Глава 1
Поминай как звали
– Аллочка! Алла! Ты не видела моих женихов? – доносился из комнаты крик сестры. – Алла! Тебе мои женихи не попадались? Ведь тут же лежали, все вместе, стопочкой, а теперь те, кому за шестьдесят, есть, а молодые куда-то подевались… Алиссия! Признавайся! Ты не брала?
– Да не брала я, дай помыться спокойно! – рявкнула из ванной Аллочка, под шум воды преспокойно листая каталоги с женихами.
Ее сестрица Гутя, называющая себя Гутиэрой, была не только родной сестрицей Аллочки, но еще и свахой. Понятное дело, что в ее доме этих каталогов имелось множество, как гуталина у Кота Матроскина, только вот с оригиналами – беда. Сама всех сватает, а родную сестрицу Аллочку до сих пор не осчастливила молодым и богатым мужем. Да что там Аллочку – сама Гутя до сих пор не замужем! Правда, говоря откровенно, Гутя едва вырвалась из их деревушки в большой город, так и давай по «замужам» скакать. За первого вышла, дочку родила, а потом… потом приехала их старшая сестренка, и муженек Гути переметнулся к ней. Бедной Гуте ничего не оставалось делать, как тут же найти себе нового супруга. Но теперь уже приехала и средняя сестрица. Короче, Гутя всех своих мужей пристроила к родным сестрам и, убитая мужской неверностью, больше о супружестве и слышать не хотела. А напрасно. Потому что самая младшенькая, сорокалетняя Аллочка, оставалась в невестах. Ну и, надо полагать, Аллочка тоже совершенно справедливо рассчитывала на свой кусок семейного счастья и именно поэтому приехала к Гутиэре за супругом. А поскольку у Гути мужа в наличии не оказалось, Аллочка поселилась в ее доме до той поры, пока доброволец на роль мужа не найдется, то есть – надолго. Или, как говорил зять Гути Фома, – навечно.
Ой, этот зять! Он никогда ничего путнего еще не говорил, а уж тем более не делал! И что от него требовать, если у него такое имя – Фома Неверов! И где его только Варька отыскала?! Варька – Гутина дочь, девица яркая, рыжая и непокорная, и мужа себе такого же привела. А этот муж… Нет, он, может быть, и ведущий хирург с своей частной клинике, но у них дома, слава богу, не больница! И нечего говорить, что на Аллочку ни один мужик с нормально развитым головным мозгом не позарится! Просто еще время не пришло. Или Гутя все время подсовывает сестре некачественный товар! Ну вот с кем она ее знакомила? С одними замшелыми пенсионерами или с махровыми неудачниками, умудрявшимися скончаться прямо на брачном ложе! А совсем не с теми, к кому тянулось истомленное Аллочкино сердце. И чему удивляться? Вот Аллочка специально и стащила каталог женихов, чтобы вдоволь рассмотреть имеющийся материал и уже самой выйти на контакт, без всяких там свах.
– Пожалуй, вот этот, – расплылась от удовольствия Алла, увидев фото довольно симпатичного мужчины лет двадцати семи. – Пусть у меня будет молоденький муж. Он в очках, правда, но я потом ему линзы воткну… надену… куплю! А так – красавец! А кем он трудится? Мерчен… менчер… драй…черт, какое название мудреное, наверное, где-то в иностранном посольстве! Сейчас мы его номерок перепишем. Блин, а чем записать-то? А кого он хочет?
Двадцатисемилетний парень искал девицу двадцати трех – двадцати пяти лет, желательно без детей, желательно с жилплощадью и стабильной зарплатой.
– Ну и что? – сама с собой беседовала Аллочка. – По годам немножко разбегаемся, так я и накраситься могу! А в остальном – детей-то у меня нет! Квартира, опять же. Я думаю, Гутя родной сестре не откажет. Черт, вот зарплата у Гути не стабильная, зато у Фомы! У Фомы всегда большая и в срок!
И тут ее настроение стало угасать. Что-то ей подсказывало, что Фома не согласится посадить на свою шею еще и младого супруга Аллочки. Сама-то Алиссия и вовсе никакого заработка не имела – по той простой причине, что просто не могла еще определиться: в чем ее призвание? А когда она уже было решила направить себя на служение людям и отыскивать преступников, оказалось, что эти самые люди – создания неблагодарные, потому что к ней за платной помощью не спешили. Да и вообще, никто к ней не обращался, словно и преступлений никаких в городе не совершалось. Естественно, Алла Власовна на такой поворот событий обиделась жутко и работать не захотела в принципе.
