Темнеть уже стало, когда небольшой отряд фашистов, с двумя военнопленными, вышли на опушку леса. Будто чувствуя опасность, солнце пряталось среди сплетённых веток берёз и стремилось как можно скорее уйти за горизонт. Два дня шесть солдат и два нацистских офицера, брели по зарослям неизвестной им земли и вели к пункту назначения старшего лейтенанта и капитана. Эх, если б не крепкий взвод фашистов из сорока, тяжеловооружённых солдат не взяли б они офицеров в плен. Несколько часов советские командиры отбивались от натиска фашистов и даже в рукопашной, смогли уничтожить с десяток гитлеровцев. А ещё старое ранение капитана, при каждой схватке, давало о себе знать. Рука выворачивалась и выпадала из сустава, когда втроём, фашисты налегали на почти двухметрового сибиряка. Но, спустя нескольких часов, офицеров всё же связали и не дав возможности застрелиться, повели на свою базу.
Только вот заплутали видимо фашисты. По гортанному, озлобленному лаянию одного из офицеров, схваченные поняли всю проблему сопровождающих. Благо была середина лета и, по-видимому, это останавливало немецких офицеров, не перестрелять в отчаянии своих уцелевших солдат. Переглядываясь и перемигиваясь, советские офицеры ухмылялись, видя, как крутятся на месте и шелестят картами фашисты. Один раз, старлей даже предпринял попытку броситься на одного из офицеров, когда тот приседал и светил фонарём на карту, расстеленной на колене. Но капитан шепнул ему, что немного рановато для побега и нужно ещё подождать, чтобы фашисты от страха, но одного-двоих пристрелили.
Долго ли, коротко ли, бродили немцы по опушке, но откуда ни возьмись, вырос перед ними бревенчатый дом. Несколько раз посмотрели фашисты на карту, но, пожимая плечами, видимо отметки о жилище на ней не увидели. Переглянулись и наши офицеры. Минутами ранее здесь точно не было никакого дома. Или может усталость сказывалась и не заприметили они стразу этой избы. Стояла она как будто бы на кургане, от земли метров шесть была земляная насыпь. Окон не было, да и саму дверь было трудно разглядеть в наступающей темноте. Вокруг, сверкало в лучах восходящей луны озеро и будто кто-то плескался в тёмной воде. Не постучавшись, по-хозяйски, немецкий офицер пнул грязным сапогом в дверь.