000
ОтложитьЧитал
Глава 1
– Держи! – на стол Кирилла опустился конверт с музыкальной символикой.
– Что это? – вскинул он глаза на Игоря – своего заместителя.
– Билеты на концерт классической музыки.
– Что? А начерта они мне сдались? – нахмурился Кирилл.
– Уважишь Штольца, пригласишь его на концерт. Он, говорят, большой любитель классики во всех ее проявлениях, – усмехнулся зам. – И даже Толстого-батюшку читает в оригинале, прикинь? Даром, что немец.
– Ну так сам и уважь, – отмахнулся Кирилл. – А я на вечер найду занятие поинтереснее. Да и в офисе придется засидеться допоздна с этим тендером, – кивнул он на бумаги перед собой.
На самом деле он обещал Машуне сводить ее в ресторан – давно не выгуливал свою девочку. Ну а потом домой…
– Нет, Кир, на концерт пойдешь ты. Штольц не поймет и обидится, если вместо себя ты отправишь своего зама составить ему компанию. Надо, Кир, надо уважить нашего инвестора. Договор на мази, в понедельник подписываем. И после концерта Штольц точно не передумает. Кстати, говорят, что исполнители – настоящие виртуозы, со всей России. Чуешь масштаб?
– Да плевать мне на этих виртуозов! Я же там усну, на этом концерте!
– Потерпишь ради бабок, сделаешь заинтересованный вид, – хохотнул Игорь.
– Да пошел ты!..
Когда Игорь ушел, Кирилл нажал кнопку на селекторе и отрывисто произнес:
– Маш, зайди!
Уже через пару секунд дверь распахнулась, и в кабине вошла стройная блондинка, аккуратно прикрывая за собой дверь.
– На ключ?.. – с улыбкой поинтересовалась.
– Не надо. Иди сюда, – велел Кирилл.
Он развернул кресло, чтобы девушке было удобно устроиться между его ног. А потом прижал ладони к ее аппетитным ягодицам. Маша смотрела на него сверху-вниз, гладя по плечам, и явно ждала продолжения.
Идеальная женщина – такая, какими они и должны быть в представлениях Кирилла. Ухоженная, красивая и не очень умная. Зачем женщинам ум? Совершенно не за чем! Умные женщины только создают лишние проблемы на пути мужчины. Да и им ум отлично заменяет здоровая хитрость. Вот и в Машуне она есть в идеальной пропорции от всех остальных достоинств. Схватывает она на лету, поручения все выполняет четко. Опять же, всегда к его услугам, когда он того хочет. И не задает лишних вопросов, как и замуж за него не просится. Их обоих все устраивает, как ни крути.
– Извини, но сегодня не получится сводить тебя в ресторан, – приподнял Кирилл край блузки и поцеловал теплый девичий живот.
– Жаль… – опустились уголки губ Маши.
– Так получилось, – погладил ее Кирилл по попке и выпустил из объятий. И этот его жест Маша поняла правильно, отходя на безопасное расстояние. Если вдруг кто-то решит зайти без предупреждения, то увидит лишь начальника и секретаршу, а не любовников, каким на самом деле они были. – Перенесем поход на завтра. А сейчас иди, мне еще нужно поработать. И по возможности сделай так, чтобы меня до вечера не беспокоили.
– Хорошо, Кирюш, – кивнула Маша и покинула его кабинет, виляя бедрами.
Кирилл поморщился. Одно ему в Маше не нравилось, что она упорно называла его Кирюшей. А он этого терпеть не мог. Да и на работе он Кирилл Сергеевич почти для всех.
* * *
Зал филармонии уже был почти полон, когда Кирилл и Карл Штольц занимали свои места на балконе. Два охранника остались стоять за их спинами. Штольц улыбался от уха до уха, предвкушая интересное зрелище. Кирилл же настраивался на два часа отборной скуки и уже ждал перерыва, когда можно будет наведаться в буфет и пропустить по рюмке коньяка.
– У вас в России очень сильные исполнители классической музыки, – практически на чистом русском, слегка картавя «р», проговорил Штольц.
– Угу, – кивнул Кирилл, стараясь не зевнуть. От подобных разговоров ему тоже было скучно. Да и поддержать беседу он тоже не смог бы.
– Вижу, что вы не особый ценитель классики, – усмехнулся Штольц в стильные тонкие усики.
