Душа Дракона

Глава 4
Преданья старины глубокой

Тысячи лет назад, на заре времен, по воле древних богов-создателей из Хаоса родился новый прекрасный мир – Терран. Он был богат плодородными почвами, полноводными реками и густыми лесами. А еще он был девственно чист – и готов принять любых поселенцев, которые пожелали бы оставить на его земле свой след. В те времена Межмирные Врата были еще широко открыты, чтобы разные племена и народы могли свободно перемещаться из одного мира в другой, расселяясь по необозримым просторам Вселенной. Однако лишь боги-создатели могли принимать окончательное решение о том, кому из пришельцев суждено остаться в их мире, а кому – нет.

Но на этот раз священное право богов было попрано! В один ужасный день сквозь Межмирные Врата на новосотворенные земли Террана вторглась огромная армия – армия гигантских злобных существ, не имеющих ни единой формы, ни имен, олицетворяющая собой сам многоликий и необузданный Хаос. То были исполинские твари, которых трудно было назвать иначе, кроме как вселенскими паразитами! Много веков назад они умудрились полностью истощить свой собственный мир, превратив его в голую мертвую пустыню – и с тех пор скитались по бесконечному множеству миров Вселенной, выискивая для себя всё новые и новые территории и высасывая из них жизненную энергию до последней капли. Утратив принадлежность к собственному миру, они со временем утратили и свои имена, получив взамен лишь одно общее прозвище – септолиты или «пожиратели». Единственным стремлением, которое двигало ими теперь, была жажда разрушения, алчность и голод – и повсюду, где когда-либо побывали эти твари, оставались лишь застывшие ледяные пустыни, не способные породить новую жизнь на протяжении еще долгих и долгих тысячелетий…

Во главе армии исполинских завоевателей стоял сильный и злобный предводитель, огромный крылатый змей Кармадж. Он был самым умным из них и последним из тех, кто еще помнил свое имя. Он был их повелителем, за которым остальные шли не раздумывая, со слепой покорностью исполняя любые его приказы и безоговорочно подчиняясь его воле. И вот теперь Кармадж нацелил свой жадный взгляд на этот новый, едва зародившийся мир…

– А теперь ссскажи-ка мне, Аттамэ, – неожиданно спросил у меня Раввентар, прерывая на время свой рассказ. – Ссскольких богов-сссоздателей ты знаешь?

Немного удивившись вопросу, я пожала плечами.

– Как и все – четверых. Всесветлого Яра-созидателя, Перворожденную богиню-мать Эю, азурийсского бога равновесия Шьямалала, и Утора, бога смерти и перерождения… – и внезапно почуяв подвох, пытливо вгляделась в глаза старого дракона. – А что, разве это не полный список?

– Именно, – совершенно серьезно отозвался ящер. – Потому что на сссамом деле богов-сссоздателей было пятеро.

В те времена древних богов-создателей было пятеро. Самым старшим и самым сильным среди них был бог стихий – Керриос, могучий как земля, неудержимый как водная стремнина, свободолюбивый как ветер и вспыльчивый как огонь. Когда на Терран нагрянула бесчисленная армия септолитов и принялась разрушать и уничтожать все на своем пути, остальные боги-творцы, более спокойные и миролюбивые по натуре, были готовы уйти и оставить свое творение на растерзание вандалам-хаоситам. И если бы они это сделали, Терран канул бы в небытие, так и не начав по-настоящему свое существование.

Однако Керриос не мог позволить такому случиться.

Не желая отдавать жестоким чужакам только что созданный им мир, Керриос сумел сплотить остальных богов, чтобы дать отпор наглым завоевателям. Боги вступили в жестокую схватку с незваными пришельцами, уничтожая гигантских тварей десятками и сотнями, однако избавиться от ненавистных пришельцев оказалось не так-то просто. Каждый раз после очередного сражения оказывалось, что все септолиты снова целы и невредимы, в то время как жизненной энергии в новорожденном мире становится все меньше и меньше. Очень скоро его защита могла обернуться для богов-создателей практически бесполезной затеей, ведь еще немного – и Терран превратился бы в мертвый безжизненный камень…

И только Керриос по-прежнему не желал сдаваться и был готов сражаться с врагами за свое творение до последнего.

