000
ОтложитьЧитал
1.
– Бля, ну почему я-то???? – Майк Ричер уже много раз огребал за превышение должностных полномочий и мат в присутствии непосредственного руководителя, но в критической ситуации сдерживаться был не способен. А сейчас была та самая, критическая.
– Ричер, хочешь выговор? – строго посмотрела на него Доун Леннер, лейтенант подразделения и его непосредственный, мать ее, руководитель. – Хотя, выговор у тебя уже есть… И не один… Значит, отстранение, понижение в должности и перевод в патрульные.
По сделавшемуся внезапно задумчивым лицу непосредственного(чтоб ее!) руководителя и скользнувшей вслед за этим мимолетной улыбке, сделавшей всегда замкнутое строгое лицо совершенно по-женски нежным и красивым, Майк понял, что идея отправить его в патрульные ей очень понравилась. И, скорее всего, зная характер своего подчиненного, отправит она его не в гетто, а куда-нибудь в чистенький пригород, чтоб самым экстремальным событием за время рабочего дня было снятие кошки с дерева и расследование кражи велосипеда.
– Бля… – уже с отчаянием выдохнул он.
Все-таки, никакого понятия о субординации, уважении старшего по должности и тому подобной чепухе у него отродясь не было. Зато было много чего другого, за что его, в принципе, и держали в полиции, несмотря на мерзкий характер и грязный язык.
– Ну, может, Марти? – не теряя все еще надежды отбодаться от задания (что, кстати, было для него вообще не характерно), практически просяще произнес Ричер.
– Нет, там он будет смотреться… мммм… чужеродно…
– А, бля, впишусь просто к компанию! – не выдержал Майк, – ну, просто, бля, учитель года буду!
– У нас нет выбора, – ровно сказала Леннер, – свободна только одна должность… И то, не совсем свободна, там нехорошая история, учитель попался на связи со студенткой, сейчас проходит внутреннее расследование ситуации, он временно отстранен от работы. У нас есть месяц. За это время необходимо полностью выяснить ситуацию, проверить поступивший сигнал и, если все подтвердится, обеспечить доказательную базу. Документы уже готовы, завтра приступайте к заданию.
Потом, поняв, что Ричер не трогается с места, все еще напряженно-умоляюще глядя на нее, добавила:
– Это все. Вы свободны.
Майк так сверканул взглядом, что еще немного, и на лейтенанте загорелись бы волосы, и вышел из кабинета, не забыв хорошенько хлопнуть дверью.
– Сука! – приглушенно донеслось до Леннер.
Она немного поморщилась, разглядывая упавшую от хлопка двери табличку со своим именем на столе, мимолетно подумала, как было бы замечательно все же упечь этого скота в патрульные. Такие мысли посещали ее регулярно, впрочем, не задерживаясь надолго. Все-таки, Ричер был хорош в своем деле.
* * *
Анна Хамильтон еще раз проверила расписание на планшете. С утра пришло обновление. Первое занятие – общее физическое развитие. Ужас. Ужас.
Спорт она терпеть не могла еще со старшей школы. Впрочем, на ее внешности эта нелюбовь никак не отражалась, сказывалась хорошая наследственность.
Как она просмотрела? Девушка была наслышана о нашумевшей истории с мистером Андерсоном. Поймали на горячем. Ну, слухи-то давненько ходили. Да и взгляд у него был слишком… масляным, когда он смотрел на занимающихся студенток.
Анна не думала, что ему так быстро найдут замену, поэтому не озаботилась формой. И что теперь делать, не знала. Пропускать занятие она не могла, оно входило в категорию обязательных, а ей нужен был безупречный аттестат по всем предметам, и отличные рекомендации от колледжа, чтоб подать заявление в один из университетов Лиги Плюща.
Анна вздохнула, и пошла на урок, понадеявшись договориться с преподавателем.
Занятие проходило в спортзале, и похоже, не только она не проверила с утра расписание. Еще несколько девочек из ее группы стояли в ожидании учителя в обычной одежде. Анна мимолетно позавидовала парням, которые в колледж приходили в спортивной одежде и в кроссовках. Им только оставалось верхнюю одежду скинуть, и готово.
В возбужденном гомоне по поводу внезапной замены не сразу обратили внимание на появление учителя. Тот запаздывал, и Анна даже понадеялась, что занятия не будет, когда прямо над ее ухом раздался резкий хриплый голос.
– Так… это… Всем внимание!
Анна, чуть вздрогнув, повернулась и с изумлением уставилась на учителя.
