Чистодел

Конец истории, рассказанный в самом ее начале

Донбасс, весна 2014

Славянск еще держался, Стрелка пока не слили.

– Господи, хорошо-то как!

Группа сходила куда сказали, нормально сработала и через двое суток без потерь вернулась на базу. Командир пошел докладывать о результатах начальству, а для остальных бойцов наступила приятная расслабуха. Они обмылись холодной водой из колонки, поели каши с армейской тушенкой, необычайно вкусной с голодухи. Сразу спать не легли, а по традиции чинно расселись у огня и принялись неторопливо гонять чаи.

Все было здорово, пока один тип с позывным Слезы не затянул привычное. Мол, чай-то из пакетиков полный отстой, каша слишком жирная, порции маленькие. И вообще…

– И вообще воняет от нас, как от бомжей! – Он прозрачно намекнул, что не имеет ничего против ванны с горячей водой с добавлением ванильной пенки и обязательно специальной соли.

– Успокойся, Слезы, – негромко проговорил невзрачный жилистый мужик средних лет, получивший позывной Ботаник исключительно за то, что именно ее, родимую, почти двадцать лет преподавал в одной из школ Краматорска.

– А что такое?..

– Закрой рот! – В голосе заместителя командира группы зазвучали стальные нотки. – Или забыл, что сказал шеф?

Ответом ему была тишина. Тип с позывным Слезы прекрасно помнил, что командир группы обещал непременно расстаться с ним, если не прекратится это нытье, забодавшее абсолютно всех.

Глубокочтимые леди, джентльмены и пенсионеры с дошкольниками, война, чтоб вы знали, дает людям имена с ничуть не меньшей меткостью, нежели тюрьма. Она оценивает каждого с точностью до миллиграмма. Дело в том, что любой человек здесь на виду все двадцать восемь часов в сутки. Очень скоро всем вокруг становится понятно, что он из себя представляет.

Именно поэтому бывший учитель ботаники, спокойный, толковый и надежный мужик, был здесь в серьезном авторитете, а отставной вояка из аэромобильной бригады ходил у него в подчинении. И звали его здесь не Капитан, как он скромненько намекнул по приезде, а просто Слезы, сокращенно от «слезы еврейского народа», за вечное нытье, выступления не по делу и прочее разное.

– Вот-вот, не порти вечер, – буркнул коротышка с черной бородой почти до пупа.

Это были первые и последние слова, произнесенные им за день. Бородач, позывной Артек, лучший подрывник в радиусе тысячи километров, прислонился спиной к стволу акации и закрыл глаза.

– А не осталось ли у нас чего-нибудь пожевать?

Никто и не заметил, как у костра появился новый персонаж. Командир группы, он же Каспер. Прозван так за умение внезапно исчезать и неожиданно появляться. Среднего роста, простоватый с виду, совсем не то что брутальный красавец Слезы. Чем-то отдаленно похожий на Ботаника, только лет на десять моложе. Разное о нем говорили, в том числе и то, что успел на славу потрудиться в Крыму в компании с самим Стрелком.

Он лихо смолотил миску каши и, клюя носом над кружкой с чаем, принялся вполуха слушать доклад помощника по тылу, пятидесятилетнего пузатого живчика с позывным Старшина, бывшего главного снабженца геологического управления.

– Насчет консервов я договорился, матрасы завтра подвезут, – негромко журчал тот в ухо начальнику. – С обувью пока никак, но на следующей неделе обязательно…

– Ага, – сквозь дрему проговорил Каспер. – Хорошо.

– Баня послезавтра, если вас опять никуда не угонят. С паром, как положено. Я даже веники организовал.

– Молодца.

– И мыла достал, детского. С чередой и этим, как его, чистотелом.

Каспер, сидящий рядом с ним, вдруг вздрогнул.

– Что ты сказал?

– Мыло с чередой и чистотелом. Целая коробка! – проговорил Старшина. – Что с тобой, командир?

