000
ОтложитьЧитал
Пролог
– Как думаешь, они смогут нас простить? – его глаза были наполнены всепоглощающей печалью. Холодный ветер трепал его всклокоченные волосы, а за горизонтом догорал закат. В тот момент он подумал о том, как неестественно холоден этот летний вечер. Он сжимал дрожащие ладони своей возлюбленной, пытаясь запомнить каждую маленькую черточку ее лица.
– Мне кажется, тебе не стоит беспокоиться, это все, что сейчас мы можем сделать, – девушка с любовью погладила огромный живот и закрыла глаза, положив голову ему на грудь.
– Дай мне пару минут. В таких делах не может быть спешки. Я понимаю, что должен сделать это, но… – он взволновано коснулся губами ее волос и глубоко вздохнул.
– Я даже не думала торопить тебя, если хочешь, мы сможем все отменить и еще раз обдумать, – она нежно посмотрела в его глаза и улыбнулась.
– Нет, мы на грани, поэтому принимать решение нужно сейчас. Это единственный правильный путь. Другого у нас нет. Я уже смирился со своей судьбой, но сможешь ли ты пройти все это?
– Я готова, – ее голос слегка дрожал, но она была настроена столь решительно, что уже никто и ничто не могло заставить ее изменить свое решение.
Он поцеловал ее, словно они расставались на век, и протянул зачарованный флакон. Ветер усилился, раскачивая высокие пшеничные колосья, с тяжестью бьющиеся о его порывы. Убедившись, что зелье начало действовать с первого же глотка, мужчина поспешил вслед за ветром, хотя это расставание стоило невероятных усилий. Но он искренне верил в то, что безумный план поможет ему спасти любимую…
Глава 1. «Погружение»
О, Боже мой, как же болит голова. Я не помню ровным счетом ничего, что было вчера вечером. Еще эта жара, как можно находиться в таких угнетающих условиях? Обои в комнате вызывают ощущение того, что слой грибка на них куда толще, чем они сами, поэтому иногда мне кажется, что едва уловимый рисунок, разрывающий мой мозг, не что иное, как очередной шедевр жизнедеятельности бактерий, которые живут здесь, наверно, тысячу лет. Деревянный пол казался настолько ветхим, что, ступая на него каждый раз, ставишь ногу так аккуратно, чтобы не насажать заноз в ступни. Тишина и сдавливающая духота сводили с ума и приводили к головокружениям. От такой атмосферы боль не просто мучила меня, она проникала в глубину моего сознания и пожирала остатки рассудка. Кто я? Откуда? Как оказалась в этой ужасной комнате? Вот вопросы, которые мучают меня изо дня в день, но я не нахожу на них ответы. Большую часть своей жизни я лежу на жесткой койке в комнате, очень похожей на больничную палату, и изучаю окружающие меня предметы. В остальное же время я сажусь за стол, стараясь забыть обо всех тяготах своей нелегкой судьбы, и начинаю творить…
Где-то в глубине моей памяти, точно во сне, мне видится образ маленькой девочки, которая стоит перед мольбертом и фантазирует, изображает, мыслит. Каждое ее прикосновение к холсту превращает его в живое создание, которое двигается, начинает дышать, существует. Но я не уверена, я ли это или мой очередной сон? Откуда мне знать, ведь все, что я видела в жизни – это лишь мои сны, отображаемые на бумаге, и эти стены, скрывающие меня от внешнего мира.
Каждый день «ужасные люди» приходят ко мне, чтобы сделать укол. О том, зачем они делают это, мне ничего неизвестно, но «ужасные» говорят, что так положено. Потом я ложусь в свою кровать и засыпаю. Каждый раз, когда мои веки смыкаются, я погружаюсь в удивительный мир моих снов. Мои сны – самый важный материал для исследований. Как я могу судить из рассказов женщины, которая приходит ко мне мыть пол, «ужасные люди» что-то изучают.
