© Таня Си, 2017
© ООО «СУПЕР Издательство», 2017
В некотором царстве, российском государстве жила красивая молодая женщина и звали ее Золушка. Многочисленные попытки наладить достойную жизнь после развала Царства закончились крахом: трудно выживать на честные, но очень маленькие деньги и оставаться независимой от разных Кащеев. Ее первая мысль о заграничном принце возникла в 1995 году, когда шел уже четвертый год «счастливой» семейной жизни с Пьяньмордо. Постоянная борьба за выживание своих детей, пьяница-муж и демократия по-русски не оставили светлой надежды на безоблачное будущее. Из-за систематической нехватки денег, отсутствия крестной Феи и непрекращающихся семейно-бытовых проблем подготовка к встрече с принцем затянулась на годы.
* * *
Муж погиб в автомобильной аварии и вот уже три года, как я вдовствовала, растила одна детей и крутилась на двух работах. Казалось, что из этого замкнутого круга работа-дом-дети я не вырвусь никогда и о личном женском счастье нужно забыть. А, когда же жить? И так хочется, вопреки всей реальности, любить и быть любимой.
Конечно, я никогда не делала тайны о своих планах ни от детей, ни от родственников, ни, тем более, от друзей. Я свято верила, что только там, за границей и есть настоящая жизнь и счастье.
Свой загранпаспорт я честно выстрадала, многократно томясь в коридорных застенках ОВИРа, сделав, тем самым, первый шаг на пути к намеченной цели.
Дети с восторгом поддерживали идею о соискании принца-папы за рубежом. Со всей своей непосредственностью они мечтали вслух о богатом, добром отце, всевозможных подарках, велосипедах, компьютерах и т. д. по алфавиту. Милые дети, они еще не знали, что доброта и богатство – понятия зачастую несовместимые.
Родители не очень верили в реальную возможность такого замужества, а поэтому постоянно иронизировали, но не препятствовали. Подружки просто не понимали и откровенно спрашивали «кому Золушка ТАМ нужна?» и «как жить в чужой стране без друзей и близких?».
Второй вопрос меня абсолютно не смущал. Благодаря современным способам связи через интернет и мобильник человек обречен на круглосуточное, ежеминутное присутствие друзей и близких, несмотря на страны, время, здоровье, погоду и настроение.
А вот первый вопрос огорчал совершенной ясностью своего ответа: Золушки нигде никому не нужны.
В своей стране, которая меня бесплатно выучила, дала бесплатное высшее образование, интересную работу и… символическую заработную плату, приемлемую, разве что, в виртуальном мире, оставаться было бессмысленно. Жить приходится в материальном мире и не считаться с этим, увы, нельзя.
Я работала по будням, выходным и праздникам, получала пенсию по потере кормильца, и в общем-то, не бедствовала. Но мое почти постоянное отсутствие, стало плохо сказываться на детях.
Они стали хуже учиться, чаще ругаться. Я чувствовала, что если и дальше меня не будет рядом с ними, то потом уже будет поздно. Воспитывать детей, помогать им, заниматься с ними, общаться нужно постоянно, а не от случая к случаю.
Как любящая мать я обязана содержать своих детей и дать им возможность полноценно реализовать свои способности, свой потенциал на нравственной основе, которая закладывается с детства.
Многочисленные мужчины из близкого окружения хотели только постельных отношений, совершенно неприемлимых для меня.
Я же, как и дети, мечтала о полной семье, о сильном, честном и добром Ойвенго, но свои мужчины спиваются или боятся даже намека на ответственность. Вот и выходит, что надо искать принца «за тридевять земель, в тридесятом царстве-государстве».
* * *
Ограниченные денежные средства обрекли почти на гамлетовский вопрос: есть или не есть, в смысле еды. Пришлось даже голодать в пользу портфолио и такой радужной перспективы счастливой жизни в такой недалекой загранице.
