекты районов таких-то префектур, таких-то городов, таких-то деревень. Если бы не злополучный день 1954 года, Накура подумал бы дважды, прежде чем идти в политики. Ему не нравилась треклятая работа, в которой каждое действие означало очередное совещание с обсуждениями и назначениями.
Накура невольно задумался, как с такими «лидерами» Токио отстроился после атак 50-х годов. Для него это была загадка похлеще страшного оружия, изобретенного его отцом Ясирой Серидзавой. Накура понимал, почему отец, выпускник Императорского Токийского университета, имеющий три научные степени по инженерии, физике и химии, отказался от такого изобретения как Разрушитель Кислорода. Если бы вещество, способное пожрать кислород в радиусе двадцати километров, а затем растворить все живое до костей, было бы применено, например, во Второй Мировой или скажем во Вьетнамской войне… от такого невольно холод бежит по коже.
Но все же как?! Как Ясире удалось создать самое мощное оружие, которое по опасности может сравниться с водородной бомбой? Этот вопрос мучил многих студентов Токийского университета. Когда Накура работал на политическом и юридическом факультетах, к нему часто захаживали молодые физики в компании химиков, желая через сына самого Ясиры Серидзавы – победителя Годжиры1 – разгадать тайну Разрушителя Кислорода. С каким же разочарованием они уходили из комнаты Накуры, когда узнавали, что отец никогда не делился своими открытиями с сыном, он вообще ни с кем не делился своей работой, даже с женой. Но он был достойным человеком и талантливым ученым. Настоящий потомок самураев, как говорили про него многие журналисты после победы над Годжирой.
Примерно такие размышления посетили Накуру, когда тот шагал в направлении кабинета премьер-министра страны, зажимая под мышкой синюю папку с грифом «Совершенно секретно». Накура чувствовал себя, как японский Джеймс Бонд, который собирается отчитываться перед руководством агентства. Хотя единственное, что делало его похожим на англичанина, это дорогой черный костюм с галстуком, в остальном он был типичным худым японцем с уже проявившимися морщинами и сединой в 62 года.
Иные сотрудники парламента гадали, как такой дряхлый старик все еще держится на своем посту. Ответ простой: Накура Серидзава весь в отца, стойкий, волевой, обязательный, с исключительным складом ума и хорошим интеллектом. Ну а главное, он выполняет свои обещания. Если он пообещал наказать африканских пиратов, бушующих в Японском море, или немецких экстремистов, пытающихся пронести бомбы в крупные индустриальные центры страны, он их накажет. Если он обещал повысить качество вооружения, он повысит. Потому что ровно 49 лет назад, когда самый настоящий Король Монстров обрушил на Японию свой гнев и унес сотни тысяч жизней, включая жизнь его отца, он поклялся, что будет защищать свою страну от всех внешних угроз. И сейчас, возможно, появилась такая угроза, угроза из прошлого…
Премьер-министр Огаме Тцубурая, уже немолодая женщина со строгой деловой прической и в белом костюме, изучала материалы по странным подземным толчкам в районе тихоокеанского огненного кольца2. В этом районе проснулось несколько подводных вулканов, и сейчас госпожа Огаме читала отчет главы отдела по климатическим катастрофам, согласно которому предполагались возможный ущерб и план действий в случае такового.
Тогда-то Накура и ворвался в кабинет Огаме. Женщина подняла голову, однако все ее удивление выражалось лишь легким подергиванием уголков рта и возмущенным взглядом.
– Вас стучаться не учили, господин Накура?! – гневно спросила премьер-министр.
– Простите! – сказал министр обороны, ехидно ухмыляясь и резко бросая синюю папку на стол. – Когда страна в опасности, забываю о манерах.
Огаме деловито сложила бумаги отчета в красную папку и взяла синюю.
– В вашем возрасте вы должны быть поспокойнее, Накура! – сказала госпожа Огаме, открывая папку и внимательно пробегаясь по строкам.
– Госпожа премьер-министр, как раз потому, что я не спокоен, эта страна еще не пала жертвой военного террора.
Накура сложил руки в ожидании, однако Огаме не дочитала доклад, брезгливо его отбросила и сухо поинтересовалась:
– Вы отвлекли меня от важного отчета ради призрачных предположений?
Накура побагровел от злости.
– В докладе четко высказаны вероятности!..