Клавдия – единственный человек, который хоть как-то говорит со мной. Ей много лет, гораздо больше чем мне. Благодаря тому, что она рассказывает, я узнала, что стол – это стол, стул – это стул, что лежу я на кровати, а то место, где она находится, называется палатой. Клава добрая женщина, и я много раз спрашивала ее о том, почему эти люди «ужасные»? Но она только смотрела в пол и, тяжело вздыхая, ничего толком не могла мне объяснить.
Среди безликих серых дней ярким пятнышком светился маленький островок радости – мир в моих снах. Он потрясающий, там все мне кажется знакомым и родным, там много людей, предметов, которые я никогда вживую не видела, только в книге с картинками. Эту книгу мне подарила Клава на день рождения. Когда мои руки устают рисовать, я беру ее на колени и рассматриваю картинки.
Чего только я там не видела. Каждый раз, перелистывая страницы, я вижу на них все новые и новые детали, которые не замечала раньше. Словно окно в большой мир, книга помогает мне узнавать о чем-то новом, потому что в моей комнате нет окон, и о том, что находится за ее пределами, я могу судить только благодаря этой занимательной вещице. Наверно, за пределами моей бетонной клетки с серым потолком светит солнце, идет дождь и жизнь идет своим чередом, даже не догадываясь о моем существовании. У меня вместо солнца электрическая лампочка, она конечно, едва ли похожа на солнце, но мне от нее светло и она тоже горячая.
Однажды я попыталась дотянуться до своего «электрического солнца», но мне не хватало роста, чтобы осуществить задуманное, поэтому я села на пол и стала думать. А что если бы я была не я, а какой-то объект в комнате? Взгляд искал что-то, что могло бы заменить лампочку, для эксперимента, чтобы можно было потренироваться на полу, прежде чем лезть на потолок. Я заметила деревянный шкаф, в котором лежала моя одежда, картонные коробки со старыми вещами, из которых уже выросла, и рисунки, нравившиеся больше остальных, поэтому их жаль было выбрасывать. «Это лампочка!» – с увлеченным видом крикнула я и легла на пол, упираясь ногами в стену, которая находилась напротив «лампочки». Лежа на шершавом дощатом полу, я наблюдала за воображаемой лампочкой, а в голову приходили различные идеи по поводу того, как можно дотянуться до нее.
Сначала решила сделать канат, связав вместе простынь с наволочкой, и, закинув его наверх, взобраться к недосягаемой цели. Подобно «ужасным людям», я взяла лист бумаги и поэтапно нарисовала то, что планирую сейчас сделать. В тот момент мне казалось все это невероятно важным, словно я стою на пороге великого открытия. От чертежей пора было приступать к делу. Туго связав простыню, наволочку и еще пару каких-то тряпок, у меня получился довольно длинный канат. Я заняла исходное положение у стены и, лежа на спине, с размаху кинула петлю импровизированного каната в сторону шкафа. После очередной попытки петлю удалось набросить, и меня охватило волнующее чувство, казалось, что вот-вот истина снизойдет на мою голову. Из последних сил я карабкалась по канату в сторону деревянной «лампочки». До нее оставалось буквально несколько шагов, когда «лампочка» вдруг превратилась в старый деревянный шкаф и со скрипом начала крениться в мою сторону. Едва я успела закрыть голову руками, как в ту же минуту на меня рухнул древний великан, который проглотил когда-то все мои вещи. Открыв глаза, я поняла, что нахожусь в чреве деревянных полок, крючков и вешалок. Абсолютно ясно – эксперимент провалился.
Но не успела я расстроиться, как на глаза мне попались мои битком набитые картонные коробки, поэтому новый план родился сам собой. На этот раз я решила оставить в покое свой старый шкаф и справиться с поставленной целью только при помощи того, что лежало передо мной. Собрав выпавшие коробки, я сгребла их в кучу и начала возводить башню. Это не составило особенного труда, и через несколько мгновений я соорудила картонное нечто высотой в мой рост. После завершения строительства, меня вновь охватило чувство великих открытий. Недолго думая, я взобралась на коробки, и лампочка оказалась на расстоянии вытянутой руки. Она так ярко светила и манила меня, что не было сил отвести от нее свой взгляд, но все же на мгновение я посмотрела вниз. Вся моя комнатушка, казалось, могла поместиться на ладони. Оставалось дело за малым. Я протянула руку и дотронулась до лампочки, но она оказалась такой горячей, что рука тотчас отдернулась, покраснев от ожога, а башня, не выдержав подобных колебаний, пошатнулась, и в мгновение ока я оказалась на полу. Зато теперь мне стало абсолютно ясно, что если когда-нибудь увижу солнце, я ни за что не буду строить башню, чтобы дотронуться до него.
