000
ОтложитьЧитал
«План спасения Отечества»
Принялся размышлять: что делать? Даже набросал план. Улыбнулся: «Сотворил план спасения Отечества. Кого-ни спроси, наверняка, у каждого в стране человека подобный имеется. Даже тот, кто двумя свиньям корм не разделит, с апломбом расскажет, как нужно управлять государством. Это он знает. Получается, и я такой же, ничем не лучше…»
Сам же себя поправил: «Нет, я не такой. Мне сила кудесником дана, ею я могу сделать многое».
Алексей решил «поработать» с членами правительствами, всех ветвей власти, с некоторыми наиболее важными работниками средств массовой информации, внушить им мысль об укреплении армии, возрождении оборонной промышленности. Вбросить в сознания слова императора Александра III Миротворца о том, что «у России нет друзей, кроме её Армии и Флота». И тот, кто не захочет кормить свою армию, тот будет вынужден кормит чужую. Армию оккупантов. Нужно увеличивать финансирование оборонных нужд, ускорить разработку новейшего оружия.
Пусть сие противостоит вброшенной из-за бугра идейки, что нам нужно масло, а не пушки. Ведь именно пушки позволяют сохранить масло, иначе его просто у нас отберут.
Вон США имеет много пушек и много масла. Пушками оно не только оберегают своё масло, но ещё и чужое отбирают. И позволь не поделиться под дулами их пушек?!.
Запад окружил Россию сотнями своих военных баз, мы ответить им не можем. По самым разным причинам. Хотя где-то можно устроить свою военную базу, и не одну, не две, а более. Но есть асимметричный ответ: каждый подводный атомоход – это своеобразная плавучая военная база, залп ракет может стереть с лица земли несколько американских штатов. И подлодки могут находиться где угодно, чтобы в «судный день» всплыть для ответного удара. Только нужно их несколько усовершенствовать. И для их охраны, а также для иных целей, нужно строить более совершенные дизель-электрические субмарины, только как можно менее шумные, а ещё лучше – невидимые для радаров врагов. Тогда они будут способны расправиться с кем угодно очень скромными средствами. Хорошо, что по части скрытности наши подводные суда практически лучше всех.
«Порох следует держать сухим, – подумал Алексей, – врага в слезах не утопишь. Следует не только быть готовым к драке, но и демонстрировать такую готовность. И если кто сунется к нам с пушками, то потом должен уйти с клюшками. Ежели останется в живых».
Российская военная наука способна создавать оружие мирового уровня и даже выше. На базе современных разработок следует расширять выпуск мирной продукции такого же качества. Если мы делаем лучшие в мире танки, то сделаем такие же тракторы. И тоже самое в отношении автомобилей, самолётов и всего прочего.
Да, не следует забывать и космонавтику. Мы всегда были тут впереди планеты всей, нужно продолжать традицию. Русским людям ползать мешают крылья. Следует их использовать. Душой мы рвёмся в небеса, хотя и ходим ногами по земле. Нужно вновь взлететь, и как можно выше.
Далее, отметил в памяти он, нужно незаметно распространять патриотизм, любовь к Родине, Отечеству. Это сродни чувству любви к родной матери, как без неё! Родина – это святое.
Вспомнил известные слова о том, что я люблю родину, но не ненавижу государство». Озлился: «Остряки с умом в одну ослиную силу! Вы укажите, как отделить одного от другого? Как?! Зачастую сделать сие просто невозможно. И топча с ненавистью государство, обычно они вдруг оторопело обнаруживают, что топчут родину…»
Около двухсот лет назад великий Александр Пушкин хорошо понимал это и написал: «писатели наши говорят об отечестве с несчастным унижением; в них оппозиция не правительству, а отечеству».
Но не все оказались такими умниками. В результате с подобными антиправительственными лозунгами развалили Российскую империю, а позже и СССР.
Русский писатель и мыслитель Александр Зиновьев метко сказал о советских диссидентах: «Метили в коммунизм, а попали в Россию».