Но это – такие мелочи, о которых молодому супругу можно и не говорить, а потом, когда они поженятся, он сам узнает. М-да, но будет поздно. Аллочка уже стремительно уйдет в декрет, а затем посвятит себя воспитанию дитяти!
Итак! Значит, жених выбран. Как же его звать-то? Ага! Мельников Андрей Данилович. Мельникова Алла Власовна! Эх, звучит! Куда лучше, чем Клопова.
– Гутя! Дай телефон! – крикнула Аллочка из ванной. – Гутя!!
– Аллочка, вылезай! Ты уже там второй час сидишь, проросла ты, что ли, в эту ванну? – буркнула сестрица.
– Дай телефон! – недовольно рявкнула Аллочка. – Мне срочно надо позвонить по вопросу трудоустройства!
– Это в такое-то время?! – ужаснулась Гутя. – Господи, кем же ты устраиваешься? Ночной няней, что ли?
– Могла бы предположить, что девочкой по вызову, – пробурчала Аллочка, но в это время сестрица принесла телефон, и дамочка срочно переключилась на позитивную волну. – Аллоу, пригласите к телефону, пожалуйста… вот черт, забыла… Ага! Мельникова Андрея Даниловича к телефончику пригласите. Пожалуйста. А! Так это вы и есть! – голос Аллочки немедленно стал выше на две октавы и преисполнился мелодичности. – Андрей Данилович, а это вам из… это вам звонит одна молоденькая особа, которая очень желает с вами познакомиться! Ну, да-да, конечно, я именно из службы знакомств. Ой, это невежливо – спрашивать у девушки о ее возрасте! Проказник! Я могу подумать, что вы дурно воспитаны!
Видимо, проказник на другом конце провода несколько усомнился относительно данных «молоденькой особы», потому что вместо приветливого телефонного знакомства он попытался выяснить некоторые лишние моменты и даже проявил излишнюю дотошность. Однако Аллочка была, что называется, воробей стреляный, и все его тесты она выдержала с честью – очень уж хотелось ей заполучить молодого супруга.
– Да, я уже лет двадцать работаю в… в общем, успешно работаю, – без зазрения совести врала Алла. – А-ха-ха! Нет, конечно, я молода, двадцать лет рабочего стажа – это мой тонкий юмор. Я надеюсь, у вас с этим делом все в порядке? Нет? Нет, я совсем не то дело имела в виду, хотя это тоже неплохо, я просто… Ой, ну что мы с вами все по телефону! Действительно! Давайте встретимся! А то меня уже из ванной гоня… я в том смысле, что уже массажист заканчивает работу и мне говорить… да-да, у меня свой массажист! И косметолог! И личный врач, педиатр или терапевт, или как он там называется… Господи, ну конечно же, я не инвалид детства! Вы сами увидите. Давайте же встретимся! Где? – тут Аллочка ненадолго задумалась. Вообще-то ей привиделась романтическая встреча в дорогом ресторане, однако ж по таким ее никто никогда не водил, а у нее самой денег на эдакий маленький каприз никогда не было. Иными словами, Аллочка совершенно не знала, какие рестораны сейчас ценятся, где какая кухня и вообще – какие они в городе-то есть? Она знала только один, о котором частенько рассказывал Фома, якобы дорогие клиенты приглашают его именно туда. Это был «Сентябрь», и Аллочка решилась осчастливить именно это заведение своим присутствием.
– Я буду ждать вас в «Сентябре», – томно мурлыкнула она. И тут ее голос на секундочку посуровел. – Молодой человек! Это не время! Это ресторан такой – «Сентябрь»! Очень, между прочим, приличный, дорогой, так что возьмите побольше денег, хи-хи, я немножко увлеклась, но ресторанчик действительно не дешевый. Поэтому, так сказать, чтобы вам не оказаться в неудобном положении…
Все, они договорились встретиться в этом «Сентябре»! Чтобы долго не мучиться, свидание назначили на завтрашний день, и Аллочка наконец шумно покинула ванную комнату.
