Соучастницы

– Тебе надо эту книгу почитать! – в своей бескомпромиссной манере убеждала меня по телефону мама (мама, я люблю тебя)

– Если там рыдачка, не буду – нудила я, которая после появления детей и имеющая в анамнезе папины гены была квинтэссенцией сентиментальности.

– А как можно написать поистине хорошую книгу о любви без страданий???

***

Мы учились в старших классах, когда бабушка моей подруги уехала на неопределённый срок и оставила нам в распоряжение две!! квартиры. Мы, жители частного сектора, чувствовали себя совершенно по-особенному: в неглиже во двор выйти нельзя, но зато бросать с балкона овощи всех мастей – пожалуйста. Удивительно азартное развлечение, особенно, если луковица «включила» сигнализацию какой-нибудь машины.

Квартиры располагались в соседних дворах. Одну из них периодически сдавали посуточно – рядом госпиталь, дело прибыльное.

– Бабка как старообрядец! Через мужика какого-то людей находит. Ща в интернете разместим – Лиза превратилась в одну сплошную «предпринимательскую жилку».

Бабушкина квартира, в которой обитали мы, была пропитана Союзом: старая мебель, советские книги, обои, в стыковых местах предательски обнажающие своих предшественников; проигрыватель, вероятно оставшийся от деда и оттого ещё более бережно хранившийся, о чём свидетельствовали белые кружева, покрывающие его поверхность и несомненно принадлежавшие «перу» хозяйки. Эту женщину я видела пару раз. Она носила янтарные бусы, аккуратную стрижку и, безусловно, причислила бы себя к интеллигенции. Такое читается во взгляде.

– Лиза, соседи за вами следят – уезжая, объявила она – без глупостей.

Скорее всего, под «глупостями» понимался тот самый «овощной дождь». Единственное «запретное», планируемое нами, состояло в чтении бабушкиных бульварных романов, надёжно спрятанных, как ей казалось, в наглухо запертых антресолях. Пожалуй, этим книгам никогда не удалось бы органично вписаться в вышеуказанную обстановку.

Мы приезжали со школы, бросали сумки, забирались на диван и начинали искать те самые сцены, ради которых, думаю, и покупала эти книги в мягком переплёте лизина Ба.

– «Крик и молчание» – с дрожью в голосе произнесла Лиза – На обложку посмотри! Точно будет огонь!

Признаться, все обложки были одинаковы: широкоплечий мужчина, в расстёгнутой до середины груди белой рубашке, уверенно наклонял свою партнёршу, чтобы через мгновение слиться в поцелуе. Женщина же, будто нехотя, отводила голову назад, плечи её были оголены, платье – пышным, а волосы – шикарными. Периодически, на обложках присутствовали конь или роза.

Мы зачитывали вслух отрывки, краснели, произнося «запретные» слова. Спустя годы, я узнала, что подобный досуг скрашивал школьные будни многих моих тогдашних сверстников. В этом возрасте ты чувствуешь себя как в песне Бритни Спирс: I^m not a girl, not yet a woman.

Наступили весенние каникулы. Март был холодным, гулять не хотелось. Как это часто бывает в наших широтах, весна пришла в один день. Люди высыпали в парки. И мы тоже «высыпали». В такой день Лизе и позвонил Он. Я, сидя на лавке рисовала на пыльной, уже успевшей высохнуть от ещё совсем недавних затяжных дождей, земле палкой и думала о том, что уже хочу в школу. Никогда не любила каникулы, они лишали меня привычной тусовки.

– Пойдём! Надо ключ от старой хаты отдать! Я ж говорила – ИНТЕРНЕТ! На 2 часа всего. Накупим потом чипсов, колы всякой – Лиза мечтательно делила ещё не сорванный куш – устроим день химии!