000
ОтложитьЧитал
ГЛАВА 1. О несправедливости и ядовитых леди
Даже если ты самый умный, всегда может найтись тот, кто будет уверен, что ты дурак.
(из личных заметок Николины Вайт)
Если бы меня спросили, с чего началась эта история, я бы с уверенностью сказала: с падений. Причём, во всех смыслах этого слова…
Утро выдалось дождливым и мрачным. Над академией нависали тяжёлые тёмно-серые тучи, в которых то и дело мелькали молнии. Гром звучал так близко, что я невольно замирала при каждом его раскате. Будь моя воля, вообще бы не покинула комнату в такой ненастный день. Увы, именно сегодня в деканате должны были принять решение, которое определит мою дальнейшую судьбу.
Но всё сразу пошло не так.
Сначала я умудрилась проспать, потом облила чаем нарядную белую блузку и пришлось срочно надевать серую. Затем чуть не забыла реферат, который писала почти месяц именно для этого дня. А когда выходила из комнаты, споткнулась через порог и едва не упала.
‒ Не к добру это, ‒ буркнула со своей кровати моя соседка Налира. – Постучи три раза левым кулаком по правому.
Я же в ответ только отмахнулась, накинула дождевик и понеслась на улицу. Часы показывали без трёх минут девять. Пришлось нестись на всех парах, перепрыгивая лужи. Ясное дело, что в холл академии я влетела не только запыхавшаяся, но ещё и вся в серую крапинку.
Несмотря на выходной, студентов в здании было немало. Оно и ясно, многие претендовали на гранты, ведь обучение в столичной академии стоило непомерно дорого. Правда, первые два курса были бесплатными для всех, но давали лишь общее магическое образование. А для того, чтобы продолжить учиться по выбранной специальности, приходилось платить деньги, или же выиграть королевский грант. Но это удавалось только самым достойным.
Именно получение гранта было для меня единственным шансом остаться в столице и стать артефактором.
‒ Эй, куда без очереди?! – выкрикнул кто-то мне вслед, когда забежала на третий этаж и понеслась дальше.
‒ Я к профессору Спарку. У меня назначено на девять утра, ‒ бросила, обернувшись.
И помчалась вперёд.
У самой двери в деканат собралась настоящая толпа. Кто-то повторял краткие записи докладов, кто-то нервно мялся в углу, кто-то старательно что-то записывал. И только одна компания выглядела совершенно спокойной и безмятежной. Четыре девушки в длинных платьях сидели отдельно от остальных и вели спокойную беседу. Точнее, трое разговаривали в то время, как четвёртая рисовала что-то на листе и почти не обращала внимания на происходящее вокруг.
И вот эту самую четвёртую в академии знали все, хоть сама она не сильно-то и выделялась. Трудно не обратить внимания на младшую дочь короля, которой по какой-то неведомой причине вдруг взбрело в голову отказаться от привилегий, поселиться в общежитии и проходить обучение наравне со всеми остальными. Вот и за грант она зачем-то решила побороться, хотя её семья точно имела возможность оплатить учёбу дочери. Как и семьи её свиты. Но их не капли не волновало, что для кого-то этот грант ‒ единственный шанс получить хорошее образование.
‒ Ник, ты успела подготовиться? – спросил подошедший ко мне Инвар. Мы с ним вместе готовили доклады. Да и темы у нас были близкими, но всё же разными.
‒ Да, ‒ ответила, повернувшись к другу.
Сегодня он не изменил своему излюбленному стилю и выглядел, как раздолбай с большой дороги. Сам же Ив называл собственный выбор одежды полётом фантазии и свободой мысли. В общем, он очень любил сочетать на себе несочетаемые вещи. Сейчас вполне приличные чёрные брюки на нём дополняла ярко-зелёная рубашка и надетый поверх неё кроваво-красный растянутый свитер. На голове же и вовсе был хаос, который сам парень именовал элегантной растрёпанностью.
Он же, в свою очередь, окинул меня хмурым взглядом и недовольно поджал губы.
‒ Ты где успела так испачкаться? – спросил Ивар.
‒ Опаздывала, а на улице, как ты заметил, немного мокро.
