Глава 1
Чёрт бы разодрал эти китайские будильники. Ждать, когда в полуторовольтовой, китайского же производства, батарейке, закончится заряд, не было ни времени, ни сил. Впрочем, сил также не было и на то, чтобы встать с дивана и отключить, наконец, одуревшего от безнаказанности, назойливого пискуна.
Иван с мучительным стоном повернулся со спины на бок и накрыл лицо подушкой, но проклятая тварь пробивалась и сквозь эту пуховую(если верить тёще), толстую защиту. Противоборство представителей двух разномастных цивилизаций закончилось в пользу хрупкого пластмассового изделия далёкой Поднебесной. Тонкий музыкальный слух Хламина не был рассчитан на длительное воздействие этого орудия пыток и ему волей-неволей пришлось признать свое поражение.
Сев на диване, Иван вдруг понял, отчего, собственно, обострился слух. В голове гудело, шарахало по лбу, вискам и затылку утреннее похмелье, проще говоря – будун.
– Ы-ы, – вырвалось у него изо рта, а домашняя мебель пустилась в дикий, залихватский перепляс.
Сощурив глаза, Иван попытался установить местонахождение будильника, но не смог. Какой гад завел его вчера? На работу только завтра, (или послезавтра?), но за каким шутом его будить?
– Погудели на славу, – просипел он. – Нет. Не так. Погудели со Славой. Или с Вовой? Черт, ни хрена не помню! С кем же я так нагуделся?
Он уткнулся лицом в ладони, застонал и стал раскачиваться из стороны в сторону. Комната тоже качалась и Иван подумал, что если он сейчас поднимется, то вряд ли сможет адекватно реагировать на семибальные колебания, сотрясающие помещение.
Однако проклятая избушка с циферблатом продолжала свое чёрное дело.
– Да заткнись ты! – рявкнул Иван, зажимая уши руками, но, судя по результату, в будильник забыли воткнуть программу-переводчик с русского на китайский и тот так ничего и не понял. И как оказалось зря.
Иван раздражённо схватил хваленую тёщину подушку и, вложив в бросок всю свою ненависть, швырнул её в сторону наиболее вероятного нахождения противника.
Ему повезло. Вслед за мягким шлепком послышался грохот разбивающейся хрустальной вазы, подаренной кем-то из многочисленных родственников жены на вторую годовщину свадьбы. И будильник замолчал, по-видимому обидевшись на столь неблагодарное обращение.
– А–а, – Иван погрозил ему пальцем и счастливо упал на спину поперек дивана. – Знай наших, китайская рожа! Чёрт, ну с кем же мы вчера так надрались?
Последние две недели прошли как в тумане. Жена, собрав чемоданы, сбежала к мамочке и он, "на радостях", запил. За это время в его однокомнатной квартире перебывали, наверное, все окрестные алкаши, с которыми он уже начал пить на брудершафт, празднуя неожиданную свободу.
Два дня назад жена позвонила и сообщила, что подала на развод, обзывалась нехорошими словами, плакала и грозилась. Потом слово взяла тёща и Иван, в перерывах между стаканами с водкой, слушал ее гневно-обвинительный трёп, жестами и мимикой передавая страсти, бушевавшие на телефонной линии окосевшим о переизбытка спиртного грязным, помятым собутыльникам. Те дружно ржали, выражали солидарность, подбадривающе хлопали по плечам и между делом интересовались, есть ли у него ещё на бутылку.
Самое смешное было в том, что Иван никак не мог запомнить имен этих безликих рыжих, лысых, кривых и горбатых. Кто же из этих Васек, Петек или Мишек все таки завёл вчера будильник?
– Козлы, – равнодушно пробормотал он, зевая во весь рот.
Лежать было приятнее, чем сидеть, а стоять он ещё не пробовал. Голова продолжала буянить, напоминая, что она всё же есть и в ближайшее время ещё понадобится.
– Пора заканчивать с пьянкой, – не прекращая зевать, морщась от боли, сказал Иван сам себе. – Праздник что-то затянулся.
Он открыл глаза. За окном вовсю жарило солнце, настырно разглядывая его сквозь стекло. По всему периметру комнаты валялись пустые бутылки, окурки, обглоданные корки хлеба, рыбья чешуя и много чего ещё из этой серии.