Первые две попытки застать фотомастера на работе закончились неудачно, так как он был в затяжном отпуске и каждый раз переносил дату приезда.
Может это знак свыше и надо отказаться от своей затеи?
Наперекор всему и своим сомнениям, со всей решительностью и верой в успех я поехала в фотосалон уже в третий раз. Погода была ужасная: дождь, холод, ветер, снег… бррр! А я вся такая красивая, загорелая, с макияжем от макушки до пят, с килограммом лака на голове и огромным тяжелым пакетом в руках вынуждена скитаться по рынку в ожидании назначенного часа.
Лучше сидеть голодной, но дома и возле горячей батареи, чем превратиться заживо в снежную бабу. Когда ногти стали синеть, зубы – громко и беззостановочно стучать, а лицо съеживаться, я решительной походкой робота-калеки направилась в ближайший бар. Пришлось упражняться в разгибании пальцев, потому что я не могла достать деньги, чтобы оплатить пятьдесят граммов коньяка по цене одной бутылки водки. Организм ощутил дополнительные градусы и начал медленный, но верный процесс восстановления жизнедеятельности.
Осталось сделать последний шаг, точнее, полторы тысячи метров до намеченной цели. И вот долгожданная выстраданная встреча. Милый молодой человек провел меня… в подвал, который использовался по прямому назначению – под хлам. Именно здесь я переодевалась и скромно позировала, не зная куда деть руки, а потом и ноги.
Через две недели я оплатила пятнадцать фотографий и, с полным чувством удовлетворения от завершенности одного из этапов, углубилась в созерцание своего образа на фотобумаге. Со снимков на меня смотрела обаятельная, загадочная, красивая, но какая-то чужая женщина. Общим результатом я была довольна: вот, что значит красота – ничем ее не испортишь – ни холодом, ни ветром, ни косметикой, и ни, тем более, коньяком.
В моем распоряжении имелось несколько адресов американских, норвежских и русских брачных агентств, которые рекламировались и в газетах и по интернету. Основным критерием моего доверия к агентству стало бесплатное оказание услуги по поиску партнера за рубежом.
Пять дней и ночей я переводила с русского на английский и норвежский языки краткое письмо о себе, о своем понимании семейного счастья. Семь конвертов со студийными фотографиями и душещипательными письмами отправились по разным адресам и странам. С этого момента начался самый утомительный этап – ожидание.
Ежедневный, многоразовый, практически ритуальный просмотр почтового ящика огорчал своей пустотой. Я понимала, что прошло совсем мало времени, что в лучшем случае только через две недели письма дойдут до адресата… Но как часто мы поступаем логично? Так и я, все понимая, упорно продолжала заглядывать в ящик: а вдруг, УЖЕ?
Незаметно пробежал месяц, а игра «счастливый случай» продолжалась с тем же неизменным успехом – ни одного ответа! Суета повседневной жизни отнимала все свободное время, силы и внимание, но я настойчиво продолжала искать ответ на классический вопрос «что делать?» и «как я в этом виновата?». Вопросы далеко не новые, и, увы, не риторические.
В творческом поиске я залпом читала эзотерическую литературу, после прочтения которой задумала один эксперимент над… собой. Оказывается, если напрягать себя самой, то жизнь перестает преподносить горькие уроки и неприятные сюрпризы: космос видит твои добровольные страдания и не посылает новые. В свете данного умозаключения я уволилась с любимой, малооплачиваемой и ненормированной работы, чтобы иметь время для воспитания детей, а также – время для изменения себя.
Случайно прочитанная литература по фэн-шуй советовала выкинуть все старое и ненужное для того, чтобы появилось новое и нужное. Четыре дня мы с детьми выносили из квартиры милый сердцу хлам: старую одежду, вещи, посуду. Дышать в квартире сразу стало легче, захотелось какой-то ощутимой активной деятельности. И вот на волне этого сильного желания я и начала самый сложный этап своего перерождения.