Прогнав прочь свои воспоминания, я подошла к столу, на котором лежали мои рисунки. У меня множество работ, изображающих мои сны. Я рисую картинки на бумаге, а потом «ужасные люди» из лаборатории исследуют их. Некоторые рисунки, которые мне нравятся больше всего, удается выпросить обратно. Они дороги мне, как память о пережитых счастливых моментах. Я живу во сне, поэтому очень жду, когда мне сделают очередной укол, и я смогу снова вернуться туда, в мир грез и безграничного счастья. А пока я все еще здесь, мне только и остается, мечтать о том, что рано или поздно удастся узнать кто я, откуда появилась и что здесь делаю?
Заскрипел дверной засов, и в комнате появилась женщина, одна из «ужасных людей», держащая в руках уже хорошо знакомый мне шприц. Ее глаз почти не было видно, потому что лицо закрывала белая повязка. Странно, зачем ей повязка на лице? Может она кусается? Представляю, как при виде меня она вместо укола вгрызается мне в… брр. Лучше пусть она остается в этой повязке, вдруг это действительно так. «Ужасная» сделала мне укол и вышла, надежно закрыв дверной засов.
Как же болит моя голова. Я сегодня совсем не могла рисовать из-за того, что ничего не осталось в моей памяти. «Ужасные» сказали, что надо удвоить дозу. Интересно о чем это они? Что бы это ни было, ей не поздоровится, ведь теперь у этой дозы вдвое будет больше проблем. Я чувствую, как мои веки тяжелеют. Ну, наконец-то… Волшебный мир я иду тебе.
Глава 2. «Невесомость»
О, чудо! Я лечу. Наверно, это прозвучит странно, но под моими ногами ничего нет, совсем ничего, и над головой тоже. Что же это? Почему я ничего не вижу, даже себя… Где я? Как это возможно? Ты вроде ощущаешь себя в пространстве, но не видишь ничего, не можешь дотронуться до себя, словно у тебя нет тела, но есть разум. Но ведь если ты и есть разум, то этот разум должен находиться хоть в чем-нибудь. А со мной все иначе, кто-то стер окружающую меня реальность, и осталась только всепоглощающая тьма и разум.
Какое странное чувство, подобного раньше со мной не происходило. Если я не вижу себя и не ощущаю, получается – меня нет. Но постойте, а кто же, по-вашему, думает об этом? Надо проснуться, срочно проснуться. Я сейчас себя ущипну и сразу проснусь. Раньше это всегда выручало меня, когда я попадала в страшные миры. Но как же мне себя ущипнуть, если меня просто нет?! Так, спокойно, рано или поздно это состояние невесомой неопределенности должно закончиться. Это же просто очередной сон. Или нет…
А может я умерла, и это моя душа. Может, я сейчас чувствую свою душу? Это состояние начинает мне надоедать. Как ужасно, когда ты не можешь ничего делать, только размышлять. Но если посмотреть на ситуацию с другой стороны, можно занять себя размышлениями.
За свою короткую жизнь я видела очень мало. Все, что я знаю о мире, содержится на картинках в той книжке на столе. Мой мир ограничивается небольшим набором вещей: стол, стул, книга, лампочка, дверь, кровать, шкаф с моей одеждой, карандаш и стопка бумаги. В состоянии, когда ты ничто, разум начинает просыпаться и работать иначе, все начинаешь переосмысливать, анализировать.
