Пролог
– Ты думала, что сможешь меня обмануть?
Мужской голос был низким, вкрадчивым, с мягкими бархатными нотками. Словно его обладатель сидел в кресле, протянув ноги к камину и потягивая коллекционное вино из бокала. А не прохаживался по подвалу взад-вперед, заложив руки за спину, и рассматривая синие разводы на несвежей побелке.
Но меня это не успокоило. Стараясь держать спину прямо, я опустила руки на колени, не отводя взгляда от тонкой струйки крови, бегущей по щиколотке.
«Мне не больно», – мысленно повторяла я. Не больно. Почти.
– Что же мне с тобой делать, а? – вопрос прозвучал так, словно ему действительно интересен мой ответ. Чуть повернув голову, я встретилась с ним взглядом, но мужчина тут же отвел глаза.
– Вымыть, – я стряхнула с ладоней побелку, – накормить, и уложить спать?
Для дополнительного эффекта я наивно улыбнулась и похлопала ресницами. Чем-чем, а ресницами я всегда гордилась. Длинные, густые, черные, не требовавшие ни туши, ни отдельного ухода, они придавали взгляду особую выразительность и глубину. Даже женщины на мгновение останавливались и прерывали разговор, когда я пристально смотрела в их сторону. А уж мужики и подавно…
Но не в этот раз. Коротко выругавшись, мой тюремщик ударил меня по щеке тыльной стороной ладони. Во рту появился противный привкус крови.
«Надеюсь, зубы целы, – отрешенно подумала я, сплевывая кровь на пол, – не хотелось бы снова идти к стоматологу. Или, того лучше, к протезисту».
Хотя, глупо, конечно, беспокоиться о зубах, когда я не знаю, выберусь ли из этого дома живой. Трупу услуги врачей не нужны.
– Ведьма! Мерзкая тварь! – выкрикнул он. – Не смей пробовать на мне свои штучки!
«Как же это знакомо», – вздохнула я. Люди не гнушаются использовать вас, пока им это выгодно. А потом выбрасывают, как ненужную вещь, или уничтожают, как нечто отвратительное и мерзкое.
А ведь такие, как я, тоже люди. Пусть не совсем обычные, и не всегда использующие свои способности на благо других. Мы тоже хотим жить и быть счастливыми.
Душу затопила тоска. Не люблю такие минуты, когда откуда-то изнутри поднимается тёмная волна, накрывая с головой. Я плохо с этим справляюсь, даже находясь в полной безопасности. А сейчас, мне, как никогда, необходимо выдержка и спокойствие.
Но долго витать в облаках мне не позволили. Холодные пальцы скользнули по подбородку, вытирая кровь. Я не заметила, как он подошел совсем близко. Вздрогнула всем телом, и это не укрылось от моего мучителя:
– А ты действительно хороша, – неожиданно хриплым голосом произнес он. Потом намотал прядь моих волос на палец и резко дернул.
Я изо всех сил стиснула зубы, чтобы не закричать. Мужчина, окинув меня заинтересованным взглядом, принялся рассматривать длинный, золотисто-каштановый локон, лежащий на его ладони.
– Скажи, в чем заключается твоя сила? – неожиданно спросил он. – Как ты её получила? Можно ли её передать кому-то другому?
Несмотря на испытываемую боль, я едва не рассмеялась. Ещё один глупец, мечтающий о силе и власти.
– Бодливой корове бог рогов не дает, – усмехнулась я, в тот же миг почувствовав, как его руки сжались на моем горле.
Прошла секунда, другая. Перед глазами замелькали мушки. В голове мелькнула последняя мысль – отмучилась! Выдержала, справилась, не предала… Как вдруг чужие пальцы разжались, позволяя сделать судорожный вдох. Потом еще один.
Я закашлялась. Как оказалось, возвращение к жизни – не самая приятная вещь.
– Не думай, что я позволю тебе уйти так легко, – произнес мужчина, будто прочитав мои мысли. – Никто не смеет предавать меня. И для тебя, моя дорогая, я придумаю что-то особенное.