И сегодня такое же враньё в арсенале многих российских политиков: провозглашая, что они борются с властью, на самом деле они борются с Россией, Отечеством, народом. Это явно и скрытно (что происходит чаще) поощряется врагами страны из-за рубежа…
«Потом следует заняться этими национал-предателями «пятой колонны, – отметил в своей памяти Алексей, – причём в самом ближайшем времени. По пословице: «Для продажной псины кол из осины». Они же торпедируют чуть ли не все усилия по развитию страны. Саботируют абсолютное большинство указов главы России».
Следующим пунктом в своём плане Алексей изложил необходимость суверенитета страны. Реального суверенитета! Ведь страну завоёвывают не только, оккупируя её армией, имеется много иных средств. Например, можно закабалить страну долгами: берите-берите в долг сколько нужно! Понятно, под проценты. Далее растёт долг, растут проценты, позже уже начисляются проценты и на эти проценты, долг платят, платят, платят, и расплатиться не могут – вечная кабала!..
Так что следует очень осторожно брать иностранный инвестиции, ведь с ними приходит чужой хозяин, на которого россияне будут работать. Вспомнил интервью российским журналистам премьер-министра Израиля во время визита в Москву, тот сказал, что его страна берёт инвестиции только своих, евреев, под маленькие проценты, а лучше вообще без процентов, и без всяких условий. Тут же чуть ли не хором работники пера, авторучки и дятлы клавиатуры удивлённо спросили: «А почему это так, ведь деньги не имеют национальности?!» Далее последовал твёрдый ответ: «Чужие инвестиции – средство закабаления страны. Мы на это не пойдёт».
«Умный мужик, – подумал Алексей и повторил слова, показавшиеся ему очень важными: – Чужие инвестиции – средство закабаления страны. Несомненно, это именно так».
Можно иначе сделать страну фактически своей, скупив самые важные производства и структуры, торговые сети, подкупив и сделав послушными чиновников, олигархов, средства массовой информации, общественные организации, и так далее.
Образно говоря, можно стать собственником чужой квартиры чуть ли не за копейки, скупив в ней ТОЛЬКО двери, окна, электровыключатели и электророзетки, плиту на кухне, водопроводные краны, унитаз и ванну. Представляете такую картину: ни войти, ни выйти – дверь чужая. Ни свет включить, ни кран повернуть, дабы набрать воды или напиться, ни по нужде сходить – ничего невозможно без разрешения чужого собственника. И чья тогда квартира: номинальных хозяев или его?!.
Алексей похвалил себя за удачный образ и решил, что нужно поделиться им с каким-нибудь журналистом или политикой, пусть используют и пустят его в массы.
Вспомнил, что на Западе весьма часто неиспользуемые промышленные здания перестраивают под жильё. При этом расходы минимальные: каркас – и очень прочный – уже имеется, остаётся лишь устроить полы и установить перегородки, в результате получается много квартир с оригинальной планировкой.
Принялся вспоминать иностранное слово, которым там именуют подобное жильё, оно даже в моде, например, среди творческих людей, им нравится неповторимость их апартаментов. Насупил брови, оно никак не отыскивалось в памяти, а потом махнул рукой: «Зачем нам «импортные» слова, можно обойтись и своим!..» Поломал немного голову и придумал – «промышлёвка». Удачное словцо, нужно сделать его и идею известными. Неприятный нюансик лишь в том, что оно перекликается с известным словом «хрущёвка».
Но одними промышлёвками жилищную проблему в стране не решить. Нужно что-то делать с ипотекой, сегодня она доступна очень немногим, меньшинству населения. Почему бы государству не снизить банковский процент при получении кредита на неё, списывать часть выплаченной сумму, скажем, за рождение очередного ребёнка…
Следует поощрять строительство индивидуальных домов, дешёвого жилья и прочего. Это тоже поможет и в решении демографической проблемы.