Уяснив, что обычная тактика боя с септолитами не работает, Керриос принялся внимательно наблюдать за незваными поселенцами – и в конце концов обнаружил, что все они каким-то странным образом связаны со своим повелителем. Этот исполинский септолит, как выяснил Керриос, обладал особыми колдовскими способностями, позволявшими ему делать удивительные вещи. Магия Кармаджа давала ему возможность не только полностью управлять своими воинами, но и раз за разом воскрешать их из мертвых. А это означало, что покуда сам Кармадж жив и здоров, было практически невозможно победить любого из его соплеменников.

И тогда бог стихий решил вызвать повелителя септолитов на поединок, чтобы раз и навсегда покончить со всеми ненавистными захватчиками. А для того, чтобы Кармадж согласился принять вызов, Керриос пообещал тому, что в случае его победы боги-создатели навсегда покинут Терран и оставят его на расправу септолитам.

Однако Кармадж был слишком умен и осторожен, чтобы безоглядно рисковать, вступая в бой с самим богом. Он поставил условие – чтобы поединок был действительно честным, бойцы должны непременно стать равными друг другу по силе! Хитрый септолит потребовал, чтобы бог стихий отказался хотя бы от половины своих способностей на время поединка, иначе он откажется от битвы и навсегда затеряется среди своих бесчисленных подданных.

Этого Керриос допустить не мог – и в конце концов согласился.

Чтобы стать по силе таким же, как повелитель септолитов, бог стихий решил отказаться на время от владения силами Земли и Воды. Для этого он произнес заклятие отречения – и тотчас же единство и гармония подчиненных ему стихий было нарушено. В один миг потеряв свое прежнее божественное могущество, Керриос утратил привычный облик, превратившись в огромного крылатого огнедышащего ящера – живое воплощение стихии Воздуха и Огня.

Так на Терране появился первый дракон.

– Любопытно, – задумчиво проговорила за моей спиной Лиаренна. – Вот почему сенсаритская руна, означающая «Дракон», читается как «Керр»…

Я тоже невольно покосилась на стену с высеченным на ней Пророчеством. И правда… То-то имя неучтённого бога показалось мне смутно знакомым!

А старый дракон между тем продолжал свой рассказ.

Хитрый Кармадж ликовал! Он прекрасно знал, что Керриос был самым сильным и самым смелым среди богов-создателей, и теперь надеялся, что, лишившись половины своего божественного могущества, тот станет его легкой жертвой в предстоящем поединке. И когда это случится, остальные боги-творцы отступят, оставив Терран в его полном распоряжении!..

Два исполинских крылатых воина сошлись в смертельной схватке в небесах над побережьем тогда еще безымянного, а ныне Эндорийского океана. Это была долгая и нелегкая битва, в которой не было ни передышек, ни правил, а наградой за победу должен был стать целый мир. Стоило ли говорить, что оба они – и Керриос, и Кармадж – сражались словно безумцы, яростно пуская в ход любые силы и заклятия, которые только были в их распоряжении. От гудящей в воздухе магии день превращался в ночь, земля содрогалась, а океанские воды вздымались до самых облаков…

Но коварным планам Кармаджа так и не суждено было сбыться. Битва все продолжалась и продолжалась – и в конце концов Керриос начал понемногу теснить своего врага. Его сил, даже уменьшенных наполовину, оказалось все же больше, чем у повелителя септолитов – и, поняв это, обессиленный и израненный Кармадж вынужден был обратиться в бегство. Позабыв обо всем своем многочисленном войске, септолит устремился прочь – туда, где над океанскими водами гигантской воронкой клубились распахнутые Межмирные Врата. Желая покончить с ненавистным врагом, Керриос продолжал преследовать его, нанося крылатому змею все новые и новые удары, заставляя того мчаться вперед из последних сил – и лишь когда они оба оказались уже у самых Врат, Кармадж сумел обернуться к своему преследователю. Понимая, что бой уже проигран, ослабленный и озлобленный септолит бросил в Керриоса свое последнее проклятье – и, поклявшись, что однажды снова вернется, чтобы уничтожить этот мир навсегда, нырнул в водоворот Врат.