– Ничего, – опять проваливаясь в дрему, пробормотал тот. – Забей.

Куплет первый
И Родина щедро

Москва, середина марта 2012 года

Ранним утром в кафе умеренной паскудности, что возле станции метро «Бунинская аллея», наплыва посетителей не наблюдалось. Как и всегда в это время. Бомжей сюда греться не пускали, приличные посетители обходили этот гадюшник стороной, а крутые и успешные бизнесмены с Кавказа обычно заваливались в заведение ближе к обеду и красиво зависали до утра.

Но все-таки совсем уж пустым зал не был. Часов в десять сюда заглянули двое мужчин средних лет. Они не испугались гламура, царящего вокруг, все-таки вошли и устроились за условно чистым столом в углу, чем несказанно удивили официантку, мирно дремавшую возле стойки бара.

Девушка поправила прическу так, чтобы прядь темно-каштановых волос закрывала свежий синяк под глазом, и подплыла, сексуально двигая бедрами.

– Что будем пить, мальчики? – Она кокетливо улыбнулась, обнажив желтые прокуренные зубы и резцы из нержавейки, и замерла в надежде.

Если бы эти «мальчуганы» страдали от голода и жажды после вчерашнего, то их ждал бы приятный сюрприз в виде паленой водочки, оливье третьей свежести и чудной шаурмы из кошки Мурки на закуску.

– Эспрессо без сахара, – потребовал широченный, как шкаф, ухоженный и слишком дорого для этих мест прикинутый мужчина.

Он встал, снял легкую шубейку из высветленного соболя, аккуратно сложил ее, с опаской устроил на свободный стул и добавил:

– И покрепче.

– Чай, – негромко проговорил второй, щупловатый с виду, скромно одетый, в очках, с потертым портфелем под кожу на коленях.

Он даже не стал уточнять, какой конкретно: черный, зеленый или темно-синий в крапинку.

– Это все? – удивилась и одновременно расстроилась красавица.

– Шагай! – распорядился здоровяк, дождался, пока официантка отойдет, и осведомился: – Так вы сказали, что сможете его найти?

– Да.

– А если он уже мертв?

– Предъявлю тело.

– Вы в курсе, что никто из наших людей его даже как следует не разглядел? – Дядечка пододвинулся поближе и навис глыбой над своим гораздо менее габаритным собеседником. – А тот мужик, который мог его опознать, тоже куда-то пропал.

– Да, – опять односложно ответил очкарик.

Здоровяк сделал первый крошечный глоток из чашки. Он же оказался и последним, потому что этот гурман не обнаружил в принесенном ему эспрессо и намека на кофе.

Он брезгливо отставил подальше емкость сомнительной чистоты и проговорил:

– А вам не кажется, дорогой мой, что вы несколько самоуверенны?

– Нет. – Человек в очках и с портфелем даже не притронулся к кружке, из которой торчал хвостик заварного пакетика.

– Ведь прошло уже больше года, – не унимался здоровяк. – Все следы стерлись.

– Следы не стираются. – Очкарик закурил и стряхнул пепел в розеточку из фольги. – Никогда.

– Если бы мне не посоветовали обратиться к вам очень серьезные люди, то я подумал бы, что вы просто хотите развести меня на аванс. – Дядечка достал из замшевого кисета трубку, самую настоящую B&B, щелкнул специальной изогнутой зажигалкой.

В полутемном зале приятно запахло богатством и успехом.

Девушка у стойки опять проснулась, принюхалась и тихонько вздохнула.

– Успокойтесь, – сказал очкарик и тускло улыбнулся. – Я никогда не требую у клиентов аванс, только деньги на текущие расходы.

– С «девяткой»^[1] проблем не будет, – веско проговорил здоровяк и принялся досыпать табак в трубку. – Объясните только, где же вы собираетесь его искать.

– Там, где он прячется.

Десятью минутами позже.

Обрывок разговора непонятно кого неизвестно с кем

– Я беспокоюсь, поймите.

