Профессионал

© Виктор Тюрин, 2021

© ООО «Издательство АСТ», 2021

Серия «Попаданец»

Выпуск 100

Выпуск произведения без разрешения издательства считается противоправным и преследуется по закону

* * *

Благодаря сочетанию трех факторов: некоторые азиатские признаки во внешности (в нашем роду были китайцы), отец – директор охотхозяйства на Дальнем Востоке и мои спортивные достижения – после армии я оказался в спецшколе. Честно говоря, совсем туда не стремился, так уж получилось. Потом были семнадцать лет работы за границей и… смерть. Казалось, на этом можно закончить, как вдруг оказывается, что это не конец жизни одного человека. Думаете, что это какой-то хитрый оборот речи? Нет. Просто кто-то дал мне еще один шанс прожить новую жизнь в новом теле и другом времени.

ГЛАВА 1

За свою жизнь я испытал много оттенков боли, и эта, терзавшая сейчас мою черепную коробку, тянула на шесть баллов из десяти по моей личной шкале, но уже в следующее мгновение пришло понимание того, что я жив. Только успел это осознать, как почувствовал какое-то несоответствие. Мозг, несмотря на разламывающую левый висок боль, привычно произвел анализ и выдал результат: я не умирал, лежа на асфальте скоростного шоссе в одной азиатской стране, а почему-то лежал на полу закрытого помещения, причем относительно здоровый. Как такое может быть?! Открыл глаза. Комната. Спальня. Странного вида приемник, стоящий на тумбе. Ночник с матерчатым абажуром на прикроватной тумбочке.

«В стиле ретро», – мелькнула мысль и исчезла, так как послышались приближающиеся тяжелые шаги грузного человека. Я закрыл глаза чисто инстинктивно. Не доходя до меня, человек остановился, и сразу раздался тяжелый металлический стук.

«Он что-то тяжелое поставил на пол, – тут мой нос учуял резкий запах бензина. – Собирается меня сжечь?!»

Тело автоматически напряглось, готовое к схватке. Приоткрыв глаза, увидел странно одетого мужика, склонившегося над канистрой с бензином. В руке у него был пистолет с глушителем. Следующей появилась мысль, что полученные мною тяжелые ранения что-то сдвинули в моих мозгах, иначе откуда здесь взяться полутемной спальне и мужику в дурацкой шляпе и в костюме в полоску. На удивление ушло пару секунд, после чего мозг заработал в привычном режиме, оценивая обстановку и степень опасности. Незнакомое мне лицо европейца. Странного пошива костюм. Шляпа. Пистолет с накрученным глушителем. Канистра. Вывод: меня собирались убить. Все это мозг автоматически обработал, сразу заострив внимание на оружии. Обезоружить. Завладеть. Убить.

В этот момент мужчина распрямился, скользнул по мне взглядом и замер, явно удивленный.

– Так ты еще жив, сучонок?! – он так это сказал, словно плюнул в меня.

Его реакция на меня была более чем странной, но мне сейчас было не до подобных рассуждений, так как на кону в который раз стояла жизнь. Мозг, не теряя ни секунды, принялся просчитывать варианты. Стоит от меня в двух шагах. В руке пистолет. В моем положении, лежа на полу, у меня нет ни малейшего шанса. Вот только мужик повел себя совсем непрофессионально. С идиотской ухмылкой он подошел ко мне, положил пистолет на стоящий рядом стул и принялся расстегивать ширинку. Сознание просто не могло не откликнуться на совершенно сумасшедшую ситуацию.

«Что здесь, черт подери, происходит?!»

– Знаешь, что я сейчас сделаю, крысеныш? Поссу на тебя, а потом… пущу тебе пулю в живот! – при этих словах на лице бандита появилась глумливая ухмылка. – Хотя нет! Я сделаю еще лучше! Я…

Договорить ему не дал чей-то грубый голос, донесшийся из соседней комнаты:

– Фрэнки, чего возишься! Нам надо уходить!

– Да сейчас! Погоди! – буркнул мужик, все еще возясь с застежкой.

