Толкование на Божественную литургию

© Сретенский монастырь, 2010

К читателям

Издаваемое в четвертый раз, после тщательного пересмотра, наше толкование на литургию по чину святителя Иоанна Златоустого и святителя Василия Великого имеет целью дать благочестивым читателям доступное для всех руководство к надлежащему пониманию принятого, то есть установившегося в Церкви Греческой и Русской, чина литургии. Как много в нем сходства с древними чинами литургии и как он, неизменный в сущности, видоизменялся в течение веков, пока в служебниках греческих и русских не принял доселе сохраняющейся, с незначительными разностями, редакции, – в подробное исследование об этом мы не вдавались, а там, где это казалось нужным для объяснения существующего чина литургии, довольствовались необширными археологическими и историческими соображениями. При объяснении этого чина в его связи и частностях нашей задачей было раскрыть собственно ближайший смысл литургии, насколько он вытекает из самого ее текста: толкований, имеющих только внешнее, отдаленное отношение к тексту литургии, мы избегали. Этому правилу мы следовали не только при изъяснении молитв, песнопений, кратких богослужебных изречений, но также при изъяснении обрядов в теснейшем смысле, то есть разных телесных движений и действий, входящих в состав литургии. Обряд в теснейшем смысле по самой своей сути есть символ, более или менее выразительный, той или другой мысли. Указание на мысль, скрывающуюся в оболочке обряда, мы находили в тех молитвах, песнопениях и изречениях, с которыми соединяется его совершение. Так, например, нам не было никакой нужды объяснять изъятие на проскомидии из просфоры Агнца, приготовляемого к освящению в Тело Христово, в плане рождения Христа от Девы, когда при совершении этого обряда священник произносит слова пророка Исаии, указывающие не на рождение, а на смерть Христову: «яко вземлется от земли живот Его». Вообще мы затрудняемся признавать оправданными воззрения на литургию тех толкователей ее, которые, желая видеть во всем ее составе последовательное, в хронологическом порядке, изображение земной жизни Христа Спасителя от рождения до вознесения на небо, прибегают для этого к натяжкам, подобным той, примером которой служит указанное нами объяснение обряда изъятия из просфоры Агнца о рождении Христовом. Вся литургия, весь состав ее – есть проповедь о Христе, воспоминание о Нем, особенно о последних днях Его земной жизни, но отнюдь не хронологическое повествование о Его земной жизни. Справедливость однако требует сказать, что упомянутые воззрения на литургию, не имея значения толкований на нее, весьма важны как благочестивые, назидательные размышления о ней, способные оживить и поддержать благоговение к ней в присутствующих при совершении ее, – и потому с подобающим уважением упоминаются в нашей книге.

Как ни прост и естествен принятый нами способ истолкования литургии, однако он не употреблялся доселе в немалочисленных толковательных трудах на нее, – и впервые, в виде опыта, является в нашей книге. К особенностям ее относится также то, что мы дали подробное, не встречающееся в других сочинениях, толкование о литургии, антифонах, прокимнах, входных стихах, аллилуиариях и причастнах, с отчетливыми соображениями, какое значение имеют в литургии эти ее части. Чтобы всем было видно, что литургия, как и все наши церковные службы, удовлетворяет не только потребности молитвенного общения с Господом, но вместе с тем имеет учительное, так сказать, проповедническое значение, мы при изложении и изъяснении составных ее частей обратили особенное внимание на богатство заключающихся в них догматических и нравоучительных истин.

Епископ Виссарион

Предварительные замечания о божественной литургии

Понятие о литургии

Божественной литургией называется та церковная служба, в которой под видом хлеба и вина, освящаемых в Тело и Кровь Христовы, приносится Богу таинственная жертва и предлагается для вкушения верным таинственная спасительная пища и питие^[1]. В просторечии эта служба называется обедней, в соответствие тому, что Тело и Кровь Христовы, предлагаемые в ней для вкушения верующим, у апостола называются трапезой Господней, вечерей Господней (см.: 1 Кор 10, 21; 11, 20).