– Все ваши вероятности, господин Накура, разбиваются об один простой факт! Годжира мертв, его скелет до сих пор валяется в Японском заливе. Это вам расскажет каждый турист-дайвер, ныряющий под воду, чтобы сфотографировать глазницу или ноздрю Короля Монстров! Ну и конечно подводная лаборатория профессора Накадзимы, где вот уже 49 лет ведущие ученые страны и всего мира изучают эти останки.
– Хорошо, госпожа Огаме! – министр обороны грозно навис над дамой. – Но в докладе четко сказано, что это может быть другой монстр того же вида и…
– Сядьте ради бога, Накура!
Министр обороны обиженно сел на мягкое кресло перед столом госпожи Огаме.
– А теперь слушайте внимательно. Годжира мертв! Он был природной аномалией, вызванной злоупотреблением при испытании водородных бомб. Ошибкой нашего мира, и второго такого монстра быть не может, потому что его нет. А теперь о ваших так называемых данных… – Огаме небрежно взяла доклад и процитировала: – «Спутники зафиксировали необычное повышение температуры в Тихом океане. Также возле огненного кольца началось резкое обмирание рыбы, как глубоководной, так и морской. Несколько рыболовных кораблей были по необъяснимым причинам затоплены в том же районе…» – Огаме положила документ и уже спокойно сказала: – А теперь прошу ознакомиться с этим докладом отдела по климатическим катастрофам.
Премьер-министр передала Накуре документ. Бросив на него взгляд, он пожалел, что не собрал побольше аргументов для своего доклада. Однако словосочетание «внезапная сейсмическая активность» его сильно взволновало.
Накура уже хотел рассказать о своих подозрениях, но Огаме помешала.
– Господин Накура, этим докладом вы можете потопить всю вашу карьеру. Вы много раз отмечались заслугами, но… Мы оба знаем, чем вызвано такое рвение.
Накура устало откинулся на спинку кресла. Ему постоянно предъявляют имя его отца как объяснение того, почему он вообще влез в политику. Что ж, отчасти это так, но не только на нем отразились события 54-го года. Многие в тот день лишились семей, но почему-то именно ему напоминают об этом чаще всего. Серидзава для Японии стал как Сусаноо3. В детстве Накуре такое сравнение польстило бы, но не сейчас. Только не сейчас.
– А теперь прошу выйти, господин Накура, – премьер-министр сложила доклад и передала его визитёру. – Прошу в следующий раз правильней делать выводы.
Накура стыдливо покинул кабинет министра и выругался про себя. Успокоившись, подумал: «Может, я действительно поспешил с выводами?»
Глава 2
Через несколько часов премьер-министр дала пресс-конференцию, на которой объявила:
– В связи с необъяснимой сейсмической активностью на огненном кольце отдел климатических катастроф отправляет исследовательскую подводную лодку, чтобы выяснить… является ли подозрительная активация подводных вулканов результатом человеческой деятельности или сдвигом литосферных плит. По результатам мы сможем подготовить вас, граждане Японии, к возможным катастрофам.
Через день была снаряжена подводная лодка «Глори-мару» типа В. Она отправилась на самое дно Японского моря близ тихоокеанского огненного кольца. Опытные моряки вместе с группой исследователей из отдела природных катастроф двигались к месту событий.
В 14:20 «Глори-мару» была на месте.
Медленно плывя в темной воде и просвечивая испещренное огненными полосами дно, исследователи наблюдали на мониторах действие природной стихии.
– Господи! – произнес Хидеки Шигуя, глава экспедиции. – Серия подземных землетрясений серьезно поработала здесь. Возможно, из-за них открылись подводные ходы и пещеры, закрытые еще со времен мезозоя.
– Примерно из такой вылез Годзилла? – спросил Грэм Огачи Юшида, хмурый широкий в талии капитан подлодки.
– Да, все верно, – подтвердил Хидеки.
Капитан много лет жил и обучался за границей и невольно перенял у американцев тамошнее имя Короля Монстров. Не сказать, что он был американцем по крови, но его отец эмигрировал в Штаты в 1963 году, а сам Огачи родился в 1973-м от официантки из Нью-Йорка, и катастрофа 1954-го прошла мимо него, хотя отец рассказывал эту историю, что-то вроде страшилки на ночь. Как молодой Кенжи Юшида потерял мать и отца в жестоком нападении монстра. Как он метался в бегущей толпе, зовя людей по именам, но вместо этого слышал лишь громкий трубный рев Годзиллы и видел его крупную продолговатую чешуйчатую голову с большими карими глазами. Он видел, как этот реликт времен мезозоя в слепой ярости давил людей и дома, как дорога продавливалась под его толстыми лапами. «Это был кошмар наяву, сынок», – произнес Кенжи десятилетнему мальчику перед сном.