– Я уже думала, ты себе жабры отрастила, – фыркнула Гутя, когда сестрица прошмыгнула мимо нее, старательно пряча под халатом каталоги женихов. – Аллочка, если хочешь, можешь попить чаю, я согрела.
Очень надо! Главное, оладушки, которые Гутя к этому самому чаю настряпала, они уже умяли, а… нет! Парочка еще осталась.
– Аллочка, ты сильно-то на оладьи не налегай, – немедленно появилась возле тетки Варька. – Фома еще с работы не приходил, вернется голодный.
– А нечего шляться! – осердилась на запоздавшего зятя Аллочка. – Мы, главное, все дома, а он! И где это твой супруг, Варька? Молчишь?
– На работе, – пожала плечами рыжая племянница.
– Вот ты такая здоровая уже, а все в сказки веришь, – уминала уже шестую оладушку Аллочка. – Запомни. Работа – это до шести, а все, что позже – это уже клуб по интересам. А я знаю, что это такое, уж поверь мне.
– Варька, не верь ты ей, мелет неизвестно что, – принесло в кухню Гутю. – Фома крутится на этой работе, чтобы всю нашу ораву прокормить, а эта – «Клу-у-уб»! Тьфу! Ты мне лучше скажи, Алла, что ты по работе нашла?
– Гутя! Причем здесь какое-то трудоустройство? – надулась Аллочка. – Я смотрю, ты нашего кормильца совсем ни во что не ставишь. Ну что ты такое напекла? Слезы. Разве мужика этим накормишь? И она еще хочет когда-нибудь на себе кого-то женить!
Гутя уставилась на тарелку, где еще пять минут тому назад высилась приличная горка оладушек, заботливо укрытая чистеньким полотенцем от глаз Аллочки. Непонятно, как она тарелочку обнаружила, но теперь полотенце было откинуто в сторону, а на дне блюда скорбно корчились две самые неудачные оладушки.
– Ладно, – Гутя взяла себя в руки. – Но ты теперь поправишься на семь кило. Варька! У нас еще осталась мука?
Аллочка уже полчаса сидела в «Сентябре» и крутила в пальцах сигарету. Вообще-то она отродясь не курила, но сегодня решила выглядеть эффектно. На ней было надето Гутино шелковое платье в диких рюшах, на голове красовалась крутая химическая завивка – недаром в парикмахерской остались деньги, которые надо было заплатить за телефон, а лицо прелестницы облагораживал яркий макияж типа «Матрена Рашн». Аллочка где-то читала, что это сейчас – писк, естественно, моды. И само собой, при таком-то имидже сигарета так и просилась в руки. Аллочка выбрала самые дешевые, она ж не курить собирается, а уж в пальцах-то – какая разница, что крутить. Однако ж она чуть просчиталась – сигаретка оказалась без фильтра, сильно воняла, и «махорка» уже усыпала скатерть. Но Аллочка неловко крутила сигарету между пальцами и ждала. А Андрей Данилович… Андрей, «ее Андрей», все не шел. Но когда он показался!…
Народу было уже много, и Мельников среди разнообразных мужских «портретов» смотрелся несколько серовато, что уж скрывать. Серенький пуловерчик, брючки в полосочку, очочки, взгляд какой-то испуганно-растерянный. Да, не Джеймс Бонд. Аллочка даже всхлипнула от жалости и пообещала себе – всю его первую получку, которую он ей подарит, потратить на одежду! Да! И она купит одежду не только себе, но и ему! Да, именно так, парню надо соответствовать ей. Она вон какая красавица, женщина-вамп, а он – задохлик какой-то, честное слово! Но уж она его…
Чуть позже Аллочке пришлось изменить свое решение.
Парень вертел башкой и никак не хотел замечать очаровательную незнакомку, сидевшую в углу и яростно махавшую ему обеими руками. Он, глупенький, вероятно, и в самом деле рассчитывал на молоденькую белокурую крошку, какой Аллочка представилась по телефону. Пришлось Алиссии достать свой мобильничек и набрать его номер. Она великолепно видела, как Андрей вздрогнул, ухватился за карман брюк, а потом поднес руку с телефоном к уху.
– Мой маленький козлик! Твоя козочка сидит возле окошечка, в шелковом платьице! Ну, узнавай же меня скорее!