В тот же миг, едва только Кармадж покинул Терран, всё его могучее войско неожиданно… уснуло! Еще мгновение назад непобедимые и неуязвимые, септолиты теперь просто замирали на ходу, словно марионетки, у которых обрезали нити. Очень скоро вся поверхность Террана оказалась усеяна неподвижными телами гигантских существ, погруженных в глубокий непробудный сон. Поразмыслив над этой проблемой, Боги решили, что, раз уж септолиты сумели истощить энергию этого мира своей жадностью, то пускай теперь сами послужат благому делу и станут для Террана источниками жизни и процветания. Они упрятали всех спящих исполинов глубоко под землю, где те не смогли бы никому помешать – и постепенно тела спящих гигантов начали возвращать земле украденную у нее энергию. Через некоторое время мир Террана снова возродился к жизни, а поскольку силы, позаимствованной септолитами в других мирах, было в избытке, то наполненная ею земля приобрела новые, необычные свойства.

Так на Терране зародилась собственная магия.

И самым первым смертным обитателем этого нового мира стал бывший бог, Керриос. Такова была последняя месть повелителя септолитов богу стихий – проклятие, брошенное Кармаджем перед самым своим бегством, навсегда привязало Керриоса к его нынешнему облику. Отныне он был лишен возможности снова стать самим собой и, потеряв свою божественную силу и бессмертие, должен был до конца своих дней прожить в облике огромного крылатого ящера…

Вот так и исчез из терранского пантеона пятый бог.

В своем новом обличии Керриос прожил на Терране долгую и спокойную жизнь. А когда он умер, каждая капля его крови, наполненная первозданной магией созидания, превратилась в живое существо, породив тем самым целое новое племя – племя драконов. Эти новые, молодые крылатые ящеры не умели колдовать так, как их прародитель, однако кровь, текущая в их жилах, по-прежнему обладала многими чудесными и магическими свойствами.

Вскоре на Терран пришли и другие обитатели, мирные и дружелюбные народы. Межмирные Врата в конце концов закрылись – и боги-создатели, убедившись, что их творению больше ничто не грозит, отправились дальше, созидать новые и новые миры… Однако прежде чем уйти, памятуя о данной Кармаджем клятве вернуться, они решили обезопасить Терран от возможности нового нападения, наложив на всех потомков Керриоса бессрочное заклятье – Пророчество.

Согласно этому заклятию, сила Керриоса, продолжающая течь в жилах его крылатых потомков, должна будет однажды найти себе новое магическое вместилище – в телах семерых сильных чародеев-полукровок, которых однажды породят разнокровные народы Террана. И тогда, если Кармадж снова решит вторгнуться на Терран и пробудить от сна свою исполинскую армию, эти семеро смогут объединиться – и возродить к жизни божественного дракона, чтобы Керриос смог снова вступить в бой с крылатым повелителем септолитов.

Раввентар умолк, окончив, наконец, свое повествование.

Некоторое время мы все молчали – я и Лиаренна пытались переварить полученную информацию, а оба дракона, ожидая результата, терпеливо наблюдали за нами обоими.

– Вот так новость, – задумчиво пробормотала в конце концов эльфийка. – Значит, все наши магические источники на самом деле ни что иное, как спящие гигантские твари-пришельцы, запертые под землей? Просто в голове не укладывается… Вот ты можешь поверить в такое? – обратилась она ко мне.

– Могу, – нехотя призналась я. – Даже больше – в своем драконьем облике я их вижу.

Лиаренна уставилась на меня широко открытыми глазами.

– Видишь? И ты молчала?!.. – она пару раз беззвучно открыла и закрыла рот, словно не находя достаточно емких слов, чтобы выразить собственное мнение обо мне. – И она еще жаловалась на Северриана за скрытность! Да вы просто созданы друг для друга!