Это учитель? Какая-то ошибка, не иначе. Высокий, крепкий мужчина, с резкими чертами лица. Вид гопника из подворотни. Короткая стрижка, пугающий острый взгляд… И совершенно бесшумная, какая-то звериная поступь. Он подошел абсолютно неслышно, даже постоял немного, слушая разговоры студентов. И сейчас отходил к учительскому месту, все так же, тихо, будто крадучись. Складывалось ощущение, что ему привычен совсем другой ритм передвижения. Спортивная форма на нем не сидела. Прямо как с чужого плеча. Пока Анна размышляла об этом, учитель уже успел дойти до места, развернулся, оглядел группу.
– Меня зовут мистер Джонсон. Я буду временно заменять вашего учителя… как его… бл… Ох…
– Мистера Андерсона? – подсказали из первых рядов.
– Точняк! Андерсона! Как звать? – обратился он к подсказчику.
– Мери Честер, мистер Джонсон.
– Ты можешь не ходить на уроки, автоматом все поставлю.
Все опять возбужденно загудели, но быстро замолкли под тяжелым взглядом мистера Джонсона.
– Так… а щас мы … ну, пару кругов сделаем, разомнемся… Вперед, – скомандовал он, и учащиеся с недовольными лицами побежали друг за другом по кругу. Остались стоять только те, у кого не было формы.
– А вы че встали? – не понял учитель.
– У нас формы нет, мы не знали, что занятие будет…
– Так… – прищурился он, – а в расписании было изменение?
– Да, но…
– Ну, значит, никаких но… – пожал он плечами, – все получают 0 за занятие. Что стоим? – Не понял он, – всем спасибо, все свободны.
– Но как же так! – тут уже не выдержала Анна. – Мы не знали о замене…
– Не моя печаль, – он коротко глянул на нее, потом мотнул головой на выход. – Валите. Только имена свои назовите, чтоб я оценки проставил.
И проставил оценки прямо на глазах обалдевших школьников.
2.
Первый рабочий день Майку Ричеру даже понравился. О своей школе он помнил только, как курил траву в туалете и дрался с ниггерами после уроков, потом сразу была армия и полицейская академия, поэтому сейчас, несмотря на то, что хапнул нехило адреналинчика на первых занятиях, он наслаждался. Уроков у него было немного, в основном последние курсы, как раз то, что надо было. На занятиях Ричер приглядывался к студентам, гадая, кто же здесь шустрит. Пока что ясности не было. Пара-тройка пацанов на примете была, но все надо проверять. Ну, ничего, первый день только, успеет еще. А пока что можно кайфануть по полной, издеваясь над чистенькими правильными детишками. Ах, как они смотрели на него! Колледж был образцовым, детишек богатых родителей было много. Они так забавно задирали носы! Особенно пацаны. Практически все, за исключением задохликов-очкариков (которых он, жалел, кстати), были неплохими спортсменами, пыжились, показывая мускулы и норов.
Короче, он поржал.
Девки вели себя поспокойней, хотя тоже доставляли. Особенно те, что строили глазки. Ну, умора, бля! Хорошо, что на малолеток у него никогда не стояло. А то работа под прикрытием превратилась бы в пытку.
После уроков его словила возле спортзала одна из этих чистеньких студенток.
Майк удивленно покосился на стройную, немного пухленькую блондиночку с впечатляющим для ее возраста размером груди.
– Мистер Джонсон! – обратилась она решительно сдвинув светлые, как и у всех натуральных блондинок брови, – я хотела поговорить с вами о пересдаче.
– Какой, нахрен, пересдаче? – не понял он.
– Вы поставили мне 0 за урок, для меня это недопустимо. Одна низкая оценка влияет на средний балл за предмет, а это последний учебный месяц. Мне необходимо иметь высокие баллы по всем предметам.
– Да, бл… ох… ты кто такая, короче? – он прищурился на нее, не узнавая. Лицо было незнакомым, но вот грудь… че-то такое мелькает в сознании…
– Анна Хамильтон, мистер Джонсон. Вы поставили мне 0 за то, что пришла без формы на занятие.
Девчонка была, похоже, возмущена тем, что он ее не запомнил. Майк усмехнулся. В этом драном колледже каждая жаба мнит себя пароходом…
– И че тебе надо от меня, Анна Хамильтон?
– Исправить оценку.
– Ну приходи завтра, щас уже не смогу зайти в систему, исправлю… – он не видел проблем.
– Значит, отрабатывать не надо будет? – судя по обрадованно-изумленному голосу, девчонка не ожидала такого поворота.
– Да не…Хотя стоп! Отработка после занятий же должна быть?
– Даааа….