– Простите, почему козлик? – дернул головенкой кавалер, наткнулся взглядом на «козочку», и глаза его вытаращились в немом испуге: – Вы – это то, что сидит у окна… этот сноп, господи! Да вы не женщина, вы – мавританский газон!
После этого «женишок» резво сунул телефон в карман и какими-то нервными подскоками удалился из зала. Аллочка даже еще не успела сообразить, что ее кавалер попросту сбежал, а он уже несся через дорогу, игнорируя мощный автомобильный поток.
– Вот и хорошо, – проглотила слезы нарядная дама. – С таким за одним столиком сидеть – стыд один, ни вида, ни воспитания!
И она судорожно вздохнула. Конечно, можно отправляться домой, на долгое рассиживание в этом ресторане у нее попросту нет денег, но хотелось успокоиться. Да и глупо – на виду у солидной публики встать и удалиться, поджав хвост от неудачи.
Аллочка расправила могучие плечи, растянула губы в игривой улыбке и оглядела зал. Завораживала медленная музыка, под которую хотелось сию же минуту станцевать с красивым мужчиной, ее гипнотизировали медленные и неслышные движения официантов, и вообще – ресторан действовал на Аллочку магически. Она чувствовала себя эдакой светской львицей, состоятельной леди и даже самую чуточку – миллионершей. Она немного посидит, и к ней непременно прибьется какой-нибудь одинокий невзрачный господин, который окажется, прости господи, олигархом! А что? Она сама в кино видела, на свете всякое случается. Расширенными от восторга глазами, пребывая в ожидании скромного кавалера, дамочка обвела зал глазами. Народу много, все столики заняты, и что особенно приятно – большинство посетителей – мужчины. Аллочка даже запыхтела от удовольствия. Нет, она никуда не уйдет! Да и что там с деньгами, подумаешь, нечем заплатить! Ха! Да буквально минут через пятнадцать к ней кто-нибудь подсядет, и вот он-то…
Ну, например, вон тот седовласый мужчина, ах, какой степенный! У него наверняка, кроме пенсии, имеются шесть соток дачного хозяйства, и он торгует луком и петрушкой, а на вырученные деньги зажигает в этом «Сентябре». Или вот тот! Ух ты, какой колоритный! Наверняка весит добрый центнер. Или вот этот, ах, какой мужчина! Породистый, племенной. Загляденье! Может быть… нет, с ним ничего не может быть, потому что он обхаживает какую-то фифу. А фифа-то, фи! Страусиха. Головка с кулачок, шея и ноги – метражом, а остальное – перья. И никаких намеков на формы! Вот уж тут Аллочке есть что показать. Пресловутые шестьдесят – девяносто – шестьдесят, и это только в ногах! И почему мужики на этих хворостин клюют? Вон еще один.
И тут Аллочка захлебнулась. «Еще один» был некто иной, как трепетный супруг их Варьки. Фома! Не может быть! Аллочка даже потрясла горловой, чтобы наваждение спало. Но это было не наваждение – за столиком прямо у входа, вполоборота к ней, сидел их ближайший родственник, их кормилец, их беспробудный труженик Фома. И одежда его, и этот, такой знакомый поворот головы, и руками так же делает. Он даже в ресторане накидывается на еду, словно сто лет не ел. И самое главное – Фома восседал не один. С ним рядом сидела…черт! Жен! Щи! На! Ну почему она не повернется? Да, обычная курица. Уж не чета Варьке.
– Дама будет что-то заказывать? – неслышно появился возле нее молоденький официант с зализанным чубом.
– Нет, – отмахнулась было Аллочка, но тут же замотала головой. – То есть да! Буду. Принесите мне, любезный, театральный бинокль!
Любезный вытянулся, дернул кадыком и пожал плечами:
– Но у нас такого нет.
– Ну хорошо, хорошо, можно морской, – поморщилась Аллочка, не отрываясь от столика у входа.
– Уважаемая гостья, мы не предлагаем биноклей! Я бы попросил вас сделать заказ из блюд. Какую кухню дама предпочитает?
Он очень мешал. Торчал возле стола и нудил! И не понимал, что Аллочке вовсе не до него.
– Ой, вот привязался! И зачем мне целая кухня! Давайте, что там у вас? – недовольно обернулась к нему дама.