Тренированная психика подавила мои эмоции. Сотрудник моего профиля должен быть холоден и невозмутим, как сытый удав, в любой ситуации. При этом он должен четко и быстро реагировать на любую опасность. Это аксиома. Иначе просто не выжить.

Резкий удар по ноге заставил расслабившегося бандита отшатнуться и отступить на шаг, что дало мне время вскочить, схватить пистолет и нажать на спусковой крючок. Две пули, ударившие бандита в грудь, отбросили его к двери. Уже падая, он издал нечто похожее на хриплый вопль. На его крик последовала соответствующая реакция: сразу раздался торопливый топот чьих-то ботинок, а через секунду в проеме открытой двери показалась фигура еще одного бандита в костюмной паре, в шляпе и с пистолетом в руке.

– Фрэнк! Ты?.. – тут он увидел меня и замер в растерянности. Причем, похоже, я ошеломил его даже больше, чем лежащий у его ног, залитый кровью, хрипящий напарник. Не раздумывая, я снова дважды нажал на спусковой крючок. Два громких хлопка глушителя слились в один в тот самый миг, когда второй головорез, придя в себя от неожиданности, вскидывал оружие. Бандит, завопивший от боли, еще заваливался в проеме двери, а я уже бросился к полуоткрытому окну, отбросил в сторону занавеску и прыгнул, сразу уйдя в перекат. Упал на мягкую землю, в цветы, которые заботливо выращивали хозяева этого дома. Не вставая, бросил взгляд вокруг, после чего замер. Стояла глубокая ночь. Окна рядом стоящих домов были темны. Ни звука. Даже собаки не лаяли. Инстинкт самосохранения сразу начал толкать меня в спину, при этом истошно вопя: «Беги! Беги!» – но я легко справился с ним, так как далеко не в первый раз попадаю в опасную ситуацию. Прислушался. Кругом было тихо, только слышны невнятные крики из глубины дома, да где-то на соседней улице проехала машина.

«Вперед!»

Подстегнув сам себя, я приподнялся, потом вскочил на ноги, при этом не поднимаясь в полный рост, кинулся бежать. На скорости обогнул подстриженный кустарник, одним махом перепрыгнул невысокий забор, пробежал мимо мусорных баков, после чего перебежал улицу.

Дикая ситуация не становилась более понятной по мере моего удаления от дома. Здания напоминали мне американский пригород большого города, вот только нигде не было тарелок спутникового телевидения, зато везде торчали столбы с телефонными проводами. Резко сбавив скорость, оглянулся, явной погони не было, а значит, решил я, незачем привлекать к себе излишнее внимание, поэтому перешел на быстрый шаг. В очередной раз обежал взглядом по сторонам. За мной сейчас следили только темные слепые окна коттеджей и звезды с черного небосвода. Вдруг неожиданно где-то рядом затявкала собака. Ее лай, словно выключатель, разом отключил боевые рефлексы, которые в очередной раз выручили меня из беды, оставив только настороженность, мою постоянную спутницу в работе и жизни. Меня начало слегка потряхивать, что опять же для меня было привычно в подобных ситуациях, только вместе с уходом адреналина пришла боль и усталость. Теперь я почувствовал даже солидную тяжесть пистолета, который все это время находился у меня в руке. Лунного света вполне хватило, чтобы рассмотреть оружие. Это был американский «Кольт» M1911. 45-й калибр. При моей работе мне нередко приходилось иметь дело с самым разным оружием, поэтому я хорошо знал эту модель. В голове у меня уже начала складываться фантастическая версия всего произошедшего со мной, но мне, как человеку практического склада ума, она совсем не нравилась, так же как детские, совсем не похожие на мои, руки, которые сейчас крутили пистолет. Засунув пистолет за пояс, я принялся изучать себя, после чего мне пришлось сделать печальный для себя вывод.