Я быстро опускаю глаза, чтобы их блеск не выдал меня. Он не первый человек, который мне угрожает. И самое лучшее, что я могу сделать сейчас – это казаться слабой и сломленной. Пусть думает, что победил.
Но все мои благие намерения исчезают, стоит ему провести рукой по моей шее, а затем, небрежно коснуться груди.
– Чаровница… – севшим голосом произносит он. – Тебе не зря так прозвали.
Машинально отпрянув назад, я прижимаюсь спиной к стене. Снова дёргаю связанными запястьями, в отчаянной попытке освободиться.
– Не смей, – шиплю я рассерженной кошкой.
Мужчина опускается рядом со мной на корточки. Уже уверенно, по-хозяйски, оглаживает ладонями мое тело. Его не смущает ни грязь, испачкавшая платье, ни сладковатый запах крови из раны на ноге.
– Значит, вот чего ты боишься, – его голос снова становится тягучим и ласковым, словно мёд. – Не потерять силу, не умереть. А всего лишь…
По его лицу расползается торжествующая улыбка. Как ни странно, это делает его ещё некрасивее. Он резко поднимается, потом берет меня на руки и относит к противоположной стене.
Там валяется старый матрас, набитый соломой. Сухие травинки, даже сквозь ткань, неприятно царапают кожу, и я сразу же пытаюсь подняться. Но он легко удерживает меня на месте.
– Не думай, дорогая, что это из-за твоей неземной красоты, – насмешливо говорит он, склонив голову набок. – Ты, конечно, милая девочка, но у меня были и симпатичнее. Просто это самый легкий способ получить от тебя информацию. Ну, и приятный, не спорю.
Я закрываю глаза, всем сердцем желая потерять сознание. Чтобы не слышать этого голоса, не чувствовать прикосновений и поцелуев, не ощущать тоски и ужаса от собственной беспомощности.
И не вспоминать о том, что произошло пару месяцев назад.
Глава 1
За окном бушевала метель. Короткий зимний день сменился густыми сумерками, и затем – непроглядной ночной тьмой. Ветер, поднимавший ворох снежинок, неожиданно усилился и забросал стекла горстями мокрого снега.
Я со вздохом отвернулась от окна. Ни одной попутной машины. Конечно, кто поедет в такую погоду. Если так пойдет дальше, мне не удастся вернуться в Москву до рассвета. Поймав сочувственный взгляд молодого парня, служившего в этом забытом местечке и кассиром, и официантом, я решила спросить комнату и переночевать.
Но, прежде чем успела подняться со стула, входная дверь за моей спиной хлопнула, пропустив поток холодного воздуха. Послышалось завывание ветра. Пол заскрипел под тяжелыми шагами.
По моей спине пробежала дрожь, как всегда, в минуту волнения. Даже не оборачиваясь, чтобы взглянуть на посетителя, я уже знала: это тот, кто мне нужен. И, значит, я не напрасно провела в маленьком дорожном кафе несколько часов.
Я сделала несколько вдохов и выдохов, чтобы успокоиться. И только затем повернулась, чтобы скользнуть по мужчине беглым, но внимательным взглядом.
Что можно сказать? Высокий, стройный, в то же время не слишком худой. Есть среди моих знакомых мужчины, на которых любая одежда болтается, как на вешалке. Короткие тёмные волосы явно побывали в руках хорошего парикмахера. На подбородке – шрам, который совсем не портит лица, скорее, придает некую изюминку. Но, лучше всего, глаза – тёмные, как осенняя вода, и такие же глубокие. Они манили скрытой тайной печалью, и, на мгновение встретившись взглядом с мужчиной, я с трудом отвернулась.
«Да что такое? Людей, что ли, не видела?» – разозлилась я на себя и, схватив чашку с остывшим чаем, осушила её одним глотком.
Мужчина прошёл мимо меня, уделив не больше внимания, чем стоящему рядом стулу с высокой спинкой. Остановившись перед кассиром, он быстро сделал заказ, выбрав горячее и чай. Потом сел за соседний столик и, сложив руки «в замок», опёрся о них лбом.
«Его что-то тревожит? Проблемы в семье? С бизнесом? Или поездка оказалась неудачной? – гадала я, – а, может, девушка, которую он любит, решила расстаться?»