Официант протянул ей красную книжицу.
– Ого! А что это у вас такие цены? – на минуту забыла про Фому Аллочка. – Да я на рынке за такие-то деньги, знаешь, сколько мяса куплю! Ну, я прямо и не знаю. Принеси хоть чаю.
– Только чай? – переспросил парень, и бровь его презрительно дернулась.
– Да! – по-королевски тряхнула головой Аллочка. – Я жду. Спонсора, можно сказать. И вот уж тогда-а-а…
Официант неслышно удалился, а Аллочка вновь с напряжением стала вглядываться в знакомые черты зятя. До чего же нищее заведение, не иметь биноклей! Даже затрапезные провинциальные театры на грани вымирания – и те могут своих гостей этим побаловать. И что теперь делать? Надо рассмотреть ее поближе – эту зятеву приятельницу. Любовницу. Надо называть вещи своими именами. Но как ее рассмотришь, он ведь сразу сбежит, как только Аллочку увидит, а потом всем дома наврет с три короба, дескать, – вел прием в нетрадиционной обстановке. И Алла еще окажется виноватой. Нет, здесь как-то по другому надо.
Она сидела минут двадцать, неотрывно пялясь на столик зятя, и небеса вознаградили ее за терпение – Фома поднялся, склонился к уху своей дамы и торопливой походкой подался к выходу. Судя по тому, что его пиджак остался висеть на стуле, его отсутствие предполагалось недолгим. Времени терять было нельзя.
Аллочка торопливо поднялась, ухватила полуразвалившуюся сигарету и подалась к столику, где одиноко грустила брошенная дама Фомы.
– Не позволите закурить? – медово спросила Аллочка, сверля Варькину соперницу глазами.
Дама даже не повернула головы.
– Не курю, – бросила она и отвернулась к окну.
«Вот паразитка, специально лицо прячет, – подумала Аллочка. – Знает, что с женатиком сидит!» Аллочка попыталась еще что-то спросить, даже изогнулась, чтобы заглянуть даме в лицо. Но так и не разглядела «курицу». Зато успешно рассмотрела толстую золотую цепь, косу из трех тонких цепочек, изучила прическу, пряди, будто покрашенные разноцветными тоненькими кисточками, но больше всего поразилась ногтям дамы – изогнутым, неестественно длинным, и на каждом целая картина нарисована. И на каждом ногте – разная. Третьяковка просто.
Больше задерживаться не имело смысла, да и Фома мог ее застать, а потому Аллочка очень быстро ретировалась.
Между тем в зале разлилась тягучая томная мелодия, и свет, и без того приглушенный, погас почти окончательно.
Алла приблизилась к своему столику, но тут дорогу ей преградил высокий седовласый мужчина:
– Позвольте? – чуть склонил он голову и уцепился Аллочке за локоть.
– А что я такого сделала? – вытаращилась на него Алиссия. – Может, вы думаете, что я хотела сбежать? И не расплатиться? Я не собираюсь сбегать! Я расплачусь! Уж на чай-то у меня хватает. Да мне и чай-то не принесли! Да что вы так в меня вцепились?
– Позвольте пригласить вас на танец, – посмотрел ей прямо в глаза прекрасный кавалер.
Аллочка мгновенно заалелась, засуетилась, принялась вытирать вспотевшие ладошки о платье и нервно хихикать:
– Ах, это вы меня, так сказать, танцевать, что ли? Я прямо и не знаю, мне так неловко!
И она положила руки на плечи кавалера, еще не дойдя до середины зала, прямо тут, между столиками.
Мужчина был великолепен! Он бережно снял ее руки, взял Аллочку под локоть и повел к танцполу. И только там ухватил даму за талию.
– Я за вами наблюдал, вы кого-то ждете? – тихо спросил мужчина.
Аллочке стало невыносимо щекотно. Она хихикнула, поежилась и кокетливо поиграла глазками:
– Да кого я там жду! Ну, то есть мы хотели с сестрой отметить день моего рождения, да. А она не пришла. Да, наверное, у нее на подарок денег не было.
– Какая дикая несправедливость! – так же тихо возмутился кавалер. – В такой день женщина не может оставаться одна!
– Да еще и без подарка, – охотно добавила Алиссия.