– Тогда не, не поставлю, пока не отработаешь. Но не седня. Завтра. Да, завтра. И скажи остальным, если оценки хотят исправить, то пусть после уроков приходят.
Майку пришло в голову, что отработка – это прекрасное прикрытие для того, чтоб остаться в колледже после уроков, не вызывая подозрений. Он хотел посмотреть расположение кабинетов, шкафчиков, возможно, пошмонать шкафчики подозрительных укурышей, которых он сегодня вычислил. Все это было удобнее делать в неурочное время.
Оставив явно недовольную таким положнием дел девчонку возле зала, Майк, довольно насвистывая пошел домой. В сьемную хату, что предоставили ему на месяц.
* * *
Анна была возмущена до глубины души.
Причина ее возмущения мирно сидела на скамье, вытянув ноги и, казалось, даже задремав.
Она вот уже пятнадцать минут, кряхтя, пыталась влезть на канат, дело продвигалось плохо, а мистер Джонсон, казалось, вообще забыл о ее присутствии. Мог бы и помочь, в конце концов! Она еще раз попыталась, невысоко подпрыгнув, уцепиться за канат, и опять потерпела неудачу. Не выдержала:
– Мистер Джонсон!
Никакой реакции, правда спит, что ли?
– Мистер Джонсон! – повысила она голос. Точно, уснул.
Анна подошла к нему, легонько тронула за плечо:
– Мис…
Договорить она не успела, учитель вскинулся, резко схватил ее за запястье, вывернув руку, прижал к себе спиной, перехватив второй рукой за шею.
Девушка даже крикнуть не смогла, только немо открывала рот, как рыба.
– Бляяяя, – учитель также резко, как и схватил, отпустил ее. – Ты че, бля, подкрадываешься?
Анна отскочила от него, закашлялась.
Он смотрел, как она кашляет, на лице было смущенно-виноватое выражение.
– Слышь, ты прости меня… – он подошел ближе, но Анна отошла на шаг, все еще держась за горло, на запястье уже стали проступать красные следы от его хватки.
– Больно? – спросил он виновато, – я не хотел, это… черт, это само собой так получилось…
– Я же просто… Вы заснули… – Анна с опасением смотрела на него, не подходя ближе.
– Да, еб… Ох…Ночь тяжелая была… Слышь, испугалась?
– Конечно…
– Ну прости, я не хотел…
Он так обеспокоенно и напряженно смотрел на нее, что Анна не могла злиться. Она чуть улыбнулась, нерешительно кивнула.
– Ну вот и лады… – с облегчением выдохнул он, – ты иди, я тебе завтра все поставлю.
– Спасибо, мистер Джонсон!
Девушка пошла в раздевалку, по пути пару раз оглянувшись. Учитель так и стоял посреди зала, отвернувшись. Она не видела выражения его лица, но могла поспорить, что оно было огорченное и виноватое.
Анна зашла в раздевалку, сняла футболку. Проходя мимо зеркала, притормозила, разглядывая красный след на шее, что остался от железной хватки мистера Джонсона.
А он невероятно сильный… Так схватил…Она даже двинуться не смогла.
Анна медленно провела пальцами по шее, внезапно задумавшись, а каково было бы оказаться в его руках по своей воле… Обнимая его… Может быть, целуя эти вечно твердо сжатые, либо изогнутые в язвительной усмешке губы… Он взрослый мужчина, ему, должно быть, больше тридцати… И должен хорошо целоваться…
Так, стоп.
Чего-то ее не в ту степь понесло. Просто недотрах. У нее не было парня уже полгода. Да и до этого все было довольно скудно. Все-таки, учеба всегда на первом месте. Анна всегда считала себя серьезной, целеустремленной девушкой, не склонной к легкомысленным поступкам. Таким, как желание ощутить вкус губ своего учителя.
Ей надо в душ. В холодный душ.
3.
Черт, он лажанул. Сильно лажанул. Накануне он до трех часов ночи смотрел фильмы про учителей, пытаясь запомнить стиль общения, нужные фразы, даже выражение лиц. О преподах из своей школы он имел самые смутные воспоминания, не очень приятные, кстати.
Прошедший день показал, что он немного… как бы… отличается от других учителей. Не в лучшую сторону отличается. (Предупреждал ведь эту суку Лернер!) На него косо смотрели другие учителя, и он старался не вылезать из спортзала, что совсем не помогало в расследовании. Директор, с которым ему пришлось пообщаться накануне, был, мягко говоря, удивлен его видом. Судя по всему, в департаменте перестарались и соорудили ему какую-то охренительную легенду. Он особо не вчитывался в перечисленные в резюме регалии, предпочитая, как всегда, действовать по обстановке, полагаясь на собственную чуйку, а зря. Во время беседы с директором он чувствовал себя дураком, и это было пиздец какое неприятное чувство.