– Честно? – посмотрел на него Кирилл. – Я в ней ничего не смыслю.
– Ну а я со своей стороны должен поблагодарить вас, Кирилл, что пригласили меня на этот концерт и пожертвовали своим временем.
– Не стоит. Вы наш гость.
– И русское гостеприимство славится на весь мир, – удовлетворенно кивнул Штольц.
Как и немецкий педантизм, – подумал про себя Кирилл, наблюдая, как аккуратно откладывает гость программку, как достает из нагрудного кармана театральный бинокль, который, оказывается, всегда возит с собой, как протирает тот чистым носовым платком и прикладывает к глазам, рассматривая пока еще пустую и закрытую кулисами сцену.
На входе в зал Штольц и Кирилла заставил взять бинокль, что раздавала интеллигентного вида старушка вместе с программами концерта.
– Поверьте мне, в какой-то момент вам захочется кого-нибудь рассмотреть поближе. На моем веку, красивая музыка еще никого не оставляла равнодушным, – прокомментировал заграничный гость и крупный инвестор строительной компании Кирилла.
В ответ захотелось иронично поведать, что он, скорее всего, будет первым на веку Штольца, но Кирилл удержался. Ни к чему проявлять еще большее невежество.
Свет в зале начал медленно затухать, а вокруг сцены, напротив, разгораться. Откуда-то сбоку вышел ведущий, облаченный во фрак, и выступил перед зрителями с речью, рассказывая, чему посвящен концерт, какой букет исполнителей сегодня выступит для них, и сколько прекрасных минут им подарят талантливые музыканты со всей страны.
И потекли минуты скуки… Когда говорил Игорю, что будет спать на концерте, Кирилл не преувеличивал. Все время приходилось бороться с зевотой, благо, Штольц этого не замечал – его внимание поглотила сцена.
Скрипачей, сменяли арфистки. После них на сцену выходили скрипичные дуэты или трио… Кирилла уже начинало мутить от всей этой какофонии, и коньячку хотелось еще сильнее. Наконец, ведущий объявил пятнадцатиминутный перерыв перед вторым актом концерта.
За пятнадцать минут Кирилл успел пропустить не рюмку, а три, и ему значительно полегчало. Штольц же вместо посещения буфета предпочел прогуляться по художественной галерее филармонии, где были собраны портреты всяких известных в музыке личностей.
Начался второй акт концерта, и первую половину Кирилл снова боролся со скукой. А когда ведущий объявил, что сейчас на сцену выйдет молодая и подающая большие надежды пианистка Влада Кис, то Кирилла чем-то привлекло сочетание имени и фамилии. Интересный творческий псевдоним, – решил он и поднес бинокль к глазам.
Вышла девушка в красном длинном платье. Кириллу понравился вырез на спине, открывающий ту практически всю до поясницы. Зачетная спинка! – мелькнуло в голове.
А поступь-то, поступь – как у царевны. Спина прямая, подбородок задран. С лица… симпатичная, но какая-то слишком гордая и неприступная. Таких Кирилл не любил, таких ему всегда хотелось обломать и спустить с небес на землю. Слишком много мнят о себе… подумаешь, подающая большие надежды пианистка. Хоть и ничего так. Особенно хороши ее волосы – рыжеватые, густые, спадающие волнистыми прядями на плечи и спину. Не сильно длинные, но и не короткие, до середины лопаток.
Пианистка заиграла что-то довольно агрессивное с обывательской точки зрения Кирилла. Музыка эта ему категорически не понравилась, как и слышать ее в исполнении столь хрупкого существа было странно. А вот разговор с детским психологом почему-то отчетливо всплыл в памяти.
– Я бы вам посоветовал отдать Павла в музыкальную школу. По классу фортепиано… Возраст у него подходящий, ну а музыкальный слух есть у каждого. Обучение игре на пианино успокаивает нервную систему, систематизирует и упорядочивает работу головного мозга, улучшает память и внимание… Кроме того, классическая музыка порой служит лучше любого лекарства…
Тогда Кирилл вспылил и наговорил врачу много чего нелицеприятного. И дальнейшие сеансы отменил. А сейчас вот почему-то вспомнил тот разговор, с момента которого прошел уже месяц.
Кирилл встал и вывел с балкона одного из охранников.
