Отношение к времени в малых группах и организациях

* * *

Все права защищены. Любое использование материалов данной книги полностью или частично без разрешения правообладателя запрещается

© Учреждение Российской академии наук

Институт психологии РАН, 2011

Предисловие

Монография Т. А. Нестика открывает, бесспорно, новое для отечественной психологии направление исследований – социальную психологию времени, ориентированную на изучение восприятия, переживания и организации времени коллективными субъектами. В центре внимания впервые оказывается психологическое время малой группы и организации.

Данная работа опирается на сформировавшуюся в Институте психологии РАН традицию исследования психологического времени личности и временных факторов трудовой деятельности (К. А. Абульханова-Славская, Д. Н. Завалишина, В. А. Ковалев, А. А. Кроник, А. Н. Лебедев и др.).

В монографии освещаются не только теоретико-методологические проблемы социальной психологии времени, но и результаты проведенных автором эмпирических исследований. Автор вносит вклад в изучение актуальных, но недостаточно разработанных социально-психологических феноменов: роли индивидуального отношения к времени в процессах социальной интеграции, роли полихронности и лидерского видения будущего в управленческой деятельности, отношения к времени как характеристики организационной культуры и его места в российской деловой культуре, представлений работников о прошлом, настоящем и будущем своей организации и др.

В этой области исследований особенно остро чувствуется нехватка адекватного методического инструментария. До сих пор изучение отношения к времени как группового феномена велось с помощью модификации методик, разрабатывавшихся для изучения психологического времени личности. Очевидно, что для исследования отношения личности и группы к времени в совместной деятельности нужны специально разработанные методики. Шаги, сделанные автором в этом направлении, являются позитивными и в дальнейшем должны быть продолжены.

Автором выполнен обширный и глубокий анализ социально-психологических исследований времени в России и за рубежом. Впервые в отечественной и зарубежной психологии выделены и рассмотрены основные социально-психологические подходы к изучению феномена времени, а также осуществлен теоретико-методологический анализ отношения группы к времени.

Автор убедительно показывает, что групповое отношение к времени несводимо к индивидуальному: оно имеет свою собственную структуру и формируется под влиянием специфических социально-психологических факторов. В его структуре могут быть выделены когнитивные, эмоционально-оценочные и поведенческие компоненты, несводимые к психологическому времени отдельной личности (эмоционально окрашенные представления о прошлом и будущем своей группы, социально-временная идентичность, групповые представления об объективных временных характеристиках социальных процессов и явлений, социально-временные авто- и гетеростереотипы, групповые нормы организации времени и др.). Т. А. Нестик выделяет социально-психологические функции группового отношения к времени, а также ряд психологических механизмов его формирования.

С точки зрения автора, отношение к времени включено во все психологические отношения группы, поэтому изменение отношения группы к себе, другим группам, к миру в целом влечет за собой изменения в ее отношении к времени. Компоненты группового отношения к времени непосредственно включены в механизмы социальной идентификации, социального сравнения и стереотипизации. Особенно важным для отечественной и зарубежной психологии вкладом автора является анализ структуры и факторов отношения к времени в малой группе, а также разработка понятия групповой (организационной) временной перспективы.

Т. А. Нестик сформулировал теоретические и прикладные проблемы, требующие своего решения, наметил конкретные направления дальнейших исследований в данной научной области. На наш взгляд, наиболее интересным является изучение содержания коллективной памяти в организациях, а также факторов, влияющих на психологическую готовность первичных трудовых коллективов к анализу своего прошлого и прогнозированию будущего.

Хочется выразить надежду на то, что данное актуальное и перспективное для современной социальной психологии направление будет активно разрабатываться отечественными исследователями.

