000
ОтложитьЧитал
Знаете, в то, что говорите вы, невозможно поверить, – поразмыслив немного, продолжал Прохоров: – Вы рассказываете мне о людях, которые не гонятся за материальными благами, не пытаются выбиться из простых рядовых в начальники, или куда-нибудь там ещё повыше. Но разве это не в крови у любого человека? Если бы мне предложили деньги, власть, я бы, наверно, не смог отказаться. И никто не откажется. А вы, если бы вам это предложили, неужели отказались бы?..
Его слушали всё так же внимательно и с большим интересом, что нельзя было не почувствовать. И ещё Прохоров почувствовал, что его вопросы не вызывают ответа, а становятся частью его истории.
– Что ж, твой сын мог бы гордиться тобой, – сказал Никита. – А теперь… нам пора идти.
Все встали и вышли из-за стола вместе с Прохоровым. Когда дверь бытовки отворилась, в лицо ударило дневным светом. На улице стояла теплая и солнечная погода, которой, однако, никто не был удивлён. Сняв с себя куртку, Прохоров с благодарностью отдал её. Он посмотрел в необъятное голубое небо, набрал побольше воздуха в лёгкие и выдохнул.
– Эх, благодать! Ну-с…
Он протянул руку в знак прощания, чем вызвал небольшую заминку. Человек со смуглым орлиным лицом первым протянул Прохорову свою руку, подав тем самым пример всем остальным.
– Жаль расставаться. Всё-таки вы и впрямь необычные люди – я ведь не полный дурак, что-то да понимаю. Эх, кабы мне вас раньше встретить!..
Они ещё долго стояли возле бытовки и провожали его взглядом.
– Как думаешь, Альберт, – обратился молодой человек к пожилому, – кто этот парень и откуда он пришёл?
– Откуда пришёл, можно лишь догадываться. Но если не ангел он, то кто же?
Никита и Прохоров шли по уже хорошо знакомой им дороге.
– Никит, знаешь, что я сейчас чувствую? – он хотел продолжить мысль, но друг остановился и пристально посмотрел на него.
– Да. Ты чувствуешь себя так, как когда-то в детстве.
– Я целую вечность не чувствовал этой лёгкости, этого юношеского… как же это…
– Задора, – подсказал Никита, и добавил вместо него: – этого интереса к жизни, которую можно проживать не неделя за неделей и месяц за месяцем, а час за часом, минуту за минутой.
– Да, я помню, что ты сказал, что мне не вернуть того, что было. Не уверен, что до конца понял тебя, но даже, если это так, если мне и вправду этого не вернуть, то хочу тебе сказать: я всё равно рад нашей встрече. Это было… как это говорится, незабываемое приключение!
– Надеюсь, я сделал для тебя то, что должен был сделать.
– Ты это о чём?
Но тут Прохоров увидел впереди карьер.
– Это ж тот самый, возле которого мы познакомились! А что это за люди…
Два человека сидели на краю, свесив ноги. Подойдя ближе, Прохоров узнал их. И из глаз его потекли слёзы.
– Алёнка, Егор! Егорушка, Алёнка! Сынок, ты разве не стал взрослым, разве тебе уже не шестнадцать лет? А ты мать, тоже выглядишь такой молодой…
Прохоров сел рядом с ними.
– Чем занимаетесь? Как себя чувствуешь, сынок, не болен ли ты часом, что-то бледное у тебя лицо?
– Не болен он, – произнесла жена. – Скучно стало ему – тебя давно нет. Вышла вот с ним погулять…
– Сына, посмотри на меня, это ж я – твой папа…
– Да ты бы извинился перед ним, что тебя три дня дома не было, что пропьянствовал с друзьями!
– Я… так это ж… так это ж когда было?!
– Пойдём, Егор, – позвала сына мать.
– Алён, да ты что, сбрендила? Это ж было триста лет назад! Я ж после того домой всегда вовремя приходил!
– Да только, что ты был, что тебя не было…
– Я же… Простите меня, Алёна, Егор… знаю, что ничего хорошего для вас не сделал. Но я всегда… я ведь всё-таки любил вас – сам только этого не понимал!
Прохоров упал на колени перед ними и зарыдал. Но сквозь рыдания до него донеслись слова Никиты:
– Теперь ничего не изменить. Ты мог только проститься с ними в своём сердце, что ты и сделал. Они смогут простить тебя.
– Куда нам теперь?
Никита направил взгляд в небо. Туда же посмотрел и Прохоров. Он увидел прямо над собой цепочку огней, образующих спираль.
– Тебе пора.
И Прохоров с готовностью шагнул в пропасть – как когда-то в детстве. Но только на этот раз он не скатился в неё кубарем, а взлетел высоко над ней.
Нина Петрушевич вошла в комнату, где её бригада сидела на рулонах линолеума и играла в карты.
– Кончайте уже резаться! – громко и взволнованно произнесла она, – пошлите на улицу, покажу вам то, чего вы ещё никогда не видели!
Всем стало ясно, что что-то произошло.
На дороге, пролегающей между строящимися домами, собиралась толпа людей. Там же стояли два автомобиля скорой помощи. Чуть дальше, возле того дома, который ещё только начинал строиться, на земле лежал башенный кран. К нему с кушетками спешили медицинские сотрудники.
– Кто-нибудь пострадал? – спрашивали в толпе.
– Крановщица. Молодая девка, – был ответ.
– Ну и дела…
– Ух, ничего себе… – сказал кто-то громко. – Это ж когда такое бывало, чтоб краны башенные падали!
– Да, бывало! – произнесли в ответ сразу два голоса – один громче, другой тише.
– Так, как так получилось, что он упал? – спросил некий молодой парень.
– Спешка это всё, – сказал тихий пожилой голос. – Быстрей надо дома сдавать.
– С каждым годом всё быстрей, – добавил кто-то.
– Подушку как следует не подготовили. Почва просела, вот он и поехал.
– Вот им спешка – боком вылезает!
Вдруг разговоры утихли. Медицинские работники несли на кушетках тела пострадавших. На одной из них лежала молодая женщина, на другой мужчина, лет, приблизительно, сорока.
КОНЕЦ. Июнь 2009г.
В оформлении обложки использована фотография с https://pixabay.com/ по лицензии CC0.
