001
ОтложитьЧитал
Глава двадцать вторая
Последние слова капитана Немо
Жуткое зрелище закончилось, иллюминаторы закрылись, но свет в салоне не зажегся. На «Наутилусе» царили безмолвие и темнота. Он мчался с очень большой скоростью на глубине сто метров. Куда он направлялся: на север или на юг?
Я вернулся в свою каюту. Нед и Консейль молча сидели там.
Я не мог без ужаса вспомнить о капитане Немо. Как бы он ни пострадал от людей, он все-таки не имел права так жестоко их карать!
В одиннадцать часов зажгли свет. Я опять пошел в салон. Там было пусто. Судя по приборам, «Наутилус» мчался на север со скоростью двадцать пять миль в час то по поверхности океана, то на тридцать футов ниже.
Отметки на карте показывали, что мы прошли мимо Ла-Манша и идем к северным морям.
Мы неслись так быстро, что я едва успевал заметить мелькавших в иллюминаторе длинноносых акул, рыб-молотов, морских волков, угрей, морских орлов, морских коньков, полчища крабов и, наконец, касаток.
К вечеру мы прошли по Атлантическому океану двести лье. Наступили сумерки, вечерние тени опутали океанские воды.
Я опять вернулся в свою каюту, но долго не мог заснуть.
С этого дня я не могу сказать, куда увлекал нас «Наутилус», все время шедший с умопомрачительной скоростью. Наши координаты больше не отмечались на карте. Может быть, «Наутилус» приставал к Шпицбергену или к берегам Новой Земли. Может быть, он носился по Норвежскому морю или по Баренцеву. Может, заходил в Карское море или Обскую губу. Трудно сказать. Судовые часы остановились. Я не считал часов, не замечал дней. Дни и ночи, проводимые на судне, где царила полутьма, слились в одну полярную ночь.
Я полагаю, что это невероятное путешествие продолжалось пятнадцать или двадцать дней. Мы не видали все это время ни капитана Немо, ни его помощника. Из экипажа тоже никто не показывался. «Наутилус» большей частью шел под водой. Когда он поднимался на поверхность, чтобы обновить запас воздуха, иллюминаторы открывались и закрывались автоматически.
Нед Ленд тоже почти не показывался. Он страшно тосковал. Консейль никак не мог вызвать его на разговор и боялся, что он наложит на себя руки.
Однажды, не знаю какого числа, я на рассвете забылся. Вдруг слышу – меня тихонько будят. Открыв глаза, я увидел Неда Ленда. Наклонившись ко мне, он прошептал:
– Бежим!
– Когда? – спросил я, вскочив с постели.
– Этой ночью. Кажется, «Наутилус» остался без присмотра. Вы будете готовы?
– Буду. Где мы?
– Около какой-то земли. Я ее разглядел сегодня утром сквозь туман, она лежит в двадцати милях к востоку.
– Да какая же это земля?
– Не знаю. Да какая бы ни была, мы найдем там пристанище.
– Да, Нед! Мы убежим этой ночью!
– Море неспокойно, ветер сильный, но ведь всего двадцать миль, а шлюпка у капитана Немо надежная. Я уже перенес в нее немного еды.
– Хорошо, Нед!
– А если поймают, так я буду защищаться, и пусть лучше убьют, чем тут пропадать.
– Умрем вместе, Нед!
Я решился на все. Когда канадец ушел, я поднялся на палубу.
Волны были такими большими, что я с трудом мог удержаться на ногах. Небо не предвещало ничего хорошего. Но нам нельзя было терять ни дня, ни даже минуты.
Я зашел в салон, желая и опасаясь встречи с капитаном Немо. Что я ему скажу? Сумею ли я скрыть невольный ужас, который он мне теперь внушает? Нет! Лучше не встречаться?
А между тем…
Какой долгий это был день! Мой последний день на «Наутилусе».
Я почти все время провел в одиночестве. Нед Ленд и Консейль избегали разговоров со мной, боясь выдать как-нибудь нашу тайну.
В шесть часов я пообедал, хотя есть мне не хотелось.
В половине седьмого Нед Ленд вошел в мою каюту и сказал:
– Ну мы теперь до отплытия не увидимся. В десять часов луны еще не будет, тогда и надо бежать. Приходите к шлюпке.
Мы будем вас ждать.
С этими словами канадец ушел, даже не дав мне ответить.
Я хотел узнать направление «Наутилуса» и пошел в салон взглянуть на показания приборов. Мы шли на северо-северо-восток, держась на глубине пятидесяти метров.
В последний раз я осмотрел бесценные сокровища капитана Немо. Мне хотелось запомнить их навсегда. Так я провел целый час, любуясь чудесами природы, собранными в витринах. Затем я вернулся в каюту.
Тут я надел непромокаемый костюм, собрал свои записки и спрятал их на себе. Если бы капитан Немо сейчас меня увидел, то по моему волнению тотчас бы догадался, в чем дело.
Что в эту минуту он делает?
Я подошел к его двери и прислушался. Он был там, я слышал его шаги. Я чуть было не ворвался в его каюту: меня тянуло к нему непреодолимо.