Член-корреспондент РАН А. Л. Журавлев

Введение

Феномен психологического времени приобретает все большее значение для социальной психологии, и связано это с целым рядом обстоятельств. Во-первых, жизнедеятельность личности и социальных групп протекает сегодня в быстро меняющемся мире, что не может не сказаться на особенностях социального познания. Образ мира современного человека включает в себя темпоральные характеристики социальных объектов и процессов. Отношение к социальным изменениям не может изучаться без учета особенностей индивидуального и группового восприятия, переживания, осмысления и организации времени. Во-вторых, дальнейшее продвижение в разработке проблемы времени в социальных науках невозможно без объединения усилий социологов и психологов, иными словами, без социально-психологического подхода. Так, изучение социального времени долгое время являлось прерогативой социологии. Однако рост интереса социологов к коллективной памяти, образу будущего, механизмам социального конструирования времени в межличностном и межгрупповом взаимодействии неизбежно выводит их на проблемы, для решения которых социальная психология обладает наибольшим теоретико-методическим потенциалом. И наоборот, в отечественной и зарубежной психологии времени неоднократно отмечалась необходимость учета социального контекста восприятия и переживания времени личностью. Становится очевидным, что автобиографическая память личности, ее образ времени и представления о будущем включают в себя социальные компоненты, изучение которых требует выхода на межличностный и групповой уровни психологического анализа. Наконец, время становится все более важным аспектом управления совместной деятельностью. С этим связан рост внимания к восприятию и организации времени в психологии управления, межэтнических отношений, потребления и других прикладных областях социальной психологии.

Целью данной монографии стала теоретическая и эмпирическая разработка социально-психологического подхода в изучении отношения личности и группы к времени в организациях.

Под временем мы будем в дальнейшем понимать совокупность объективно данных отношений следования и одновременности между событиями, определяемых посредством сравнения с любым другим отличным от них событием.

Социальное время рассматривается нами в работе с двух точек зрения. Во-первых, как объективные отношения предшествования, следования и одновременности между действиями людей, социальными явлениями и процессами. Во-вторых, как субъективное отражение этих отношений в групповом сознании, т. е. общепринятые в рамках той или иной социальной группы представления о временных отношениях между культурно значимыми процессами и явлениями, закрепляемые и воспроизводимые при помощи различных культурных кодов в актах коммуникации. Таким образом, при исследовании роли времени в групповых процессах можно выделить объективное время группы (темпоральные характеристики совместной деятельности, особенности ее организации во времени) и субъективное время группы.

Субъективное, психологическое время понимается нами как совокупность психологических отношений личности и группы к временным отношениям. Здесь объективные временные отношения между событиями в индивидуальном и групповом сознании «удваиваются», превращаясь в отношения к отношениям, – они воспринимаются, реконструируются, переживаются и осмысляются, получая определенное значение и оценку.

Одной из особенностей работы и вместе с тем ее ограничением является то, что в центре нашего внимания находятся прежде всего структура, характеристики и предпосылки группового отношения к времени. Соответственно, и среди характеристик психологического времени личности нас будут интересовать прежде всего те, которые влияют на психологическое время группы. Понятия «субъективное время группы», «отношение группы к времени» и «групповое отношение к времени» нами используются как синонимичные, однако мы признаем, что дальнейшие исследования позволят разграничить эти понятия. Например, отношение группы к времени может рассматриваться как уникальная характеристика определенной социально-психологической общности, тогда как групповое отношение к времени можно было бы понимать как особенности коллективного восприятия, переживания, осмысления и организации времени, характерные для любой социальной группы.

Другая особенность исследования состоит в том, что это первая отечественная монография, непосредственно посвященная социально-психологическому анализу восприятия, переживания и организации времени в совместной деятельности. В ней впервые обобщаются результаты отечественных и зарубежных исследований феномена времени в психологии малых групп, организационной психологии, а также социологии организаций. Наконец, особенностью работы является то, что время рассматривается нами в контексте социальной интеграции. Один из важнейших вопросов, подтолкнувших нас к ее написанию, связан с тем, что позволяет нам считать друг друга современниками, каким образом формируются и объединяют нас представления о совместном прошлом и будущем.

