000
ОтложитьЧитал
Глава 5. Цветные зебры и рыже-синий тигр
За обедом Владик, Поля и Понь наперебой делились впечатлениями.
– А потом мы на ипподром поехали, – говорил Владик. – Это где лошади бегают на скорость.
–Та-а-ак быстро! – восхищённо добавляла Поля.
– И я хочу быть как они! – вздыхал Понь.
Мама нежно провела рукой по голове Поли, пригладила волосы Владику и потрепала гривку Поня.
– Умницы! Вы очень много сегодня успели!
– Пойдёмте завтра на ипподром все вместе! – предложила Поля.
– Нет, – сказал папа.
– Ну почему? – хором заныли дети.
– Потому что завтра… – папа выдержал многозначительную паузу. – Мы идём покупать ёлку!
Огорчение не успело утвердиться, как тут же сменилось ликованием.
– Ур-р-ра!
Декабрь сам по себе месяц праздничный, а уж когда в доме появляется ёлка…
Их радость немного поубавил под ногами. Ну, конечно! Зинаида Фёдоровна не терпит шума. Папа сжал кулаки, рука мамы тут же легла на его плечо.
– У неё мигрень, помнишь? – тихо сказала она, перебирая пальцами по папиным волосам.
– А у нас дети! Нормальные живые дети!
Мама уверила папу, что нормальным живым детям не составит труда позаниматься чем-нибудь тихим у себя в комнате. И ради сохранения мира в подъезде Поля, Владик и Понь согласились с этим.
Развалившись на ковре в детской, они листали книжки.
– Какая странная лошадь, – Понь показал на одну из картинок. – Почему она полосатая?
– Потому что она зебра! – объяснила Поля.
– А я могу быть как зебра?
– Думаю, да, – сказал Владик. – Нам понадобятся кисточки и краски.
Поля сразу поняла задумку брата. Она отложила книжку и, подскочив к шкафу, сняла с полки набор гуаши. Продолжение дня обещало быть не менее интересным, чем его начало.
– Понь, встань сюда! – командовал Владик. – Поля, принеси баночку с водой! Нет, две! Будем рисовать вместе!
Поля сбегала в ванну и набрала воду. Владик достал из набора чёрную краску и подготовил две кисти. Понь умостил книжку с зеброй на подставку, чтобы художникам хорошо был виден пример, и все вместе они принялись за работу. Работой Поня было стоять и не двигаться, работой Владика и Поли – рисовать.
Начали ребята с головы – там полоски получились самые чёткие и аккуратные. На шее они немного расплылись, а на середине туловища неожиданно оказалось, что чёрная краска закончилась.
– Что будем делать? – растерянно спросила Поля.
Понь наклонил голову, рассмотрел свои полосатые передние ноги и белые задние и заключил:
– Я не хочу быть наполовину зеброй! Я хочу быть зеброй целиком!
– А ты не против быть наполовину обычной зеброй, а на половину цветной? – предложил Владик.
Понь подумал немного и кивнул. Художники вернулись к работе. Теперь полоски они рисовали новыми красками: жёлтой, красной, зелёной и синей. А так как работали ребята с разных сторон Поня, случалось и такое, что одна и та же полоска имела два совершенно разных цвета. Например, жёлтая с левой, Полиной стороны полоса на спине встречалась с красной Владиковой, который разукрашивал правый бок пони. Или синяя с одной стороны переходила в зелёную на другой.
Когда работа была завершена, художники отошли в сторону и придирчиво осмотрели своё творение.
– Ну как? – нетерпеливо спросил Понь.
– Ты очень… – Поля задумалась, подбирая слова, – Необычная зебра.
– Это странно, но красиво! – оценил Владик. – Пошли к зеркалу, сам посмотришь.
Все вместе ребята вышли в прихожую и встали напротив большого зеркала.
– М-да… Действительно необычно, – кивнул своему отражению Понь. – Но определённо красиво!
– Боже, Понь! – мама всплеснула руками. – Что с тобой?
– Он зебра! – объяснили Поля и Владик.
– Да, я зебра! – кивнул Понь.
– По крайней мере передней своей частью, – хмыкнул папа.
Мама вздохнула.
– Так, художники, бегом мыть руки! – у Поли и Владика ладошки были целиком измазаны красками. – А зебра – мыться целиком!