«Да я в теле парнишки, лет четырнадцати-пятнадцати…»

Мои судорожные попытки оспорить этот факт, в очередной раз наткнувшись на руки подростка, которые просто притягивали взгляд, сдались, после чего сознание выдало вердикт: что есть, то есть. В подкорку моего сознания еще со времен обучения в специальной школе вбивали, что если ситуация уже сложилась, то ее надо принимать такой, какая она есть, и не поддаваясь эмоциям, правильно расставлять приоритеты. Именно так сейчас и случилось. Эмоции схлынули, мысли обрели ясность, и я стал самим собой. Придя к подобному соглашению, мозг занялся анализом, сводя подробности и детали, которые успели запечатлеться в моей памяти, в одну логическую цепочку.

«Костюмы. Шляпы. Английский язык. Кольт. Нет спутниковых антенн. Хм. Головные уборы в Америке носили все поголовно, если я не ошибаюсь, в сороковых-шестидесятых годах прошлого столетия. Да и кольт… Стоп! – память мне услужливо подсказала запечатленную ею как бы второстепенную деталь. Приемник в комнате! Он очень похож на старый ламповый приемник! Если все так… то вдобавок ко всем чудесам я еще и во времени провалился. Только почему именно Америка? Ведь мой профиль Китай и Юго-Восточная Азия. Хотя, впрочем, в Америке мне тоже пришлось пожить. Вообще, все сложилось неплохо, хотя бы потому, что я жив! И мне предстоит долгая-долгая жизнь, а со всем остальным я как-нибудь разберусь. Моих специфических навыков вполне хватит, чтобы наладить себе приличное существование. Правда, для этого придется выяснить, что это за бандиты и чем им мог насолить мальчишка. Нет. Здесь, скорее всего, произошло убийство целой семьи, а значит…»

Додумать мне не дал громкий треск, раздавшийся за моей спиной. Резко обернувшись, я увидел ярко вспыхнувшее пламя, и сразу мне на память пришла канистра, которую принес бандит. Несмотря на то, что я уже прилично отдалился от места преступления, даже здесь были слышны крики испуганных людей, а уже спустя минуту к ним присоединился нарастающий звук сирены. Развернувшись, я быстро зашагал в противоположную сторону, стараясь как можно дальше оказаться от пожара, при этом прячась от света уличных фонарей. Мне не хотелось, чтобы кто-нибудь меня видел в таком состоянии, да еще с пистолетом за поясом, а шум вокруг горевшего дома уже поднял на ноги часть поселка. Спустя пару минут до моих ушей донесся пронзительный звук новой сирены. Трудности, которые обязательно возникнут, как ни странно это звучит, абсолютно меня не волновали, потому что вся моя бывшая работа была сплошным решением различных проблем. Меня также больше не интересовало мое прошлое. Оно ушло, осталось в будущем, как ни странно это звучит. Мне пришлось сыграть в той жизни множество ролей, поэтому я потерял собственное лицо. Теперь я здесь, это мое время, и я просто начну жить. Для себя. Определившись со своей позицией в этом мире, сразу подумал о роли подростка, которую мне придется играть.

«Будут определенные сложности, – решил я после короткого обдумывания проблемы, – а пока надо пройтись по основным позициям, от которых мне придется отталкиваться в первое время. Имя и фамилия. Это надо будет узнать. Дальше. Нападение на дом бандитов. Поджог. Что в остатке? Мальчишка остался жив, а у них два покойника. Если я иду по этому делу свидетелем, то меня будет разыскивать как полиция, так и эти головорезы. Вывод: надо бежать. И как можно дальше. Вот еще… Интересно, у парня есть родственники? Хотя какая, к черту, разница! М-м-м. Интересно, как местная полиция отнесется к двум трупам, оставшимся лежать в доме… Впрочем, не вариант. Скорее всего, бандиты забрали покойников с собой. Зачем им оставлять подсказку полиции? Следующее. Что делать с пистолетом? На нем два трупа, и это как минимум. Подумаем, а пока надо решить в срочном порядке, как привести себя в порядок и хоть немного поспать».