– Узнай мне все, что можешь узнать здесь и сейчас про эту Владу Кис. Все понял?
– Понял, – кивнул парень и отправился выполнять поручение.
Ну а в голове Кирилла уже зрел план.
Глава 2
– Владлена, вы были великолепны! Впрочем, как всегда, – такими словами встретил ее директор филармонии за кулисами.
Своим выступлением Влада тоже осталась довольна. Сыграла она хорошо, пусть и не блестяще, как могла бы.
– Спасибо, Игнатий Викторович! – поблагодарила она, избегая контакта глазами.
То, как на нее смотрел этот мужчина, даже не смущало, а раздражало. Вот и за кулисы не поленился прийти, чтобы встретить ее первым.
– Ну что вы, Влада, это вам большое спасибо, что украшаете своим присутствием наши концерты, – протянул он руку в попытке обнять ее за талию.
Ну уж нет! Этого она точно не собиралась ему позволять. Увильнув в сторону, Влада извинилась, сослалась на срочные дела и поспешила в гримерку. И только там смогла выдохнуть с облегчением.
Как же ей надоели липкие ухаживания этого престарелого Дон Жуана! И ведь руки свои держать при себе не может, так и норовит в ход пустить. Да кто ему сказал, что ее можно трогать руками?! Влада обмакнула ватный тампон в крем и с ожесточением принялась удалять с лица макияж, которого наложила слишком щедро – концертный вариант, чтобы из зала ее было лучше видно.
Дверь распахнулась, и в гримерку вошла Вера-арфистка. Точнее сказать, она ворвалась в тесное пространство, принося с собой сразу и шум, и запах сладкого парфюма, и вселенскую усталость, которую вечно таскала на плечах по ее же словам.
– Фух, как же я вымоталась сегодня… – буквально упала Вера в кресло у окна. – Не концерт, а наказание какое-то. И ты видела, сколько шишек в зале собралось?
– Не приглядывалась как-то, – отозвалась Влада, не переставая тщательно очищать лицо. После этого прошлась по коже тоником, нанесла тонкий слой защитного крема и только закончив все процедуры для поддержания кожи, повернулась к подруге. – Ну и что там за шишки? – с улыбкой поинтересовалась.
– Да вся городская элита стеклась, поди, – подалась вперед Вера, и глаза ее загорелись. – Я из-за кулис парочку таких красавчиков приглядела. Импозантные, важные и сразу видно, что богатые, – вздохнула она и снова откинулась на спинку кресла. Уголки ее губ поползли вниз, а во взгляде засквозила тоска. – Не про нашу честь. Что толку слыть гениальной, если ты беднее церковной крысы?
– Талант не продашь выгодно, – рассмеялась Влада.
В этом вопросе она была согласна с подругой – работа их оплачивалась из рук вон плохо, хоть и титулы всякие присваивались с легкостью. Большая удача заполучить выгодный заграничный контракт, но для этого нужны были подвязки. А без таковых их талант блистал на наших бедных сценах вот таких вот филармоний. И на гастроли ездили часто, а денег все равно почему-то не хватало.
– Ага, художник должен быть голодным, – еще горестнее вздохнула Вера. – И какой идиот это только придумал!
– Да ладно тебе, Верка! – крутанулась Влада на своем стуле. Она и сама не понимала, почему, но настроение вдруг взлетело до небес. Может быть, потому что завтра суббота, и никуда не нужно идти с утра пораньше. А может, заслуга в том, что отыграла этот концерт, перед которым ужасно волновалась. Да и не важно! – Ну какие наши годы? Заработаем мы с тобой еще наши миллионы. Вот прославимся на весь мир и заработаем.
– Ага-ага… Это ты у нас подающая надежды пианистка, а мое место в оркестровой яме до самой пенсии. Тебе еще в консерватории прочили великое будущее, а меня только и делали, что пилили да двойки лепили. Да и пофиг, прорвемся! – махнула рукой Вера и вскочила со стула. От недавней усталости не осталось и следа. – Побежала я, Владик, обещала сегодня Маруске мультики с ней посмотреть перед сном. Семейный просмотр, так сказать.
– Вер, подожди, – засуетилась Влада. – Я с тобой… – принялась она кидать вещи в сумку.
– А ты чего так торопилась со мной уйти? – хитро поинтересовалась у нее Вера, когда спускались по лестнице. – Из-за Игнаточки, что ли? Опять приставал?
