Она наблюдает за тобой

Нина поежилась от холода и натянула одеяло до самого подбородка. Но согреться все равно не удавалось даже под огромным пуховым одеялом в полосатом пододеяльнике. Сквозь сон женщина подумала, что это странно. Хоть на дворе и был ноябрь в самом разгаре, но дом хорошо отапливался. Еще никогда по ночам ей не было здесь так холодно.

Женщина перевернулась на другой бок, потом привстала, чтобы взбить примявшуюся подушку. Как ее утомило это действие из ночи в ночи. Давно пора было купить качественную подушку с эффектом памяти. Ее взгляд упал на окно, сквозь легкую белоснежную тюль в комнату проникал свет от уличного фонаря. Его было достаточно, чтобы Нина смогла увидеть в комнате все до мелочей: большая кровать с мягким подголовником, плазменный телевизор, висящий напротив, пара комодов и зеркало над одним из них, большое зеленое кресло в углу, привезенное из старой квартиры и поэтому такое родное.

Но взгляд Нины снова вернулся к окну, ни на чем не задержавшись дольше нужного. Тюль слегка трепыхалась, будто от легкого ветерка. Она вздымалась и вновь опускалась – как равномерное дыхание человека. Но женщина помнила, что закрыла окно перед сном. Все-таки дом стоял на обдуваемом месте: с одной стороны тянулась полоса пышного леса, с другой – пролегла неглубокая речка Вишняки. На той стороне речушки за очередным лесом уже располагался город. Но все равно у женщины складывалось впечатление, будто она живет в какой-то деревне, отрезанная от цивилизации. Слишком большой контраст – переехать жить из квартиры в центре города в дом, находящийся между высокими деревьями.

Нина выпутала ноги из-под пухового одеяла и опустила ступни на пол. Он оказался на удивление холодным, хоть и был укрыт мягким бежевым ковром. Вверх по ногам женщины вмиг поползли мурашки. Женщина поежилась, обхватив себя руками за плечи. Но этого было недостаточно, чтобы согреться. Под легкой ночной рубашкой кожа уже вся покрылась мурашками. Женщина пожалела, что рядом нет Степана. Но муж уже как неделю был в длительной командировке. Он был дальнобойщиком и почти всю свою взрослую жизнь водил фуру. Нина все реже видела своего мужа, но ведь он трудился для блага их семьи. Без этой работы они не смогли бы переехать в личный двухэтажный дом. Поэтому женщина спокойно относилась к его длительным отсутствиям дома. Вот только сын постоянно скучал по отцу. Ему еще сложно было объяснить, что без этой работы их семья ничего не сможет себе позволить.

Нина сделала пару шагов по направлению к окну и замерла. С этого расстояния она четко смогла разглядеть, что окно закрыто. Все так, как она и запомнила. Но тюль все равно не переставала раскачиваться – вдох-выдох, вдох-выдох. Женщина оглянулась на межкомнатную дверь. Но и та была заперта. Она снова обернулась на окно. Сквозь тюль можно было разглядеть гладь реки, проходящей за их домом. Это сложно было назвать рекой – на самой большой глубине вода вряд ли бы дошла Нине до груди. Конечно, проверять она это не хотела, но и так было видно, что речка мельчает с каждым годом, усыхая и превращаясь местами в тонкие ручейки.

Сделав еще пару шагов, Нина прикоснулась рукой к шторке, и та неожиданно замерла. Будто и не раскачивалась только что от несуществующего сквозняка. Сердце женщины пропустило удар. Она выждала пару секунд, но тюль по-прежнему не подавала признаков «жизни». На ощупь тонкий материал был холоден, и Нина сразу отдернула руку. Тюль будто обожгла ей пальцы холодом, женщина в который уже раз поежилась.