– А можно я ещё немножко побуду зеброй?
– Пусть побудет, – поддержал игру папа.
– Ох, ну пускай, – согласилась мама. – До ужина можешь походить так.
– Мама! А может, ты тоже хочешь быть зеброй? – неожиданно предложила Поля.
– Я? Зеброй? – удивилась мама.
– Да!
На этот раз к хору детских голосов присоединился один взрослый – папин.
– Только ты будешь синей зеброй, – предупредил Владик. – Потому что чёрная краска у нас закончилась ещё на Поне.
Мама попыталась возражать, но это было бессмысленно: четыре голоса против одного.
– А можно я буду хотя бы жёлтой зеброй? – наконец сдалась она.
Маме разрешили стать жёлтой зеброй. Усадив её на стул в детской, Поля и Владик нарисовали на мамином лице жёлтые полоски. Потом на стул сел Владик, и Поля сделала его красной зеброй, а он, в свою очередь, – Полю зелёной. Рисовали полоски только на лицах, так как, во-первых, рисовать на одежде мама категорически запретила и тут её не удалось переубедить, во-вторых, краски оставалось не так уж и много.
– Папа, какой зеброй будешь ты? – спросила Поля.
– А я вообще не буду зеброй! Я буду тигром!
Владик нашёл в книге изображение тигра, и все уставились на картинку.
– Но у нас нету чёрного, – огорчилась Поля. – И оранжевого тоже нет.
– Оранжевый можно сделать, смешав красную и жёлтую краски, – подсказала мама. – А полоски пусть будут синими.
Так и поступили. Когда Поля закончила с последней полосочкой на папином лице, Понь заключил:
– Настоящий хищник!
Папа смешно оскалился и прорычал:
– Да! Теперь я тигр и… – он резко вскочил со стула, – я вас всех съем!
Поля, которая находилась ближе всех к папе, с радостным визгом отскочила. Владик и Понь тоже, смеясь, отпрыгнули: мальчик на кровать, пони за маму. Папа широко раскинул руки и с грозным рыком пошёл по комнате. Дети ещё громче завизжали и засмеялись. Только мама заволновалась.
– Тихо! Тихо! У Зинаиды Фёдоровны мигрень!
Никто не хотел прекращать игру из-за мигрени Зинаиды Фёдоровны, поэтому папа предложил:
– Идём на улицу!
Мама помогла Владику и Поле накинуть куртки, а папа завязал на зебровой шее Поня шарфик. Все вместе они затолкались в лифт, спустились вниз и вышли во двор.
На улице уже стемнело. Понь остановился и с наслаждением вдохнул трескучий зимний воздух. Он посмотрел на искрящиеся в густо-синем небе звёзды, а потом на искрящийся в свете фонаря снег. Какая красота!
Понь заметил, что его собственная шкурка, там, где она не покрыта краской, сверкает, будто бы в ней живут тысячи звёздочек – это значит, что он частичка зимнего волшебства. Полоски краски не сверкали, но от одного их вида – неровных, с подтёками – где-то в глубине Поня заискрилась и засияла, сжимая сердце в щекотный комок, радость. Поню подумалось, что под этими расплывчатыми, ни разу не волшебными гуашевыми полосками живёт ещё больше искорок. Наверное, это означало, что он частичка самой обычной, но такой чудесной семьи.
* * *
Оранжево-синий тигр, взбивая ногами пушистый снег, гонялся за жёлтой, красной, синей и цветной зебрами. Те, смеясь, убегали от него по одной или целым табуном, прятались от хищника в сугробах и за стволами тонких заснеженных баобабов. Вот синяя зебра вскочила на лавочку и огляделась, ища грозного хищника. Тигр, притаившийся за качелями, прыгнул на неё из-за засады и шутливо укусил за помпон шапки. С красной зеброй так не получилось, потому что ей удалось отбрыкаться. Жёлтую зебру тигр поцеловал, а цветную так ни разу и не догнал, потому что она бегала быстрее всех.
Наконец тигр упал в снег.
– Вы меня совсем загоняли! Сдаюсь!
– Я сейчас такой голодный, – заявил Владик, – что готов съесть целого тигра!
– Э-ей! – отозвался из сугроба папа. – Я и сам сейчас могу вас всех съесть!