Да, это сказка быстро сказывается, а все остальное, ох, как долго делается. Мало кто знает, что такое «сухое голодание», хотя название отвечает само за себя: голодать без воды и еды. Совсем. Пытка жуткая. На второй день от меня стало вонять сразу и ацетоном и бензином и ароматом общественного туалета «эпохи застоя». Пропало желание двигаться, говорить. На третий день не то, что курить – жить не хотелось! Каждая клетка стала доменной печью – я плавилась изнутри! С пересохших губ отслаивалась слизистая, на коже выступила желтоватая вонючая жидкость. ВСЕ стало абсолютно безразлично – я как будто выпала из времени. И так я издевалась над собой, с небольшими перерывами, девятнадцать дней. Я полностью избавилась от старых вредных привычек и приобрела новые и полезные. Организм был так счастлив тому, что выжил и очистился, что гудел, как трансформаторная будка.
Дети были рады, что их мама не умерла, бросила курить, стала заниматься спортом, стала уравновешанной и позитивной во всех отношениях. Конечно, трудно становиться дисциплинированной женщиной, но возможно, когда есть заманчивая цель.
Вообще, это очень интересно жить по собственным правилам, которые дают только положительный эффект и на моральном, духовном уровне, и на материальном. Возникает внутренняя гармония и с собой и со всем окружающим миром, как таковым. Я перестала возмущаться и переживать по поводу несоответствия моих представлений с тем, с чем сталкивалась в повседневной жизни: надо учиться мирно сосуществовать с чуждыми правилами и порядками.
Вот уже три месяца, как в ходе напряженнейшей борьбы со своим организмом и различными искушениями, я радикально изменилась, а каких-то судьбоносных событий так и не происходит. Спят ОНИ там в космосе, что ли? Почтовый ящик пуст и финансовая катастрофа не за горами. Придется искать работу, а это опять стрессы, нехватка времени и реальная возможность возврата старого образа жизни. Такая перспектива немного пугала, но не возмущала.
Почему происходит задержка в исполнении моего насущного желания? Господи, знаю, что виновата во всех грехах, но я же раскаялась и больше их не повторяю! И неужели двухгодичное половое воздержание не может хоть частично компенсировать девичий сексбумбум? Знаю-знаю, что на энергетическом уровне взаимозачетов нет. Совершил доброе дело тайно – это нормально, поэтому премии не будет, но за все плохое и противоестественное по шкале нравственных законов, каждый платит по соответствующему тарифу: это разные болезни и степени проблем. Болезни, слава Богу, не преследовали ни меня, ни детей, а вот проблема осталась одна – где же новый папа? Для себя я уже давно решила, что основной критерий соответствия мужчины в качестве члена семьи, должно быть его детолюбие, доброта, щедрость души.
Ничто не предвещало счастливого дня…, но он наступил! Пришло аж два письма!!! Господи, спасибо! Мы победили!
Сердце так забилось, что заглушило вокруг все звуки. Вот она, ПОБЕДА. Эксперимент, все-таки, удался!
Первое письмо содержало маленькую анкету на плохом русском, а поэтому не внушило мне доверия. В другом же письме меня приглашали по конкретному адресу, чтобы я могла получить письмо и фотографии от жениха.
* * *
На мой звонок дверь открыла больная пожилая женщина, которая, проводив меня на кухню, стала задавать странные вопросы: не передумала ли я, не пугает ли меня языковой барьер. Не задумываясь я отвечала «нет». Если честно, то после пережитых голодовок меня уже ничто не пугало ни в настоящем, ни в будущем. Пенсионерка подозрительно посмотрела на меня, но, убедившись в моей искренности, протянула мне конверт от жениха.