– Странно, – пробормотала Нина себе под нос и голос ей показался тонким и испуганным. Будто это и не ее голос вовсе. Женщина одернула себя. Она просто сама себя накручивала. С мужем и сыном они переехали в этот дом всего четыре месяца назад. И женщина не успела еще освоиться. Она привыкла к маленькой квартире с одной лишь комнатой. Стены там были родными, и Нина знала каждый угол, каждый шорох. Порой до нее доносились голоса соседей сверху и сбоку. Днем постоянно наверху шумел ребенок. Выходя на лестничную клетку, она постоянно сталкивалась с соседкой, которая выходила курить у окна. И это не давало почувствовать себя одинокой и отрезанной от людского общества. Здесь же все для нее было в новинку. Наверняка многие испытывают страх, переезжая из малогабаритной квартиры в двухэтажный дом, обнесенный почти со всех сторон лесами. Тут и шторы могут начать пугать и создавать видимость «дыхания»! А холод… видимо отопление вышло из строя. Вот мороз и начал пробирать женщину до самых костей.

Но холод никуда не делся. И нужно было что-то с этим решать.

Женщина дошла до кресла, не включая свет в комнате, и взяла с него свой теплый махровый халат. Накинула на себя и укуталась. Это должно помочь согреться хотя бы в эту ночь. Она хотела уже было вернуться в кровать и продолжить свой сон, но замерла на месте, не дойдя до кровати всего два шага. Из коридора отчетливо раздались звуки шагов. Кто-то прошел прямо мимо двери в ее спальню. Поступь была тяжёлой. Нине показалось, что она слышит тяжёлое сопение – будто мимо прошел тучный мужчина, вдобавок страдающий от приступа астмы. Но она тут же отмахнулась от этих глупостей.

«Никитка проснулся» – пронеслось в голове у Нины. Первые два месяца ее четырехлетний сын плохо спал на новом месте, часто плакал и забирался на ночь в кровать к родителям. Но потом он освоился и ему даже понравилось изучать огромное пространство нового жилища. Теперь по всему дому были разбросаны его машинки, герои Марвел и детали лего. Уже только за счет одного этого дом казался более обжитым и уютным. Нину совсем не раздражали игрушки по всему дому, это помогало ей вернуться мыслями в свое детство – время, когда тебя заботили только игры и вкусные сладости. Этот отрезок жизни столь скоротечен, что остается лишь вспоминать о нем с легкой улыбкой на губах.

– Как нам повезло купить этот дом по такой цене! – не переставал повторять Степан. Они были женаты уже более десяти лет и большую часть этого времени откладывали на новое жилье. В однушке с активным и быстрорастущим ребенком становилось уже тесно. И вот им совсем случайно попалось объявление о срочной продаже дома на берегу речушки и всего в получасе ходьбы от города! Степан быстро подсчитал, что вместе с продажей их однушки им должно хватить средств на покупку дома. Так и получилось. Правда пришлось срочно занимать у родни не хватающую сумму. Но она не была существенной и благодаря работе мужу, долг уже был возвращен. И можно было спокойно обжиматься в новом жилище, не переживая о нехватке денег.

Нина же уже почти пять лет не работала, с появлением сына она уволилась из школы, в которой преподавала младшим классам. После декретного отпуска она хотела вернуться на работу, вот только ее планам не суждено было осуществиться. Никитку не удалось пристроить в садик. Слишком поздно они спохватились – в двух ближайших садиках не было свободных мест, когда они туда обратились. А постоянно оставлять его было не с кем – родня у них была, но у всех была своя жизнь. А бабушкам и дедушкам уже самим требовалась помощь – уследить за шкодливым ребенком они не смогли бы.

Нина решила проверить, как там ее сын и вышла из своей спальни, кутаясь в халат. В коридоре тоже было прохладно. Видимо вся система отопления дала сбой. Придется с утра вызывать мастера. А сейчас не мешало бы достать для сына дополнительное одеяло.

