Анархисты и коммунисты – друзья навек, или Как победить затянувшийся кризис в России?

Глава I. Виды и течения анархизма

Все многочисленные течения, так или иначе называющие себя «анархическими», можно разделить на два больших вида: индивидуалистический и социальный. И здесь встаёт большой вопрос. Это будет не «Что первично для человека? Личное или общественное?» А «Почему антагонистические направления объединены под анархической идеей? Что общего между ними?»

Поскольку первым человеком, назвавшим себя анархистом, был французский социолог и философ Пьер Жозеф Прудон, то первым течением, которое стоит разобрать более подробно, будет мютюэлизм. Он возник в первой половине XIX века и относится к коллективистскому анархизму. На тот момент для рабочих и ремесленников Франции «общества взаимной поддержки» (sociétés de secours mutuel) были единственной легальной формой объединения с целью отстаивания своих прав.

Прудон считал, что основной причиной социальной несправедливости в капиталистическом обществе является наличие частной собственности. Бедный человек – слаб, его эксплуатируют сильные, те, кто имеет собственность; тогда как у бедного нет ничего кроме своего труда. Так формируется зависимость (несвобода).

А свобода, по мнению Прудона, возникнет в тот момент, когда каждый член общества будет привносить одинаковый вклад в его развитие. Соответственно, вознаграждение за свой труд любой человек должен получать в зависимости от затраченного вклада.

Поскольку деньги делают людей зависимыми, то необходимо от них избавиться. Поэтому у Прудона и возникала идея организовать «Народный банк», который действовал бы по принципу натурального обмена. Например, сапожник захочет обменять свои сапоги на любой другой товар, который сможет предложить банку другой вкладчик. Стоимость сапог определяется как временем, затраченным на их изготовление, так и издержками производства. На сумму равную стоимости товара (пары сапог) приобретаются меновые свидетельства банка (боны), на которые уже можно выкупить другой понравившийся товар равный по стоимости. К сожалению, данный банк просуществовал всего пару месяцев. Он закрылся после ареста Прудона в 1849 г. и его последующих тюремных заключений.

Если рассматривать индивидуалистический анархизм, то необходимо остановиться на его истоках, а именно на эгоистическом учении младогегельянца Макса Штирнера. Важно учесть, что сам он никогда себя не называл себя анархистом, и слово «анархия» ни разу не упоминается в его трудах.

В своей работе «Единственный и его собственность» он рассуждает о свободах человека, о том, каким способом они приобретаются: «Дети не имеют права на совершеннолетие, потому что они несовершеннолетние: то есть потому, что они дети. Народы, не добившиеся полноправия, не имеют права на полноправие: выйдя из состояния бесправия, они приобретают права на полноправие. Другими словами, то, чем ты в силах стать, на то ты имеешь право. Все права и все полномочия я черпаю в самом себе. Я имею право на всё то, что я могу осилить. Я имею право низвергнуть Зевса, Иегову, Бога и так далее, если могу это сделать, если же не могу, то эти боги всегда останутся относительно меня правыми и сильными. Я же должен буду преклониться перед их правом и силой в бессильном „страхе Божием“, должен буду соблюдать их заповеди и буду считать себя правым со всём, что я ни совершу согласно их праву, как русская пограничная стража считает себя вправе застрелить убегающих от неё подозрительных людей, действуя по приказу „высшего начальства“, то есть, убивая „по праву“… Я только на то не имею право, чего я не делаю вполне свободно и сознательно, то есть на то, на что я сам себя не уполномочиваю» [15].

Из этих слов можно понять, что свобода есть преодоление отчуждения. Не будешь бороться – останешься в зависимости. Только так. Полноправным народом может стать только тот народ, который будет бороться против гнёта метрополии (здесь сразу вспоминается право народов на самоопределение в национально-освободительной борьбе, провозглашённое марксистами). Свободен только тот человек, который в состоянии принимать решения самостоятельно, а не «по указке» того или иного божества. Что касается права и высшего начальства, то здесь «красной линией» проходит мысль не о том, что они подлежат отрицанию и уничтожению. А то, что право и законы не всегда являются справедливыми, поэтому авторитет высшего начальства стоит ставить под сомнение, и принимать решения, желательно, собственным разумом.

Однако в теории Штирнера встречаются несколько противоречивых моментов. Во-первых, он выступал за сохранение частной собственности. Только не полученной «моральным правом» (здесь имеется в виду правом передачи по наследству), а добытой физической силой (отобранной или отвоёванной). Во-вторых, философ был неоднозначен по поводу места государства в обществе. С одной стороны, если каждый индивид будет жить автономно (обособленно, отдельно) друг от друга, то перестанет существовать как общество, так и государство в том числе. С другой стороны, Макс Штирнер утверждает следующее: если интересы индивида и государства совпадают, то нет никакой необходимости избавляться от государства. Напротив, там, где интересы государства и индивида разняться – следует убрать ненужный социальный институт. В-третьих, идея создания «союза эгоистов», где сплачиваются благодаря проявлению жестокости, даже сейчас звучит не просто противоречиво или даже странно, а просто-напросто как оксюморон (горький сахар, высоконравственная проститутка и т.п.).