– Спасибо, – я решила, что спорить с последним утверждением было бы неразумно.

Несколько минут Лиаренна продолжала сверлить меня взглядом, а потом молча перевела его на Пророчество. Я искоса наблюдала за тем, как она снова вдумчиво читает и перечитывает древнее руническое восьмистишие, время от времени беззвучно шевеля губами, и в конце концов поняла, что обо мне эльфийка практически забыла.

Правда, как выяснилось, ненадолго.

– Знаешь, что я думаю? – внезапно задумчиво изрекла она, в очередной раз изучая начертанную на каменной стене надпись. – Я думаю, что на самом деле это даже не Пророчество. Это – инструкция! Инструкция по поиску и объединению всех Хранителей сил Керриоса – ну, тех самых полукровок, о которых говорил Раввентар… И ты, дорогуша, тоже в списке!

Она уверенно ткнула пальцем в багрово мерцающую в полумраке пещеры последнюю седьмую руну – руну Души.

«Аттамэ».

Я уставилась на Лиаренну, потом снова перечитала последние строки Пророчества. И теперь только сообразила, что она не шутит.

«Обретет, воскресая, два сильных крыла… собрав воедино по воле Богов…» Ох, Утор их побери! Так вот, почему этот старый дракон все время называл меня таким странным именем! И вот, значит, что им было от меня нужно…

Упомянутый дракон неожиданно пошевелился и медленно развернул к нам обоим свою тяжелую гребенчатую голову.

– Верно, Аттамэ! – сказал он. – Сссемь светящихссся рун – это сссемь имен Хранителей, которых нужно сссобрать вмесссте. Поссследняя руна зажглась на ссстене всего три года назад – как раз тогда, когда ты едва не погибла и воскресла вновь. Помнишь? Твоя руна, Аттамэ – это символ Души, символ Полета.

– Что – сразу и того, и другого? – рассеянно уточнила я, все еще скептически изучая надпись на стене. В конце концов, прочесть-то Пророчество я прочла, а вот верить во все это безоговорочно меня никто не обязывал.

– Да, – невозмутимо ответил дракон. – Есссть одна ссстарая поговорка – огонь живет в сссердце дракона, а полет в душе. Для нассс эти два понятия практичессски не разделимы.

– Что ж, – задумчиво отозвалась я. – Душа и полет… Понятно. Однако зачем Аттамэ – то есть, вроде бы мне – собирать Хранителей вместе? Вы же сами сказали, что такая необходимость возникнет только в случае возвращения на Терран того самого крылатого змея, Кармаджа…

– Именно, – совершенно серьезно подтвердил Раввентар. – И к тому моменту, когда Кармадж ссснова появитссся на Терране, Хранители должны быть уже найдены и сссобраны воедино.

– Погодите, погодите! – внезапно сообразив, что он не шутит, я с недоверием воззрилась на дракона. – Вы хотите сказать, будто Кармадж действительно… собирается вернуться на Терран?! Вы серьезно?!

– Абсссолютно, – твердо сказал Раввентар. – И сссудя по наблюдаемым нами знамениям, это время уже совсссем близко.

– Знамениям? Каким еще знамениям? – тут же живо заинтересовалась эльфийка, внимательно прислушивающаяся к нашей беседе.

Чувствуя, что разговор вот-вот снова грозит плавно скатиться в обсуждение драконьего фольклора, я еще раз попыталась вернуть его в более реальное русло.

– Но послушайте! Как такое возможно? Прошло столько времени, о древнем боге стихий давно никто и не помнит, а вы верите, что этот старый летучий змей жив? Да от него наверняка уже даже пыли не осталось!

– В разных мирах время течет по-разному, – спокойно возразил мне Раввентар. – То, что ссстало тысссячелетием для нассс, для Кармаджа в ином мире вполне могло промелькнуть сссловно одно мгновение.