В первой главе монографии формулируется предмет исследования и проблемное поле социальной психологии времени, рассматриваются основные сложившиеся направления и перспективы дальнейшего изучения времени в отечественной и зарубежной социальной психологии. Вторая глава посвящена преимущественно анализу роли индивидуального отношения к времени в процессах социальной интеграции: механизмам социального конструирования времени во взаимодействии личности с другими людьми, группами, обществом и его институтами. Также нами анализируются особенности отношения личности к времени в зависимости от характеристик ее социальной сети и уровня социального доверия.

Третья глава работы посвящена анализу особенностей группового отношения к времени. От рассмотрения основных теоретических подходов к изучению времени в совместной деятельности мы переходим к выделению структуры группового отношения к времени и факторов его формирования.

В четвертой, пятой, шестой, седьмой и восьмой главах исследования мы обращаемся к роли времени в жизни современных организаций. Отдельное внимание уделяется характеристикам психологического времени лидера, в частности роли видения будущего руководителем в интеграции группы. На основе проведенных нами эмпирических исследований мы анализируем отношение к времени как характеристику организационной культуры, выделяем ряд особенностей отношения к времени в российской деловой культуре, предлагаем социально-психологический подход к управлению временем в организации.

Автор выражает глубокую признательность А. Л. Журавлеву и Т. Ю. Базарову, а также Г. М. Андреевой, А. Г. Асмолову, Т. П. Емельяновой, Н. М. Лебедевой, С. А. Липатову, А. А. Обознову, В. П. Познякову, А. И. Пригожину, Е. Н. Резникову, В. А. Соснину, Г. В. Солдатовой, Т. Г. Стефаненко, И. Р. Сушкову, В. А. Штроо и всем сотрудникам лаборатории социальной и экономической психологии Института психологии РАН за поддержку выбранного нами направления исследований, ценные идеи и советы. Автор также хотел бы выразить благодарность всем слушателям курса «Психология времени», который более трех лет читается автором на кафедре психологии личности психологического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова, за участие в ряде эмпирических исследований.

Особую благодарность и глубокое уважение автор хотел бы выразить одному из своих учителей, покойному Петру Николаевичу Шихиреву.

Глава 1
Отношение к времени как проблема социальной психологии

Предмет и основные теоретические проблемы социальной психологии времени

В связи с ростом количества и теоретической глубины исследований роли переживания и организации времени в межличностных, внутригрупповых и межгрупповых отношениях в 1990–2000 гг. можно говорить о формировании нового научного направления – социальной психологии времени. Ее предметом являются, во-первых, особенности отношения индивида к времени, проявляющиеся в результате его включения в отношения с другими людьми (например, совместимость индивидов, характеризующихся различным отношением ко времени); во-вторых, объективная пространственно-временная организация межличностного и межгруппового взаимодействия (например, продолжительность, темп и ритм совместной деятельности); в-третьих, особенности восприятия, переживания, осмысления и организации времени в групповом сознании и совместной деятельности, не сводимые к характеристикам субъективного времени отдельной личности (например, внимание к времени и его ценность в организационной культуре или стереотипные представления о временных характеристиках аутгруппы – «время предпринимателя», «время чиновника»).

Можно выделить три проблемные области социально-психологического изучения времени.

Во-первых, временные факторы могут выступать в качестве независимых переменных социально-психологического исследования. Ключевым здесь является вопрос о том, как различные временные характеристики личности, группы или среды влияют на особенности индивидуального или группового поведения. Классический пример исследований в этой области – работы, посвященные влиянию дефицита времени на деятельность операторов и групповое принятие решений (Завалишина, 1977; Антосик, 1993; Pepinsky et al., 1960; Kelly, McGrath, 1985; Kerstholt, 1994; Kelly, Karau, 1999).

