Некро

2

Нет, я, конечно, не боюсь призраков (вернее, я вообще не верю в их существование), но после жуткой истории, рассказанной сумасшедшим стариком, волей-неволей начнёшь испытывать некий трепет, глядя на это поместье.

В течении последних нескольких лет Плакли сильно разрослась, и теперь была уже, скорее, маленьким городишко, нежели большой деревенькой. Учитывая, что хибара старика стояла на противоположном от поместья краю Плакли, у меня была замечательная возможность осмотреть его почти полностью, пока я добирался до своего нового дома. Всё было так, как я и хотел: никакого городского шума, вечной суеты, смога и машин. Вместо супермаркетов – небольшие частные лавочки, вместо заводов – лесопилка. Собственно, и самих машин здесь почти не было: мне попалось лишь два автомобиля, по-видимому, принадлежавших туристам, а так – только телеги и повозки с вьючными животными. Как в Средневековье.

Единственное, в чём Плакли был похож на Нью-Йорк, так это в людских лицах. В отличие от горожан, местные жители никуда не спешили, напротив, вели себя очень спокойно и размеренно, однако их лица были такие же каменные и бесстрастные, как и у горожан. Я представлял, что в таких общинах, люди всегда всем довольны и счастливы, а при встрече улыбаются тебе, но…

Вид поместья Мак-Греев и на меня навёл тоску: старое обшарпанное деревянное здание, кроме как размерами, ничем не отличающееся от обычных сельских домишек. Видимо, Мак-Греи решили сэкономить на красоте.

Я толкнул входную дверь двухэтажной постройки – та оказалась не заперта.

Старик Джон либо соврал мне, либо его самого держали в неведении: дом выглядел жилым, везде стояла мебель, нигде даже не было пыли, паутины или ещё каких-либо признаков заброшенности. Я обошёл весь первый этаж, где находились кухня, столовая, гостиная и старая кладовая, забитая отнюдь не волшебными посохами и банками с заспиртованными людскими органами, а обычный бытовой хлам, вроде старой одежды и инструментов.

Я вышел в просторную столовую, намереваясь отобедать чем-нибудь из запасов своего рюкзачка. А здесь очень уютно! Стол, находящийся посередине, был рассчитан человек на десять. Только я присел за него, как услышал голос, доносящийся от парадной двери:

– Мистер Эгертон!

Я встал и прошёл к парадному входу. На пороге, словно боясь зайти внутрь, стоял невысокий коренастый человек, совершенно лысый, одетый в чёрный фрак. На вид ему было, примерно, пятьдесят.

– Мистер Эгертон? – спросил толстячок.

– Он самый, – ответил я, остановившись на террасе.

– Меня зовут Джеймс Хоулинг, я местный бургомистр. Рад приветствовать вас в Плакли, – он протянул мне руку.

– Рад познакомиться, – отозвался я, пожав его ладонь. – Пройдёмте в дом?

– Эм… – толстяк замешкался. – Прошу прощения, но я предпочёл бы не делать этого.

– Почему? Плохая примета – разговаривать через порог.

– В таком случае, я бы покорно попросил вас составить мне компанию на улице. Не сочтите за дерзость.

Я ухмыльнулся и остался стоять на месте.

– Вы похожи на очень умного человека. Тем более, в такой должности. Однако ж верите в сказки про призраков?

– Старик Джон вам уже всё рассказал, – бургомистр сошёл с крыльца, словно намереваясь сбежать отсюда. – Поймите меня правильно: я не верю в чёрную магию, проклятия и привидения, но факт в том, что, немногим больше ста лет назад, в этом доме действительно были убиты бедняги Мальтеус и Мария. Они стали жертвой безумия толпы, которая попыталась оправдать свою жестокость сказкой о неком тёмном ритуале.

– В те времена очень много людей пало жертвой охоты на ведьм, – я всё-таки вышел из дома, и мы с Джеймсом начали обходить вокруг него. – Скажите, а после смерти Мальтеуса убийства прекратились?

