000
ОтложитьЧитал
31
И снова я сижу в кабинете главного врача – на этот раз он сам меня вызвал к себе.
Спешу вас обрадовать, Николай Павлович – вы направляетесь на учебу, – сообщил мне главврач. – С 1 марта, на два месяца. На базе Ивановского медицинского института.
– А что за учеба? – поинтересовался я.
– Это очень важная учеба, называется «Избранные вопросы терапии»! – главный врач при этих словах даже поднял вверх указательный палец.
– Но я же просил специализацию. Или тематический цикл. А эта учеба ни о чем.
– Как это ни о чем? Вы повысите свой профессиональный уровень. А другой учебы я в этом году вам предложить не смогу.
Спорить бесполезно. Формально главный врач был прав – в течение пяти лет врачу положена учеба для повышения квалификации, и он эту учебу предоставил – направил на цикл усовершенствования в небольшой провинциальный институт. А то, что у меня были свои планы, его не интересует. Главный врач сделает все, чтобы я оставался на участке, а давать мне специализацию, по его мнению, нерационально. Он мыслил, конечно, правильно – куда я денусь в маленьком райцентр, где нет других лечебных учреждений. Но он не учитывал одного – можно сменить не только медицинское учреждение, но и место жительства.
И я в очередной раз убедился, что никаких перспектив у меня в этой больнице нет. Просижу в этом кабинете всю жизнь. Возможно, и дадут мне позднее вторую категорию, а может быть даже и первую – но это уже потолок, на большее рассчитывать не приходится.
После приема я, как обычно, отправился на домашние вызова, в т ом числе я намеревался посетить Груздева. Он сегодня не вызывал, этот вызов был, так сказать, активным – то есть по моей инициативе. Груздев уже неделю, как выписан из больницы, и я решил оценить его самочувствие. Осмотрев на дому трех старушек с сердечной недостаточностью, я повернул к дому Груздева. Он был на месте, никуда не уходил, и моему приходу был рад.
– Проходите, очень кстати! – хлебосольно развел он руками. – Будем чай пить.
– После осмотра, – уточнил я.
Состояние Николая Груздева было вполне удовлетворительным. Те изменения, которые появились во время стояния в сбербанке, полностью прошли – восстановилась речь, правя рука и нога функционировали безукоризненно. Но старые изменения, последствия тяжелого инсульта, все еще сказывались – хромота на левую ногу осталась у него на всю жизнь. Я измерил артериальное давление – все в норме, послушал легкие. А уж потом я – из вежливости – выпил чашечку чая…
32.
И вновь я сижу в студенческой аудитории и слушаю лекции седовласых профессоров. Подумать только – целых девять лет прошло с того дня, когда я покинул стены своего института! И вот снова учеба. Лекции, конспекты, практические занятия. Конечно, это другой институт, и аудитория другая, но всё очень похоже и как-то бередит душу, напоминая о студенческой юности…
Я всё же согласился на предложение главного врача и поехал на этот цикл усовершенствования в Ивановский институт, тем более, что он находился недалеко от нашей области. И в назначенный день я приехал в Иваново, в медицинский институт – на факультет усовершенствования врачей. Меня поселили в общежитии – вместе с двумя такими же врачами, приехавшими на учебу. Всего в нашей группе было более тридцати человек. Некоторые были из самого Иваново или здешних райцентров, но большая часть приехала из соседних областей.
Мы с большим интересом посещали лекции и занятия, потому что учеба – это хоть какая-то смена обстановки, своеобразный отдых после интенсивной работы в поликлиниках. За нашей группой был закреплен руководитель – высокий худощавый мужчина лет сорока, кандидат медицинских наук.
Мы не только освежали свои старые базовые знания, полученные ещё на студенческой скамье. Нам рассказывали о новых лекарственных препаратах, новых методиках лечения и диагностики. После лекций мы отправлялись в отделения, в палаты к больным, применяя свои знания уже на практике. За каждым врачом закреплялся один пациент. Необходимо было на основании жалоб, осмотра больного и данных лабораторных исследований поставить диагноз. Мы все имели опыт практической работы и в большинстве случаев диагнозы ставили правильно. Но иногда попадались очень сложные пациенты, диагноз был затруднителен. И тогда таких пациентов рассматривали коллегиально, с указанием допущенных ошибок. Конечно, подобная практика больше подходила для врачей больниц. Но лишних знаний никогда не бывает. Тем более, что многие врачи из нашей группы работали в районных и сельских участковых больничках, дежурства в больницах у нас были обязательные, а многие ещё и подрабатывали на полставки в терапевтических отделениях.