На фото был крупный мужчина приятной внешности, чуть старше меня. Из письма я узнала, что работает он в крупной фирме, что у него двое детей от первого брака, и что он хочет жениться на мне, чтобы быть хорошим отцом моим детям. Я прочитала именно то, что хотела прочитать больше всего на свете: что у моих детей будет заботливый отец. Я согласилась ехать и выйти замуж за незнакомого человека, ни минуты не раздумывая.
Мою тихую радость не могли омрачить даже самые ужасные предположения моих подруг и родственников о возможных тяжелых последствиях ТАКОГО шага. По их мнению меня обязательно или расчленят на донорские органы или сделают рабой продажной любви. Но на все страшилки у меня был один ответ – судьба.
Для выезда в Норвегию надо было открыть визу. Это было равносильно «пойди туда – не знаю куда, найди то – не знаю что». Гостевое приглашение от будущего супруга находилось в консульстве и было выдано мне для оформления документов на шенгенскую визу. Через десять дней я стала счастливой обладательницей визы сроком на девяносто дней.
Накануне моего вояжа сестра увезла детей к родителям и поэтому последнюю ночь я провела в полном одиночестве. Слабая надежда на теплые проводы окончательно умерла к шести часам утра. Как ни печально, но никто из друзей или родственников не смог приехать, чтобы благословить и проводить на чужбину. Печально, но не смертельно – я уже давно все воспринимаю, как должное, особенно далеко не идеальные человеческие отношения.
Прибыв в аэропорт за три часа до регистрации я стала искать представителя нужной авиакомпании, чтобы получить уже проплаченные билеты. Но офис был закрыт, а расписание и контактные телефоны – засекречены. Никто ничем помочь не мог. Три часа обернулись вечностью— я здорово забеспокоилась. К счастью, я даже мысленно никого не ругала – внутренне я стала готова и к отъезду и к возможной задержке.
И проблема решилась положительно, хоть и в последний момент. Билеты оказались уже лежащими на билетном контроле, где я их незамедлительно и получила. Не успела я порадоваться, что все трудности позади, как меня тормознули на паспортном контроле – я оказалась моложе своей двухлетней фотокопии из паспорта, как минимум, на пятнадцать лет. Наголодалась на свою голову. Вот, если бы выглядела старше, то это вряд ли бы заметили.
Я терпеливо ждала, когда группа паспортистов решит, кто же там на фото и можно ли меня выпускать. Что-то доказывать я боялась, потому что, как известно, сила действия рождает силу противодействия, а поэтому я терпеливо и спокойно наблюдала, как меня подробно разглядывают. Наконец, и они устали от игры в «гляделки», и поэтому пропустили на посадку.
Потрепанный временем ветеран отечественного самолетостроения дрожал под порывами ветра и ног немногочисленных пассажиров. В добрый путь, ура!!! Самолет все-таки взлетел!
Мне предстоял двухчасовой перелет «за тридевять земель в северную столицу тридесятого государства» город Тромсе.
Неудобно расположившись в кресле салона, я стала невольно вспоминать опасения и разные «страшилки» своих близких. Как не прислушивалась я к своим внутренним ощущениям, я не чувствовала какой-то скрытой угрозы или сомнений. Я свято верила в свою счастливую звезду и защиту Высших Сил. Конечно, я предполагала, что возможно, мы не подойдем друг другу. И такое, увы, бывает. В таком случае надо будет найти работу, чтобы полностью использовать срок визы и вернуться домой не с пустыми руками.[1]
Вообще, решать проблемы надо по мере их возникновения, а не заранее. Если начать придумывать различные решения, то обязательно возникнет такой заковыристый вариант, что и думалка не выручит. Многие люди с маниакальным старанием постоянно крутят в голове сотни вариантов негативных мыслеобразов, тем самым программируя свою жизнь именно на них. А любой сильный или длительный страх, негатив, сомнение действуют, как вирусы в компьютерной программе: делают «сбой-искажение» в собственной жизненной программе и притягивают подобную.