– Хидеки-сан, похоже, толчки привели в действие подводные вулканы! – сказал молодой японец Синдзе в белой рубашке и легких брюках.
Достав карандаш из кармана, он сосчитал открывшиеся расщелины, пылающие магмой.
– В этом районе их всего девять! – подытожил Синдзе, записывая в блокнот данные.
– Капитан, я предлагаю отправить специально разработанные дроны для сбора данных, – сказал Хидеки.
Капитан согласно кивнул.
– Шкипер, дайте сигнал докам подготовить дроны!
– Есть, капитан! – отозвался низенький крупный японец с маленькими усиками.
Стоя над панелью связи, шкипер через микрофон продиктовал приказ капитана. В ответ раздалось лаконичное «Вас понял!», и в грузовом отсеке началась подготовка маленьких машин с встроенными в корпус датчиками радиации, температуры и давления.
Хидеки продолжал созерцать морское дно. Бывалый сотрудник отдела с деловой стрижкой и квадратным лицом выглядел солидным исследователем, однако вид портили очки в круглой оправе, делающие его глаза более крупными, как в каком-нибудь американском фильме 60-х, где азиатов постоянно изображали в виде карикатурных уродов с низким интеллектом. Из-за этих очков к Хидеки с детства не относились серьезно, но в итоге он заработал себе репутацию опытного ученого, аналитика и эксперта по геологии.
Резкий голос из динамиков нарушил спокойствие:
– Докладывает грузовой отсек! Дроны готовы к пуску!
Хидеки коротко кивнул Грэму, и тот скомандовал в микрофон: «Пускайте их!»
Через короткое время из-под лодки вылетели небольшие дроны на дистанционном управлении. Желтые продолговатые машины с мигающим буйком и пропеллерами направились к расщелинам, пыхающим жаром подобно драконам.
Встроенные камеры передавали изображения на мониторы подлодки.
Синдзе с командой внимательно следили за показаниями датчиков.
– Температура 200 градусов Цельсия, давление в норме, радиации не обнаружено, – диктовал Синдзе. – Хотя…
– Что «хотя?» Что вы замерли, Синдзе? – Хидеки уставился на своего помощника.
Синдзе, отойдя от оцепенения, произнес:
– Радиация… радиация! Найдена в правой расщелине! Ее уровень растет! Уже 100 Зивертов4! 200! 300!
– Капитан, у вас предусмотрена защита от радиации? – спросил Хидеки на удивление спокойным голосом.
– Мы ее уже подняли, – отчеканил капитан. – Но мы вне зоны поражения.
– Капитан! Капитан! – закричал моряк, сидящий над панелью. – Радар зафиксировал какое-то движение! Там, там в расщелине!
– Не… невозможно! – голос Хидеки дрогнул от страха и возмущения. – В той расщелине температура 4000 градусов! Ни одно живое существо не способно выжить в такой жаре!
– В жаре, говорите! – передразнил капитан. – Там не жара, там настоящий ад! И похоже, что-то из этого ада лезет прямо к нам!
– Капитан, это что-то невероятно большого размера!
– Направьте камеры на правую расщелину! – приказал Хидеки Шигуя.
Дроны послушно подплыли к расщелине и там заметили движение. В свете фонарей исследователи увидели, как из дыры вылезает огромная фигура, высотой не меньше 100 метров. Черная чешуя, испещренная бороздами – свет скользил по ней, обтекая, словно масло, огромное туловище и мощные задние лапы теропода, длинный шипастый хвост. Чем больше свет проявлял этого призрака прошлого, тем испуганней становились лица исследователей. Когда свет пал на огромные шипастые пластины в форме кленового листа, Грэм произнес дрожащим голосом:
– Это Годзилла!
– Боже мой! – Хидеки побледнел.
Голос Синдзе как молот сокрушил мужество команды:
– Хидеки-сан, уровень радиации растет! О! Его… его шипы! Они…
«О боже, теперь я понимаю тебя, отец!» – успел подумать Грэм, прежде чем полоска синего цвета оборвала его мысли.