Почему-то последний вариант мне не понравился. Пусть уж лучше будут проблемы с бизнесом.
Тем временем официант принёс поднос с ужином для незнакомца. Когда он проходил мимо меня, я улыбнулась и слегка кивнула в сторону гостя.
Молодой человек оказался понятливым, или же надеялся получить от меня ещё одну купюру? Спустя десять минут он вернулся к столику, чтобы забрать пустую посуду, и будто случайно спросить:
– В Москву едете?
Мужчина пробормотал что-то утвердительное.
– А женщину с собой не возьмёте? Погода ужасная, а у неё сломалась машина. Не ночевать же ей здесь…
Я наблюдала в зеркале, висевшем на стене, как мужчина медленно поднял голову, окинув недовольным взглядом официанта.
«Не мои проблемы», – легко читалось в его глазах.
«Откажется, – вздохнула про себя я, – судя по внешнему виду, зарабатывает он более, чем прилично. Значит, деньги за проезд не нужны. А просто так подвозить незнакомцев не станет».
– Её, что ли?
Я почувствовала спиной тяжелый взгляд и повернулась. Очаровательная улыбка, сиявшая на моем лице, увяла сама собой. Мужчина, уделив мне не больше трех секунд своего драгоценного времени, вытащил кошелек, чтобы расплатиться.
– Такая сильная метель, – мягко, ни к кому конкретно не обращаясь, произнес официант. Мужчина негромко хмыкнул:
– А у неё, что, языка нет?
***
Вспыхнув от гнева, я не сразу нашлась с ответом. Похоже, мы не понравились друг другу с первого взгляда. Плохо.
Я опустила глаза, в которых загорелся недобрый огонек, и сказала:
– Ну, что вы. Я вовсе не лишена дара речи. Но, зачем тратить слова на человека, лишенного сострадания? Даже если я замерзну в сугробе, какое вам до этого дело?
Повисла неприятная пауза. Официант, забрав посуду, торопливо вернулся к себе за стойку.
Мужчина некоторое время буравил меня взглядом, потом вдруг широко улыбнулся:
– Ладно, твоя взяла. Поехали. Только одно условие – сидеть молча. Скажешь хоть слово – выброшу прямо посреди леса.
– Согласна, – я поднялась с места и взяла сумочку. В дверях немного замешкалась, подумав о том, что нужно отблагодарить официанта, который мне помог. Если, конечно, я ещё загляну в это кафе.
Стоило перешагнуть порог, как мои ноги по колено увязли в снегу. Ветер швырнул в лицо целую горсть колючих снежинок. Слепо заморгав, я двинулась вперед, к темнеющей впереди машине, и тут же поскользнулась. За слоем рыхлого снега оказался лед.
– Осторожнее! – мой спутник схватил меня за руку, не давая упасть. – Не торопитесь!
А он не такой противный, как кажется на первый взгляд. Согласился подвезти незнакомую женщину, и, к тому же, не позволил ей растянуться на гладком льду и подвернуть ногу.
Я поблагодарила его улыбкой. Но мужчина, словно не заметив этого, крепче сжал моё запястье и повёл за собой к машине. Потом распахнул передо мной переднюю дверь, помогая сесть.
Оказавшись внутри теплого, пахнущего слабым ароматом туалетной воды, салона, я с удовольствием потянулась. Как же хорошо! За окном по-прежнему бушевала метель, но в машине было уютно и спокойно. Словно я наконец-то достигла безопасной гавани.
«Не расслабляйся, – напомнила я себе. – Вы ещё не доехали».
По спине пробежал противный холодок, сердце забилось быстрее. На висках выступили капли пота. Я прикрыла глаза, пытаясь отдышаться.
Эти ощущения были мне знакомы. Я никогда не жаловалась на здоровье, и не теряла сознания. Но раз или два в жизни оказывалась близка к этому. Предобморочное состояние проходило быстро, не оставляя никаких последствий. Зато потом… случалось что-то очень плохое. Например, мы с бабушкой лишились сбережений, или Лев тяжело заболел.