Преимущество литургии в ряду церковных служб

Литургия имеет преимущество перед всеми церковными службами. Ко всем церковным службам относится обетование Христово: Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреде них (Мф 18, 20), потому что каждой церковной службе свойственно привлекать собрание молящихся. Христос невидимо присутствует в каждом молитвенном собрании верующих, и не в церковном только, а и в домашнем, внимая их молитвам, во имя Его возносимым, и просвещая их святым Своим словом. Но если близок Он к верующим во всех церковных службах и молитвенных собраниях, то еще ближе Он к ним в Божественной литургии. Там Он присутствует одной Своей благодатью, а здесь пречистым Телом и Кровью Своей, и не только присутствует Телом и Кровью Своей, но и питает ими верующих, как мать питает младенца млеком своим. Можно ли вообразить бóльшую близость к нам нашего Спасителя? Столь высокой близости, являемой нам, во время земной жизни Спасителя до самого установления Тайной Вечери, последовавшей накануне Его крестной смерти, не сподоблялись самовидцы и непосредственные Его слушатели. Они имели счастье зреть Его лицо, слышать из Его уст слова жизни и спасения; но Его пречистая Кровь не текла в их жилах, Его пречистое Тело не входило в их плоть, не оживотворяло и не освящало их душ, тогда как этих благ сподобляются все, которые с младенчества приемлют Христа в Его Теле и Крови, священнодействуемых в литургии. Те, которые своими ушами внимали Христу, слышали и учение Его о Таинстве Тела и Крови Его, – Христос говорил им: Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем (Ин 6, 56). Но иное дело слышать обетование Христово и иное – видеть его исполнение на себе. Как блаженны те, к кому столь близок Господь Иисус в Своих Тайнах, совершаемых за литургией!

Но Тело и Кровь Христовы, священнодействуемые в литургии, составляют не только таинственную пищу и питие, но вместе с тем жертву за нас. Христос принес за нас жертву на Кресте, и эта жертва, однократно принесенная, простирает свою спасительную силу на все времена. Христос одним приношением навсегда сделал совершенными освящаемых (Евр 10, 14). Но для того чтобы каждый из нас мог усвоить плоды искупительной крестной жертвы, Божественный Искупитель благоволит ежедневно являться среди нас в священных храмах в качестве бескровной жертвы, которая имеет такую же силу перед Богом Отцем, как и жертва крестная. Как на Кресте Он исходатайствовал нам прощение грехов, помилование и освящение, так и теперь, возлежа на святых престолах в Своем пречистом Теле и Крови, Он в силу Своей крестной смерти продолжает ходатайствовать за нас перед Богом Отцем. Что Тело и Кровь Христовы, священнодействуемые в литургии, действительно имеют значение ходатайственной жертвы, это ясно видно из слов Самого Иисуса Христа. При установлении Евхаристии, сказав ученикам Своим: приимите, ядите: сие есть Тело Мое, Он присовокупил: еже за вы ломимое (а не вам ломимое); и, сказав, когда предлагал благословенную чашу: пийте от нее вси: сия бо есть Кровь Моя Новаго Завета, присовокупил: яже за вы и за многия изливаемая во оставление грехов. То же видно из слов апостола: Мы имеем жертвенник, от которого не имеют права питаться служащие скинии (Евр 13, 10). Здесь слово жертвенник неизбежно предполагает существование жертвы, а слово питаться ясно дает разуметь, о какого рода жертве говорит апостол. Поэтому во всех литургиях, начиная с самых древних, Церковь исповедует перед Богом, что приносит Ему бескровную жертву о всех и за вся. И эта жертва есть не только умилостивительная, но вместе с тем благодарственная и хвалебная, потому что преподание ученикам Тела и Крови Своей под видами хлеба и вина Установитель Таинства предварил благословением и благодарением Богу Отцу (см.: Мф 26, 26–28), отчего само тайнодействие называется Евхаристией (благодарением). На том основании, что Евхаристия есть жертва, а не только спасительное брашно и питие, литургия совершается не только тогда, когда есть причастники в храме, но и тогда, когда их нет совсем, кроме одного священника. Ты не причащаешься, находясь за литургией; зато присутствуешь при совершении спасительной для тебя жертвы, зато тебя и всех близких к тебе, живых и умерших, поминают при этой жертве и ты сам с большим дерзновением приступаешь к престолу благодати, зная, что за тебя ходатайствует Кровь Божественного Агнца, священнодействуемая в алтаре.