Поэтому пришлось срочно наверстывать упущенное. Полночи он пялился в монитор, грязно матерясь и прихлебывая пиво для успокоения нервов. Ну и перестарался немного, заснув рожей вниз на диване, с бутылкой в руке. Само собой, что утром долго пытался понять, что можно сделать со страшной похмельной физиономией, дикими глазами взирающей на него из зеркала, так ничего и не придумал… Часы тянулись мучительно долго, и когда, наконец, все закончилось, он дико обрадовался и собрался сваливать, но тут пришла девчонка Хамильтон на пересдачу. Он, мысленно прокляв все на свете, дал ей пару заданий и уселся на лавку. И сам не понял, как задремал. Почувствовав прикосновение, подскочил, а дальше сработал многолетний рефлекс. Сначала действие, потом осмысление. В его работе такая реакция не раз спасала жизнь.
Осознание пришло не сразу.
И то, что лажанул, тоже понял лишь потом. Уже когда девчонка, основательно им помятая, с глазами-блюдцами свалила, пятясь, из зала.
Испугал. Блядская реакция!
Если кому скажет про это, то прощай прикрытие.
Майк уселся на лавку, заскрипел зубами.
Бля, ну за что ему это? Ну всегда ведь в самую распоследнюю жопу первый. Ведь куча наград, куча благодарностей…
Если б не говенный характер и грешки по малолетке, то сам мог бы задания раздавать. Может быть, даже Леннер. На секунду Ричер позволил себе помечтать, в какую бы жопу этого гребаного города он послал свою непосредственную (мать ее) начальницу. Потом тяжко вздохнул. Пока что посылает его она, причем особо извращенно. Баба, бля, мерзкое существо…
Он встал и пошел делать то, ради чего его сюда, собственно, и послали.
Шкафчики укурышей он прояснил еще вчера. Теперь надо было только глянуть. Он сегодня был немного не в себе, но интересные шепотки услышал. Все-таки глаз наметанный на это дело. Работают, работают его клиенты здесь. Причем, не из бедных семей, а именно эти чистенькие спортивные мальчики, так задирающие носы перед ним.
Теперь вопрос только за тем, чтоб взять с товаром. Чтоб не отвертелись при помощи папочек и сдали всю цепочку.
Размышляя так, Диксон шел по пустым коридорам колледжа, машинально проверяя кабинеты на предмет задержавшихся студентов. Никого уже не было. Даже прогульщики и всякие заседатели клубов свалили домой.
Он подошел к шкафчику одного из подозреваемых, легко открыл, стал аккуратно шмонать.
– Мистер Джонсон! – тихо ахнули сбоку.
Бляяяяя…..
* * *
Анна задержалась в душе, никак не могла прийти в себя после случившегося, а особенно после таких ненужных мыслей. Потом долго сушила волосы, одевалась. Припозднилась, в общем.
Картина, которую она увидела возле шкафчиков, сначала заставила изумленно заморгать, а потом так же изумленно вскрикнуть.
Ее учитель, мистер Джонсон, преспокойно рылся в чужом шкафчике.
Услышав ее возглас, он замер, потом медленно повернулся к ней.
– Что вы… Вы что, вор? – изумилась она.
Он не отвечал, пристально и как-то чересчур спокойно глядя на нее. Анна внезапно испугалась. Она осознала, что, если все так, как она думает, и мистер Джонсон вор, то свидетели ему не нужны.
Девушка пискнула и, повернувшись, побежала в сторону выхода. На улице еще светло, есть люди, есть вахта на первом этаже.
Учитель, выругавшись, рванул за ней.
Андреа бежала по темным коридорам колледжа, слыша за собой тяжелое дыхание и сдавленные ругательства мужчины, ужас давил сердце.
Бежать, бежать, бежать… Быстрее! Она успеет, на улице полно народу, она позовет на помощь…
И вот, когда уже спасительная дверь маячила перед глазами, ее резко рванули за руку, чуть не выдернув ее из сустава, и утащили от выхода в темноту коридора.
Анна заверещала не своим голосом, пытаясь отбиться, но безуспешно. Жесткая лапища запечатала рот, учитель обхватил ее поперек талии, затолкнул в пустующую аудиторию.
Прижал спиной к себе, не убирая руки от губ, прошипел на ухо:
– Тихо, тихо, тихо, девочка… Не кричи…
4.
Конечно, эта коза не послушалась, завопила сквозь его ладонь еще громче, задергалась, пытаясь вырваться.