Окна зданий, мимо которых я шел, были темны, да и звуки, несущиеся со стороны горящего дома, здесь были еле слышны. Узкая улица неожиданно вывела меня на довольно широкий бульвар. Он был безлюден, окна домов тоже были темны, только горели фонари и кое-где светильники над входными дверями. Спальный район, одним словом. Бросил быстрый взгляд по сторонам и только тут увидел стоящие рядом с домами несколько легковых автомобилей. Они были широкими, с плавными разводами крыльев. Даже не будучи историком, нетрудно было понять, что обводы этих легковых автомобилей не соответствуют моему времени. Еще одно подтверждение моей версии в какой-то мере принесло мне легкое удовлетворение. Идя по тихой улице и глядя на сонные дома, я неожиданно, как-то резко, захотел спать. Мысли о сне плавно перетекли на номер в отеле. Мягкая кровать, а утром душ и плотный завтрак. Я даже усмехнулся своим мыслям: «Мечтать не вредно. Мечтай дальше, парень. Денег-то все равно нет».

Так оно и было. В карманах, которые я успел проверить раньше, помимо носового платка и перочинного ножа больше ничего не обнаружилось. Единственной ценной вещью в моем хозяйстве оставался пистолет, но от него мне надо было избавиться как можно быстрее. Торопливым шагом пересек перекресток, так, чтобы со стороны было видно, что паренек торопится домой, идя с позднего свидания. К этому времени я уже определился с направлением своего движения. Оставив с левой стороны город с его центром, небоскребами и яркой рекламой, я шел, стараясь как можно быстрее выбраться из пригорода, судя по всему, рассчитанного на средний класс. Мне приходилось жить в таких спальных районах – в меру чистенько и спокойно. Именно здесь меня начнут завтра искать, а значит, мне надо как можно быстрее исчезнуть из этого района и добраться до окраины города, где будет проще всего укрыться. Еще спустя пятнадцать минут стало понятно, что я пересек невидимую границу. Здесь вместо отдельно стоящих особняков тянулись длинные дома-бараки из красного кирпича с тяжелыми решетками, закрывающими входные двери и витрины магазинчиков, находящихся на первом этаже. Здесь, кроме того, в отличие от спального района, погруженного в сон, несмотря на глубокую ночь, чувствовалась ночная жизнь. В доме, напротив которого я остановился, несмотря на позднее время, кое-где горел свет. Откуда-то с верхнего этажа были слышны пьяные голоса и смех. Я огляделся по сторонам. Судя по тому, что по левую от меня сторону была тишина и темнота, только слегка подсвеченная редкими фонарями, я определил ее как производственно-складскую зону, зато на правой стороне была видна разнообразная реклама, слышен шум автомобилей и невнятный человеческий гул. Судя по всему, место, куда я вышел, являлось своеобразным разделом между жилым и производственным районом окраины.

Стоя возле разбитого фонаря, рядом с закрытой решеткой витриной магазина, я пытался продумать свои следующие шаги. Пистолет можно было выбросить в ближайшую кучу мусора, после чего дойти до какого-нибудь бара, а потом, надавив на жалость к мальчику, которому хулиганы чуть не проломили голову, попросить умыться и поесть. Вот только такого мальчишку запомнят десятки людей, а затем наведут на мой след. Нет. Этот вариант мне не подходил. Тогда… В этот момент я услышал шум шагов нескольких человек. Быстро осмотрелся. Из прохода между магазином и домом доносился приторно-сладкий запах сгнивших отходов. Приглядевшись, я увидел кучу мусора, основу которого составляли картонные и разбитые деревянные ящики.

«Но там, вполне возможно, тупик…»

Четверо молодых парней вывернули из-за угла магазина, отрезав мне отступление в жилой район. При виде темной фигуры они на какое-то время замерли, пытаясь понять, кто я такой и что делаю в темноте, а затем, ни слова не говоря, довольно профессионально стали охватывать полукольцом. Насколько можно было их разглядеть в полумраке, это были латиноамериканцы, а скорее всего, мексиканцы. До этого я стоял к ним боком, поэтому пистолет, торчащий за поясом, они не могли заметить. Судя по ломику в руках одного из них, они здесь были не ради прогулки, и сейчас, когда парень, державший его, приподнял, это стало оружием. В руке другого тускло сверкнуло лезвие ножа.