– Верно, – неожиданно подтвердила Лиаренна слова дракона. – Я об этом читала. Как ни странно, хоть о септолитах в наших книгах абсолютно ничего нет, о Межмирных Вратах написано предостаточно. Они ведут сразу в тысячи миров, а в их открытиях-закрытиях существует некая цикличность, связанная с движением небесных тел… Очень может быть, что этот самый Кармадж едва успел отдышаться в другом мире – и теперь собирается вернуться на Терран еще более злой и жаждущий мщения.

– Поразительно, что ты так серьезно рассуждаешь об этом! – бросила я на нее недоверчивый взгляд. – Ты всегда веришь всему, что тебе говорят?.. То есть, я, конечно, видела септолитов. И даже готова поверить в существование забытого пятого бога и этого крылатого змея! Почему бы и нет? В конце концов, в легендах еще и не такое встречается… Но поверить, чтобы подобное повторилось сейчас? В наше время?

Я замолчала, неверяще покачав головой.

Нет, разумеется, за последние месяцы я видела много странных и удивительных вещей – да что там, я сама была одной из них!.. Однако сейчас мой здравый смысл отчаянно требовал хоть немного притормозить и попытаться оценить ситуацию критически.

Старый дракон неожиданно склонил ко мне свою длинную гибкую шею и тихо произнес:

– Посссмотри на эти ссстены, Аттамэ. Видишь древние писссьмена на них? Это – знамения, оссставленные в камне когтями сссамого Керриоссса… Хочешшшь, я прочту их тебе?

И, дождавшись от меня немного неуверенного кивка, дракон медленно нараспев прочел:

– «Когда над землей воцаритссся зной, и трое правителей разом падут, сссраженные Новой Луной… Когда звезды изменят привычный маршрут, выстраиваясссь в единый ряд, откроютссся ссстворки Межмирных Врат… И в мир возвратитссся враг, чтоб всссе обратить в прах!»

Он бросил на меня искоса внимательный взгляд и, заметив, что мои глаза теперь тоже прикованы к древним символам, негромко добавил:

– Мы уже много сссотен лет приссстально ссследим за движением небесссных тел, Аттамэ. Вчера перед закатом, в самом начале Новолуния, сссемь звезд в небе внезапно изменили сссвоему привычному пути и принялисссь двигатьссся навссстречу друг другу. И в тот сссамый миг, когда они сссошли со сссвоих небесссных орбит, всссе заключенные под землю сссептолиты вдруг разом проснулисссь. Всплессск энергии, возникшшший при этом, сразил одновременно всех трех даргианссских Повелителей, вошедших в это время в сссвои Исссточники… Не многовато ли для проссстого сссовпадения?

Раввентар сверкнул на меня своими огромными янтарными глазищами.

– Пока сссептолиты еще ссскованы древним заклятием, удерживающим их под землей. Однако очень ссскоро – едва только всссе сссемь звезд вссстанут в ряд над Эндоррийским Океаном – Межмирные Врата снова рассспахнутся. И тогда, есссли Кармадж дейссствительно жив и жаждет вернуться, ему будет доссстаточно всссего нессскольких часов, чтобы осссвободить сссвое войссско от сссдерживающих его чар. Земля, высссохшая от предсссказанного зноя, сссама облегчит ему эту задачу… И когда это ссслучится, Террану, который мы знаем, нассступит конец.

Если бы старый дракон продолжал доказывать мне свою правоту, основываясь на старинном предании, я бы, наверное, до сих пор продолжала сомневаться. Но сейчас, слушая, как спокойно он излагает вполне реальные факты, в достоверности которых я уже частично успела убедиться сама, я почувствовала, как по моей спине начинают бегать мурашки.

Этот вчерашний Всплеск. Пробудившиеся септолиты. И Сев, мой сереброволосый Повелитель, лежащий сейчас без сознания где-то там – в далеком Сорбронне. Если бы всему происходящему можно было найти какое-нибудь другое, более простое объяснение, я бы с радостью приняла его… Но такого объяснения, увы, не было.

– Значит, это – правда, – прошептала я, по-прежнему не отрывая глаз от загадочных символов, высеченных на стене самим древним богом. – Значит, все эти старые легенды действительно реальны? Но тогда… Тогда мы должны найти способ остановить Кармаджа, прежде чем он успеет что-нибудь натворить!