Пришлось встряхнуть ее посильнее, развернуть, прижать к стене. Ричер заглянул в полные слез и ужаса огромные глаза, выматерился про себя (бля, да че ж все так неудачно-то…), постарался унять рвущуюся в голосе сталь, говорить спокойно, чтоб доходило:
– Анна… Я ничего тебе не сделаю. Это не то, о чем ты подумала. Я тебя сейчас отпущу, а ты не кричи, хорошо? Ты поняла меня, Анна? Ты согласна?
Дождался более-менее осмысленного взгляда и утвердительного кивка, аккуратно убрал руку от губ девушки, готовый в любой момент перехватить ее крик.
Но Анна не кричала, только прерывисто вздохнула. Немаленькая грудь на вдохе коснулась его груди, и Майк совершенно некстати почувствовал некоторое возбуждение. А может, это просто отходняк, после погони. Бывает.
– Так. Умничка. Хорошая девочка. А теперь послушай.
Тут до него дошло, что он все еще прижимает ее к стене, и Ричер торопливо разжал руки и чуть отступил, не отходя далеко, впрочем, контролируя ситуацию.
– Сядь.
Анна послушно села, все еще тяжело, со всхлипом, дыша. Ричер опять сквозанул на ее грудь (бля…), собрался, подбирая слова:
– Я не учитель. Ты уже поняла это.
Девушка кивнула.
– Но я не вор. Я… как бы даже наоборот… Короче, я коп, отдел по борьбе с наркотиками, под прикрытием.
Он замолчал, глядя на ее внезапно недоверчивую усмешку. Неглупая девочка.
– Не веришь? Слушай, я не могу тебе это доказать. Тебе остается только поверить. Сама подумай, что мне здесь воровать? Из шкафчиков студентов?
Заметил тень осознания в ее глазах.
Так, девчонка похоже верит. Успокаивается. Надо закреплять результат.
– Мне надо, чтоб ты ничего никому не говорила о том, что ты видела, – продолжал он, – ты девочка неглупая, я вижу… Я здесь ненадолго, сделаю, что мне надо, и уйду. Если будешь молчать, то автоматом самый высокий балл поставлю, – он позволил себе усмехнуться.
– Это плата за молчание? Покупаете меня, мистер Джонсон?
Черт, девчонка поразительно быстро пришла в себя. Уже шутит. Ну поддержим.
– Покупаю. – Ухмыльнулся он.
– Что-то слишком дешево…
* * *
Коп. Он коп. Это похоже на правду. Чем больше Анна слушала его, тем больше понимала, что все сходится. Его поведение, его внешность, и то, что он рылся в шкафчиках. В самом деле, зачем вору лазить по шкафчикам студентов, что там можно найти? Недоеденный пончик?
И что же он ищет?
Наркотики! Конечно, он ищет наркотики! По колледжу давно ходили веселые таблетки, косячки и химия. Анна никогда не интересовалась чем-либо подобным, но слепой точно не была.
Пока она осознавала ситуацию, все больше расслабляясь и чувствуя себя в безопасности, мистер Джонсон (интересно, как его настоящее имя?) договорился до того, что поставит ей высокий балл по предмету, если она будет молчать.
Как-то дешево он покупает ее молчание…
Девушка тут же заявила об этом, глядя в расширяющиеся в изумлении серые холодные глаза. Теперь не такие уже и холодные.
– Дешево? – он хрипло хохотнул, – а ты как свое молчание оцениваешь? В миллион баксов что ли?
Анна прищурилась на него изучающе.
Не учитель, значит…
Анна внезапно почувствовала себя очень смелой, раскованной. Похоже на выплеск адреналина после пережитого стресса. А почему бы и нет? Возможно, другого шанса не будет.
– Поцелуй.
Вот. Сказала. И сама ужаснулась собственной смелости.
Она не думала, что способна на такое безрассудство: приставать к взрослому мужчине, практически вешаться ему на шею, выпрашивая поцелуй.
Но в мозгу так ярко, внезапно, практически безумно, воскресли воспоминания о его крепких руках там, в зале. Воспоминания, которые подкрепились совсем свежими ощущениями. Тело ныло там, где он хватал ее, и, как с изумлением осознала девушка, просило еще.
– Чего? – она чуть не рассмеялась, увидев его ошарашенное лицо. Уже ради этого выражения стоило так сделать.
– Вы услышали. Поцелуйте меня, и я буду молчать.
Он замер, осознавая услышанное. Потом опасно сузил глаза.
Подошел ближе, практически на расстояние нескольких сантиметров.
– С огнем играешь, девочка. Зачем тебе это?