– Доллар, кто это у нас тут? – ехидным голосом спросил один из парней.

Тот, у кого было денежное прозвище, ответил своему приятелю, издевательски подражая детскому голоску:

– Маленький мальчик. Он потерялся и…

В другой раз я бы с усмешкой отметил, что столько интересных встреч у меня произошло за одну ночь, но на данный момент появление молодежной банды вызвало у меня только прилив раздражения. Резко повернувшись к ним лицом, я одновременно выхватил из-за пояса пистолет. Только сейчас они в свете луны толком рассмотрели покрытую засохшей кровью левую часть головы подростка. Ее потеки виднелись на лице и рубашке, и тем страшнее выглядел пистолет в его руке. Даже в свете луны я увидел, как на лицах парней проявился страх. Заметив их реакцию, сразу понял, чем это вызвано и что надо сделать. Изобразив зверскую гримасу, я громко зашипел:

– Кр-рови-и хочу-у-у!

Это стало последней каплей для ошеломленных и испуганных молодых бандитов, видимо, больших любителей фильмов ужасов. Живое воображение представило меня в глазах парней как какого-то кровавого монстра, дикий страх отключил мозги, оставив только инстинкт самосохранения. Больше не думая ни о чем, кроме того, чтобы убраться от этого ужаса подальше, парни бросились бежать со всех ног. Их реакция рассмешила меня, убрав раздражение, но усталость и желание спать никуда не делись. Развернувшись, я побрел в сторону производственной зоны, окончательно придя к мысли переночевать на каком-нибудь складе и заодно поглядывая по сторонам, ища место, где можно надежно спрятать пистолет. Вскоре пошли проволочные заборы, за которыми находились темные приземистые помещения – склады, вот только ни сторожей, ни собак при первом приближении не наблюдалось. Здесь тоже горели фонари, но их было мало, да и по большей части они освещали подъездные пути и ворота складских территорий. По дороге наткнувшись на мусорные контейнеры, я решил, что это то самое место, где можно избавиться от пистолета. Найдя среди мусора тряпки, сначала тщательно вытер оружие, потом, завернув его в наиболее чистую ветошь, засунул в щель между стеной и мусорным ящиком, после чего пошел дальше, выглядывая место, где можно перелезть, как вдруг неожиданно почувствовал на себе чужой взгляд.

– Ты чего тут, парень, шляешься? – раздался мужской голос, и в следующую секунду меня осветил луч фонарика из-за забора. Охранник стоял по ту сторону ограды. Фонарик ослепил меня, поэтому я отвернулся, но охранник успел заметить мою разбитую голову и не замедлил спросить: – Кто тебя так отделал, паренек?

На подобный вопрос у меня уже был готовый ответ, который придумал, пока шел:

– Отец. Пришел сильно пьяный. Ну и…

Договаривать я не стал, сделав многозначительную паузу. Пусть додумывает сам.

– Знакомо. Что думаешь делать дальше?

– Домой не вернусь, – буркнул я, отыгрывая озлобленность подростка.

– Погоди! А мать?

– Нет у меня матери. Умерла, – я поник головой, изображая грусть.

– Угу, – охранник явно о чем-то задумался.

– Можно у вас умыться?

– Умыться-то можно, – протянул мужчина задумчиво, с сомнением в голосе, – вот только не положено чужих на территорию пускать.

– Тогда я пойду.

– Погоди.