И, повинуясь внезапно нахлынувшему порыву, я обернулась к Раввентару.

– Раввентар-даан-Лорг… – я немного помялась и честно призналась. – Откровенно говоря, мне пока сложно принять все то, о чем написано в ваших пророчествах… Но если это действительно так важно, обещаю – я постараюсьнайти всех Хранителей, о которых здесь говорится. Возможно, вместе мы действительно сумеем воскресить божественного дракона… Или хотя бы попытаемся это сделать.

Следовало признать, что теперь, когда решение наконец было принято, все мои прежние сомнения и скептицизм как-то незаметно сами собой отступили, сменившись спокойной и деловитой сосредоточенностью. Вполне возможно, немалую роль в этом сыграл и неожиданный энтузиазм Лиаренны, которая тут же с новым интересом приступила к изучению начертанного на стене восьмистишия.

– Так-так, – задумчиво изрекла она, водя тонким наманикюренным пальцем по одной из врезанных в скалу рунных строк. – Значит, говорите, руна Души зажглась здесь всего три года назад? Интересно… И что же, все Хранители Керриоса обязательно должны быть полукровками? Значит, семь полукровок плюс кровь потомков Керриоса – и мы получаем целых семь рэтриаров!

– Всссе верно, – подтвердил дракон. – Сссемь Хранителей сссилы – это сссемь чассстей божественной личности Керриоссса. Однако вы должны знать также, что одну соссставляющую этой сссилы, не менее важную, запереть в живом сущессстве так и не удалосссь. Это – Огонь Дракона. Без него могущессства Керриоса не хватит, чтобы сразитьссся ссс Кармаджем и одолеть его.

– И где же хранится этот Огонь Дракона? – спросила я.

– К сссожалению, мы не знаем, – Раввентар отрицательно покачал головой. – Извессстно лишь, что это какой-то древний артефакт. Нечто вроде драгоценного камня, носссящего имя Дракона.

– Драгоценный камень? – задумчиво переспросила я, мысленно отмечая про себя, что список искомого только что увеличился еще на один пункт. – С именем Дракона? Ну что ж… и на том спасибо.

И невольно представила себе, как буду рыться в какой-нибудь сокровищнице, требуя у опешившего хозяина перечислить мне все драгоценности поименно. Кажется, прежний скептизизм все еще не давал мне полностью настроиться на серьезный лад.

– Думаю, с ювелирно-пиротехнической составляющей Керриоса мы разберемся попозже, – заявила тем временем Лиаренна. – Лично меня сейчас куда больше интересуют рэтриары. И честно говоря, я совершенно не представляю себе, как такое количество триединых может существовать на Терране, не будучи никем обнаруженными! Может, стоит поговорить об этом со старейшинами Фьерр-Эллинна?

– Если они, конечно, вообще поверят во всю эту историю, – без особого оптимизма отозвалась я. – Может, будет немного проще, если мы будем знать, когда именно зажглись остальные руны? Ну, чтобы хоть приблизительно представлять себе время появления остальных Хранителей…

Старый дракон, подумав, утвердительно кивнул.

– Да, весссьма разумно.

И на мгновение задумавшись, он уверенно указал на вторую строку пророчества, в которой говорилось о Мудрости, Силе и Гневе.

– Вот. Эти три руны зажглисссь здесссь почти одновременно, около двадцати лет назад… Руны Опыта и Мастерссства светятссся здесссь вот уже почти двесссти лет… Насссчет Души, думаю, объяссснять нет необходимосссти.

Лиаренна машинально покосилась в мою сторону, но я сделала вид, что ничего не замечаю.

– Ну а что насчет самой первой? – спросила я. – Руна Памяти… Как давно светится она?

На этот раз Раввентар-даан-Лорг отчего-то замешкался с ответом.

– Чессстно говоря, этого я и сссам не знаю, – в конце концов, признался он. – К тому времени, когда я впервые вошел сюда в качессстве Хранителя Знамений, она уже сияла на ссстене. Это было около двух тысссяч лет назад.