– Да, козел какой-то, честное слово, – невольно скривилась Влада. – Русского языка не понимает.
– Может и козел, но точно при деньгах. Присмотрелась бы ты к нему…
– Вер! Совсем офонарела?! – возмутилась Влада и даже остановилась.
– Да шучу я, глупая, – рассмеялась подруга. – Потопали быстрее, а то на последний автобус опоздаем.
Еще не было сильно поздно, часов десять, не больше, но после десяти домой уже можно было добраться только на такси, а все автобусы уже спешили в автопарк.
На крыльце им путь преградил высоченный и широченный амбал.
– Ой!.. Да!.. Пропустите нас уже! – возмущенно запыхтела Вера в попытке обойти амбала хоть с какой-нибудь стороны. И Владу тянула за собой. Но не тут-то было. Они шаг в сторону – и амбал тоже, они в другую – и он туда же.
– Влада Даниэловна? – пробасил он на всю улицу. Благо, та перед филармонией уже практически опустела. Лишь несколько машин еще дожидались хозяев на парковке.
– Да? – удивилась Влада. – А мы знакомы?
Вера застыла рядом с открытым от удивления ртом. Она, кажется, даже забыла, что торопилась домой, к маленькой дочурке.
– Мы нет, но с вами хотят поговорить.
– И кто же? Вы? – посмотрела Влада по сторонам, никого больше не замечая рядом.
– Мой босс. Он ждет вас в машине. Пройдемте… – ловко перехватил он Владу у Веры.
– Куда?! Никуда я с вами не пойду! – попыталась Влада высвободиться из захвата.
– Вам ничего не угрожает. С вами просто поговорят… – повел ее сопротивляющуюся амбал с крыльца.
– Эй!.. Ты куда ее тащишь? Мы на автобус так опоздаем, – семенила за ними Вера.
– А вам, девушка, советую поторопиться на автобус, – спокойно отозвался амбал.
– Ага, щаззз! – фыркнула она. – Не раньше, чем запишу номер твоей чертовой машины. И попробуй только ты или твой босс тронуть мою подругу хоть пальцем! – пригрозила она.
– Никто ее не тронет ни пальцем, ничем еще, – пообещал амбал.
Влада уже и вовсе престала понимать, что происходит. И она была странно спокойна, как будто каждый день ее под белы ручки утаскивают в чужую машину для разговора с каким-то боссом. Но сейчас она почему-то не сомневалась, что ничего ей не грозит. Жаль, только придется тратиться на такси.
Вера добежала с ними до черного джипа и прочитала вслух номер.
– Я запомнила, слышь ты? – крикнула она амбалу.
– Слышу-слышу, – усмехнулся он, распахивая заднюю дверцу.
Прежде чем нырнуть в темноту салона, Влада успела заметить, как подмигнула ей Вера, и как губы ее безмолвно произнесли «удачи».
Глава 3
Кирилл наблюдал за этой Владой Кис через тонированное стекло автомобиля. Как она упрямилась и не хотела идти с Павлом, как тот буквально силой заставил ее спуститься с крыльца, как семенила за ними ее любопытная подруга, по всей видимости… Его нимало не заботило подобное сопротивление – своего в жизни Кирилл уже давно научился добиваться. А сейчас ему нужна была эта пианистка. Не для себя, для сына. Для себя он выбирал женщин попроще. Хотя, может и эта не так умна, как кажется на первый взгляд. А просто излишне надменна…
Павел распахнул дверцу, и до Кирилла донеслось: «Залезай!»
Сам он сидел на заднем сидении в глуби, с улицы его разглядеть было невозможно. Да и рано пока этой кисе смотреть на него. Кис – ну и фамилия. Точно, киса. Она и внешне чем-то напоминает представительницу этих усато-хвостатых.
– Мамочки! – буквально взвизгнула пианистка, когда Павел практически втолкнул ее в машину, и в темноте она различила силуэт Кирилла. – Вы кто такой?! И что вам от меня нужно?! – собиралась она, видимо, забиться в истерике прямо тут.
– Спокойно! Я точно не ваша мама. И вреда вам не причиню. Обещаю, что не трону и пальцем. Мы просто поговорим, – насмешливо проговорил Кирилл. Ситуация его все больше забавляла – прямо триллер с похищением получается.