За окном заканчивался первый месяц лета, но погода стояла преотвратная. Вот только изгваздаться в грязи почему-то умудрилась лишь одна я.
‒ Говорят, в этот раз на группу артефакторов выделили семь грантов, ‒ сказал друг, прислонившись спиной к стене рядом со мной.
Я тяжело вздохнула и крепче сжала свой доклад.
‒ Не переживай, Ник, ты точно попадёшь в этот список. Я не знаю никого, кто бы так же сильно любил артефакты. Ты же настоящий фанатик. И наши профессора это знают.
‒ Надеюсь, ‒ ответила, тяжело вздохнув. – Но всё равно очень переживаю.
Дверь в кабинет декана открылась, и выглянувшая в коридор секретарь назвала мою фамилию. Я тут же встрепенулась, медленно выдохнула и шагнула за ней.
Внутри за длинным столом, помимо четверых наших преподавателей, сидел декан ‒ магистр Лойс Зиттер, и ещё двое незнакомых мне мужчин. Видимо, представители министерства.
‒ Мисс Николина Вайт, ‒ проговорил профессор Спарк, мой наставник. – Одна из лучших учениц группы. Очень перспективный специалист.
Я смущённо кивнула, подошла к столу и положила перед деканом свой доклад. Тот глянул равнодушно, прочитал название и кивнул:
‒ Начинайте.
Голос дрожал, но я всё равно смогла взять себя в руки и произнести самое сложное первое предложение. Второе далось легче, а потом поймала волну, и речь полилась сама собой. Я действительно разбиралась в предмете, а тот артефакт, который описала в докладе, впервые сделала в двенадцать лет. Он был простеньким, но действенным и надёжным. Создавал вокруг носителя освещение, которое было видно только ему. Идеальный вариант для тех, кто живёт в одной комнате с двумя сёстрами, боится темноты и любит читать по ночам.
Когда мой доклад подошёл к концу, я в недоумении заметила, что меня не слушал никто, кроме наставника. Декан переговаривался с мужчинами из министерства, преподаватели занимались своими делами. Им всем не было до меня никакого дела.
‒ Спасибо, Николина, ‒ чуть виновато проговорил профессор Спарк. – Подожди в коридоре. Результаты будут объявлены, когда комиссия выслушает всех претендентов.
Я кивнула и вышла. На душе было откровенно паршиво, будто об меня вытерли ноги, а потом выгнали. Пообщаться с Иваром не получилось, его вызвали сразу после меня. А когда, спустя пять минут, друг вышел из кабинета, то сразу куда-то умчался.
Быстрее всех свои работы защитили девушки из свиты принцессы, но зато она сама пробыла в кабинете почти полчаса. В итоге результаты нам объявили только после полудня. И когда в коридор со списком вышел лично декан, я подобралась и в волнении впилась ногтями в ладони.
‒ Итак, господа студенты, ‒ начал магистр Зиттер. ‒ Мы рады объявить, что в этом году на группу было выделено целых семь королевских грантов. И я готов назвать имена достойнейших. Ими стали…
Он поправил на переносице очки-полумесяцы, развернул листок и, кряхтя, принялся вчитываться в буквы.
‒ Касандра Сайлерс.
Первой объявил принцессу, что никого из собравшихся не удивило.
‒ Виктория Бертлин, Мориса Коутер, Динара Доминго.
А вот троица приспешниц её высочества такого точно не заслуживала. Но декан явно решил выслужиться перед известными дворянскими семьями, отметив их дочерей. С какой-то стороны я могла его понять. Вот только четыре гранта оказались заняты теми, кому они не были необходимы. Теми, кто легко мог бы оплатить учёбу и без них.
‒ Вишель Вар-Раски, ‒ объявил декан следующего счастливчика.
Я улыбнулась Вишу, он на самом деле заслуживал. Происходил из древнего обедневшего рода, но всё равно очень старался учиться хорошо и артефакторику любил так же сильно, как я.
Осталось всего два гранта, и у меня от волнения начали подгибаться ноги. Я нащупала висящий на шее простенький амулет, который мама мне ещё перед первым курсом подарила на удачу. Магической силы в нём давно уже не осталось, но сейчас мне помогли бы даже крупицы везения.