Не спит анархическое движение и на территории Российской империи. А поскольку одной из особенных черт русского народа является коллективизм, то набирает наибольшую силу именно коллективистский анархизм. Его главный представитель, Михаил Александрович Бакунин, по сей день считается не только влиятельным революционным мыслителем нашей страны, но и признанным деятелем левых политических сил во всём мире.

Идеи Бакунина сформировались под влиянием движения народовольцев, выступавших за освобождение крестьянства от крепостной зависимости с предоставлением земли, а также ликвидацию абсолютной монархии. Конечно же, нельзя не отметить и влияние идей Прудона, с которым Бакунин познакомился, находясь в эмиграции во Франции. А «Манифест Коммунистической партии» был переведён на русский язык именно Михаилом Александровичем.

Пролетариат и крестьяне бедствуют. Их либо не слышат, либо делают вид, что не слышат, либо жестоко подавляют власть имущие, желая, как можно дольше сохранить привычный порядок вещей. Такое положение наблюдается не только в России, но и по всей Европе. Вне зависимости от того, управляет ли государством самодержавный монарх, прикрываясь божьей милостью, или же парламент в республике под маской «народного представительства» (на самом же деле, выполняя приказы и прихоти буржуазии).

Трудящиеся вынуждены подчиняться верхам. Но справедливо ли то, что большинство населения того или иного государства подчиняется меньшинству? Нет.

Так почему же рабочие и крестьяне терпят нищету и произвол из века в век? Почему никто не даст отпор дворянам и буржуям?

Давали и ещё как дают. Просто чаще всего восстания и бунты заканчиваются неудачно для разозлённого народа. Потому они так и называются, что не оканчиваются победой. А причиной этому являются те, кто исполняет роль заступников-охранителей кучки властителей. Это бюрократия, чиновники, полиция, жандармерия и армия.

Конечно, можно не доводить дело до кровопролития. Лучше всего держать массы народа необразованным говорящим скотом. С чем церковь справлялась в XIX веке вполне успешно.

Таким социальным институтам, как суды и законодательство (буржуазное право) также отведена антинародная задача. Потому что пишутся законы именно в интересах правящего класса, а судебная власть всячески старается их защищать.

У крестьянина русского и итальянского одни и те же проблемы: голод, нищета и помещики. Между французским и немецким пролетарием меньше различий, чем между их соотечественниками-капиталистами. «Французские работники были противниками войны, затеянной последним Наполеоном, и накануне этой войны они манифестом, подписанным парижскими членами Интернационала, громко заявили своё искреннее братское отношение к немецким рабочим: и когда немецкие войска вступили во Францию, они стали вооружаться не против народа германского, а против германского военного деспотизма» [1].

Также в работе «Государственность и анархия» встречается интересная мысль относительно национально-освободительной борьбы. У Российской империи и Австро-Венгрии есть несколько общих черт. Помимо формы правления и сохранения феодальных пережитков эти два европейских государства объединяет многонациональный состав их жителей. Положение немцев (австрийцев) было куда более привилегированным, чем у мадьяров (венгров), валахов (румын) и славянских народов (чехов, хорватов, боснийцев) в той же двуединой империи. Что не могло не способствовать развитию конфликтов на этнической почве.

Бакунин, критикуя идею панславизма, утверждает, что славянским народам, которых угнетают австрийцы, необходимо бороться за свою самостоятельность, а не за то, чтобы встать под власть другого монарха (хоть и славянина), который будет точно так же их угнетать. Как говорят в простонародье: «поменять шило на мыло».

До недавнего времени в Александровском саду в Москве стояла стела, на которой были высечены фамилии мировых философов, социологов, писателей, мыслителей-освободителей, чей вклад в развитие человечества и приближение социалистической революции трудно переоценить. «Памятник-обелиск выдающимся мыслителям и деятелям борьбы за освобождение трудящихся» был установлен в 1918 году, усмотреть на нём можно было как Бакунина, так и Маркса. Если при жизни у них возникали споры по различным вопросам, то после победы революции они «примирились» друг с другом в глазах народа. Оба они были непримиримыми борцами по своему духу, оба они болели за свой народ. 19 фамилий, на разрушенном ныне памятнике, можно было бы дополнить ещё одной для ровного счёта. Проблема в том, что этот человек был ещё жив тогда. Тем не менее, Пётр Алексеевич Кропоткин проделал огромный, титанический научный труд для выявления сути анархизма, чем смог бы «заслужить» себе место на обелиске среди таких же великих учёных. В 2018 году могло бы исполниться ровно 100 лет со дня открытия стелы…

Если кто-то захочет более подробно познакомиться с историей анархизма, то лучшей книги, чем сборник статей «Анархия» (кто бы мог подумать) не сыскать днём со днём. Это не столько политический, сколько гуманистический трактат. Он призывает вспомнить человека о своём месте в обществе, в окружающем мире в целом. Человеческим языком написана книга, да так, что прочитать её способен даже школьник начальных классов. Именно так должны писаться настоящие научные работы, чтобы доступны они были как можно большему кругу лиц, широким массам. Не должна наука приносить тягости, страдания и мучения! Иначе это превращается в «мартышкин» труд.