Установление тайнодействия литургии

Великая важность тайнодействия литургии была причиной тому, что Иисус Христос еще задолго до установления этого тайнодействия дал обетование об установлении его, подобно тому как задолго до установления Таинства крещения (см.: Мф 28, 19) Он в беседе с Никодимом указал на таинство возрождения. Случай к произнесению обетования был следующий. Однажды у Тивериадского моря Он совершил великое чудо: пятью хлебами и двумя рыбами напитал пять тысяч мужей, не считая жен и детей. Это чудо служило знамением того, что Христос пришел напитать алчущих и жаждущих правды, то есть оправдания перед Богом, даровать им это оправдание. Народ, бывший свидетелем этого чуда и чудесно насыщенный, не понял этого знамения и неотступно следовал за Иисусом Христом не по чувству нужды в духовном насыщении, а желая видеть только повторение чуда и получить телесное насыщение. Тогда-то Господь изрек обетование о таинственной пище Тела и Крови Своей. Он сказал Своим слушателям: Старайтесь не о пище тленной, но о пище, пребывающей в жизнь вечную, которую даст вам Сын Человеческий (Ин 6, 27), – и присовокупил: хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира (Ин 6, 51). Иудеи стали спорить между собой и говорить: Как Он может дать нам есть Плоть Свою? Иисус не обинуясь сказал в ответ на это: Истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. …Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие (Ин 6, 52, 53, 55). Услышав это, многие даже из учеников, постоянно следовавших за Иисусом, сказали: Какие странные слова! Кто может это слушать? (Ин 6, 60). И многие тогда же, не вместив учения Христова о вкушении Плоти и Крови Его, оставили Его. Но постоянные Его спутники, двенадцать апостолов, приняли с верой слова Его и устами Петра исповедали: Господи! к кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни (Ин 6, 68). И каждый из нас, слыша учение Христа о Таинстве Тела и Крови Его, вслед за апостолами должен покорить свой разум в послушание веры. Пусть нам непонятно, каким образом хлеб и вино в Таинстве Евхаристии становятся Телом и Кровью Христовой; но чудо любви Божией, являемой в этом Таинстве, не перестает быть чудом от того, что непонятно. Само чудо насыщения пятью хлебами множества народа тоже непонятно, как и все чудеса, и не для того ли сотворено, чтоб уверовавших в это чудо предрасположить к вере в чудесное, вышеестественное присутствие Иисуса Христа Телом и Кровью под видами хлеба и вина в Таинстве Евхаристии? «Он некогда, – скажем словами святителя Кирилла Иерусалимского (Поучения тайноводственные, 4), – в Кане Галилейской воду претворил в вино, сходное с кровью; и не достойно ли веры, когда вино прелагает в кровь?» Мы не видим чувственными очами плоти и крови в этом Таинстве, зрение наше не удостоверяет нас в этом. Но подивимся не только всевластной силе нашего Спасителя и Господа, являемой в преложении хлеба и вина в Тело и Кровь Его, но и беспредельному снисхождению Его к нам. «Бог, – скажем словами святого Иоанна Дамаскина, – знает человеческую немощь, которая многого с неудовольствием отвращается, когда оно не утверждено обыкновенным употреблением. Итак, Бог, по обычному Своему снисхождению, через обыкновенное по естеству совершает вышеестественное. Поелику люди обыкновенно в пищу употребляют хлеб, в питие воду и вино, то Бог с этими веществами соединил Свое Божество, сделал их Своим Телом и Кровию, чтобы через обыкновенное и естественное мы участвовали в сверхъестественном» (Точное изложение православной веры. Кн. 4, гл. 13).