– Не можешь! Не догонишь! – задразнили зебры.
– Но ужин я приготовлю! – отсмеявшись, сказала мама. – Пошли домой!
Тигру и трём зебрам: зелёной, красной и жёлтой, для отмывания хватило тёплой воды и мыла. Для цветной пришлось набрать целую ванну. Пока Понь барахтался в холодной воде, мама оттирала щёткой его зебровые полоски. До конца они никак не отмывались, а щётка так щекотно ёрзала по коже, что Понь хохотал и елозил по ванне, громко стуча по дну копытцами и поднимая фонтан цветных брызг. Поля и Владик, наблюдая за этим действом, тоже хохотали и подпрыгивали на месте.
Повторившегося несколько раз глухого стука по полу никто не расслышал, и теперь раздался звонкий стук в дверь. Все смолкли.
– Зинаида Фёдоровна! – мама обречённо закрыла лицо руками.
– Я открою! – папа пошёл к двери и принял первый удар на себя.
– У меня мигрень! А у вас тут как будто звери дикие бегают!
Папа украдкой глянул в зеркало, чтобы убедиться, что его тигриные полоски действительно смылись, а Зинаида Фёдоровна бесцеремонно прошла через прихожую и застыла напротив открытой двери ванной комнаты. Там в заляпанном краской переднике и со щёткой в руках стояла мама, а в самой ванне в цветной почему-то воде сидел полосатый пони.
– У вас лошадь в ванне!
– Я зебра, – уточнил Понь.
– Да, – вздохнула мама. – У нас в ванне разноцветная зебра. Извините, пожалуйста, за беспокойство, мы уже ложимся спать!
Глава 6. Твой завтрак, папа!
Владика всегда удивляла эта особенность взрослых – подскакивать спозаранку в обычные дни и спать допоздна в выходные. Они с сестрой и Понём давно уже встали.
– А давайте сделаем маме с папой сюрприз, – предложил мальчик, – и сами приготовим завтрак.
Друзьям идея пришлась по вкусу. На кухне Владик обшарил шкафчики с крупами, Поля – ящик с овощами, а Понь – холодильник. Всё, что казалось пригодным к готовке, кучей свалили на стол.
Повара придирчиво осмотрели свой арсенал: пшёнка, макароны, морковка, кефир, черничное варенье и мороженое.
Морковь отмели сразу, хотя Понь, надкусив, с удивлением заметил, что она очень даже ничего.
– Просто это конская еда, – объяснил Владик. – Все лошади любят морковь, а ты, как ни крути, хоть и снежная, но лошадь.
– Я ещё немножко зебра, – заметил Понь. Вчерашние полоски сильно побледнели, но так до конца и не отмылись.
Понь положил морковку в морозильник. Если она обычная на вкус хороша, то каким же объедением станет, когда замёрзнет! Туда же убрали и мороженое, чтобы до поры до времени не растаяло. Пшёнка и кефир отправились по местам – этим добром и в школе наешься. А вот варенье оставили на столе.
Готовить решили макароны. Поля выбрала самую большую кастрюлю, налила в неё воду и высыпала всю пачку спагетти. Владик включил конфорку и поставил посудину на огонь.
Дети и Понь уселись на стол и стали смотреть на плиту. Ждать, когда вскипит вода оказалось тяжело. Трудность заключалась не в том, что надо было делать что-то сложное, а наоборот – сложно было сидеть, ничего не делая.
Положение спасло варенье. Поля окунула в банку ложку и, облизав её, передала Владику, а тот, угостившись, – Поню. К тому времени, как в кастрюле появились первые пузырьки, банка успела опустеть.
– Что теперь? – спросил Понь.
– Надо помешать и варить до готовности, – ответил Владик.
Поля подняла крышку и потыкала в макароны ложкой с остатками варенья. Вода окрасилась в синий цвет.
– Слиплись, – пожаловалась девочка.
Владик спрыгнул со стола, взял у Поли ложку и воткнул её в ком спагетти. Один большой кусок удалось разлепить на несколько поменьше. Правда, при этом Владик забрызгал синей водой плиту. Макароны тоже покрасились.
– А когда наступит готовность? – спросил Понь.
Владик пожал плечами. Каким-то неведомым ему образом мама умела отличать готовое блюдо от неготового.