‒ Кайтер Свифт, ‒ прозвучало следующее имя.
Я согласно кивнула. Этот парень занимался артефактами чуть ли не с младенчества. А его отец когда-то был известным мастером. Жаль, погиб. Но сын решил пойти по его стопам.
‒ И Харви Дойл, ‒ озвучил декан последнего счастливчика, а у меня упало сердце.
‒ Дойл? – вырвалось нервное.
Хотела сказать мысленно, но получилось вслух и очень громко. На меня обернулись все присутствующие в коридоре, в том числе и сам Харви.
‒ Вас что-то не устраивает? – холодно бросил руководитель факультета.
Захотелось провалиться сквозь землю, но я нашла в себе силы и смелость ответить прямо. Потому что единственной заслугой этого парня было то, что он приходился племянником заместителю ректора.
‒ Харви не разбирается в артефактах. Вообще. Да он и доклад не делал!
‒ Делал, ‒ возразил парень.
‒ На какую тему? – парировала я.
‒ Тебя, Деревня, это касаться не должно, ‒ насмешливо ответил Дойл и сунул руки в карманы дорогих брюк. – Возвращайся в свою дыру и сиди там. А то смотрю на столичных просторах у тебя наглость обострилась и голос прорезался.
‒ Но… ‒ начала, обратившись к декану.
Вот только слушать меня не стали, остановив жестом.
‒ Решение комиссии вы слышали. Все остальные могут внести оплату за год и получить зачисление на выбранный факультет.
‒ А если на это просто нет денег? – пробурчала я, но он услышал.
‒ В таком случае у вас есть справка об окончании двух курсов, и этого вполне достаточно для работы, ‒ он пожал плечами. – Или же можете попытать счастье в другом учебном заведении. В следующем году.
С этими словами он развернулся и скрылся в своём кабинете.
Ребята из коридора начали потихоньку расходиться, и только я стояла, как поражённая тем самым громом, чьи раскаты всё ещё слышались на улице. Ведь если остальные ещё могли как-то насобирать на учёбу, то для меня отказ в гранте означал конец всего. Со справкой об окончании двух курсов в столице меня возьмут разве что помощницей, прислужницей или горничной. Да, с приличной оплатой. Но… я хотела иного! Мечтала стать настоящим артефактором. И имела для этого все задатки… кроме денег.
Но больше всего меня расстраивало другое. Ведь два года назад папа отпустил меня в столицу только с одним условием: если я не смогу продолжить учёбу, то вернусь обратно в нашу деревню Барашки и послушно выйду замуж, как и положено примерной дочери фермера. Он вообще считал мою затею с учёбой в столице дурью и блажью. Говорил, что ничего у меня не получится. И, видимо… оказался прав.
Из академии выходила, не замечая ничего. Вокруг меня будто образовался вакуум. Я не слышала, не видела, просто шла вперёд. Но когда на крыльце в лицо ударил порыв влажного ветра, немного пришла в себя. Увы, напрасно.
‒ Что же ты, деревня, так расстроилась? – бросила мне, стоявшая у перил Мориса – одна из свиты принцессы. – Неужели думала, что получишь возможность учиться бесплатно? Не место тебе здесь. Слишком наглая.
‒ Ты путаешь наглость с чувством справедливости, ‒ ответила я бесцветным тоном.
‒ А по мне так декан принял справедливое решение, ‒ продолжила она. – Ты себя в зеркало видела? Правильно говорят: можно вывезти девушку из деревни, но не деревню из девушки.
Рядом хихикнула её извечная подружка Динара, а сама Мора насмешливо улыбнулась.
‒ Зато будет, что внукам на пастбище рассказывать, ‒ не унималась она. – Ты же целых два года бесплатно жила в столице!
Спорить и ругаться не было ни сил, ни желания. Да и зачем, если мы с этой говорливой птицей высокого полёта больше никогда не встретимся. Пусть каркает себе, что хочет.