Сам себе сказал, что нужно напомнить идеологам и пропагандистам, а также работникам средств массовой информации России о том, что не все народы в стране сокращаются в числе, многие очень даже успешно «плодятся и размножаются», как указано в библии. Особенно плохо в этом плане у коренного большинства России. Между тем в начале двадцатого века русская семья была в числе самых больших в мире. «Была на втором месте после индусов, – хмыкнул про себя Алексей, – соседние народы далеко от нас отставали. После известных событий 1917 года русская семья перешла в конец списка, оказалась среди самых маленьких. Увы и ах, был интернацизм. А вот соседние народы сильно увеличились в количестве. Нужно обратить общественное внимание на это, чтобы власть занялась решением проблемы».
Переключился на другое.
Некоторые весьма влиятельные силы продолжаются говорить о продолжении приватизации государственной собственности, хотя не осмыслены итоги предыдущих приватизаций. В 1990-х, образно говоря, дом продали, а дверь купили. По эффективности очень близко к такому: полученные средства оказались смехотворно малы, даже на дверь бы не хватило. И теперь уже фактически стало ясно: переход заводов и предприятий в частную собственность не сделал их более эффективными. Особенно наглядно сие видно на использовании природных недр, которые должны принадлежать народу, а фактически захвачены кучкой собственников. Кричат про капитализм. Нужно указать, например, на современную Германию, в конституции которой имеется пункт: «Собственность обязывает. Обладание ею, должно одновременно служить общему благу».
«Неплохо бы внести подобное и в российскую Конституцию, – подумал Алексей. – Многим понравится. Почти социалистическое, в самом лучшем смысле: собственность должна служить общему благу всех граждан России. По же бывшую «общенародную собственность», которая создавалась трудом нескольких поколений, захапали своими мохнатенькими ручками избранные… Избранные кем-то. И неизвестно кем избранные. Давно пора народу узнать их имена, фамилии, должности, явки и так далее. Олигархи – не амёбы и делиться не хотят».
Усмехнулся своей шутке.
Подумал, что можно сделать более известными реальности той же капиталистической Германии. Можно подать набор фактов под вывеской «Почему Россия не Германия»: тамошнее, законодательство не предусматривает уголовного наказания за кражу продуктов питания, это считается административным нарушением; там строго территориальное деление страны, как это было и в Российской империи до 1917 года; в верхах государственной власти нет лиц с двойным-тройным гражданством, как и тех, кто увильнул от службы в армии; в Германии автосигнализация не ревёт по ночам, заставляя вскакивать с постелей всех в округе; собаки не бегают повсюду без надзора и так далее.
Многие о таком даже не подозревают. А ведь там как и в России – капитализм.
Алексей покачал головой, как много актуальны тем! Всех даже и не охватишь, нужно будет вбрасывать понемногу. В числе прочего, очевидное: капитализм капитализму – рознь. Капитализмы очень разные. Даже в Германии, США, Японии, Великобритании, Швеции они заметно разнятся, хотя уровень жизнь граждан очень высокий. Не очень похожи капитализмы в Конго, Гаити, Бурунди, Афганистане, Никарагуа, но все они числятся в списке самых бедных стран планеты. Очевидный вывод, дело не в капитализме. Не спасёт и социализм. Социализмы тоже очень разные, в социалистических странах уровень жизни сильно разнится между собой. Это следует уяснить очень многим, а не просто долдонить про капитализм или социализм. Сермяжная правда совсем в ином.
Сделав очередную отметку в своих планах, Алексей задумался над следующей проблемой.
У государства имеется огромный долг перед своими гражданами: например, по банковским вкладам, которые сгорели. Почему бы не совместить этот процесс с приватизацией – провести акционирование предприятий, заводов, рудников и тому подобного с вручением акций тем, кому задолжала страна? Они-то будет очень добросовестными собственниками, а заодно и снизится социальная напряжённость. Граждане очень высоко оценят подобное, почувствуют, что государство заботится о них. Лучшие слова – это дела.