Она оказалась в длинном коридоре, слева располагалась лестница на первый этаж, а справа – шли закрытые бежевые двери в другие комнаты. На этом этаже было еще две спальни и ванная комната с раздельным туалетом. На первом этаже была большая столовая, кухня и гостиная, о которой Нина всегда мечтала, живя в малогабаритной квартире. Но на деле оказалось, что за чистотой большой кухни сложнее следить. А в гостиной не так и часто они принимали гостей – оба предпочитали тихие семейные вечера. И не хотели их обменивать на вечера с шумными друзьями. Так что оказалось, что чаще всего они проводят время в спальне и на кухне.

Коридор обрывался тупиком с небольшим окном, сквозь который тусклый свет падал на выцветшую ковровую дорожку, которая досталась семье Кошуновых вместе с домом. От прежних хозяев осталось здесь и много добротной мебели, которую Степан решил оставить. Супруг никак не мог нарадоваться, что на их жизненном пути попалась столь удачная сделка. Нина же удивлялась, отчего дом стоит так дешево? Ведь он не был старым и разрушенным – был построен не более пятнадцати лет назад. И через лес можно было до города добраться пешком всего за полчаса. А на машине и еще быстрее! Возможно, действительно в их жизнь началась белая полоса.

Нина сделала пару шагов и увидела, что дверь в спальню сына приоткрыта и оттуда льется белый свет. Женщина протянула руку и толкнула дверь. В детской горел свет. Это была единственная комната в доме, которую они успели оборудовать для нового жителя. Даже стены окрасили в яркий желтый цвет – любимый цвет сына. Кровать в виде машинки была пуста. Одеяло свернутым комком лежало на полу. Верхний свет в комнате не горел, зато была включена лампа на столе. Нина заметила ворох листков на поверхности стола и фломастеры. Весь потолок был обклеен флуоресцентными звездочками.

– Никитка? – окликнула Нина, понимая и так, что сына в комнате нет. Женщина прикрыла за собой дверь и подошла к двум соседствующим дверям – в ванную и туалет. Обе были приоткрыты. Поочередно Нина проверила оба помещения и не обнаружила там сына. Значит это он прошел мимо ее спальни, направляя вниз.

Дойдя до лестницы, она перегнулась через перила и вгляделась в темный холл дома. Прислушалась. Ни шороха, ни единого звука. Но если на втором этаже сына не было, он мог быть только на первом. Обычно Никитка крепко спал до утра, но может сейчас и он почувствовал этот царящий в стенах жилища холод? И решил взять что-нибудь перекусить? Паренек был уже очень самостоятельный и во всем всегда помогал матери на кухне. Он спокойно мог решить сам себе сделать какао, не беспокоя спящую мать.

Женщина ступила на первую ступеньку лестницы и пожалела, что не обула тапочки. Поверхность ступенек была ледяной. Она будто ступила на гололед. Холод был настолько обжигающим, что Нине даже стало больно. Пожалуй, эта лестница была тем немногим, что не устраивало обоих родителей в доме. Ступеньки были выполнены из очень гладкого камня, и родители постоянно переживали, что Никитка может на них поскользнуться. Но у них все не доходили руки покрыть лестницу каким-нибудь нескользящим материалом. По возвращению Степана нужно вернуться к этой тему – решила женщина про себя. Мало того, что всегда присутствовал риск поскользнуться на таких ступенях, так и в холодное время они оказались нереально ледяными.

Нина быстро преодолела все пятнадцать ступеней, держась за перила. Хотелось поскорее преодолеть это препятствие, чтобы наконец ступить на ковер, лежащий внизу лестницы. В холле было темно – окна с двух сторон от входной двери были задернуты шторами. Женщина огляделась – ни на кухне, ни в столовой свет не горел. И это было странно. Никита не любил темноту и всегда включал свет на своем пути, куда бы не направлялся в доме. Поэтому наверху в коридоре и в холле они установили на стенах дополнительные ночники.

– Никитка! Ты где? – прокричала Нина слегка охрипшим от холода голосом. В ответ – тишина. Холодок пробрал женщину до костей. И на этот раз повинна в этом ощущении была не температура в доме. Женщине не нравилось происходящее. Она будто оказалась в дурном сне.

