ЭТОТ ТРУД ПОСВЯЩЕН
памяти моего отца – ветерана Великой Отечественной войны
Пронько Адама Григорьевича
и памяти отца моего друга – советского бойца, геройски погибшего 12 октября 1944 года в Польше, —
Бижамова Тагира Бийарслановича.
ЭТОТ ТРУД ТАКЖЕ ПОСВЯЩАЕТСЯ:
– тем, кто бился с врагом на фронте, кто воевал в партизанских отрядах;
– детям войны, подпольщикам, гражданам, которые вынесли тяготы оккупации, узникам нацистских концентрационных лагерей, сгинувшим в неволе, и тем из них, кто выжил в аду, а также тем, кто незаконно был репрессирован советской властью;
– тем, кто без сна и отдыха трудился в тылу;
– тем, кто дошёл до Берлина и Праги, и кого сегодня нет с нами;
– тем, кто положил свою жизнь на алтарь Победы – не вернувшимся с войн отцам, матерям, дедам, сыновьям, дочерям, мужьям, жёнам, братьям, сестрам, однополчанам, родным, друзьям;
– тем, кто не искал славы, а защищал Отчизну, защищал свою семью.
Рецензенты:
В.П. Зимонин – директор Института проблем безопасности и развития Евразии, первый вице-президент Международной академии исторических и социальных наук, вице-президент Ассоциации историков Второй мировой войны РАН, член научного совета Российского военно-исторического общества, действительный член Академии военных наук, профессор Военного университета МО РФ, доктор исторических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, капитан 1-го ранга в отставке;
В.В Зубенко – профессор Департамента мировой экономики и международного бизнеса Финансового университета при Правительстве Российской Федерации, доктор экономических наук, профессор.
© Пронько В.А., 2023
© ООО «НТК «Дашков и К°», 2023
Предисловие
Идея написания этой книги возникла давно, но не спонтанно и замысел ее был не случайным. Решение этой творческой задачи обусловили ряд обстоятельств и факторов, о которых пойдет речь ниже.
Жизненные пути людей, прокладываемые ими на ниве личной судьбы, закладываются с первого вздоха и робкого детского шажочка. И это неуверенное движение, как начало самостоятельной траектории жизненного полета, начинается от родительского порога в незнакомое пространство, простираемое в сегодняшний день. И если с каждой и все более уверенной поступью преодолевается маршрут, и чем яснее вырисовывается благородная цель земной миссии, последовательно намечаемая на верстовых столбах колеса фортуны, к которой стремится человек, тем увереннее становится его поступь и тверже шаг.
В непростой бурлящей повседневности на разных уровнях и магистралях наши личные дороги пересекаются с судьбоносными маршрутами многих лиц, оставляя на сердце добрую благодарную память, светлые воспоминания, желания новых встреч для задушевных бесед, личных откровений, воспоминаний о прошлом, обмена мнениями о настоящем и перспективах волнующего будущего.
В своей профессиональной деятельности я соприкасался со многими государственными деятелями, видными военачальниками, крупными политиками, знаменитыми учеными, маститыми мастерами культуры, известными писателями, легендарными спортсменами, руководителями высших учебных заведений и крупных научно-исследовательских учреждений. Контактировал и продолжаю общаться с многочисленной студенческой молодежью, широким кругом лиц, занимающихся сложным педагогическим трудом, воспитательной и научно-исследовательской деятельностью.
Мне посчастливилось познакомиться, а затем и подружиться, за что благодарен судьбе, с неординарной личностью, которую называю старшим братом. Это – Тажутдин Тагирович Бижамов! И с ним иду по жизни, по общей человеческой дороге почти четверть века. В народе говорят: чтобы узнать человека, необходимо с ним съесть пуд соли. Могу сказать, что такую норму выполнил.
Пронько Валентин Адамович и Бижамов Тажутдин Тагирович
Тажутдина Тагировича воспринимаю как личность, чьи способности, мысли, плоды его профессиональной и общественной деятельности, произнесенные им слова, не бросаемые на ветер, благородные дела и яркие деяния выходят далеко за привычные рамки восприятия обычного человека. По внешним зрительным признакам он вписывается в общую массу обычных людей, однако по своим действиям и поступкам выделяется из нее. Поэтому для меня определение «неординарная личность» полностью синонимично выражению – выдающийся человек.