– С моей стороны будет не слишком большой наглостью, если я приглашу вас за свой столик?
– Да какая ж наглость, господь с вами! А где ваш столик?
Мужчина кивнул куда-то в сторону. Было непонятно, как далеко он сидит от Фомы, но Аллочка решила с этим смириться.
– Так мы прямо после танца – и к вам, да? – уточнила она.
– Меня зовут Максим Михайлович, – вместо ответа представился он. – А как ваше имя, прекрасная незнакомка?
– Аллочка, – зарделась та, но не утерпела и поправилась: – Но близкие меня зовут Алиссией.
– Боже, какое необычное имя для наших широт. Оно невероятно вас красит, – чуть склонил голову к ее уху Максим Михайлович. Помолчал и удивил даму: – Алиссия, вы за кем-то наблюдаете?
– Господи! Да с чего вы взяли? – испуганно вздрогнула Аллочка. – Я так просто, оглядывалась.
– А мне показалось, что вы как-то не совсем спокойно оглядываетесь на вон того молодого мужчину, – и он кивнул в сторону Фомы.
Аллочка обернулась. Фома уже восседал на своем месте и наливал своей кикиморе в фужер шампанское.
– Ой, зачем же мне из-за него беспокоиться? – не слишком уверенно пробормотала дама. – Я просто осматриваюсь, думаю, кто же заплатит за меня, сестра же не пришла. Вот и… А этот мужчина меня совсем не волнует, он же с девицей! Кстати, вы не обратили внимания, сколько ей лет? Как она выглядит? И еще: присмотритесь, пожалуйста, у нее на пальце нет обручального кольца?
Кавалер шумно вздохнул и горько произнес:
– И все же, милая Алиссия, этот моложавый мачо занимает ваши мысли куда больше, нежели я.
Аллочка опомнилась – еще не хватало потерять из-за этого бабника Фомочки, может быть, своего будущего мужа.
– Ой, Максим Михайлович! Максим, можно я буду вас так называть? – слащаво защебетала она и легонько погладила пальчиком его плечо. – Максим, вы совсем, ну совсем не разбираетесь в женской психологии. Это же я специально так делаю! Ну, чтобы вы сразу же начали меня жутко ревновать. И воспылали бы ко мне нежными чувствами.
– Да что вы? – искренне удивился седовласый Максим.
– А как вы думали, я – такая! – провозгласила Аллочка.
Вероятно, она его успокоила, потому что сразу после танца он и в самом деле повел ее к своему столику.
Его столик оказался к Фоме намного ближе, чем бывшее Аллочкино место, однако Максим, как видно, возревновав свою новую знакомую, посадил ее так, чтобы к Фоме она оказалась спиной. И если сперва Аллочка крутилась, то и дело пыталась обернуться, то после печального взгляда Максима Михайловича ей пришлось присмиреть.
– И все же этот парень не дает вам покоя, – вздохнул ее новый знакомый. – Я не понимаю, почему зрелых красавец влечет к юнцам? Ведь у меня же имеется и положение в обществе, и состояние, и своя фирма, и прекрасный дом, и опыт, и здоровье, а внимание вы все равно уделяете этому господину. Вам это не кажется несправедливостью?
Аллочке уже ничего не казалось. Беглое упоминание о состоянии, о прекрасном доме и личной фирме в корне изменило ее настроение. И что она пялится на этого Фому? Да куда он, к чертям, денется? Да она его сегодня же вечером к стене прижмет. Нет, сегодня, пожалуй, не удастся. Ей же этот славный Максим покажет свой загородный домик! Когда же еще и Фому ей наставлять на путь истинный?
– Кажется! – яростно кивнула она, и челка резво закрыла ей пол-лица. – Вот именно сейчас и показалось. Я вовсе больше не смотрю на того человека. Да пусть он хоть сбежит со своей красоткой! Пусть даже и вовсе дома не появляется, я буду молчать, как рыба. То есть, погодите, что вы говорили о своем доме?
Максим Михайлович как-то странно посмотрел на нее и удивленно протянул:
– Дома не появляется? А что, этот господин еще и домой к вам наведывался?
– Ой, да никуда он не наведывался, – уже пожалела Аллочка, что не придержала язык. – Это просто наш сосед. Алкаш. Все время забегает к нам за деньгами. Так я не совсем уяснила, какого направления ваша фирма? Вы что-то о своей фирме говорили.