– Тимка Галькин как-то говорил, – вспомнила Поля, – что готовность макарон можно проверить по тому, как они липнут к потолку.
– Это как? – удивились Владик и Понь.
– Надо подбросить макаронину вверх, и, если она к потолку прилипла, – значит, готова. Если нет – то ещё сырая.
Владик отколупал от макаронной массы одну спагеттину и прямо с ложки запустил её в полёт. Голубая змейка красиво полетела к самому потолку, но не прилипла, а упала вниз и повисла на открытой дверце шкафчика.
– Не готова, – разочарованно сказал Понь.
Минуту все молчали. Синяя вода булькала, макароны варились.
– Кидаем следующую? – не выдержала Поля.
Следующая тоже не приклеилась и осталась висеть на карнизе. Та, что была после неё, украсила занавеску. Ещё несколько голубых макаронин нашли себе место на ручке холодильника, в складках скатерти, в вазе с мандаринами и на кране в раковине.
Наконец очередная спагеттина достигла потолка, вздрогнула пару раз и замерла приклеенной. Несколько секунд Понь, Поля и Владик заворожённо смотрели на неё, боясь вздохнуть.
– Может, на всякий случай перепроверим? – шёпотом спросила Поля. – Запусти ещё одну.
Владик запустил целых три, чтоб убедиться наверняка. И вот уже четыре макаронины свешивали с потолка голубые ножки.
– Точно готово! – заключил мальчик и скомандовал: – Поля, готовь тарелки! Понь, найди в холодильнике кетчуп – с ним вкусней!
Обдав паром кухню, Владик вылил содержимое кастрюли в дуршлаг. Поля поставила на стол пять тарелок и на одну сразу же положила мороженое. Как бы аппетитно не выглядели спагетти, Поню нельзя было есть горячее. В оставшиеся четыре тарелки легли слипшиеся голубые глыбы.
Понь вынырнул из холодильника с подмороженной морковкой в зубах.
– А кепуфа нет.
– Что? – переспросил Владик.
Понь опустил морковку на тарелку с мороженым и повторил:
– Я говорю, что кетчупа нет.
– Чем же тогда полить макароны? – растерялась Поля.
– Мороженным, – посоветовал Понь. – Оно никакое блюдо не испортит!
Владик и Поля похвалили Поня за находчивость. Порцию пломбира разделили на четыре части. Холодное мороженое растеклось по горячим макаронам и голубые горы украсились вафельными верхушками.
Владик поставил две тарелки на поднос и понёс его в спальню. Поля открыла перед братом дверь, а Понь подвинул к кровати родителей журнальный столик.
Родители долго моргали, пытаясь согнать сон и понять, что происходит.
– Доброе утро! – сказал Понь.
– Мы приготовили еду, – похвастала Поля.
Папа сел на кровати, пошарил рукой по стоящей рядом тумбочке, нашёл очки и, надев их, изумлённо уставился на голубые макароны с растаявшим мороженым.
– Что… Что это?
– Твой завтрак, папа! – торжественно объявил Владик.
* * *
Завтрак родители оценили. Только мама предложила в следующий раз готовить вместе. Она обещала показать, как сварить макароны так, чтобы они не слипались, и научить проверять готовность блюда, не швыряясь им в потолок.
Готовить Поле, Владику и Поню понравилось, а вот убираться на кухне – не очень. Пришлось отмыть холодной водой большую кастрюлю и дуршлаг. Холодной – потому что этим занимался Понь. Отколупать от потолка прилипшие макароны. Это делал Владик, сидя на плечах у папы. Снять занавеску и отстирать с неё голубые пятна. За это взялись Поля с мамой. Собрать недоварившиеся и не прошедшие тест на прилипчивость макаронины – это уже все вместе. А потом, тоже коллективно, оттереть голубые следы со шкафчиков, холодильника, плиты и стола. И вот что интересно – черничные макаронные полоски отмывались примерно так же, как зебровые полоски с Поня. В целом это получилось, но всё же кухня пестрела слабо-голубым напоминанием о завтраке.
Отложив тряпки и щётки, работники оценили результат уборки. Поля, Владик и Понь удовлетворённо кивнули. Мама вздохнула и накрыла лицо ладонями. Папа поправил очки и сказал:
– Потолок надо будет перекрасить.