Вспомнил «банкира для нищих» нобелевского лауреата Мухаммада Юнуса, отца (гуру) микрокредитования под самые низкие проценты без всякого обеспечения. Нужно и в России создать подобное, ведь до революции такое уже имелось: во времена столыпинских реформ стремительно росла сеть ссудосберегательных товариществ и кредитных кооперативов. Они сыграли заметную роль в развитии сельского хозяйства, а после 1917 года были национализированы и ценный опыт пропал.
Ещё нужно развивать отечественное производство, всё, что можем делать сами, – должно производиться у нас, дабы не пришлось закупать южноамериканские или новозеландские яблоки (такие Алексей видел в магазинах).
Всплыла откуда-то из недр памяти старая идея Алексея: изготавливать пирожное по форме, вкусу и упаковке, как натуральный банан. Очень удобно: не пачкается и не пачкает никого, легко хранится и так же раскрывается, а после употребления упаковка выбрасывается. Не шибко гениальная идея, мелковата для него, но, вроде бы, что-то в ней есть. Нужно с кем-то ею поделиться, а вдруг пригодится кому…
«Ладно, сделаю, – досадливо поморщился Алексей, – но идейка мелковата, нужны более масштабные. Нельзя забывать о широких народных массах, как любят говорить политики. Следует добиваться продовольственной безопасностью. Была же Российская империя в начале двадцатого века мировым лидеров в производстве продуктов питания. О ней говорили, что она кормит Европу. Во время Первой мировой войны из всех воюющих стран одна Российская империя не вводила продовольственных карточек. После 1917 года существовал постоянный дефицит с продуктами питания, когда острее, когда слабее. Но был! Нужно возродить хозяина на земле, тогда возродится и сельское хозяйство…»
Много чего написал Алексей, даже потом головой покачал: ох и много же идей, теперь нужно постараться как можно больше их претворить в жизнь. Но постепенно он их реализует…
Ответный удар
Продолжая свои многочисленные акции благотворительности, назовём их так, Алексей на время забыл о тех сельских предпринимателях, которые занялись этим делом по его «наводке» и с его помощью. Однажды вспомнил и решил посмотреть на них, порадоваться их успешной деятельности.
Он просто рассвирепел, вышел из себя, когда узнал, что мало из них хоть в чём-то преуспел. Принялся разбираться и главной причиной оказались перекрытые возможности сбыта продукции: торговыми сетями и рынками практически всей России владели прямо или через подставных лиц иностранцы. Они же были хозяевами многих фирм, предприятий, компаний, ресторанов, кафе и прочего, прочего, прочего. Имелось ещё огромное количество «новых россиян», приехавших и довольно быстро получивших гражданство, они преуспевали, в отличие от большинства россиян. Коренное население областей, краёв и Москвы оказалось в стороне, не у дел. Хозяева магазинов и рынков фактически игнорировали их, давали от ворот поворот, при этом завозили продукцию за тридевять земель.
Однажды Алексей увидел на московском прилавке новозеландские яблоки, а в другой раз – южноамериканские. А сколько продавалось импортной картошки, моркови, чеснока!
«Неужели мы, русские, уже потеряли «рецепты» их производства? – саркастически хмыкнул Алексей. – Ещё в начале двадцатого века Российская империя была мировым лидером в производстве продуктов питания. О ней говорили, что она кормит Европу. А теперь, получается, кормят нас? Вот как всё переменилось!..»
Он тут же разработал и принялся осуществлять «план спасения Отечества от оккупантов», как полушутливо именовал его. Принялся поочередно внушать иностранным собственникам под тем или иным предлогом избавляться от собственности в России, большую часть анонимно раздавать коренным жителям данного региона, Алексей особенно подчёркивал – коренным жителям, а не просто обладателям российского гражданства, а затем уезжать на свою историческую родину.