Не придерживаясь строгой хронологии, и не описывая подробные детали, чтобы не расплываться мыслями по древу, хочу сконцентрировать внимание на некоторых жизненных моментах, в которых зафиксировались поступки, ярко характери-зирующие эту выдающуюся личность.
… Телеканал «Россия-24» ведет прямой эфир из столицы Украины. Телевизор работает непрерывно, смотрим, не отрываясь, картинку на киевском Майдане. Переживания и волнения. Анализируется ситуация. Мысли переносят на малую Родину – что делает сейчас мама, братья, сестра, племянники и племянницы, другие родственники, соседи, одноклассники, однокашники по Киевскому высшему военному общевойсковому командному училищу и Военной академии имени М.В. Фрунзе, которые после развала СССР стали офицерами и генералами вооруженных сил Украины.
21 февраля 2014 года после трагических событий в центре Киева президентом Украины Виктором Януковичем и лидерами парламентской оппозиции Виталием Кличко, Арсением Яценюком и Олегом Тягнибоком при посредничестве представителей Евросоюза: министров иностранных дел Германии и Польши – Франк-Вальтером Штайнмайером, Радославом Сикорским и руководителем департамента континентальной Европы министерства иностранных дел Французской Республики Эриком Фурнье были подписаны так называемые «мирные соглашения» между украинской властью и оппозицией, которые не были реализованы. В ночь на 22 февраля президент Украины Виктор Янукович покинул столицу, а впоследствии – и территорию государства, в котором он был главой.
… 23 февраля. По электронной почте приходит письмо из Соединенных Штатов Америки от однокашника по Киевскому высшему общевойсковому командному училищу имени М.В. Фрунзе: «Дорогой Валентин! От всей души поздравляю тебя – ветерана Вооруженных сил с праздником – Днем Советской Армии! Желаю тебе и всей твоей семье крепкого здоровья, счастья, радости и мирного неба над головой! С уважением Володя Белов».
Поблагодарив в своем обратном письме друга за поздравление и пожелание, обратился с просьбой к Владимиру Васильевичу – написать, как воспринимаются из-за Атлантического океана события, происходящие в Украине.
Ответ пришел утром:
«Трудно поверить во всё то, что в США нам показывают о событиях на Украине, тем более что мы имеем прямые каналы украинского телевидения. Людей жестоко избивают. Очень жаль, что гибнут граждане, независимо от того, на чьей стороне они стоят. Все это напоминает мне события в Баку, когда шла борьба за власть. Там также были трупы убитых на улицах людей, действовал комендантский час, армейские части и подразделения находились между двух огней блокированная в своих военных городках. Были сложности с эвакуацией семей военнослужащих на Родину. Все мы надеемся, что рано или поздно наступит мир».
Буквально через два часа раздался звонок на домашний телефон. В трубке весьма знакомый, приятный и едва приглушенный бархатный голос Тажутдина Тагировича. Разговор, как это в традиции дагестанцев со строго выработанными веками и четко соблюдаемыми правилами этикета, начался с расспросов о здоровье, семье, настроении, работе.
Расположение духа у меня было на минусе, но в разговоре требовалось держаться. Начал с грустного, что омрачено происходящими в Украине событиями. Что переживаю за два обстоятельства: первое – искажение в мозгах людей восприятия России, которую многие украинцы считают виновницей всех их бед! И, второе, – неоптимистические перспективы для простых людей, в том числе для родных и близких.
Сделал паузу.
– Валентин Адамович, моя семья и все коллеги с болью в сердце наблюдаем за процессами, происходящими на вашей малой Родине. Лично я готов оказать всяческую помощь вашей маме, братьям, сестре, родственникам, их семьям. Ведь они сейчас подвергаются опасности в условиях хаоса и потери государственного управления. А что будет дальше, трудно спрогнозировать.
Я слушал, не перебивая. От эмоций перехватило горло, а глаза увлажнились.
– Настоятельно прошу вас, – продолжил собеседник, организовать отправку мамы, семей своей родни и близких вам людей к нам, в Дагестан, ко мне в Махачкалу. Всех приму, размещу, накормлю, окружу заботой и вниманием. Ваши родственники будут в полной безопасности.