Но паниковать причин не было. Возможно сын просто увлекся поеданием банана и не слышит ее. Нина взяла себя в руки и заглянула на кухню. Комната была хорошо освещена – над мойкой и столешницей располагалось большое окно, которое пара еще не успела занавесить шторами. Нина больше склонялась к приобретению жалюзи. Она устала постоянно снимать и стирать занавески. Свет от фонарей, располагающихся по периметру участка, проникал и сюда.

Но на кухне не было ни единого признака присутствия Никиты. Лишь мерно гудел холодильник, да тикали висящие над столом часы в форме яблока. Они показывали без пяти минут три.

– Да где же ты, черт, – пробормотала Нина, откидывая с лица прядь темных волос с первым проявлением седины. Она все собиралась начать окрашивать волосы, но с этим переездом руки так и не дошли до этого.

Женщина подскочила на месте, когда из холла раздался хлопок. Слишком громкий в недрах пустующего дома. Слишком пугающий. Нина сразу распознала этот звук и бросилась назад, по пути сильно ударившись пальцем ноги о ножку стола. Обеденный стол, стоящий в центре кухонного пространства, покачнулся и перечница на нем опрокинулась. Но она даже не обратила на это внимание. Сейчас это было неважно.

– Никитка! – заорала женщина уже во весь голос, выскакивая в холл и останавливаясь перед распахнутой входной дверью. Ледяной воздух с улицы ворвался в дом, принося с собой запах леса и приближающейся зимы. Такой свежий морозный аромат. Раньше Нина готова была наслаждаться им часами. Ведь осень была любимым временем года женщины. Но сейчас морозный воздух лишь заставлял леденеть кровь в жилах.

Сын не мог сам открыть входную дверь. Они всегда запирали ее на щеколду и ключ, который вешали у двери на гвоздик – слишком высоко, чтобы до него мог дотянуться пятилетний ребенок. Нина начала лихорадочно соображать и пытаться вспомнить, точно ли она заперла дверь днем, когда вместе с сыном вернулась с прогулки.

«А может это Степа?» – пронеслось в голове у Нины. Но муж должен был вернуться только через неделю. А если бы что-то поменялось, он бы обязательно предупредил жену по телефону. Да и с чего бы он стал оставлять дверь нараспашку?

Ноги стали ватными, но все равно Нина добралась до двери и выглянула на улицу. Холодный ветер накинулся на женщину, будто пытаясь загнать обратно в дом. Будто пытаясь оградить ее от темноты ночного леса. Нина обвела взглядом прилегающую к дому территорию: участок земли и тропинку из косой плитки, уходящую прямо в лес. Ветви деревьев раскачивались. Они уже полностью освободились от пожелтевшей листвы и были готовы встретить приход зимы. Ветер с неумолимой яростью накидывался на деревья и кусты, раскачивая их в разные стороны. Те издавали пронзительные стоны.

Нина опустила взгляд себе под ноги и на какой-то миг замерла в ужасе. Крыльцо было погружено в темноту, поэтому она сразу не заметила темные пятна на деревянных досках.

Нина тяжело опустилась на колени и прикоснулась указательным пальцем к ближайшему пятну. Кожа вмиг окрасилась в багровый цвет. Женщина перевела взгляд на следующее пятно – оно было чуть больше и расплывалось неопрятной кляксой. Дальше женщина заметила еще несколько таких пятен – поменьше. И среди них отпечатки маленьких ножек. Кровавые отпечатки ножек ее сына. Их спутать она не могла. Да и много других детей могло в три часа ночи пройти босиком по их крыльцу?

Из груди женщины раздался душераздирающий крик отчаяния и боли. И он заглушил тихий лающий смех, раздавшийся в тот же миг из-под темных ветвей деревьев.