Когда по его внушению вернулся в США владелец московской корпорации, Алексей прокомментировал событие: «Возможно, его стоило наградить медалью за освобождение Москвы». Порадовался своей шутке, сочтя её остроумной, и пожалел, что вокруг никого не было и никто не мог оценить её по достоинству. Вздохнул: таковы издержки «производства», он не может подобное творить открыто, потому его деяния остаются неизвестными и без оваций, без должной награды.
Он и дальше продолжил процесс «изгнания оккупантов». Медленный, но успешный.
Старался радоваться, но сие удавалось плохо. Внутри росло неприятное тревожное чувство, природу которого он понять не мог. Спал плохо. Всё чаще и чаще снились тревожные сны.
Часто он оказывался в многоглазой толпе, на его были устремлены со всех сторон чужие взоры, казавшиеся ему очень неприятными, и он никак не мог избавиться от них. Пытался убежать, скрыться, закрыться в комнате, но всюду оказались люди, изучавшими его неприятными глазами.
«Словно рентгеном просвечивают!» – злился Алексей.
Едва он засыпал, как оказывался в заводской проходной, где его внимательно осматривали со всех сторон… или его шмонали в тюремной камере… или устраивали обыск на таможне или в аэропорту…
Наяву часто ощущал на себе пристальные взгляды сзади, даже когда находился один в своей квартире. Внезапно оборачивался, но никого не обнаруживал.
В последнюю ночь во сне он решил побывал на орбитальной космической станции. Хмыкнул, я это могу! И тут же рванулся ввысь, но в облаках был перехвачен суровыми крылатыми существа в серых хитонах, они принялись производить самый тщательный досмотр: сняли с Алексея всю одежду, заставили поднять руки и проверили под мышками, затем силой развели его ноги и проверили, нет ли чего между ними. Заглянули в рот и пересчитали все зубы. Потом каким-то образом вскрыли его черепную коробку, словно расстегнув молнию, и принялись копаться в его мыслях…
Когда Алексей проснулся, то от всей души порадовался, что подобная химера оказалась лишь сном. Вздохнул от облегчения.
День выдался нелегким: он «обработал» несколько иностранных собственников, попутно раздал около полумиллиона рублей десяткам разным людям, как он считал, достойных этого, разоблачил террориста и пяток шаек грабителей. Подсказал правоохранителям ряд подпольных производств спиртных напитков и адреса наркодилеров, только что доставивших свой товар в Россию…
Под вечер решил расслабиться и наградить себя за труды чем-нибудь приятным. Разделся, натянул плавки, взял большое купальное полотенце и отправился на крошечный необитаемый островок в Карибском море. Там имелась маленькая лагуна метров двадцать в поперечнике и группка пальм из тринадцати деревьев. Зачем-то Алексей пересчитал их, сам не зная для чего, после того, как вдоволь накупался в тёплой солёной воде и улёгся под одной из них. Расслабился в блаженной неге. Но тут сверху упал огромный кокосовый орех, наполовину уйдя в почву.
Алексея передёрнуло: угоди такой в него – и был бы конец, убило бы или тяжко покалечило, как минимум.
Конечно же, внутренний сторож предупредил бы его в таком случае об опасности, но бережёного бог бережёт. Перекочевал подальше от пальм. Очень опасное соседство, несмотря на его способности. Но всё удовольствие от подобного времяпровождения уже ушло. Внутри появилось и стало расти тревожное чувство, будто небо над ним преобразовалось в гигантский глаз…
Он резко поднял голову. Никакого глаза, конечно же, не обнаружил. Над ним был огромный лазурный небосвод с лёгкими белоснежными мазками – облаками. Обругал себя за мнительность.
Попытался расслабиться, но ощутил упорный взгляд сзади. Обернулся – никого, кроме пальм и пробегающего поодаль маленького краба.
Озлился на себя и велел себе отвлечься от подобных мыслей.
Внутренним взором ясновидца отыскал в Италии заброшенный виноградник, через созданное «окошко» совмещённых пространств осторожно сорвал самую большую и тугую кисть, оставаясь на островке. После соединил своё пространство с уютным местечком в Исландии, где с высоты примерно трёх метров лились холодные струи горного водопадика. Обмыл под ним виноград и наскоро искупался сам.