Мои размышления прервали молодые люди, сидящие слева от меня. Мальчики лет двадцатипяти пили водку и явно искали повод для знакомства. Предлог оказался до банальности простым – мне предложили выпить. Удивившись, но не огорчившись моему отказу, молодые люди стали щедро угощать меня консервированными ананасами и рассказами о себе. Через несколько минут я уже знала, что они едут по рабочей визе на рыбную фабрику, что один год они уже отработали, а теперь им продлили контракт еще на один год, по истечении которого они не смогут оформлять трудовую визу в течение года. [2].
Ребята стали горячо агитировать меня, чтобы я поехала с ними, что они меня и трудоустроят и с проживанием помогут. Меня, естественно, смутила и их настойчивость и легкость пьяных обещаний. Чтобы не препираться и не обижать их категорическим отказом, я обещала подумать. Свой визит в Норвегию я, как заправский разведчик, объяснила желанием посмотреть страну. По наспех придуманной легенде я ехала в гости к подруге, которая вышла замуж за норвежца. И именно он и будет меня встречать. Сказать правду первым встречным я не могла по одной простой причине: какая нормальная женщина в здравом уме и рассудке едет выходить замуж за незнакомого мужчину? Да и гарантии, что мой брак состоится, тоже не было.
* * *
Тромсе встретил снегом и холодным ветром. Пассажиры засуетились и стали поспешно выходить из салона, стараясь побыстрее добежать до спасительного здания аэропорта. Под тяжестью единственной сумки у меня стали заплетаться ноги, но я упорно тащила ее, понимая, что в противном случае, меня просто сдует ветром. Бывший попутчик сжалился надо мной и предложил свою помощь. Он взял у меня сумку, на ходу пообещав помощь и в дальнейшем, если меня никто не встретит.
Я не сразу поняла, что мы уже вошли в зал ожидания: несколько кресел, на которых сидели встречающие. И вот тут, совершенно неожиданно, я увидела ЕГО. Ноги подкосились. Даже сидя ОН был выше меня. Огромное кожанное сомбрерро напоминало взлетную площадку, отросшая до безобразия щетина почти полностью покрывала лицо.
Заготовленная и много раз отрепетированная фраза с приветствием на норвежском языке, весь английский и русский сразу вылетели у меня из головы и я просто онемела. Сопровождающий меня молодой человек настойчиво спрашивал о моих планах, а я как вкопанная пялилась на «жениха», не в силах выдавить ни звука. Норг, явно что-то заподозрил, скорчил возмущенно-обиженную гримасу и резко встал, окончательно «добив» меня своей внушительной массой. Такого большого человека, в прямом смысле слова, я еще не встречала, разве что читала про таких в мифах или сказках.
Жаль, что выглядел мой новоявленный жених, не как сказочный герой. Очень грязная роба, рваная обувь, обмотанная строительным скотчем, черные немытые руки. Цветов не было.
Норг стал что-то говорить очень громко и возмущенно, агрессивно поглядывая на застывшего рядом со мной добровольца. Чтобы не позориться дальше, я поспешно распрощалась с попутчиком, который передал мою сумку норгу, а сам поспешил на выход.
Я находилась в таком глубоком шоке, что вообще не понимала сути происходящего. Мистер Сомбрерро молча повернулся и понес свое тело и мою сумку в неизвестном направлении. Может это все, что ему нужно?
Раздумывать было некогда, потому что Сомбрерро шагал семимильными шагами и стремительно удалялся от меня. Как зомби, без единой мысли в голове, на совершенно негнущихся ногах, я поспешила за ним. Мы спустились на парковку и подошли к «Мерседес 500». По жесту спутника я поняла, что он приглашает меня сесть в ЭТУ машину. УАУ! Я и так была на последнем издыхании, а тут, вообще, дух захватило: никогда прежде я и близко не видела подобной тачки.
