Последний вагон

Савельев свесил ноги с полки, достал сигареты и ловким движением спрыгнул вниз. «Пойду в тамбур, перекурю», – подумал про себя капитан.

– Володя, ты покурить, можно я с тобой? – неожиданно раздался голос студента.

– Можно, конечно, а ты почему не спишь?

– Всё думаю, смог бы я, как ты, выстоять в Афганистане.

– Если рядом будут настоящие друзья, тогда всё сможешь. А ты, студент, на кого учишься?

– Филологический, говорят для девчонок факультет, но ты не думай, я не слабак.

– Да я и не думаю, но курить тебе не надо, молод ещё. – Владимир вспомнил, как сам недавно был студентом. Тогда, казалось, что будущие события в жизни известны и предрешены: образование, армия, семья, работа. Но в этом списке вдруг появился Афган. Капитан посмотрел вдаль, за окном на горизонте тонкой полоской пробивался оранжевый свет. Солнце поднималось, как всегда, на востоке, но это было уже не чужое, а своё советское солнце. Его больше не обволакивало серое марево и не расщепляли пыльные бури на миллионы песчинок…

– Употребляете алкогольные напитки? – вдруг ворвался в тамбур начальник поезда. Он по-прежнему искал повод разделаться со строптивыми «афганцами».

– Нет, просто курим, разве это запрещено? – спросил капитан.

– Курить можно, а вот выпивать в общественном месте запрещает Административный кодекс 1976 года. А вагон, да будет вам известно, общественное место.

– Подлец же ты, начальник, – ответил капитан. Сначала твои проводники по вагонам водку таскают, потом ты ходишь и пассажиров Административным кодексом запугиваешь.

– А ты меня, щенок, не оскорбляй. Видел я таких смелых, туда ехали с гонором, а обратно в гробах.

Владимир Самойлов, схватился за голову, будто это были не слова человека, а рядом разорвался вражеский снаряд и его контузило. В следующее мгновение кулак капитана оказался над переносицей начальника, который присел, схватившись за окровавленное лицо. Откуда ни возьмись в тамбур вбежал проводник вагона, держа в руке что-то тяжёлое. Это был большой металлический чайник. Проводник ударил им капитана по голове. Самойлов на несколько секунд потерял сознание и оказался на полу. Мужчина, не выпуская чайник из рук, вопросительно посмотрел на опешившего студента, дескать, тоже хочешь? Володя чуть замешкался, но сумел извернуться и молча ударил проводника. Потом произошло что-то для него непонятное – пол под ногами поплыл, стены начали раскачиваться, по лицу заструилась кровь. Студент открыл дверь из тамбура, собрался с силами и закричал: – «Пацаны, наших бьют!».

Сначала вагон оцепенел. Казалось, что прошло несколько минут, но это были всего лишь секунды. Студент с окровавленным лицом, за его спиной силуэт капитана, который держался за голову. Потом все пришло в движение. К ним на помощь бросился сержант Кузнецов. В этот момент каждый из «афганцев» понял, что произошло что-то очень серьёзное.

Внезапно в вагоне включилось поездное радио. Из динамиков послышалось шипение, какие-то щелчки и уже привычное «кхе-кхе». И «афганцы», и другие пассажиры сразу поняли – сейчас будет говорить начальник поезда.

«Внимание всем проводникам! Ввиду чрезвычайной ситуации прошу всех пройти в последний вагон состава».

– Понятно, что задумал начальник , сержант, ты же знаешь, что делать? – спросил капитан Самойлов.

– Конечно, капитан, блокируем вагон, восстанавливаем жизнеобеспечение и заботимся о безопасности пассажиров, – ответил ему Кузнецов.

Сержант взял с собой несколько сослуживцев, все вместе они ушли в конец вагона. Несколько человек подпёрли дверь ящиком из-под мусора, остальные разместились в последнем купе, чтобы вовремя оказать поддержку своим друзьям в том случае, если вагон будут штурмовать.

Пассажиры не предпринимали никаких действий, но словами поддерживали военных. Пожилой ветеран со знанием дела прошёлся, оценив обстановку, – «Хорошо, что вагон последний, блокировать его надо только со стороны состава, не смогут проводники, как в кино, залезть к нам через крышу».

Прошло совсем немного времени, и пассажиры, забыв о неприятности, занялись каждый своим делом. Ветеран уселся у окна и крепко над чем-то задумался. Женщины на соседних полках беспрерывно щебетали о рассаде огурцов на даче. Здоровенный мужик с газетой в руках окрикнул студента.