Среди новых методов диагностики, которые нам демонстрировали, была и ультразвуковая диагностика, нам показывали аппараты УЗИ, объясняли суть метода и результаты обследований при различных заболеваниях. Большинство из нас об этих аппаратах знали только понаслышке, потому что районные больницы об их приобретении могли только мечтать. Но особый интерес вызвали у нас компьютеры, которыми были обеспечены все кафедры. Руководитель кафедры сообщил нам, что в ближайшее время в институте будет создана единая компьютерная база, и в течение последующих нескольких лет компьютеры будут во всех больницах и поликлиниках города.
Не обошлось и без военных наук. В течение двух недель мы ежедневно ходили на занятия по военной подготовке, где нам рассказывали о тактике медицинского персонала при внезапном ядерном нападении возможного противника. На одном занятии мы обсудили с преподавателем перспективы применения алкоголя для защиты от радиоактивного излучения. Тот ответил, что согласно мнения ряда авторов от излучения защищают только крепкие спиртные напитки в большой дозе. Например, если при момент ядерного взрыва вы окажетесь недалеко от эпицентра – то на средний вес 70-80 кг необходимо заблаговременно (обязательно сразу после объявления ядерной атаки) и быстро, практически стакан за стаканом, употребить около двух бутылок водки. Только тогда у вас будут шансы избежать тяжёлой лучевой болезни, если, конечно, вы не погибнете от алкогольной интоксикации. Что касается красного вина, то от мощного облучения оно не спасает, зато хорошо выводит радионуклиды, которые могут попасть в организм при нахождении на заражённой территории. (Кстати, это мне было известно: на моем участке проживал водитель, участвовавший в ликвидации аварии в Чернобыле. Так вот он поведал мне как-то, что в Чернобыле красное вино ежедневно пили все желающие.) Кроме того, красное вино укрепляет иммунную систему, которая защищает организм при развитии лучевой болезни.
Занимались мы с утра до четырёх дня. Я возвращался в общежитие к пяти вечера, готовил ужин, а потом ещё оставалось время часок-другой почитать конспекты лекций. На знакомство с достопримечательностями города времени не оставалось. Разве что в выходные дни. Но по выходным мы, жители соседних областей, иногда уезжали домой и возвращались только в понедельник утром.
Основной достопримечательностью города для нас были азиатские лица. Причем – преимущественно женские лица. Здесь было много вьетнамской и монгольской молодежи, работавшей на ткацких фабриках.
За неделю до окончания учебы мы прошли тестовый зачет – на компьютерах. Как нам объяснил наш руководитель, эти тесты скопированы с аналогичных тестов, которые проходили советские врачи, переехавшие в США, которые хотели подтвердить свой диплом. Предлагаемое нам задание было адаптировано к условиям советской медицины.
Тест был очень объемный, а время на его выполнения было ограничено – нам дали пару часов. Подразумевалось, что врач должен без труда выявить среди нескольких вариантов единственно правильный ответ, потому что это должно соответствовать его профессиональной подготовке. Но это теоретически, а на практике… все ответили правильно только на 50-60% (мой результат – 54%). У двоих врачей достижения составили 65 %. А один пожилой врач из сельской участковой больницы долго пыхтел, краснел, судорожными движениями тыкал в клавиатуру, делая ошибки, и в итоге на экране монитора появилась такая надпись: «Дальнейший разговор с Вами не имеет смысла, рекомендуем ознакомиться со следующей литературой!» И прилагался перечень медицинской литературы. Напоследок наш руководитель сообщил, что лично он, хотя этот тест решал несколько раз, максимально ответил только на 80% вопросов.
Эти тесты были назначены нам только в качестве тренировки и никакого решающего значения не имели. У нас не США! Удостоверения об окончании курсов усовершенствования нам выдали, конечно, всем без исключения. В последнюю неделю учебы мы даже успели сделать общую фотографию в местной фотомастерской.
Общее впечатление о курсах осталось у меня положительное. Конечно, это не то, к чему я стремился – никаких существенных изменений в моей профессиональной деятельности не произошло. Но все же я освежил и даже пополнил багаж своих знаний, в какой-то степени повысил свою врачебную подготовку, а заодно и получил передышку в изнуряющей череде врачебных будней. Теперь можно с новыми силами приступать к работе, и применять на практике свои новые знания.