Я напрягся, по щекам побежали слезы. Голос Бижамова становился все настойчивее и громче. Находясь на другом конце провода, он чувствовал мои эмоции. Еще дважды, рефреном и, как мне показалось, приказным тоном, произнес:
– Немедленно отправляйте ко мне в Махачкалу маму и всю свою родню!
Уже не помню, какие конкретные слова благодарности я произнес в ответ. Но этот звонок и разговор никогда не забуду. О содержании этого разговора знает вся моя семья, все родственники, знакомые, студенты, коллеги.
В прошлое советское время мы, как нам казалось, часто, употребляли слова об интернационализме, о дружбе, о единой семье народов, которые сейчас для современной молодежи кажутся анахронизмом. Разрушительные процессы, которые произошли в системе воспитания, патриотизме сделали свое недоброе дело. Предательский развал СССР, как блестяще проведенная стратегическая геополитическая операция США, больно отозвался не только в моем сердце.
На следующий день написал письмо своим родственникам-киевлянам, которое отправил по электронной почте. К этому времени уже резко натянулись отношения с большей частью родных и близких, коллег, однокашников, земляков-соседей по причине того, что их эмоциональную оценку произошедших в Киеве событий, финал которых они видели в перспективном для них ракурсе («будем жить, как в Европе, припеваючи») я категорически не разделял.
Вот фрагмент одного из электронных писем с приложенной фотографией генерал-лейтенанта Т.Т. Бижамова, отправленное в Киев, которое храню.
«Уважаемая В…а! Это Запад говорит, что демонстрации мирные! Это Евросоюз утверждает, что крови никакой нет!
Но в кого вчера стрелял снайпер, находясь на крыше киевской консерватории?! Неужели беркутовец, вел прицельный огонь в беркутовцев? Вчера убиты три милиционера из Крыма. Это кто такие – разве не граждане Украины?
Ты же искажаешь мои слова. Глядя на белое, утверждаешь, что это черное!
Твой родной брат, глядя на зеленое, произносит, что это – именно такой цвет, но не коричневый! Неужели ты думаешь, что я чему-то радуюсь и злорадствую? Вчера у меня раздался звонок из Дагестана. Дагестан – это Россия. Мой друг сказал мне, что готов принять моих родных и близких у себя в Махачкале и укрыть их в своем доме!
Звонил мне Бижамов Тажутдин Тагирович, экс-министр юстиции Республики Дагестан. Этого в СМИ нет. Это я пишу тебе. Не вру! Не обманываю! Тажутдин Тагирович – кумык по национальности, россиянин! Вот пример отношения людей к своим соседям.
И еще. Тажутдин Тагирович – мусульманин, а я, как и ты – православный христианин, если необходимо сказать об этом. Господь Богу нас един. Не пропитывайся ядом пропаганды! Пропаганда страшнее взрыва снаряда! На фото, справа, – Тажутдин Тагирович».
Я не зря акцентировал внимание на отношение к конфессии и национальности. Тем подчеркивал своим родственникам, что прыгать и скандировать «Москаляку – на гиляку», «Хто не скаче, той москаль», означает опуститься на уровень толпы, теряющей рассудок. А орать – «Россия – агрессор!», это не знать элементарнейших вещей, которые называются причинно-следственными связями.
Сколько злобы и ненависти, неприязни друг к другу и хамства, боли от несправедливости и зависти, призывов к братоубийству выплеснулось на киевском Майдане и далеко за его пределами! Обман и мракобесие, злорадство и ехидство, проклятия и фальсификации, вранье и подобострастия, сквернословие и бешенство, кощунство и осуждение, обиды и самолюбование.
Возникает вопрос – а как от этого всего избавиться? Куда мы идем? И что будет с людьми, если их таковыми назвать можно. Вавилонское столпотворение? Гибель Помпеи?
В это тяжелейшее время и словом, и делом меня поддерживал Тажутдин Тагирович, за что я ему бесконечно благодарен. Я еще раз убедился, что этот человек не оставит меня с самим собой, он протянет руку практической братской помощи, которую многократно предлагал в это тяжелейшее для меня время.
К качествам, благодаря которым я отношу Тажутдина Тагировича Бижамова к категории неординарных личностей, выделяю прежде его обаяние, ум, оригинальность мышления, эрудицию, восприятие мира, собственный взгляд на исторические процессы и события. А особенно – стойкость, мужество, силу воли, целеустремленность, способность преодолевать жизненные трудности.