Мы с эльфийкой ошарашенно переглянулись.

– Две тысячи?!.. – одновременно вырвалось у нас обоих. И мы снова уставились на исписанную рунами стену.

– Похоже, один пункт из нашего списка можно уже вычеркнуть, – разочарованно сказала в конце концов Лиаренна. – Уверена, этот тип уже давно мертв и имеет прекрасную возможность пообщаться с Керриосом лично.

– Это исссключено, – убежденно заявил Раввентар. – Если бы кто-нибудь из триединых, указанных в Пророчессстве, умер, его руна давно погасссла бы. Но это в принципе невозможно. Пророчессства так не дейссствуют. Тех, кого они касаютссся, хранит сссама сссудьба, пока те не исссполнят свое предназначение.

– То есть, вы хотите сказать, что продолжительность жизни триединых – если их намеренно не убивать, конечно! – практически не уступает долголетию самих драконов? – задумчиво уточнила Лиаренна. – И этот некто, именуемый Памятью, живет на Терране уже пару тысяч лет?!

Старый дракон утвердительно кивнул головой.

– Вполне возможно, он прожил даже не одну пару тысссяч лет… – и, поймав наши недоуменные взгляды, он пояснил. – Дело в том, что, если верить нашим исссторикам, то Пуссстыней Предвечных Песссков называли раньше пуссстыню Куршшшит. Однако в поссследний раз это название иссспользовали в летописссях еще около трех тысссячелетий назад.

– С ума сойти, – коротко высказалась эльфийка после продолжительной паузы.

У меня же для комментариев просто не нашлось слов. Три тысячи лет! Мне в мои не полные двадцать такой промежуток времени было сложно даже представить! Резко тряхнув головой, чтобы отогнать обескураживающие мысли, я снова повернулась к стене. Взгляд невольно задержался на самой яркой строке, где подобно алым рубинам, нанизанным на нитку, пылали сразу три руны. Я еще раз пробежалась по ней взглядом – и внезапно задумчиво прищурилась.

– Эти руны – те, которым по двадцать лет… Вы сказали, они зажглись здесь почти одновременно?

– Да, – подтвердил мою догадку дракон. – Первой ожила руна Мудросссти, спуссстя пару лет – две другие. Очевидно, кому-то удалосссь сссоздать одновременно трех триединых. Хотя, есссли верить моим соотечессственникам, никто из нас к этому не был причассстен. Это очень ссстранно.

– А по-моему, ничего странного, – негромко пробормотала я, все еще рассеянно глядя на руны, в то время как память уже услужливо выуживала из своих закромов воспоминание о давнем ночном разговоре.

В голове, словно наяву, снова зазвучал размеренный голос росненского травника, бывшего алхимика, встреченного нами в маленьком тихом поселении в ночь охоты на волколака. «Мы нарушили около полусотни правил, создавая своих рэтриаров, и теперь нас с позором изгоняли из Университета… Наши детища, все трое, были отправлены в горы Гзуур-Кай, в Малахитовую Цитадель, спеленатые антаритовыми цепями, словно злобные демоны из преисподней…».

– Никто их не видел, потому что эти трое были тайно созданы в одной из лабораторий Коббе-Ренвинского Университета, – вслух проговорила я. – И уже лет двадцать они все являются узниками Малахитовой Цитадели. Смотрите сами – Мудрость, Сила и Гнев не избегли оков… Все верно. Они – пленники Цитадели.

– Малахитовая Цитадель – это миф! – тут же скептически фыркнула Лиаренна.

– Ну конечно, – отозвалась я с иронией. – Зато возвращение на Терран легендарного крылатого змея сомнению не подлежит! Чтоб ты знала, я сама разговаривала с человеком, который видел, как троих триединых увозили связанными в эту самую колдовскую тюрьму… Впрочем, это долгая история.