К счастью, я себя сдержал. Вернувшись к себе, я лег в постель и мало-помалу успокоился. Я вспомнил все наше подводное путешествие, все хорошие и плохие приключения. Я вспомнил подводную охоту на острове Креспо, пролив Торреса, папуасских дикарей, коралловое кладбище, Суэцкий канал, остров Санторин, критского водолаза, бухту Виго, Атлантиду, ледяную тюрьму, Южный полюс, битву с осьминогами, шторм на Гольфстриме, «Мстителя» и, наконец, потопленный корабль. На фоне всех этих событий капитан Немо представлялся мне не простым человеком, а властелином вод, гением морей.
Было половина десятого. Я закрыл глаза, стараясь не думать, забыть… Я устал.
Еще полчаса ожидания! Вдруг до меня донеслись тихие звуки органа. Раздавалась какая-то грустная мелодия, похожая на жалобу.
Это играл капитан Немо. Я с восторгом слушал его, целиком внимая прекрасной музыке.
Вдруг мне пришло в голову, что если капитан Немо в салоне, значит, мне придется пройти мимо него. Он меня увидит и, может быть, заговорит со мной… Десять часов! Надо идти!
Я осторожно открыл дверь и начал крадучись пробираться по темному корабельному коридору. Добравшись до двери, я тихо ее приоткрыл. В салоне было темно. Звуки органа раздавались едва слышно. Капитан Немо сидел у органа и, кажется, меня не заметил.
Я прополз по мягкому ковру до двери в библиотеку и уже хотел перебраться через порог, но тяжелый вздох капитана Немо пригвоздил меня к месту. Из чуть приоткрытой двери библиотеки падал тонкий луч света, и я на мгновение увидел его лицо. Оно было бледным и печальным. Я слышал, как он тихо проговорил:
– Боже всемогущий! Довольно! Довольно!
В полном смятении я проскочил библиотеку, взбежал по центральному трапу и добрался до шлюпки.
– Едем! Скорей! – крикнул я.
– Сейчас! – ответил канадец.
Сначала мы закрыли отверстие в стальной обшивке «Наутилуса» и закрепили его гайками с помощью английского ключа, который раздобыл Нед. Потом он начал проворно отвинчивать гайки, которые еще соединяли шлюпку с «Наутилусом».
Вдруг внутри раздался шум, послышались голоса… Неужели они заметили наш побег?
Нед Ленд всунул мне кинжал в руку.
– Да, – прошептал я, – мы сумеем умереть!
Мы затихли, прислушиваясь.
– Мальстрим! Мальстрим! – раздавалось со всех сторон.
Мальстрим! Это слово, повторенное раз двадцать, слово страшное, объяснило мне причину тревоги на «Наутилусе».
Его экипажу было не до нас.
Мы оказались в самых опасных водах у побережья Норвегии. Известно, что в прилив воды, зажатые между островами Феро и Лафотенскими островами, превращаются в стремнину невероятной силы. В ней образуется водоворот, из которого ни одно судно не может выйти благополучно. Со всех сторон на него налетают чудовищные валы. Эту бездну справедливо называют «пупом Атлантического океана». В нее затягивает все плывущее на расстоянии пятнадцати километров, не только суда, но и китов, и белых медведей.
В эту пропасть и попал «Наутилус». Он кружился по спирали, круги все больше и больше суживались. Наша шлюпка, еще прикрепленная к нему, кружилась с головокружительной скоростью. Мы были в ужасе. Шум, рев, плеск, брызги, грохот – настоящий ад!
«Наутилус» все еще держался, но стальная обшивка на нем трещала. Временами он поднимался кверху, и мы вместе с ним.
– Надо держаться за «Наутилус», – сказал Нед Ленд. – Завинтить гайки и…
Он не закончил. Раздался треск, гайки отлетели, шлюпка оторвалась, нас далеко отбросило от «Наутилуса» и швырнуло в водоворот.
Я ударился головой о стальной каркас шлюпки и потерял сознание.
Глава двадцать третья
Заключение
Что произошло той ночью, как мы выбрались из страшного водоворота, я не знаю. Я пришел в себя в хижине рыбака с Лафотенских островов. Товарищи мои были целы и невредимы. Мы крепко обнялись.
Переправиться во Францию было нелегко. Сообщения между Северной Норвегией и Южной редки. Надо было ждать парохода, который ходит от Нордкапа раз в два месяца.
В ожидании этого парохода, оставшись жить у милых, приютивших нас людей, я привел в порядок свои записи.
Поверят ли моему рассказу? Не знаю. Но я верно и точно рассказал о своих приключениях.
Что стало с «Наутилусом»? Жив ли еще капитан Немо? Узнаю ли я со временем имя этого человека? Донесут ли волны когда-нибудь до нас рукопись, в которой описана история его жизни?
Я надеюсь.
Я надеюсь и на то, что «Наутилус» вышел невредимым из водоворота, что капитан Немо перестал карать людей и спокойно занимается учеными исследованиями на дне океана.
Шесть тысяч лет тому назад Экклезиаст задал вопрос:
«Кто мог когда-нибудь измерить глубины океана?» Два человека имеют право ему ответить: «Мы!» Это капитан Немо и я!