Спустя полчаса, после того как привел себя в порядок, я сидел за столом в будке охранника и с жадностью ел бутерброд. Сторож оказался пожилым мужчиной с грубо вылепленным лицом, седыми висками и приличной лысиной. Начав меня расспрашивать, он наткнулся на мои односложные ответы, но не обиделся, а вместо этого переключился на рассказ о себе. Рассказывал о своей жизни, много и с подробностями, как и любой другой человек в подвыпившем состоянии, вот только для этого у него была веская причина. Ему сегодня исполнилось шестьдесят лет. Я вежливо поздравил его, что ему очень понравилось. Ему просто нужен был собеседник, а тут как раз я подвернулся. Умывание в прохладной воде меня немного взбодрило, только поэтому я выдержал его довольно пространную речь о тяжелой жизни честного человека. Узнал, что его зовут Джимми Бармет, что два года назад умерла его жена, а единственная дочь, жившая с мужем и двумя детьми в Аризоне, даже не приехала на ее похороны. Помимо некоторых подробностей жизни Бармета мне теперь было известно, что нахожусь я в Америке, в 1949 году. В городе Лос-Анджелес. Несмотря на интересную информацию, усталость взяла свое. Сторож, стоило ему это заметить, с трогательной заботой предложил мне свой топчан. Я заснул чуть ли не раньше, чем моя голова коснулась подушки. На улице было уже светло, когда Бармет разбудил меня. Невыспавшийся, я с трудом заставил себя встать и плеснуть холодной воды в лицо.

– Сейчас народ начнет собираться, парень. Нельзя, чтобы тебя здесь увидели.

Отчаянно зевая, я согласно кивнул головой.

– Держи вот пятьдесят центов и кепку.

Сначала я удивленно посмотрел на него, потом перевел взгляд на старенькую кепку, которую тот протянул мне. Впрочем, мое удивление длилось недолго, так как та оказалась на размер больше и почти съехала мне на уши, закрыв рану на голове. Поправив сползший на глаза козырек, я постарался вложить как можно больше уважения в голос:

– Сэр, даже не знаю, как смогу вас отблагодарить. Вы для меня так много сделали. Даже родной отец…

– Не надо, Майкл. Ты неплохой мальчишка. Просто, скажем так, тебе сейчас немного не повезло. Знаешь, как говорят: жизнь у человека состоит из белых и черных полос. Думаю, что твоя черная полоса скоро закончится. Я верю, что у тебя все еще наладится в жизни. М-м-м… Если хочешь, то можешь подождать меня в кафе «Мистер Пончик». Оно в десяти минутах отсюда. Иди прямо по улице. Я освобожусь минут через сорок.

– Да, сэр. Обязательно дождусь.

Кафе я нашел быстро. Только сидеть там не стал, чтобы не светить свою физиономию, а вместо этого, купив пончиков, нашел укромное место и, пережевывая вкусное пышное и прожаристое тесто, обильно посыпанное сахарной пудрой, приступил к обдумыванию полученной информации. Америка. 1949 год. Что мне известно об этом времени? Да по большому счету ничего!

«Мои навыки весьма специфичны, и я всегда найду себе работу, вот только мой облик никак не сочетается с моими талантами. К тому же мне придется сначала врастать в эту жизнь. Хм. Придется над собой поработать».

Кем я был в прошлом? Оперативником. Чем занимался? Кое-что перевозил, кое-кого охранял, а кое-кого приходилось убивать. Где работал? Китай, Гонконг, Филиппины, США. Что умею? Входить в доверие, располагать к себе людей. Неплохо разбираюсь в человеческой психике, имею аналитический склад ума, владею методами детективного расследования. Умею хорошо водить машину, отлично стрелять и убивать голыми руками. Не хваля себя, скажу: я был хорошим и в меру инициативным сотрудником. Романтики во мне никогда не было, зато любовь к риску присутствовала в полной мере, сколько я себя знаю. Теперь внутри мальчишки сидит полностью состоявшийся мужчина, причем далеко не честный, местами циник, где-то параноик, а в какой-то части – хладнокровный убийца. В детстве и юности я был неплохим охотником благодаря отцу – директору охотничьего хозяйства – умел читать следы и бить пушного зверя в глаз. В более зрелом возрасте стал не менее опытным охотником за людьми и чужими секретами.

Всю мою сознательную жизнь меня учили хладнокровию, выдержке, терпению. В спецшколе говорили: проявляй искренний интерес, говори вежливо, смотри льстивыми глазами, играй на самолюбии врага, соперника, собеседника. Ты должен влезть ему в душу, учили меня, узнать сокровенные мысли, заставить человека поверить тебе, чтобы ты мог использовать это для блага своей родины.