Однажды Клавдия указала мне на стол и сказала: «Это стол». Раньше мне и в голову не приходило, почему стол есть стол и зачем он? Своеобразное чудище на четырех ногах, божество. Люди преклоняются перед столом, что бы они за ним не делали, сами того не понимая. Даже я, когда рисую свои сны, склоняю голову перед его величеством. Еда, мои рисунки, вещи, лекарства – все доверяют ему, а он величественно принимает дары и снисходительно позволяет ими пользоваться. Никак не устоять перед его величием, он точно священный алтарь, благословляющий мои работы. Видимо, поэтому Клава с такой заботой и трепетом его протирает, приводя гладкую поверхность в блистающий божественный вид.
Стул – верный слуга стола. Он сопровождает господина в течение всей его жизни. Он встречает людей, которые желают поклониться его величеству, и помогает им принять должный вид для поклонения. Представляю, как трудно склоняться перед столом без его помощи. Интересно, каково быть стулом? Наверно, это крайне унизительно. Если представить себе одиноко стоящий стул, скорее всего на него сядут для того, чтобы посидеть. Ничего не скажешь, у стула достойная роль – он необходим, поэтому приходится терпеть то, чем протирают его люди. Как это ужасно. Но еще ужаснее ситуация, когда стул стоит рядом со столом. Цель человека: использовать, прежде всего, стол, а не стул. Казалось бы, пусть себе пользуется, однако, он берет стул и придвигает его к столу. Получается, вниманием пользуется его величество стол, а стул терпит лишения во имя неизбежности. Как это несправедливо. В такие моменты хочется взять стул и обнять его за спинку. Это не справедливо, конечно, но жизнь сурова даже по отношению к вещам. Всегда найдется что-то, что окажется выше тебя по каким-то необъяснимым причинам, они могут быть необъективны, несправедливы, но скорее всего все это для чего-то нужно. Я уверена, что все в мире, даже таком крохотном как у меня, находится в балансе. Если бы люди использовали только стул, пожалуй, он бы и не понимал своего счастья, ведь ему не с чем сравнивать. Ведь как здорово, когда нужен именно ты, такой как есть. А если вдруг тебя используют не потому, что ты необходим, а потому что необходим кто-то еще, это уже неприятно. Эта несправедливость нужна, чтобы понять, что такое счастье. Все просто – это отсутствие негативных эмоций. Когда они есть, мы ощущаем, что мы несчастны, а когда их нет, мы начинаем чувствовать себя счастливыми. Одно плохо, счастье так мимолетно, что спустя некоторое время ты перестаешь его понимать, в такие моменты на выручку снова приходят негатив и неприятности.
Как странно, получается, счастье есть всегда, просто не всегда мы его можем чувствовать. Я счастливый человек – как же это замечательно!
Вдруг вспомнилась моя книга с красочными картинками. Как странно, такая маленькая вещь, ее можно взять в руку, поднять, открыть, закрыть, можно с ней делать все что угодно, но при этом ты даже представить себе не можешь, что в этой книжке заключена огромная сила, которая влияет на наш разум, чувства и мысли. Сколько раз я перелистывала свою книжку с картинками и приходила в такой восторг от того, что познаю что-то новое, не знакомое для меня раньше. Я открываю ее, а там совсем другой мир, который пока еще неизвестен и непонятен, но прочитывая страницу за страницей, ты с головой погружаешься в него и живешь им. Это нечто похожее на сон, он захватывает тебя, и ты с интересом вдумываешься, вглядываешься, представляешь. Тот мир, который окружал тебя до этого, просто исчез и появился новый, именно тот, что в твоих руках. Он заставляет тебя смеяться, плакать, злиться, да разве возможно передать тот водоворот эмоций, в который попадает разум, погруженный в этот мир. Но по своей природе это материальная вещь, которая состоит из бумаги, чернил, ниток и прочих безделиц, а какая в ней сила. Книга похожа на космос. Я видела его на картинках – он бесконечен. Земля в нем маленькая песчинка, она состоит из простых вещей, но вместе они соединены в огромнейший мир. Даже смешно, а я думала, просто книжка с картинками. Отдельный листок, отдельная нить, капля чернил – все они соединены в целое, маленький и одновременно большой мир, всеобъемлющий, всепоглощающий, великий.