Обетование об установлении Таинства Тела и Крови Своей Иисус Христос исполнил в навечерие Своей крестной смерти, за день до праздника иудейской Пасхи. Праздник этот, величайший из всех ветхозаветных праздников, установлен был в память избавления евреев от египетского рабства. Он состоял в заколении и ядении однолетнего непорочного агнца с горькими травами и пресными хлебами. Кровь закланного агнца должна была напоминать евреям ту ночь, последнюю перед исходом из Египта, когда, по повелению Божию, двери их жилищ были помазаны снаружи кровью агнца и Ангел губитель проходил мимо жилищ еврейских, отмеченных этим знаком, и поражал первенцев только в соседних египетских домах. А опресноки и горькие травы должны были напоминать евреям поспешное бегство из Египта и горькую их судьбу во время долговременного пребывания в Египте. Иисусу Христу в последние дни Его земной жизни нельзя было праздновать Пасху в один день с иудеями. Он знал, что не доживет до этого дня, который приходился тогда на субботу. Но Он пламенно желал в последний раз со Своими учениками, как отец с детьми, совершить это празднование и потому совершил его за день до иудейской Пасхи, в Великий Четверток. Это было не только последним Его празднованием, но вместе с тем показывало, что наступил конец вообще ветхозаветной Пасхе. Агнец пасхальный прообразовал собой Иисуса Христа, Агнца Божия, закланного от сложения мира. Наступило время заклания этого Божественного Агнца на крестном жертвеннике и, следовательно, время упразднения обрядов ветхозаветной Пасхи. Они упразднялись собственно в день Его крестной смерти; но тому положено было начало в предшествовавший день установления Евхаристии, в которой Он Сам Себе предпожре, то есть предварительно показал образ Своих крестных страданий, и которую Он совершил вслед за совершением ветхозаветной пасхальной вечери. И не одна ветхозаветная Пасха тогда упразднялась, но вообще упразднялся весь ветхий завет и вступал в силу новый завет, новый порядок отношений Бога к человеку во Христе. Потому как Ветхий Завет, по обнародовании его условий на Синае, был утвержден кровью тельчей, о которой сказано: се, кровь завета, егоже завеща Господь к вам (Исх 24, 8), так и Кровь Евхаристии Спаситель назвал Кровью Нового Завета.

Евангелист Матфей так повествует об установлении Евхаристии: Ядущим же им (апостолам), прием Иисус хлеб и благословив преломи, и даяше учеником, и рече: приимите, ядите: сие есть Тело Мое. И прием чашу и хвалу воздав, даде им, глаголя: пийте от нея вси: сия бо есть Кровь Моя Новаго Завета, яже за многия изливаема во оставление грехов (Мф 26, 26–28; ср.: Мк 14, 22–24). О том же пишет святой апостол Павел к Коринфянам: Ибо я от Самого Господа принял то, что и вам передал, что Господь Иисус в ту ночь, в которую предан был, взял хлеб и, возблагодарив, преломил и сказал: приимите, ядите, сие есть Тело Мое, за вас ломимое; сие творите в Мое воспоминание (1 Кор 11, 23–25; см.: Лк 22, 19–20). Таким образом в состав священнодействия, установленного Спасителем, вошли: а) отделение хлеба и вина для Таинства; б) благодарение Богу Отцу за все благодеяния Его к роду человеческому, особенно за благодеяние искупления, отчего и само тайнодействие названо Евхаристией, благодарением; в) благословение над хлебом и вином (см.: 1 Кор 10, 1–6). Это благословение заключает в себе мысль о хвале Богу, но вместе с тем и преимущественно выражает желание, да действует сила Божия над предложенными хлебом и вином; такое значение соединяется с этим словом и действием в Писании (см.: Евр 11, 20; Гал 3, 9; Мф 14, 19); г) произнесение тайнодейственных слов: Сие есть Тело Мое, еже за вы ломимое. Сия есть Кровь Моя, яже за многия изливаемая; д) преломление таинственного хлеба и преподание его ученикам как истинного Тела Его; е) преподание им чаши с Кровью отдельно от таинственного Хлеба. Кроме того, священнодействие Спасителя заключено заповедью Его творить это в Его воспоминание, также трогательной беседой к ученикам (Ин 14) и пением, по всей вероятности пасхальных псалмов (Пс 113–118).