– Не стоит, встреча прошла вполне штатно.

– Скажите, а это действительно настоящий специалист? – Эта фраза прозвучала с неприкрытым беспокойством.

– Более чем. Я позвоню, как выяснится что-нибудь интересное.

На этом связь прервалась.

Глава 1
Пахарь и трахарь

Москва, зима 2009 года

– Еще кофейку, Мишаня?

– Да, давай. – Как говорится, пустячок, а приятно.

Словами не выразить, как согревается и поет душа, когда самый настоящий руководитель федерального министерства принимает в одной из собственных московских квартир своего подчиненного, обычного занюханного заместителя заведующего отделом, да еще лично потчует его ароматным напитком собственноручного изготовления.

– Ну и как? – полюбопытствовал министр Витя.

– Недурственно, – признал Мишаня, сделал еще один глоток и аж зажмурился от удовольствия.

Потом он отставил чашечку в сторону и потянулся за сигаретами.

– Ты бы пореже дымил, старый, – сказал хозяин квартиры и заботливо пододвинул гостю кофейное блюдце, потому что пепельниц в доме не держал.

Сам он, конечно же, здоровье табаком не оскорблял, напротив, трепетно его берег. Министр регулярно посещал фитнес-центр, поигрывал в теннис и каждую зиму обязательно выкраивал недельку-другую, чтобы покататься на лыжах. Горных, естественно, и в достойной компании. Поэтому в свои сорок девять он выглядел никак не старше сорока двух и по-прежнему очень нравился женщинам. В отличие от хронического неудачника, сидящего напротив, вместе с которым когда-то целых пять лет отучился в достаточно приличном госуниверситете.

– Мерси, – сказал тот самый неудачник, вечный замзав, скромный кабинетный пахарь, лысый, нездорово располневший мужик.

Он достал из мятой пачки сигаретку, якобы американскую, щелкнул одноразовой пластмассовой зажигалкой производства братского Китая, затянулся и выпустил струйку дыма. В воздухе остро запахло отечественным производителем.

– Ну, говори уже! – Министр Витя легко выбросил из кресла ухоженное тело, подошел к окну во всю стену, засунул руки в карманы и принялся любоваться снегом, засыпающим Москву. – Что ты там надумал?

– Есть одна тема. – Миша отпил еще кофе и раскрошил окурок в блюдце. – Ярдов на сорок.

– Сорок, говоришь? – не оборачиваясь, уточнил Витя. – В переводе на вечнозеленые это будет…

– Сорок, – перебил его толстяк, сидящий в кресле. – Это не в рублях. – Он снял очки и принялся протирать стекла полой простенького свитерка, приобретенного в прошлом году в Лондоне у Marks & Spencer.

– Погоди-ка! – Удивленный министр обернулся. – Сорок ярдов в зелени, я правильно понял?

– В евро, Витек, – спокойно отозвался Миша. – В долларах выйдет даже больше.

– Это как?

– Так как-то, – раздалось в ответ. – Нацпроект – штука дорогая.

– Ты сказал «нацпроект»? – в восхищении воскликнул министр.

Лицо его под двумя слоями загара, летнего средиземноморского, персикового цвета, и зимнего, темно-коричневого, альпийского, разом покраснело, как будто он с размаху засадил стакан сорокаградусной и тут же запил еще одним. Глаза заблестели.

– Я не ослышался?

Глава 2
Проект в России больше, чем проект

Чиновники в России, чтоб вы знали, воруют. А Волга впадает прямиком в Каспийское море. После осени следует зима. То, другое и даже третье ни для кого не является секретом. Тянут, суки такие, все, что не приколочено, крадут регулярно и вдохновенно. То, что приколочено, отколачивают и опять же тянут. А еще откатывают, распиливают и сами себя окупают.

Но национальный проект! Это, доложу я вам, уровень. Участие только в одном из них способно принести государственному служащему на порядок больше благ, нежели все предыдущие и последующие годы честного и беспорочного служения Отечеству. Это слово непременно пишется с заглавной буквы!