В полной тьме особенно ясен мой разум. Тьма – это отсутствие света, но в моем сознании почему-то невероятно светло. Тогда что есть свет? Я вспомнила ту ненавистную лампочку, которая так сильно обожгла мою руку, что след от ожога каждый день напоминал мне о ней. Этот «свет» озаряет мою комнату всякий раз, когда я включаю свое «электрическое солнце», но не давал мне столько света, сколько я ощущаю сейчас. Этот свет проливается незаметно для окружающих, его я могу почувствовать только сейчас, когда у меня нет других органов чувств. Он рождается с каждой новой мыслью и разгорается ярче с каждым рассуждением, озаряя все сильнее мой разум. Как это чудесно! Мне так хорошо от этой мысли, ведь она вселяет спокойствие. Получается, что я счастлива, внутри меня свет, поэтому то, что волновало меня вначале, полная ерунда.
Кажется, я начинаю чувствовать, будто тело появляется снова. Ах, чудный сон, неужели я скоро проснусь…
Глава 3. «Отражение»
Кажется, реальность снова окружает меня. Ох, как кружится голова. У меня все плывет перед глазами. Нужно попытаться встать с кровати, но у меня не выходит, ноги совсем не хотят слушаться. Слабость угнетала любое проявление деятельности, поэтому сегодня тело не слушается меня, видимо, придется лежать весь день.
Как это скверно, а мне так хотелось порисовать. Этот сон прошлой ночью, эта невесомость, точно повернула мой разум в другую сторону. Я столько могу сейчас нарисовать… Стоп. А где мой стол? Где он? Я начала искать глазами привычную обстановку, но вместо нее увидела мольберт, рядом с которым стояла маленькая девочка. На вид ей было лет восемь, а может и немного меньше. У нее красивые длинные темные волосы, которые волнами спускались до самого пояса. Она рисовала так замечательно, что каждый штрих волновал, завораживал. А ведь эта девочка настоящий мастер. Какие необычные картины выходят из-под ее кисти. Как странно, неужели «ужасные люди» решили подарить мне соседку? Я хотела подойти к ней, но мои ноги все еще не слушались меня. Я сделала усилие и с грохотом рухнула на пол. Девочка так испугалась, что ее маленькая ручонка вздрогнула, и на прекрасном рисунке появилась огромная клякса. Это пятно, как огромный паук начало сползать вниз по рисунку и поглощать труды юной художницы. Она обернулась в сторону своей работы и, увидев ужасного монстра, закрыла лицо руками и горько заплакала.
Мне стало жаль ее работу, поэтому я сделала титаническое усилие над собой и встала на ноги. Неторопливо и осторожно я подошла к ней и положила руку на ее хрупкое плечико.
– Извини меня, я не хотела тебя напугать, – тихо произнесла я. Девочка подняла голову и посмотрела на меня.
– Я думала, что здесь никого нет, – ответила девчушка почти шепотом.
– Как ты попала сюда?
– Я не помню. Но мне кажется, что живу здесь с рождения.
Я вдруг обратила внимание на ее глаза. Они были синие-синие, даже мурашки побежали по всему телу, кажется, мое тело начинает просыпаться понемногу. Я смотрю в ее глаза, и мне кажется, что они проникают в меня, сливаясь со мной в единое целое. Меня будто холодным потом прошибло. Я схватила себя за хвост и потянула его к носу, чтобы посмотреть на свои волосы. Они были длинные и темные, прямо как у этой девочки, а она спокойно стояла рядом со мной и удивленно наблюдала за моей паникой.