Как будто, мой полуобморок – это предупреждение. Последняя возможность избежать беды.
– Эй, вам плохо? – с трудом разлепив ресницы, я увидела над собой чужое лицо. Мой попутчик и хозяин машины, обещавший довезти меня до Москвы.
– Всё в порядке, – сама удивляюсь тому, как хрипло звучит мой голос. Медленно поворачиваюсь к нему и вдруг с неожиданным ужасом понимаю: нам нельзя ехать! Или случится нечто ужасное.
***
– Подождите! – я накрываю его пальцы своей ладонью, и чувствую легкую боль. Словно между нами проскочила искра.
Склонив голову на бок, он внимательно смотрит на меня. В тёмных глазах читается жалость пополам с досадой: зачем я подобрал эту истеричку!
Он переводит взгляд на свои пальцы, и я поспешно убираю руку.
– Я понимаю, это звучит глупо… Но метель усиливается. К тому же темно, дороги почти не видно. Нам нельзя ехать. Лучше переночевать в кафе. Я узнавала, там есть свободная комната.
С каждым словом, мой голос звучит всё тише. Потому что я знаю – все мои старания напрасны. Мой спутник уже принял решение, а он – не из тех людей, кого легко переубедить.
Вместо ответа он поворачивает ключ в замке зажигания. Потом небрежно роняет, не глядя в мою сторону:
– Я вас не задерживаю. Хотите, оставайтесь здесь. А мне нужно ехать.
Криво улыбаюсь – значит, это судьба. Как и раньше, у меня не получается её изменить.
Машина, с трудом преодолевая снежный покров, трогается с места. Полоса света, льющегося из окон кафе, остаётся позади. Теперь вокруг нет ничего, кроме дороги, блеклого света фар и снега, непроницаемой пеленой отрезавшего нас от внешнего мира.
Безразлично смотрю в боковое стекло. За ним почти ничего не видно, зато меньше шансов пересечься взглядом с попутчиком.
– Как вас зовут? – нарушает тишину неожиданный вопрос. Я вздрагиваю, вдруг вспомнив, как мужчина требовал, чтобы я не отвлекала его разговорами во время поездки.
«Решил нарушить правила?»
– Марианна, – я с некоторой тревогой жду ответа. Большинство людей, услышав мое имя, либо улыбаются, и начинают восхищаться его редкостью и необычностью, либо смотрят с подозрением – не разыгрывают ли их.
Мне самой мое имя не очень нравится. Не подходит оно девушке, родившейся в российской глубинке. При слове «Марианна» тут же представляются зеркальные залы Версаля или, окруженные парком и цветниками, усадьбы аристократов в Латинской Америке. Но, что есть, то есть.
«Твоя мама долго думала, как тебя назвать, – тут же вспомнились слова бабушки, – она хотела, чтобы ты была счастлива. Думала, даст тебе красивое имя, и тебя ждёт красивая судьба».
Я каждый раз грустно усмехалась. Если бы всё было так просто!
Но мой попутчик даже не улыбнулся, как будто постоянно встречал девушек с именами героинь аргентинских сериалов.
– Эльдар, – коротко произнес он.
– Что? – не расслышала я. «Что за дар?»
– Так меня зовут, – повернув голову, он бросил в мою сторону взгляд, и снова перевёл внимание на дорогу.
– А. Понятно. Приятно познакомиться, – произнесла я банальную фразу.
***
И снова повисла тишина, но почему-то она не казалась такой гнетущей, как в начале поездки. Словно бы лёд, образовавшийся между нами с первой минуты, вдруг треснул. И от этого на душе стало теплее.
Если честно, я не слишком легко схожусь с людьми. И, уж тем более, не умею непринужденно улыбаться и болтать с незнакомцами. Чтобы открыться человеку, нужно доверять ему, а на это требуется время. И становится очень обидно, если в итоге отношения распадаются.
Почему-то мне кажется, что мы с Эльдаром в этом похожи. Внешне вежливы с людьми, но предпочитаем держать их на расстоянии. Хотя, если вспомнить, как он общался со мной в кафе, то становится ясно, что напускная вежливость дается ему тяжело.