Заповедь Спасителя о совершении Евхаристии в Его воспоминание свято исполнялась в апостольские времена и будет исполняема, по слову святого апостола Павла, до Второго Пришествия Христова (см.: 1 Кор 11, 26). Евхаристия совершаема была при апостолах постоянно (см.: Деян 2, 42). В состав ее священнодействия, насколько известно из свидетельств Новозаветного Писания, сличенных со свидетельствами ближайших к апостольскому веку церковных писателей^[2], по примеру Спасителя, входили благодарение Богу Отцу, великому в совершенствах и дарах благодати, и благословение хлеба и вина. За этим следовало раздробление освященных Даров и преподание их (1 Кор 10, 16). Это главное. К тому присоединялись 1) чтение священных книг: Евангелия (см.: 2 Кор 8, 18) и апостольских Посланий (см.: Кол 4, 16), 2) духовное пение. Кроме песнопений, взятых из Священного Писания, собрание верующих оглашалось песнопениями по непосредственному вдохновению от Святого Духа, столь обыкновенному в апостольские времена, обильные духовными дарованиями (см.: 1 Кор 14, 26); 3) поучения, которые мог предлагать не один предстоятель, но и другие, чувствовавшие в себе способность к тому и воззвание Божие (см.: Деян 2, 42; 1 Кор 14, 26–29); 4) молитвы верных, под руководством предстоятеля, о себе и о всем мире (см.: Деян 2, 42; 1 Тим 2, 1–2). С литургией соединяема была трапеза братолюбия (αγαπη) (Деян 4, 32, 34, 35; Иуд 1, 12; 1 Кор 11, 20–21). Она устраивалась из остатков от хлебов, принесенных для Таинства Евхаристии, и из других приношений богатых людей и соединяла богатых и бедных, знатных и незнатных.

Чин литургии во времена апостольские и ближайшие к ним

Состав литургии, бывший при апостолах, послужил образцом и руководством для литургии во времена, ближайшие к апостольским и последующие, судя по свидетельствам о совершении литургии в те времена, сохранившимся в писаниях святого Иустина мученика, Тертуллиана и Киприана^[3], также по древним литургиям, известным с именами апостола Иакова, евангелиста Марка, по литургии, помещенной в Постановлениях апостольских, по литургиям Василия Великого и святителя Иоанна Златоустого и другим. Сходство этих литургий, по крайней мере в главном и существенном, между собой и с краткими свидетельствами о совершении литургии в писаниях апостольских и у церковных писателей II-го и III-го века легко объясняется тем, что в основании их положен чин, переданный от апостолов. Правда, этот чин во времена апостольские и в ближайшие к ним во многих частностях зависел от воли предстоятелей Церкви, от их усмотрения и нередко вдохновения, столь свойственного этим временам; но в общем составе он сохранился неизменным вследствие благоговения к авторитету апостолов, через постоянное употребление и устное предание. Об этом способе сохранения апостольского чина литургии прямо свидетельствует святитель Василий Великий: «Кто из святых оставил на письме слова призывания, коими освящается хлеб в Евхаристии и чаша благословения? Мы не довольствуемся тем, что воспоминает Апостол и Евангелие; но и прежде и после говорим слова другие, которые приняли из предания неписаного, как имеющие важность для самого Таинства» (О Святом Духе, гл. 27).

Письменное изложение переданной от апостолов литургии началось не раньше III века. К тому времени изыскатели христианских древностей относят вышеупомянутые: литургию с именем апостола Иакова, которая отправлялась в Иерусалимской Церкви; сирскую литургию с именем евангелиста Марка, которая отправлялась в Александрийской Церкви; сходную с ними литургию в 8-й книге Апостольских Постановлений.

Части литургии по чину святителя Иоанна Златоуста и святителя Василия Великого

С IV века стал входить в употребление чин литургии по изложению святителя Василия Великого и Иоанна Златоустого и с XII века сделался господствующим на всем православном Востоке^[4]. Литургия Василия Великого, по свидетельству цареградского патриарха Прокла, есть сокращение иерусалимской апостола Иакова, которую в свою очередь, по свидетельству того же писателя, еще более сократил святитель Иоанн Златоустый, по снисхождению к немощи современников, тяготившихся продолжительностью литургии древней и оттого иногда не посещавших ее или без усердия слушавших ее. Впрочем, обе литургии впоследствии были дополнены несколькими священнодействиями, песнопениями и молитвами, которые будут указаны в своем месте.