– Да. Возможно, Мальтеус действительно был кровожадным маньяком, который убил даже свою жену. Возможно, он считал, что действительно приносит жертвы какому-то языческому божку.

– Я бы хотел побольше узнать о тех событиях.

– Хотите написать об этом книгу?

Я остановился:

– Вы знаете, что я писатель?

– Конечно, мистер Эгертон, конечно! Скажу больше: я читал все ваши книги, и все мне понравились, хотя, конечно, «Змеиный клык» нравился больше всех.

– Да, да, я знаю, – мы продолжили обход. – Моего, так называемого, таланта хватило только на одну книгу. Я надеялся вдохновиться здешней мрачной погодой и рассказами о призраках, чтобы написать новое, действительно стоящее произведение.

– В таком случае, я посоветую вам обратиться в нашу библиотеку. Литературы там не так уж много, однако вы сможете прочесть архивы того времени. Я попрошу, чтобы вам разрешили доступ к ним.

– Благодарю. Именно так и поступлю. А есть в деревне старожилы, которые могут рассказать мне ещё каких-нибудь местных легенд?

– Ну, – Джеймс задумчиво почесал пузо. – Я не припомню, чтобы в Плакли происходили ещё какие-нибудь события, способные заинтересовать вас. Однако, если вам будет недостаточно архивов, возможно, вам следует поговорить с очевидцем тех событий?

Я, уже во второй раз за разговор, впал в ступор:

– Старик Джон..?

– О, нет-нет-нет, – бургомистр замахал руками и головой. – Джон – правнук бедняжки Катерины, дочери Мальтеуса. Ему сейчас всего 67.

– Почему вы назвали Катерину бедняжкой?

– Ну как же… Такой отец… Такая трагическая смерть…

– А как погибла Катерина?

Мистер Хоулинг взглянул на дом, словно боялся, что за нами подсматривают из его окон:

– Она покончила с собой.

– Почему?

– Отец Ричард приютил Катерину в местной церкви. Она росла среди монашек, но в 18 лет влюбилась и вышла замуж за одного местного паренька. Родила сына. Более десяти лет они были счастливы, однако потом Катерину стали мучить ночные кошмары. Надеясь избавиться от них, бедная набожная девушка вернулась в этот особняк, намереваясь оросить его углы святой водой да прочесть молитвы, успокоив, таким образом, дух отца, – Джон глубоко вздохнул.

– Что же случилось потом?

– Она не вернулась домой на ночь. Утром, её муж и ещё несколько мужчин решились-таки войти в особняк в поисках Катерины, – Джеймс вздохнул опять.

– И?

– Они нашли её в главном зале. На том самом месте, где, больше ста лет назад, сидел окровавленный Мальтеус. Он была мертва. Горло перерезано, а рядом – странный ритуальный кинжал. Мой дед был среди тех мужчин. Говорит, это было ужасно.

– Представляю… А где кинжал сейчас?

– Был закопан во дворе церкви, чтобы дух Мальтеуса не добрался до него.

– Ясно… Так кто же, в таком случае, очевидец тех событий?

– Отец Ричард, – улыбнулся бургомистр.

– Но… Как это возможно? Прошло ведь, как Вы неоднократно упомянули, больше сотни лет!

– 119, если быть точным.

– Люди так долго не живут, – настаивал я. – Даже если бы кто-то только родился в тот год, то, всё равно, не прожил так долго. А отцу Ричарду, готов поспорить, в то время, уже было немало лет.

– 46, если быть точным.

– То есть, сейчас ему 165? Я не верю в это.

– Вы можете навестить его в церкви и убедиться лично, – сухо ответил Хоулинг. – Только должен вас предупредить, что это ужасное зрелище: отец Ричард, кроме шуток, сам напоминает древнего призрака. Он не может передвигаться, не может есть, но и умереть тоже не может.

– Но как такое возможно?

– Некоторые называют такую долгую жизнь даром Божьим. Я же, как, думаю, и сам отец Ричард, считаю это проклятием, – бургомистр замолчал на минуту. – Вечереет. Мистер Эгертон, я приглашаю вас на ужин к себе домой. Уж что-что, а готовить моя толстушка-жена умеет. Живу я недалеко, так что, обещаю, вновь идти через весь город вам не придётся.