33.
Я приехал к началу огородного сезона, который в нашем посёлке неизменно сопровождается уменьшением количества пациентов. Главный врач, как обычно, находился на больничном листе. Ничего не поделаешь – привычный запой. Отсутствие руководителя на работе больницы не отразилось. Все службы функционировали по графику и без перебоев. Да и больница без начальства не оставалась – всем руководил новый заместитель главного врача, который был принят на эту должность (предыдущий заместитель ушёл на пенсию) во время моей учёбы.
Новый заместитель, Леонид Иванович, работал до этого назначения главным врачом участковой больницы нашего района. Работал добросовестно, его больничка считалась вполне приличной. Но какими-то особыми выдающимися способностями он себя не зарекомендовал – обычный врач, руководитель начального звена – и причины такого выдвижения для всех сотрудников больницы были непонятны.
Ну, а на мой взгляд действия главного врача были вполне логичными и обдуманными. Поставить на эту должность кого-то из заведующих отделений – оголишь отделение и по-большому счёту лишишься хорошего врача. Потому что надо заниматься чем-то одним, административная работа неизбежно приведёт к тому, что врач будет постепенно терять свою былую высокую квалификацию. Да и не безопасно ставить своим заместителем кого-то из руководителей структурных подразделений. Кое-кто из них давненько мечтает перебраться в кабинет главврача, не ровен час и подсидят! А тут – молодой доктор (он был на пару лет постарше меня), никаких у него особых амбиций, никаких связей среди районного начальств, аккуратный и послушный исполнитель. И не более того!
После праздника Победы главный врач наконец то выписался с больничного листа и появился на работе мрачный, с отёкшим лицом. Через несколько дней я зашёл к нему в кабинет решить очередной рабочий вопрос и заодно поделился впечатлениями о прошедшей учёбе. Он слушал меня не перебивая, но по выражению лица было видно, что рассказ мой его совершенно не интересует. Когда я упомянул про оснащения Ивановского мединститута компьютерами и перспективами дальнейшего внедрения этой техники в работу поликлиник, главный врач только вздохнул:
– Эх, какие там компьютеры! Мне бы крышу на поликлинике обновить.
Стало ясно, что никакие новшества нашего главврача не интересуют. Живёт одним днём.
Пока я был на учёбе, в нашем районе (как и во всей стране) неожиданно заметно подскочили цены на многое: на коммунальные услуги, на продовольственные и промышленные товары, на проезд в общественном транспорте. Причем повышали не скупясь – сразу в два раза, а то и больше. Для всех нас, привыкшим к стабильности и плановой экономике, такое повышение было очень болезненное. Не привыкли мы к таким скачкам. Особенно обидно было от того, что совсем недавно Постановлением Совета Министров РСФСР всем работникам здравоохранения с 1 марта была повышена зарплата. Но уже с 1 апреля прошло повышение цен, которое в процентном отношении превышало повышение зарплаты. Мы опять остались ни с чем, даже еще беднее стали! Я опять убедился в том, что государству доверять нельзя. Но народ потихоньку стал прозревать: этой весной желающих построить свой индивидуальный дом оказалось предостаточно, в райисполком было подано много заявлений. А так как свободных участков больше не было, то встал вопрос о выделении второй очереди строительства, добавив новые площади.
А я во второй половине мая занялся штукатурными работами – их провели три штукатура, приходивший ко мне иногда на приём в поликлинику. Они работали вахтовым методом на территории района, и в свои выходные вышли ко мне подработать. Я привозил им специальный штукатурный раствор, и они работали с утра и до вечера. В течение недели они всё сделали, а потом опять уехали в один из совхозов.
Работа у меня, как и до учёбы, проходила по обычному графику: приём больных, вызова на дому, раз в неделю – дежурство по больнице Мои новые знания, полученные на учёбе, никому-то здесь, в ЦРБ были не нужны. Бедная больничка, в которой даже всех необходимых анализов не провести – реактивы в лаборатории имелись в ограниченном количестве, диапазон анализов был тоже невелик. И в этих условиях пациентов с неясным диагнозом я мог только направить на консультацию в областную больницу.
В конце мая я случайно встретил в поликлинике Екатерину Степановну, фельдшера Шорборовского медпункта: она приехала в ЦРБ за медикаментами. Она стояла у кабинета главной медсестры больницы с какими-то бумагами в руках. Лицо так и пышет оптимизмом и свежим весенним загаром (наверное, загорела на посадке картофеля). Мы поздоровались друг с другом. Я сообщил ей кое-что из новостей больницы.