– Да-а, – протянул он, вновь принимая сидячее положение, отчего мебель и стены возобновили пляску, правда, чуть сбавив темп. – До чего ж ты докатился, майн френд? Превратил дедушкин дом в полный сральник. Старик в гробу перевернется, если ему кто расскажет о таком похабстве.
Иван Хламин шмыгнул носом и с отвращением преодолевая апатию, поднялся на ноги. К его искреннему удивлению ничего сверхъестественного не произошло. Так же болела голова, по прежнему мучались в танце стены и хотелось курить. Нет, сперва всё-таки хлебнуть холодной воды из-под крана.
Он наметил себе траекторию наиболее безопасного достижения кухни, заранее предугадывая места возможных препятствий, потом собрал жалкие остатки воли в кулак и пошел. На кухне царил бардак в квадрате, то есть бардак, помноженный на самоё себя.
Иван усмехнулся. Некому больше пенять ему на неаккуратность, истерически взвизгивая всякий раз, когда он бросал снятые носки не в корзинку для белья, а в какой-нибудь дальний угол комнаты. Жена вылизывала их квартирку с маниакальной целеустремленностью и не дай бог ему было поставить взятую вещь не на свое место. Понятно дело, когда кроме профессии домохозяйки за спиной только десять классов, ничего другого не остается, но не до такой же степени! Хорошо ещё, что детей за два с половиной года так и не нажили.
Иван крутанул вентиль, но кроме унылых завываний из крана ничего не вытекло.
– Ух, чтоб вам! – ругнулся он и погремел чайником в надежде хоть там услышать что-нибудь обнадеживающее. Но, увы, чайник был пуст, как барабан.
– Вы чего, все сговорились, что ли? – обиделся Иван. От того, что вода стала совсем недоступной, жажда вцепилась в горло ещё сильнее.
– Ну, если еще и сигарет нету! – пригрозил он неведомым недоброжелателям.
Сегодняшнее утро словно решило поиздеваться на ним – сигарет и в самом деле не оказалось, Зато обмусоленных бычков валялось в избытке. Однако, пить хотелось просто неимоверно.
– Хрен с вами! – сдался Иван. – Опускаться, так на самое дно.
Взяв пустой грязный стакан, он нюхнул его, передернулся от подступившей тошноты и пошёл в ванную.
– Ура!
Под крышкой сливного бачка таилось от глаз людских целое состояние. Через пять минут бачок опустел на одну треть, а жажда, скрепя сердце, отступила.
Иван удовлетворенно уселся на унитаз. Теперь можно и покурить. Идти за сигаретами? Это значит спуститься с пятого этажа по семидесяти семи ступенькам, потом пройти пятьдесят метров до ларька, протянуть в окошко деньги…
– Ага, вот ты и попался, – криво ухмыльнулся он. – Денег-то больше нет.
Хотя, даже если бы они и были, вряд ли бы он пустился в столь и трудный путь в таком состоянии. Тем более, что потом предстояло ещё более страшное и утомительное возвращение домой.
Иван поднялся и сфокусировал взгляд на своем зеркальном отражении.
– Кто здесь? – спросил он и провел пальцем по запыленной поверхности зеркала. – Неужели это чучело – Хламин Иван Сергеевич, одна тыща девятьсот восемьдесят первого года рождения? Как же ты изменился, приятель.
Жена упала бы в обморок, узрей она его в этом новом имидже. Она вообще любила стандарт во всем, но что поделаешь, если муж ей попался такой нестандартный?
Иван вздохнул и отправился собирать окурки, что ещё оставалось? Распотрошив десятка два бычков, он свернул козью ножку, прикурил от спички и жадно затянулся.
– Прям как в анекдоте, – сказал он, выпуская вонючий дым из легких. – Жизнь-то вроде налаживается.
Мирно пыхая, он взирал на свои апартаменты и думал превратностях судьбы. Чего Надьке не хватало? Ну, не Рокфеллер, конечно, и не Джонни Депп, зато и квартира в наличии, пусть тесная, и машина, пусть "копейка". Терла бы свои полы, щи варила, да рожала детей, всё равно больше ни на что не годна. Так нет – она, видите ли, создана для большего. А для чего большего? Мыть паркет во Дворце Съездов? Дура!