Во-вторых, фактор времени может быть источником методологических проблем при изучении любого социально-психологического явления, т. е. мы нуждаемся в более полном представлении о том, как различные временные факторы определяют нашу исследовательскую стратегию, этапы программы исследования, выбор методов и методик измерения в любой области социальной психологии. Вопрос можно сформулировать следующим образом: «Как временные характеристики используемых в исследовании подходов и методик влияют на связь между зависимыми и независимыми переменными?» Например, как меняется значимость и характер связи между стимулом и реакцией на него у группы испытуемых в зависимости от продолжительности интервала времени между экспериментальным воздействием на группу и замером вызванных этим воздействием эффектов. К числу таких временных факторов, влияющих на достоверность и надежность полученных данных, можно отнести выбор времени для проведения опроса или включенного наблюдения, соотношение продолжительности полевого исследования и динамичности изучаемого объекта, масштаб используемой временной шкалы и критерии одновременности регистрируемых явлений, в частности, критерии пространственно-временного единства совместной деятельности, учет циклов деятельности индивида или группы, в зависимости от которых выраженность измеряемой характеристики может сильно колебаться, и др. К сожалению, проблеме времени в методологии социально-психологических и социологических исследований уделяется мало внимания и у нас, и за рубежом (Шляпентох, 1977; Веселкова, 1996; Zaheer et al., 1999).

Наконец, временные факторы могут рассматриваться в социально-психологическом исследовании как зависимые переменные, т. е. мы можем изучать воздействие различных психологических и социальных факторов на объективные временные характеристики поведения личности и группы (его длительность, последовательность действий, периодичность, темп), а также на то, как люди воспринимают, переживают, осмысливают и организуют свое время. Например, как настроение беседующих друг с другом людей влияет на продолжительность их беседы, чередование фаз слушания/говорения, их субъективную оценку длительности беседы, временной масштаб обсуждаемых ими событий, отнесенность предмета разговора к прошлому, настоящему или будущему и т. д. Примерами таких исследований могут быть работы, в которых выявляется влияние уверенности команды в своих силах на успешность ее деятельности в условиях цейтнота (Gevers et al., 2001) или влияние типа совместной деятельности (совместно-индивидуальный, совместно-последовательный, совместно-взаимодействующий) на способ организации времени в группе (Ballard, Seibold, 2000).

Состояние исследований отношения к времени в социальной психологии

В зарубежной социальной психологии одной из наиболее ранних работ по изучению психологического времени группы стало исследование переживания времени безработными австрийской деревушки Мариенталь в период депрессии 1930-х годов М. Ягодой и ее коллегами, в ходе которого было выявлено влияние объективной временной структуры совместной деятельности на психологическое время (Jahoda et al., 1933). Оказалось, что у большинства безработных нарушение привычной структуры институционального времени было сопряжено с утратой интенциональности. Граница между прошлым, настоящим и будущим исчезла, планирование жизни осуществлялось на самое ближайшее время (несколько дней или часов), у многих исчезло само чувство времени. Лишь немногие использовали потерю связи с индустриальным ритмом для того, чтобы выстроить свою собственную структуру времени. Позднее М. Ягода в своей статье «Время: социально-психологический подход» назовет это исследование первой социально-психологической работой, посвященной проблеме времени (Jahoda, 1988).

Результаты первых эмпирических исследований психологического времени в социальной психологии указывают на то, что «свое» время (понимаемое в данном случае как свободное или личное время) строится нами в тех границах, которые заданы общественными ритмами, институциональным временем. Это индустриальное время может казаться нам навязанным, принуждающим и неестественным, т. е. «чужим», однако только во взаимодействии с ним мы можем строить «свое» время.

Более отчетливо в социальной психологии проблема субъективного времени группы была поставлена К. Левиным в 1942 г. Поводом для написания этой блестящей статьи послужило изменение еврейского самосознания в период фашистского геноцида. Анализируя причины устойчивости социальной группы перед лицом внешних угроз ее существованию, К. Левин указал на роль протяженности, связности и реалистичности временной перспективы: углубление своей истории (группового нарратива) в прошлое и будущее, расширение временного горизонта, в котором осмысляется происходящее, оказывается ценным личностным и групповым ресурсом выживания.