Я открыла дверцу и приступ восторга сменился приступом тошноты: все сиденье было завалено упаковками из-под еды, фантиками, объедками, пустыми бутылками. Я замерла в нерешительности: как же садиться в эту помойку? Нерусский мужчина правильно оценил ситуацию, одним махом сгреб весь мусор на пол и стал яростно утрамбовывать его ногой, проявляя, отнюдь, не скандинавский темперамент.
От стресса я еле держалась на ногах, поэтому без претензий и дополнительных приглашаний рухнула на освободившееся сиденье, водрузив ноги на задушенный мусор.
Мы долго ехали молча. Постепенно в голове стали возникать мысли, я стала способна хоть что-то соображать. Машина у Сомбрерро, конечно крутая, но замуж я за него не пойду хоть за все сокровища мира. Ощущение того, что я оказалась в ИНОМ мире было до ужаса реальным. Я – Настенька из «Аленького цветочка», а рядом рулит Чудовище из этой же сказки. Абсурд и полный крах мечты о счастливой семейной жизни.
Жестом я попросила закурить, на что Сомбрерро согласно закивал и угостил сигаретой. Нервно затягиваясь и удивившись отсутствию отвращения к табаку, я стала обдумывать дальнейший план действий. Через пару часов, когда мы приедем, я очень вежливо постараюсь объяснить, что мы не подходим друг другу, что деньги потраченные на меня, я верну позже, а потом позвоню бывшим попутчикам и попрошусь на работу.
Немного успокоившись, я стала потихоньку наблюдать за водителем. Он сидел расслабившись, руля одним пальцем, не глядя переключая скорости все тем же пальцем, иногда придерживая руль коленкой. Курил он практически постоянно, но иногда засовывал за губу вонючий растительный табак.
Прошло два часа, а мы продолжали ехать и, судя по безлюдной местности, путь предстоял еще долгий. Я стала внимательно осматривать окрестности любоваться красотой природы. Ослепительное солнце, пронзительно голубое высокое небо, величественные горы с заснеженными вершинами и какая-то удивительная хрустальная чистота немного сгладили мой внутренний дискомфорт.
Видно, почувствовав, что добыча ускользает из рук или пытаясь произвести приятное впечатление, не знаю точно, но товарищ норг взял мою руку и стал целовать ее с пылом… голодного людоеда. У меня же не было даже сил хоть как-то отреагировать на это – съест так съест.
Дорога часто проходила через прорубленные в горах тоннели. Перед каждым стоял указатель с названием и протяженностью. О норвежских дорогах можно сказать кратко и емко – это сплошной экстрим! Жуткие повороты сменялись бесконечными серпантинами – подобный ужас я испытала в далеком детстве на дороге Адлер-Сочи. Правда, качество норвежской дороги было настолько изззюмительным, что из кружки с напитком, стоящей на приборной панели машины, ни разу не пролилось ни капли.
Потом была паромная переправа – это когда все машины паркуются на палубе корабля. Мы, как и все пассажиры, покинули свое транспортное средство, поднялись на верхнюю палубу и расположились в зале ожидания. Поскучав около часа в полном молчании, мы спустились, сели в машину и выехали на берег, к которому пришвартовался плавучий гигант.
Когда же закончится эта поездочка? Что-то тетечка очень ошиблась насчет времени. Я знала, как зовут норга, но язык не поворачивался произнести его имя вслух. Чтобы как-то сгладить неловкость от многочасового молчания я достала из сумки подарочный парфюмерный набор и протянула его своему спутнику. Он тут же открыл подарок, протестировал аромат и, одобрив его, стал благодарить меня на норвежском и английском. Слабо улыбнувшись в ответ, я подумала, что может моя жертва ненапрасна и он отпустит меня с миром.
Мы въехали в какой-то город. Конечно, в русском понимании, это городом назвать трудно. В основном, двух-трехэтажные каркасные дома выкрашенные в самые разные цвета. Какие-то административные здания были из кирпича.