Затем вернулся на островок, оставил виноградную кисть на купальном полотенце и с разбегу бросился в лагу, воды которой обожгли его тело, показались чуть ли не кипятком после леденяще холодной талой воды Исландии.
Поплавал вдоволь, а потом, лежа на полотенце, принялся поедать по ягодке вкуснейший виноград, от сладкого сока которого слипались губы.
Алексей уже собирался домой, когда его внимание привлёк всплеск плавника какой-то рыбки.
Интересно, кто это? Подумал, что может воспользоваться данным ему ясновидением и рассмотреть её. Родилась мысль посмотреть подводный мир воочию, воздух мне не нужен, кислород может получать из морской воды через кожу. Как Ихтиандр, только без жабр!..
Тут же решил в очередной раз воспользоваться такими своими способностями.
Зашёл в воду по грудь, переключил дыхание лёгкими на кожное и поплыл в глубину. Поначалу он мало что видел, но после поработал со своим зрением и оно стало не хуже, чем на земле.
«Я – Ихтиандр! Морской дьявол! Вернее, морской бог!» – возликовал Алексей.
Стайка пёстрых рыб испуганно метнулась от него в сторону.
«Дурочки, боятся меня. Ладно, пусть плывут, не трону…»
Направился дальше в океан. Коралловое дно ушло у глубину, в неприятный мрак. Возникло ощущение, что из него на Алексея глядят враждебные глаза.
И тут прямо на него устремилась акула, показавшаяся ему огромной. Алексей послал ей волевой импульс плыть отсюда подальше и никого из людей вообще никогда не трогать. Она тут же совершила крутой поворот и ушла в левую от него сторону. Через пару секунд её уже не было видно.
Но страх внутри остался. И не только от акулы или каких-то иных опасных обитателей океана. Особую опаску внушала темень снизу. Он понимал, что никаких глаз там быть не может, но избавиться от ощущения внимания таковых не мог.
Сразу ощутил слишком туго набитый виноградом живот, он мешал вольно двигаться.
«Придумал себе причину прекратить купание – набитый живот, – лениво ругнул себя Алексей, уже направляясь к берегу. – Ладно, после буду Ихтиандром, поплаваю вволю под водой, а на сегодня хватит. Возвращаюсь домой».
На берегу выжал плавки, отряхнул от мусора полотенце, привычно совместил пространства, что делал уже почти автоматически, и шагнул в свою самарскую квартиру.
И сразу же ощутил нечто необычно. Сразу не мог сообразить что именно. Вокруг него словно бы сгустился воздух. Он сделал несколько шагов, преодолевая невидимое внешнее сопротивление. Повесил сушиться плавки и полотенце, надел обычную одежду. Воздух словно твердел. Мелькнула мысль: «Ещё немного и я не смогу даже сделать и шагу, окажусь, словно мушка в янтаре».
Повернул голову и оторопел: в углу сундука с сокровища не было, на полу валялось смятым комком покрывало, которым он его укрыл.
С усилием переставляя ноги, подошёл к шкафу, распахнул створки и уже ожидаемо обнаружил пропажу мешков со всеми деньгами.
Покачал головой. Повернулся, сделал шаг, второй – и потерял равновесие, так как он наклонился вперёд, но нога словно увязла в плотном воздухе и за ним не поспела…
Алексей машинально выбросил руку и опёрся о стол. Рядом стоял стул, он почти повалился на него, ноги его уже не держали.