– Дай мне свою руку, – крикнула в ужасе я. Девочка покорно протянула хрупкую ладошку, испачканную гуашью. Мне стало страшно, нужно было проверить, действительно ли я это она, а она это я? Я протянула свою ладонь навстречу ее маленьким пальчикам. Странно, вроде по размеру они отличаются, хотя бы потому, что она младше меня. Капелька холодного пота скатилась с моего лба. Мы с особым любопытством разглядывали линии на наших ладонях. Девочка была удивлена и увлечена моим необычным поведением. Она охотно изучала мои движения и повторяла их, будто маленькая капризная обезьянка. Было очевидно, что руки у нас одинаковые. Лицо, глаза, волосы – это я! От ужаса, охватившего меня в этот момент, ноги стали ватными. Я не выдержала и села на колючий пол.
Девочка была обеспокоена моим состоянием, она подошла ближе и обняла меня своими маленькими чумазыми ручками. От этого мне стало очень хорошо, будто меня выпустили из клетки. Раньше меня никто никогда не обнимал.
– Ты расстроилась из-за того, что мы похожи? – наивно спросила она.
– Понимаешь, ты – это я, – пояснила я и посмотрела на удивленное выражение лица девочки.
– Такого не бывает, – капризно ответила она и нахмурила брови.
– Как оказалось, бывает. Как ты попала сюда? Откуда этот мольберт?
– Мольберт привезли мне вчера. А здесь я живу с тех пор, как себя помню. А вот ты зачем ворвалась ко мне?
Я очень сильно удивилась такому ответу. Мне хотелась запротестовать, рассказав, что я тоже живу здесь, что вот на этой кровати я сплю. Но только я хотела указать на нее, как вдруг поняла, что моей кровати нет. Что же происходит? Я попятилась к стене и уперлась спиной в угол. Девочка продолжала удивленно и одновременно сочувственно смотреть на меня. Мне показалось, что я начинаю сходить с ума. Этого не может быть. Видимо я сплю…
Надо все вспомнить. Я заснула, мне снился сон, о том, что меня нет, а потом я проснулась и увидела эту девочку. Каким знакомым мне кажется ее рисунок. Она – это я, в этом не может быть сомнений. А этот рисунок? Я же видела этот рисунок в своих снах! Тогда просто я не рассматривала все так подробно. Значит, я все-таки сплю. Я выдохнула с облегчением и вытерла пот со лба. Получается, что проснувшись, я оказалась во сне. Это какой-то замкнутый круг, точно из иллюзии я попала в свою память. Интересно, эта девочка помнит, как я приходила к ней в прошлый раз? Моя память очень слаба, что я даже не помню, как меня зовут, даже эту девочку мне удалось вспомнить с большим трудом.
– Ты помнишь меня? – решилась спросить я.
– Ты всегда появляешься очень неожиданно и портишь мои рисунки, – она сердито посмотрела на свою испорченную работу и отвернулась.
– Извини, это у меня случайно получается, – с сожалением сказала я. – Ты знаешь, как зовут меня?
– Ты раньше не разговаривала со мной. Но снилась мне часто.
– Снилась? – удивилась я.
– Да, ты и сейчас мне снишься. Один и тот же сон, я рисую, а ты приходишь и портишь мои рисунки. – Девочка подошла к шкафу и открыла дверцу. Из моего деревянного великана посыпались рисунки. Каждый был идентичен предыдущему. У всех рисунков, точно под копирку, по центру красовалась растекшаяся клякса. Точно поток взбунтовавшейся реки испорченные рисунки вылетали из моего деревянного шкафа. Спустя две минуты я не видела ничего кроме листков бумаги. Я звала девочку, но она не отвечала мне.
Двигаясь в потоке детского творчества, я пыталась себе объяснить, что все это значит. Скорее всего, я видела обрывок своих воспоминаний. Если уже в восемь лет я не помнила, ни как меня зовут, ни откуда я взялась, то дело с моей памятью уже в те времена были совсем плохи. Может, из-за нее меня поместили в палату и стали колоть лекарства?
В книге я не видела изображений других людей и почти на сто процентов уверена, что она – это я. Как странно, у меня такое впечатление, будто я это уже говорила. Эти дежавю сводят меня с ума. Надо набраться терпения и надеяться, что я скоро проснусь.