Максим Михайлович отчего-то выглядел растерянным.
– Ничего не понимаю. Говорите, алкаш? Нет, я не знаю, но парень запросто просиживает в весьма не дешевом ресторане?
– Правильно! Я ж ему знаете сколько денег дала! О-го-го! – бессовестно врала Аллочка. – Ему же не только на меню хватает, но и на девочек.
– А вы уверены, что он на эту девочку потратился? – совсем уж глупо спросил Максим Михайлович. – А мне показалось, что она не девочка вовсе. Дамочке-то далеко за семнадцать.
– Да что вы! – не смогла скрыть удивления Алиссия. А потом вдруг внимательно пригляделась к кавалеру. – А вы что же думаете, если девочка уже справила совершеннолетие, на нее и тратиться не стоит? Какие у вас вредные мысли, однако. А вот, например, мои кавалеры на меня всегда тратились. Это благородно, красиво – и очень экономно. А давайте выпьем!
Эту мысль кавалер одобрил, а уж после выпитого речь о Фоме больше не поднималась. Правда, и о доме с фирмой – тоже. Даже о своем состоянии вредный ухажер больше не заикался. Аллочка решила, что вытянет из него подробности по дороге к его домику, однако и в домик свой он ее не повез. И вообще, вел он себя неадекватно. Когда подали горячее (слава богу, он хоть догадался оплатить плотный ресторанный ужин!) и огромные тарелки, с доброе тележное колесо, поставили прямо перед носом Аллочки, Максим произнес:
– Когда мы с вами еще встретимся?
Конечно, кусок телятины колом встал в горле у Аллы Власовны: еще никто и никогда не назначал ей свидания, в основном, это она требовала к себе повышенного внимания с мужской стороны, а тут – поди ж ты! И главное, в такой момент, когда во рту мясо, и плюнуть нельзя, и ответить с полным ртом невозможно.
– Так когда? – не отставал Максим.
– Хав… тьфу ты… завтра! – с трудом произнесла Аллочка, затолкав в себя кусок целиком. – Завтра, ровно в пятнадцать минут седьмого.
– А почему не ровно в семь? Или в восемь? – не понял кавалер.
Аллочка вздохнула шумно и устало.
– Боже мой, неужели так трудно догадаться? В пять у нас ужин, я буду есть до шести. А потом, мне же еще надо добраться! Кстати, если я опоздаю, не уходите, я ведь не знаю, куда мне придется ехать?
Максим Михайлович склонился над ее рукой и коснулся пухленьких пальцев губами.
– Я сам приеду, куда скажете.
Вот уж чего не хотелось Аллочке, так чтобы он заявился к Гуте! Но и напрашиваться в его «домик» она боялась, спугнешь мужика, а потом ищи его. Сколько раз так уже бывало.
– А знаете, – кокетливо опустила она глазки и проковыряла дырку в новой скатерти, – давайте встретимся на нейтральной территории, у вас на даче, а? У вас есть дача?
Максим Михайлович пожал плечами, но быстро взял себя в руки:
– На даче так на даче. Конечно, она у меня есть. Назовите ваш телефон, волшебница!
«Волшебница» шмыгнула носом и бодро продиктовала телефон.
– Ровно в шесть я вам позвоню, а в пятнадцать минут седьмого моя машина будет стоять под вашими окнами.
Аллочка затрепетала от удовольствия и закатила глазки. Что-то ей подсказывало, что это начало нового, бурного, небывалого романа! И, возможно, он начнется уже этой ночью.
Вновь зазвучала мелодия медленного танца, и Аллочка, не в силах справиться с эмоциями, поднялась.
– Простите, но я не могу больше сидеть, – покраснев, призналась она. – Ведите же меня, ну?
Максим Михайлович не спеша поднялся, взял даму под локоть и повел. Но вовсе не на середину зала, куда мечталось Аллочке, а в фойе. Она сначала растерянно озиралась и даже немножко притормозила, но когда он подвел ее к гардеробу, вмиг сообразила – взрослый мужчина не хочет терять время на глупое шатание под завывание оркестра. Он свое дело знает.
– Погодите, я возьму плащ, – плавно изогнулась Аллочка и, далеко отставив зад, понеслась к гардеробу.