По большому счету все зависит от самого человека, от его психологической и моральной закалки. Мне всегда трудно было сказать: нравится или не нравится мне эта работа. Единственное, что можно было сказать однозначно, я с ней сжился, хотя бы потому, что реально приносил пользу своей родине, вот только чтобы хорошо делать свою работу, чтобы достичь поставленной цели, все средства хороши. Где-то здесь проходит грань между благородным разведчиком и подлым шпионом. Вот только как ее уловить?

Потом было семнадцать лет тяжелой и опасной работы, где нередко приходилось ходить по лезвию ножа, но я был удачлив, нередко находя выход из самых опасных положений. Только не в тот день. Судя по всему, госпожа Удача тогда отвлеклась на какого-то другого счастливчика.

Мы с напарником перевозили груз, видно очень ценный, если кто-то решил рискнуть и наложить на него свою лапу. Маршрут просчитывался не раз, поэтому мы знали, что здесь, на трассе, время от времени выставлялся полицейский пост, но только это делалось в вечернее время, когда поток машин сильно возрастал. У меня на часах было шесть часов пятнадцать минут утра, когда из будки вышли двое полицейских и знаками потребовали от нас остановиться. Машин на дороге в этот час практически не было. Мозг по привычке стал анализировать выражение лиц, жесты, форму, оружие. Стоп! Оружие! Из открытой кобуры торчала рукоять дорогого пистолета модели Glock пятого поколения. У простого полицейского просто не может быть такого оружия! Моя интуиция взвыла не хуже пожарной сирены. Полицейские только разделились, начав обходить нашу машину с двух сторон, как я заорал: «Засада!!», одновременно выдергивая из-под цветастой рубашки навыпуск пистолет. Липовые полицейские только схватились за оружие, как в следующее мгновение двери полицейского поста резко распахнулись, выплюнув наружу еще двух наемников, но уже в форме цвета хаки, с автоматами в руках. Все четверо нападавших явно были хорошими профессионалами, но пару секунд форы, которые подарила нам моя интуиция, стоили жизни двум фальшивым полицейским. В следующее мгновение загремели выстрелы. Если оба полицейских проиграли с нами дуэль, то автоматчики хорошо знали свое дело. Мой напарник был убит почти сразу, а я, несмотря на мою специальную подготовку, сумел прожить всего на пару минут дольше, успев вывалиться из машины. Как бы ни была отточена моя реакция, но что-то сделать против двух автоматов, поливающих тебя свинцом, я ничего не мог. Только успел вскинуть руку в направлении одного из стрелков и нажать на спуск, как в следующую секунду грудь словно опалило огнем, глаза затянуло мутной пеленой, и мир в одно мгновение потерял реальные очертания.

Задумавшись о прошлом, я только в последний момент увидел подходившего сторожа.

«Что-то я совсем расслабился. Новая беззаботная жизнь, что ли, действует? Хм. Может и так», – ответил я сам себе.

– Чего задумался, парень?! Не вешай нос! – Бармет ободряюще улыбнулся. – Я знаю, все у тебя будет хорошо!

– Спасибо вам, сэр, за заботу.

– Да ладно. И не зови меня «сэр». Хорошо? Я простой рабочий человек, – дождавшись моего кивка головы, он продолжил: – Вот еще что. Я тут подумал… Ты можешь пока пожить у меня. Как на это смотришь?

– Не знаю даже, что и сказать. Вы так добры ко мне…

– Кончай, парень. Я же вижу, что тебе сейчас плохо. Поживешь у меня какое-то время, а за это время у тебя с отцом все наладится.

– Я согласен. Спасибо.

– Вот и отлично. Тогда пошли домой. Только сначала зайдем к врачу.

– Сэр, я себя хорошо…

– Не бойся. Дороти – хорошая женщина и ничего не сообщит полиции.