Кропоткин наблюдает и описывает поведение различных животных, усматривая в них черты, которые могут быть свойственны и человеку. Благодаря взаимопомощи у того или иного вида получается сохранить свою популяцию, не прибегая к соперничеству между особями. В ходе ненасильственной борьбы за существование побеждает тот, у кого наиболее развиты способности к умственной деятельности, а не к демонстрации физической силы, благодаря чему некоторые животные доживают до глубокой старости, например, такие птицы, как журавли или попугаи.

Работа Петра Алексеевича во многом продолжает развивать мысли Бакунина относительно государства, его социальных институтов (тюрем, судов, законодательства, церкви) и вообще необходимости существования для регулирования отношений между людьми. Спрашивается, зачем народ подчиняется таким правителям, которые его угнетают? Есть ли смысл дожидаться от государя милости по тому или иному вопросу; не проще ли решить всё сообща вместе со своими товарищами по крестьянской общине или рабочему коллективу? Делать хорошие поступки нужно только из-за страха перед сверхъестественными мистическими силами или потому что совместная работа помогает достичь прогресса в той или иной сфере? Ну и, соответственно, главный вопрос: если централизованное управление мешает развиваться народному потенциалу, инициативе снизу, то можно ли жить без него?

Кропоткин подчёркивает, что анархизм развился благодаря вкладу социалистов-утопистов в гуманитарные науки. Подобным образом развивался и марксизм. Однако, если сторонники Маркса видели коммунистическое общество под главенствующей ролью сильного государства с диктатурой пролетариата и всеобщей централизацией, то анархисты выступают за самоорганизацию всего народа снизу и против иерархичности, давления государства над людьми. Именно поэтому учение Петра Алексеевича Кропоткина охарактеризовали термином «анархо-коммунизм».

Сотрудничество гораздо выгоднее для всех людей, чем конкуренция или даже соперничество. А эгоизм НЕ является неотъемлемой частью человеческой природы, поскольку характер и поведение человека – это приобретённые качества в процессе воспитания, а не врождённые. «…Идеал анархизма не может быть более личным, как у Штирнера: он становится идеалом общественным… В современном государстве самой большой помехой развитию и поддержанию нравственного уровня, необходимого для жизни в обществе, является отсутствие общественного равенства. Без равенства… чувство справедливости не может сделаться общим достоянием. Справедливость должна быть одинакова для всех; а в нашем обществе, расслоенном на классы, чувство равенства терпит поражения каждую минуту, на каждом шагу. Чтобы чувство справедливости по отношению ко всем вошло в нравы и в привычки общества, надо, чтобы равенство существовало на деле. Только в обществе равных мы найдем справедливость… В таких условиях – и только в таких условиях – человек мог бы достичь полного развития своей личности, между тем как восхваляемый в наше время буржуазией индивидуализм, якобы являющийся для «высших натур» средством достижения полного развития человеческого существа, – есть только самообман. Восхваляемый ими индивидуализм, наоборот, является самой верной помехой для развития всякой ярко выраженной личности. В нашем обществе, которое преследует личное обогащение и тем самым осуждено на всеобщую бедность в своей среде, самый способный человек осужден на жестокую борьбу ради приобретения средств, необходимых для поддержки его существования. Как бы ни были скромны его требования, он работает как вол шесть дней из семи, только чтобы добыть себе кров и пищу. Что же касается тех…немногих лиц, которым удается отвоевать, кроме того, известный досуг, необходимый для свободного развития своей личности, то современное общество разрешает им пользоваться этим досугом только под одним условием: надеть на себя ярмо законов и обычаев буржуазной посредственности и никогда не потрясать основ этого царства посредственности ни слишком едкою критикою, ни личным возмущением. «Полное развитие личности» разрешается только тем, кто не угрожает никакою опасностью буржуазному обществу, – тем, кто для него занимателен, но не опасен»» [5].

Что касается экономической сферы анархо-коммунистического общества, то она должна быть построена на следующих главных свободах:

– отмена системы наёмного труда (вместо него – коллективное производство и распределение благ, богатств, продуктов);

– ликвидация частной собственности на средства производства (в том числе упразднение института аренды земли);

– прекращение товарно-денежных отношений, а также торговли и налогообложения.

Последним течением, которое стоит пристального и подробного внимания, будет анархо-синдикализм. Его последователи считают, что справедливого общества можно добиться благодаря социальной революции, а народ под руководством той или иной революционной организации (партии, профсоюза и т.п.) способен её совершить.