Я молча отвернулась, закинула сумку на плечо и направилась вниз по лестнице. Вот только, кажется, этот день ещё не выработал для меня весь список заготовленных неприятностей. И когда оставалось преодолеть всего две ступеньки, я вдруг почувствовала чужую магию. Увы, сделать ничего не успела. Ноги обвил воздушный аркан, и в следующее гадкое мгновение я полетела вниз. Упала прямиком в лужу, ударилась коленками и ладонями. Соскользнувшая с плеча сумка плюхнулась рядом, и из неё прямо в грязь высыпались тетради с конспектами.
В тот момент… увидев в мутной воде своё искажённое рябью лицо, я поняла, что это конец. Два года учёбы, борьбы, зубрёжек и надежд закончатся для меня вот так. На четвереньках. В этой самой луже, разлившейся у входа в академию. Апатия и отчаяние сделали своё дело, а вот сил бороться больше не осталось.
И тут взгляд выхвалил движение рядом и остановился на чёрных мужских туфлях. Они были кожаными, начищенными до блеска и явно жутко дорогими. А ещё капли дождя от них просто отскакивали, не оставляя ни малейшего влажного следа. Обладатель элитной обуви встал рядом с лужей, и от этого я почувствовала себя этакой низшей, стоящей на коленях перед хозяином. Чувство оказалось настолько противным, что я в один миг схватила сумку и поднялась на ноги.
‒ Знаешь, Мориса, ‒ сказала, обернувшись к веселящейся блондинке, которая явно была крайне довольна своей удавшейся шалостью. – Больше всего обидно даже не за себя, а за академию, в которой останутся такие подлые твари, как ты.
И, развернувшись к ней спиной, сделала шаг в сторону общежития. Но на этот раз я была готова к тому, что меня попытаются ударить магией. Собрала весь свой резерв и выставила зеркальный щит, в который почти сразу врезалось чужое плетение.
‒ Стой, Деревня! Ты меня оскорбила и ответишь за это! – закричала взбешённая Мора, в которую и отскочило её же плетение.
Ей на помощь пришла подруга, которая точным импульсом уничтожила мой щит. А потом вокруг ног снова сжался воздушный аркан. И я бы опять полетела в лужу, но… меня поймали за локоть.
Сначала я обратила внимание на тёмно-синий пиджак с серебряными пуговицами. Потом подняла взгляд выше и с полным удивлением уставилась на Андриана Рествуда. Несколько секунд глупо таращилась на загорелое красивое лицо с правильными чертами, волевой подбородок, прямой аристократический профиль. И только увидев на мужских губах едва наметившуюся ухмылку, резко дёрнулась, освобождаясь от поддержки.
Этого парня в академии знала каждая собака. Можно сказать, он был местной звездой. Мало того, что аристократ, друг принца Диона, так ещё и главный зачинщик всех студенческих развлечений. По нему сохла каждая вторая девушка в общаге, а он всё время проводил с одной единственной, с которой конкурировать не мог никто. С принцессой Касандрой.
‒ С каких пор, Мориса, ты начала бить в спину? Да ещё и тех, кто и так повержен? – прозвучал рядом приятный насмешливый баритон.
‒ Деревня меня оскорбила! – взвизгнула Мора. – Ты же слышал!
‒ Да? А как по мне она не сказала ни слова лжи, ‒ пожал он плечами.
И пока шокированная блондинка на пару с рыжеволосой подружкой обескураженно хлопали ресницами, Рествуд повернулся ко мне. Я же впервые увидела его глаза так близко. Раньше они казались мне просто тёмными, но сейчас стало ясно, что радужки имеют глубокий синий цвет. И несмотря на внешнюю расслабленность и улыбчивость, его взгляд поразил меня своим холодом.
‒ Беги, Малина. Ты же куда-то спешила?
‒ Вещи она собирать спешила, ‒ выдала Мора. ‒ Пусть сматывается из академии, пока я отпускаю по-хорошему. Иначе ей придётся ответить за каждое оскорбление. А уж я умею наказывать… зарвавшуюся челядь.
‒ Ну, коль я всё равно уезжаю, ‒ проговорила я, зло глядя на стоящую на крыльце девушку. – То хочу пожелать тебе прикусить свой ядовитый язык и отравиться собственным ядом. Да, я родилась в деревне, но не считаю это зазорным. Особенно глядя на тебя, воспитанную столицей.