– О чем мы можем с вами говорить, если я вас даже не знаю? – уже чуть спокойнее, но не менее возмущенно поинтересовалась Влада.
– Зато я знаю вас, и пока этого достаточно, – хмыкнул Кирилл. – Игнат, погуляй, – велел водителю.
Продолжил разговор, когда в машине остались они вдвоем. Вернее, собрался продолжить, как фифа снова подала голос:
– Послушайте, из-за вас я опоздаю на последний автобус и вынуждена буду тратиться на такси. Кроме того, мне уже страшно, – на последней фразе голос ее дрогнул.
– Меня боишься? – усмехнулся Кирилл. – Я ж тебя и пальцем не тронул…
– Вас всех, – посмотрела она на улицу, где неподалеку общались водитель с охранником. – Что вам от меня надо? – еще более жалобно вопросила.
– Лично мне – ничего. Я предлагаю тебе работу. И не волнуйся, домой я тебя отвезу.
– Какую еще работу? Спасибо, но работа у меня уже есть, – тряхнула она волосами, и до Кирилла дошла волна ее цветочных духов. Ну хоть не сладкие, какие он терпеть не мог. Эти показались ему даже изысканными. А это значит, что у детки есть вкус.
– Ты меня не поняла. Если я кому-то и что-то предлагаю, то отказов быть не может, – чуть наклонился Кирилл в ее сторону для пущей убедительности.
– В таком случае, это будет у вас впервые, – упрямо проговорила Влада и буквально втиснулась в дверцу в попытке отодвинуться.
А бежать-то и некуда! Кнопка блокировки дверей находится с его стороны, и он ей предусмотрительно воспользовался, как только эта крошка оказалась в машине.
– То есть, сейчас ты меня лишаешь девственности? Вернее, хочешь это сделать, – довольно хмыкнул Кирилл. Словесная перепалка странным образом нравилась ему все больше. И приятно было дразнить эту киску, а потом наблюдать, как она нервничает и подбирает слова.
– Господи! Да что вы себе позволяете! Мы же видимся впервые, а вы мне… хамите! – взвизгнула она как-то очень музыкально. Не даром пианистка…
– Я? Хамлю? Да побойся бога. И чего особенного я сказал? Ничего. Все жизненно… – продолжал потешаться над ней Кирилл.
– Ну-ну… – принялась она хватать ртом воздух. – И почему вы мне тыкаете, как какой-то мужлан?!
– Да потому что от тебя интеллигентностью несет за километр. Предпочитаю разбавлять ее собственным скотством.
Вот уж не предполагал, что деловой разговор может стать для него таким развлечением. Кирилл понял, что злить пианистку ему очень даже нравится. И сама она преображается, когда возмущается – слетает налет чопорности, а растерянность делает ее немного ближе к обычным людям, спускает с небес на землю, так сказать.
– Ну знаете!.. Сейчас же выпустите меня! – дернула Влада за ручку дверцы.
– Сиди. Обещал тебе отвезти домой, значит, отвезу. И мы еще не договорили.
– Да поймите же вы! У меня есть любимая работа, которая отнимает у меня почти все свободное время… Да и что вы можете мне предложить?
А вот это Кириллу совсем не понравилось. Пианистка из возмущенной разом снова превратилась в надменную гусыню и взирала на него сейчас, как на человека намного ниже нее положением.
– Я предлагаю тебе давать уроки игры на пианино, – всеми силами постарался Кирилл не выходить из себя.
– На фортепиано… – поправила она его, сделав это машинально, как показалось. Но от этого замечание не стало ему более приятным. – И я не преподаю.
– Все когда-то случается впервые. И сейчас тебе представился шанс попробовать себя в этом направлении.
– Вы меня намеренно не слышите, или у вас проблемы со слухом? Я закончила консерваторию, а не пединститут. У меня нет педагогического образования. Да я и времени на это выделить не смогу. Каждый день, помимо выходных, у меня репетиции, а по вечерам – концерты… Думаю, на этом наш разговор окончен, – вздернула она подбородок и отвернулась к окну.
Ну хоть дверцу перестала выламывать – и то хлеб.
– А вот я так не думаю, – проговорил Кирилл так, чтобы она его слышала и приспустил стекло. – Игнат, поехали. Адрес скажи, – повернулся к пианистке, когда водитель с охранником заняли свои места.