«Нужно спокойно разобраться в том, что происходит, – сказал он самому себе. – Я должен, я хочу, я могу! Не нужно терять голову. С моими-то способностями! Только нужно понять причину…»
И он её внезапно понял: по нему нанесли ответный удар заморские защитники тех бывших иностранных собственников, которых он отправил на родину. Поначалу они действовали поодиночке, а затем сумели собраться, скоординировать свои действия, найти соответствующих помощников…
Алексей аж заскрипел зубами от открывшейся ему истины. Яростно замотал головой, пытаясь вырваться из неодолимых невидимых пут. Закрыл глаза, словно не желая видеть реальную картину…
Что-то тронуло голову Алексея. Он открыл глаза и увидел перед собой Ванюшина, который убирал свою руку. Именно её прикосновение ощутил Алексей.
Ошеломлённо посмотрел на кудесника. Тот извиняющим голосом произнёс:
– Прости, Алёша, навёл на тебя мороку. Подумал, что словами долго объяснять, а многое практически невозможно. Мы же верим лишь тому, что можем подержать в руках, учимся токмо на своих ошибках. Скажи иному «яд, отрава», дак ведь он не удержится, и спробует. Словам веры нет. Токмо теперь ты лучше поймёшь мя… Да ты пей, чай остынет!
Алексей растерянно огляделся и понял, что сидит с кудесником в саду за столом. Припомнил, что они пьют ароматный чай из листьев смородины, малины, мяты. Хлебнул и едва удержал невольный возглас: напиток оказался горячим, обжёг губы.
Ванюшин пришёл на помощь и одним движением пальцев унял боль. Как уже сделал до того, как Алексей попросил наделить его чудесными способностями кудесника. Вот тот и навёл морок – всё случившееся лишь привиделось ему, были вроде сна, сеансом гипноза.
Поразился, что чай остался практически той же температуры, которую имел до того, как на него был наведён морок. Значит, времени с той минуты, когда он попросил кудесника позволить самому начать переустраивать жизнь, прошло совсем мало, минута-две, не более. Он словно бы прожил целую жизнь, а чай по-прежнему оставался горячим. Вот это да!..
Посмотрел, в стороне по-прежнему кружила пчела, нацеливаясь на каплю мёда около вазочки. Именно её Алексей увидел перед наведённой на него мороки, в результате он прожил несколько недель, насыщенных разными событиями. Значит, прошли даже не минуты, а секунды, мгновение. Ничего себе!
Ванюшин позволил ему допить душистый чай. Затем с тенью смущения произнёс:
– Давай сядем криво, а говорить будем прямо. Вот я о чём. Теперича тебе нет резону оставаться у мя. Отседова вопрос: дорогой гость, не надоел ли тебе хозяин? Не остобрындело ли тебе гостевать?
С огромным сожалением Алексей понял, что нужно уходить, и так засиделся.
– Нет, конечно, я вам очень признателен за всё, что вы для меня сделали. Но вы правы, пора и честь знать. Понимаю, что, может, совсем немного, но я всё же вам мешаю. У вас свои дела, и куда более важные. А я вам помеха. Теперь я хорошо понимаю, сколь тяжело приходится последнему кудеснику Руси. На себе испытал, а ведь я ещё только пригубил чашу сию, а вы пьёте и пьёте из неё каждодневно. Как вы справляете со всем этим, понять не могу. Спасибо вам за то, что вы есть. И помощи свыше вам во всех ваших делах на благо нашей страны. Верю, она вновь возродится и станет Державой. С большой буквы.
– Спасибо. Ты вельми близок к истине, Алёша. Тяжела шапка Мономаха, очень тяжела.
– Поеду в Самару, соскучился по детям, Надюшке. Теперь уж я прежних ошибок не допущу.
– А зачем в Самару, ты же ехал в свою Лобовку, вот и продолжай задуманный путь.
– Но я жене обещал недолго отсутствовать, ещё вчера должен быть дома.
– А я тебе верну те три дня, которые ты у мя гостевал. Окажешься на дороге примерно в то же время и именно на той, по коей ты путь держал до встречи со мной и Пелагеей. Вернее, сначала с Пелагеей, а уж затем со мной. Хоть колесо у тебя полностью исправно, но ты всё же не гони свою железную «сивку-бурку».