С этими словами я всё-таки ушла, а Мора, как ни странно, даже ничего мне не сказала. Хотя, уверена, за это стоило благодарить Рествуда, которому зачем-то захотелось поучаствовать в нашем конфликте.
ГЛАВА 2. Об опасности острого зрения
Не стоит уходить с праздника раньше времени. Ведь тогда можно пропустить самое интересное… или, наоборот, увидеть то, что лучше было бы не видеть.
(из заметок Николины Вайт)
Я не хотела уезжать, была готова на многое, чтобы остаться. Но ни один из пришедших в голову вариантов не казался мне выполнимым.
Взять ссуду в банке? А где найти поручителя, да и чем потом отдавать?
Найти хорошую работу? Ага, со справкой об окончании двух курсов меня никто на высокооплачиваемую должность не возьмёт. Но даже если бы и взяли, на учёбу бы просто не оставалось времени.
Торговать запрещёнными артефактами? Для их изготовления тоже нужны огромные суммы, да и наказание можно заработать очень даже жуткое.
Соседка наблюдала за моими сборами с открытой грустью. За два года мы с Налирой успели крепко сдружиться, но теперь жизнь разводила нас в разные стороны. Её родители хоть и не были богачами, но на обучение старшей дочурки нужную сумму насобирали. Нали не обладала особыми талантами, даже не попыталась бороться за получения гранта, прекрасно понимая, что всё равно не выиграет. Но в мою победу искренне верила и очень расстроилась, узнав, что я не победила.
‒ У меня есть заначка, ‒ призналась она вдруг. – Я прошлым летом умудрилась неплохо поработать у отца в магазине и скопила пару-тройку тысяч. Давай дам тебе, хоть на оплату первого месяца хватит.
‒ А потом мне всё равно будет нечем платить, ‒ покачала я головой. – Спасибо, Нали, но не стоит.
Застегнув большую дорожную сумку, с грустью посмотрела на стопку учебников, которые нужно было сдать, и уже хотела отправиться в библиотеку, когда в дверь постучали. На пороге обнаружились Лессия и Айса из нашей группы. Они тоже не получили грант, но особо расстроенными не выглядели.
‒ Сегодня наш последний вечер в столице. Предлагаю отметить, ‒ сказала Лес. – Мы завтра утром уезжаем домой. Вряд ли ещё когда-то встретимся с вами, девочки. Потому…
‒ Мы согласны! ‒ ответила за нас обеих Налира, вскакивая на ноги. – Давайте в пять встретимся в холле на первом этаже общаги. И зовите всех! Пойдём с «Сизую горку». Я закажу нам несколько столов. Гулять, так гулять!
Если честно, развлекаться не хотелось. Вместо этого я бы с радостью ещё раз спокойно прошлась по родным коридорам академии, посидела бы в лаборатории артефакторов, попила бы чаю с профессором Спарком. Он ведь, правда, сделал для меня немало. Многому научил. Благодаря ему, я ввязалась в борьбу за грант. Поверила, что, даже не имея денег, связей и поддержки рода, можно пробить дорогу собственным талантом.
Увы, мы с ним оба ошиблись. Что ж… Теперь придётся как-то с этим жить.
На праздник я всё-таки пошла. Пришлось. Да и правы были девочки, вряд ли нам ещё хоть когда-то удастся собраться вместе. Не знаю, что ждёт их по возвращении домой, меня же собственные перспективы не радовали ни капли. Но этим вечером я запретила себе грустить. Будем веселиться! И плевать, что это веселье на краю моей личной пропасти, в которую так не хочется падать.
«Сизая горка» оказалась баром с большой площадкой для танцев. Я раньше никогда здесь не была. Сначала не имела на это денег, потом времени и желания. Предпочитала подобным развлечениям учёбу. Так и получилось, что впервые я сюда заявилась именно сегодня.
Вообще нас тут собралось немало – почти все второкурсники из общаги. Девочки купили напитков, фруктов, сыров. Парни заказали себе что-то покрепче. А мне не хотелось ничего. Даже вода в горло не лезла. Я старалась улыбаться ребятам, поддерживать разговор, но горечь в душе отравляла всё. В итоге, решив, что моё присутствие только портит общее веселье, накинула кофту и решила уйти.