– Скажите на милость, – с иронией заметила эльфийка. – Какая осведомленность! Может, тебе и об остальных триединых тоже известно? Огласите, пожалуйста, весь список…

– Для начала и этого доссстаточно, – твердо сказал Раввентар, прерывая ее и не давая мне возможности достойно ответить. – Теперь мы знаем о мессстонахождении сссразу троих триединых – и это немало. Проблема в том, что Малахитовая Цитадель дейссствительно кажется мифом. Мы летали над горами Гзуур-Кай множессство раз, но никто никогда не видел там ни одного ссстроения. А ведь эта колдовссская темница должна быть немалых размеров.

– Может, она под землей? – предположила я.

– Есссли мы видим под землей сссептолитов, неужели не заметили бы поссстройки? – скептически возразил до сих пор молчавший Грейдеринг. Все это время мой наставник внимательно следил за ходом беседы, не включаясь в нее, однако теперь, видимо, решил внести свою лепту в обсуждение. – Всссё указывает на то, что, есссли Цитадель и сущессствует на сссамом деле, то она надежно упрятана под магичессскими заклятиями, наложенными магиссстериумскими чародеями. Ссс воздуха, по крайней мере, нам к ней точно не подобратьссся.

– Плохо, – задумчиво пробормотала я. – Что же тогда делать?

– Вообще-то, вариантов не так уж и много, – рассудительно проговорила Лиаренна. – Судя по всему, придется вступить в переговоры с Магистериумом и постараться выяснить у них, где же находится эта самая Цитадель… Ну а поскольку ты у нас – Душа Дракона, то тебе, дорогая, и карты в руки!

– Ты, наверное, шутишь? – подозрительно уточнила я. – Ты хоть представляешь себе, что будет, если я заявлюсь в Коббе-Ренвин, да еще и с подобным предложением? Через пару часов я уже буду изучать эту самую Цитадель изнутри!

– Значит, нужно сделать так, чтобы они были вынуждены прислушаться и воспринять твои слова всерьез. Ну и не дать себя схватить при этом, – невозмутимо отозвалась эльфийка. – Между прочим, никто не обещал, что будет легко… Но, если тебе так будет легче, я согласна отправиться с тобой. Должен же кто-нибудь проследить, что бы ты все сделала правильно.

– Ну спасибо, – язвительно отозвалась я. – Надеюсь, в Цитадели окажется достаточно свободных камер для нас обеих. Должна же быть в этом мире хоть какая-то справедливость!

– Что ж, в таком ссслучае вам больше не ссстоит мешкать, – твердо сказал Раввентар, нетерпеливо прерывая нашу пикровку. – Отправляйтесь на поиссски – времени у васс не так уж и много. Есссли звезды будут продолжать сближатьссся ссс прежней скороссстью, у всссех нас в запасссе оссстанется всссего лишь сссорок дней на поиссски… Точнее, уже тридцать девять.

– Маловато, – задумчиво заметила Лиаренна, направляясь вместе со мной к выходу из храма. – Особенно учитывая, что об остальных Хранителях нам пока вообще ничего не известно.

Мы снова вышли на плато, и эльфийка тут же выразительно развернулась к Грейдерингу. Тот смерил непрошенную пассажирку хмурым взглядом, однако после некоторого колебания все же подставил нехотя крыло. С видом заправской наездницы Лиаренна ловко взобралась на загривок мрачно нахохлившегося дракона и уселась поудобнее, тут же начиная опутывать себя прочными удерживающими заклятиями.

– Ну? Долго тебя еще ждать? – обернулась она ко мне.

Я принялась молча расправлять крылья, однако в этот момент драконий старейшина неожиданно кое-что вспомнил.

– Есссть еще одна вещь, Аттамэ… – произнес он негромко, оборачиваясь ко мне и почему-то понижая голос. – Я знаю, что Грейдеринг-керр-Равван уже начал обучать тебя техникам воздушшшного боя, но было бы хорошо, если бы ты и впредь не прерывала занятий. К тому времени, когда твои крылья понадобятссся Великому Дракону, они должны быть доссстаточно сссильными и крепкими, ибо от этого может зависссеть весссь исссход битвы.