Глава первая

За свои тридцать восемь лет жизни Виктория Михеева так и не научилась готовить. Вот и сейчас обычная яичница нещадно подгорела, хоть женщина и готовила ее на тефлоновой сковороде. Но качественная утварь не спасала положение. Попробовав лопаткой подцепить одно яйцо, она добилась того, что желток растекся. Аромат из глубины сковороды исходил вовсе не аппетитный. Вот и покупай после этого дорогую посуду. Оказывается, она не поможет делу, если руки не из того места растут.

Виктория вздохнула и оглянулась. За кухонным столом собралась ее семья – муж Игорь и двое детей – пятнадцатилетний Дима и пятилетняя Диана. И все трое ждали от нее завтрак. До нее донеслось глухое урчание чьего-то живота. Надо было спешить с завтраком.

Кое-как женщине удалось снять яйца со сковороды и разложить их по тарелкам. Мужу приправила перцем и полила обильно сверху майонезом. Дополнительно посыпала нашинкованной петрушкой, чтобы блюдо не выглядело столь жалко. Сковородку сразу замочила, чтобы потом легче было очистить ее от остатков пригоревшего белка.

– Завтрак готов! – жизнерадостно возвестила женщина и сначала поставила тарелки перед детьми. Личико Дианы скривилось при виде привычной яичницы. И Вика не винила дочку в этом – практически каждое утро они завтракали одним и тем же «блюдом». Максимум на что ещё хватало кулинарных навыков женщины – так это приготовить оладьи. Только и они не получались такими пышными и ароматными, какими женщина хотела их видеть. Но хоть не пригорали – и на том спасибо. Поэтому пятилетняя девчушка предпочитала больше завтракать покупными хлопьями с молоком. И муж с сыном все чаще тоже предпочитали именно хлопья и подушечки.

– Опять? – полувопросительно изрёк Игорь, беря в руку вилку. Особо выбирать не приходилось, поэтому он погрузил столовый прибор в желток. Виктория сама удивилась, как это они остались жидкими, когда белок весь потемнел и хрустел на зубах у мужа.

Женщина перевела взгляд на сына. Тот уныло стал ковыряться в своей тарелке, опустив голову слишком низко. Темная челка свисала на глаза. Вика хотела постричь сына, но тот ни в какую не давался – он хотел отрастить волосы и носить хвост. Сейчас у него был такой период в жизни, когда Вика смело могла сказать, что перестала понимать сына. Он часто пропадал на каких-то тусовках с друзьями, дома же постоянно сидел за компьютером и играл в стрелялки. Эти игры пугали женщину – кровь, крики, насилие. Причем играл парень в них, нацепив на голову объемные наушники и включив звук на полную мощность. Женщина уже всерьез начинала опасаться за слух своего сына.

Крайне сложно было отвадить Димку от этого занятия. А муж особо не помогал в воспитании уже почти взрослого сына. Который, к тому же, все меньше разговаривал с матерью. Десять лет назад все было куда как проще – включишь Диме советские мультики, соберешь с ним Лего, купишь в Макдональдсе набор с игрушкой и мальчик счастлив. Подойдет, обнимет, скажет, что любит свою маму и она у него лучше всех. Сейчас же из угрюмого подростка будто выкачали всю радость. Виктория уже не могла вспомнить, когда последний раз видела на его лице улыбку. Даже на семейных фото ее запечатлеть не представлялось возможным.

Вика перевела взгляд на свою дочку. Белокурая девчушка ерзала на стуле и пыталась вилкой разрезать яичницу на части. Взгляд ее голубых глаз был задумчивым и не по-детски серьезным. Виктория была рада, что, хотя бы с ней ещё сохранила ту связь матери и ребенка, которой так дорожила. Многие считали, что Вика родила ее поздно – в тридцать четыре года. Но женщина хотела второго ребенка, надеялась, что семья вновь станет полноценной. Но этого не случилось. Вике прибавилось забот по дому, а Игорь по-прежнему пропадал допоздна на работе, не спеша к своей семье.

