000
ОтложитьЧитал
Предисловие, посвящение и инструкция по прочтению (к сербскому изданию)
Это очень тяжёлая книга. Безрадостная. Бывают книги, читать которые легко и радостно. Часто их столь же легко забыть. Эта книга – не из их числа: её трудно читать и трудно забыть (хотя, возможно, хотелось бы). Мне тоже было тяжело и безрадостно, пока эта книга зрела во мне несколько прошедших лет – каждый день, когда, озираясь вокруг, я видел, что происходит в моей исстрадавшейся Сербии. Как и все мы, я чувствовал, что что-то не так, что-то гноится, что-то гниет в нашем государстве, что-то странное происходит с нами, в нас, вокруг нас… Многие «странные» или «случайные» события общественной и личной жизни получали подчас чудноватые, подчас смешные, а подчас до наглости глупые «объяснения», или же всё сводилось к «теориям заговора» в которые, казалось, не очень-то верили даже их творцы. Но чувство безысходности и вопросы никуда не исчезали, они множились до тех пор, пока я искал ответы исключительно в книгах на сербском языке. А потом, совсем случайно, мне попалась брошюра А. Дугина и группы авторов «Сетевая война» – и очень многое встало на свои места. Ребусы, парадоксы и бессмыслицы вдруг, словно части мозаики, начали складываться в изображение – огромное изображение глобальной сетевой войны! Я перевёл эту брошюру на сербский язык, и на душе стало немного легче. Однако, книга «Сетевая война» – теоретическая работа об одном из видов гибридной войны, которую США ведут с целью распространения своей идеологии. Как таковая, эта книга не содержит конкретных примеров. Однако безумие реальности, в которой мы живём здесь и сейчас, невозможность понять события и кажущееся отсутствие связи между ними получают «ключ от ларца», если их рассматривать именно в контексте военной агрессии гражданскими средствами – как средство сетевых атак и техники Операций, базирующихся на эффектах! Вот почему, вместе с ростом бремени и боли росла и эта книга. Моё Отечество в опасности и для меня это не просто теоретическая концепция и тема научной работы!
Когда надо было, мой дед Драгутин оставил дом, магазин и жену в Белграде, а дед Петар – землю, жену Станойку и пятеро детей в Шумадии, и оба ушли на фронт и воевали, прошли Албанскую Голгофу, были на Салоникском фронте и освободили Родину. Сегодня, 100 лет спустя, когда нападение внешне выглядит по-другому, но по сути не менее смертоносно, мало просто переводить научные тракты о том, как и зачем порабощают наше Отечество. Пора, пора уже показать хоть малую толику той храбрости, что имели наши деды. Поэтому в этой книге я не стал избегать имён и фамилий. Заранее прошу прощения у всех, кто мог бы посчитать себя задетым, потому что сам он/она, кто-то из их близких или «из клана» упомянут, как осетевленный/вплетённый в сеть. Эти люди иногда (или зачастую) даже не знают, что стали жертвой манипулирования, а для того, чтобы наглядно объяснить и проиллюстрировать сетевые техники, назвать конкретные имена было необходимо.
Одно хорошо: когда человек напишет или прочтёт такую книгу, с его души падает огромный камень! Всё становится настолько же легче и яснее, насколько до этого было запутанно и туманно, всё встаёт на свои места и наполняется смыслом. Это как после исповеди: скажешь – и уже не так страшно.
В этой книге описана сетевая война против сербов. Тема защиты от этой агрессии в ней не рассматривается – потому что, к сожалению, мы пока даже не осознали самого нападения (что и является целью агрессора). Так что до продуманной защиты от сетевых наступлений и атак ещё далеко. К счастью, подавляющее большинство нашего великого, но малочисленного народа[1] инстинктивно чувствует опасность и защищается, как умеет.