Дом, где жил Джим, был еще тем гадюшником. И это только своим видом. Потеки на стенах, отлетевшая штукатурка. Нет, в той жизни мне приходилось находить убежище в самых разных местах, среди которых были и такие, что по сравнению с ними этот дом вполне тянул на звание «Дом образцового содержания». Вот только нормальных, уютных мест в моей памяти было больше, именно поэтому я выдал такую оценку. С другой стороны, где еще мог жить ночной сторож? Но Бармет объяснил мне еще по дороге, что ему здорово повезло, так как его жилье находилось в получасе ходьбы от работы и не надо тратиться на транспорт.

Доротея оказалась добродушной и полной негритянкой, работавшей медсестрой в местной больнице. Обработав рану на голове, она быстро и умело сделала повязку, не забывая ругать извергов, которые так сильно избили бедного мальчика, но при этом не стала задавать ненужных вопросов, хотя, судя по любопытным взглядам, ей было интересно узнать подробности. На прощанье шлепнула меня по плечу и удовлетворенно заявила:

– Вот и все. Дня через четыре, малыш, придешь на перевязку. И больше постарайся не нарываться на неприятности. Идите, а то мне надо еще собраться и выспаться… – Увидев мой удивленный взгляд, пояснила: – Мне сегодня на дежурство, на сутки заступать.

Жилье Джима представляло собой «хрущевскую» однокомнатную квартиру, находившуюся почти в самом конце длинного коридора. Маленькая кухня. Совмещенный санузел и крохотная прихожая.

– Не волнуйся, парень, поместимся, – усмехнулся сторож, заметив, что я оглядываюсь по сторонам. – В кладовой у меня есть матрас и постельное белье. Как раз для такого случая. Чего смотришь? Когда-то у меня был приятель. Так мы с ним частенько пиво пили до полуночи, после чего он нередко оставался у меня ночевать. Вот только с год как его не стало. Сердце, будь оно неладно. Да не стой столбом, Майкл, присаживайся. Сейчас я разогрею нам мясо с тушеными овощами, а заодно мы подумаем, как тебе жить дальше.

Толком мы так ничего не решили, потому что после еды хозяина квартиры разморило, и он улегся спать, а у меня опять появилось время подумать над моей дальнейшей жизнью. Я уже успел рассмотреть себя в небольшом зеркале, висевшем в прихожей, поэтому представлял свою внешность. Довольно симпатичный мальчишка, четырнадцати-пятнадцати лет, крепкого, спортивного телосложения. Снова подошел к зеркалу. Было довольно странно смотреть на самого себя в образе подростка с чужим лицом. Отошел, сел за стол. Операция «Внедрение» прошла успешно. Поставленную задачу я выполнил в кратчайшие сроки: обрел временное жилье и прошел частичную адаптацию в новом для меня мире. Теперь надо было решать вопрос с деньгами. Плюс мои навыки. С этим набором я мог исчезнуть, раствориться в этом мире, да так, что меня никто до скончания века не найдет.

«Ладно, об этом через несколько дней подумаю, когда информации больше накоплю. 1949 год. Интересно, как сейчас там, в России? Впрочем, чего гадать. Разруха, продовольственные карточки и усатый вождь мирового пролетариата. Не хрен мне там делать. Дед еще сидит за колючкой. Его, дай бог памяти… в пятьдесят первом году выпустили, а после смерти Сталина реабилитировали. Только толку от этого! Столько лет… Да и черт с ними! Мне теперь не там, а здесь жить!» Затем какое-то время пытался хоть что-то вспомнить, но за исключением войн в Корее и Вьетнаме, а также даты убийства американского президента Джона Кеннеди, в голову ничего не пришло. Меня всегда мало интересовала история, да и моя работа, связанная с постоянными командировками и переездами, мало способствовала вдумчивому изучению этого предмета. Из точных наук мне ближе всего была анатомия тела человека, знание болевых точек, а как своеобразное приложение – нетрадиционная восточная медицина. Да, я знал про микроволновую печь, про кондиционер, про пиво в жестяных банках, про запуск спутника в космос, про компьютер, но что я мог сделать, не владея технической стороной вопроса.