– Я могу и на такси, если…
– Адрес говори, – устало вздохнул Кирилл, размышляя о другом.
Отступать он не собирался, а заполучить эту дамочку в преподаватели своему сыну захотелось еще сильнее. Ну и как будет действовать дальше, он уже тоже придумал.
Глава 4
Влада сидела ни жива ни мертва, пока машина не остановилась возле ее дома, и не раздался щелчок разблокировки дверей. Она не посмотрела на того, кто сидел рядом, не попрощалась – пулей выскочила из автомобиля и рванула в подъезд. Только когда дверь за ней закрылась и сработал замок, она позволила себе отдышаться, чтобы не заявляться домой в таком растрепанном состоянии.
И что это было? Он вообще кто? Даже не представился, прежде чем начал молоть какую-то чушь про репетиторство. И тон такой… Владу передернуло. Как же она не уважала таких вот дельцов, которые считают, что в праве делать все, что им заблагорассудится. Он же ее не слушал, все разумные доводы пролетали мимо его ушей. Но слава богу, что все закончилось. От таких типов Влада предпочитала держаться подальше. Да и раньше как-то не доводилось с такими сталкиваться. Конечно, в силу специфики своей работы, поклонники попадались самые разные, были среди них и довольно навязчивые, как и неприятные, но все равно не такие. Этого субъекта Влада отнесла к самым неприятным знакомствам в своей жизни. Да и знакомством это можно было назвать с натяжкой.
Постояв еще немного на первом этажа, Влада поднялась на второй и отперла дверь ключом. Не успела она переобуться, как из гостиной вышла мама.
– Что-то ты сегодня поздно, доча. Я уже хотела звонить тебе, волновалась.
– Все хорошо, мамуль, просто после концерта пришлось немного задержаться, – обняла ее Влада. – А почему ты говоришь шепотом? Папа уже лег?
– Уснул, да. Нездоровится ему. Опять суставы разболелись, и таблетки, как назло, закончились, – вздохнула мама.
– Мам, нужно было позвонить мне! – все так же шепотом возмутилась Влада и принялась обуваться. – Я сейчас схожу в аптеку за таблетками…
– Да, поздно уже… – заикнулась было мама.
– Ничего не поздно. Аптека работает круглосуточно, – перебила ее Влада, прикидывая, сколько у нее денег в кошельке.
Отец уже несколько лет страдал от полиартрита – профессионального заболевания скрипачей. Он потому и на пенсию вышел раньше времени, по состоянию здоровья. Заболевание не смертельное, но очень болезненное в периоды обострения. Еще и из-за этого разозлилась Влада. Да и мама лукавила. Таблетки они с папой закупали с пенсии, а до нее еще оставалась неделя. Злило, что хоть иногда они не разрешали делать этого Владе. А когда она поднимала этот вопрос, уверяли ее, что денег на лекарства им хватает. Обманывали, значит.
– В такое время небезопасно ходить по улице, – сделала мама очередную попытку остановить Владу.
– Мам, ну ты чего? Аптека в соседнем подъезде. Не собираюсь я нигде шататься. Лучше принеси рецепт.
– Может, я утром сбегаю? – вернулась мама с рецептом.
– Да? А если у папы ночью случится приступ? – это Влада уже проговорила, выходя за дверь.
В аптеке Влада оставила почти все свои деньги. Ну да ничего, – решила она, – до зарплаты осталось каких-то два дня.
Возвращаясь домой, она вспоминала слова Веры и тихонько посмеивалась. Нашла тоже примадонну. Как она там сказала – подающая надежды пианистка? Ну да, совсем недавно Влада и сама себя таковой считала, как и в консерватории ей все пророчили звездную карьеру. Но на деле все оказалось гораздо сложнее. Да, ее без проблем взяли на работу, с красным-то дипломом и кучей призовых мест и титулов на всяких конкурсах. Но гастроли случались не очень часто, а заграничных пока и вовсе не было. За концерты платили копейки и приходилось подрабатывать концертмейстером у вокалистов… Но она не унывала и точно знала, что «терпение и труд все перетрут». Нужно просто подождать и идти к своей цели, ведь самое главное, что она занимается любимым делом. Музыкой! Она выросла на ней и впитала с молоком матери – тоже пианистки, правда, уже в прошлом. Мама и сейчас музицировала, но не часто и не на публику, дома, разве что. А вот папа уже не мог играть на скрипке. Эх…
* * *
Утром Влада позволила себе немного понежиться в кровати. Сегодня была суббота, и обычно в такие дни ей вообще никуда не нужно было ходить. Но сегодня назначили внеплановую репетицию на двенадцать. Хорошо хоть ни с утра пораньше. И никаких других важных или срочных дел у нее не было.