Поэтому я хочу посвятить эту книгу всем нашим врачам, которые работают в тяжёлых условиях, но не сдаются и не уезжают; всем работникам образования, которые пытаются бороться с безумными нововведениями и честно следуют своему призванию; всем мастерам, которые все ещё «здесь», а не «там»; всем отцам, которые краснеют перед неженатыми коллегами, когда после работы «не имеют щедрости» позвать компанию в бар, потому что детям нужны новые кроссовки; всем матерям, набравшимся храбрости родить до 30-ти, до того, как они «сделали карьеру»; всем священникам и монахам, не давшим вовлечь себя в сеть, которые тихо молятся и служат для обычных людей, а не только артистов, эстрадных звёзд и «небольшой целевой группы городских верующих-интеллектуалов»; всей сербской молодёжи (и болельщикам!) которая сердцем чувствует вероломные психологические атаки и наживки; всем, кто остался здесь со своими родителями, а не «использовал шанс для нормальной жизни» на Западе; всем защитникам нашего Отечества, которые воевали за него, а сегодня унижены и забыты… Одним словом всем, кто понял сердцем и разумом, что сетевая война – не более и не менее, чем ещё одна Албанская Голгофа, которая, как и предыдущая, неминуемо закончится освобождением и объединением Сербии!
Против нас ведётся война! Поэтому в первой главе этой книги в общих чертах описывается данный способ нападения. Для нас, гражданских, эта тема чаще всего скучна и неинтересна. Но этот раздел книги был необходим, чтобы показать: то, что происходит – не плод «простой случайности», «бездуховного нового времени» или «стихии глобализации», как нам, словно в колыбельной, напевает жестокий агрессор. Напротив, это глубоко продуманная военная стратегия агрессии гражданскими средствами. Чтобы не делать текст слишком тяжеловесным, приводится всего несколько российских и американских источников. Во второй части книги кратко описаны конкретные сетевые атаки в области экономии, СМИ и против Сербской Православной Церкви.
Поэтому читатель может начать чтение с того, что его больше всего интересует: с экономии, СМИ или СПЦ, а после, если пожелает, может вернутся к первой главе и проверить, является ли всё, что написано по теме, которой он владеет и которая его интересует, «случайностью», «стихией нового времени», «спешки от желания сделать как можно больше за короткий срок, чтобы приблизить лучшую жизнь для граждан» – или же всё это заранее продуманная и спланированная военная агрессия гражданскими средствами.
Пролог
Представьте себе, дорогой Читатель, идиллическую картину: популярный парк за городом: перелески, полянки, источники и ручейки, невысокие холмики и удобные полянки, словно созданные для отдыха на лоне природы.
Представим себе солнечный весенний день, например, в конце мая: тысячи отдыхающих выбираются сюда подышать свежим воздухом и погреться в лучах весеннего солнца.
Как ведут себя при этом гражданские люди?
Первое, что бросается в глаза – в основном люди приезжают семьями или компаниями по нескольку семей с детьми, иногда с бабушками и дедушками. Все они одеты легко и «разноцветно».
Мы также заметим, что те, кто приехали раньше, заняли лучшие места. Обычно «лучшее место» означает полянку или склон невысокого холма, по возможности у фонтанчика или ручейка, где имеется тень и место, где могут играть дети, где есть место, чтобы пожарить шашлыки – и небольшой лесок рядом. Те, кто приедет позже, будут искать такие же места, выбирая их по таким же критериям и для таких же целей.
Каждая следующая «выходная компания» будет занимать место так, чтобы оказаться возможно дальше от других, но в рамках своих нужд. Первыми в то майское утро будут заняты полянки на краю лесочка, по возможности подальше от дорог, мостов, линий электропередач, передатчиков, перекрёстков, антенн…
Мы можем с уверенностью утверждать, что нахождение гражданских людей-отдыхающих в этом лесопарке не имеет никакой определённой цели, исключая отдых, игры и весёлое времяпровождение, что их пребывание здесь обусловлено и определено условиями места, то есть, если вдруг начнётся дождь или похолодает, все они очень быстро уедут. Но самое важное: приезд и пребывание здесь компаний и семей отдыхающих не согласованы между ними и никем не координируется.
…
А теперь представьте себе военное подразделение, которое (всё равно, когда) появляется на этой же территории. Если это «наши» – то это называлось бы «располагаться», а если «не наши» – «оккупировать».
С чего начнут военные? Они займут стратегические точки: мы увидим патрули на дорогах, посты на мостах, перекрёстках и возвышениях; кроме того, мы увидим на возвышениях скрытых наблюдателей и средства связи. Источники питьевой воды – тоже стратегические точки, и рядом с ними в первую очередь выставляют посты. После этого мы увидим, как располагаются главные силы, планомерно и со смыслом: центр связи, палатки личного состава, кухня, штаб, транспортные средства, склады… всё это расположено функционально и взаимодополняемо.