Часто, когда погружаюсь в раздумья, задаю себе вопросы:
Спрашивал ли ребенок, маленький Тажутдин, в далекие суровые сороковые годы прошлого столетия свою маму – а где его отец?
Просил ли он маму ответить – отчего так красочно, но с грустью в голосе, рассказывая о родном селе, она не может разъяснить, почему семья живет не в родном селении, что в Дагестане, а в непонятном свеклосовхозе Меркинского района Джамбульской области Казахской ССР?
За плечами генерал-лейтенанта Т.Т. Бижамова не только богатая школа жизни. Это и опаленное войной босоногое детство, которое прошло без отца, сгинувшего в беспощадном пламени Великой Отечественной войны, и не увидевшего, как и многие тысячи юношей, парней и взрослых мужчин из дагестанских аулов, селений, поселков и городов, оборонявших в многонациональных воинских формированиях Брестскую крепость, Минск и Киев, защищавших Москву, Сталинград, Ленинград, Ростов-на-Дону, многие другие города и населенные пункты, Северный Кавказ, своего родителя.
В апреле 1942 года, когда несмышленышу Тажутдину исполнилось три месяца, его отец Тагир, 36 лет от роду, в последний раз поцеловал своего крошку сына. Добровольно, надев невзрачную армейскую форму, ушел защищать Отечество, свою Родину, свой родной Дагестан, свое родное Нижнее Казанище.
Тема войны и судеб людей, которых перемалывали беспощадные жернова отечественной истории, волновала и беспокоит Тажутдина Тагировича до сих пор. При каждой нашей встрече, посвящали время, чтобы обсудить многие вопросы этой неисчерпаемой проблематики. Акцентировали внимание на ратном подвиге, совершенном советскими воинами в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. Не уходили и не оставляем без внимания ее острых углов. Говорим и обмениваемся мнениями о тяготах, которые испытали солдаты, воевавшие на фронтах, о невзгодах, с полной лихвой обрушившихся на хрупкие плечи женщин, стариков и детей, совершавших ежедневный трудовой подвиг в тылу.
Из этих бесед много примечательного вынес для себя, познавая характер, мировоззрение и гражданское мужество Т.Т. Бижамова, что впитывалось мною через историю семьи его родителей и трагическую судьбу отца – Тагира Бийарслановича.
Если спросить: кто как понимает определение «богатая школа жизни», уверен – ответы будут разными и не совпадающими. Для Тажутдина Тагировича – это тяжелое голодное детство, сложные послевоенные годы, долгий путь из Казахстана на малую Родину в не приспособленный для жизни саманный домик, что на окраине Буйнакска, отсутствие в семье горсти муки для лепешки, изношенная одежда, истоптанные башмаки.
В шестилетнем возрасте он уже знал, что в советском обществе попираются права простых людей, которые от утренней зари и до вечернего заката трудились, обливаясь обильными каплями пота и, работая на земле, обихаживали каждый ее клочок, с любовью ухаживали за домашним скотом, кроликами, птицами, пчелами и другой живностью.
Паренек мысленно сам себе задавал не до конца осознанные вопросы – почему проводится политика массового преследования крестьян по признаку имущественного положения, когда у тружеников отбирают практически все, что они создали своими кровавыми мозолями? А существует ли справедливость и что это такое – справедливость? А что такое несправедливость? А несправедливость – это зло? А можно ли отстоять справедливость? Если да, то как? А что происходит с человеком, в отношении которого попрана справедливость? Все ли, которых несправедливо обижает власть, впадают в озлобленность и отчаяние, замыкая вокруг себя порочный круг?
И главный для себя вопрос – за какую такую провинность, на каких основаниях и почему семья отца, оставив родовое селение, Нижнее Казанище, издавна известный населенный пункт Страны гор, являющееся одним из самых живописных уголков Дагестана, на долгие годы съехала в «холодные края» – в далекий Казахстан, за тридевять земель?
Это потом, жадно изучая историю, он выявил, что в молодом советском государстве велась ожесточенная борьба за власть со стороны Льва Троцкого с Иосифом Сталиным. И это не могло не сказаться на жизни простых людей. Применение на практике государственного строительства концепции «сверх индустриализации» и «форсированной перекачке средств из деревни в город» привело ко многим перегибам, деформациям, вопиющей социальной несправедливости, сломанным судьбам миллионов людей, незабываемым жизненным трагедиям.