Папа чувствовал себя хорошо, мама накормила ее вкусным завтраком, и настроение все утро держалось отличным. Еще бы не вспоминать о вчерашнем вечере, и вообще было бы замечательно! Но этот тип, которого она и разглядеть в темноте машины толком не смогла, и разговор с ним никак не хотели выветриваться из памяти. Даже ночью Владе снилось что-то типа триллера или детектива с погоней. Подробностей она не запомнила, но, кажется, ей было страшно. Вот прям как вчера.
– Добрый день, Мария Степановна! – бодро поприветствовала Влада заместителя директора филармонии по хозяйственной части, когда та попалась ей навстречу на лестнице.
– Здравствуй, Влада! – довольно сухо отозвалась женщина, про каких обычно говорят «неопределенного возраста». – Зайди к Игнатию Викторовичу. Он тебя все утро ищет с собаками.
– Правда? А зачем? – удивилась Влада.
– Ну откуда же я знаю, милочка? – пожала плечами Мария Степановна. – Наверняка, по делу.
Если бы… – размышляла по пути в кабинет директора Влада. – Обычно в разговорах с ней директор касался чего угодно, но только не дел филармонии. И если он опять начнет распускать руки, то она точно за себя не ручается. Будет или скандал, или она ему даст, наконец-то, сдачи, как уже давно мечтает.
Перед директорской дверью Влада затормозила на секунду, вдохнула побольше воздуха, а потом решительно распахнула дверь.
– Здравствуйте, Игнатий Викторович! Вызывали? – на пределе бодрости проговорила Влада.
– Проходи, Кис, садись, – кивнул директор на стул и снова уткнулся в какую-то бумажку.
Ого! Так с ней директор еще никогда не разговаривал. Не по имени даже… Что это с ним? Впрочем, лучше так, чем как обычно, какая бы муха его сегодня ни укусила, – трезво рассудила Влада и заняла стул для посетителей.
Прошло не меньше пяти минут, в течение которых она терпеливо ждала, прежде чем Игнатий Викторович соизволил вспомнить о ее присутствии. Она могла опоздать на репетицию, и подобное нарочитое промедление уже вызывало раздражение.
– Пиши заявление, Кис, – все так же хмуро велел директор.
– Какое? – удивилась Влада. – На материальную помощь?
Помнится, она не так давно подходила к нему с этим вопросом, зная, что каждому сотруднику филармонии раз в год положена материальная помощь. Тогда директор ей наплел с три короба, пообещал в скором времени вернуться к этому вопросу, ссылаясь на то, что денежный фонд филармонии пока что пуст. Ну и больше пока к этому вопросу Влада не возвращалась.
– Что? Какая еще тебе помощь! – округлил глаза Игнатий Викторович. – Ты уволена, Кис. Пиши по собственному, если не хочешь, чтобы тебя поперли отсюда по статье.
– Это шутка такая? – не поверила Влада своим ушам. – Или месть?
– Не то и не другое, – не выдержал директор ее взгляда и отвернулся к окну. – Сокращение штатной численности – вот что это.
– И кроме меня вам больше некого сократить?
Постепенно до Влады начинало доходить, что говорит директор серьезно, и ее действительно увольняют. Но в сокращение она не верила, а других причин, кроме сведения личных счетов, на ум не шло. И так обидно ей стало, до слез, которые сдержать получилось с трудом. А еще больше противно – ведь Влада прекрасно понимала, что уговаривать этого козла не станет.
Заявление она написала, и в бухгалтерии ее сразу же рассчитали.
Когда выходила из филармонии, слезы сдержать уже не получилось. И чтобы ее никто из знакомых не увидел плачущей, Влада поспешила скрыться в ближайшем кафе. И только сидя за столиком и отхлебывая из стакана воды, она до конца осознала, что же сейчас произошло. Она осталась без работы, и все ее надежды на светлое будущее рухнули разом.