Я знала, что сделало меня такой – холодной и сдержанной. Моё прошлое, моя работа, моя сила, наконец. А, что изменило Эльдара, непонятно.
Впрочем, это неважно. Я же не собираюсь провести с ним всю жизнь. И всё же, неплохо узнать о нём хоть немного больше.
Эльдар не стал включать музыку в машине, за что я была искренне признательна. Терпеть не могу то вымученное пение, которое у нас называют эстрадой.
– Мы скоро приедем? – чтобы завязать разговор, спросила я.
– Примерно через час—полтора.
Десять километров. По ровной трассе это не расстояние для внедорожника. Но, по заметённой снегом лесной дороге, в густых сумерках, которые слабо рассеивал свет фар…
Я снова ощутила противный страх, и Эльдар, наверное, это почувствовал.
– Не волнуйтесь, – с неожиданной мягкостью произнес он, – я не меньше вас заинтересован, чтобы добраться до города как можно скорее.
– Вас кто-то ждет? – слова сорвались с языка прежде, чем я успела одуматься. Воображение тут же нарисовало стройную брюнетку в простом, но элегантном платье. Как она распахнет дверь загородного дома, и, не обращая внимания на холод и снег, бросится к подъехавшему автомобилю.
Лицо Эльдара приняло отстраненное выражение.
– Нет. Просто дела.
Его сухой тон не оставлял возможности для продолжения беседы. Я разозлилась на себя: зачем стала расспрашивать о личном? Мало кому понравится, когда незнакомцы суют нос в чужую жизнь. Особенно если с личной жизнью не всё гладко.
Украдкой покосившись на правую руку Эльдара, я заметила, что кольца на безымянном пальце нет. Но это ничего не значит. Некоторые люди, даже будучи в браке, кольцо не носят. А у таких, как Эльдар, богатых и довольно симпатичных, наверняка нет отбоя от девушек.
Я снова пожалела о том, что наше знакомство началось так неудачно. Сейчас могли бы непринужденно болтать. И дорога показалась бы короче, и настроение бы улучшилось.
***
Чтобы отвлечься от мрачных мыслей, я открыла сумочку и достала зеркальце, маленькое, круглое, в серебряной оправе. Старинная вещь, доставшаяся мне от бабушки. Та очень любила его и берегла. Она даже утверждала, что зеркальце волшебное, позволяет своей владелице сохранить молодость и красоту.
Последнее, конечно, сказки. Обладая определенными способностями, я не чувствовала в зеркальце ни крохи волшебства. И всё же считала его своим талисманом. Мне казалось, пока оно со мной, ничего плохого не случится.
Подняв серебряную крышечку с выгравированной на ней розой, я встретилась взглядом со своим отражением.
Мороз окрасил мои щеки лёгким румянцем. Большие серо-карие глаза казались тёмными из-за обрамлявших их ресниц. Тонкий нос, губы правильной формы, подчеркнутые легким слоем помады. В уголке рта – родинка. Длинный, иссиня-черный локон, выбившийся из причёски, спускается до самого плеча.
Я никогда не считала себя красавицей. Привлекательных женщин много, особенно в наши дни, когда с помощью косметики и дорогой одежды любая может преобразиться. Главная сложность в другом. Стать для мужчины не красоткой на одну ночь, а войти в душу и запомниться как можно дольше. В идеале – на всю жизнь.
– Вам идёт улыбка, – услышала я вдруг. – Думаю, вам нужно чаще улыбаться.
Совсем забыла, что не одна!
Я быстро взглянула на Эльдара, но он уже отвернулся. Если его лицо и смягчилось, то только на мгновение. Потом оно снова стало сосредоточенным и спокойным.
– Спасибо, – неловко пробормотала я, покраснев, словно девочка, не привыкшая к мужским комплиментам.
Почему его слова так смутили меня? Так сильно, как раньше не смущали ни пристальные взгляды, ни комплименты, ни откровенные предложения?
Может, потому, что мы в машине одни, и на десятки километров вокруг нет никаких людей? И эта вынужденная изоляция, против воли, нас сблизила? Или потому, что Эльдар не из тех, кто тратит слова на ветер, восхищаясь каждой смазливой мордашкой? И его похвалу нужно заслужить?