Будучи уже студентом юридического факультета Дальневосточного государственного университета, двадцатидвухлетний парень выкраивал время, чтобы изучать материалы периодической печати того тяжелого и неоднозначного исторического периода времени. В газете «Правда» от 15 февраля 1928 года внимательно прочитал большую подборку материалов о «тяжелой ситуации на селе», «повсеместном засилье богатого крестьянства» и зловредных «кулацких элементах», которые якобы пробираются на должности секретарей партячеек и не пускают в партию бедноту и батраков.
Он уже знал, что в 30-е годы XX века в Советском Союзе наступило тяжелое время, когда всю землю, которой Октябрьская революция 1917 года наделила крестьян, власть их обязала вернуть обратно государству, а выращенный собственными руками скот и личный сельскохозяйственный инвентарь – отдать в коллективное пользование.
Постигая хронологию последующих публикаций, Тажутдин Бижамов обратил внимание, что пропагандистская кампания в Советском Союзе пошла по нарастающей. Газеты изо дня в день публиковали письма «возмущенных трудящихся»: «Кулаки – эти яростные враги социализма – сейчас озверели. Надо их уничтожать, выносите постановление об их выселении, отбирайте у них имущество, инвентарь».
Как поведал мне Тажутдин Тагирович, он часто вспоминал лекцию по «Основам научного коммунизма», которую слушал на третьем курсе. В студенческой аудитории преподаватель эмоционально рассказывал о встрече Сталина со слушателями Института красной профессуры, состоявшейся 28 мая 1928 года. Здесь вождь публично заявил, что есть верный и надежный способ изъятия хлеба у крестьян: «это переход от индивидуального крестьянского хозяйства к коллективному, общественному хозяйству».
Чтение подшивок газет, которые хранились в университетской библиотеке, позволило узнать, что после этого выступления в Советском Союзе развернулось «всенародное осуждение». Характерно, что подобные собрания были обязаны проводить даже воспитательницы детских садов и кладбищенские могильщики…
В период так называемой «перестройки», в 1986 году, будучи прокурором Каякентского района республики Дагестан, Тажутдин Тагирович ознакомился с директивой политбюро ВКП(б) от 3 октября 1929 года, изданной под грифом «Секретно», о «Применении против кулаков решительных мер вплоть до расстрела». В этих условиях от предстоящих репрессий не мог спасти даже добровольный отказ от имущества и согласие вступить в колхоз. Людей обрекли на ссылку не за то, что они совершили, а за то, что гипотетически могли бы содеять.
27 декабря Сталин выступил с «исторической» речью на конференции аграрников-марксистов, в которой выдвинул лозунг «ликвидации кулачества как класса»: «Раскулачивать не только можно, но и необходимо. Снявши голову, по волосам не плачут». Он назвал «смешным» вопрос, можно ли пускать «кулака» в колхоз: «Конечно, нельзя, так как он – заклятый враг колхозного движения».
30 января 1930 года появился главный документ, ставший основанием для раскулачивания и определивший его параметры: постановление политбюро «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации». Примечательно, что ходе коллективизации вопрос, кого считать кулаком, был полностью отдан на откуп местным властям. А это вело к еще большему своеволию и несправедливости.
Бижамов Тагир Бийарсланович (слева) с родственником Шанавазовым Залимханом. 1933 г.
Главными регионами расселения тех лиц, кого сейчас называют «сельскими предпринимателями» были Новосибирская, Тюменская, Томская, Архангельская области, Красноярский край, Урал и Казахстан. Ссыльных, в том числе и родителей Тажутдина Тагировича, в Казахстан везли зимой в товарных вагонах по 40 человек. На узловых станциях составы неделями стояли без движения. Люди до назначенных им мест добирались от железной дороги в десятки, а то и сотни километров, иногда пешком. По прибытии размещались в бараках с трехъярусными нарами по несколько сотен человек, и это в лучшем случае.