Покраску потолка оставили на будущее, а сейчас были дела важнее: квартира остро нуждалась в ёлке!
Глава 7. Ёжка – это немножко ёлка, немножко – ёж
Рынок находился всего в пятнадцати минутах от дома, поэтому решили идти туда пешком, совместив приятную прогулку с полезной закупкой.
Первую половину дороги Поля и Владик везли на санках Поня, а вторую – он их. Чтобы Поню было удобнее тянуть санки, мама перекинула верёвочку через его голову. Понь оказался окружён шнурком, оставалось только упереться в него грудью и беззаботно бежать.
На рынке было многолюдно, и, чтобы не потеряться, все взялись друг за дружку. Папа шёл первым и держал за руку маму, мама – Владика, Владик – Полю, а Поля зажимала варежкой кончик шарфа Поня. Понь вёз пустые санки.
Сначала быстренько пробежались по рынку и купили нужные продукты. Вернее, «быстренько» – это в понятии мамы, а по ощущениям детей, пока добрались до ёлочного базара, прошла целая вечность!
Ну вот зачем, к примеру, маме понадобилась капуста?! Этого Владик не понимал. А Поля не понимала, почему эту самую капусту надо так долго выбирать. Хватай себе тот кочан, что ближе лежит, – и готово! А когда мама предложила посмотреть Поле новые ботиночки, а Владику новые брюки, оба дружно взвыли: «Не-е-ет!» Даже папа их поддержал, сказав, что те ботиночки и брюки, что есть, и так в хорошем состоянии, а сегодня надо ещё много успеть, и повёл семейство в строительный магазин.
Там он «быстренько» покопался во всяких реле, болтах и проводках. И, перебрав мотки изоленты с такой же дотошностью, как мама капусту, наконец купил себе один – синий.
В общем, к тому времени, как вся компания подошла к заборчику с ёлками, взвыть готов был даже Понь.
– Интересно, – задумалась Поля, – почему ёлки всегда прячут за забор, как будто бы зверей в зоопарке?
– Чтобы не сбежали? – предположил Владик.
– Куда они на одной ноге сбегут? – удивился Понь.
– Это шутка такая, – объяснил мальчик.
– А-а-а… Понятно.
– На самом деле их держат в вольере, – продолжал Владик, – чтобы они никого не покусали.
– Ой! – Понь, потянувшийся было к одной из ёлочек, резко отпрянул.
– Это тоже шутка была, – мама погладила Поня по чёлке. – Ёлки не бегают и не кусаются.
– Домашние ёлки не кусаются, а дикие – ещё как! – развивал тему Владик. – Этих вон, наверное, только что в лесу наловили. Потому в вольере и заперли!
– Выбирайте, какую из диких ёлок мы будем одомашнивать! – предложил папа.
Поля, Владик и Понь важно пошли вдоль ряда ёлочек. Какие-то из них были высокими, какие-то низкими, одни куцые, другие попушистей.
– Помочь вам? – к маме и папе подошёл продавец.
– Нам нужна такая, чтобы не бегала и не кусалась, – подмигнул продавцу папа.
– Тогда берите любую. Бегать не будут, обещаю! – продавец обвёл рукой товар. – Ножки-то у них того… подрублены.
Дети в ужасе замерли на месте.
– Как подрублены? – переспросил Понь. – Они же умрут тогда…
Поля и Владик вмиг растеряли радость. Вот тебе и на! Почти девять лет людям, а мысль о том, что ёлочка после праздника умрёт, до сих пор им в голову не приходила.
– А что же вы хотели? – удивился продавец. – Живые ёлки Новый год в лесу встречают!
– Не надо нам ёлку, – прошептала Поля, взяв маму за руку.
– Пойдёмте отсюда! – сердито сказал Владик.
– Странные какие! – бросил вслед уходящему семейству продавец.
Дети шли понурившись, весь предпраздничный азарт как будто испарился.
– Мы можем купить искусственную ёлочку, – сказала мама.
– Да. Так будет лучше, – без особого энтузиазма согласились Поля и Владик.
Они прошли ещё немного, как вдруг папа остановился и повернулся на месте.
– А у меня другая идея! – сказал он и, поправив на носу очки, бодро зашагал к другому ёлочному вольеру. – Вот! Я её издалека приметил!