Это все тёща, змея! Это все она. Сама то в жизни к грязной работе не прикасалась, а дочку родила, скорее всего, для того, чтобы взвалить на нее все домашние обязанности. Тесть роли не играет, тряпка, ботаник чёртов. В смысле, ботанику преподает.
Иван сперва опечалился уходом супруги, но, прикинув, решил, что так будет лучше. Та, прежде чем принять любое решение, даже самое пустяковое, непременно советовалась с любимой мамочкой. Слава Богу, он в этой семейке ни дня не прожил, иначе это и ускорило бы развод и основательно подпортило бы ему нервы, поскольку Иван, в отличие от жены, привык думать самостоятельно.
Надежда, глядя на мать, обращавшуюся с мужем, как с мебелью, пыталась тоже играть не только первую, но и все скрипки сразу, но вот как раз этого-то Иван допустить никак не мог. И вот, в очередной раз, когда он пришел с работы уставший, голодный и злой, она с порога заявила ему, что они должны продать квартиру и переехать к маме. Иван не выдержал и послал жену куда подальше. А также выложил все, что он думает о ней и о тёще, причем некоторые слова соединял некоторыми словами из ненормативного лексикона.
Итогом дальнейшего скандала явился мощный хлопок дверью, уведомление о разводе и продолжающуюся по сей день непрерывная пьянка. Ивана прорвало, начальник вошел в его сложное положение,(сам был грешен), и подписал отпуск по семейным обстоятельствам.
Бычок обжёг пальцы, он выругался и, швырнув его в раковину, подул на обожжённое место. Неожиданно кран, как по команде, вдруг ожил и принялся плеваться ржавой водой.
– Оба на! – удивился Иван. – Противопожарный, что ли?
Он встал, стараясь твёрдо держаться на ногах, дождался, когда струя станет более-менее прозрачной, намочил руки и сполоснул небритое лицо.
Может быть он сам завёл вчера будильник? Но зачем? И вообще, какое сегодня число? День недели? Месяц? Год?
– Допился, Ванюшка, – икнул он и, фыркнув, закрыл вентиль.
И тут прозвонил дверной звонок, отчего у Ивана проснулись разом все молотобойцы со своими кувалдами и застучали внутри головы по лбу и правому виску.
Он дико завыл и вновь открыв кран, сунул голову под воду. Молотобойцы сгрудились в кучу, забыв об усобице и начали пробивать себе дорогу через затылок.
– Кого там чёрт принес? – крикнул Иван, отплевываясь.
Звонок раздался еще раз. Он матюгнулся и как был в одних трусах, пошлепал открывать.
На пороге стояла кукла Барби. Нет, Белоснежка, а может быть их двоюродная сестра, лет этак двадцати трех-двадцати пяти. Она недоуменно пялила огромные глазищи, а Иван в свою очередь вылупился на ее ноги, неизвестно зачем прикрытые мини-юбкой.
– Вам кого? – нахально спросил он, привалился к дверному косяку и принял самую непринужденную позу, на которую был способен его мандражирующий организм.
– В-вас, – неуверенно ответила девушка.
– Слушаю.
Иван напустил на себя туманно-серьезный вид, что выглядело в данный момент более чем смешно, так как он был похож на одичавшего геолога, отбившегося от своей группы. Семейные трусы по коленки, кстати, единственное, что прикрывало измученное пьянкой тело, положительных эмоций не добавляли. С мокрой головы тонкими струйками стекала ржавая вода.
– Я, наверное, не вовремя, – Барби попятилась к лестнице.
– Отчего же? – удивился Иван. – Вы как раз поспели к утреннему кофе.
Честно говоря, он ничего не понимал в происходящем. Он спал, никого не трогал и тут вдруг одно страшное событие за другим. Вначале этот скотский будильник, потом полуголая кукла за дверью. У него появилось странное ощущение, что эти два события как-то связаны между собой. Но вот как, было не ясно.
– Вы по объявлению? – спросил он.
– Какому объявлению?
– Нет? Странно. Но все равно, прошу.