– А вы знаете, – неожиданно сказала Екатерина Степановна, – баба Маня, которую вы осматривали на дому, этой весной съездила с дочкой в областную глазную больницу на операцию. И на одном глазу ей заменили хрусталик. И теперь она очень довольна, потому что наконец-то снова стала зрячей, и вся работа по дому у неё, как говорится, в руках кипит. Но второй глаз она оперировать пока не собирается – дескать и с одним зрячим глазом доживать буду.
– Ну что рад за нее, – сказал я. – Будем в Шорборово – непременно её навещу.
Посетил меня и мой пациент Николай Груздев. Он пришел во вторник, ближе к концу приёма, когда у кабинета никого не было. Груздев пришёл в сопровождении супруги, так как здоровье его полностью так и не восстановилось: левая нога приволакивается, левая рука еле двигается, память ухудшилась, и он запросто может не найти дорогу домой.
– Зашёл я здоровье проверить, – сказал Груздев, усаживаясь на стул. – Давненько не виделись.
Я его осмотрел – артериальное давление слегка превышает нормальные показатели, сердце бьётся ритмично, в легких тоже всё нормально. Изменять поддерживающее лечение я не стал.
– Давайте сделаем кардиограмму, сдадим анализы. Давно не проверялись, надо повторить, – сказал я Груздеву на прощанье.
34.
Очередной отпуск мне дали в июне. Погода стояла тёплая, но периодически шли дожди, что было характерно для нашей местности. Вода в реках ещё не нагрелась, но отдельные закалённые купальщики начали свои заплывы в самых первых числах этого первого летнего месяца.
А я выделил день для поездки в крупный промышленный город Ч, располагавшийся в соседнем районе. Сюда я приехал на рейсовом автобусе и через час уже выходил из городского автовокзала. За полдня я посетил три крупных городских больницы и переговорил с главными врачами (предварительно с ними созвонившись) о возможной работе. Свободные ставки терапевта были везде, но меня интересовали только специализированные терапевтические отделения, работа в которых подразумевало мою дальнейшую узкую специализацию. Кстати, зарплата везде была гораздо больше, чем в нашей ЦРБ – существовала система премирования и расширения зоны обслуживания. Со всем руководителями я договорился встретиться позднее – осенью и тогда уже принять окончательное решение. Перед отъездом я также зашёл на городскую станцию скорой помощи, но доктора Гусева не застал – он сегодня утром закончил суточное дежурство и, вероятно, вернулся отдыхать в наш райцентр.
Основную часть своего отпуска я потратил на монтаж систем отопления и водопровода. И в этом мне помог Гриша, совхозный бригадир, которого я не так давно вытащил из клинической смерти. Бригадир договорился с бригадой слесарей, занимавшихся монтажом отопления в совхозе. И те согласились по субботам-воскресеньям работать у меня в доме. В подвале дома был смонтирован тепловой узел с вентилями, гребенкой, байпасом. От узла в каждую половину дома выходили два контура – трубы и батареи. Кстати, батареи я закупил чугунные – дольше прослужат. В итоге работы были закончены к окончанию отпуска, осталось только дождаться, когда на улицу проведут центральную теплотрассу и сделать ввод в дом.
Вслед за отоплением была закончена и канализация. Еще с наступлением весны в нашем строящемся микрорайоне была сделана центральная канализация, на каждой улице установлены канализационные колодцы. Экскаватор прорыл траншею от дома к колодцу, и два сантехника ЖЭКа проложили трубы и сделали вход в колодец. Потом трубы были проложены в подвале, а в самом доме установлены ванна, унитаз, умывальники и т.д.
В стране тем временем продолжались перемены. 12 июня в результате всенародного голосования был избран Президент РСФСР – Борис Ельцин. (Я в голосовании участия не принимал.) И куда же теперь девать Президента СССР Михаила Горбачева? Ежу понятно, что двум медведям в одной берлоге не ужиться. В подтверждении этому, основными лозунгами Ельцина стали борьба с привилегиями номенклатуры и поддержание суверенитета России в составе СССР. Но самое опасное, что и в других союзных республиках тоже стали избирать своих президентов. Еще в апреле Грузия объявила о своей независимости, а 27 мая был избран первый грузинский президент Звиад Гамсахурдия. В других республиках тоже идет парад независимости, местная элита лихорадочно борется за власть и надо ожидать появления других местных президентов.