Забота о здоровье граждан, доступное жилье, приватизация, в конце-то концов. Ни одна из этих гениальных задумок не обогатила Родину, мать ее так, зато подняла до космических высот уровень благосостояния всех персон, в той или иной степени поучаствовавших в этом непотребстве.

Служивый люд давно уразумел, что самый простой и толковый способ обогатиться – это откусить от бюджета. Кто сколько сможет. Просто, вкусно, а главное – безопасно. Отчизна и не хватится, когда ее в очередной раз ошкурят. Потому что она у нас шибко доверчивая. Еще со времен татаро-монголов ее самым бессовестным образом множество раз накалывали, разводили и просто всесторонне имели, а она, поди ж ты, все еще верит в красивые слова и благие намеренья.

Вспомнить хотя бы светлую идею о переходе к профессиональной армии. Сколько шума было в прессе. Как красиво и умно вещали господа демократы. Какое море бабла под это дело отслюнявили. И что на выходе? Даже говорить неудобно.

Никто ведь даже не полюбопытствовал, сколько же по-настоящему серьезных держав на планете Земля имеют полностью профессиональные вооруженные силы. Сообщаю для тех, кто не в курсе: всего-навсего две – Великобритания и США. Одна из них просто богатенькая, у другой есть печатный станок.

Тут и мы туда же. С голой жопой.

– Как ты себе это представляешь? – Министр Витя заботливо подлил подчиненному кофейку, себе тоже плеснул.

– А хрен ли тут представлять? – невозмутимо ответил тот и добавил сахару по вкусу. – Все и так ясно. – Он пригубил кофе и остался доволен. – Через недельку добью план в подробностях. Передашь его Славику. – Он вскинул глаза к потолку. – Пусть там, наверху, одобрят и утвердят.

– А если там не поведутся? – Витя тоже поднял глаза.

– Это вряд ли, – проговорил Миша и извлек из пачки очередную сигарету. – Обстановка сейчас, брат, такая.

– Какая? – нервно спросил министр.

Он был слегка уязвлен тем обстоятельством, что какой-то мелкой лобковой вше известно то, что ему, видному государственному деятелю, неведомо.

– Такая, что народу требуется забота и ласка, – пояснил Миша и пошевелил пальцами руки, свободной от сигареты. – Что-то электорат у нас, Витек, в последнее время взгрустнул. Пора бы чуток его взбодрить. – Заместитель заведующего с большим удовольствием затянулся импортной фирменной сигаретой отечественной сборки. – Утвердят и подпишут, даже не сомневайся. Еще спасибо скажут.

– А потом?

– А потом как всегда. – Мишаня сладко потянулся и хихикнул, причем достаточно мерзко. – Кампания в прессе, всенародный подъем и небывалый прилив энтузиазма. Когда все это накроется медным тазом, тебя слегка пожурят, в крайнем случае уволят. Славик сам уйдет, исключительно из солидарности. Свалите себе в Лондонск, как все, или на Таити. – Очкарик по-детски улыбнулся. – Яхты прикупите, как у Ромы, будете друг к дружке в гости плавать.

– Погоди. – Министр нахмурился. – А если вдруг?..

– Почему это вдруг-то? На самом верху в тему обязательно въедут, – уверенно проговорил Мишаня. – Но не сразу.

– Вот видишь!

– Испугал! – Очкарик усмехнулся, разогнал ладошкой дым и опять закурил, на сей раз исключительно из принципа. – Не то, Витек, время, чтобы орать о всякой там коррупции. И так все в дерьме по самые уши. Пожурят и отпустят.

– Ладно. – Хозяин квартиры постарался взять себя в руки. – Скажи-ка, а какой будет чистый навар?

– Около восьмерки в евро или чуть больше десятки в зелени.

– Что так мало?

