000
ОтложитьЧитал
Прошло несколько дней… Не все люди ко всему привыкают. К счастью или к сожалению. Мария очень боялась привыкнуть к жестокости и бесчеловечности, которые царили в этих стенах. Но зря боялась. К счастью, она не привыкла. Сегодня Маша дежурила в блоке В (в политравме). На третьей каталке лежала пожилая женщина с острым панкреатитом, осложненным дыхательной недостаточностью. Дышала она через кислородную маску. Целый день состояние было стабильное, средней тяжести. Виктор Петрович написал лист назначений, но из назначенных препаратов в наличии было около четверти, хотя родственники систематически все препараты приносили. У больной были добрые, грустные глаза. Под вечер к ней пришли сын и дочь, но так как их, естественно, в отделение не пустили, они передали маме записку. Записку ей прочитала Маша:
«Дорогая, любимая мамочка! Мы тебя очень сильно любим и ждем!!! У нас все хорошо. Ирочка ходит в школу, и все время спрашивает о тебе. Нам всем тебя очень не хватает. Мы очень по тебе скучаем и ждем. Сегодня разговаривали с врачом, он сказал, что ты уже выздоравливаешь, и тебя скоро выпишут домой. К твоему приезду все готово. Мы тебя крепко обнимаем, целуем и ждем!
Твои Марина и Олег».
Больная слушала внимательно, со слезами на глазах, после чего попросила записку, и целый вечер не выпускала ее из рук. Мария не могла нарадоваться. Виктор Петрович сказал, что состояние пациентки действительно улучшается с каждым днем. «Ну ладно, хоть одного человека спасли в этой больнице» – подумала она. Маша до 23.30 продежурила в этом блоке, а на ночь ее поставили в другой, где больных было побольше, да и состояние их было крайне тяжелым. Не знала она еще тогда, что ночью спят не только врачи, но и абсолютно весь медперсонал. Около трех часов ночи она посадила в блоке санитарку и выскочила на две минуты покурить. Выходя из комнаты для курения, Маша наткнулась на каталку. Труп плохо накрыли простыней. Это была та самая женщина, она и умерла с запиской в руках. Просто больше ей никто ничего не вводил, а «остановку» и вовсе пропустили. Вот так. Жизнь прекрасна… Долго еще потом Маша будет задавать себе вопрос, почему она ни разу не зашла в тот блок, в котором работала днем. Может быть, что-то изменилось бы? Не умерла бы эта женщина? Хотелось бежать оттуда, бежать, не останавливаясь ни на мгновение, и кричать… Кричать на весь мир о страшной несправедливости, о бесчеловечном поступке, о страданиях людей… Мир рухнул. Небо обрушилось на землю со страшной силой. Она задыхалась. Нельзя было дышать полной грудью. Нельзя было смотреть в глаза людям. Совесть не позволяла. А тем временем жизнь шла своим чередом. Казалось, ничто не может нарушить монотонное движение обыденности. Маша разучилась чувствовать? Да, на какое-то время она перестала чувствовать боль.Что-то оборвалось внутри…