Имел ли отец Тажутдина обиду на державный трон, на авторитаризм, высшим субъектом которого было государство и его институты принуждения и репрессий? Конечно! Он испытывал естественную человеческую реакцию на воспринимаемое как несправедливое ущемление его прав, причиненные оскорбления и последовавшие за этим скитания и невзгоды его семьи. Все это вызывало у него отрицательные эмоции к власти, которая базировалась на авторитарных методах и насилии.
Наряду с другими семьями народов Кавказа Тагир Бийарсланович прошел сложный и драматичный путь, тяжело переживал черный период несправедливости, когда не только его семья стала субъектом парадоксального незаслуженного и трагического исторического события – депортации. Находясь в так называемой «кулацкой ссылке» ему требовалось выполнять тяжелую работу и плановые задания, соблюдать правила внутреннего распорядка, установленные в поселке, и одновременно проявлять заботу о супруге и детях.
Изменения в политике государства к репрессированным крестьянам произошли во время Великой Отечественной войны. Потребовалось восполнить массовые потери на полях сражений. С этой целью около 100 тысяч подросших сыновей репрессированных крестьян, в том числе из числа дагестанцев, были призваны в Красную Армию, а их семьи получили частичную свободу.
Однако не все главы семейств, выселенные из своих родных мест как кулаческий элемент, изъявили личную инициативу уйти на фронт. Многие движимые сложными мотивами, одним из которых была обида на действующую власть, поступившую с ними несправедливо, чтобы избежать воинского призыва, занимались сознательным членовредительством. Среди выселенных в Казахстан мужчин наблюдался всплеск саморанений, ставших распространенным явлением. Уклонисты прибегли к стрельбе с расстояния. Они отстреливали себе пальцы рук, ранили себя в ноги. Реальная возможность быть убитым во время боя часто оказывалась достаточной причиной для сознательного и добровольного причинения сильных телесных повреждений самому себе. Выбор между смертью и инвалидностью многими делался в пользу последней.
Не следует забывать, что война началась, когда еще не прошло и четверти века со времени революции и кровопролитной братоубийственной гражданской войны, а за несколько лет до трагической даты 22 июня 1941 года в стране имели место необоснованные репрессии. Следовательно, перед войной определенная часть населения решительно была настроена против советской власти.
Однако Тагир Бижамов в отличие от некоторых своих земляков поступил иначе. Доминанта личного восприятия германского нашествия и трагических военных событий, его внутренний психологический настрой и сознание необходимости быть в другом месте, на фронте, чтобы с оружием в руках сражаться с агрессором представлялась ему очевидной. Он отчетливо понимал, что государственная власть и Родина, она же Отчизна, понятия не равнозначные.
Патриотическое чувство огромной силы, четкое осознание долга совести, чести и благородства, личное желание внести свою лепту в оказание сопротивления агрессору привело его в военкомат с личным заявлением о добровольной отправке в действующую армию…
В 20-30-е годы ушедшего в историю столетия, насильственная коллективизация стала настоящей войной, объявленной неокрепшей советской властью мелким крестьянским хозяйствам. Несколько миллионов сельских семей были выселены за пределы своих родных очагов. Неподдающееся четкому учету количество, поэтому округленно до нескольких миллионов жителей селений, аулов, деревень умерло от голода, а сотни тысяч свой трагический жизненный путь завершили в ссылке. Это была вторая гражданская война, спровоцированная властями против собственного народа.
Учиненное над крестьянами насилие позволило развить этот бесчеловечный социальный эксперимент над другими группами граждан собственной страны, называемый сталинским террором против собственного народа. С этой целью был создан специальный государственный механизм репрессий: Государственное политическое управление (ГПУ) в составе НКВД, Объединенное государственное политическое управление (ОГПУ) СССР при Совете Народных Комиссаров СССР, Особое Совещание при НКВД в центре, так называемые «тройки» и «двойки» на местах. Правоохранительные органы, в том числе органы государственной безопасности, были превращены в орудие произвола. Безжалостный механизм репрессий уничтожил цвет большевистской партии, обескровил все слои советского общества.
Насильственное переселение дагестанцев в Казахстан и последствия этой акции как голод, холод, болезни, трудности адаптации к новым климатическим условиям и вызванная всем этим высокая смертность, тяжело отразились не только на семье Бижамовых.
Дубина, которая смела их, другим концом обрушилась на близкородственных им соседей-дагестанцев: аварцев, кумыков, даргинцев, лакцев, – сорвала их с насиженных мест и бросила в многолетний драматический круговорот огромного количества трудноразрешимых проблем.