Папа указал пальцем на небольшую ёлочку. От других она отличалась тем, что сидела в ведре с землёй.
– Живая! – радостно воскликнул Владик.
– Ур-р-ра! – закричал Понь.
– Новый год спасён! – Поля подпрыгнула и повисла у папы на шее.
Мама облегчённо улыбнулась и достала кошелёк.
Когда ёлку грузили на санки, стало понятно, что она очень даже дикая. Она сразу же расцарапала папе руки, а когда санки тронулись, попыталась с них спрыгнуть. К счастью, ведро с тяжёлым комом земли не дало ей ускользнуть далеко. Всю дорогу Поля и Владик придерживали дикое деревце, идя по бокам от санок, которые тянул Понь.
Пока дошли до дома, ёлка успела покусать и поцарапать ребят за руки, а Поня за хвост.
– Ничего, – сквозь зубы цедил Владик, – мы тебя приручим и выдрессируем, чтобы ты не кусалась!
– Неблагодарная какая! – бормотала Поля. – Могли ведь и срубить, как остальных!
Папе ёлка поцарапала нос, когда он поднимал её на лифте и вносил в квартиру, а маме ухо, когда она открывала ключом дверь.
– Ух ты ж! – мама погрозила дикому дереву кулаком. – Ёжка!
– Ё-о-о-ожка! – засмеялись дети.
– Почему Ёжка? – спросил папа.
– Потому что ведёт себя как ёж! Иголки растопырила и колется, – объяснила мама.
– Что ж, – папа занёс ведро с несговорчивым деревом в зал и поставил на пол, – тогда, дикое лесное создание, мы нарекаем тебя Ёжкой!
После обеда Ёжку стали наряжать. Мама сняла с антресоли большую коробку из-под модных сапог. То, что было внутри, оказалось ценнее самой дорогой и самой модной обуви в мире.
– Это же… Праздник! – с замиранием сердца выдохнул Понь.
В картонной коробке лежали шары, скрученные гирлянды, бумажные снежинки, сверкающий дождик и пушистая мишура.
Дети уселись на полу вокруг коробки и принялись разбирать украшения. Понь подцепил губами кончик мишуры и потянул на себя, закрутился на месте. Раз – оборот, два – свободный кончик выскользнул из коробки и повис у Поня на хвосте.
Поля и Владик засмеялись.
– Понь, ты, что ли, сам решил стать ёлкой?
– Похож! Только давай мы тебя в зелёный покрасим.
– Нет! – возразила мама. – Красить мы его больше не будем!
Она помогла пони распутаться, а освободившуюся мишуру повесила на Ёжку. Понь вернулся к каробке.
– Какой красивый! – выдохнул он, склонившись над оранжевым с жёлтыми блёстками шаром. – Как солнце!
– Похож на твои мандариновые пятнышки, – заметила Поля.
Понь прищурил глаза, и блёстки тут же отрастили себе по четыре тонких лучика. Он чуть наклонил голову в один бок, другой – звёздочки затанцевали.
– Хочешь этот шар будет твоим? – спросил у Поня папа.
– А можно? – обрадовался тот.
– Почему нет!
– Спасибо! – Понь радостно заскакал по ковру.
– А мой будет вот этот! – Владик подпрыгнул и показал на синий шарик, уже висящий на Ёжке.
– А мой тогда вон тот! – Поля протянула руку к серебристому с белыми снежинками.
Девочка тоже подпрыгнула, а потом встала на четвереньки и сделала кувырок. Как же чудесна жизнь перед самым Новым годом!
Её азарт немного охладил глухой стук под ногами.
– Ш-ш-ш! – мама приложила палец к губам.
– Ох уж эта Мигрень Фёдоровна! Не порадоваться даже как следует! – Владик нахмурил брови.
– Радуйтесь. Только чуть-чуть тише, – сказала мама.
– И не надо обзывать старших, – сделал замечание папа. – Зинаида Мигреневна… Ой! Зинаида Фёдоровна…
Что бы он ни собирался сказать дальше, закончить у него не получилось, потому что все зашлись в хохоте.
Вскоре украшения и гирлянды были развешаны.
– Ну вот, хоть на нормальную домашнюю ёлку стала похожа! – заключил Владик, осматривая сияющую Ёжку.