Откинувшись на спинку сиденья, я попыталась расслабиться. Всё складывалось не так, как я думала. Сначала метель, едва не нарушившая мои планы, теперь Эльдар с резкими переменами настроения, от полного игнорирования до почти дружеских замечаний.
Наверное, стоит немного отдохнуть.
Машина плавно летела вперед, сквозь ночную тьму. Расслабившись в тепле салона, я прикрыла глаза и задремала.
Не знаю, сколько прошло времени, когда меня буквально подбросило в воздух. Распахнув глаза, я заметила ослепительную вспышку фар, летевшей навстречу машины. Послышался полный ужаса вскрик Эльдара.
А затем земля и небо поменялись местами. И наступила темнота.
Глава 2
Как болит голова!
Застонав, я, не открывая глаз, прижала ладонь к затылку. Нащупала какую-то тряпку, повязанную вокруг головы, и машинально попыталась её сорвать.
– Ну-ка, ну-ка, – весело прощебетал незнакомый голос, – мы пришли в себя? Это замечательно! А вот повязку снимать не надо. Подождите, сейчас придёт доктор, и вас осмотрит.
Немного удивившись – со мной никогда не сюсюкали, как с младенцем, – я с трудом разлепила ресницы. Первое, что бросилось в глаза, высокий белый потолок и выкрашенные нежно-голубой краской стены. Сквозь большое окно проникал тусклый свет зимнего дня.
Надо мной, ласково улыбаясь, склонилась женщина в белом халате. Её тёмные волосы были убраны под накрахмаленную косынку, круглое лицо выражало неподдельную радость, как будто она всю жизнь ждала моего пробуждения.
Так, судя по всему, я в больнице. И явно не муниципальной, потому что в просторной палате я находилась одна. Кровать оказалась мягкой и удобное, постельное белье – свежим. На противоположной стене – плоский телевизор, под ним круглый столик с парой кресел. Наверное, для тех, кто придёт навестить больную.
«А ко мне должен кто-то прийти? – мелькнула в голове странная мысль. – Не помню…»
Я нахмурила лоб, пытаясь связать воедино обрывки мыслей. Потом вздохнула и решила обратиться за помощью к медсестре:
– Что это за клиника? Как я здесь оказалась?
Женщина снова растянула губы в улыбке:
– Это частный медицинский центр, – она произнесла незнакомое мне название. – Вы ехали в автомобиле господина Климова и попали в аварию. Поскольку господин Климов – один из наших лучших клиентов, вас тоже привезли к нам.
На мгновение меня охватил ужас. Судя по интерьеру палату и вниманию медицинского персонала, цены в этой клинике – заоблачные. Как я смогу с ними расплатиться?
Почему-то я не сомневалась, что с деньгами у меня не очень. Но, спустя мгновение, меня заинтересовало другое:
– Кто такой господин Климов?
В глазах медсестры промелькнуло неприкрытое изумление. Она поджала губы, словно удивляясь моему невежеству, но профессиональная выучка взяла верх:
– Господин Климов… О нём часто пишут в газетах. Один из самых завидных холостяков Москвы. Умный, привлекательный и невероятно богатый. Впрочем, вы меня разыгрываете, да? Вы же сидели в его машине. Неужели вы не знали, с кем ехали?
***
Повисла неловкая пауза. Догадавшись, что я не притворяюсь, медсестра успокаивающе сжала мою руку:
– Не волнуйтесь, после аварии такое бывает. Вы обязательно вспомните господина Климова, когда увидитесь с ним. А сейчас лучше скажите, как вас зовут? Сколько вам лет?
Простые вопросы, на которые даже ребёнок мог бы ответить. Но я потратила несколько секунд, глядя в окно, прежде чем обречённо пробормотать:
– Не знаю…
В палате снова стало очень тихо. Медсестра выпустила мою руку и, прошептав что-то вроде: «сейчас позову врача», скрылась за дверью. Наверное, ей не хотелось оставаться наедине со странной пациенткой.