Вот только едва шагнула на пустое крыльцо, как до слуха долетел громкий мужской голос:
‒ Ты меня за идиота держишь? Или думаешь, я буду молчать? Демона с два!
Ему что-то ответили, но слов я не разобрала. А когда повернулась на звук, увидела на парковочной площадке под фонарём троих парней, один из которых показался мне смутно знакомым. Он стоял спиной, потому узнать, кто это не получалось. Зато его оппонентов я рассмотрела хорошо. Один – светловолосый со смазливым почти девчачьим лицом и вздёрнутым носом, а второй – немного полноватый шатен в рубашке без рукавов.
‒ Мы знаем, кто ты такой! – снова выдал тот же голос, и теперь я поняла, что он принадлежит блондину. – И если не заплатишь, об этом узнают все! Нам-то с Гасишем терять уже нечего. В отличие от тебя.
‒ Вам всё равно не поверят, ‒ ответил третий. Темноволосый. С коротко остриженными висками.
Я точно знала, кто это, но никак не могла сообразить. И мне бы уйти, но я почему-то осталась стоять на месте, только отступила к стене, куда не доставал свет. Вытащила простенький магфон, попыталась найти в нём номер службы такси, но не находила. А разговор парней тем временем становился всё более напряжённым.
‒ Или ты занимаешь место, предназначенное тебе по праву силы, или плати нам за молчание, ‒ заявил белобрысый. ‒ Но знай, мы не одни такие. Любой из наших почувствует твою…
На этом темноволосый вдруг резко шагнул вперёд и схватил его за горло. А спустя мгновение обмякшее тело рухнуло к его ногам. Второй тип тут же испуганно отпрянул. Я видела, что он хотел убежать. Но не успел. Его постигла та же участь, что и первого.
Глядя, как он падает на землю, я попыталась слиться со стеной. Испуганно прижала экран магфона к груди и судорожно сглотнула.
Что делать-то?! Бежать? Так догонит же? Оставаться тут? Заметит, даже если до сих пор каким-то чудом не увидел. Боги! А вдруг… он убил этих двоих? А я, получается, свидетель! Нет, нет! Нужно срочно что-то придумать.
Вдруг, словно почувствовав мой испуганный взгляд, темноволосый обернулся.
К счастью, в этот же момент открылись двери бара, и на улицу вывалилась целая толпа разгорячённой молодёжи. Я сразу спряталась за их спинами и, стараясь не привлекать внимание, вернулась в здание. А там, как ни в чём ни бывало села за столик к своим ребятам, у которых уже градус веселья дошёл до того предела, когда не особо обращаешь внимание на происходящее вокруг. Моего отсутствия они и не заметили.
Схватив со стола первый попавшийся бокал, сделала несколько глотков, но от волнения даже не поняла, что это был за напиток. Меня едва не трясло, и очень хотелось прямо сейчас оказаться в общежитии. Но я сильно сомневалась, что вообще наберусь смелости, чтобы выйти на улицу.
В момент, когда, наконец, сообразила, что пострадавшим парням нужна помощь целителей, в зал ворвались полицейские. Некоторые из них были в масках, некоторые же шагали в штатском, но ни у кого бы не возникло сомнений, что перед нами именно представители власти. Музыка резко оборвалась, а танцующие растерянно уставились друг на друга.
‒ Всем оставаться на местах! – проговорил громким басом один из полицейских. – На улице произошло нападение. Пострадавших двое. Под подозрением каждый из вас.
А дальше начался настоящий хаос. Нас всех рассадили, заставили давать показания. Допрашивали каждого, но особо не зверствовали. Мне тоже задавали вопросы. Выходила ли? Видела ли кого-то подозрительного? Я же только испуганно мотала головой, да и ребята подтвердили, что весь вечер была с ними за этим самым столом, а если и отлучалась, то только в туалет.