Иван чуть отступил и сделал какой-то, непонятный даже ему самому, жест рукой. По всей видимости, тот должен был означать что-то среднее между "заходите, пожалуйста" и, "извините, что я в таком виде".
Барби оторопело постояла мгновение, вероятно раздумывая – а стоит ли? Но наконец решилась, протискиваясь между ним и дверью в прихожую.
– Простите меня душевно, – продолжал он и тряхнул головой, чтобы хоть немного развеять туман в глазах. Сзади девушка выглядела также прекрасно, как и спереди.
– У меня тут немножко беспорядок.
– Ничего, ничего! – успокоила она его и хотела было улыбнуться, но при виде "немножко беспорядка" раздумала и на минуту лишилась дара речи.
– Это все фамилия виновата, – пояснил Иван, в поисках штанов взглядом шаря по комнате. – Понимаете, все мои предки по батюшкиной линии вот уже триста лет как Хламины и мне, последнему отпрыску, приходится поддерживать фамильную репутацию.
Он порол всякую чушь. Какие предки трехсотлетней давности? Дальше деда родовая линия уходила в непроницаемую мглу.
Девушка, однако, быстро справилась со своими чувствами и наконец улыбнулась. Судя по всему и дар речи воскрес, поскольку Иван опять услышал её голос.
– О каком объявлении вы говорите? – спросила она, осторожно переступая через кучки мусора.
– Да так, ни о каком. Но ведь не доброго же утра вы пришли мне пожелать. Так, ляпнул первое, что пришло в голову.
Он нашёл, наконец, старые тренировочные брюки и теперь старательно искал ногами штанины. Те упрямо не подчинялись и Иван обозлённо засопел.
– Вы что, ничего не помните? – догадалась Барби.
– А что я должен помнить? Хотя да, ты права. Я действительно ничего не помню.
Кое-как одевшись, он облегчённо вздохнул.
– Подожди немного, ладно? Сейчас я чуть поправлюсь.
Он все ещё не знал, что думать по поводу странной визитёрши. Мешал больной череп и вдруг возникшее чувство неловкости за бардак и свой собственный внешний вид. С головой окунувшись в тумбочку, Иван принялся шарить в ней обеими руками в надежде отыскать что-нибудь обезболивающее. Девушка присела на краешек дивана и молча наблюдала.
– О! – сказал он радостно. – Цитрамон! Как мне повезло!
– Вы правда меня не помните? – спросила Барби. – Мы вчера познакомились.
– Да? – удивился Иван. – Не может быть. Такое не забывается. И где это случилось?
– В парке.
– В парке? А что я там делал?
Он выковырял из упаковки все шесть таблеток, кинул их в рот и принялся жевать. Девушка сморщила свой хорошенький, кукольный носик и, не в силах наблюдать это отвратительное зрелище, отвела взгляд в сторону. Впрочем, и там было ненамного лучше.
– Значит, говорите в парке? – чавкая, спросил он, изображая задумчивость. – Сейчас подумаем. Я был в парке. Или это не я был в парке. А-а, понял! Вы меня с кем-то перепутали, так?
– Нет.
– Тогда я вообще ничего не понимаю.
– Мы договорились о встрече.
– Да-а? – Иван со значение посмотрел на неё. – И что мы собирались делать?
Окинув мутным взглядом ее божественную фигурку, он только тут вспомнил, что является свободным мужчиной и, следовательно, в состоянии позволить себе небольшой флирт. Хотя, вряд ли эта куколка польстится на такого. Он уже видел себя сегодня в зеркале.
– Вы обещали помочь мне.
Иван нахмурился и сел рядом с ней. "Вспоминай, вспоминай!" – твердил он себе.
– А вы никогда не запиваете таблетки? – спросила девушка. – Знаете, это очень вредно.
– Как тебя зовут? – вопросом на вопрос ответил он.
– Саша. Александра. Не помните? Я ещё с другом вашим была, Павлом.
Иван вдруг напряженно выпрямился.
– Точно! Пашку помню! Был Пашка!
– Ну вот, – обрадовалась она.
– Но вот тебя что-то не помню, Александра. Хотя это, в принципе, не важно. Ладно, в чём я там тебе обещал помочь?
– Вы сказали, что возьметесь за моё дело. Нет, ну неужели вы и правда не помните? Павлик потом ещё ушёл, а вы проводили меня до остановки.