Я села в кровати, прислушалась к своим ощущениям. Вроде ничего не болит. Руки-ноги целы, на теле нет серьезных ран. Только голову охватывает повязка. И всё же, никогда прежде я не чувствовала себя такой беспомощной.
Кто я? Откуда? Как меня зовут? Есть ли у меня родственники или, хотя бы, знакомые? А деньги? Кто оплатит счет за пребывание в этой клинике?
«Нет, – убеждала я себя, – так не бывает. Человек не может забыть свое прошлое. Но, даже если так, до аварии я с кем-то жила, общалась, работала. Меня будут искать. Даже если память не вернётся…»
От последней мысли стало плохо. К горлу подступила тошнота, перед глазами замелькали чёрные точки.
Я и представить не могла, что это так мучительно: ничего о себе не знать. Словно бы твоя прошлая жизнь – один чистый лист бумаги. Никаких сожалений о допущенных ошибках, но и никаких счастливых воспоминаний. Ничего.
Дверь палаты распахнулась, отвлекая меня от грустных размышлений. Появилась знакомая медсестра в сопровождении врача средних лет и ещё одного мужчины. Почему-то мой взгляд сразу же задержался на нём.
Хотя ничего запоминающегося в его внешности не было. Ни яркой, модельной красоты, ни, наоборот, родимого пятна во всё лицо или свернутого на сторону носа. И всё же, что-то заставило меня вглядываться в его черты, в попытке вспомнить нечто важное.
Мужчине на вид было лет тридцать – тридцать три. Тёмные, слегка растрепавшиеся волосы, обрамляли загорелое лицо с едва заметным щрамом. В чёрных внимательных глазах, опушенных длинными ресницами, таилась грусть. Губы слишком узкие, и судя по отсутствию морщинок вокруг рта, он не часто улыбается.
На мужчине был спортивный костюм серого цвета какой-то известной фирмы. Двигался незнакомец легко и свободно, держа спину прямо. Его правую руку охватывала свежая марлевая повязка. Никаких других признаков ран или плохого состояния я не заметила.
И тут меня осенило.
– Господин Климов? – полувопросительно сказала я.
Доктор и медсестра переглянулись.
– Видите, она уже что-то вспомнила. Не стоило поднимать панику, Ирина Сергеевна, – негромко произнес врач.
– Она не вспомнила, а догадалась, – перебил его второй мужчина. На его лице не промелькнуло и тени улыбки. – Не так ли?
***
Я, молча, кивнула. Мужчина неторопливо направился к креслу, стоящему в углу палаты, а врач и его помощница подошли ко мне.
Следующие минуты оказались заполнены бесконечными вопросами о моём самочувствии. Потом врач посмотрел результаты анализов – похоже, в клинике мне провели всевозможные исследования, и когда только успели – и вздохнул.
– Никогда с таким не сталкивался. Вы совершенно здоровы, за исключением небольшой шишки на голове. Сотрясения мозга нет. В худшем случае, может быть лёгкая форма амнезии. Вы точно ничего не помните?
Он посмотрел на меня с такой надеждой, что было просто жестоко её разрушать. С другой стороны, я почувствовала странную обиду. Он, что, думает, я притворяюсь? И мне доставляет удовольствие валяться в больнице, проходить обследования и отвечать на глупые вопросы? Не говоря уже о счёте, который придется оплатить?
Наверное, на моём лице промелькнула тень, потому что доктор поспешно добавил:
– Простите, я не хотел вас обидеть. Но, хоть что-то вы помните? Дом, где вы жили? Людей, которые вас окружали?
Я снова покачала головой. Послышались уверенные шаги – это господин Климов решил присоединиться к нашей компании.
– А ваше имя? – почти с отчаянием воскликнул врач. Не дождавшись ответа, он предложил, – давайте, я буду называть женские имена. Вдруг какое-то из них покажется вам знакомым. Итак, Анастасия, Ольга, Виктория…
– Её зовут Марианна, – вдруг произнёс Климов, заставив всех присутствующих обернуться к нему.
Я вздрогнула от неожиданности: откуда он меня знает? Медсестра сказала, что он меня подвозил: неужели между нами что-то было?!