В эти отпускные дни я встретил своего коллегу Николая Гусева. Встретил я его у нашего центрального продовольственного магазина, когда он вылезал из легкового автомобиля. Обычный скромный «жигулёнок» – ВАЗ 2106, видно, что не новый, но без вмятин и ржавчины.
Мы поздоровались.
– Откуда? – поинтересовался я, кивнув на автомобиль.
– Купил у одного пенсионера. Машине около десяти лет, но зимой стояла в гараже. Состояние хорошее, поставил только новый аккумулятор, да резину поменял. Есть теперь на чём на работу ездить, да за товаром.
Гусев уже полгода постоянно торговал на рынке. У него было своё место, он сам стоял за прилавком, а когда был на дежурстве, его сменяла жена.
– Не хлопотно торговать-то? – поинтересовался я.
– Тяжеловато, конечно. Но что делать – хочешь хорошо жить, надо вертеться, – развёл руками Гусев. – Надоело прозябать в нищете. Я не собираюсь всю жизнь ишачить на чужого дядю, хочу сам на себя работать. Сейчас, если мыслить согласно трудам классиков марксизма–ленинизма, у меня идет сбор стартового капитала. Подсобираю денег и открою своё дело – магазинчик или какой-нибудь кооператив. Что-нибудь придумаю. Главное – не упустить момент!
– Копить деньги сейчас – дело рисковое! – заметил я.
– Да это понятно, но всё под контролем.
Из этой фразы я понял, что мой коллега продолжает скупать валюту, потому что после недавней денежной реформы копить рубли на долгосрочную перспективу мог только психически больной человек…
Если трезво оценивать сегодняшнюю ситуацию в стране, то становится понятно, что страна идёт, образно говоря, по тающему льду или по ненадежному тонкому слою мха над бездонным болотом. И торопиться нельзя, и останавливаться опасно. В этих условиях основная масса людей идёт за вожаками в надежде на благополучный исход. Но находятся отдельные личности, кто на свой страх и риск ищут свой путь, надеясь на собственные знания и интуицию. Примерно так и поступал Алексей Гусев, не желая пассивно следить за развитием событий.
35.
Вот и опять закончился отпуск и идет вторая неделя работы. Как быстро заканчиваются отпуска! Вроде только вышел, а и нет его, снова монотонная работа в поликлинике. Но впереди у меня не год работы, а всего несколько месяцев. А там – новое рабочее место. О своих планах я главному врачу не сообщал – об этом он узнает непосредственно перед моим увольнением. А то начнутся уговоры, обещания… Его обещаниями я уже сыт по горло!
Сегодня четверг. С утра я принял работников нескольких промпредприятий нашего района. Ближе к полудню начались медосмотры водителей. Но народу мало – идут в час по чайной ложке. Но мне это безразлично – за медосмотры я не получаю ни копейки дополнительно, хотя больница по заключенным договорам от предприятий получает и немалые суммы.
В дверь опять постучали, а потом в кабинет вошел Николай Забродин – бодрый, загорелый, с амбулаторной картой и листом медкомиссии в руках.
Мы поздоровались друг с другом. Николай присел на стул.
– Две недели назад сняли с учета нарколога, – сообщил он. – Решил восстановить водительские права. Буду проситься на лесовоз.
Как часто я наблюдал деградацию человека под воздействием алкоголя, постепенное отупение, развитие алкогольной энцефалопатии (слабоумия) и итоге окончательной физической гибели от сопутствующих алкоголю заболеваний. И как редко среди моих пациентов наблюдался обратный процесс, когда пьяница, под влиянием тяжёлых заболеваний, расставался с алкоголем, но это помогало частично, поскольку организм был уже значительно подорван. Николай Забродин начал трезвый образ жизни, ещё не растратив по стаканам своё здоровье, он ещё полон сил и старался, так сказать, к восстановлению своих утраченных интеллектуальных возможностей. Только бы не сорвался, не запил – тогда всё насмарку!
Каких-либо отклонений в худшую сторону я у Николая не нашёл. Трезвая жизнь благотворно повлияла на его здоровье. Артериальное давление в пределах возрастной нормы, сердечные тоны вполне ритмичны, в легких ни единого хрипа. Нет одышки, нет отеков под глазами. Абсолютно годен к профессиональной шоферской работе!