– Вот я и готова, – тяжело дыша, остановилась она возле своего кавалера через минуту.
– И вы ни о чем не будете жалеть? – Максим посмотрел ей прямо в глаза.
– Ой, не знаю, – заскромничала было Аллочка и торопливо добавила: – О чем тут жалеть! Ну что мы, маленькие, в самом-то деле?
Кавалер с облегчением выдохнул и взял Аллочку за руку. По всем приметам, начиналась новая жизнь!
Они вышли из ресторана, и Максим стал ловить такси.
– У вас нет своего авто? – удивленно спросила Аллочка. Все же рыцарь-то должен быть при лошади.
– Есть, но я собирался выпить, а если так, зачем мне машина? – благоразумно рассудил Максим.
С каждой минутой он ей нравился все больше.
Когда возле них остановилась здоровенная машина, он о чем-то договорился с шофером, распахнул дверцу перед Аллочкой и склонил седоватую голову:
– Прошу!
Она взгромоздилась на заднее сиденье и подвинулась – проехаться в одном такси с таким элегантным мужчиной уже давненько было самым заветным ее желанием.
Аллочка опомнилась, лишь когда дверца захлопнулась и машина тронулась.
– Погодите! Эй! Куда вы рванули-то?! – забарабанила она кулаками по спине водителя. – Мы моего кавалера забыли! Остановитесь! Максим Михайлович! Максим Михайлови-и-ич! Догоняйте-е!
– Чего орать-то? Мне было сказано – довезти вас до дома, – буркнул водитель. – Так что вы б не шумели, а лучше б адрес сказали. Еще, главное, по спине меня долбит, как дятел!
– Как это – сказано? – Аллочка ничего не понимала. – Какой еще адрес, если у меня даже денег нет расплатиться!
– Ваш кавалер уже расплатился, – проворчал шофер. – Так что не шумите, девушка, а то я и высадить могу. И как вы тогда доберетесь? Денег-то у вас больше нет.
Аллочка примолкла. Водитель прав, если он ее высадит, домой придется топать пешком. Да и дядька за рулем таким хорошим оказался, девушкой ее назвал.
– Давайте на Металлургов, а потом я скажу, – милостиво произнесла она и откинулась на сиденье.
В общем-то ничего страшного не случилось. Ну да, они с Максимом друг друга не поняли. И ведь не зря же он ее спрашивал, ни о чем, мол, жалеть не будешь? Это он о том, что она так рано уезжает, а Аллочка-то подумала… Ой, кому это интересно! Главное – Максим о ней подумал очень чисто, высоко и справедливо! Он решил, что ей даже в голову не могут прийти какие-то глупости, вот и вызвал такси, хотя его никто не просил.
Домой Алла Власовна прибыла в самом лучезарном настроении. Сегодня она познакомилась с мужчиной своей мечты, а завтра он повезет ее на машине на свою дачу! Надо непременно рассказать обо всем Гуте, пусть позавидует.
Она ворвалась в дом и с порога заголосила:
– Гутя! Беги скорее сюда, я тебе такое расскажу! Только умоляю, не зеленей от злости.
– Аллочка! Ну что ж ты так орешь? – вышла в прихожую сестра. – Фома пришел, они с Варькой закрылись, у него какие-то неприятности на работе. Потише раздевайся.
– Ой, не могу! – фыркнула Аллочка. – Неприятности у него! Да вы бы с Варькой поменьше возле него пуделями скакали, тогда б у мужика и неприятностей меньше оказалось бы!
– Аллочка! – вдруг разглядела сестру Гутя. – Ты для чего напялила это платье? Такое уже сто лет никто не носит. Да от тебя винищем несет?
– Правильно, несет. Винищем, – вызывающе глянула на нее Аллочка. – А чем от меня должно нести, если я была в ресторане? Нафталином?
– Ты? – Гутя выдохнула: – У тебя совсем нет вкуса. Ну, то есть полное отсутствие.
– Ой, Гутя, мне не интересны твои оскорбления, – поморщилась счастливая гулена. – Знаешь, я познакомилась с изумительным мужчиной! Просто с изумительным! И мы с ним завтра едем к нему на дачу! Заметь, на его машине, он даже бензин сам купит, представь!