– Пора завязывать с пьянкой, – пробурчал Иван, изо всех сил пытаясь припомнить вчерашний вечер.
Утро он примерно представлял, оно было похоже на сегодняшнее, только без будильников и гостей. Гости появились позже, в виде все тех же замызганных, пропитых рож. Но вот как он оказался в парке?
– Послушай, а Пашка слышал, о чём мы с тобой говорили? – спросил он.
– Не все. Как только я стала вам пояснять суть дела, он и ушёл.
Иван в недоумении хлопал глазами. Вот что делает с людьми зеленый змий! Бывает же такое!
– Подождите минутку, – попросил он гостью и, вскочив с места, бросился на кухню к телефону. – Я сейчас! – крикнул он ей, схватил трубку и заперся в туалете.
Вновь усевшись на унитаз, Иван набрал номер.
– Алло, – зевнула трубка.
– Пашка, ты?
– Я. А ты кто?
– Хламин.
– А–а. Здорово, – Павел засмеялся.
– Ты чего ржёшь?
– Да так. Ну ты даешь, братень, ха-ха! Молодец!
– Чего я даю? Говори, что вчера было, я не помню ничерта.
– Окстись, Ваня.
– Что я обещал этой …Александре?
– Ты, честно говоря, уже лыка не вязал, но держался бодрячком, сыщик.
– Какой еще сыщик?
– Да ты же сам Сашке сказал, что ты частный детектив, Вот она и вцепилась в тебя, как клещ. У нее так какие-то проблемы с мужем. Я чуть со смеху не помер…
– Спасибо, – ошеломлённо пробормотал Иван и отключил телефон.
Вот так номер! Зачем он наврал этой красотке? Какой, к едрене-фене, частный детектив? Вот уже пять лет он работает водителем на автобазе и суть его деятельности так же далека от частного сыска, как Луна от Земли. Чего он там напридумывал вчера? Девочка понравилась, наверное хотел произвести впечатление, вот и наплел с три короба.
– Пора завязывать с пьянкой, – в который раз уже пробормотал он и понуро встал с унитаза.
Александра сидела на прежнем месте и терпеливо ждала. Иван задумчиво остановился посреди комнаты. Сказать ей сразу? Так будет лучше всего. Но тогда она уйдёт и навсегда исчезнет из его жизни. А ему вдруг захотелось, чтобы она осталась, уж больно хорошенькая.
Таблетки оказали нужное действие. А что? Пусть думает, что угодно. Навряд ли у неё настолько серьезная проблема, чтобы это как-то отрицательно могло отразиться на нём. Небольшое любовное приключение и все. Вот только стоит навести порядок в квартире.
В принципе, что он теряет? От отпуска еще две недели, жена… ее уже нет.
– Что за проблема у вас? – спросил он.
– Так вы берётесь? – обрадовалась Александра.
– Только задаток вперед, – высокомерно ответил Иван. Деньги не помешают. Тем более, их нет вообще.
– Конечно! Проблем нет. Сколько скажете, столько и будет.
"Ну надо же, – подумал он. – Мы ещё и из богатеньких. Кто ж тогда у неё муж-то?"
– Я надеюсь, вы ничего такого не подумаете, – продолжил он. – Я имею в виду этот маленький беспорядок. После нашей вчерашней встречи ко мне приходили друзья, ну и … сами понимаете, посидели, поговорили.
– Я понимаю, – улыбнулась она.
– Обещаю, что в следующий ваш приход всё будет иначе.
Одно вранье цеплялось за другое. Начав, он не мог уже остановиться. Да и к чему? Если девушка она умная, то скоро сообразит, что он за фрукт. Хотя, кто знает, как в её представлении должен выглядеть настоящий частный детектив?
– Понимаете, – начала Александра, – мне в последнее время кажется, что мой муж хочет…
– Что хочет? – спросил Иван, увидев её замешательство.
– Убить меня!
"Нормальное начало!" – мелькнула у него тревожная мысль.
– И в чём же это проявляется?
– Господи, да во всём!
Александра всхлипнула и её личико из кукольного вмиг превратилось в обыкновенное русское лицо.