Женщина считала, что у мужа начался кризис среднего возраста после того, как он перешагнул отметку в сорок лет. С каждым годом он становился все молчаливее, угрюмее. Михеевы больше не выбирались всей семьёй на пикники и в парки, да и дома все реже встречались за одним столом. Последнее совместное фото вчетвером было сделано на Новый год. И то на фото самой счастливой выглядела только Диана – она получила огромный кукольный домик от «Деда Мороза» и ее глаза горели радостью и нетерпением поскорее начать с ним играть.

Сегодняшнее утро было исключением из правил – у Игоря выдался редкий выходной. Он уже более пятнадцати лет работал фельдшером в частной клинике. За последние три года он сменил четыре клиники, постоянно оставаясь недовольным количеством обязанностей и заработной платой. А сейчас начался сезон простуд и ему все чаще приходилось выезжать делать уколы на дому и брать анализы. Вдобавок по их городу сейчас была акция – бесплатный забор крови на дому и все люди активно пользовались такой возможностью.

За столом повисла тишина, лишь вилки стучали по белоснежным тарелкам. Женщина вернулась к столешнице и принялась за приготовление чая. На свою долю она никогда не готовила завтрак. Вика старалась меньше есть, замечая, как у мужа утихает интерес к ней в сексуальном плане. После вторых родов у нее действительно нарушился гормональный фон, и она набрала лишний вес. И наличие второго подбородка женщину совсем не радовало, хоть он и был пока не так уж заметен. Да и проблемы с щитовидной железой не давали так легко похудеть. Но Игорь будто не понимал этого и хотел видеть свою жену такой же, как и двадцать лет назад при первой их встрече. Сам же он сильно изменился с того времени – начал лысеть, наел округлое пузо. Но продолжал считать себя неотразимым мужчиной.

– Я все, – услышала она с легкой хрипотцой голос Димы. Он был непривычно грубым. Таким незнакомым. Ломаться он начал у сына лишь недавно. Кроме того, Дима начал бриться и интересоваться девочками. Правда он не сам это рассказал матери, она сама это стала подмечать, наблюдая за ним издалека.

Вика развернулась к сыну, который уже встал и собирался покинуть их небольшую кухоньку. Женщина отметила, что Дима практически ничего не съел. За последний год он изрядно вымахал. Толстовка с неизвестной женщине эмблемой рок-группы была велика парню и висела бесформенным мешком. Джинсы с подворотами были все в пятнах от зелени. Ох уж эта мода! Виктория пыталась идти в ногу со временем, но все равно не могла угнаться за ней. И этот цифровой век! Все чаще подростки проводили время в интернете, совсем забывая про реальность. Женщина не могла понять, почему блогеры сейчас порой получают больше медиков. Этому миру 21 века требовались глобальные перемены и пересмотр жизненных ценностей!

– Ты не доел, – заметила Вика, кивнул на тарелку. Сын почти не притронулся к еде – лишь размазал желток по тарелке.

– Меня друзья ждут, – ответил сын, откидывая челку с глаз. Но без толку – она вернулась на привычное место. – Мы в маке перекусим.

– Игорь, не хочешь сказать нашему сыну, что нужно завтракать в кругу семьи? – перевела взгляд Вика на своего мужа, ища у него поддержку. Мужчина даже не поднял на жену взгляд, лишь заметил:

– Пускай идёт. Я б сейчас сам с радостью съел чизбургер.

Дима не стал дожидаться следующей реплики матери и выскочил за дверь. Не преминув ею хлопнуть. Кружки на столе от этого удара зазвенели. Вика вернулась к ним – теперь ей требовалось на одну меньше.