Неожиданно мы остановились у огромного торгового центра. С необыкновенным проворством для своей массы мой спутник вышел из «мерса», ничего не задев и не сломав. Как же затекли ноги и уже атрофировались ягодичные мышцы. Господи, я еще не умерла? Меня стало слегка знобить, но не от холода.
Одвард, так его звали, взял меня за руку и повел по многочисленным лестницам и переходам мимо всевозможных магазинов. Ощущение того, что ВСЕ смотрят только на нас было кошмарным. Прямо «Моська и слон» из басни И. А. Крылова в лицах. Я раньше никогда не комплексовала по поводу своего небольшого роста, а тут, рядом с норвежским великаном я чувствовала себя недоженщиной, Дюймовочкой, которую случайно могут растоптать и даже не заметить этого.
Наконец, мы вошли в парфюмерный бутик и Одвард с видом тонкого ценителя стал тестировать всевозможные духи. Меня приятно удивило поведение продавщиц, которые немного суетились, но искренне пытались помочь неприглядному мужчине в таком деликатном деле. В конце-концов, Одвард нашел, что хотел, оплатил покупку, самодовольно прошумел шутку, которой все рассмеялись, вручил мне подарок и стремительно пошел прочь.
Мы снова были в пути. И чем дальше мы ехали, тем явственнее я понимала безнадежность своего положения: из такой дали мне уже не добраться до бывших попутчиков.
Через некоторое время мы остановились у неприметного домика, оказавшимся местным кафе. Хорошо, что слово «туалет» на норвежском звучит и обозначает тоже самое, что и на русском, поэтому Одвард сразу понял меня и указал жестом нужное направление. Туалет оказался чистым, уютным местом, с белой двухслойной туалетной бумагой, с жидким мылом для рук, с горячей и холодной водой и с одноразовыми бумажными салфетками для рук. Такой маленький гигиенический рай. Выйдя из туалета, я нашла взглядом своего путеводителя и направилась к нему.
Одард уплетал гамбургер со скоростью звука и, пока я садилась напротив, он уже с ним окончательно покончил. Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы подавить невесть откуда взявшуюся в руках дрожь, и взять нож и вилку. Одвард пристально смотрел, как я с усилием режу гамбургер нетупым ножом. Аппетита не было совсем. С трудом прожевав и проглотив первый кусочек, я поняла, что и под дулом пистолета больше съесть не смогу. Отодвинув тарелку, я взяла чашку с чаем и стала медленно пить. Каково же было мое удивление, когда Одвард спокойно принялся доедать мою порцию.
* * *
Поездка до места назначения закончилась через двенадцать часов. Я находилась в полном ступоре: никаких мыслей, чувств, эмоций или страхов. Лишь в момент парковки у красивого дома я слегка встрепенулась, не веря своим глазам. Это – его дом? Но пошли мы не на парадное крыльцо. Мы спустились в… подвал. Оказалось, что Одвард снимает благоустроенный подвал площадью около ста квадратных метров, а хозяева живут на верху.
Последним усилием воли я заставила себя принять душ. Члены тела с трудом слушались меня, я в буквальном смысле слова валилась с ног. Вопрос о близости уже меня не мучил. Мне было уже все равно: где, с кем, сколько, как. Мои честь и достоинство упорно молчали, не подавая признаков жизни, а мозг после душа, вообще, отключился. Я смотрела на все как бы со стороны, хотя все происходило именно со мной. Меня раздевали, ласкали и гладили огромные пальцы…, а я, как партизан, молча и мужественно сносила все происходящее.
Одвард оказался неплохим любовником и настоящим джентельменом. Сразу после «того как» он сказал роковые слова на английском: «выходи за меня замуж, твои дети – мои дети». Я заплакала… и согласилась.