Мы можем с уверенностью утверждать, что нахождение военной единицы на этой территории имеет точно определённую цель, не зависит от условий места и полностью взаимоорганизовано и скоординировано.
* * *
А теперь забудем всё это и представим себе тот же пейзаж в другое время года: поздней осенью, по холоду, группа молодёжи – члены неправительственной организации «Весёлая полёвка» – появляется здесь с точно определённой и декларированной целью, например, с целью «защиты мест обитания лесных полёвок», и основывает свой лагерь у одного из источников питьевой воды. И сам лагерь, и круглогодичные дежурства в нём, и установка временных объектов зарегистрированы, все правовые вопросы урегулированы, потому что одна из самых известных и дорогих адвокатских контор полностью взяла на себя юридическую сторону дела. Почти все политические партии, включая партии власти и почти всю оппозицию, дали решительную и безусловную поддержку молодым людям, которые, невзирая на снег, дождь и ветер, готовы под открытым небом денно и нощно оберегать полёвок. Компания под девизом «Скажи «Нет» антиполёвочникам!» доверена самому известному и дорогому маркетинговому агентству. Серии статей и обозрений в печати, регулярные телепередачи и почти ежедневные интервью экспертов в утренней программе на главном канале и в вечерних «ток-шоу» начинают интенсивно информировать народ о проблемах полёвок. И хотя никто не может ясно объяснить, что (или кто) и каким образом довел полёвок до опасности, всё чаще и чаще заходит речь об «антиполёвочниках» – людях скрытных и жестоких, своеобразном подвиде Homo sapiens, с давних пор существующем в лоне нашего народа. В СМИ появляются наглядные примеры: с одной стороны, случаи издевательств, умерщвления, расчленения и ритуального сожжения полёвок (как на грех все «антиполёвочники» принадлежат к национальному большинству в стране, в основном они – гетеросексуальные женатые мужчины средних лет из сельской местности – то бишь, обычные крестьяне, которые, как это принято спокон веков, защищают свой урожай от полёвок. А ещё полёвки иногда погибают при сожжении стерни, что с недавних пор квалифицируется как «ритуальное сожжение») – а с другой те же СМИ рассказывают о весёлых, флексибильных молодых людях всех возможных сексуальных ориентаций, которые в самых необычных местах и обстоятельствах находят возможность обнаружить и защитить полёвок, а затем рассказать об этом в социальных сетях. Сами собой появляются призы за лучшую фотографию необычного способа защиты конкретной полёвки.
Несколько одиноких докторов наук, всю жизнь изучавших полёвок и ранее считавшихся специалистами в этой области, которые твердят, что полёвкам в нашей стране не угрожает вымирание и вообще опасность, оказываются изгнанными их пространства медийного мейнстрима на альтернативные СМИ, которые их с удовольствием приглашают поговорить о проблеме полёвок с точки зрения «официальной науки». Альтернативные (патриотические и пророссийские) СМИ становятся единственным местом, где всё ещё можно открыто высказать истину: хотя сама по себе полёвка просто очаровашка, с точки зрения землепашца она – вредитель, который уничтожает урожай. Однако, стремясь как можно яснее определить разницу между своей позицией и «ПРОполёвочной» компанией, а в то же время постоянно сообщать что-то новое и интересное о полёвках, учёные иногда делают непродуманные и слишком радикальные заявления, которые мейнстрим тут же цитирует, как «манифест противополёвочничества». Общество с огромной скоростью раскалывается на «прополёвочников» и «противополёвочников», хотя раньше ничего подобного не существовало. (Полёвки – это обычные полевые мыши, которых раньше никому и в голову не приходило ненавидеть, хотя, если они слишком размножались, их уничтожали, как вредителей.)
Уже через несколько месяцев – до начала весны – все наши отдыхающие поймут, что в мае они никак не смогут отдыхать на старом месте, я уж не говорю – жарить шашлыки, что может быть истолковано как «подготовка к ритуальному сожжению полёвок».
