Русалочий остров, или Легенда рождается вновь

Я разулся и пошел по песчаному берегу. Солнце клонилось к закату. Я наслаждался свежим морским воздухом, и любовался открывшимся чудесным пейзажем. И вдруг, наступив на что-то мягкое, я остановился и, посмотрел вниз. То была одежда профессора Кента. И, удивительно было то, что рубашка, брюки были не расстегнутыми, а ботинки завязаны на все шнурки, и было такое впечатление, будто профессор Кент, мгновенно похудев, выпрыгнул из своей одежды, даже не расстегнув ворота рубашки. Мне стало не по себе.

«А может быть, он растаял?» – предположил я, но и такое предположение никак не совмещалось с реальностью.

И вдруг я вспомнил того карлика, который принес к нам в лабораторию кусок русалочьего мяса.

«Уж не кончил профессор Кент жизнь такой же смертью, как тот малый?» – вдруг пронеслось в моем мозгу.

Глава 4

– Я долго сидел на берегу, пытаясь разгадать, что же стало с профессором Кентом. Потом, встав, пошел в лабораторию, прихватив с собой то, что осталось от профессора, и объявил по телефону, что профессор пропал без вести, а потом добавил, что нашли только его одежду. Позвонили, поговорили, и порешили, что профессор просто-напросто вышел искупаться и утонул. Никто не приезжал выяснить обстоятельства, как все произошло. Да что, собственно, было выяснять?.. Мы почтили память нашего профессора по-матросски – я спустил в морскую даль небольшой венок, который смастерил сам, а потом пустил вверх самодельную ракету. Но на острове, среди жителей, появилась еще одна легенда, что профессор не утонул, а его утащили русалки.

– А почему вы не уехали обратно на большую землю? – Спросил Ник замолчавшего профессора Фреста:

– Я такой же сирота, как и ты, дорогой Ник, а, следовательно, ехать обратно мне было незачем. Ну, а теперь пойдем к Мэри…

Взяв пробирку, они вместе подошли к постели девочки. Она уже еле дышала.

– Ник, дай мне, пожалуйста, ложку, – тихо попросил профессор, хотя ложка была рядом и стояла в стакане на тумбочке.

– Вы волнуетесь, профессор? – тихо заметил Ник, подавая маленькую ложку.

Ни слова не говоря, профессор, капнул из пробирки алой жидкости, и осторожно влил в открытый рот ребенка.

Мэри сделала судорожное глотательное движение, и через секунду-две открыла свои прекрасные карие глаза, вздохнула глубоко, и уставилась на Ника.

– Ну вот, она спасена, – тихо, с непонятной грустью в голосе, проговорил профессор Фрест. – Теперь будем ждать превращения в русалку… – проговорил он, так тихо, чтобы не услышала девочка.

– А я думаю, что «лекарство» не даст «побочных действий», и все обойдется.

– Дай Бог! – сказал профессор и, тяжело вздохнув, вышел, чтобы спрятать пробирку в сейф.

Через несколько минуть, когда Мэри заснула крепким сном, Ник вышел к профессору. Он сидел в своем кабинете, в своем любимом кресле, и казалось, дремал. Ник, взяв теплый плед, тихо и заботливо укрыл профессора Фреста, и хотел было идти в свою комнату, но тут профессор остановил его:

– Постой, дорогой Ник, прошу тебя, останься, ведь я тебе не все рассказал.

– Про профессора Кента?! – воскликнул Ник:

– Ты догадался! Именно о нем.

– Я внимательно вас слушаю, – сказал юноша, устроившись на полу, у ног профессора Фреста:

– Наверное, у тебя, милый Ник после всего, что ты от меня услышал, осталось ощущение нереальности, как будто ты услышал из моих уст какую-то сказку, так ведь?

– Честно говоря – да, – чистосердечно признался Ник, – У меня в голове не укладывается, что все, о чем вы мне рассказали – правда.

– Да, все, о чем я тебе рассказываю, к сожалению, истинная, правда. – С грустью проговорил профессор Фрест, и вдруг тихо и таинственно произнес:

– Профессор Джон Кент жив!..

– Жив?.. – с удивлением произнес Ник. – Вы его видели?

– К сожалению, нет, но твердо уверен, что профессор Кент жив. В этом я нисколько не сомневаюсь.