– Мало ему! – проворчал толстяк. – Смотри сюда. – Он ткнул концом ручки в схему, изображенную на бумаге. – Здесь надо подмазать, чтоб гладко катилось, тут потратиться, чтобы изобразить суету, похожую на трудовую деятельность. Плюс самоокупаемость работников на местах.

– Неужели так много? – Министр заметно расстроился.

– А еще процентов тридцать сразу же скрадут, это к гадалке не ходи.

– Сколько?!

– Тридцать, – повторил Мишаня. – Может, чуток больше.

– Блин! – возмутился Витек. – В какой стране живем! Вор на воре!

– Это точно, – поддакнул заместитель заведующего. – Одни мы с тобой честные. Хотя нет. Еще Славик.

– И все равно маловато нам остается.

– С учетом вывода денег, проводок, перебросок на счета, отмывки, думаю, неплохо получится. – Мишаня нарисовал на листе цифры и показал их собеседнику.

– Кто будет этим заниматься?

– А кто из нас троих должен был стать звездой экономики и финансов? – спросило несостоявшееся светило и приосанилось.

– Но ведь не стал, – подколол однокашника Витек.

– Кто тебе сказал? Я, чтоб ты знал, пахал над этим планом целых три месяца. Потом проверял и перепроверял. Если никого совсем постороннего в дело не пустим, то оно выгорит, точно говорю. – Мишаня истово перекрестился.

Кстати, заместитель заведующего слегка покривил душой. Заниматься конкретно этим проектом он начал почти год назад, сразу после интересного и откровенного разговора с собственной женой.

Колыхнув животом, он встал, сложил лист вдвое и разорвал на мелкие куски. Потом очкарик забросил обрывки в блюдце, служившее пепельницей, и запалил скромный погребальный костер.

– Лично ты сколько хочешь? – спросил Витек и очень постарался не измениться в лице, когда услышал ответ.

– Славная у тебя квартирка, брат, – заметил Мишаня. – А там что? – Он указал на дверь.

– Спальня.

– С сексодромом три на три на водяном матраце? – уверенно предположил друг юности.

– Имеет место.

– И баб здесь небось побывало несчитано.

– Скажешь тоже, – скромно ответил министр и сделал вид, что смутился.

Он очень порадовался, что тюфяк и лузер, бывший однокурсник и друг даже не подозревает о том, что его собственная жена Лизонька, некогда первая красавица филологического факультета, одна тысяча девятьсот девяносто четвертого года выпуска, тоже время от времени отдыхает по этому адресу.

Несчастный рогоносец Мишаня действительно ни о чем таком не догадывался. Он просто об этом знал. Давно и наверняка.

Глава 3
Разгрузить Боливара

Несколькими днями позже. Элитный поселок в ближнем Подмосковье

– Ну, Мишаня! – восхищенно прогудел вице-премьер Славик. – Ну, голова!

В каминный зал бесшумно просочилась прислуга, крупная женщина средних лет в черном платье и снежно-белом фартучке. Она принесла поднос с двумя высокими кружками, исходящими паром, перегрузила их на низкий квадратный столик со стеклянной столешницей и так же тихонько удалилась.

Друзья быстренько похватали посуду и приникли к ней. Полдня они катались на снегоходах по заснеженным полям, а потому испытывали легкий, не холод, нет, а бодрый физкультурный морозец.

Славик и Витек тесно дружили еще с университетских времен. Третьим, если не первым в той развеселой компании был Мишаня. С годами многое изменилось. Демократия, сами понимаете, штука хорошая, но дружить в наше непростое время следует исключительно на своем уровне. Поэтому скромный клерк был удален на длину телефонного провода. Они по-прежнему перезванивались, но очень и очень редко. Количество друзей юности с экономического факультета того самого государственного университета одна тысяча девятьсот восемьдесят второго года выпуска самым естественным образом сократилось до двух.

– Точно, – согласился Витя. – Башка у него всегда варила.

– Удивляюсь даже, как это он с таким умищем сподобился дослужиться до… – подхватил хозяин дома, запнулся и спросил: – Кто он там у тебя?