Представим себе ещё несколько десятков или сотен разных групп, например студентов, разведённых женщин, инвалидов, гимназистов, феминисток, цыган, лесбиянок… которые создают свои «пункты» и «базы» в нашем лесопарке и таким образом постепенно занимают (или оккупируют?) одну за другой «стратегические точки» нашего пейзажа: например, у моста размещаются «терроризируемые женщины», на перекрестке «студенты ЗА Европу», на всех возвышениях установлены презентационные стенды неправительственной организации «Все за Равенство – Равенство для всех!», а на полянке в центре лесопарка, где раньше было больше всего отдыхающих, а в случае оккупации находился бы штаб, теперь выросло несколько исследовательских пунктов или мастерских («workshop») разных аналитических центров – «фабрик идей» (think tank).
* * *
Все эти организации называются «гражданскими», что должно их в нашем восприятии чётко отделить от понятий «военные» или «партийные».
Но так ли это на самом деле?
Давайте посмотрим:
1. Цель: в первом примере – с отдыхающими – мы пришли к выводу, что их пребывание на указанной территории, исключая отдых и веселье, не имеет определённой цели и смысла; во втором примере мы пришли к выводу, что нахождение здесь военной единицы имеет ясные и заранее определённые цель и смысл.
2. Условия окружающей среды для отдыхающих являются решающими, тогда как для военного подразделения не важны.
3. Организация и координация – у отдыхающих отсутствует, в случае с военным подразделением подразумевается по определению.
По этим трём параметрам ясно видно, что занятие территории или общества сетью «гражданских организаций» или «гражданского сектора» относится к разряду военных размещений или военной оккупации – не только территории, но и общества!
Создание сети неправительственных организаций имеет заранее определённую цель и не зависит от окружающих условий (более того, во враждебном или агрессивном окружении их активность растёт); но, что важнее всего, совершенно очевидно, что все эти сети неправительственных организаций отлично взаимоорганизованы и координированы.
Кроме этих трёх параметров существует ещё один, который на первый взгляд не бросается в глаза и не принадлежит к области признаков военно-гражданского разграничения: установление идеологической парадигмы или то, что при социализме называлось «идейно-политическая дифференциация». Как давешний специалист по полёвкам с появлением новой общественно-идеологической силы – «прополёвочничества» – постепенно оттеснён в медийный мрак и на маргины общества, превратившись в «дессидента-противополевочника», так и всё общество в целом постепенно раскалывается по абсолютно новым, надуманным и привнесённым извне, линиям и «дифференциациям». Следовать тенденциям моды в области осетевлённости и идеологии становится единственным способом быть общественно-приемлемым. А тем временем, с установлением доминирования сетевой тенденции, целое общество мало-помалу «переквалифицируется» в направлении, заданном архитекторами, вдохновителями и спонсорами этих неправительственных общественных сетей.
Остаётся ещё только один вопрос: является ли этот процесс просто «гражданской транзицией» – естественной трансформацией общества – и тогда бы это было «расположением на территории», или же это иностранное освоение пространства нашего общества, в каковом случае его следует называть «гражданской, или мирной оккупацией»?
«Проследим корни их идей и пути финансирования», – и окажется, что эти сети инспирированы Западом и им же финансируются через гранты.
Теперь мы без сомнения можем сделать вывод, что происходящее – иностранная оккупация, осуществлённая посредством сети неправительственных организаций, инициированных и финансируемых из-за границы.
Это и есть суть понятия «СЕТЕВАЯ ВОЙНА».
Введение
«Мы стали империей, и, действуя, мы творим собственную реальность. А пока вы внимательно изучаете эту реальность, мы идем дальше, творя новые реальности, и их вы тоже можете изучать. К этому всё сводится. Мы – действующие субъекты истории… вам же останется лишь изучать наши действия».
Карл Роув, замглавы администрации президента США Джорджа Буша
Начиная с переворота (а по сути «цветной революции») октября 2000 года и начала «транзиции» («перестройки»), в Сербии все эти годы идут изменения, имеющие видимость стихийных и в значительной мере несогласованных. Все мы, все эти годы, приписываем эти странности случайностям или «необходимости сделать много и быстро» или «желанию как можно быстрее сделать жизнь лучше». Но очевидно, что предполагаемая «скорость» и «торопливость» не объясняют, почему в некоторых случаях развитие идёт продуманно, быстро, логично, последовательно и эффективно, а в некоторых, зачастую намного более важных вопросах, не наблюдается никакого порядка, напротив, каждый следующий поступок властей и государства только усугубляет проблему.