Почему не рассказала правду? Не знаю. Просто почувствовала, что делать этого не стоит. Да и вряд ли бы у полиции получилось на самом деле привлечь к ответственности того, кто это сделал. Сейчас обоих пострадавших увезли в госпиталь с сильнейшим магическим истощением. Официальной версией было, что на них напали с целью ограбления. Вроде как жизням этих двоих ничего не угрожало. Но я всё равно пообещала себе, что если последствия для них окажутся критическими, то обязательно пойду в полицию и дам правдивые показания.
Ведь я узнала того, кто отправил их в беспамятство. Увидела в последний момент, когда на улицу вышли другие ребята. Потом он пропал, будто растворился в ночи. Но я успела рассмотреть его лицо.
Это был Андриан Рествуд. Тот самый аристократ, который помог мне сегодня днём.
И что самое паршивое, перед тем, как исчезнуть, он смотрел прямо на меня.
***
В академию мы вернулись уже глубокой ночью. Шли обратно по освещённым улицам, да ещё и толпой из почти двадцати человек, потому страха я почти не испытывала. И всё равно внимательно смотрела на каждого прохожего, боясь увидеть Рествуда.
Немного успокоившись, я снова прокрутила в голове произошедшее на парковке бара. Если правильно понимаю, те двое бедолаг решили шантажировать Андриана. И потребовали, чтобы он занял какое-то там место. А в случае его отказа обещали рассказать о нём что-то явно нехорошее. Эта информация была настолько важной, что Рествуд не побоялся разобраться с шантажистами прямо на месте.
Но что хуже всего, он мог меня узнать, хоть я и стояла в тени.
В свете этих событий даже хорошо, что завтра уезжаю. Если уж Рествуд так просто разобрался с двумя парнями, что ему помешает устранить меня? Ничего. И никто не заступится. За меня в этом городе попросту некому заступиться. Тем более в споре с аристократом.
Ночь прошла нервно. Уснуть не получалось, в голову лезли странные мысли, от которых никак не получалось отбиться. А ещё мне постоянно казалось, что из тёмного угла на меня кто-то смотрит. Пристально, изучающе, внимательно. В какой-то момент нервы натянулись настолько сильно, а паранойя дошла до того, что я почти набралась смелости встать и проверить. Но в этот момент в своей кровати заворочалась соседка, и мне сразу стало спокойнее. Я не одна. Общежитие защищено от пространственных перемещений. Никто к нам попасть не может. Даже Рествуд. Тем более Рествуд.
Сон сморил меня только под утро, когда в темноту нашей маленькой спальни проникли первые лучи восходящего солнца. В тот же момент мне стало легче, страх отступил, а веки сами собой закрылись. Снилась мне всякая чушь, которую и запоминать-то не хотелось. А проснулась я от будильника, который сама же установила на девять утра.
Остатки вещей собрала уже без сожаления. Наоборот, мне теперь самой хотелось как можно скорее покинуть и академию, и столицу. Я ведь прекрасно понимала, что больше не смогу здесь спокойно жить. Не после того, что вчера увидела.
‒ Не хочу, чтобы ты уезжала, ‒ обняла меня на прощанье Налира.
Она только встала, её угольно-чёрная коса за ночь растрепалась, а в чуть раскосых заспанных глазах отражалась грусть.
‒ Слушай, а давай я у родителей спрошу. Может, смогут занять тебе, хотя бы на оплату семестра. А там найдём тебе работу хорошую. Ну, или, на крайний случай, покровителя.
‒ Какого покровителя? – со смешком проговорила я. – Посмотри на меня. Для тех, у кого в этом городе водятся деньги, я – деревенщина. Пустое место.
‒ Ты симпатичная девушка, ‒ возразила подруга. ‒ Тебе б одежду получше да подороже. Волосы распустить, а то вечно скручиваешь в гульку, и никто не знает, какие они красивые.
Я хмыкнула и бросила взгляд в зеркало, прикреплённое со внутренней стороны створки платяного шкафа. Улыбнулась своему отражению, а высокая худая девица со скрученными в тугой узел тёмно-каштановыми волосами улыбнулась в ответ. Можно ли назвать её симпатичной? Глаза вроде нормальные, миндалевидные, цвета летнего неба. Кожа светлая, без прыщей, шрамов или других изъянов. Губы… как губы, может даже излишне заметные. Нос разве что крупноват. Но назвать эту особу красивой я бы не смогла. Не было в ней ни лоска, ни сияния, ни притягательности. Таких, как она, считают серой массой. Обычными. Ничем не примечательными. Мимо таких проходят, не обращая внимания. На таких не задерживается взгляд. В таких не влюбляются.