Медсестра восхищённо улыбнулась Климову. Впрочем, этой женщине любое слово, сорвавшееся с уст «завидного холостяка Москвы», показалось бы гениальным. Врач на мгновение скривил губы, словно досадую на пациентов, попусту тратящих его время, но тут же взял себя в руки:
– Вы уверены, господин Климов? Может, назовете и фамилию этой женщины?
– Да, а заодно номер паспорта и домашний адрес, – сухо ответил мужчина. – К сожалению, мне известно только имя. Мы с Марианной немного поговорили в дороге.
Его взгляд равнодушно скользнул по моему лицу. Я поняла, что он говорит правду. Мы не являлись близкими друзьями и, тем более, любовниками. Случайные попутчики, и всё.
Меня почему-то огорчила эта новость. Наверное, потому, что я осталась в полном одиночестве. Единственный человек, с которым я виделась до аварии, ничего обо мне не знает.
***
– А где её сумочка? – вдруг вспомнила медсестра. – Вдруг там найдётся записная книжка или паспорт? Я, например, всегда ношу с собой документы. Мало ли что.
– Мои помощники уже проверили её сумку, – холодно отозвался Климов. – Ничего, кроме косметики и мобильного, они не нашли.
Снова повисла пауза. Врач обменялся с женщиной понимающим взглядом.
– Вам нужно отдохнуть, Марианна, – ласково сказал он. – И не расстраивайтесь так. Главное, вы почти не пострадали в аварии. А память обязательно вернётся.
Он сделал знак медсестре, и, кивнув головой Климову, направился к выходу. В руках Ирины Сергеевны появился шприц.
– Не бойтесь, я не сделаю вам больно. Один укольчик – и вы проспите всю ночь, как младенец.
Я хотела сказать, что мне не требуется успокоительное, как ощутила лёгкий укол в руку. Спустя минуту я уже крепко спала.
***
Мне снилось что-то хорошее, вроде цветущего, залитого июльским солнцем, луга. Я медленно шла по нему, иногда наклоняясь, чтобы сорвать несколько цветочков. В моих руках уже была целая охапка: я собиралась плести венок.
Опустившись на невысокий пригорок, я огляделась. Вокруг простиралось зелёное травяное море с вкраплениями цветов всех оттенков. Лёгкий ветерок клонил траву к земле, и по лугу словно пробегали волны.
На душе у меня было легко и спокойно. Разложив на коленях цветы, я вытащила две ромашки с длинными стеблями, и собиралась их переплести. Я ещё не знала, для себя буду плести венок, или для кого-то другого, но мне хотелось сделать его как можно лучше. И вдруг налетевший порыв ветра вырвал цветы из моих рук.
Я вскочила на ноги и ужаснулась. Что случилось с лугом? Зелёная трава увядала прямо на глазах, оставляя после себя сухие безжизненные стебли. Цветы, ещё недавно подставлявшие солнцу разноцветные головки, печально поникли. Сильный ветер ударил в лицо, едва не сбивая с ног.
Приглядевшись, я заметила повисший в воздухе странный предмет, похожий на квадратную металлическую коробку. Его окружало тёмно-фиолетовое сияние, усиливающееся с каждой секундой. И там, где проходил этот свет, трава превращалась в сухую солому.
Замерев от ужаса, я наблюдала, как странный свет приближается ко мне. «Бежать!» – билась в голове одна мысль, но мои ноги словно приросли к земле. В последнюю секунду я отчаянно рванулась, закричала… и проснулась в знакомой палате.
Сердце билось так сильно, что я слышала его неровные удары. Мне не хватало воздуха, на лбу выступили капли пота. Подскочив на кровати и едва не свалившись с неё, я схватилась рукой за спинку.
«Сон! Это всего лишь сон! – с облегчением думала я, с трудом переводя дыхание. – Но, что за глупость мне приснилась! Обычные люди видят во сне родственников или знакомых, а я – какую-то коробку!»
Но меня не покидала мысль, что сон является своеобразным предупреждением. Мне грозит беда, и подсознание пытается донести до меня эту информацию. Жаль, я не могу расшифровать её.