– Города, или всё же деревни? – нервно улыбнулся я.

– Я считаю, что Плакли уже можно смело называть небольшим городом. Ну так что? Примите моё приглашение поужинать и переночевать у нас?

– Благодарю за столь великодушное предложение. С радостью испробую местную кухню, однако я намереваюсь переночевать здесь.

Джэймс выпучил на меня глаза.

– В-в поместье Мак-Г-греев? – заикаясь, уточнил он.

– В поместье Эгертонов, – поправил я. – Теперь это мой дом.

3

При лунном свете поместье Мак-Греев (то есть, поместье Эгертонов) действительно выглядело очень жутко, хотя я и не мог объяснить почему.

Ужин, приготовленный миссис Хоулинг, действительно был восхитительным: жареная свинина, щедро украшенная разными травами, да суп, так же со свининой. Сверху – пара кружек крепкого английского эля, и мне уж было действительно захотелось остаться на ночь в доме бургомистра, однако, несмотря на мольбы четы Хоулингов, я пересилил себя и отправился свою новую обитель.

Хотя все мои сегодняшние собеседники уверяли меня, что в дом никто не заходил со дня смерти Катерины, всё же следовало повесить замок. Да и с трудом верится, что такая чистота и порядок поддерживались сами собой.

Утром нужно заглянуть в библиотеку, а то в 16:00 меня будет ждать поезд. Через неделю я вернусь сюда вместе с Аннет и Джэйд, и здесь мы будем счастливы. Застывшее во времени поместье наполнится детским смехом, я напишу новую книгу, и… И всё будет хорошо.

А сейчас – спать. Кажется, я немного перебрал эля…

Я завалился в спальню на втором этаже. Раньше здесь проводила холодные ночи чета Мак-Греев, а сегодня – только один подвыпивший писатель.

Крик на первом этаже. Я бегу вниз. В главном зале – ряд человеческих тех, выложенных кругом, наподобие пентаграммы. Свечи. Кровь.

Посреди круга – человек. Нет, уже не человек. Из длинного чёрного плаща с капюшоном, скрывающим лицо, торчат две длинные клешни, как у краба или, скорее, скорпиона. В одной из клешне зажата Джэйд. Она плачет и кричит. Зовёт меня.

– Мне нужен кинжал, – спокойно сказала фигура в плаще. Голос, лишённый хоть каких-нибудь эмоций и интонаций, мог принадлежать как мужчине, так и женщине, а то и вовсе не человеку. – Кинжал, который вы украли.

Клешня начала сдавливать тело моей дочери. Она стала кричать ещё пронзительнее, но в её голосе появилась хрипотца.

Я не мог сдвинуться с места.

– Что тебе нужно?! – завопил я.

– Кинжал, ничтожество! Принеси его! – ответил человек-скорпион.

– Я не понимаю, о чём ты! Отпусти её!

Клешня ещё сильнее сдавила тело моей дочери. На её хрупком тельце выступила кровь.

– Нет, пожалуйста, не делай этого! – я пытался броситься к Джейд, но не мог пошевелить даже пальцем.

– Верни мне кинжал, – вновь повторил скорпион. Клешня, покрытая тёмно-серым хитином, словно металлом, сомкнулась, разрубив маленькое тело Джеэйд напополам.

– Не-е-ет!!! – я кричал и плакал, но так и не сдвинулся с места.

– Кинжал, смертный, – лицо под плащом, наверное, сейчас, довольно ухмылялось. – Верни его мне.

4

– Да защитит вас Господь, – старая библиотекарша перекрестила меня.

– От гнева моего издателя, если я не напишу обещанную книгу, меня не защитит и сам Господь, – ответил я.

Хоть я и проспал всю ночь, проснулся всё равно обессиленным, словно не спал вовсе. И дело даже не в жёстком матрасе на старой кровати, а в том жутком сне. Ничего ужаснее мне никогда не снилось… Надо обязательно включить эпизод с этим сном в новую книгу!