– Сколько тебе лет? – спросил Иван первое, что пришло на ум. Ему вдруг захотелось подойти к ней и обнять, но вновь придирчиво оглядев свой внешний вид, он передумал.
– Ну, хватит. Этого только не хватало. Может быть тебе это всё показалось? Может, ничего страшного на самом деле нет?
– Нет, есть. Мне двадцать восемь, – ответила она невпопад.
– Хорошо сохранилась, – пробормотал Иван тихо, подумывая уже пойти на попятную.
– Я заплачу вам, – сказала она, вытирая слезы. – Только помогите.
– А может быть тебе обратиться в полицию?
– Что вы! Он сразу всё поймет.
– Да кто он у тебя? Нефтяной магнат? Или главарь мафии?
– Он бандит. И все его друзья – бандиты.
– Ничего себе! – вырвалось у Ивана.
– Так вы поможете мне? – жалобно спросила Александра.
Он уселся на диван, ноги что-то резко устали. Нехилая сложилась ситуация. Лёгкий флирт вполне может осложниться тяжелыми последствиями. Чего корчить из себя бог знает кого? Это только в книжках сыщики напрочь лишены страха, да и то только потому, что писаки, которые их выдумывают, воплощают в них свои сокровенные мечты. Кому ж не хочется быть смелым, ловким и удачливым? О том, что те супергерои, образы которых культивировались веками, нет-нет, да наложат в штаны, почему-то старательно умалчивается. Но по земле ходят самые обыкновенные люди.
Иван и сам иногда почитывал детективчики, но вот стать одним из действующих лиц – увольте, жизнь, она знаете ли, дороже всяких лавров, зачастую посмертных. Однако, как отказаться?
Он опять чертыхнулся, проклиная тот день и час, когда ввязался в компанию по уничтожению спиртных напитков путем их поглощения. В глазах Александры светилась надежда, она тоскливо смотрела на него и, казалось, не замечала царящего вокруг беспорядка.
– Я помогу, – неожиданно для самого себя сказал вдруг сказал Иван. – Только чем?
"Что ты делаешь? – заорал внутренний голос. – Кто ты такой? Нет никто и звать тебя Ванятка Хламин, тридцатидвухлетний дурак, практически смертник".
– Я дам вам фотографию, сотовый телефон и все данные, которые будут необходимы.
– А денег дашь? – ненавязчиво спросил он.
– Ну, разумеется.
– Отлично!
– Вот снимок Саши. Это в сауне, – она протянула ему небольшую фотографию.
– Чей снимок? – не понял Иван. – Твой, что ли?
На него, оскалив пасть, смотрел голый битюг, килограмм, эдак, ста пятидесяти.
– А ты здорово похудела, Сашенька.
– Это мой муж, – поправила его она. – его тоже зовут Александром.
– А-а, понятно! Только зачем она мне?
– Ну, должны же вы знать его в лицо.
– Я смотрю, ты тоже кое-что понимаешь в сыскном деле, – многозначительно произнес он.
– Книжки читаю, – улыбнулась Александра.
– Понятно.
Иван все понял, кроме одного. Чего от него хотят? Слишком стремные ребятки эти бандиты. Кто поручится, что через пару дней его не отправят на пожизненный отдых в какое-нибудь романтическое болото с камнем на шее? Черт побери, ну зачем он вчера оказался в парке? Значит именно для этого он завел проклятый будильник. Да-а, жизнь принимает неожиданный оборот.
Александра встала, расправила свою малюсенькую юбочку и подошла к нему.
– Я так надеюсь на вас, Иван, – тихо сказала она.
Близость женского тела пробудила в нем слегка подзабытые инстинкты, но он понимал, что в таком виде на роль любовника явно не тянет. Однако, к его искреннему удивлению, Александра наклонилась и зашептала ему на ухо:
– Пойдем в ванну.
Два раза уговаривать не пришлось. Через час Иван был готов следить за самим президентом. Она ушла, оставив в прокуренной квартире аромат тонких духов.
– Вляпался ты, приятель, – сказал он зеркалу. – Не знаю, насколько глубоко и жидко, но вляпался основательно.
Зажав в кулаке пятисотрублевую купюру, Иван вышел из дома и отправился за сигаретами. Была уже половина двенадцатого утра