– Целый замзавотделом, – заявил министр Витя.

– Аж до таких высот! – Славик рассмеялся. – Шибко умных у нас, сам знаешь, не особо жалуют. – Он подошел к камину и не счел за труд лично подкинуть пару полешек в огонь.

– А если серьезно? – с напряжением в голосе спросил гость.

– План почти идеальный. – Шутки закончились, вице-премьер снова был деловит и собран.

– Что значит «почти»?

– Это значит, что мне будет что самую малость поправить и легонько подкорректировать. Это хорошо. Вышестоящие товарищи всегда должны быть чуть умнее разработчиков. Мишаня и это учел. Передай ему мой искренний одобрямс.

– Обязательно.

– Не забудь. – Славик взял со столика кружку и принялся жадно пить слегка остывший глинтвейн.

Этот мужчина был высоченный, широкий и в то же время какой-то мягкий и домашний, удивительно похожий на плюшевого мишку.

– Кстати, сколько он попросил?

– Десять процентов! – вскинулся Витя. – Представляешь, от полутора до двух ярдов в баксах. Обалдеть!

Хозяин дома поставил опустевшую кружку на место и осведомился:

– Надеюсь, ты не стал торговаться?

– А не жирно ему будет? – разволновался гость в ранге министра. – Такие, блин, бабки и кому?

– Не будет, Витя. – Славик широко улыбнулся. – Ему вообще никак не будет. И ничего.

– То есть… погоди, я тебя правильно понял?

– Абсолютно, – сказал вице-премьер, упал в кресло и вытянул длинные ноги. – Если на кону стоят такие деньжищи, то посторонних личностей принято снимать с пробега. И вообще, Боливар у нас не железный, троих не вынесет.

– Вот, значит, как. – Вите на минуту стало жутковато.

Он знал друга юности как облупленного, поэтому не страдал лишними иллюзиями на его счет.

– Да ладно, старый. – Вице-премьер протянул руку и шутливо ткнул верного друга кулаком в плечо. – Ты да я, да мы с тобой не первый год дела делаем. К чему нам лишний пассажир? Когда дело выйдет на финишную прямую, дам я нашему Мишане в помощь своего человечка. Он-то это дело и закончит.

– А что потом с ним самим будет? – Гость совсем не хотел об этом спрашивать, как-то само собой вырвалось.

– Мне потом его будет очень не хватать, – грустно проговорил Славик. – Золотая у парня голова, честное слово, ничуть не хуже Мишкиной.

– Когда начинаем?

– У меня через неделю доклад во втором доме^[2], – безмятежно отозвался хозяин дома и жизни. – Вот и доложу. Там, кстати, с телевидения кто-то будет. Пускай страна услышит и увидит.

– Страшновато как-то.

– Неустанный труд на благо народа – наша наипервейшая задача, – наставительно, с государственной заботой в голосе изрек Славик. – Так что не хрен вибрировать. – Он крякнул, извлек многопудовую тушу из кресла. – Пошли, старый, а то девчонки заждались.

Девчонками он назвал молодых, симпатичных, умненьких, донельзя ухоженных дамочек из достойных семей. Видные государственные деятели были женаты на них вторыми браками. К моменту окончания этого интересного разговора красавицы уже успели не только перемыть косточки общим знакомым, обсудить последние новости, но и накатить по паре рюмашек чудесного коньяка тридцатилетней выдержки. Для аппетита перед ужином.

– Пойдем, – весело согласился Витек и бодро зашагал вслед за старым верным другом, предвкушая замечательный ужин и много-много чего приятного и славного в недалеком будущем.

Ему, такому радостному и счастливому, невдомек было, что и его жизнь висит на волоске. Ведь такое большое кидалово неизбежно приводит к тотальному мочилову. Да и Боливару из того самого рассказа классика жанра, если помните, не пришлось тащить на горбу не только третьего, но и второго седока.