– Конечно, конечно. Теперь уже буду ехать предельно осторожно. Понимаю, что должен ездить не быстрее, чем летает мой ангел.
– Именно так. Ну, прощевай, Алёша! Не поминай лихом!.. – Ванюшин бросил пронизывающий взгляд на лицо гостя, с которым прощался, и воскликнул: – Э-э, да тебе, мил-друг, барбер нужен! Ну, сиречь, брадобрей.
Алексей провёл рукой по весьма мохнатому подбородку и согласился:
– Да, зарос я у вас основательно. Как доеду до Бугуруслана, так зайду в парикмахерскую, приведу себя в порядок перед Лобовкой.
Кудесник сделал пасс рукой и сказал:
– Уже можешь обойтись без брадобрея и не тратить на него время.
Под рукой Алексея на сей раз оказалась совершенно гладкая кожа, приятная на ощупь. Ему показалось, что он ощутил аромат своего любимого лосьона «Русский адамант». Мечтательно вздохнул: «Вот бы всегда бриться с такой лёгкостью! Такое бритьё не оставляет на лице ничего, кроме улыбки…»
– Ох, как приятно! Огромное спасибо вам! – от избытка чувств Алексей потянуло отвесить чуть ли не поясной поклон, но он только чуть поклонился.
– Ладно, чего уж там. Мне это больших трудов не стоит. Счастливого пути, Алёша! Прощевай!
– До свидания! Спасибо вам за всё и низкий поклон от всех русичей за заботу о Земле Русской!
…Алексей посмотрел на часы. Немного не успеваю, но гнать уже не буду. Он ехал по дороге с умеренной скоростью, аккуратно проходя повороты. Впереди на обочине увидел старушку, которая приглашающе подняла руку. Вспомнил, что в тот раз он проехал мимо, подумав: «Уж не Пелагея ли?..»
Остановился. Вышел и направился к торговке, гадая: «Уж не баба-яга ли это? Нет, наверное, это Пелагея, с которой препирался кудесник».
Пригляделся. Старушке было лет шестьдесят с небольшим. Морщинки – куриные лапки – имелись только сбоку у глаз. Курносый нос и ямочки на полных губах. Одета была в простое платье. На голове находился чистый белый платок. Она продавала грибы.
Алексей подошел, поздоровался со старушкой. Она ответила и предложила купить «вкуснейшие домашние грибочки» Осмотрел её товар, перед торговкой на постеленной газете «АЗъ», известной Алексею, стоили пять банок. Среди них он заметил знакомую ему двухлитровую банку с груздями, вспомнил их великолепный вкус и приценился:
– Почём банка?
– Двести рублей.
– Дороговато.
– В лесу бесплатно.
Алексей рассмеялся от всей души:
– А ведь верно, да ещё как! За такие слова никаких денег не жалко. Беру! Вижу, грибы очень хорошие. Несомненно, сами солили.
– Сама солила, касатик, – обрадовалась старушка, – вестимо сама, всё сама! Я тебе счас дам пакетик, поставишь в него банку. На всякий нежданный-негаданный случайчик!
– Большое вам спасибо! Домой повезу, своих угощу, про вас расскажу. И разговор наш передам. Хорошо вы мне ответили, как говорится, не в бровь, а в глаз – «в лесу бесплатно». В самую точку!
– Так-то оно так, но пока соберёшь эти «бесплатные» грибы, спину надорвёшь. А в мои-то годки…
– Большое спасибо вам за труды! Всего хорошего! До свидания!
– До свидания, касатик! Скорого пути!
Покупку Алексей положил на заднее сиденье, обложив банку старым пиджаком, достав его из багажника, где он лежал, как говорится, на всякий пожарный случай на всякий случай. За спинкой сиденья у стекла увидел две коробки – в одной оказалась красивая кукла, а в другой – машинка, похожая на «Москвич». Понял: это подарок его детям от кудесника. Затем обнаружил маленькую упаковку духов «Красная Москва». Ну, это его супруге…