Такая политика обернулась бумерангом: это и масштабное проявление коллаборационизма, и широкое националистическое движение, особенно в Западной Украине и Прибалтике, и дезертирство, и членовредительство, чтобы не быть мобилизованным на фронт, крайне нуждавшимся в восполнении тяжелых потерь.
Пропустив через душу и сердце все перипетии не только своей семьи, но и тысяч семей своих земляков, ставших жертвами необоснованных репрессий, Тажутдин Тагирович в своей практической деятельности неуклонно придерживался принципа – добиваться реальных гарантий обеспечения законности и прав человека в Российской Федерации. Будучи в ранге Министра юстиции республики Дагестан он принимал активное участие в разработке проекта Закона Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий», который вступил в силу 18 октября 1991 года. Этот нормативно-правовой акт высшей юридической силы, осуждающий многолетний террор и массовые преследования своего народа как несовместимые с идеей права и справедливости, когда миллионы людей стали жертвами произвола тоталитарного государства и подверглись репрессиям за политические и религиозные убеждения, по социальным, национальным и иным признакам, признал раскулачивание незаконным.
Его отец, Тагир Бийарсланович, будучи добровольно призванным 25 июня 1942 года Меркенским РБК Джамбульской области в действующую армию, был зачислен в состав 1343-го стрелкового полка формируемой 399-й стрелковой дивизии. Как он добирался на фронт из села Мерке, что в Казахстане, преодолевая расстояние в более, чем 3000 километров, можно только догадываться.
В начале августа 1942 года дивизия, будучи укомплектованной личным составом в 12322 человека, была передана в состав 62-й общевойсковой армии под командованием генерал-майора Колпакчи Владимира Яковлевича, а затем генерал-лейтенанта Чуйкова Василия Ивановича, и заняла полосу обороны в районе города Суровикино.
Под Сталинградом шли самые кровопролитные за всю историю человечества бои. Это был ад. Бойцы, в рядах которых находился кумык Тагир Бийарсланович, неделями находились в окопах, немытые, не выспавшиеся, голодные. В воздухе стоял непрерывный раздирающий душу вой от низколетящих вражеских самолетов, от бомб, к которым немцы прикрепляли свистки, издававшие жуткий визг, грохот от разрыва все тех же бомб, снарядов, гранат и прочего. Долго человеческий мозг такого выдержать не может. Перерывы в боях практически отсутствовали.
В конце августа 399-я стрелковая дивизия, понесла тяжелые потери в людях. До начала сентября, действуя на левом фланге 62-й армии, она имела боевую задачу – не допускать прорыва противника к дороге Карповка – Воропоново. Фактически соединение, осуществляя круговую оборону под большой Рос-сошкой, сражалось в окружении, понесло тяжелейшие потери в личном составе. 7 сентября остатки дивизии в количестве около 80 активных штыков были выведены в район Городище. Всевышний уберег и бойца Тагира Бижамова. Потребовалось срочное проведение командующим мероприятий по восстановлению боеспособности частей и соединений 62-й армии.
Оставшиеся в живых бойцы, слитые в сводный полк, через три дня были вновь введены в бой на окраине Сталинграда в составе последнего армейского резерва, который понес значительные потери в людях.
После окончания Сталинградской битвы в феврале 1943 года дивизия, завершив очередное восстановление боеспособности путем переформирования и пополнения личным составом, которое проходило в Тульской области на станции Тихонова Пустынь, вошла в состав Брянского фронта, где заняла полосу обороны между Малоархангельском и Новосилем.
А с июля 1943 года Тагир Бийарсланович уже сражался на Курской дуге. Участвуя в Орловской наступательной операции, он совместно с армейскими товарищами выполнял боевые задачи по овладению Змиевкой – крупным опорным пунктом противника, а затем, преследуя отходящего на запад врага, сражался за освобождение городка Кромы.
В конце февраля 1943 года Апай Умарпашаевне Бижамовой с фронта пришло письмо. Муж писал, что, если он выжил в Сталинградской битве, где горела земля, горела вода на Дону, где на каждый квадратный метр обрушились тонны смертоносного металла, теперь война ему нипочем: он не имеет права погибать, пока не добьет фашистского зверя в его же логове.