Например, при изменении структуры собственности, в отличие от других стран в период «транзиции» даже в общем, я уже не говорю – в деталях, не соблюдалось никакой логичной последовательности: реституция, затем приватизация, модернизация, диверсификация. Напротив, и реституция, и приватизация, и модернизация (уже не говоря о «интернационализации») были выборочными и, как казалось в первые годы, проводились стихийно, без конкретного плана.
По какой причине «реформа государственной администрации», «реформа армии», «реформа образования» и другие реформы сначала проводились в одних сегментах реформируемой системы, а затем в других, почему некоторые вещи разрушены до того, как появился (публичный, общедоступный) план, как и что вместо этого будет выстроено?
Как первое следующее «объяснение» этих странностей и отсутствия последовательности во времени событий и поступков приходит на ум (и предлагается) аргумент «изменения властных структур» и «смены партий во власти». За прошедший период несколько раз менялись как структура Парламента Сербии, соотношение политических партий в его составе, так и исполнительная власть, что приводило к изменению фактора, который мы обычно называем «политической ориентацией» партий во власти. Но теперь уже практически каждому ясно, что все эти странности отнюдь не случайны и уж тем более не стихийны.
Если внимательно всмотреться, то всё лучше становится различимой система изменения общества и государства. Только теперь, после десятилетий «традиционных перемен» в Сербии, становится очевидным план и техническая сторона перемен: хотя «сербские политические элиты» сменяли друг друга – инспираторы и создатели перемен оставались теми же: это иностранные союзники, которые, в соответствии с определённым планом, руководили каждой новой властью. Очевидно, что «политические перемены и смена власти» происходили только на поверхности и касались одной лишь тактики, в то время как стратегическое направление «евроатлантического интегрирования» оставалось неизменным.
Так что, сколько бы не «менялись лица» на политической поверхности, каждая власть, каждое новое правительство, каждое новое «парламентское большинство» шло всё по тому же предопределённому пути, всё неразрывнее связывавшему Сербию с евроатлантическими структурами, всё больше впутывавшему и вплетавшему её в сети евроатлантических неправительственных организаций.
Из этой перспективы мы видим, что существовала и существует агенда, распорядок приоритетов или маршрут, которому терпеливо и методически следовали иностранные инспираторы перемен и сети их организаций в Сербии, влиявшие на каждую власть с 2000 года по сегодняшний день.
Некоторые проблемы, черед которых пришёл по данной агенде, были продуманно, недвусмысленно, решительно и бесповоротно решены по определённой схеме и плану, в то время, как другие оставлялись нерешёнными или впопыхах находилось какое-то половинчатое решение в соответствии со «злобой дня» и склоками на политической сцене, каковые были призваны отвлечь внимание общества от реальных и глубоких перемен, генерированных на Западе и реализованных через сеть НПО, НКО, «think tank» центров, агентств, грант-операторов, СМИ, путём «убалтывания», лоббирования общественности и других общественных факторов, одного за другим, вплоть до органов государственной власти, которые в итоге наделяли их силой законов.
Эта стратегия и технология реализации освоения, оккупации и подчинения иностранных государств путём создания и использования огромного числа неправительственных, общественных, идеологических и прочих сетей разных общественных, научных, профессиональных, любительских и пр. организаций получила название «сетевая война» (Netwar).
Изобретение новых видов конфликтов и войн в новом, т. н. сетевом обществе продумывалось и реализовывалось, кроме прочего, в американской think tank («фабрике идей», или «мозговом тресте») RAND Corporation начиная с 1993 года. Идейные отцы этого начинания Джон Аркилла[2] (John Arquilla)[3] и Дэвид Ронфельдт (David Ronfeldt)[4], хотя они – не единственные, кто работал в этом направлении.
Идея сетевой войны, выраженной в нападении на общество определённой страны, ведущейся путём использования общественных организаций, о которой мы и будем говорить в этой книге, неразрывно связана с идеями и практикой «сетевой войны» в смысле «кибер-» и «сайбер-» войн через интернет и другие новые виды коммуникаций, как и с идеей сетецентрической войны и других видов конфликтов в т. н. сетевом обществе.