К сожалению, на протяжении 30 лет после выхода в свет статьи К. Левина социальные психологи к проблеме субъективного времени практически не обращались. Проблема времени рассматривалась практически исключительно в контексте субъективного времени личности. Отношение к времени крупных социальных групп затрагивалось лишь в работах по психологии классов (LeShan, 1952; Ellis et al., 1955; Green, Roberts, 1961; Judson., Tuttle, 1966; Kendall, Sibley, 1970; O’Rand, Ellis, 1974; Schmidt, 1976). Так, Л. ЛеШен в своей статье «Временная ориентация и социальный класс» опубликовал результаты тестирования на временную ориентацию 117 детей из разных имущественных слоев. Оказалось, что дети из малоимущих семей в большей степени ориентированы на настоящее, тогда как дети из семей среднего и высокого достатка более ориентированы на будущее. Кроме того, дети из менее обеспеченных семей рассказывают истории, охватывавшие более короткий временной интервал, т. е. характеризуются менее протяженной временной перспективой (LeShan, 1952). Полученные им данные были подтверждены и другими исследованиями: оказалось, что взрослые представители среднего класса, по сравнению с представителями менее обеспеченных слоев, характеризуются более выраженной ориентацией на будущее, более оптимистично его оценивают и более склонны считать, что оно зависит от их собственных усилий (O’Rand, Ellis, 1974; Schmidt et al., 1976). Этот факт говорит о том, что временная перспектива длиннее у тех, кто более интегрирован в социально-временную структуру общества: более образован, имеет более высокий социально-профессиональный статус. У тех, кто не смог найти своего места в обществе или поставлен на грань выживания, временной горизонт (в данном случае – время, актуальное для индивида, учитываемое им) оказывается парадоксально ограниченным, он «схлопывается» до границ настоящего и ближайшего будущего, какими бы большими ни были ресурсы астрономического времени индивида. Это подтверждается данными отечественных социологов: чем больше образованность, возраст и профессиональный статус респондентов, тем шире их временной горизонт, длительнее планирование жизни (Наумова и др., 2000).

В качестве самостоятельной тема субъективного времени в зарубежной социальной психологии стала разрабатываться только с середины 1980-х годов (McGrath, Kelly, 1986; The Social Psychology of Time, 1988). Первой концептуальной монографией по социальной психологии времени стала книга Дж. Маграта и Дж. Келли «Социальная психология времени», вышедшая в 1985 г. Ее авторы основывают свой подход на предположении о том, что объективные повторяющиеся последовательности в поведении людей – ритмы человеческого поведения – определяют субъективное восприятие, переживание и осмысление времени индивидом и группой (Futoran et al., 1989; The Social Psychology of Time, 1988; McGrath, 1991).

По мнению Дж. Маграта и Дж. Келли, на протяжении многих десятилетий социальная психология отличалась методологической слепотой в отношении времени. Во-первых, время рассматривалось не как самостоятельная переменная, а как среда, в которой происходят изучаемые явления. Во-вторых, требование контроля внешних факторов, чистоты эксперимента приводило к тому, что социально-психологические явления изучались преимущественно в лабораторных условиях, где длительность, темп и последовательность процессов задавались искусственно. И даже в полевых исследованиях условия, несмотря на их «естественность», оставались статичными. В-третьих, изучение времени требует большого терпения и значительных средств: исследования стадий развития группы, изменения установки на протяжении длительного времени, социализации были немногочисленны из-за высокой стоимости и отсутствия соответствующих технических, методологических и статистических инструментов, необходимых для изучения временного характера этих процессов. В-четвертых, отсутствовала какая-либо концептуализация понятия «время». В теоретических работах очень часто упоминались такие понятия, как «процесс», «динамика» и «изменение», однако без какого-либо их определения. Очень популярным стало понятие групповой «динамики», которое несло в себе все те же смыслы, которые оно имеет в физических науках. Под изучением «процесса» чаще всего подразумевалось, что в исследовании учитывается разница между состояниями в разное время. На практике это выглядело как замер характеристик явления через произвольно выбранные интервалы времени. Наконец, важнейшая причина выпадения времени из поля зрения социальных психологов была та же, что и в социологии, а именно то, что центральную роль отводили поддержанию равновесия системы, восстановлению баланса разнонаправленных сил, снижению когнитивного диссонанса: изменение рассматривалось как временный, преходящий, переходный процесс.