На грубости мужа Вика уже старалась не обращать внимания, но все равно они ее задевали. Да, она не умела готовить, но ведь она по-прежнему вела домашнее хозяйство, заботилась о них троих, пыталась следить за своим внешним видом. А главное – несла деньги в дом. Как только удалось пристроить Диану в садик, Виктория вернулась в салон, где работала парикмахером. Также она принимала клиентов на дому. У нее были постоянные клиентки, которые приходили делать окрашивание и ламинирование. Ради этого ей пришлось усвоить соцсети, чтобы разместить там рекламу о предложенных услугах.

Конечно, лет двадцать назад Виктория мечтала совсем о другом – стать певицей. Но родители смогли донести до женщины, что это ни к чему хорошему не приведет. Певичек сейчас было так много, что никто их надолго не запоминал по именам – кто-нибудь становился популярным на год, и столь же быстро пропадал из поля зрения. Да и сама Вика понимала, как сложно добиться успеха. Поэтому после школы отправилась в техникум обучаться на парикмахера. И ей ее занятие нравилось – она подходила к работе творчески, постоянно повышала квалификацию, у нее было много сертификатов. Да и клиентки оставляли в интернете в основном положительные отзывы о проделанной работе. Вот только Игорь все равно называл это бессмысленным маханием «ножниц».

Последние десять лет они с мужем откладывали на накопительный счёт все лишние средства. Изначально они решили просто копить на будущее. Но с появлением второго ребенка они поняли, что в их двушке достаточно тесно. Сначала малютка Диана жила в комнате с родителями, но потом было решено устроить ей комнату в спальне Димы. Комната не могла похвастаться большими габаритами, но Вика подошла к делу со всей серьёзностью, постаравшись по максимуму разделить комнату на зону – комнату девочки и комнату мальчика. Но все равно Дима был не в восторге от такого соседства. Дети часто сорились и не могли найти общий язык, ведь у них была большая разница в возрасте. И если Диана пыталась идти на контакт с братом, то он не желал якшаться с этой «мелкой занозой», как сам ее и называл.

По подсчётам Виктории, такими темпами они должны были накопить на новую просторную трешку через пять лет. И это с учётом того, что они собирались сразу продать свою двушку, которая досталась Игорю от деда. К сожалению, не получалось откладывать большие суммы. Иногда не получалось положить даже тысячу в течение нескольких месяцев подряд. То Диме нужно было сдать в школу на компьютеры, то Диане купить новую курточку и ботиночки, из которых девчушка быстро вырастала. Как не рассчитывали они семейный бюджет, всегда возникали непредвиденные траты. С двумя детьми это было неизбежно. Ведь если сама Вика могла обойтись без новой блузки и туши для ресниц, то на детях никак нельзя было экономить.

Виктория уже привыкла по минимуму тратить на себя. Она не ходила в спортивные залы и салоны. Красила волосы в золотистый цвет самостоятельно, закрашивая первые седые волоски. В форму пыталась прийти, занимаясь дома. Но не всегда успевала – приходя с работы, все ее внимание сразу переходило на дочку. Диана так быстро росла, и Вика хотела сохранить в голове все воспоминания о ее детстве.

Смотря на себя с зеркало, она все чаще замечала новые морщинки на лбу и в уголках глаз. От этого было никуда не уйти – года идут, человек взрослеет и стареет. Важно понимать это уже с молодости, ведь только так можно ценить столь скоротечный период беззаботной жизни, когда ничто тебя не беспокоит и ты не задумываешься – каково будет спустя десять или двадцать лет. Как поведет твое изменившееся тело, когда начнет усыхать?

Все чаще Вика стала замечать за собой изменения и внутри. Коленные суставы стали чаще болеть, а приступы мигрени, от которых женщина страдала с молодости, стали более продолжительными. К сожалению, для Виктории, триптаны стоили больших денег, поэтому приходилось ей мириться с мигренями. Только порой мигрень накатывала так резко и неожиданно и была столь продолжительной, что женщина не могла ничем отвлечься от этой боли.