Ровно через секунду Одвард заснул. Счастливчик. Я же чувствовала такой огромный душевный стресс, что никак не могла отключиться. Весь мой жизненный опыт оказался абсолютно бесполезным и я не могла проанализировать сложившуюся ситуацию. Я постаралась мыслить позитивно, стараясь внушить себе, что смертельная опасность миновала и все будет хорошо, что пора спать, спать, спать, но… громоподопный храп и взрывоподобное пердение Одварда прервали и свели на нет все мои попытки забыться в спасительном сне.
* * *
Утром Одвард побрился и я увидела довольно симпатичное лицо викинга. «Утро вечера мудренее» – именно так учили недотеп в русских народных сказках. Вобщем-то, не такой он и страшный, как показался мне вчера, а очень даже добрый и немного привлекательный.
Но на этом сюрпризы не закончились. Застилая кровать, я как-то, между прочим, заметила, что простыни настолько старые, что прорвались в некоторых местах, а двуспальное ложе – это сделанный из обыкновенных досок настил, стоящий на березовых чурках!
Открыв дверь в гостинную я натолкнулась на горы одежды, вываленной прямо на пол: гора трусов, гора маек, горная цепь носков. Отдельной кучей валялись коробки из-под посуды. Да, зрелище не для слабонервных. В довершении картины вся обивка на мягкой мебели выгорела и прогнила еще в прошлом столетии. Куда я попала? Это что, как в сказке, чем дальше, тем страшнее? Не знаю, как протекали мои мыслительные процессы и были ли они вообще, потому что мозг, как бы фиксировал все вокруг, все до мельчайших подробностей, но не бил тревогу, не делал выводы. Я, как будто, находилась в коме: органы функционируют, а сознание отсутствует.
На завтрак были бутерброды с сыром, ветчиной, семгой, вареными яйцами, которые господин викинг поедал в огромном количестве с молниеносной быстротой, намазывая их или вареньем, или медом, или шоколадной пастой. Мой аппетит умер в зародыше и меня уже не радовало такое разнообразие и обилие еды. Почти спокойно, с легким чувством тошноты я наблюдала, как хлебные крошки в масле и варенье градом сыпятся ему на грудь, ложась пестрым и ровным ковриком. Закончив свой марафон, Одвард несколько раз громко отрыгнул и, слегка напрягшись, с нескрываемым блаженством, пропердел особенно звучно и протяжно… Запах говна и вони чуть не убил меня на месте. Я испуганно вскочила и опрометью бросилась в коридор, а в след мне несся дикий самодовольный гогот Одварда.
Отдышавшись и придя в себя, я даже не пыталась это как-то объяснить. Да и как можно объяснить такую дикость? Что-то слишком много событий для одного утра, мудрого норвежского утра. Может, лучше быть слепой, глухой и без обоняния?
* * *
В субботу и воскресенье в Норвегии никто не работает, все ходят друг к другу в гости. Одвард затаскал меня по гостям с первого же дня. Мы могли придти в гости в семь вечера, а уйти в два или три часа ночи. И все это время я, как верная и бессловесная с… спутница, должна была притворяться, что мне безумно интересно ничего не понимать. В гостях, как правило, не угощали. В лучшем случае могли предложить кофе или кока-колу. Удивительно, но самым традиционным норвежским напитком оказался кофе. В Бразилии и то меньше пьют, наверное.
Как же это психологически тяжело не понимать чужой язык! Норвежский мне казался сплошной абракадаброй, не поддающейся изучению. Бла, бла, бла, бла, бла! Я даже не понимала по интонации, где заканчивается одно слово и начинается другое. Поэтому, радостное сообщение Одварда о том, что мы снова идем в гости, меня не радовало, а наоборот, огорчало и напрягало.
Как правило, нас принимали благодушно. Каждый присутствующий здоровался со мной за руку, называя свое имя, которое я тут же забывала. Мужчины частенько поглядывали на меня, как на инопланетянку, а женщины не обращали никого внимания. Иногда со мной пробовали заговорить, но мой «хороший» английский русского качества очень быстро заканчивался, ограничиваясь зачастую информацией анкетного содержания.