Начиная с середины 1980-х годов в социальной психологии эта ньютонианская концепция времени, восходящая к Аристотелю и рассматривающая изменение как признак неустойчивости, стала уступать место гераклитовой концепции времени, предполагающей, что изменения происходят постоянно, что социально-психологические явления являются прежде всего процессами и имеют временную специфику. Это работы Дж. Тибо и Г. Келли по социальному обмену (Kelley, Thibaut, 1978), работы А. Альтмана и Д. Тейлора по вхождению в социальную группу (Altman et al.,1981), исследования стресса в организации (Katz, Kahn, 1976), исследования стадий развития рабочих и проектных групп (Gersick, 1988; Gersick, 1989), исследования роли времени в поведении потребителей (Jacoby et al., 1976; Graham, 1981) и другие работы. В России это были исследования стадий развития внутригрупповых и межгрупповых отношений, социализации, а в 1990-е гг. – работы, посвященные восприятию социальных, в том числе организационных, изменений (Психологическая теория коллектива, 1979; Уманский, 1980; Донцов, 1984; Кричевский, Дубовская, 1991; Агеев, 1990; Шихирев, 1999; Сушков, 1999; Белинская, Тихомандрицкая, 2001; Динамика социально-психологических явлений в изменяющемся обществе, 1996; Совместная деятельность в условиях организационно-экономических изменений, 1997; Журавлев, 1999, 2005; Базаров, 2000; Емельянова, Маташкова, 2002; Алавидзе и др.,2002).

Хотя предложенная Дж. Магратом и Дж. Келли концепция синхронизации ритмов не стала общепринятой, им удалось угадать то направление, в котором стала позднее развиваться социальная психология времени: изучение влияния объективных условий группового взаимодействия на отношение к времени (Futoran et al., 1989; McGrath, 1991). Гераклитианский переворот в социальной психологии, о котором говорили Дж. Маграт и Дж. Келли, имея в виду переход к изучению времени социальных процессов, стал совершенно очевидным в 1990-е годы, причем не только в психологии, но и в социологии (Baert, 1992; Штомпка, 1996; Нестик, 2008). Большинство работ, вышедших в этой научной области за последние 15 лет, выполнены в рамках деятельностного подхода, т. е. основное внимание их авторы уделяют влиянию объективных условий совместной деятельности на групповое отношение к времени.

С конца 1980-х годов исследование социально-психологической проблематики времени идет нарастающими темпами. Наиболее динамично оно развивается в трех областях: организационной, экономической и кросс-культурной психологии.

В организационной психологии внимание к проблеме времени неуклонно растет с начала 1980-х (McGrath, Rotchford, 1983; Clark, 1985; Sirianni, 1987; Bluedorn, Denhardt, 1988; Hassard, 1991; Heejin, Liebenau, 1999; Ancona et al., 2001; Bluedorn, 2002; Cunha, 2004, Bonneau, 2007; Ryan, 2008). Наибольший интерес исследователей вызывает влияние, которое оказывают на отношение к времени новые технологии (Barley, 1988; Sahay, 1997; Lee, Liebenau, 2000), особенности взаимодействия при решении задачи (Ballard, Seibold, 2000; Ballard et al., 2008), скорость обратной связи (Onken, 1999), особенности принятия решений в организации (Butler, 1995), характер лидерства (Thoms, Greenberger, 1995; Mocciaro Li Destri A., Dagnino, 2004; Thoms, 2004; Bluedorn, 2008), характеристики организационной культуры и организационные нормы, регламентирующие взаимодействие во времени (Schriber, Gutek, 1987; Ancona et al., 2001; Bonneau, 2007). Чрезвычайно активно разрабатываются временные аспекты групповой динамики в командах, работающих внутри организации (McGrath, Kelly, 1985; Gersick, 1989; Seers, Woodruff, 1997; Marks et al., 2001; Harrison et al., 2003; Arrow et al., 2004; Ballard et al., 2008).