После чашки чая Игорь ушел в комнату и улёгся на кровати перед телевизором. Там показывали какой-то боевик с погонями и перестрелками. Вика такое не любила, она предпочитала турецкие сериалы. Про себя она всегда вздыхала и расстраивалась, что у нее уже не будет такой красивой романтики в жизни. Игорь уже давно перестал делать подарки жене, ссылаясь на то, что нужно экономить, если им хочется поскорее покинуть тесную квартиру. Но внимание же заключается не только в физических подарках. Сколько Вика не пыталась это донести до мужа, ничего из года в год не менялось.

Она часто пыталась вспомнить, как зарождались их отношения с Игорем – они жили в соседних домах и знакомы были еще со школьной скамьи. После того, как Игорь закончил школу, он пропал из виду Виктории – ушел служить в армию, девушка же продолжала учиться в школе. В то время парень ее не интересовал, зарождаться отношения у них начались, когда Игорь вернулся с армии. И даже тогда обошлось без романтики – пару раз сходили в кино и как-то завертелось. А там вскоре родился Димка. Так что обошлось без конфетно-букетного периода, по которому теперь Виктория горько вздыхала. И дико завидовала героиням сериалов.

– Чем хочешь заняться? – спросила Вика у дочери, отвлекаясь от невеселых дум и натягивая улыбку на лицо.

– Мультики по Диснею! – воскликнула радостно Диана, соскакивая со стула и оправляя юбку розового платьица.

«Ну хоть свою дочь я ещё понимаю!» – мысленно порадовалась Вика и пошла вместо с дочкой в детскую. В субботу садик не работал и впереди был целый день с дочкой, которой ещё требовалось внимание матери. Вика и сама с радостью хотела вернуться в беззаботное детство и с безграничным любопытством наблюдать за приключениями ярких веселых персонажей на экране телевизора. Только это уже было невозможно.

***

В понедельник Дима ушел с двух последних уроков. Все равно это были геометрия и алгебра – его нелюбимые предметы. Даже не нелюбимые. А горячо ненавистные. Кое-как ему удавалось получать по ним тройки с натягом и его это вполне устраивало. Это ему еще повезло с учительницей – Таисия Геннадьевна просто закрывала глаза не его незнание предмета. Было видно, что обучение подростков ей в тягость. Ей уже было далеко за 50, почти все волосы покрылись сединой. Чаще всего на уроках она давала задания из учебника, а сама сидела с потерянным видом у окна.

Мать такие оценки сына расстраивали, но парню было все равно. Он ненавидел школу, ненавидел одноклассников и учителей. И не видел смысла в этих нудных уроках. Он не собирался после школы никуда поступать, учеба ему была неинтересна. Техникум? Да зачем он ему сдался!

А вот деньги – интересовали. Парень давно смекнул, что людьми правят деньги. Человечество само себе придумало предмет для поклонения, а вместе с ним – и множество проблем на свою голову. Но без денег ты никто, как ни крути. Вот у Мишки из его класса были богатые родители. Парень успевал заниматься хоккеем и соблазнять девчонок своим пижонским видом. А сколько раз за год он менял смартфоны! Пару лет назад Дима тоже хотел начать заниматься хоккеем, вот только родители ужаснулись, узнав, сколько стоит экипировка и какие требуются вложения в сына. Дима быстро забил на свои желания, но все равно обида на родителей оставалась. Он не понимал, зачем было заводить второго ребенка, если даже одному они не могли дать все нужное?

Поэтому после школы Дима побежал в ближайшую скупку. Там он взял стопку листовок у продавца с огромными мешками под глазами, лениво жующему жвачку, и отправился заниматься привычным уже для него делом. После школы парень подрабатывал уже несколько месяцев. Его старый смартфон в последнее время ужасно глючил, но отец сказал, что пока с него можно звонить, нет смысла покупать новый. Дима уже не ждал от своих жмотов-родителей ничего, поэтому решил взять ситуацию в свои руки. Нужен новый телефон? Не беда – заработает на него сам! Вот только пускай родители потом не удивляются, что у парня нет никакого интереса к учебе.