‒ Я не смогу быть с кем-то из-за денег, ‒ проговорила, повернувшись к подруге. – Не сумею переступить через себя, даже ради образования. Ведь за чужую благосклонность придётся расплачиваться. Телом. На такое никогда не пойду.
‒ Глупая ты девка, ‒ покачала головой Нали. – Можно же найти мужчину по душе. Я не говорю о великой любви, но если он будет хотя бы приятным, то уже хорошо. А тело… это ведь просто тело.
‒ Нет, ‒ я подхватила сумку с вещами и шагнула к двери. – Такое не для меня. Прости.
‒ Ладно, я понимаю. Но всё равно жаль. Уверена, ты бы стала знаменитым артефактором. Столько бы всего хорошего могла бы создать. Но… увы.
Она развела руками и отступила назад.
‒ Пиши мне. Ладно? – попросила Налира, сморгнув навернувшиеся на глазах слёзы. – А там, глядишь, ещё свидимся. Жизнь ‒ она такая. Иногда делает странные кульбиты, которые не предугадаешь.
Мы снова обнялись, и я всё-таки покинула комнату, в которой прожила почти два года. Это было хорошее время, которое навсегда останется в моей памяти. Здесь я узнала очень много важного, интересного, научилась накладывать плетения на камни и металлы. Поняла, что очень люблю учиться, а артефакторику просто обожаю. Познакомилась с Налирой и ребятами.
Глаза защипало от предательской влаги, потому я позволила себе всего раз шмыгнуть носом, а потом упрямо направилась вперёд, спустилась с третьего этажа по лестнице и вышла из здания.
До вокзала добралась на такси, решив лишний раз не рисковать. Вряд ли, конечно, Рествуд хоть иногда пользовался общественным транспортом, но я всё равно предпочла перестраховаться. В кассе забрала последний билет, посчитав это хорошим знаком. Ведь приди я пять минут позже, его уже мог бы купить кто-то другой.
Поезд отправлялся через час, но меня больше ничего не держало в этом городе. Потому, забравшись в полупустой вагон, нашла своё место, достала из рюкзака недочитанную книгу и погрузилась в приключенческий роман.
Время до отправления пролетело довольно быстро. Вагон заполнился пассажирами, все расселись по местам. Прозвучал первый гудок, сообщающий, что поезд готов тронуться. Но вдруг до меня долетел женский голос:
‒ Мисс Николина Вайт?
Я отложила книгу и уставилась на стоящую в проходе молодую проводницу.
‒ Да, это я, ‒ ответила ей.
‒ Берите вещи, и прошу за мной.
‒ Но… зачем? – спросила растерянно.
‒ Скорее. Из-за вас весь состав задерживается, ‒ бросила она раздражённо. – Идёмте. Это распоряжение начальника вокзала. Вас приказано ссадить с рейса.
‒ Простите, но я купила билет по всем правилам, ‒ выпалила растерянно. Потом достала из кармана заветную бумажку и показала девушке. – Вот он.
Та поджала тонкие губы и упёрла руки в бока.
‒ У меня приказ. И если вы не подчинитесь, мне придётся позвать полицию. Свои претензии можете озвучить тому, кто распорядился снять вас с рейса.
Она окинула меня выжидающим взглядом и спросила:
‒ Звать полицию?
‒ Не надо, ‒ ответила ей. Потом всё же поднялась, сунула книжку в рюкзак, подхватила баул с вещами и последовала за проводницей к выходу.
Выпроводив меня из вагона, она с облегчением закрыла дверцу, а спустя несколько секунд поезд издал второй громкий гудок, заскрипели колёса, и состав отправился в путь. Я же так и стояла на пустом перроне, провожая взглядом мелькающие мимо вагоны. И куда мне теперь идти? К тому самому начальнику вокзала?