В экономической психологии проблема времени стала изучаться с середины 1970-х годов в связи с потребительским поведением: тем, как на него влияют отношение к времени в культуре, временная перспектива личности, временная ориентация покупателей, их предпочтения в организации своего времени (van Raaij, 1991; Jacoby et al., 1976; Holman, 1980; Hornik, 1984; Bergadaa, 1990; Carmon, 1991; McDonald, 1994). Однако сегодня все большее внимание уделяется и другим темам. Исследуются временные аспекты психологии сберегательного поведения (Maital, Maital, 1978; Klos et al., 2005; Ersner-Hershfield et al., 2009), трудовой мотивации (Seijts, 1998), предпринимательства (Bird, 1992; Das, Teng, 1997), поведения безработных (Roche, 1990; Martz, 2003).

В кросс-культурной психологии изучаются этнокультурные особенности временной перспективы и временной ориентации (Hallowell, 1955; Jones, 1988), темпа жизни (Lowin et al., 1971; Levine, 1988; Levine, 1997), планирования и использования времени (Dempsey, 1971; Levine et al., 1980; Hall, 1983; Hall, Hall, 1990; Usunier, 1991), а также представлений о природе времени (Lomranz, Shmotkin, 1991; Blockf, Buggie, 1996).

Это десятки, а в некоторых случаях – сотни работ, проанализировать которые здесь не представляется возможным. Если использовать уже введенное нами разграничение объективного и субъективного времени группы (см. введение), которые выступают в этих работах в качестве зависимой или независимой переменных, то сложившееся исследовательское поле можно представить следующим образом (см. таблицу 1).

Таблица 1

Время как зависимая и независимая переменная в социально-психологических исследованиях

В отечественной социальной психологии восприятие, переживание, осмысление и организация времени изучаются преимущественно на внутриличностном, групповом и социетальном уровнях анализа. Вместе с тем межличностный и особенно межгрупповой уровни анализа затрагиваются значительно реже (см. таблицу 2).

Таблица 2 Изучение проблемы времени в отечественных социально-психологических работах

Косвенно проблематика отношения к времени в группе была затронута в исследованиях, посвященных стадиям развития коллектива (Л. И. Уманский, А. В. Петровский, А. И. Донцов, Р. Л. Кричевский, А. Л. Журавлев и др.), а также в работах по изучению временной организации индивидуальной и совместной профессиональной деятельности (Д. А. Ошанин, В. А. Денисов, Д. Н. Завалишина, А. Н. Лебедев, Ю. К. Стрелков, Е. В. Шилова и др.).

Непосредственно к данной проблеме российские социальные психологи стали обращаться лишь в последние 15 лет. В частности, тема времени стала разрабатываться в рамках социальной психологии личности в связи с социальной памятью как элементом автобиографической памяти (исследования В. В. Нурковой, Р. А. Ахмерова и др.), а также в связи с временными аспектами Я-концепции и идентичности (Е. П. Белинская, С. А. Минюрова, Л. Л. Плеханова и др.).

А. К. Болотова в своих работах исследует целый ряд социально-психологических аспектов восприятия, переживания и организации времени. Предметом ее работ стали гетерохронность профессионального развития личности, особенности целеполагания и структурирования деятельности в различных условиях, пространственно-временные характеристики коммуникативной деятельности личности, а также переживание времени в ситуациях социальной нестабильности. Она раскрывает особенности и временные параметры межличностных взаимодействий, где ведущим критерием выступает временная компетентность личности, т. е. способность организовываться и организовывать свою деятельность, общение во временном пространстве жизненного пути. Особое внимание А. К. Болотова уделяет проблеме своевременности самораскрытия личности в общении, а также временной структуре невербального поведения и ее роли в формировании диалогичности общения (Болотова, 1994; 1997; 2006). Так, например, ею было обнаружено, что роль одновременности сходных кинесических проявлений у собеседников (контакт глаз, зеркальные позы и мимика) меняется в зависимости от стадии общения. В начале беседы они способствуют взаимопониманию партнеров, но их постоянное присутствие снижает диалогичность общения. Для эффективного взаимодействия увеличение временной длительности зеркальной позы должно сопровождаться одновременным уменьшением количества и длительности взаимовзглядов и зеркальной мимики.